Борт № 1 Соболев Сергей

Глава 14

Группа «Бастион» имеет на Кипре собственную недвижимость, приобретенную задолго до того дня, когда было получено нынешнее задание.

Еще несколько лет назад была приобретена квартира – вернее, таунхаус – в Ороклине, это северный пригород Ларнаки. Во время местного «банковского кризиса» Кэп распорядился прикупить еще два жилых объекта на острове. В командировку на остров были отправлены специальные люди. Они присмотрели годную для нужд «Бастиона» виллу неподалеку от Соленого озера (четверть часа езды до аэропорта), а также приобрели дом в небольшой деревушке, расположенной рядом с так называемой зеленой линией. Недвижимость оформили через местного адвоката на кипрскую фирму-прокладку. А уже через нее завели на московскую консалтинговую компанию, которая служит для легального прикрытия особо ценных сотрудников.

Под вывеской этой небольшой московской консалтинговой фирмы – и под вывесками еще дюжины российских и иностранных фирм и фирмочек – действует засекреченное элитное подразделение, способное автономно решать самые сложные задачи. Как внутри страны, так и за ее рубежами. Для выполнения заданий за пределами России подготовлена соответствующая база: на сотрудников фирмы по иностранным паспортам и под разными фамилиями оформлена недвижимость в ряде стран, открыты счета, приобретены офисные помещения, транспорт, снаряжение и т. п.

Именно в «родной» коттедж, расположенный в каких-то трех километрах от поселка Элина, и поехал Лобанов после того, как убедился, что «клинеры» благополучно снялись с чужого объекта и что за ними не пустили хвоста…

Ветров и Алиса приехали на эту виллу гораздо позже, чем их третий напарник. Им пришлось предпринять некоторые – уместные в их положении – меры предосторожности.

«Бастионовцы» оставили фургон в арендованном фирмой гараже на окраине города. Там же, в боксе, переоделись. Рабочую форму и клинерские причиндалы забирать не стали, сложили внутрь фургона, который заперли и поставили на сигнализацию. Если машину попытаются вскрыть посторонние, к примеру, вышибить стекло, сработает оригинальная – в некотором роде – противоугонная система. С выдержкой в шестьдесят секунд будут активированы три микровзрывателя. От них сработают термопатрон и две шашки. Сильного пожара не будет, соседние гаражи точно не пострадают. Но синий фургон с рекламными надписями на бортах выгорит до металла вместе с хранящимся внутри содержимым.

Оставшиеся неизрасходованными «баги» и прочие шпионские штучки переложили в рюкзачок, который хранился в этом же гараже.

Оба сотовых телефона, с виду «бэушные», устаревших конструкций, – те самые, которые брали с собой на дело, разобрали. Извлеченные «симки» привели в негодность. Несколько позже Крякер удалит из базы данных местного сотового оператора эти два номера и потрет аккаунты, связанные с ними. Иными словами, эта ниточка, если кто-то попытается впоследствии потянуть за нее в надежде распутать весь клубок, будет оборвана.

Алиса приехала на виллу раньше своего коллеги. Стрелки на наручных «Картье» показывают десять минут одиннадцатого. Стемнело; духота теперь не так ощущается, как это было днем. На зеркальной поверхности озера отражаются огни фонарей набережной. Воспользовавшись брелоком, Алиса открыла вначале ворота, а затем и пристроенный сбоку от особняка гараж, рассчитанный на три машины.

Вилла эта чуть больших размеров, нежели те два особняка, в которых они с Костей сегодня наводили чистоту (и не только это). Участок окружен двухметровым секционным забором. За домом имеется небольшой бассейн, но он не заполнен водой. В особняке предусмотрены два входа; в дом можно пройти через главный вход и через гараж. Оконные пакеты снабжены специальными поляризованными стеклами с дистанционным управлением. Даже если внутри дома будет включено верхнее освещение, окна будут казаться темными, слепыми, как сейчас. Сам дом после приобретения его «бастионовцами» был перестроен; все системы, от видеонаблюдения до бытовых, оборудованы по технологии «smart-home».

Алиса ожидала, что Лобанов встретит ее у входа. Если и не с букетом цветов, то хотя бы просто покажется, чтобы сообщить о результатах их с Ветровым работы. Она постояла еще несколько секунд на свежем воздухе. Дом казался вымершим. Крякер так и не вышел ей навстречу – наверное, сидит в своей «паутине».

Алиса, пройдя через гараж, проследовала на свою половину; левое крыло отдано «мальчикам», правое выделено ей, единственной женщине. Поднялась на второй этаж. В этом крыле дома оборудованы две спальни, имеются две отдельные туалетные комнаты. Алиса принимала уже душ в таунхаусе, там же сняла остатки грима. Но все равно захотелось постоять немного под тугими прохладными струями.

Освежившись под душем, лишь чуть промокнула полотенцем волосы – они подстрижены довольно коротко, – чтобы дольше сохранялось ощущение прохлады и свежести. Оделась по-домашнему – в короткие шорты и топик. Взяла из вазы сочный персик и съела его. Отщипнула от грозди несколько крупных виноградин. Вот и весь ее ужин.

Павел, безусловно, был в курсе, что боевая подруга приехала, что она у себя, на женской половине. Дом стоит на сигнализации двадцать четыре часа в сутки, чужой сюда не проникнет.

– Вот же зараза! – пробормотала Алиса. – Ну, сейчас ты у меня получишь, компьютерный гений!..

Она спустилась по лестнице на первый этаж. Ступая босыми ногами по гладкому плиточному полу, миновала короткий коридор. Внутренняя дверь оказалась закрытой, пришлось набирать шестизначный код и прислонять к считывающему по сетчатке датчику «фейс».

– Ты меня достал! – процедила Алиса. – Пашка, ты придурок! Вот я тебе сейчас…

Тихо щелкнул замок. Так и не придумав, что именно она сделает с этим наглецом, с этим «придурком», пусть он и сто раз гений, Алиса толкнула от себя дверь и стремительно вошла в гостиную.

Комната погружена в полумрак. В дальней от этой внутренней двери ее части оборудован компьютерный терминал – большой стол с закруглением. В ячеистой консоли закреплены шесть экранов ЖДК. Еще два плоских дисплея, размерами поболее настольных – сорок два дюйма по диагонали каждый, – занимают часть противоположной стены.

Стол и лежащие на нем открытые ноуты освещены мягким янтарным светом, льющимся из закрепленного на телескопическом штативе светильника. Настенные экраны включены, но изображение на них не подается – на них темно-серая зернистая рябь. Из консольных экранов изображение имеется на трех, тех, что в центре этой конструкции. Остальные экраны то ли не подключены, то ли на них не подается сигнал.

Крякер развернулся вместе с креслом.

– Так-так, – сказал он. – Проходи, Алиса. – Голос у Пашки был какой-то тусклый. – Даже не знаю, с чего начать… – Он сокрушенно покачал головой. – О-хо-хо.

У Алисы в этот момент душа ушла в пятки.

– То есть?.. Что случилось, Павел?

– Между нами, я потратил на приобретение «багов» и прочей полезной снасти около семисот тысяч евро, – сказал Павел. – Один «жучок» из этой номенклатуры, чтоб ты знала, дорогая, стоит почти столько же, сколько тачка, на которой ты сюда приехала. – Он потеребил подбородок. – Про «скрытки» и базовые блоки к ним я уже и не говорю… Они еще дороже.

– Ты хочешь сказать…

– Я хочу сказать, дорогая Алиса… – Павел поднялся из кресла. – Хочу сказать, что, если мне понадобится классная уборщица, я буду знать, к кому мне следует обратиться. Но быть «классной уборщицей» – мало…

Алиса уставилась на экраны, встроенные в консоль. На одном из них изображение от следящей камеры, установленной на кронштейне в верхней части фасада этого особняка. Двухрежимная – дневная и ночная камера – направлена на ворота и ограду… На другом экране изображение от камеры, которую установили на вилле у Ионидиса. А именно – в гостиной: на экране видна хорошо знакомая ей барная стойка и слегка подсвеченный аквариум.

– Жучки… – сказал Павел (он сместился к тыльной стороне стола, оказавшись в пространстве между консолью и стеной). – Чем они хуже рыбок, к примеру?

– А при чем тут рыбки? – Алиса двинулась за ним. – Что ты мне пудришь мозги?

– «Помни о рыбках»… Мне понравился этот пассаж. Думаю, старику Фрейду, будь он жив, тоже понравилась бы эта твоя находка.

– Между прочим, мы с Костей свое дело сделали!

– Люди, львы, орлы и куропатки, рогатые олени… – Павел перемещался вокруг терминала так, чтобы между ним и сотрудницей оставалось пространство, – гуси, пауки, молчаливые рыбы…

– Паша, ты с ума сошел?

– …обитавшие в воде, морские звезды…

– Ты, может, не те «колеса» принял? – Алиса, шлепая босиком по полу, пыталась настигнуть своего сбрендившего, по-видимому, товарища. – Или «косяком» себя побаловал по старой памяти?

– … и те, которых нельзя было видеть глазом… Кстати, ты неплохо выглядишь, подруга. – Павел вновь перешел на другую сторону стола. – Могла бы чаще радовать побратима… меня то есть, такими вот нарядами.

– Ну все, хватит! – сердито сказала молодая женщина. – Объясни, что это все значит?!

– «Баги»… двенадцать штук. «Глаза»… три по два… всего шесть. Все, что нажито непосильным трудом…

– Сейчас ты у меня точно в глаз получишь! – Алиса стала уже не на шутку сердиться. – Я так поняла, аппаратура, которую ты нам дал с Костей и которую мы «занесли» тем людям… Она что, оказалась нерабочей?

– Семьсот тысяч евро, – свистящим шепотом сказал Крякер. – По правде говоря, я израсходовал больше… Пожалуй, уже миллион с хвостиком. Но не вздумай рассказать Технарю, мы ведь давние друзья, верно?! Ты меня не выдашь, подруга?

– Вот же придурок! – Алиса замерла на одном месте, возле кресла. – Сколько раз я тебе говорила, что если ты будешь сутками зависать в виртуальном пространстве, то… То ты окончательно тронешься умом!

– Технарь… я знаю это точно… он стучит на меня Кэпу, – тем же свистящим шепотом продолжил Павел. – Он подозревает, что я специально завышаю смету. И что часть денег из сметы заначиваю, а потом трачу на доводку моего любимого детища.

– Твоей долбаной «Гидры»?! – прошипела Алиса. – Думаю, он прав в этих своих подозрениях!

– Как ты назвала мою детку? Мою роднульку?! – Павел сделал страдальческое лицо. – О… о! Ты разбила мне сердце!..

– Я разобью тебе сейчас фейс! – прошипела молодая женщина. – А потом переколочу все твои «горшки»! – Алиса кивнула на консоль. – Ты что, рехнулся, Пашка?! Мы же не в игрушки играемся!! – Признайся немедленно! Ты купил «снасть» по дешевке? Какое-то китайское барахло? Чтобы сэкономить для развития собственного проекта?

– О-ля-ля…

– И теперь все наши труды… наши с Костей сегодняшние усилия… Значит, все пошло прахом?!

– Как можно? – Крякер схватился за сердце. – Как можно подозревать меня – меня! – члена коллектива… во лжи, в обмане… В махинациях, наконец? Какой ужас.

– Блин… – расстроенно произнесла Алиса. – Мне пришлось сегодня даже сиськи показывать. И все для того, чтобы занести «снасти» на объект.

– А мне покажешь? – заинтересованно спросил стоящий по другую сторону стола парень. – Чем я хуже этих двух поляков?

– Дурак! – процедила Алиса. – Тебе уже тридцатник скоро стукнет, а ведешь себя, как дебильный пацан.

– Давай поступим так… – Павел усмехнулся. – Ты выполнишь мою просьбу, а я – взамен – тебе сам кое-что покажу.

– Безмозглый идиот, свихнувшийся в онлайне! Пусть тебе твоя «Гидра» показывает… Ну, не знаю, что там у нее есть?!

– Ладно, – сказал Крякер. – Моя просьба заключалась лишь в том, чтобы ты перестала сердиться! Так что успокойся!

– Я даже не начинала. И не дай бог тебе испытать на себе мой гнев.

– Хорош ругаться, – примирительно сказал Крякер. – Я понимаю, что день был тяжелый, а работа – непривычной. Но надо, дорогая, все же держать себя в руках.

Алиса посмотрела на открытые ноуты. Потом сжала кулак…

– Стоп! – крикнул Павел. – Вот этого не надо.

Он быстро переместился к терминалу. Блокировал попытку подруги засадить ему кулачком по печени. Плюхнулся в кресло. Привычно положив руку на мышку, кликнул по одной из папок на рабочем столе открытого ноута.

– Пам-пам-пам-пара-рам! – выдул он губами такт из торжественного марша. – Алле-гоп!..

На настенных и трех консольных экранах появилось изображение. Алиса облегченно вздохнула: глаз сразу выхватил изображение от двух наружных и как минимум двух внутренних камер в коттеджах поселка Элина. На одном из настенных мониторов – знакомое Алисе помещение. Это гостиная того самого дома, который она сегодня убирала и в котором установила три «скрытки»: две в самом доме и одну на фасадную часть – исхитрилась прикрепить «замазкой», когда мыла окно.

Алиса уставилась на экран.

В гостиной находятся двое знакомых ей субъектов: Адам и Збиг.

Горят два настенных светильника.

Качестве изображения близко к идеальному.

Первый сидит в кресле; в левой руке тарелка с какой-то едой, в правой вилка. Второй стоит возле стойки бара вполоборота; на стойке бутылка пива.

– Звук! – требовательно произнесла Алиса. – Почему не слышно?

– Трам-та-ра-рам! Алле-гоп!

Из динамика донеслись мужские голоса… Говорят на польском…

Алиса пнула товарища по голени.

– Дурак!

– Будешь драться, я тебе не покажу один записанный фрагмент…

– Что ты хотел мне показать?

– Один короткий ролик… – Павел ухмыльнулся. – Тебя касается… Обещай, что не будешь больше драться!

– Поставь немедленно!

Павел открыл папку с архивом видеоматериалов. Нашел по запросу нужный ролик, после чего включил его на воспроизведение. Изображение он вывел на одну из двух настенных панелей. Дело происходит там же, в гостиной арендованного Питером и его людьми – через Ионидиса – двухэтажного дома. Действующие лица те же: Збиг и Адам.

Алиса посмотрела на таймер. Начало ролика – 16:22. То есть спустя минут пять или семь после того, как это домовладение покинул фургон с «клинерами».

Из динамика долетели мужские голоса.

– A dobra kobieta, nie sdzisz?

– Na twarz straszna… Ale u niej adna dupa!

– O tak, fajna dupa!..[19]

Рука Алисы просвистела над самой макушкой Крякера – он успел втянуть голову в лечи.

Павел поднялся из кресла. На обоих – на него и Алису – напал смех. Хохотали в голос, словно дети. Паша схватил боевую подругу за талию, увлек ее за собой, закружил по гостиной – они выдали на пару нечто смахивающее на мазурку.

– Ale u niej adna dupa! – периодически выкрикивал Крякер.

– O tak, – подделываясь под мужской голос, подхватывала хохочущая дама, – fajna dupa…

Команда «Джи» с этого момента была под колпаком у другой команды, о существовании которой ни эти самые Збиг и Адам, ни те, кто отдает им приказы, судя по всему, даже не подозревали.

Глава 15

Ущелье Маалула

Силаев и Кэп подкрепились взятыми с собой продуктами. Трапезничали поочередно. Сначала поел Силаев, а старший группы наблюдал в бинокль за происходящим на территории женского монастыря. Затем Силаев занял свою снайперскую позицию, а Кэп подкрепился.

Прошло без малого двенадцать часов, как они находятся здесь, в одной из верхних пещер южного склона ущелья Маалула. Солнечный диск переместился в левую, западную, полусферу; он находится в данный момент на одной линии с уцелевшей вышкой сотовой связи, расположенной на плоской северной вершине неподалеку от продырявленного всеми калибрами остова бывшей гостиницы «Сапфир».

Поднимающаяся уступами, короткими параллельными улочками снизу, от шоссе, деревня, гордо именуемая ее жителями городом, казалась вымершей. Так оно и было на самом деле: большинство жилищ опустели еще осенью. Часть тех жителей городка, кто не смог или не захотел покинуть отчие дома, изгнали, часть убили, часть взяли в заложники пришедшие в ущелье джихадисты.

Маалула… Городок этот, как гласят легенды, существовал еще в те времена, когда по землям древнего Ашура, из Малой Азии, к Триру и далее в Египет продвигались войска великого завоевателя Александра Македонского, известного также под именем al-Iskander d-l-Karnayni – Искандер Зулькарнайн. Некоторые местные историки утверждают, что часть своего войска Искандер послал в обход сил неприятеля как раз через Каламун, через это ущелье. И даже вроде бы он сам здесь побывал, с кавалерийским отрядом.

Кто знает, может, этот легендарный полководец, покоривший запад и восток, некогда действительно прошел с частью армии через котловину на юг, в обход укрепленных приморских городов. Но если Александр Великий и бывал в этих краях – официальная история этого не подтверждает, – то это событие относится к IV веку до нашей эры. Первая христианская часовня (византийская), возведенная, согласно преданию, в этом ущелье по указанию матери императора Константина царицы Елены, ныне почитаемой в ранге святой, на месте которой со временем и возник женский монастырь, датируется тоже IV веком, но уже нашей эры.

Впрочем, двух мужчин, не снимавших масок даже в этом укрытии, больше занимают не исторические экскурсы, а день сегодняшний. А если быть более конкретным, то их интересует то, что происходит сейчас на территории женского монастыря, где, по сведениям местных, находится штаб командира отряда, сына самого Мухаммеда аль-Джабара.

От имени властей переговоры ведет начальник штаба 5-й отдельной пехотной бригады, полковник Исам Хаммадех. От джихадистов в наладившемся радиообмене участвует уже знакомый по утреннему сеансу связи помощник полевого командира, взявший себе позывной Ансар. Переговоры на УКВ идут уже четвертый час. Начальник штаба группировки лоялистов, в связи с ведущимися переговорами, продлил срок истечения ультиматума до четырех часов пополудни. Затем он дал джихадистам еще час – свое решение они обязаны озвучить до семнадцати ноль-ноль.

Примерно за час до истечения этого срока из динамиков двух включенных на дежурной волне портативных раций – Салима и Мусада – вновь донеслась арабская речь.

– Маалула, вас вызывает Каламун Три!

– На связи.

– Это ты, Ансар?

– Да, это я.

– Позови своего командира.

– Обойдешься… Будешь говорить со мной. Что хотел?

– Ты прервал связь! С чем это связано? Ты советовался со своим командиром?

– Не твое дело!.. А ты уже переговорил с Дамаском, полковник?

– Маалула, ваши требования совершенно неприемлемы!.. Вы рассуждаете так, как будто это мы находимся в полном окружении, а не наоборот!

– Если бы у нас тут было все так плохо, полковник, зачем бы ты держал здесь целое войско?

– Ваше положение безнадежно! У вас заканчиваются продукты!

– Я это уже слышал! Не начинай по второму кругу.

– Вы страдаете сами, страдают и взятые вами заложники!

– Врешь! Они рады быть с нами, с воинами «Армии джихада». Это самое лучшее, что случилось в их жизни!

– Отпустите служителей греческого монастыря и монахинь! Правоверные не должны так поступать, как поступили вы!

– Это говорит слуга алавитов, раскольников, врагов нашей веры и исламского халифата?!

– Брать мирных людей в заложники, преследовать служителей других конфессий, убивать невинных и невооруженных – это харам бизатихи![20] Так сказано в Коране!

– Не тебе нас учить, асадовская подстилка!

– Помощь к вам все равно не придет!..

– Опять врешь! Всевышний нас не оставит без своей милостивой поддержки.

– Если вы освободите заложников и сложите оружие до истечения срока ультиматума…

– Мы не сложим оружие! Сколько можно тебе об этом говорить!

– В этом случае, если выполните озвученные условия, мы не только гарантируем вам жизнь, но и выделим транспорт!

– Транспорт? Это что-то новое…

– Поэтому я вызвал тебя на связь.

– Получил новые указания, значит?.. Разъясни, о чем речь, слуга алавитов?!

– Вам откроют проход к ливанской границе!.. Для вашего отряда!

– Я тебе не верю…

– Все, что я говорю, – это чистая правда. Я воин. И держу свое слово.

– Ты сладко поешь, полковник, но в твоих речах много лжи и змеиного яда. Впрочем… Впрочем, мы готовы выслушать это ваше предложение.

– Передай вашему амиру, что мы готовы поступить следующим образом… Вы до конца этих суток сложите оружие!

– Сколько можно говорить, что этого не будет!

– Вы также освободите всех удерживаемых вами в заложниках людей!

– Они находятся в нашем расположении по доброй воле! Многие из них готовы взять оружие, чтобы сражаться с вами. С теми, кто хочет разрушить их город и уничтожить их религиозные святыни.

– Если вы выполните наши условия, то мы предоставим транспорт для всего вашего отряда! Вас вывезут отсюда колонной автобусов и крытых грузовиков!..

– И что дальше? Я задал тебе этот вопрос, потому что хочу понять, как далеко вы готовы зайти в своей лжи.

– Я говорю от имени властей! Вас отвезут до границы с Ливаном и отпустят с миром. Стройте дальше ваш всемирный халифат, но только не здесь, не в нашей стране.

– Не ваше собачье дело, где нам строить халифат! Все так называемые правительства исламских стран будут уже вскоре низложены! И твой господин, которому ты служишь, как верная, но глупая собака, будет первым среди свергнутых «Армией джихада» тиранов.

– Но пока этого не случилось, не так ли? И, уверен, не случится и в будущем.

– Не тебе об этом судить! На все воля Аллаха!..

– Карим аль-Джабар! Я обращаюсь к тебе! Знаю, что ты меня слышишь!.. Я представляю здесь власть. И если вы не подчинитесь, то будете все уничтожены уже в самом скором времени! Ты и твой отряд джихадистов!..

Кэп отвинтил крышку термоса. Сделав глоток относительно холодного чая, завинтил крышку и положил термос обратно в рюкзак.

У амбразуры с биноклем дежурит Силаев. На территории женского монастыря пока не отмечается никаких шевелений.

На виду – да и то эпизодически – лишь двое «духовских» наблюдателей. Один дежурит на колокольне, на верхнем ярусе. Другой расположился на крыше монастырской пристройки; он укрылся в ячейке, развернутой в сторону противоположного склона и выложенной полукружьем мешками с песком.

После пятиминутной паузы, взятой Ансаром – видимо, он советовался с амиром, – переговоры в УКВ-диапазоне продолжились.

– Мы не боимся твоих угроз, плковник Исам Хаммадех! В случае штурма вы захлебнетесь в собственной крови!.. Так вы готовы открыть нам проход, полковник?

– Да, подтверждаю. Мы готовы открыть проход вашему отряду. Но только в том случае, если вы выполните наши условия.

– Назови их еще раз.

– Вы должны разоружиться до конца этих суток! Вы также передадите нам всех заложников… Да, и еще одно условие!.. Вы допустите наших специалистов в монастырские комплексы, чтобы они могли убедиться на месте, что вы не заминировали эти объекты. Ты меня услышал, Ансар?

– Я слышу тебя, пес асадитов.

– А ты, Карим аль-Джабар?!

– Ты недостоин, чтобы с тобой говорил сам амир.

– Вы понимаете – оба! – что выполнение этих условий – немедленное и беспрекословное! – единственный шанс выжить для вас и ваших бойцов?!

– А теперь ты послушай, полковник!

– Говори, Ансар! Но коротко, потому что уже вскоре закончится срок ультиматума! И тогда заговорят гаубицы, танковые пушки и крупнокалиберные пулеметы!..

– Мы выдвигаем вам свой ультиматум!..

– Что? Ультиматум?! Нам?! Да вы там с ума сошли!..

– Отведите танки от поворота дамасского шоссе! Иначе мы сами их уничтожим! Это первое!..

– Ну, ну… Я знаю, что у вас закончились «ПТУРсы».

– Ты ошибаешься…

– А из гранатометов вы не способны достать нашу технику.

– Вы также должны отвести свои силы с шоссе на Ярмуд – убрать блокпосты и оттянуть обратно к Каламуну задействованную для блокировки бронетехнику!

– Что?

– То, что слышал! Мы выйдем из ущелья только при одном условии – со всем вооружением, с заложниками и на том транспорте, который за нами пришлют.

– Ну, это уже наглость… С какой стати мы должны выполнять ваши условия? Да еще и столь радикальные?

– Вам придется их выполнить, полковник.

– Ты ничего не перепутал, Ансар? Может, ты занял пост начальника генерального штаба, а меня забыли об этом известить?

– Твой ультиматум истекает уже менее чем через час?

– Верно… У вас осталось не так уж много времени.

– У вас тоже его немного.

– Что вы там задумали?

– Скоро сами увидите.

– Эй, Ансар… Постой…

– Каламун Три, это Маалула. Отбой связи.

Кэп при помощи шкерта поднял через пролом в полу пещеры довольно увесистый – почти пятнадцать килограммов – сверток, укутанный в брезент, тщательно перевязанный тонким шнуром. Это была крупнокалиберная снайперская винтовка Steyr HS.50M1. Сам этот инструмент по просьбе Салима доставили из нижнего яруса пещер, где устроен пункт боепитания и где первую половину дня дежурила приданная группа прикрытия.

Камни импровизированной кладки, в которой предусмотрены два отверстия, к этому времени довольно сильно нагрелись под воздействием солнечных лучей. Силаев и Кэп держали «инструменты» в самой пещере, в относительной прохладе. Наблюдение вели при помощи биноклей – поочередно. Чем выше поднималось солнце, чем сильнее оно накаляло верхние скосы скал и плоские крыши строений, тем ощутимее становилось разлитое по всей округе напряжение…

Как только в эфире воцарилось молчание, в верхнюю пещеру поднялся прикрепленный к Салиму и Мусаду сотрудник «Мухабарата». Кэп жестом велел Силаеву подменить его у амбразуры, а сам перебрался в среднюю часть этой напоминающей по форме пенал скальной полости.

– Есть новости, уважаемый Салим, – полушепотом сказал местный спецслужбист. – Их две. Одну из них меня попросили передать вам лично.

– Слушаю.

– Я только что говорил с коллегой, который держит связь с нашим центральным управлением в Дамаске…

– Так…

– Подтвердилась информация, что прошедшей ночью, между полуночью и двумя часами, со стороны ярмудского шоссе в ущелье проникла небольшая группа моджахедов…

– Хм…

– Сообщают, что они прорвались с боем, не считаясь с потерями. Прошли от шоссе, от фермы, через «зеленку», скрытно, не открывая огня. В одной из пещер найдены тела двух моджахедов – они были ранены, а добили их свои же… Возможно, это не единственные потери, которые понес этот отряд. Возле фермы найдены две брошенные «тачанки» – скорее всего, это их транспорт.

Глядя на местного спецслужбиста сквозь прорези шлем-маски, Кэп медленно кивнул. Для него эта информация не новость – он-то своими глазами видел, как из прохода возле моста ранним утром вышла группа «муджей». Подобравшая, кстати, по ходу и ту небольшую группу, в составе которой были двое «бастионовцев» – Шаманова и Технарь.

Кэп не стал высказывать недовольства в связи с тем, что эта информация, переданная, по-видимому, от командира небольшого подразделения местного спецназа, которому было приказано выставить заслон в районе входа в расщелину и не пропускать туда отходящих из разгромленного укрепрайона в одиночку и небольшими группами моджахедов, была предоставлена ему с таким запозданием. Критиковать местных товарищей бессмысленно: они таковы, каковы есть, и они делают все, что могут. Точно так же не имело смысла сейчас ругать командира того небольшого отряда, который не выполнил приказ и пропустил-таки в ущелье группу моджахедов. Пусть даже те и прорывались с боем. Еще раньше, планируя эту операцию, представляющую собой звено более обширного замысла, «бастионовцы» понимали, что с учетом их секретной миссии они могут по большому счету рассчитывать только на себя.

– Какие-то другие детали по этому происшествию сообщают? Например, численность отряда, проникшего этой ночью в ущелье?