Проект «Сколково. Хронотуризм». Книга 1 Логачев Александр

Виктор кивнул — против этого не попрешь. Игорь продолжил:

— Ну вот, а я и сейчас вижу. И думаю, и вспоминаю: ну что меня тогда толкнуло в тот затрапезный ресторан зайти?! Случайность? Но ведь с этого все и началось, и пошло, и пошло, и дошло до точки. И мы оказались в кабинете в самый момент самоубийства, и эта сама исповедь попала нам в руки… и это все случайности? Нет, друг ситный, что-то не верю я в такие случайности! Другая музыка здесь.

Мигрень разыгрывалась все сильнее. Виктор придавил рукой правый висок:

— Тогда что же у тебя получается? Эти неизвестные много лет исподтишка влияли на Нежданова, а потом зачем-то тебя повели по его следу?

Игорь угрюмо покачал головой:

— Чего не знаю, того не знаю. Но очень похоже, что вот эти слова о раскаянии и самоубийстве он писал под диктовку своих голосов — уж поверь мне как психологу. А вот это — про немочь, про смеюсь да плюю… вот это уже сам, когда вдруг очнулся. Это взрыв последнего отчаяния, на краю пропасти, когда уже ничего не поделать, некуда бежать, и надежд больше нет. Что-то ему открылось! Что-то он понял в этой игре отражений. Понял, что проиграл и попытался отыграться, хотя бы так.

Коротин уставился в стол.

— Ты знаешь, я замечал по своим пациентам… — бормотал он. — Год за годом нарастает что-то. Необъяснимые странности… Вот приходит человек и жалуется как-то непонятно, неясно на что. Тревога — не тревога, сны — не сны… Что-то теснит, донимает, а просыпаюсь, говорит, и ничего вспомнить не могу. А на душе тоска…

Виктор вздрогнул. Так говорил Данько! Ну точно. Почти космос. Фигуры без лиц…

Игорь твердил свое:

— …И я тоже, герой с дырой! В тот первый визит этого негодяя спугнул, а ребят не выручил. Что теперь с ними в этой «ветке» станет?.. Вот так вот и будет с нами, пока мы только отражения, только осколки сущности, но не сама сущность… Что ты так кривишься?

— Да голова что-то разболелась…

— Э, друг мой, так что же ты молчишь? Денек-то, верно, был изрядный. Давай-ка глотни аспирину, да пойдем по плацкартам. Выспимся от души!

…Через полчаса, лежа в постели и постепенно впадая в легкую дрему, Андреев никак не мог отделаться от слов Игоря… А хотя почему — Игоря? От своих, собственных своих слов про то, что Неизвестные зачем-то повели их, Игоря и Виктора, по следу… И неужели правда, что все это, вся их жизнь, есть отражение чьей-то Игры?..

Он досадливо повернулся набок. К черту все! Спать.

Виктор Андреев. Отражение

Он открыл глаза и понял, что в комнате кто-то есть.

А в следующий миг понял, что комната изменилась. Она раздвинулась так, что стены и потолок исчезли в необъяснимо неподвижной, мертвой тени.

Виктор лежал не моргая, почти не дыша и не решаясь обернуться. И Голос тотчас подтвердил ему это:

— Не стоит. Незачем.

— Это почему? — с трудом выдавил Виктор, и тут же в нем вспыхнул дух противоречия: ишь ты, командует он, чего мне можно, чего нет!.. Назло Голосу он обернулся — и увидел то же голое пространство, уходящее во тьму.

И ему почудилось, как нечто беззвучно рассмеялось над ним:

— Ну что? Убедился?..

— Кто ты? — спросил он.

— Кто я? Я тот, кто не отбрасывает тени. Можно считать, что я сама тень. Как больше нравится.

— Никак, — буркнул Виктор.

— Ну-у, брось. Что за обывательский настрой! Неужели ты не догадываешься, ради кого затевалась вся эта история?..

Виктор промолчал.

— Ну да, да, — сочувственно молвил Голос. — Ради тебя! Вспомни: ведь именно к тебе, ни к кому-нибудь другому подошел Коротин. И тебя заинтересовали его обстоятельства, и ты втянулся. А он продолжал делать свое дело, и потому там, в прошлом, он встретил Данько, затем Ломова, и эта зацепка потянула ход событий дальше, вплоть до вашего последнего разговора… И что же, это все просто совпадения плюс логика?.. Не-ет, он неглуп, этот Коротин! Он многое понял, и согласись, вряд ли стоит считать случайностью то, что вы так успешно шли по следу, настигли объект в самый миг самоубийства и вам досталась его исповедь. Как-то уж слишком для череды совпадений, не правда ли?.. Так что Коротин свою задачу выполнил. Но нам нужен не он, а ты! Да, ты. Ты и сам не подозреваешь еще, кто ты есть и как ты одарен, кем можешь стать… Кем призван стать — так точнее, не правда ли? Подобных тебе на Земле единицы. Вы живете в разных странах, за тысячи верст, ничего не зная друг о друге. Придет время, узнаете. Но главное не в том. Главное — что мы знаем о вас и не забываем никогда…

— Как о Нежданове? — зло оборвал он.

И вновь незримый смех прокатился по тени.

— Дался же тебе этот Нежданов! Ну что он такое? Да, мы работали с ним. Но это была просто одна из попыток в цепи проб и ошибок. Хотя свое дело она, безусловно, сделала и путь в нужном направлении проложила. Нет, нам нужен ты и только ты! И мы нужны тебе.

— Кто это — мы?

— Да ты ведь спрашивал уже. Мы — те, кто не отбрасывает тени. Мы те, кто видит игру отражений. Те, кто сводит и разводит пути. Те, кто умеет заглянуть за горизонт. Кому ведомо бескрайнее. Кто волен казнить и миловать! Кого должно любить! Пред кем должно падать ниц!..

Слова били в мозг, как пушечные ядра. Виктор зажмурился, затряс головой, стремясь сбросить дурное наваждение… Прочь! Сгинь!

Виктор Андреев

Он вздрогнул и проснулся.

Комнату заливало нежно-сиреневое марево самого раннего рассвета — время «третьих петухов», как говорят в деревнях.

Виктор сел. Голова была тяжела, чуть-чуть еще болела.

«Чего это меня вздернуло в такую рань?» — подумал он.

На душе было муторно. Что так?.. А, приснилось, видать, что-то, какая-то чушь. Он попробовал вспомнить, что привиделось, но не вспомнил. «А! — отмахнулся. — Вздор! Пройдет».

Он встал, вышел на балкон. Рассветная свежесть хлынула в лицо, в ноздри, в легкие… Хорошо! Жить хорошо, и к черту всю эту душевную муть. Главное — самое главное в мире! — вот оно, этот летний рассвет, а еще то, что за ним непременно взойдет солнце.