Стрелы ярости Ричес Энтони

Глава 7

Утро еще только начиналось, но у Фелиции все уже было готово к предстоящей операции. Она склонилась над пациентом, молодым кавалерийским офицером, который, несмотря торчащую из подмышки стрелу, упорно оставался в сознании, что давало надежду на благополучный исход.

– Декурион? Декурион, ты меня слышишь?

Когда раненый открыл глаза, они показались узкими черными щелями на смертельно-бледном лице. Голос звучал тихо и хрипло.

– Слышу.

Он мучительно сглотнул и облизнул пересохшие губы.

Фелиция взяла его холодную как лед руку.

– Мой конь?

Обеспокоенная, она все равно не смогла сдержать улыбки.

– Твой конь укусил двоих конюхов и еще нескольким наставил синяков, пока они извлекали стрелу у него из-под лопатки, но, как мне передали, сейчас он уже оправился и с удовольствием уничтожает наши запасы овса. Что касается тебя, декурион, то стрела вошла глубоко в левую подмышку. Судя по всему, легкое и крупная артерия, идущая от плеча к руке, не задеты, но стрелу надо извлечь как можно скорее. Необходимо очистить рану, чтобы не возникло заражения. Ты уже потерял много крови и во время операции потеряешь еще, но без этого смертельного исхода не избежать.

Губы раненого снова зашевелились, но сейчас в его глазах мелькнула улыбка.

– Ну что ж, давай вынимать эту дрянь…

Она молча кивнула.

– Я на все готов, только пообещай мне одну вещь…

– Что именно?

– Если я потеряю руку…

– Да?

– Убей меня. Одной рукой мне Гадеса не сдержать…

Она печально покачала головой, мягко сжав его ладонь.

– Моя клятва запрещает такие вещи. Я лучше позабочусь о том, чтобы рука осталась на своем месте. А теперь выпей это…

Она поднесла стакан к губам раненого и терпеливо, каплю за каплей, влила жидкость ему в рот.

– Что это?

– Смесь вина, меда и отвара из маковых зерен. От этого питья тобой овладеет дремота, а может, даже крепкий сон, ведь ты потерял много крови. Когда я буду извлекать стрелу, тебе будет гораздо больнее, чем сейчас.

Лекарь подождала несколько минут, пока дыхание пациента не замедлилось под воздействием снадобья.

– Он уснул. Перенесите его на стол. Только не двигайте руку, она должна оставаться вытянутой, как сейчас. Мы не знаем, какие важные органы задеты наконечником стрелы.

Под присмотром Фелиции санитары перенесли тело на стол, где за прошлые месяцы побывало много людей, чьи раны лечили ее мягкие умелые пальцы. На поверхности стола виднелись царапины от ножей и пил. Подобные отметки оставались в тех случаях, когда приходилось отсекать раненую конечность, чтобы избежать возникновения гангрены. Древесина была ровной и гладкой – Фелиция требовала, чтобы после каждой операции со стола соскребали всю кровь и грязь, прежде чем положить на него другого пациента.

– Держите руку ровно… Вот так. Теперь кладите его на стол.

Когда бесчувственное тело уложили на столе, а руку закрепили под нужным углом, Фелиция осторожно обследовала рану и заметила, что из нее все еще сочится кровь. Отойдя на минуту от стола, лекарь задумчиво оглядела свои инструменты, прежде чем выбрать пару бронзовых пластин: одну – с изогнутым притупленным наконечником и другую – с двумя небольшими крючками на конце. Повернувшись к помощникам, Фелиция обратилась к стоявшему наготове санитару.

– Итак, что мы знаем о ранах от стрел, санитар Юлий?

– Стрелы часто бывают зазубренные и могут нанести больше вреда во время извлечения вследствие разрывов тканей внутри раны.

– И какой же метод обычно применяют для извлечения таких стрел?

– Можно вытащить стрелу с другой стороны, сделав для этого специальный надрез, если это не грозит серьезными осложнениями. В таких случаях наконечник обламывают, и после этого стрелу можно безопасно удалить.

– А что ты скажешь вот об этой стреле?

– Здесь второй разрез сделать не получится. Стрелу придется вытаскивать назад, через рану.

Она ободряюще улыбнулась.

– Хорошо. Случалось ли тебе когда-нибудь выполнять такую операцию?

– Нет, никогда.

– Ну что ж, скоро такая возможность тебе представится. Судя по виду раны, это стрела с широким наконечником, у которой всего две зазубрины, не такая, как наши. Следует благодарить судьбу за этот небольшой подарок, правда, Юлий?

Санитар почтительно ответил:

– Конечно. Стрела с плоским наконечником проделывает сумкообразное отверстие, которое хорошо закрывается в результате отека тканей, вызванного проникновением стрелы. Отверстия от стрел с трехлопастным наконечником, какими пользуются наши лучники, не закрывается само и требует больше внимания во время выздоровления.

– И?..

– И… Шипов у наконечника три…

– А не два. Совершенно верно. Вернемся к этому пациенту. При таком ранении, как у нашего декуриона, острие наконечника и шип могут располагаться рядом с крупным кровеносным сосудом, который проходит по плечу и потом спускается к руке. Если шип зацепится за этот сосуд, раненый умрет на столе через минуту или около того. Вот эти инструменты… – она указала на бронзовые лезвия, – я собираюсь использовать для того, чтобы этого избежать. Это приспособление называется ложкой Диокла, потому что изобрел ее грек – Диокл Каристский.

Склонившись над пациентом, она осторожно просунула первую пластину в рану, стараясь нащупать наконечник стрелы.

– Вот так. Теперь я проталкиваю пластину вперед, поверх зазубрины. Этот конец гладкий и затупленный, чтобы не повредить кровеносный сосуд. Вот так… В пластине есть маленькая дырочка, которой я постараюсь подцепить острие шипа… Получилось. Теперь для пациента он нестрашен. Берем другую пластину… Видишь? Я подцепляю крючками первую пластину, вот так… Теперь она обеспечит нам тягу и удержит пластину на месте. Вот и все, самое худшее позади. Кровотечения удалось избежать.

Она посмотрела на Юлия.

– Там есть еще две такие пластины, принеси их. Теперь твоя очередь: попробуй проделать то же самое с другой стороны.

Минутой позже стрелу благополучно извлекли из раны. Санитар неплохо справился со вторым шипом и передал Фелиции контроль над операцией. Лекарь медленно и плавно извлекла железный наконечник из раны и критически осмотрела его, прежде чем отложить в сторону.

– Отдадим это нашему кавалеристу на память, когда он проснется. Теперь займемся раной.

Фелиция осторожно обследовала рану щипцами, извлекла из нее кусочек ткани и показала санитарам.

– Видите, стрела затащила в рану кусочек его туники. Ни в коем случае нельзя оставлять в ране посторонние предметы: это может вызвать заражение крови, а потом и смерть пациента. Особенно если он потерял много крови. Итак, Юлий, что нам советует Цельс в подобных случаях?

Санитар на секунду задумался, вспоминая долгие часы, проведенные над свитками, которые давала ему Фелиция.

– Надо заполнить рану корпией, смоченной в уксусе, чтобы остановить кровотечение, и чистым сотовым медом, который способствует заживлению ран.

– Совершенно верно. Уксус также поможет предотвратить загрязнение раны. Как долго, по-твоему, надо ждать, перед тем как зашить рану?

Санитар покраснел.

– Если честно, не знаю.

Она улыбнулась.

– Ты не стал попусту гадать, это похвально. Из тебя выйдет медик, Юлий. Правильный ответ: перевязки необходимо делать ежедневно, постоянно уменьшая количество корпии, пока по цвету и на ощупь ткани не станут здоровыми. Лишь тогда можно спокойно закрыть рану. Отлично, коллега. Будем надеяться, что мы вернем пациента в строй.

В последующие три часа, в течение которых Восьмая центурия прочесывала лес, больше ничего обнаружить не удалось. К полудню солдаты вышли из тени деревьев на яркий солнечный свет, перекусили у кромки леса, а потом, закинув за плечи шесты с вещами, бодрым шагом двинулись к заранее обговоренному месту встречи. За время десятимильного перехода по открытой местности они не встретили никаких подозрительных следов и примерно через час догнали легион.

Когорты ауксилиев шли впереди, растянувшись широким фронтом под прикрытием кавалерии Региона. Сам легион не нарушил походного строя, хотя солдаты замедлили шаг по примеру медленного и осторожного передвижения ауксилиев. Восьмая центурия проследовала вдоль колонны, стоически не обращая внимания на неизбежные насмешки остальных легионеров. Марк лихо салютовал примипилам всех когорт по очереди. Когда они миновали густой лес штандартов в начале колонны, один из ехавших впереди всадников отделился от группы офицеров и подъехал к марширующим солдатам. Марк сразу же узнал в нем легата Эквития и помимо формального салюта приветствовал его радостной улыбкой. Эквитий, наклонившись в седле, отсалютовал в ответ.

– Центурион, цвет ваших щитов выдает в вас тунгрийцев. Судя по вашему торопливому шагу, вы побывали в разведывательной экспедиции и теперь возвращаетесь к префекту Скавру с важными донесениями.

Марк придвинулся поближе к лошади, так что его плечо почти касалось ее бока, и, понизив голос, ответил:

– Мы проводили разведку к северу от Вала, легат, стараясь при этом держаться подальше от чужих глаз, если ты понимаешь, о чем я…

Легат проницательно кивнул.

– Очень разумно со стороны твоего префекта, ведь твое местопребывание интересует многих. Ну, и как?

Марк протянул ему крошечную подвеску. Легат покрутил ее в руках.

– Какое-то варварское украшение. Мне это ничего не говорит.

Центурион спрятал серебряный топорик в сумку, висевшую на поясном ремне.

– Мне тоже, легат, но телохранитель префекта Скавра утверждает, что видел в точности такую же вещицу на севере от Вала. Далеко на севере…

Легат снова кивнул, обдумывая услышанное.

– Понимаю. Что ж, в таком случае не буду тебя задерживать. Полагаю, твой префект и без моего вмешательства знает, как распорядиться данными разведки… – Он жестом указал вперед по направлению движения колонны. – Наши товарищи ждут впереди, примерно в миле отсюда. Отыскать их будет нетрудно, вы узнаете их по манере тыкать копьями в каждый куст на своем пути.

Как нарочно, первое встреченное ими подразделение оказалось Второй тунгрийской когортой. Помня, что не стоит демонстрировать свое присутствие, Марк замялся, не решаясь спросить у офицера, где найти Первую когорту. Центурион, чье лицо скрывалось за нащечниками шлема, взглянул на него и победно ухмыльнулся:

– Я тебя помню, мы раньше встречались. Ты… Два Клинка! Точно!

Тунгрийцы разбили походный лагерь рядом со Второй когортой, гугернами из Элианова моста и тремя когортами Шестого легиона. Земляные стены решено было построить на локоть ниже обычного, поскольку префекты не хотели, чтобы люди тратили силы перед сражением. Как только строительные работы завершили, примипил Фронтиний послал своих людей обедать. Марк сидел рядом с Кадиром и Антенохом, бросавшим сердитые взгляды на голодного и изнемогающего от жажды Лупа, которого обнаружили в одной из повозок.

– Гаденыш забрался в телегу незадолго до нашего выхода из Шумной лощины. – Писарь был в не меньшей ярости, чем сам Морбан, когда тот обнаружил внука. Мальчишке досталось от них обоих, и даже теперь, спустя час после того, как Луп был извлечен из повозки, глаза у него по-прежнему были полны слез.

– Негодник ухмылялся, когда думал, что на него никто не смотрит, – пояснил Морбан в ответ на вопрос Марка. – Поэтому я оттаскал его за ухо – пусть в следующий раз знает!

Маленький Луп с угрюмым видом сидел между Антенохом и Кадиром, а вся центурия по очереди приходила на него поглазеть. Наконец Марку это надоело, и он приказал им убираться к себе в палатки.

– Сейчас у нас нет возможности вернуть его в Лощину, – сказал Марк насупившемуся Антеноху. – Придется тебе за ним присматривать.

– А что делать, когда будем драться с синеносыми?

– Спрячем его где-нибудь.

Писарь сердито махнул рукой и, взяв протестующего Лупа за ухо, потащил к себе в палатку, одновременно запугивая страшными карами, которые ожидают мальчишку в случае дальнейшего неповиновения. Примипил Фронтиний, напротив, отнесся к происшедшему гораздо спокойнее своих подчиненных. Когда за обеденным столом об этом зашел разговор, примипил только пожал плечами.

– Ну, и что мы можем с этим поделать? Ничего. Ему на роду написано стать солдатом. Пусть начинает уже сейчас. Так или иначе, сейчас ему ничего не угрожает. Сегодня нам не стоит ждать гостей: вряд ли кто-нибудь решится к нам сунуться, ведь Шестой легион всего в двух милях отсюда. К тому же они сейчас очень злы, поскольку поквитаться за фризов доверено нам, а им придется стоять на страже.

Юлий кисло улыбнулся.

– Я бы с удовольствием поменялся, если им так хочется. Большинство солдат Шестого – новобранцы, присланные на место погибших в Битве утраченного орла, а мы уже достаточно повоевали этим летом.

Фронтиний негромко рассмеялся.

– Так дела не делаются. Шестой легион тоже понес значительные потери. Легат Эквитий доверил своей бывшей когорте право сражаться в первых рядах, так что мы должны оправдать его доверие.

Юлий покачал головой, щурясь от лучей закатного солнца.

– Только при условии, что когорты Шестого легиона тоже будут участвовать, а не останутся стоять на месте. – Он потянулся, разминая мышцы, усталые после дневного марша. – Так что там такое важное нашел в лесу юный Корв?

– Понятия не имею. Какое-то украшение. Префект один раз глянул и отвел своего германца в сторонку посоветоваться. Сейчас он поехал в лагерь Шестого легиона, чтобы поговорить с легатом, так что вряд ли мы в скором времени узнаем. Ладно, иди обедай, а потом командуй «отбой». Мы встанем еще до рассвета, и я хочу, чтобы люди были свежими и отдохнувшими.

После обеда, когда солдаты были заняты последними приготовлениями к завтрашней битве, в расположении Первой тунгрийской когорты появился незнакомый офицер. Следуя указаниям стражи, он подошел к палаткам Восьмой центурии и спросил Марка. Два офицера немного постояли, что-то обсуждая при свете факелов, потом обменялись рукопожатием, и незнакомец отправился обратно в свой лагерь. Молодой центурион поглядел ему вслед, а затем с обеспокоенным выражением лица отправился к палаткам Первой центурии на розыски примипила. Фронтиний бесстрастно выслушал его рассказ и послал за Юлием.

– Помнишь, когда вы ходили за пополнением, вы встретили в Арабском городке двух центурионов из Второй когорты?

Юлий почесал в затылке.

– Да, приятные такие ребята, Терций и…

– Аппий.

– Да, точно.

– Так вот, Терций только что приходил к нашему собрату-офицеру Марку. Они по чистой случайности встретились сегодня на марше. По его словам, префект Второй когорты убежден, будто центурион Корв – сын опального римского сенатора, и нанял этого Аппия, чтобы тот нашел доказательства. Медведь сказал мне, что он заявился в наш лагерь в Шумной лощине через несколько минут после того, как я отправил Восьмую на ночные учения.

Юлий покачал головой: петля вокруг них затягивалась все туже.

– Значит, префект Фурий собирается изобличить беглеца, получить награду и сделать все, что в его силах, чтобы распять нас рядом с Двумя Клинками?

– Вот именно. По моим сведениям, он еще и префекта Скавра собирается обвинить в укрывательстве.

Юлий нахмурился.

– А почему этот Терций так о нас беспокоится? Ему-то какое дело?

Фронтиний потянулся за шлемом и жезлом.

– Долгая история. У центуриона Терция есть причины не любить своего нового префекта. Я сейчас иду в Шестой легион на собрание командиров. Поговорим об этом позже, а пока лучше отправить центуриона Корва куда-нибудь подальше от посторонних глаз.

Старшие офицеры собрались в палатке командующего, ожидая прихода трибуна Антония. Префекты и примипилы вспомогательных когорт сидели вплотную к трем старшим центурионам легиона и парочке младших трибунов, которые, судя по тонким пурпурным полоскам на их туниках, принадлежали к сословию всадников. Антоний вошел в палатку и направился к председательскому месту, чтобы изложить план предстоящей операции. Все взоры обратились в его сторону. На столешнице начертили приблизительную карту местности, и трибун сразу приступил к делу.

– План наших действий прост. Разведка сообщает, что в этой крепости около пятисот человек. Варвары знают, что мы здесь, и готовы к сражению. Но они уже два дня не ели и только недавно участвовали в серьезной битве. В нашем распоряжении шесть когорт, то есть наше численное превосходство составляет три к одному. Так что, если ни у кого нет идей получше, мы возьмем крепость штурмом, истребим их войско, и у Кальга станет одним отрядом меньше. – Он оглядел офицеров, собравшихся вокруг стола. – Как мне недавно напомнили, в подобных ситуациях право нанести первый удар по врагу предоставляется когортам ауксилиев.

«Как же, напомнили ему, – желчно подумал Фронтиний. – О старой традиции каждый центурион в легионе твердил».

– Итак, решение за вами. Желают ли тунгрийцы и гугерны возглавить наши силы?

Фурий выступил вперед и решительно кивнул, к удивлению других префектов когорт ауксилиев. Лицо Невто было непроницаемо, и только глаза выдавали крайнюю степень изумления.

– Да, трибун. Вы можете полностью на нас положиться. Мы осуществим первую попытку штурма, а легионеры останутся в резерве – на случай если у нас возникнут затруднения.

Антоний одобрительно кивнул, и на его губах мелькнула улыбка.

– Прекрасно сказано, префект Фурий, отличный боевой дух. Вы втроем обсудите план завтрашней битвы, а Шестой легион поддержит любое ваше решение. Благодарю вас, господа.

Выйдя из палатки, Скавр, вне себя от ярости, потянул Фурия за рукав.

– В следующий раз, когда надумаешь выкинуть очередную глупость, предупреждай заранее.

Фурий злобно ощетинился, а префект гугернов отошел на несколько шагов в сторону, старательно делая вид, что ничего не замечает. Префект Второй когорты возмущенно ткнул в своего коллегу пальцем.

– Глупость? Что ты имеешь в виду, Рутилий Скавр?

Скавр понизил голос, чтобы не услышали в палатке командующего:

– Когда Антоний предложил нам идти в первых рядах, он, как водится у легионеров, хотел, чтобы самый чувствительный удар приняли на себя когорты ауксилиев. А ты предложил ему гораздо большее. Ты позволил ему полностью снять с себя ответственность за исход сражения и оставаться на месте столько, сколько ему вздумается. Теперь нас уже не четыре тысячи против пятисот. Наши силы равны. Антоний не пошлет своих солдат в атаку вместе с нами до тех пор, пока варвары не будут разгромлены. Нам следует хорошо продумать план завтрашнего сражения, потому что наших сил не хватит, чтобы взять крепость штурмом. – Скавр перехватил брошенный украдкой взгляд префекта гугернов и громко заявил: – Приглашаю вас обоих через час ко мне в палатку на совещание.

Кивком головы он призвал к себе Фронтиния, и они вместе направились в расположение своей когорты, обсуждая создавшееся положение.

– Что ж, у нас есть шанс покрыть себя неувядаемой славой, – произнес Скавр, обращаясь к Фронтинию. – Нам вместе с другими когортами ауксилиев предстоит штурмовать крепость, расположенную на вершине холма, в то время как Шестой легион будет отсиживаться за нашими спинами. Думаю, молодой Антоний даже не рассчитывал на такой результат.

Примипил недоверчиво покачал головой.

– Мы будем карабкаться вверх по склону под градом стрел, а легионеры будут стоять, спрятавшись за щитами, и смеяться нам в спину. Возможно, мы и победим, но какой кровью нам это обойдется? По мне, так лучше Битва утраченного орла, чем та кровавая баня, которой это для нас обернется, если Коцидий решит, что мы исчерпали запас его милостей.

Скавр кивнул.

– Согласен. А что, если попробовать обойти их с фланга и избежать лобовой атаки?

Фронтиний фыркнул.

– Обойти с фланга? Маловероятно. Варвары заняли круговую оборону.

Они вошли в палатку префекта. Скавр плюхнулся на стул и жестом указал примипилу на соседний.

– Хорошо. Давай посмотрим. Допустим, ты командир отряда. Как ты намерен защищаться от римских войск?

Фронтиний нацарапал на земляном полу палатки круг.

– Нас ждут с юга, поскольку им известно, где расположен наш лагерь. У них не было времени соорудить частокол, поэтому, если бы я командовал этим сбродом, я бы выстроил их с южной стороны земляной насыпи: там они будут в безопасности на случай, если мы решим пустить в ход артиллерию. Затем я расставил бы людей на стене… Думаю, по четыре или по пять с каждой стороны: с севера, юга, запада и востока. Наше войско не может подойти незаметно, поэтому нескольких человек с острым зрением и слухом достаточно, чтобы дать знать, с какой стороны готовится удар. А дальше все просто: перемещать свои силы внутри крепости, чтобы отразить нашу атаку. Как только мы приблизимся, в ход пойдут заточенные колья, шипы и тому подобное. Самое разумное в данной ситуации – подождать, пока они сами не сдадутся от голода и жажды.

– А если мы разделим свои силы?

– Это ничего не изменит: он разделит свои, и все останется по-прежнему.

Скавр медленно кивнул.

– Значит, наблюдатели на стенах играют ключевую роль. Если они не смогут вовремя предупредить о нашем приближении, все их силы останутся сосредоточены на юге?

Фронтиний скривился.

– И что?

– Ну… я просто подумал про Восьмую центурию.

Фронтиний расстроенно кивнул.

– Я тоже. Мы стараемся запрятать центуриона подальше, а теперь все только осложнится…

Через пять минут они уже были в расположении Восьмой центурии. Отыскав Марка, они вкратце изложили ему идею префекта.

– Может это сработать?

Марк медленно кивнул:

– Да, префект. Но есть человек, который разбирается в этом лучше, чем я.

Он послал за Кадиром. Обдумав предложение, опцион тоже согласно кивнул:

– Да, мы справимся. Но только без доспехов. – Он вытянул руку, предупреждая возражения примипила. – Прошу мне поверить. При благоприятных условиях мы можем выполнить эту задачу. Нам необходимо добраться на место, как только восходящее солнце осветит людей на стене. Нельзя, чтобы враг догадался о нашем приближении, иначе ничего не получится. А в тяжелых кольчугах, шлемах и со щитами незаметно не подкрадешься. Чтобы осуществить твой план, следует передвигаться тихо, как лиса, охотящаяся ночью в пустыне.

Фронтиний с сомнением скривился.

– А что, если варвары вас обнаружат? Что вы будете делать без щитов и шлемов?

Опцион не мигая встретил его взгляд.

– Примипил, лучникам, которые служат в Восьмой центурии, нет равных в искусстве стрельбы. Каждый из нас может три раза поразить цель на расстоянии сотни шагов за время меньшее, чем нужно человеку, чтобы пробежать это расстояние. Хотел бы я посмотреть на смельчака, который не остановится перед градом стрел.

Префект вопросительно взглянул на Марка.

– Ты согласен?

– Да, господин. По-моему, следует прикрыть туники плащами, а в остальном, думаю, все должно сработать… если сумеем подкрасться к стражникам незаметно.

– В таком случае, примипил, давай обсудим этот план с коллегами-префектами. Хотя неизвестно, обрадуется ли Грацил Фурий, узнав, что мы спасли его задницу.

Как и ожидалось, и Фурий, и префект гугернов с готовностью согласились на этот план. Трибун Антоний задумчиво смахнул пушинку с широкой пурпурной полосы, украшавшей рукав его туники, и улыбнулся: его повеселила разница между тем, как храбро держался префект Второй тунгрийской всего час назад и как он сник сейчас. Антоний отпустил офицеров заниматься последними приготовлениями и, прощаясь, произнес:

– Ну что ж, соратники, известите своих центурионов, что завтра наш день начнется рано и закончится победой. Надеюсь снова увидеть в бою ваши когорты, которые внесли решающий вклад в нашу победу в Битве утраченного орла.

Дождавшись полной темноты, Аппий вышел из палатки. Солдаты обеих тунгрийских когорт отдыхали перед завтрашней битвой, и внимание стражей было сосредоточено на том, что творилось с наружной стороны земляного вала, окружавшего лагерь. Одетый в темную тунику и краги Аппий пробирался от палатки к палатке, стараясь не натолкнуться на солдат, патрулирующих лагерь, и держа один глаз закрытым, чтобы он не привыкал к свету факелов. Он быстро нашел палатки хамианцев и, бесшумно передвигаясь вдоль ряда, добрался до того места, где, по его прикидкам, должна была стоять палатка центуриона. Проскользнув внутрь, он чуть приподнял полог и, открыв глаз, который прежде держал закрытым, внимательно огляделся. На кровати, завернувшись с одеяло, спал какой-то человек, с ним рядом лежал шлем с гребнем и жезл из виноградной лозы. Аппий тихо проскользнул к аккуратно сложенной стопке одежды, приготовленной на завтра. Стоявший в ногах деревянный сундук он трогать не стал, опасаясь разбудить спящего.

Обшаривая руками плащ и тунику, он наткнулся на какой-то тяжелый предмет. Укол булавки подсказал ему, что это та самая застежка, которую он поднял с пола в офицерской харчевне в Арабском городке. Вытащив металлический диск из-под плаща, Аппий торжествующе ухмыльнулся, сунул фибулу в карман и тихо двинулся к выходу. Чуть приоткрыв полог палатки, он замер, пережидая, когда часовой пройдет мимо. Похоже, мысли солдата были заняты чем-то другим, и он не заметил ничего подозрительного. Как только часовой отошел на двадцать шагов, Аппий выскользнул из палатки, оставив спящего центуриона в неведении относительно ночного визита.

Сотни факелов осветили ночную тьму: за час до рассвета когорты ауксилиев уже готовились к предстоящему короткому маршу на вершину холма. В мерцающем свете Марк шел рядом с опционом Кадиром и смотрел, как хамианец проверяет оружие своих людей, натягивая тетиву каждого лука.

– Это обычное дело, – пояснил Кадир. – Необходимо заранее осмотреть каждый лук, который будет участвовать в сражении. Если не соблюсти этот ритуал, они будут бояться, что удача отвернется от них в сражении. Да и вообще… Лучше пусть тетива лопнет сейчас, чем в разгар боя.

Подошедший Дубн удивленно хмыкнул, заметив на плаще у Марка незнакомую бронзовую пряжку. Взглянув на Антеноха, он обнаружил, что писарь пребывает в мрачнейшем расположении духа.

– Что это с ним? Неужто нервничает, как новобранец перед первым в жизни сражением?

Марк нахмурился.

– Нет, конечно. Пропала фибула, которой я застегивал плащ, и он считает, что это его вина. Хотя наверняка я сам ее обронил. Ее либо затоптали в грязь, либо подобрал какой-нибудь удачливый солдат.

Его приятель сочувственно кивнул.

– Все в когорте знают, что она твоя. Если найдут, обязательно принесут обратно. Впрочем, сегодня тебе лучше надеть застежку попроще: страшно подумать, что у тебя даже нет кольчуги под плащом.

Марк невозмутимо поднял бровь и приподнял тяжелую шерстяную материю, обнажив доспех.

– Не все готовы отказаться от преимуществ, которые дает крепкая броня. Когда синеносые поймут, что случилось, они кинутся на нас, как стая собак на кусок мяса. И кому-то придется встретиться с теми, кто избегнет наших стрел.

Его бывший опцион мрачно кивнул.

– Мы постараемся как можно скорее подойти к вам на помощь.

Марк коснулся рукоятей своих мечей.

– А до тех пор я буду упражняться с этими штуковинами. Вы только не задерживайтесь.

Он пожал руку Морбану, который, согласно распоряжению примипила, оставался в лагере, чтобы следить за Лупом. Морбан пытался протестовать, но на все его возражения Фронтиний лишь досадливо махнул рукой.

– Штандарт в данном случае не больно-то нужен, так что ты лучше присмотри за мальчишкой. И хватит возражений. Я не собираюсь отменять свой приказ.

Колонна войск, возглавляемая когортами ауксилиев, быстрым шагом двинулась в сторону крепости на холме, освещая себе путь светом факелов. Бойцы Восьмой центурии, без щитов и кольчуг, закутанные в темные плащи, незаметно проскользнули вслед за ауксилиями, стараясь держаться подальше, чтобы свет фонарей не выдал их присутствия. Марк и Кадир смотрели из темноты, как когорты строятся для наступления перед южным бастионом крепости. Центурионы подгоняли солдат грозным рыком.

– Это всегда так бывает? Они так шумят, что и мертвого разбудят.