Теория сознательной гармонии Коллин Родни

Знание

19 декабря 1946

Мне кажется очень важным стараться помнить, реконструировать и связывать вместе все идеи нашей системы*. Я заметил в себе и в других тенденцию делать упор на какой-то одной идее или стороне и разрабатывать ее до конца, забывая о многих других объяснениях, которые необходимо с ней связать, и о других сторонах и препятствиях, которые нужно принимать в расчет. И я чувствую, что это именно тот путь, которым эзотерическое знание дегенерирует до обычного религиозного или философского: эзотерическое знание – это знание целого, обычное же знание – это отдельные идеи о части, взятой в отрыве от других.

29 августа 1948 года

Существует огромный объем подробной информации по любой области знания, и он постоянно увеличивается с помощью дедуктивного метода. Но все это ведет лишь к большей путанице и разделению, потому что такое знание не объединено никакими принципами. Совершенно ясно, что только принципы способны заново объединить различные ветви знания и стороны жизни, которые стали столь разделенными и антагонистичными.

Верно и то, что в какой бы форме эти принципы ни формулировались, обычные ученые и естествоиспытатели их не примут, а примут только те, кто уже догадался о существовании каких-то универсальных законов* и начал их исследовать. Для остальных эти идеи останутся невидимыми.

Конечно, новые формы выражения принципов будут истолкованы неправильно, так же как религиозные, алхимические, магические и другие формы. Что же касается «неправильного использования» принципов – это уже другая вещь, возможная, по-моему, только после значительной подготовки и тренировки. Обычные читатели никак не сумеют использовать эти идеи – ни правильно, ни неправильно, они могут только попасть под их влияние или же вообще их не разглядят.

5 сентября 1948 года

В принципе я убежден, что наше знание – это единое целое, и что если что-то из него долго обходить вниманием, то все целое потеряет свою силу. Утрата чего-то часто происходит от того, что люди не видят связи с целым какого-нибудь странного вопроса и думают, что Успенский включил его просто по своей прихоти или для развлечения. Или они полагают, что какая-то тема «слишком трудна для нас». И так все больше и больше упускается, и в итоге человек снова оказывается на уровне «обычного знания», «обычной морали».

5 декабря 1949 года

Видимая Вселенная – это единственная доступная нам иллюстрация принципов. Попробуйте сделать завершенную модель эннеаграммы* – вы не закончите, пока не дойдете до человека или мира, ибо единственное полное выражение нашей системы – это космос*; любое менее полное выражение – это ее искажение.

Это свойство нашего логического ума – стараться разделить «факты» и «идеи» на две разных категории, называя «факты» реальными, а «идеи» нереальными. До тех пор, пока мы так поступаем, я не думаю, что мы можем приблизиться к истине. Поскольку в той области, в которую мы пытаемся проникнуть, «факты» и «идеи» неразделимы, «факты» – это «отражения» «идей». Если говорить о том, что из них более реально, то, скорее, именно «идеи» реальны, а «факты» таковыми не являются.

18 апреля 1951 года

Я думаю, что разрыв между принципами и «фактами», который беспокоит многих людей, можно уменьшить, хотя, вероятно, нельзя устранить совершенно – такова природа вещей, ибо принципы существуют в высшем мире, а «факты» в этом. Когда мы фокусируемся на «фактах», мы фокусируемся на этом мире, когда же мы фокусируемся на принципах, мы фокусируемся на другом – и если бы мы могли сделать так, чтобы они встретились, то это значило бы, что мы уже создали мост между ними, в чем и состоит вся работа.

12 ноября 1951 года

Один человек рассказывал мне о своем посещении Валаамского монастыря перед Финской войной и о том, что ему удалось присутствовать там на очень редкой службе отпевания монаха, который переходит на какой-то исключительно высокий уровень. В своей проповеди о смысле этого отпевания настоятель сказал, что весьма возможно, что это было последним в истории отправлением такой службы, поскольку только на Валааме и еще на горе Афон эта традиция сохранялась и была понятна.

Когда он описывал эту службу, я почувствовал, что все эзотерические формы – как бы прекрасны они ни были – имеют свой срок жизни и в итоге умирают. И разрушают их на самом деле не войны и революции, а их собственное время, подошедшее к концу. Насколько мне известно, Валаамскому и Афонскому монастырям уже около тысячи лет. Возможно, что на их шкале это целая жизнь. Но, как мне кажется, перед своей смертью такие пути должны создать памятник своим достижениям – в той форме, в которой их можно будет передать дальше в новое время, а впоследствии снова включить в эзотерическую работу, которая вырастет в будущем.

15 ноября 1951 года

Я полностью согласен с тем, что должно совершиться подлинное соединение современного научного знания (все более поразительного, чем больше его изучаешь) со знанием школы*. Это может и должно привести в пределах одного или двух поколений к истинному научному мистицизму или мистической науке, которая, я считаю, создаст истинный путь или форму грядущей эпохи.

И все усилия на этом пути все больше открывают величие «Tertium Organum» и «Новой модели Вселенной», которые возвышаются над тем, что идет позже.

27 февраля 1952 года

«Факты» – не то, чем их считают. Истина, мир, тело человека настолько непостижимы, тонки и сложны, что никто не способен увидеть все устройство в целом. Но каждый, кто учится искренне, видит в этом лабиринте какую-то одну отдельную модель, и она довольно сильно отличается от того, что видит другой, но при этом остается правильной. Если человек работает с пониманием, он даже может построить целую «систему» на основе этой модели, а другой студент – на основе своей. Но в чем ошибка и что ведет ко всякой лжи и искажениям – это стараться заставить эти две модели совпадать, в отрыве от знания о целом. Нас всегда предостерегали от сравнения идей нашей системы с идеями других систем. Это самое опасное проявление логического ума, ибо, конечно, если все вещи связать с какой-то другой точки зрения, то идеи никогда не совпадут, и тогда только насилие, ложь и в итоге инквизиция способны заставить их совпасть. Мне бы хотелось передать то чувство свободы, радости и богатства, которое идет из глубокого ощущения многообразия в единстве, истинной «гармонии планет». Моя планета не может петь песню вашей, а ваша – песню моей. Но если несколько научатся петь собственные, то есть надежда, что в результате получится гармония. Я верю, что так и будет.

2 апреля 1952 года

Недостаток изучения этих идей в одиночку заключается в том, что человек привыкает к точке зрения какого-то одного типа, своего собственного, как единственному выражению эзотеризма. В хорошо подобранной группе именно разнообразие типов и необходимость включения и примирения всех их точек зрения открывает путь новым горизонтам. Постепенно человек начинает понимать, что в эзотеризме видимые противоречия не обязательно взаимоисключающи.

16 февраля 1955 года

Требуется огромная и постоянная работа соотнесения потока нового знания с ключевыми принципами, которые были нам даны. В их свете кажущиеся незначительными открытия и наблюдения иногда способны дать начало совершенно новой линии понимания. Ясно, что невидимая школа дает себя чувствовать в нашем мире все более разнообразными способами. Кажется, что когда люди делают все возможное в своей области, используя свои лучшие методы, лучшие изобретения и наивысшее понимание, и работают, не думая о собственных интересах, то на пике достижений в какой-то момент свыше способно войти нечто совершенно непостижимое. Этот неожиданный элемент можно различить и в научных исследованиях, и в книгах, и (очень часто в последнее время, как мне кажется) в кинофильмах.

Руководство высшей школы к нам очень близко. Но его можно воспринимать сознательно или несознательно. Нас готовят к тому, чтобы воспринимать его сознательно и с пониманием. Вот почему был дан особый ключ, чтобы некоторые люди могли понимать, что происходит. Но это не означает, что это же влияние не способно восприниматься и многими другими способами.

23 февраля 1955 года

Имеющееся человеческое знание и опыт должны быть рассмотрены с одной точки зрения, то есть по отношению к сознанию, космическим законам и приближению человека к совершенству. Тогда становится видно, что все знание образует единое целое.

20 июля 1955 года

Следует стараться увидеть, куда нас ведут обстоятельства и возможности. Мы должны учиться как можно больше, каждый день, независимо от того, можем ли мы применить это для немедленной надобности или нет. Нам необходим гораздо больший объем знаний, более высокая образованность, чтобы делать то, что мы должны делать. Ничто из того, чему мы учимся, не потеряно.

13 августа 1955 года

Очень повезло тем, кто смог усвоить все учение в форме одной согласованной умственной картины, – ибо оно на самом деле единое целое, и в этом его чудесная сила.

Но сделать так, чтобы это умственное понимание уживалось с нашим собственным опытом, совсем другое. Это может потребовать очень долгого времени, всю жизнь или даже больше. Но это придет. Вначале мы не видим, что тот опыт, который приносит нам жизнь, имеет что-то общее с теорией, которую мы так хорошо знаем. Только впоследствии мы видим связь, и когда это происходит, то позволяет нам переварить жизненный опыт совершенно особым образом. Это превращает опыт в понимание.

Я слушал Успенского в течение одиннадцати лет – на лекциях, с друзьями, наедине. И в конце концов, когда в момент своей смерти он действительно совершил чудо* изменения, я понял, что ни одна вещь из того, что он когда-либо говорил, не была лишней, что каждая фраза, сказанная публично или в частной беседе, имела целью помочь нам понять великие тайны, когда они встретятся на нашем пути.

Поэтому мы не должны забывать знание. Только боритесь за то, чтобы жить; чтобы быть искренним, правдивым и честным; чтобы помнить себя и забыть о собственной важности; чтобы искренно и просто быть. Остальное придет со временем.

Каждому нужны товарищи. Присоединится ли он к неформальной группе тех, кто знал Успенского, Гурджиева или Николла – это другой вопрос. Но общество тех, кто стремится идти по тому же пути, ему на самом деле необходимо, потому что эти истины слишком трудны, чтобы понять их в одиночку. Ему нужно найти других людей, с кем можно обмениваться опытом и пониманием, участвовать в общих экспериментах. Затем, если им удастся соединить все, что они индивидуально нашли, они могут создать широкое поле понимания, достаточно сильное для того, чтобы привлечь внимание и помощь. Поэтому люди должны искать товарищей не переставая. Они могут найти их в самых неожиданных местах.

Понимание

30 июля 1948 года

Очевидно, что отказывать себе в способности понимания – это намного более серьезный грех на пути развития, чем кажется. И никакое количество других усилий не может его искупить.

Дело в том, что понимание очень тесно связано с совестью, и человеку, который уже не стремится понимать, а просто принимает, придется когда-нибудь задушить свою совесть. А эта потеря восстанавливается только с очень большим страданием.

Понимание дает силу и уверенность, его отсутствие приводит к страданию и слабости – даже если человек работает очень упорно.

В связи с этим интересно, что люди говорят: «Коллин Смит учит, будет учить, не будет учить». Они не понимают, что я сам учусь, и это единственный способ, которым я или любой другой может это делать. Я помню очень ясно, как однажды, примерно в 1943 году, мы с Успенским сидели в «Лонгчемпе»[7] в Нью-Йорке, и я спросил, почему мне кажется, что в моей работе все как будто остановилось. Он сказал: «Вы забываете одну вещь, многие о ней забывают – чтобы узнать больше, нужно учить».

С тех пор я стал видеть, как люди, которые достигли очень многого, начинали понимать все меньше и меньше, потому что не хотели брать на себя ответственность за передачу имеющегося понимания другим. Понимание не способно оставаться неизменным – оно может только увеличиваться или уменьшаться; и самый надежный способ увеличить свое понимание – это помогать понимать другим.

Это верно на всех уровнях – хотя, конечно, при условии, что есть четкое различие между пониманием и мнением, и что разрушены всякого рода иллюзии о собственной важности. Но общий принцип таков.

7 октября 1948 года

Чем больше человек понимает, тем больше ему приходится использовать различные методы и эксперименты, чтобы попытаться уменьшить огромный разрыв между своим бытием, каким он его наблюдает, и теми возможностями, которые ему иногда становятся видны. Если растет понимание всего в целом и своего места в нем, то у человека нет другого выбора, как только бороться. То, что он видит, движет его вперед. Успенский часто говорил, что ключ этого пути – понимание, и что любое усилие, сделанное с пониманием причины и возможного следствия, в десять раз ценнее, чем то же усилие, сделанное без понимания. С пониманием, временем и настойчивостью становятся возможными многие вещи.

27 октября 1948 года

Я думаю, принцип таков, что рано или поздно каждому нужно найти правильное выражение того, что он уже понял. То, что не имеет внешнего выражения, вообще очень подозрительно – оно ужасно похоже на воображение. Правильное выражение – это род магии, которая позволяет человеку делать преходящее понимание по-настоящему своим, и которое может открыть новые связи, о которых он никогда не подозревал раньше. В то же время верное выражение не обязательно означает речь, хотя оно иногда включает в себя речь, если она намеренна и создана для определенной цели. Например, Успенский писал в своих книгах о многом таком, о чем он практически никогда не хотел говорить. Очевидно, каждый должен найти собственное правильное выражение, некий надежный способ, позволяющий и вкладывать свое понимание в общий запас, и сохранять его для себя.

Может быть, если удастся найти совершенный метод выражения, то вовсе необязательно что-то говорить. Я думаю об Успенском, который годами с величайшими подробностями объяснял теорию изменения человека до некого высшего уровня, затем постепенно стал объяснять все меньше и меньше, а в итоге замолчал и совершил чудо*. Совершение – это самое безупречное выражение, превосходящее любое другое.

15 декабря 1948 года

Последний этап работы Успенского – перед смертью и во время смерти – освободил новое знание, понимание и уверенность настолько огромной силы, что те люди, которые открыли себя к ней, уже никогда не могли видеть все по-старому. В особенности это время и достижение открыло совершенно новые идеи как о возможностях работы, так и о ее цели. Что касается меня, я чувствую, что мои прежние идеи были безнадежно личными, банальными и недостаточно смелыми в сравнении с тем, что, наконец, стало ясным благодаря Успенскому. Мы думали, что наша надежда – это воображение, но были абсолютно неправы – это наши сомнения и страхи воображаемы, бесполезны и мешают нам что-либо понять. Энергия приходит сверху, а не снизу – в этом все и дело.

3 апреля 1949 года

Как сделать так, чтобы первоначально взятое направление развивалось с эмоциями и не отклонялось? Единственный практический ответ, который я нашел – это люди. Давление людей со многих разных сторон (если человек по-настоящему открывает себя для чужих вопросов, требований, надежд, просьб) способно создать силу, которая будет двигать человека вперед – при условии, что он держит руль прямо.

Я помню, как однажды, в очень плохой для меня период, когда мы были с Успенским в «Лонгчемпе», я спросил, почему я чувствую какую-то мертвую остановку в своей работе. Он ответил: «Вы забыли, что для того, чтобы учиться, вы должны учить». Сейчас я бы не сформулировал это именно так, но я действительно вижу, что если давление других – тех, кто требует от вас, чтобы вы были лучше, чем вы на это способны, и других, кто искушает вас быть такими же слабыми, как вы были раньше; тех, кто задает вопросы, ответы на которые вы можете узнать, только пытаясь ответить на них, и тех, отвечать которым вы должны себя заставлять; того, кто говорит о возвращении, и уродливого нищего, который хватает вас за ногу на улице; человека наверху и человека внизу – все они подталкивают вас, если вы не жалеете на них своего времени, но при этом только вы способны сделать так, чтобы они толкали вас в правильном направлении. Их давление никогда не ослабевает, это мы сами приучили себя не замечать его.

Единственное, что, как я нашел, дает такой же результат – это давление идей, которые требуют своего выражения – в писании, живописи и тому подобном. И довольно любопытно, что это все равно остается давлением людей – тех, от которых эти идеи приходят, и тех, к кому они должны перейти. Но уже, так сказать, из вторых рук.

24 мая 1949 года

Если кто-то реально достигает высших состояний, в которых он получает восприятия различных частей Вселенной и различных состояний времени и материи, он может – при благоприятных обстоятельствах – оказаться способен передать эти восприятия своим близким как понимание.

Но такое состояние, которого достиг Успенский, очевидно, было за пределами привычного нам времени*, поэтому то, что было реально тогда, остается реальным и сейчас и может создать такое же отражение в наших умах сегодня, как и тогда, в октябре 1947 года – если мы в силах привести себя в то состояние восприимчивости, до которого он намеренно нас поднимал. Конечно, для этого необходимо сильное положительное отношение к Успенскому, отказ от всех личных сомнений и страданий, а также громадное и продолжительное внимание.

Но это возможно – вот что главное.

Можно начать с таких вещей, как эксперименты с диетой. Физически нужно быть как можно в лучшей форме. Что иногда чувствуется как инерция – это чисто физическое состояние, поэтому и справляться с ним нужно физическими средствами: разумной диетой, упражнениями, питьем воды и так далее.

Но ничего не нужно преувеличивать – и любой эксперимент не стоит затягивать дольше определенного ограниченного периода. Позже можно повторить его или попробовать другой. Вредно, когда какой-то режим становится слишком фиксированным. Успенский сказал: «Учитесь требовать от самих себя». В этом секрет. Но он относится ко всем сторонам себя – физической, эмоциональной, умственной. И какое-то одно требование не должно превращаться в привычку, из-за которой человек забудет все прочие требования.

25 июля 1949 года

Я уверен, что все, что приходит к нам из высшего источника, нам необходимо выразить и передать другим, если мы хотим этим воспользоваться. В школе* влияния должны течь сверху вниз, через одного человека к другому и дальше во внешнюю жизнь, более разжиженное, но все так же необходимое. Каждый, через кого это влияние протекает, учится и получает пользу. Но тот, на ком оно останавливается, не получает ничего и не способен понять ничего. Он как конец перекрытой водопроводной трубы, в котором вода уже не течет.

При этом я вовсе не имею в виду, что необходимо какое-то формальное выражение. Некоторые люди выражают и проводят влияние каким-то совершенно неопределимым способом, просто бытием. Каждый делает это по-своему.

22 января 1952 года

Сначала приходит понимание, видение вещей более объективно; когда оно достаточно полно и глубоко пропитывает всего человека, то он становится другим, действует по-другому. Иного пути не существует.

13 марта 1952 года

Как всегда говорил Успенский, это путь понимания. Все необходимо понять, а понятое – от популярного до эзотерического, от танго до католических молитв – способно обнаружить внутренние связи.

10 июня 1952 года

В те периоды, когда понимание человека вдруг расширяется, день ото дня все больше и больше, ему необходимо сохранить в себе память о том, каким именно образом была открыта та щель, которая впустила свет нового понимания. Эта память имеет весьма специфический привкус и силу и может однажды снова вызвать такой же эффект. Также она помогает закрепить новое понимание. Ибо когда мы вдруг, безо всякого предупреждения, оказываемся в том состоянии, которое искали, мы должны вспомнить о том, что нам необходимо закрепить это данное свыше состояние, чтобы оно стало постоянным.

Эти случаи внезапного озарения и понимания – одна из самых таинственных и чудесных сторон работы. Мы не способны их предвидеть, не можем их заслужить. Мы не знаем ни дня, ни часа[8], как говорится в Евангелиях. Но когда такие моменты случаются, все ценности опрокидываются. И именно они определяют направление и ход последующей стадии.

1 июля 1952 года

В высокоэмоциональном состоянии мы затоплены эмоциями и образами. Эта волна эмоций неизбежно спадает. Но задача в том, чтобы закрепить понимание, которое она приносит, чтобы оно оставалось даже после того, как принесшие его эмоции испарились. Все дело в том, чтобы закрепить новое отношение – к самому себе, к другим людям, к своему учителю и Богу. Человек, в котором новые отношения закреплены, постоянны и надежны, может быть орудием высших сил.

8 июля 1952 года

Я рад, когда люди рассказывают мне о своих новых восприятиях и понимании. Но мы должны быть готовы и к скудным, пустым дням. Нам нужно откладывать в памяти незавершенные понимания, чтобы переваривать их и питать себя ими в те дни, когда «насущный хлеб» не дается. Нам так много нужно сделать – и в плохие дни мы должны работать так же, как и в хорошие.

9 сентября 1952 года

Чья-то жизнь может быть вполне содержательной, здоровой и благоприятной безо всякой организаторской способности самого человека. Обычно это компенсируется другими качествами. Но на нашем пути человеку нужно уметь организовывать абсолютно все, что проходит через его руки и понимание – мы должны иметь организованные мысли, организованные усилия, организованное знание. Это часть экономики эзотеризма – вопрос о «талантах».

12 сентября 1952 года

Иногда встречаешь в людях настоящее и глубокое восприятие, смешанное с личными предрассудками и нелепыми блужданиями в темноте. Эта та «ложь», с которой Успенский всегда боролся в нас – то есть когда говоришь то, чего не знаешь, так, как будто знаешь. Тогда это было непонятно, теперь становится яснее. При полном невежестве это не столь серьезно, но когда человек действительно начинает учиться и что-то знает, ложь становится опасной, потому что не дает правильно использовать то, что он действительно знает.

13 февраля 1953 года

Я пришел к убеждению, что если мы не можем выразить чего-то в самых простейших понятиях, значит, мы еще не поняли этого по-настоящему.

22 октября 1953 года

Я думаю, что глубокое инстинктивное стремление проверять все, искать всему подтверждение абсолютно необходимо. В действительности именно это трение между инстинктивной верой и инстинктивным недоверием движет нас к такому состоянию самовоспоминания*, в котором все только и может быть оценено истинно.

9 ноября 1953 года

Мы не можем передать понимание в «сыром» виде; сперва мы должны очистить его, удалить шлак личности и, наконец, отлить его в форму, приемлемую для других. Красота целого ряда тонких волнующих вопросов в том, что каждый должен ответить на эти вопросы лично для себя. Ничей другой ответ не имеет силы. Иметь полуверу, не выходя за пределы строгой разумности – это слишком удобно.

Когда подтверждается то, во что мы верим, это уже кажется маленьким чудом. И мы должны требовать подтверждения тому, во что верим. Но мое подтверждение и мои маленькие чудеса ничего не значат для других и не должны значить. Иногда это трудно принять. Но так устроено. Если бы маленькие чудеса имели ценность и для третьих лиц, то работа потонула бы в потоке суеверия.

11 мая 1954 года

Все растет и развивается так, как нужно. Но возможности каждого отдельного человека зависят, кажется, от того, насколько он способен видеть и понимать этот общий рост: чем больше он понимает этот процесс роста, тем полезнее становится.

10 декабря 1954 года

Нас учили – и с каждым днем я понимаю это все лучше – что понимание не создается одной функцией* в человеке, но является продуктом нескольких, работающих в гармонии. Например, если человек оценивает что-то своим умом, он знает; если оценивает эмоциями, он чувствует; если оценивает внешними физическими органами, он ощущает. Но если он одновременно оценивает это умом, эмоциями и физическими чувствами, тогда он по-настоящему понимает. Это очень редко в нас – таких, какие мы есть. Это можно развить. Но для этого необходимо самовоспоминание – то есть человек должен помнить все свои функции и их отношения к данной вещи.

Современная математика – это сильное орудие мысли, не только в физических науках, но и по отношению к самой жизни. Но для этого человек должен понимать математику не только умом, но также эмоциями и физическим организмом. «Эмоциональная математика» может разрешить любую проблему во Вселенной. В конце концов, в чем же еще состоит идея Святой Троицы?

12 февраля 1955 года

Я очень живо чувствую рост и разветвление нового понимания, которое охватывает собой весь мир. Я думаю, что оно продвигается вперед намного быстрее и намного глубже, чем мы себе представляем. Оно на самом деле является ключом новой гармонии, которая должна примирить все то, что было до этого непримиримым.

14 августа 1955 года

Поистине живые отношения между людьми в работе обычно продолжают развиваться и расти, неважно, на каком расстоянии находятся друг от друга люди. Нам не нужно стараться ускорять понимание между группами, но следует дать ему развиваться естественно между отдельными людьми, которые симпатичны друг другу. В конце концов, в чем мы по-настоящему заинтересованы, так это рост индивидуальных душ.

25 августа 1955 года

С пониманием все становится простым. Мы видим то, что есть, объективно. То, где мы находимся, объективно. То, что мы можем сделать, объективно. Понимание избавляет от бесполезных трений, бессмысленных страданий. Делает нас твердыми, терпимыми, добрыми, «понимающими». Дает нам вес. Чтобы достичь истинного понимания, нужно учиться больше, намного больше, проверять в мирских условиях все, что мы думаем и чувствуем.

Быть открытым. Все достижимо, и ждет нас. Мы купаемся в космических излучениях, и все они нам помогают. Но нам нужно открыть себя, открыть свои поры. Улавливать все. Единственное, что мешает нам быть открытыми и получать то, что идет к нам, это занятость самими собой, мысли о самих себе. Если мы забываем себя, все приходит.

Полярности. Солнце – Земля. Северный полюс – Южный полюс. Положительная клемма – отрицательная клемма. Мужчина – женщина. Все существующее создается вхождением невидимой силы в поле напряжения между двумя полюсами. Эти два полюса примиряются неким высшим током, чем-то неузнанным. Затем начинается творение. Если этого третьего элемента нет, или он не замечен, полярность способна превратиться во враждебность, насилие, разрушение, ненависть. Полюсы кажутся противниками. Там же, где удается вызвать третью силу*, они становятся дополнением друг друга. Видеть примирение полярностей третьей силой – это начало гармонии. Успенский однажды сказал, очень давно: «Есть идеи, которые могут остановить все споры; такая идея – Закон Трех»*.

Воображение

11 января 1950 года

Помните, что есть два вида воображения: воображать, что то, что ложно – истинно, но еще – воображать, что то, что истинно – ложно. Можно вывести человека из первого, но как вывести его из второго?

6 июня 1952 года

Я понимаю это чувство, когда люди говорят, что их жизнь с каждым днем все больше похожа на поэзию. Я думаю, так и должно быть, и это чувство должно быть намного более сильным, чем любое из известных нам теперь. Поэзия – это свободное движение, некая магия небесного ритма. Наша беда в том, что мы все еще слишком инертны.

Есть только одна опасность в этом поэтическом чувстве – что оно обращается внутрь и становится воображением, отделяя нас от других людей. Когда оно работает как до «лжно, то всегда соединяет нас живыми связями со всеми людьми и всем окружающим, разрушает барьеры и дает выход в больший мир.

15 декабря 1952 года

Успенский часто говорил, что есть три вида людей: те, чья главная трудность – отрицательные эмоции, те, чья главная трудность – воображение, и те, чья главная трудность – формирующее (механическое) мышление.

15 февраля 1952 года

Проблема для всех нас – это видеть различие между помощью, которую мы получаем, и тем, что накручивает вокруг этого наше воображение. Это не значит, что мы вовсе не должны иметь никакого воображения, и что не следует разрабатывать чего-либо для себя. Но мы должны знать, что первично, а что добавили мы сами. Иначе все спутывается. Магический талисман в этом процессе – самовоспоминание*. В моменты самовоспоминания мы знаем ответ, нам ведомо свое место, у нас нет притворства, только уверенность.

Разные «Я» – истинные и ложные

18 января 1950 года

Снова прочел Псалмы 139 и 140 – как они замечательны, если понимать их как плач человека, который знает свои «Я»*, и как невразумительны, если понимать их как-то иначе.

«Испытай меня, Боже, и узнай сердце мое; испытай меня, и узнай помышления мои» – если человек кричит это постоянно со всей силой, он на правильном пути. Ему не нужно беспокоиться об остальном.

14 ноября 1951 года

Один из способов, которым, как мне кажется, можно исследовать многие «Я», таков: существуют «Я», возникающие в функциях* сущности* и в воображении личности*. Например, некоторые «Я», связанные с путешествиями или физическим движением, происходят из двигательной функции; другие «Я», вызываемые к жизни церковью, старыми ритуалами, святыми местами, имеют свои корни в эмоциональной функции; другие же идут вовсе не из сущности, а из какой-то мечты, страха или желания.

Если понимать это таким образом, тогда становится ясно, что эти сущностные «Я» сделаны из того же материала, что и энергия, с которой работает породившая их функция.

15 июня 1952 года

Мы говорили об идее скрытого «Я», той первоначальной искры божественной энергии, которая дает жизнь и остается такой же неприкосновенной по ее окончании. Мы вдруг ощутили, что наше обычное употребление слова «я» – это какая-то странная забывчивость, как если бы все различные органы тела и мнения ума заимствовали это имя, потому что первоначальный его владелец исчез и оказался забыт. И по той причине, что первоначальная идея «я» связана с самыми глубокими и истинными инстинктами самосохранения, все голоса, которые крадут это слово, крадут вместе с ним и присущее ему ощущение важности, и поэтому чувствуют, что все, к чему оно приложено, является полностью оправданным и должно быть поддержано любой ценой. Мы почувствовали, что если бы могли отобрать это слово у всех голосов, которые его теперь используют, и восстановить его в истинном значении, то наше отношение к миру стало бы совершенно иным. Это направление мысли, казалось, коснулось чего-то очень глубокого.

25 августа 1952 года

Нужно спокойно посмотреть на все свои качества и способности и увидеть, что действительно имеется в распоряжении. Я думаю, это вопрос не осуждения одних качеств и превознесения других, но видения их всех отдельно от своего реального центрального «Я» – как инструментов в распоряжении своего наиболее внутреннего сокровенного себя. Например, если человек чувствителен, это не его собственная чувствительность, но чувствительность его тела, и это тело не было бы сильным и здоровым, если бы не обладало сильной чувствительностью, посредством которой человек узнает о мире многое такое, что никак по-другому не узнать. Если же эта чувствительность вырывается на свободу и начинает существовать и действовать самостоятельно, называя себя «Я», тогда она способна стать для человека причиной всяческих бед. Но как инструмент, как слуга, находящийся в распоряжении внутреннего «Я», это замечательная вещь. И то же самое относится и ко всем остальным качествам.

Отделение истинного от ложного

20 июня 1949 года

В книге «В поисках чудесного» Успенский писал, что ясно осознал то, что ничто истинное не может быть достигнуто насильственными средствами. И я чувствую, что это полностью применимо к тому, что называется «работой над собой». Как в жизни узлы личных отношений нельзя разрезать, а нужно развязывать, так же, я думаю, процесс внутреннего изменения – это процесс долгого и терпеливого расшатывания оков отождествлений и замены их истинной преданностью, интересом, внутренней чувствительностью к высшим влияниям. Насилие иногда доставляет интересный материал. Но я не думаю, что оно способно стать методом строительства чего-то постоянного. Эта идея очень хорошо выражена в старинной дзенской загадке: «В бутылке сидит живой цыпленок – как его вытащить оттуда, не разбивая бутылку и не убивая цыпленка?» Ничего не нужно разрушать. Но насилие почти всегда разрушает.

25 ноября 1950 года

Все, что Успенский в то время делал и говорил, было направлено, казалось, к одной цели и результату – отобрать и отделить людей, которые могут ответить на чудесное, от тех, кто на это не способен, а затем среди этих людей отобрать и отделить несколько таких, кто действительно (в отличие от большинства) может ответить. Было совершенно ясно, что если человек в высшем состоянии сознания действует прямо из восприятий этого состояния, не заботясь об учитывании манер и слабостей обычной жизни, то людям в обычном состоянии он будет казаться сумасшедшим. Очевидно, что великие учителя должны смягчать истину до уровня понимания слушателей, быть с ними мягкими, но в какой-то период их работа может состоять как раз в полном отказе от компромиссов с обычной жизнью. Это станет настоящим испытанием для учеников и покажет, понимали ли они по-настоящему или только слышали слова. «С того времени многие из его учеников повернули назад и больше не ходили за ним». Это испытание связано, вероятно, и со смертью старой личности. Конечно, для этой личности есть много возможностей приспособиться к лекциям, философским дискуссиям, церковной организации и так далее. И, очевидно, приходит время, когда настоящий учитель должен создать условия, которые будут невыносимы для старых личностей тех, кто находится рядом с ним. При этом он действует из своего высшего понимания, бескомпромиссно, без каких-либо уступок путям мира. Это в буквальном смысле невыносимо для всего, что искусственно в его учениках, поэтому они либо должны уйти, либо что-то в них должно умереть.

Работа развития имеет две стороны – нечто старое в человеке умирает, и рождается что-то совершенно новое. Приготовления для одного и другого должны идти параллельно, и они требуют совершенно различной работы. Может случиться так (хотя очень редко), что старая личность в человеке умирает, а новая не рождается; тогда он потерян, как в открытом море, оставлен на милость любого внешнего влияния, открыт «семи дьяволам еще худшим, чем первый». Может произойти и такое, что новая личность рождается без смерти старой; тогда новые восприятия, понимания, силы приобретают привкус личного взгляда человека, попадают на службу его главной слабости. Этого равновесия очень трудно достичь. Именно поэтому на определенном этапе необходима школа.

Я не думаю, что кто-то может убить свою личность самостоятельно. Только человек, знающий намного больше, способен нанести ей решающий удар. Но постепенно ее можно довести до истощения; после долгого самонаблюдения можно узнать ее характерные черты и отделять себя от них так же, как при созревании ореха ядро постепенно сжимается и отделяется от скорлупы. И тогда достаточно легкого удара, чтобы сломать скорлупу и обнажить ядро. Но если орех еще зелен, то удар, разбивающий скорлупу, раздавит и ядро. Поэтому ученик должен работать, а учитель должен знать.

27 декабря 1950 года

Жизнь человека, его мысли, чувства, надежды, окружение, привязанности, карма – все, что до сих пор развивалось в отношении к этому миру, должно быть намеренно перестроено – в отношении к тому миру, в котором он хочет родиться. Например, человек заимел сотню знакомств, друзей, врагов за время своей жизни в мире в соответствии с симпатиями и антипатиями своего физического тела, этому миру принадлежащего. Возрождение означает, что все эти отношения должны быть намеренно и каждое по отдельности реконструированы, и каждое из них создано заново на совершенно новой основе, согласно другим законам. Я думаю, что значение этой перестройки всех отношений человека с окружающими пока еще не полностью осознано. Люди по-прежнему думают об этом очень субъективно: «Для меня будет лучше, если я смогу устранить отрицательные эмоции», и так далее. Они не понимают, что этот субъективный элемент – именно то, что делает перестройку невозможной, ибо она совершается на основе законов, а не субъективных чувств.

Если мы стараемся служить чему-то большему, чем мы сами, то становится ясно: чтобы быть способными это делать, нам необходимо себя перестроить. Если же мы пытаемся перестроить себя без этого, тогда мы основываем перестройку именно на том, от чего нужно отказаться. Я вижу, что некоторые люди делают большие усилия, относятся к своим ошибкам ужасно серьезно, устраивают грандиозные саморазоблачения, но становятся лишь еще более субъективными. Я думаю, не это ведет к освобождению. Освобождение означает перестройку всего, с полным отказом от старого себя. Только так можно родиться заново в высшем мире по-настоящему – то есть невинным ребенком.

Преступление – это оборотная сторона всего этого. Это то, что становится еще субъективнее, еще неподвижнее, втягивая и других людей в свой все более сужающийся круг. Оно никогда не будет существовать на одной арене с возрождением, так же как невозможно увидеть одновременно лицевую и обратную стороны одной монеты – если вы начинаете исследовать одну, то другая должна исчезнуть. Однако обе стороны вместе составляют одну монету, и так же возрождение и преступление образуют верхнее и нижнее движение во Вселенной. Во Вселенной как целом что-то должно пасть, чтобы другое могло подняться. Об этом заботятся законы, олицетворяемые дьяволом, и мы не должны иметь с этим ничего общего. Однако мы, вероятно, должны принести какую-то жертву дьяволу. Возможно, нам следует послать к черту свои старые «Я», когда мы пойдем в рай. Если человек остается субъективным, этим его разорвет надвое. Но если он преодолеет свою субъективность, то просто скажет: «Скатертью дорога» – и великое равновесие будет удержано.

29 сентября 1951 года

Каждый живет в тюрьме, которую строил для себя всю жизнь. Великая вещь – перестать ее реставрировать. Конечно, даже если человек действительно учится чему-то новому, перестает укреплять тюремные стены и начинает работать на другое жилище, тюрьма по-прежнему может окружать его некоторое время, пока не будет закончено новое здание, и разрушится просто от недостатка внимания. Но беда в том, что эта тюрьма только укрепляется и увековечивается сохранением слабостей, колебаний, компромиссов, которые и создали ее первоначально. Если они изменены или устранены, то тюрьма постепенно развалится из-за отсутствия ремонта.

Мы не вольны изменить настоящее, и плакать об этом бесполезно. Но в наших силах изменить будущее. Сначала нужно поверить, что выход существует. Он на самом деле есть, но нам от этого нет никакой пользы, пока мы не поверим в его существование и не перенесем на него бо «льшую часть своего внимания.

Мы должны постараться увидеть, есть ли хоть одна область в нашей деловой жизни, хоть одна привычка в жизни домашней, которые мы способны сохранить с точки зрения будущего и того, чем мы хотим стать. Возможно, это станет щелью, через которую войдет многое другое.

27 января 1952 года

Когда у людей, достигших определенного уровня развития, есть хоть одна черта, от которой они не хотят отказаться, то через эту черту может работать и действительно работает дьявол. Во всем остальном бытии эти люди могут быть хорошими, мудрыми, понимающими и весьма необходимыми для работы – вот почему этот вопрос так труден.

Но что с этим делать? Я не думаю, что ответом будут правила, потому что эта деятельность способна пользоваться правилами намного умнее, чем мы сами. Я не думаю, что нужно пугать людей этим, потому что это уводит проблему еще дальше в темноту, где она становится гораздо запутаннее. Я считаю, что везде, где это возможно, единственным средством будет поддержка пониманием другой (истинной) стороны этого человека. Мы должны обращаться к уровню выше того, на котором проявляет себя дьявол. Однажды в Нью-Йорке Успенский, говоря о боковой октаве Луча Творения, сказал: «Можете вы увидеть, в какой точке входит дьявол?» Я думаю, это был ключ. Цель наших стремлений должна располагаться выше этой точки, потому что это единственное безопасное место.

5 марта 1952 года

Мы однажды пришли к идее, что дьявол работает на планетарном уровне, но не на солнечном; что он мог бы питаться душой, но не духом.

Если это так, то что мы можем делать? Мне кажется, только обращаться изо всех сил к уровню выше дьявола, обращаться прямо к тому миру, где всегда светит солнце, и нет теней, потому что все само излучает свет. Я думаю, что во все эпохи это было величайшей защитой тех, кто верил в Бога и находил в себе силы обращаться, пусть наивно, прямо к Нему. Если они делали это искренне, то были вне опасности, пока продолжали это делать.

14 мая 1952 года

Я чувствую, что многое из того, что люди называют злом, таковым вовсе не является, но представляет собой разрушение. Я имею в виду один из шести космических процессов*, которому может быть дано это название. С другой стороны, я становлюсь все внимательнее к настоящему злу – то есть порче, относящейся к отличному от разрушения космическому процессу вырождения, который Успенский назвал преступлением. Особенное значение процесс порчи приобретает, когда касается результата эзотерической работы. Если люди начали меняться или усваивать что-то, а это новое «что-то» тронуто ядом – это для меня большое зло, такое зло, о котором я никогда раньше не догадывался. Это начинается, видимо, когда какая-то сильная черта, привычка или сторона жизни упускается в общей работе сознания. Если этот разрыв остается, то упущенная черта может даже приобрести какую-то независимую самостоятельную жизнь и стать орудием сил вырождения. Возможно, это то, что хотел выразить Стивенсон в «Джекиле и Хайде».

Я чувствую, что один из лучших трюков дьявола – это убедить нас называть словом «зло» самые банальные и пустые вещи, тем самым не оставляя нам названия для своих главных дел.

24 сентября 1952 года

Разрушение ложной личности кажется половиной всей работы. Нечто у нас имеющееся, но ненужное должно умереть, и нечто нужное, но отсутствующее должно родиться. Работа – это подготовка либо к первому, либо ко второму.

Я не думаю, что человек способен «разрушить» ложную личность самостоятельно, но постепенно можно все сильнее от нее освободиться, стать в ней менее фиксированным; так что однажды, когда извне по ней будет нанесен необходимый удар, она отпадет сама собой, и мы выйдем на свободу. Вместе с тем, я думаю, мы должны научиться принимать себя, так же как следует научиться принимать других. Принимать свои дурачества, кривляния, ошибки и идти вперед – к новому беспристрастному взгляду, который выше этого. Трудно описать. Но никакого насилия, даже над собой.

11 марта 1956 года

Никто не может изобрести «давление» работы. Давление создается жизненными условиями, видением жизни как она есть. У нас есть привычки, физические и умственные – это буферы для уменьшения или смягчения давления жизни. По мере освобождения от этих привычек давление возрастает само по себе – давление ответственности, обязательств, давление открытий, которые нужно сделать, целей, которых необходимо достичь.

Противоречия

3 января 1953 года

Когда человек начинает понимать, какую роль играет в человеческой жизни страх, он видит настоящий источник несчастий и рабства. У каждого типа* есть возможность либо управляться страхом, либо быть свободным от него. У каждого типа имеются собственные характерные страхи – инстинктивный человек боится болезней, честолюбивый боится ошибок, эмоциональный боится потери отношений с людьми и друзей и так далее. Изучение различных видов страха – это еще один (хотя и не очень веселый) способ изучения типов.

2 апреля 1953 года

Если считать свободную циркуляцию условием здоровья – то ясно, что сильная циркуляция приносит здоровье и новые возможности во все части организма. Где эта циркуляция блокируется, туда наносит удар болезнь. Я думаю, это верно на всех шкалах. Очевидно, что в теле это именно так. Но так же и в жизни человека, в которой циркулирует память. Те периоды нашей жизни или отдельные случаи, которые мы не хотим помнить, начинают загнивать, и этот яд распространяется и проникает даже в настоящее в виде всяческих страхов и предубеждений. С другой стороны, если помнить жизнь полностью, то сегодняшнее понимание и надежды способны течь назад в прошлое, исцеляя и изменяя его природу.

То же самое можно наблюдать в группе. Когда мысли и чувства текут свободно и уверенно между всеми людьми в группе, есть здоровье и жизнь. Где вырастает препятствие, и кто-то неправильно понимает другого и не воспринимает его, начинают вырабатываться яды, и поэтому, чтобы циркуляция восстановилась, и группа стала здоровой, должны исчезнуть всякие предвзятые мнения, и все раздоры прекращены.

Когда мы помним то, что сделали неправильно, в памяти возникает какое-то болезненное воспаление. То, что мы сделали, сталкивается с тем, что мы теперь чувствуем как правильное. Сегодняшние идеи, несомые потоком памяти, как белые тельца в крови, встречают отравленное место и стараются его исцелить. И пока они это делают, такое место может быть очень болезненным и воспаленным. Это признак того, что что-то происходит.

22 октября 1953 года

Если одни люди порабощены порицанием других, то другие в равной степени порабощены порицанием самих себя. Это одно и то же. Свобода – это когда человек видит себя беспристрастно, как интересного незнакомца, без восхваления и порицания.

3 сентября 1954 года

Жизнь очень тяжела для тех, кто видит противоречия в других, но не в себе.

Принятие

16 декабря 1948 года

Как идти против судьбы? Я могу только отослать вас к Книге Иова, ибо очевидно, что мы не в силах против нее идти. Судьба зависит от прошлого, и мы ничего не можем в ней изменить. Секрет, я думаю, в том, что мы проходим через судьбу совершенно по-разному. Обычно люди позволяют судьбе, созданной этим прошлым, возбуждать в них (а таким образом и в окружающих) реакции, которые неизбежно создадут точно такую же судьбу в будущем – аналогично тому, как одно эхо создает другое. Этого как раз можно избежать. Нам нужно научиться принимать все то, что приносит судьба, не восставать против нее, но проглатывать ее и делать из нее нечто для себя полезное.

В последние годы с Успенским самой поразительной вещью было то, как он смог превратить все неблагоприятные повороты судьбы – оторванность от друзей, искажение своих идей, физическую слабость и боль – в преимущества, и за счет добровольного отказа от нормальных сил и способностей сумел достичь сверхнормальных, имеющих бесконечно большую ценность. Как будто каждый раз, когда его нормальная реакция требовала чего-то от внешнего мира, он вместо этого требовал столько же или больше от самого себя. Таким путем он стал свободным.

1 февраля 1949 года

В законе причин и следствий есть один интересный момент. Ясно, что все те причины, которые мы создали в своих жизнях, и следствия, которых мы на себе еще не испытали, должны лежать где-то до того дня, когда, застигнутые врасплох, мы назовем неизбежный результат «случаем». Рано или поздно все дела должны быть завершены, а все счета – сведены. Мудрый человек старается рассчитаться со всеми своими долгами до того, как ему будут представлены счета, старается связать болтающиеся концы своей жизни – по крайней мере, у себя в уме, если не может сделать это в действительности. И каждую плату, требуемую от него жизнью, он встречает с охотой, чувствуя радость от того, что может уплатить очередной взнос. Такое понимание вызывает желание принимать все, что приходит, а не бороться с ним. Как Успенский принимал, даже усиливал, болезнь, старость, боль, одиночество. Человек становится свободным благодаря глотанию – глубокий вдох, большой глоток, и все это уходит вниз.

Затем, вслед за вопросом об освобождении от собственной цепи причин и следствий, приходит другой вопрос – о том, как приобщиться к причинам и следствиям иной природы. Видимо, это связано с возможностью принимать как собственные следствия тех причин, что созданы учителем. За все годы Успенский высказал бесчисленное множество предложений относительно различных направлений работы и экспериментов. Он сам или его книги затронули огромное количество людей и пробудили определенное любопытство, которое в силу обстоятельств никогда не могло быть удовлетворено им непосредственно. Сохраняя и укрепляя это любопытство в людях, с которыми мы сталкиваемся, и питая его настолько, насколько это в наших силах, мы вновь связываемся с его цепью причин и следствий, которая понемногу может вытеснить нашу собственную и занять ее место.

Что это значит – стать свободным? Свободным от чего? Свободным для чего? И как это делается? В этом и заключается вопрос.

В последний период Успенский очень ясно показал как. Он стал свободным путем принятия всего, что приносят жизнь и смерть, путем непротивления. Мы боремся и суетимся, потому что не видим будущего. Если вы действительно видите будущее, как его видел Успенский, вы принимаете его – ничего другого не остается. И в принятии вы становитесь свободными. Теперь я вижу смысл желания знать будущее. Человек, который знает будущее, не тратит все свои силы в стремлении изменить то, что быть должно. Он принимает его, проглатывает – и таким путем поднимается выше этого. Тогда для него становится возможным абсолютно все.

7 февраля 1949 года

Все обстоятельства – хорошие и плохие – со временем меняются, и если человек может пройти через них одинаково, не будучи унесенным ими слишком высоко или слишком низко, то он готов для другого изменения. Различие между актерами не в том, счастливую или трагическую роль они играют, но в том, как эта роль исполняется. Некоторые роли в жизни очень трудны. В то же время человек не всегда желает, чтобы она была какой-то иной; ибо, возможно, лучше быть вынужденным в течение какого-то времени платить жизни до предела своих сил, чтобы уменьшить ей свой долг и настолько же приблизиться к свободе.

Хотя мы не знаем, как это работает, я уверен, что таковая оплата накопленных долгов необходима, прежде чем по-настоящему новые вещи смогут войти в жизнь человека с другого уровня.

24 ноября 1950 года

Если человек сможет научиться принимать судьбу, то постепенно принятие делает его свободным. Это очень немудро – дразнить судьбу, дразнить можно только что-то равное себе по размеру.

3 июня 1952 года

Я считаю, что в писании совершенно не стоит думать о немедленных результатах. Следует только продолжать писать то, что должен писать, настолько хорошо, насколько возможно. А по окончании перейти к чему-то еще более хорошему. Через некоторое время начинает казаться, что написано огромное количество страниц, которые никто не собирается читать. Но книги и писания имеют собственное время и созревание, и однажды, когда человек меньше всего ожидает этого и уже по-настоящему вполне беспристрастен к написанному, они решают дать себя опубликовать. Они рождаются на свет, когда готовы, но не раньше.

15 августа 1952 года

Как можно научиться принимать судьбу, которая приносит нам только то, с чем мы и так должны встретиться? Я не думаю, что это значит слишком сильно давить на себя, ибо снова и снова видишь, что те, кто суровы к самим себе, суровы и к другим, тогда как те, кто нетребовательны к другим, нетребовательны и к себе. Это вопрос типа, а не изменения. Путь на свободу не в этом.

Я думаю, нужно научиться принятию в неком другом новом и более глубоком смысле, в каком применял его Успенский в свои последние месяцы. Противоречия в людях – можно ли не принимать их, не проглатывать их? Земля это делает, Бог это делает; людей не поражает молния за то, что они противоречат самим себе, – по крайней мере, за первый миллион раз или около того. И как мы сумеем принять великие испытания, которые приносит нам судьба, если не способны принять раздражающую непоследовательность своих друзей?

Когда кто-то принимается в группу, он принимается со всем, что он есть, со всем, чем он собирается стать. Группа учитывает общий объем риска и берет его на себя. Нельзя сказать: «Мы возьмем эту черту, а вот эту нет; мы возьмем его голову, а ноги не станем». Группа берет человека таким, каков он есть, и, участвуя во всех его достижениях, берет ответственность за все его ошибки. Подразумевается, что каждый, кто входит в группу, молчаливо заключает такую сделку со всеми остальными.

Но я думаю, мы должны научиться принимать таким образом не только других, мы должны так же принимать и себя – со всей своей историей, привычками, склонностями, надеждами, грехами, прошлым, настоящим и будущим. Медленная работа исцеления и перестройки начинается только тогда, когда полностью принято все в целом. Но пока мы пытаемся делать совершенно невозможные ампутации на самих себе или на других, никакое истинное исцеление не начнется, потому что это значит, что смысл принятия еще непонятен.

Иногда мне кажется, что та пилюля, которую проглотил хитрый человек, и получил сразу то, ради чего другие работали годами, это следующее: «Вещи таковы, как есть, сам я таков, как есть».

К этому можно добавить многое. Как принять судьбу, если она не имеет смысла? Я могу сказать только, что эта идея стала для меня живой, когда я начал видеть судьбу как провидение – неизбежный результат прошлого человека, который, будучи проглочен, может стать свободным от этого прошлого. Работа Бога в индивидуальной жизни. Это огромное облегчение.

1 июля 1953 года

Большинство из нас вначале довольны собой и горды своими стремлениями. Затем, через довольно длительное время, это чувство изнашивается, и человек начинает стыдиться себя и чувствовать себя несчастным. Это болезненный период. Позже он учится использовать один секрет. Он учится принимать себя, свои таланты, слабости и все в целом без всякого внутреннего восхваления или порицания. Он начинает видеть себя как такого же беднягу, как все остальные человеческие существа вокруг. Они не для того, чтобы их осуждать, и не орудия, с помощью которых он должен над собой работать. С ними нужно обращаться разумно и терпимо, как и со своей собственной машиной. Тогда все меняется, но не так, как ожидалось.

3 февраля 1955 года

Быть оптимистом – это большая удача. Хотя я до сих пор не знаю, потому ли человек удачлив, что он оптимист, или он оптимист, потому что удачлив. Во всяком случае, сам я являюсь и тем, и другим в высочайшей степени.

8 марта 1955 года

Первое, что помогает нам избавиться от старых отношений к вещам, это принятие самого себя. Самовоспоминание* означает принятие – себя самого, других, всего, что есть. В прошлом мы все были настолько заняты собственными проблемами, что не было ни времени, ни интереса для реальных вещей. Теперь мы должны принять себя такими, как мы есть, и понять, что все это на самом деле не заслуживает большого внимания. Тогда появится свобода посвятить себя чему-то по-настоящему интересному – великой работе. Это истинная свобода. Мы должны стараться забыть себя в свете того огромного, что необходимо сделать.

15 ноября 1955 года

Людям, которые сами заводят и подгоняют свой волчок все быстрее и быстрее, очень трудно понять, что они сами заставляют его вертеться, и никто другой.

Позитивное отношение

11 октября 1948 года

Бывает состояние, подобное состоянию маленького ребенка или человека, потерпевшего кораблекрушение и выброшенного голым на остров, когда все, что существует, должно быть принято. Все, что вы есть – это тело и жизненная сила, которая им движет. Поэтому вам просто нечем чувствовать отрицательные эмоции. Стараясь ответить на вопрос: «Кто я?», человек приходит к определенным ответам, которые производят почти такой же эффект.

Из опыта таких состояний человек знает, что осуждение и негативная критика всегда и везде будут неправильны. Они никуда не ведут и способны только все испортить. Когда у человека есть такое понимание отрицательных эмоций, он с одной стороны надежно защищен, но с другой очень уязвим. Это естественно – верить в лучшее во всем, но я думаю, важно помнить, что существуют жесткие законы, связанные с развитием, – по крайней мере, они могут казаться жесткими в ограниченном понимании.

30 апреля 1949 года

Однажды, в те последние дни с Успенским, в один очень эмоциональный момент, он сказал: «Люди не должны бояться сделать второй шаг». Я думаю, это имеет две стороны. Прежде всего, это связано с совершенно новой шкалой внимания, постоянным вниманием, воспоминанием все время, как постоянным состоянием. Мы должны требовать этого от самих себя. Но это кажется связанным и с осознанием того, что совершенно новые вещи возможны, высшие влияния намного ближе, чем мы думали, и что с их помощью наше обычное «Я», машина, на самом деле может быть преодолена. Эти две стороны неразделимы, одна не существует без другой, первая делает возможной вторую.