Птица Чабос. В погоне за мечтой Ходяков Руслан
– Вот это правильно! – улыбаясь, похвалил Мамуку Родик. – Еще не нашлась та женщина, которая отказала бы такому благородному витязю, как Мамука Багратиони!
– Вах, какие правильные слова, биджё! Пойдем, дарагой вино пить! Мамука угощает!
– Можно тебя на минуточку, – сквозь зубы процедила Хомка, обращаясь к Родику и видя, что тот собирается ответить согласием на предложение Мамуки.
– Мамука Вахтангович, – проговорил Родик. – Вы идите на свое место, а к вам подойду! Только барышне пару слов скажу. Хорошо?
– Хорошо, дарагой! – Мамука всплеснул руками. – Приходи, биджё! Только ты ей правильные слова говори, да?
– Самые правильные, какие только найду, – пообещал Родик.
– Договорились, биджё! Дай я тебе руку пожму! Как настоящему мужчине! – он с размаху хлопнул Родика по раскрытой ладони. – Приходи, дарагой! Жду тебя! Обязательно приходи! – Мамука, явно довольный, пошел на свое место, гнусаво распевая себе под нос «Где же ты моя Сулико…»
– Ты, что же это делаешь, дядя Родик!? – зашипела Хомка на Родиона. – Я думала, ты мне от него отделаться поможешь! А ты взял, и все наоборот сделал! Он же меня достанет теперь окончательно!
– Тихо, Вероника, не кипятись! – Родион присел рядом с до крайности возмущенной девушкой.
– И не думаю я кипятиться! Что я, чайник, что ли!? – Хомка одарила Родиона кипящим взглядом.
– Восемнадцатое правило, – как бы между прочим, проговорил Оболенский.
– Какое еще правило? – не поняла Вероника.
– Восемнадцатое правило «взломщика» гласит: «Всегда старайся обращать врагов в союзников!»
– Так, – сказала Хомка. – С тобой не соскучишься. Что еще за правило «взломщика»? Кто такой «взломщик»?
– «Взломщик» – это я, – ответил Родион.
– И чего ты взламываешь? Стальные двери? Сейфы? Сундуки с драгоценностями?
– Я взламываю жизнь.
– Это как? – удивилась девушка. – Каким образом ты ее взламываешь?
– С помощью игры ума и воображения.
– Ой, ой, ой! – проговорила Вероника с издевкой.
– Так и быть, – согласился Родик. – Сейчас я тебе в нескольких словах нарисую картинку моих взаимоотношений с окружающей действительностью.
– Вот уж о чем всю жизнь мечтала, – продолжала язвить Хомка, не в силах простить Родику злосчастный пассаж с Мамукой.
– Наша жизнь подобна коридору с множеством закрытых дверей…
– Начало многообещающее, – язвительно похвалила Родика Вероника.
Родион нисколько не смутился.
– Каждая дверь – это какое-либо обстоятельство жизни: Человек, Ситуация, Случай, Неожиданная встреча, и так далее… На протяжении всей своей жизни все люди пытаются подобрать нужные ключи к дверям жизни. Но существует определенная категория прогрессивно мыслящих индивидуумов, которая не бряцает тяжелой связкой с ключами возле каждой двери, а пытается «взломать» их оперируя так называемыми «правилами взлома». Эти люди и есть «взломщики».
– И кто придумывает эти «правила взлома»? – спросила Хомка.
– Никто, – ответил Родик. – Все правила давно перечислены в «Кодексе взломщика».
– И откуда ты взял этот кодекс? В публичку сходил?
– Никуда я не ходил, – отмахнулся Оболенский. – «Кодекс взломщика», находится в голове каждого «взломщика»! – Родик многозначительно постучал себя указательным пальцем по лбу.
– Во как! – ехидно улыбаясь, воскликнула Вероника.
– Именно так, – кивнул Родион. – Что бы прочесть «Кодекс взломщика», нужно всего-навсего быть «взломщиком».
– А как им стать? Очень, знаете ли, хочется стать «взломщиком» и приобщиться к вашей когорте отважных! Ха-ха!
– Ничего смешного, – пожал плечами Родион.
– А я серьезно! Я серьезно хочу стать «взломщиком» и иметь такой же важный вид, как у тебя!
– Напрасно смеешься. Потому, что у тебя все равно ничего не получится, – сказал Родион Оболенский.
– Почему это? – удивилась Хомка.
– Потому, что «взломщиком» нельзя стать.
– А ты как стал?
– Я не стал «взломщиком»…
– Но ты же говорил, что…
– Я проснулся «взломщиком»! «Взломщиком» нельзя стать. «Взломщиком» можно проснуться.
– Бред какой-то, – Вероника пожала плечами. – Еще скажи, что однажды тебе было видение и все такое… Вроде, дух святой тебя посетил.
– Никакого видения не было, – сказал Родион. – Просто в одно прекрасное утро я проснулся «взломщиком». И у меня перед глазами была первая страница «Кодекса взломщика».
– И, что на ней было написано?
Родион прищурился, словно вспоминая, что-то очень важное.
– Там было написано: «Встань и иди!»
– Как интерееееесно! И, что? Это все?
– Все. Первое правило «взломщика» гласит: «Если ты действительно „взломщик“ – встань и иди!»
– Действуй, то есть?
– Ну, да. «Взломщик» должен использовать каждую возможность для «взлома». Если он ее не использует, то тогда он автоматически перестает быть «взломщиком».
– А причем здесь Мамука?
– Притом, что человек его положения и его типа – прекрасная возможность для «взлома»!
– А причем здесь я? – снова вспылила Хомка. – Меня-то ты зачем подставляешь? Вместо того, что бы помочь… Или второе правило «взломщика» – «Иди по трупам!»
– Ты просто не поняла, – улыбнулся Родион. – Я наоборот оказал тебе услугу!
– Как это?
– Твой Мамука все равно бы от тебя просто так не отвязался, учитывая его грузинский темперамент. А теперь он у меня полностью под контролем!
– И у тебя теперь в руках появились ниточки, с помощью которых ты можешь им манипулировать, – ехидно добавила Вероника.
– Ну… Где-то ты права.
– Манипулировать за мой счет!
– Ответ не верный, – парировал Родик. – Не за твой счет, а для твоего же блага!
– А тебе с этого какая выгода?
– Пока не знаю, – ответил Оболенский. – Но чутье «взломщика» мне подсказывает, что выгода будет! – он ободряюще улыбнулся девушке. – Не переживайте, барышня! Все будет хорошо!
Глава десятая
В которой Родион предлагает наследнику Багратов
сыграть в карты с целым самолетом.
Когда Родион возник в «ставке» Багратиони, Мамука сидел за пышно накрытым столиком и тасовал в руках колоду игральных карт.
– Садись, биджё, – кивнул Мамука. – Вино со мной выпей! – Игральные карты, описав в воздухе магическую петлю, скользнули из одной руки в другую и застыли ровным белоснежным веером. – Мамука помахал веером над столом. – Садись, пей – кушай! Все бери! Все пробуй! Барашка молодого пробуй, сулугуни пробуй, кинзу пробуй, вино молодое пробуй тоже…
Стол у Багратиони действительно был царский! На широком серебряном блюде в ворохе изумрудной зелени возлежал уж порядком искромсанный, лоснящийся от жира еще теплый барашек. На тарелках и блюдцах красовались ломтики ноздреватого сыра и истекающей соком буженины. Тут же громоздились груды яблок, мандаринов, винограда и алычи… В нескольких откупоренных плетенных бутылках плескалось вино.
– Садись, чего стоишь, дарагой!? – проговорил Мамука.
Родион развел руками.
– Я бы с удовольствием, но…
Все места вокруг Мамуки были заняты.
Два места по правую руку от Багратиони занимали личный врач Мамуки, дремлющий, уткнувшись носом в шторку иллюминатора, и личный телохранитель – Мцыри, исподлобья поглядывающий на Родика, взглядом изготовившегося к атаке тореадора. Три кресла напротив были оккупированы: блестящим докторским чемоданчиком и двумя реанимационными сестрами-близняшками, одна из которых с безучастным видом листала какой-то пестрый дамский журнальчик, вторая так же отстранено и не обращая внимание на Оболенского полировала острые ноготки пилкой.
– А-а-а… – протянул Мамука. – Извини, биджё! – он вполоборота повернулся к Мцыри и нервно взмахнул карточным веером перед его лицом. – Чего сидишь, да?! Видишь, гость к нам пришел? Что? Трудно догадаться место уступить? А? Генацвале?
– Извините, Мамука Вахтангович, – Мцыри недобро зыркнул на Родика и пересел напротив, взяв чемоданчик доктора себе на колени.
– Садись, дарагой, садись! – изменив тон на доброжелательный, улыбнулся Мамука Родиону.
Родик уселся на место Мцыри.
Багратиони наполнил бокал вином из ближайшей бутылки и протянул его Родику.
– Давай, биджё, выпьем с тобой за женщин! – он потянулся за своим фужером.
– Вам лучше больше не пить, Мамука Вахтангович, – не отрывая взгляд от журнала, проговорила одна из медсестер. – Давление у вас и без того высокое!
– Слушай! – вспылил Мамука. – Чего ты мне все время указываешь, да? Я сам знаю, сколько мне пить, сколько мне не пить! И нечего мне указывать, да? Гога?
– Делайте, что хотите, Мамука Вахтангович, – невозмутимо пожала плечами вторая девушка, полировавшая ногти.
– Как это, что хотите, вах! – возмутился Мамука. – Ты мне врач или кто? За что я тебе деньги плачу, да?
– Тогда вам лучше больше не пить, – спокойно проговорила первая медсестра, продолжая листать журнал не поднимая глаз. – Гость ваш пусть выпьет, а вам не надо…
– Вах! – возмущенно выдохнул Мамука и поставил свой бокал на стол. – Ты понял, да? Биджё? Все мне указывают! Мне, Мамуке Багратиони! Скоро мне курица будет указывать, как яйца нести!
– За женщин, – усмехнувшись, кивнул Родик, указал бокалом на медсестер и выпил.
– Пей, дарагой, пей! – проговорил Мамука и тоскливо проследил, как Родион осушил бокал до дна. – Кстати, биджё, познакомься! Это Маша, а это Даша, – он кивнул в сторону медсестер и внезапно запнулся. – Нет! Это Даша, а это Маша… Вах! Совсем запутался! Слушай, гога? Ты Маша, да?
– Нет, – покачала головой девушка с журнальчиком. – Я то, как раз, Даша…
– А я – Маша, – пропела девушка с пилкой.
– Э-эээ-ээ! – недовольно протянул Мамука. – Слушай, гога, когда я вас путать перестану, а?
– Не знаю, Мамука Вахтангович… – ответили Маша и Даша хором.
– Надоели вы мне, слушай! – импульсивно воскликнул Багратиони. – Ты бы Даша, хоть бы в брюнэтку перекрасилась, что ли?
– Вы же не любите брюнеток, Мамука Вахтангович! – девушка впервые оторвала от журнальчика взгляд, но посмотрела почему-то не на Багратиони, а на Родика.
– Люблю – не люблю… Какая разница, слушай? Долго я вас еще путать буду?
– Не знаю, Мамука Вахтангович, – девушка, глядя Родику в глаза, томно облизнула губы и снова принялась читать журнал.
– Она не знает… Я не знаю… А кто знает, а? Ладно! – Это, – Мамука показал картами на спящего у окна доктора. – Иван Петрович, очень большой человек в медицине. Сейчас мое здоровье лечит… – Мамука помассировал свободной рукой узкую грудь в области сердца. – Совсем плохое у Мамуки Багратиони сердце стало, вах!
– Беречь-то, моторчик надо, – посочувствовал Родик.
– А как беречь, биджё? Работа у меня знаешь, какая нервная? Вах! – Мамука зацокал языком, одновременно качая головой и каким-то хитроумным способом тасуя карты.
Родион с интересом проследил за тем, как в руках Багратиони мелькают разноцветные кусочки картона и удовлетворенно хмыкнул.
– Я вижу, вы неплохо с картами обращаетесь, – сказал он.
– Вах! – воскликнул Мамука. – Неплохо? Совсем не умею, дарагой! – он хитро посмотрел на Родика и подмигнул Мцыри.
– Видно птицу по полету, – Родион взглядом указал на карты, мельтешащие в руках Багратиони.
– Нравится, да? – карты с треском, образовав в воздухе лесенку, перелетели из одной руки Мамуки в другую.
– Душевно, – согласился Родик и подцепил с тарелки ломтик хлеба, накрыл его кусочком буженины и украсил веточкой зелени. – Чувствуется крепкая рука, – добавил он, кусая бутерброд.
– Ты кушай, дарагой, кушай, – радушно похвалил Родика Мамука. – Мы уже покушали…
– Спасибо, – буркнул Родион полным ртом.
– Как ты думаешь, биджё, – Мамука сделал неуловимый пас в воздухе и колода карт магическим образом переместилась из левой руки в правую, где раскрылась роскошным веером. – Как ты думаешь, что мне такого сделать, что бы Вероника обратила на меня внимание? Да?
– Понимаете, – Родик налил себе еще немного вина, взглядом попросив разрешения у Мамуки. – Что бы очаровать любую женщину, нужно для начала добиться ее благосклонности…
– Вах, биджё! – Воскликнул Мамука. – Зачем так говоришь? Зачем Мамуку обижаешь? Мамука Багратиони знает, как себя надо вести с женщиной! Мамука цветы и бриллианты Вероники дарил! Мамука шубы и машины ей покупал! Мамука все делал, что бы благосклонности добиться! И, что ты думаешь, биджё? Цветы она соседу отдает, бриллианты не принимает, шубы с обратной стороны на дверь ручки вешает! А шикарный «Феррари» – весь красный, как рассвет в горах, в ее дворе под дождем мокнет и птички на него, извини меня, биджё, какают! Как Мамука Багратиони еще может благосклонности женщины добиться, а?
– Да-а-а… протянул Родик, и поджал губы. – Тяжелый случай!
– Какой тяжелый, слушай! – Багратиони импульсивно взмахнул рукой перед Лицом Оболенского. – Очень тяжелый!!! – Мамука сердито посмотрел на одну из медсестер. – А ты, Маша, не улыбайся, да?
– Я не Маша, я Даша, – ответила та.
– Иди ты к черту, слушай! – без злобы в голосе бросил Багратиони.
– Фи, как некультурно, Мамука Вахтангович, – Вступилась за сестру Маша.
– Вах! – всплеснул Мамука руками. – Гога, ты медсестра или профессор культурного языка, да? Зачем меня учишь, а? Мамука Багратиони сам знает – культурно или нет!
– Как скажете, Мамука Вахтангович, – проговорили девушки хором.
– Резекция, определенно резекция, – почмокал во сне губами академик Рублев по правую руку от Родиона. – Необоснованная лоботомия…
– Согласен, – кивнул Родик. – Случай действительно очень тяжелый. Необоснованная лоботомия, как тут мне справа напоминают…
– Ты его не слушай, биджё, – отмахнулся Мамука. – Он себе сон смотрит!
– Да я, честно говоря, и не слушаю…
– И что мне теперь делать, да? – сокрушался Мамука. – Как мне теперь благосклонности Вероники добиться? Вах!
– Значит, Вероника относится к тому типу женщин, – многозначительно проговорил Родион. – К которым нужно подступаться с другой стороны.
– С какой такой стороны, биджё? – Багратиони подозрительно посмотрел на Родика. – Сзади, что ли?
– Я имею в виду, с другого конца, – уточнил Родион.
– Вах, биджё! – возмутился Багратиони. – Что ты такое говоришь, слушай?
– Мамука Вахтангович, – доверительно проговорил Родион. – Подумайте сами. Не все в этой жизни измеряется деньгами. Веронику трудно удивить подарками, потому что она знает, что вы легко можете себе это позволить, благодаря своему богатству. Вы попробуйте сделать, что-нибудь такое… Проявить какой-нибудь личный талант… У вас есть личные таланты?
– У Мамуки Багратиони много талантов! – Багратиони гордо вскинул перед собой руку, растопырив окольцованные перстнями пальцы.
– Например?
– Мамука умеет деньги зарабатывать!
– Это конечно талант, – согласился Родик. – Но, я извиняюсь, ничего в нем особенного нет. Каждый уважающий себя мужчина, в принципе, должен обладать этим…
– Как не особенный? – удивился Багратиони. – Много денег, вах!
– Согласен, – кивнул Родион. – Вашему умению зарабатывать деньги можно позавидовать. Но я говорю о другом таланте… О личном. Например… Если бы вы умели рисовать, то смогли бы нарисовать портрет девушки, в которую влюблены, и подарить ей. Думаю, что Вероника, как натура тонкая, это бы оценила.
– А-а-а, – огорченно протянул Мамука. – Не умею я рисовать, слушай… – тут Багратиони осенило. – Биджё! Давай я художника найму? Самый лучший, какой есть! Он нарисует! Например, этот… Земляк мой… Он еще на Москве большой железный памятник поставил! Царители – генацвале!
– Царители – скульптор, Мамука Вахтангович, – впервые подал голос Мцыри.
– Вах! – набросился на него Багратиони. – еще ты меня учить будешь, слушай! Сам знаю, что скульптор! Ты думаешь, он рисовать не умеет, да?
– Царители? – с сомнением в голосе спросил Мцыри и покачал головой.
– В любом случае, – сказал Родион. – Нам это не подойдет. Вы, Мамука Вахтангович, должны сами, что-то сделать.
– Что я могу сделать, слушай? – Мамука задумчиво взял с блюда ломтик сыра и отправил себе в рот. – Вах! Хочешь я для нее «Сулико» спою, да? Знаешь, как я могу «Сулико» петь? Вах! – Багратиони тут же, сладостно прикрыл глаза и затянул свою любимую песню на грузинском языке.
Пел он действительно неплохо. Родик с интересом послушал пару куплетов и остановил Мамуку.
– Очень хорошо, но… Не пойдет.
– Почему не пойдет, вах? Биджё, ты же говоришь – хорошо пою!
– Согласен. Но «Сулико» поют все грузины. Этим Веронику не удивишь.
– А чем удивишь, а?
– Ну не знаю… Что вы еще умеете? На гитаре играть умеете?
– На гитаре? – Мамука оторопело посмотрел на Оболенского. – На бирже умею… На гитаре не умею, биджё, – расстроено вздохнул он. – А это обязательно, дарагой?
– Вообще-то не обязательно, но девушки очень любят, когда им играют на гитаре…
– Ну не играю я на гитаре, дарагой! – всплеснул Руками Мамука. – На балалайка тоже не играю! Ни на чем не играю! В карты играю, вот! – он особенным образом подбросил колоду карт в воздух и те, извивающейся петлей перелетели к нему в другую руку.
– Ловко! – восхитился Родион. – Слушайте, может вам для Вероники в карты сыграть? Вы хорошо играете в карты?
Мцыри, явно заинтересовавшийся происходящим, снова подал голос:
– Мамука Вахтангович очень хорошо играет в карты, – многозначительно проговорил он.
– Зачем такое говоришь, бидже, – с ложной скромностью и блеском в глаза сказал Мамука. – Я так-сяк играю. Немножко «Преферанс», немножко «Покер», немножко «Блек Джек»… Так-сяк, туда-сюда… Меня даже в казино не пускают! – хитро добавил он.
– Мамуку Вахтанговича, – сказал Мцыри. – Действительно не пускаю в солидные московские казино, после того случая, как он на трех игорных столах в разных клубах за одну ночь сорвал три банка!
– Просто, повезло, слушай! – взмахнул рукой Мамука. – Что я виноват, что ли, если карта идет, да?
– Вы действительно так хорошо играете? – прищурившись, спросил Родион.
– Совсем не играю, слушай! – рассмеялся Багратиони. – Так, чуть, чуть только… Фокус-покус могу показывать! – карты, потрескивая крылышками, картонной стайкой выпорхнули из его рук, описывая в воздухе восьмерку.
– Я вижу, у вас был хороший учитель, – проговорил Родик. – Мне ваша манера играть с картами кажется знакомой.
– Был, учитель, был, биджё, – нехотя сознался Мамука
– И как его звали?
– Не скажу, дарагой, – отрицательно замотал головой Мамука. – Этот очень хороший человек, просил меня не говорить!
– Ну, неважно, – согласился Родион. Какая-то мысля блеснула в его глазах и утонула в глубине зрачков. – Важно то, что вы хорошо играете в карты и можете запросто выиграть у любого пассажира в этом самолете несколько тысяч долларов… Будем считать, что у любого, – уточнил он. – Этого вполне достаточно, что бы вы поразили Веронику своим личным талантом и мастерством игрока!
– Вах! – воскликнул Багратиони. – Какой-то ты странный, биджё! Никто в этом самолете не поставит на кон и ста долларов! Ту нет игроков, дарагой! Люди летят отдыхать, будут тратить свои деньги на отдыхе! Не станут они со мной играть!
– На свои деньги не станут, – согласился Родик. – А на ваши станут! Хотя бы от скуки.
– Как так? – не понял Мамука. – Как на мои деньги? Я буду играть с кем-то на мои деньги!? Не смеши меня, биджё, да? Вах! Может, давай лучше на спички сыграем!? – рассмеялся Мамука.
– Но вы же уверенны, что можете обыграть в этом самолете любого?
– Это совсем просто, слушай! Я всех тут обыграю. С-с-с закрытыми глазами!!!
– Ну, вот, – согласился Родион. – Значит, вы ничего не потеряете, зато Вероника поймет, как вы хорошо играете в карты!
– Да? – Мамука задумался. – И что я должен делать, биджё?
– Для начала вот, что. Позовите стюардессу и скажите ей, что…
Глава одиннадцатая
В которой Веронике везет, профессор Рублев проигрывается в пух и прах, Родион занимает позицию наблюдателя, а Мамука демонстрирует уверенную игру.
– Уважаемые пассажиры нашего авиалайнера! – зазвенел на весь самолет бодренький голосок стюардессы. – Минуточку внимания! Что бы скоротать время перелета, руководство авиакомпании решило провести среди наших клиентов карточный турнир по игре в «Блек Джек»!
Пассажиры бизнес-класса недоумевая, переглянулись. Хомка заерзала на своем кресле и взглянула в просвет между сидений, туда, где Родик вел переговоры с Мамукой. В просвете показалась довольная и немного загадочная физиономия Родиона. Он поднял перед собой ладонь и показал Веронике, что, мол, не беспокойся, все в порядке.
– Все у него, видите ли, под контролем, – сама себе прошипела сквозь зубы Хомка. – «Взломщик» хренов…
Елейный голос бортпроводницы продолжал парить над креслами, заглушая шум двигателей за бортом.
– Более того, – распевно проговорила она. – Президент авиакомпании «Багратиони – Аэролайн», Мамука Вахтангович Багратиони, сам примет участие в этом турнире!
Недоумение пассажиров росло с каждой секундой. Хомка, кожей стала ощущать на себе недвусмысленные взгляды клиентов своей тур фирмы, отчего по спине у нее побежали холодные мурашки.
– Но и это еще не все, – с явной загадочностью в голосе продолжала вещать стюардесса. – Мамука Вахтангович дарит каждому участнику турнира по… – Стюардесса затаила дыхание. – по одной тысяче американских долларов, на которые тот и сможет сыграть в «Блек Джек»! Желающие могут подойти к Мамуке Вахтанговичу, записаться на игру и получить деньги.
– По тысяче долларов!? Это круто! – присвистнула Вероника и снова взглянула в проем между кресел.
Физиономии Родиона на этот раз там не наблюдалось, зато на Хомку, с нескрываемым торжеством пялилась самодовольная, смуглая, длинноносая рожица Багратиони.
– Тьфу, ты, черт! – чертыхнулась Хомка и откинулась в кресле.
Желающих окунуться в карточную игру пока почему-то не наблюдалось. Что бы как-то стимулировать энтузиазм пассажиров, Мамука вышел в проход и заговорил громко, на весь салон:
– Не, стесняйтесь, господа, вах! Зачем стесняться? Мамука никогда никого не обманывал! Багратиони никогда не обманывают! Это будет честный игра, которую я посвящаю одной замечательной девушке, вах!
Он с надеждой взглянул на Хомку. Та ответила ему фальшивой дружелюбной, явно натянутой улыбкой и прошипела тихо, с издевкой:
– Спасибо, дарагой!
– Я даю каждому, кто хочет играть целую тысячу долларов, вах. Как бы в долг, вах, – сказал Мамука. – Все будет честно. Мамой клянусь… Если кто-нибудь выиграет, то долг мне вернет. Если проиграет – ничего возвращать не надо! Мамука не жадный. Мамука хорошую игру ценит! Приглашаю всех! И зрителей и игроков.
– Мы тоже играть будем! – в один голос проговорили две медички Багратиони.
– Вах? – Мамука посмотрел на них с удивлением. – А вы-то зачем?
– Ну, раз вы всех пассажиров приглашаете, – сказала Маша. – То и мы хотим. И нам, пожалуйста, тысячу долларов!
– Понятно, – многозначительно проговорил Мамука. – Мцыри, дай им по тысяче. Пусть играют! Или, может, ты тоже со мной сыграть хочешь? – он подозрительно посмотрел на своего ординарца.
– Нет, Мамука Вахтангович, – покачал тот головой. – Что вы… Играть с вами? Бесполезно! – он усмехнулся.
– А так, ради интереса, вах? Не хочешь? – с хитрой улыбочкой поинтересовался Багратиони.
– Не стоит, Мамука Вахтангович, – отмахнулся Мцыри, усмехаясь. – Все равно проиграю. Обидно будет… Давайте лучше, как всегда. Я банковать буду.
– Договорились, – кивнул Мамука. – А ты, профессор, будешь со мной играть? – Спросил Багратиони доктора Рублева, только что проснувшегося и потирающего глаза.
– В карты, Мамука Вахтангович?
– Ну не в шашки, же, дарагой! – рассмеялся Мамука.
– Эммм, понимаете ли… На интерес, что ли? – Рублев зевнул.
– Зачем на интерес, дарагой? На деньги, конечно!
– Нет уж, увольте, – запротестовал Рублев. – Я знаю, как вы хорошо играете, Мамука Вахтангович. А мое жалование у вас, хотя и большое, но не настолько, что бы я мог им рисковать… Да и потом…
– Нет, дарагой профессор, – успокоил Рублева Мамука. – Я по-другому решил. Не надо тебе на свои деньги играть. Я тебе целую тысячу долларов дам. Выиграешь – долг мне вернешь. Не выиграешь – ничего возвращать не надо! Я понятно говорю?
Читать бесплатно другие книги:
