Лягушка Баскервилей Донцова Дарья

– Ладно, начинайте! – холодно согласилась хозяйка.

Я постаралась быстро и внятно изложить цепь событий. Волынкина сначала молчала, но потом заявила:

– Я сразу поняла, сколько стоят ваши серьги.

– Если честно, они завещаны бароном Макмайером моей дочери Маше, – призналась я.

– Все равно в семье, – тихо возразила Алина. – Пошли на кухню.

Устроив непрошеную гостью за столом, Алина приветливо спросила:

– Хотите кофе? Варю очень вкусный, с кардамоном, корицей и какао.

Мне состав напитка не показался привлекательным, но, желая понравиться хозяйке, я быстро откликнулась:

– С огромным удовольствием!

Алина улыбнулась, повернулась ко мне спиной, вынула из шкафчика банку и начала колдовать над джезвой.

– Вам не трудно погасить в коридоре свет? – внезапно попросила она. – Боюсь отойти от кофе, еще убежит…

Я кивнула, выполнила просьбу и вернулась на кухню.

Алина поставила на стол красивые кружки с изображением кошек и неожиданно сказала:

– Сейчас странная мода пошла – разные торговцы узнают телефоны и адреса известных людей, а потом предлагают им свои услуги. Наверное, покупают в компаниях мобильной связи у чиновников мелкой руки, иначе откуда информация? Меня вот уже три месяца мучают.

– Вы звезда шоу-бизнеса?

– Издеваетесь? Телевизор смотрите?

– Очень редко, только детективные сериалы без особой крови.

– Сейчас показывают уже сотую серию фильма «Любовь во дворце», главную роль там играет Волынкина.

– Ой! Извините, не хотела обидеть, – зачастила я, – совсем не презираю сериалы. Просто больше люблю книги!

– Сама терпеть не могу идиотские фильмы, – хмыкнула молодая женщина. – Та Волынкина не я, мы однофамильцы, человек, торгующий телефонами, ошибся. Вы и не представляете, что мне предлагают!

– Бесплатно?

– Что вы! Наоборот, за большие деньги. Почему не пьете кофе? Он остынет.

Я, старательно навесив на лицо выражение восторга, чайной ложечкой зачерпнула малую толику жидкости и отправила в рот.

– Ну как? – осведомилась Алина.

С огромным трудом проглотив гадость, я заулыбалась:

– Великолепно!

– Всем нравится, – кивнула Алина. – Наслаждайтесь!

Я в полнейшей тоске уставилась на здоровенную кружку. Алина, похоже, не в курсе, что кофе подают в крохотных чашечках, мне придется наливаться дрянью!

И тут из прихожей раздалось оглушительное «ба-бах!».

Я подскочила.

– Что это?

Алина молча вышла. Я схватила чашку, вылила содержимое в раковину, осторожно смыла следы от кофе водой и с невинным видом устроилась на прежнем месте.

– Вчера картину повесила в прихожей, – пояснила, возвращаясь, хозяйка, – да, видно, у мастера руки-крюки, упало полотно, рама раскололась. Хотите еще кофейку?

– Нет-нет, – живо отозвалась я, – спасибо.

– Где может быть Розалия? Это ваш основной вопрос? – вернулась к теме беседы Алина.

– На самом деле их много, – быстро добавила я. – В частности, такие: какие отношения были в семье Майковых, любил ли Павел до встречи с женой грейпфрутовый сок, как относилась Розалия к мужу, могла ли она совершить убийство? Вы ведь близко общались с Майковым, дружили с детства. Он никогда не жаловался вам на тяжесть супружеского ярма?

Алина села в полукресло и скрестила ноги.

– Бывало порой, – неожиданно тихо сказала она, – но Майков практически перестал со мной общаться. Розалия постаралась, последний год наши отношения свелись к одному дежурному звонку в месяц. Ладно, начну издалека, а то не поймете.

Я уставилась на Алину, а та принялась изливать душу. Проводя много времени во Франции, я очень хорошо знаю: граждане страны первой революции ни за какие коврижки не станут вываливать на голову собеседника личные проблемы. Потомки д’Артаньяна теперь не размахивают шпагами и не живут по принципу «один за всех и все за одного». Если француз ощутит душевный дискомфорт, он отправится к психоаналитику и, не испытывая ни малейшего стеснения, превратит его в сливной бачок для своих негативных эмоций. Мол, деньги заплачены, теперь слушайте. Но россиянин отчего-то стыдится обращаться к специалисту, который много лет учился для того, чтобы стать полезным людям. Даже отдав нескромную сумму за прием, мы мнемся и до конца не перетряхиваем, не освобождаем свои чердаки и кладовые, забитые бедами. Наш человек становится откровенным лишь в присутствии незнакомцев: попутчика в вагоне поезда или соседки по больничной койке. Вот парадокс – женщины, живущие много лет на одной лестничной клетке, будут ограничиваться равнодушным: «Здравствуйте, как дела?» Но, сев в поезд, моментально сообщат о себе всю подноготную незнакомой тетке, сидящей на противоположной полке. Уже не знаю, сработал ли этот принцип, но Волынкина сейчас была предельно откровенна.

…Зинаида и Нелли дружили с детских лет, их родители жили в одной коммунальной квартире. Девочки ходили вместе в школу, почти одновременно вышли замуж, родили детей. У Зиночки появилась Алина, а у Нелли Павлик. И вновь история повторилась – теперь уже их дети росли почти неразлучно, они считали друг друга родственниками, двоюродными братом и сестрой, никогда не ссорились и ничего не делили.

Когда Алине исполнилось шестнадцать лет, в ее жизни появился первый кавалер. Будучи домашней, хорошо воспитанной девочкой, школьница привела юношу домой, познакомила с мамой.

Зина встретила паренька без агрессии, мило напоила чаем, но, когда ухажер ушел, заявила:

– Симпатичный мальчик, только он не идет ни в какое сравнение с Павликом.

Алина согласно кивнула и прибавила:

– Такого, как Павел, не найти.

– А зачем искать, – хитро продолжала Зина, – протяни руку и бери.

Дочь растерялась:

– Не понимаю.

Мама вытерла руки фартуком.

– Ничего хитрого, мы с Нелли много лет о вашей свадьбе мечтаем.

Вот тут Алина окончательно изумилась:

– Мамочка, мы же близкие родственники.

– Кто? – распахнула глаза Зина.

– Ну… я и Павлик.

– С какого бока?

– Не знаю, – растерялась школьница, – вроде двоюродные брат с сестрой.

Зина засмеялась:

– Нет. Мы с Нелли никогда не были сестрами.

– Но как же… – заволновалась Алина, – в альбоме полно фотографий ваших, общих, совсем младенческих…

Зинаида покачала головой:

– Хороша! Как звали твоих деда и бабку? С материнской стороны.

– Я их никогда не видела.

– Но имена от меня слышала!

– Петр и Анастасия.

– А имена родичей Павла назовешь?

Алина кивнула:

– Семен и Елена.

– Ну и с какой поры мы одна кровь?

– Но, мамочка, – закричала Алина, – вы же на каждом празднике друг за друга тосты поднимаете и говорите: «За здоровье любимой сестренки»!

– Верно, – согласилась Зинаида, – именно таковыми себя и считаем, но общей генетики нет. Вам с Павликом можно пожениться.

– Обалдеть… – только и сумела ответить Алина.

Зина позвонила Нелли, та побеседовала с Павлом, но никакого романа у «кузенов» не состоялось, и подруги поняли, что совершили огромный просчет. Они воспитывали детей в тесной близости, внушая им мысль о родстве, и вот теперь девочка с мальчиком не способны к брачным отношениям, оба считают их инцестом.

Как ни старались матери, ничего не вышло: Алина и Павлик держались вместе, сообща решали возникающие проблемы, помогали друг другу, но имели интимные отношения на стороне. В конце концов Зине с Нелли пришлось смириться и похоронить мечту стать родней в прямом смысле этого слова. Алина замуж не спешила, она закончила институт, пошла в аспирантуру. Муж и дети могли помешать амбициозной девушке, поэтому она предпочитала легкие, ни к чему не обязывающие отношения. Павел вел себя так же, но потом в его жизни появилась Розалия.

Известие о свадьбе упало на голову Алины, словно снег в жарком июле. Курьер доставил девушке красивое приглашение. Думая, что кто-то из бесчисленных знакомых зовет ее на день рождения, Алина вскрыла конверт и уставилась на слишком шикарную открытку, украшенную изображением двух тучных ангелочков. Волынкиной пришлось три раза перечитать текст, чтобы понять его смысл: «Павел и Розалия Майковы приглашают вас на ужин, посвященный бракосочетанию».

Алина кинулась к телефону и, услышав голос названого брата, заорала:

– Ты женишься!

– Да, – осторожно подтвердил Павел.

– Почему я ничего не знаю?!

Майков начал лепетать нечто невразумительное, а потом воскликнул:

– Давай вечером поболтаем, совещание начинается.

Алина помчалась к Нелли Семеновне.

– Деточка, – чуть не заплакала женщина, – я сама не в курсе. Пришел, привел жуткую особу и объявил: «Мама, знакомься. Розалия, поцелуй свекровь». Все тайком, тишком проделали, отстранили от забот, даже меню не я составляла, свадьба уже в субботу.

В оставшиеся до торжественного момента дни Алина тщетно пыталась поговорить с Павлом, но мужчина упорно увиливал от разговора. Новобрачную Волынкина увидела лишь на банкете. Алина ожидала встретить роскошную блондинку, тупую куклу Барби, силиконовую красотку, от которой у Павла помутилась голова. Вернее, не голова, она-то как раз тут ни при чем, у Павлика пришли в ажиотаж совсем иные части тела.

Представьте теперь разочарование Алины, когда под аркой, свитой из пошлых искусственных роз, она обнаружила тощую девицу, похожую на стиральную доску. В какой очереди стояла до рождения Розалия, когда добрый Господь раздавал будущим женщинам красоту, привлекательность и обаяние? Может, она толкалась за умом?

Но не успела Алина додумать мысль, как Розалия кокетливо протянула:

– Котик, не стой дурачком. Познакомь нас.

Алину передернуло. Называть Павла «котиком» и «дурачком» при посторонних – проявление крайней невоспитанности. Похоже, Павел заболел вялотекущим менингитом, иначе как объяснить столь поразительный выбор жены? У Майкова имелись ранее вполне достойные любовницы, допустим Вера Райх.

Пожав влажную, похожую на дохлую рыбу ладошку новобрачной, Алина отошла в сторонку. Окружающие люди великолепно знали о тесной дружбе между Павлом и Волынкиной, кое-кто искренно считал мужчину и женщину близкими родственниками, поэтому сейчас к последней пошли с поздравлениями.

– Спасибо, – кивала Алина, – рада вас видеть! Конечно, счастлива. Да, Павлу пора иметь семью. Очень, очень приятно! Подарки кладите на стол, букеты в вазы…

– Ну и уродина! – вдруг рявкнули сзади.

Алина нервно обернулась, злая Вера Райх сдвинула брови:

– Хорошую замену он мне нашел!

– Милая девушка, – стараясь сохранить радостный вид, ответила Алина.

– Можешь не стараться, – хмыкнула Вера. – Ужас, да?

– Ага, – призналась Алина.

– Чем она его взяла? Явно не внешностью, – кипела Вера.

Алина была очень расстроена и отчаянно устала, изображая перед толпой радость. На секунду она перестала владеть собой и ляпнула:

– У Павла никак бизнес не развернется – наверное, Розалия богата.

Райх захихикала:

– Не. Платьишко напрокат взято, туфли и фата тоже, все в комплекте идет. Даже агентство назову, в котором невеста прибарахлилась.

– Откуда знаешь? – удивилась Алина.

Вера усмехнулась:

– Ленка Ковригина в этом уборе венчалась. Ты ведь в церкви была, не узнаешь шмотки? Глянь, на подоле цепь мелких дырочек – Ковригина слегка повредила каблучками.

– Точно! – взвизгнула появившаяся как из-под земли Лена. – Только я не выдрючивалась, пальцы не распускала, честно сказала: «Нет у нас с Юркой бабок – для таких, как мы, прокат и придуман». Юрка с Павлом вместе работают: думаю, он ему адресок и подсказал. А эта Розалия, дура, всем говорит: «Ах, ах, ах, мой наряд делал сам Юдашкин». Ха! Она слегка перепутала!

– И вообще… – продолжила беседу Вера, – угощенье ерундовое, шампанское российское, остальная выпивка тоже не ахти. Можете поверить, я в бутылках хорошо разбираюсь!

– У Павла в самом деле с деньгами напряг, – стала оправдывать лучшего друга Алина, – он пытается бизнес поднять.

– Чего тогда кучу гостей позвал? – фыркнула Вера.

– Не знаю, – призналась Алина, – может, родители невесты настояли? Бывают такие люди, им необходимо на свадьбе армию накормить. Глупость дикая, лучше на море съездить или в Париж, остались бы хоть воспоминания.

– Где ты тут видишь родственников невесты? – перебила Райх. – Хоть одного покажи!

Алина завертела головой. Перед глазами мелькали знакомые лица – коллеги Павла, общие знакомые, подруги Нелли Семеновны…

– Вот так фишка! – покачала головой Волынкина. – Ни одного чужого.

– Невестушка у нас, похоже, совсем одинокая, – хмыкнула Лена, – ни одной завалященькой подружки.

– Букетик некому бросить.

– Ой, кстати, глянь на него! Страхолюдские цветочки.

– У метро веник купили!

– За сто рублей.

– Ха-ха…

– Ха-ха-ха…

Оставив Веру и Лену точить языки, Алина нашла Нелли Семеновну и осторожно тронула ее за плечо.

– Я так счастлива! – слишком весело и бодро заговорила новоиспеченная свекровь. – Мечтаю о внуках. Ах, это ты…

Улыбка сползла с губ Нелли, когда женщина увидела Алину.

– Ну и стол! – сердито воскликнула она. – Праздничный ужин образца семьдесят девятого года. Позор! Мне Павел не дал ничего организовать. Сам за дело взялся и сделал жуть!

– Вы уже познакомились с родителями Розалии? – осторожно спросила Алина.

– Тут какая-то ее родственница ходит, но мне ее не представили.

– Где?

– Вон.

– Не вижу.

– У окна стоит, в жутком платье из занавески, – буркнула Нелли и, увидев очередного поздравляющего, принялась изображать бьющее через край счастье.

Алина окинула взглядом тетку в бордовом одеянии и с крутой «химией» на голове. В душу змеей вползла тревога. Ни Розалия, ни ее родственница категорически не походили на людей, с которыми Павел мог свести знакомство. Что заставило Майкова столь спешно жениться на Розалии?