Вечный огонь Бондаренко Вячеслав

ГЛАВА ВОСЬМАЯ, в которой мисс Минг проявляет прежнюю неприступность

Если кто из обитателей Края Времени и считал, что загадочный путешественник, объявивший себя Спасителем, без промедления приступит к осуществлению своего грандиозного плана, то он обманулся, ибо, захлопнув за собой люк, мистер Блюм больше не выходил из своей машины, убогой и неказистой, по мнению знатоков.

Обитатели Края Времени постоянно наведывались к необычному кораблю, но все их усилия привлечь внимание таинственного пришельца не приносили успеха. Не помогали ни дружеские приветствия, ни стук по корпусу корабля, ни оглушительный фейерверк, ни даже самое сильное средство: променад очаровательных дам в смелых одеждах перед иллюминаторами машины.

Мистер Блюм, Пророк, Спаситель, Огненный Шут, как нарочно, не появлялся. Любители ярких зрелищ недоуменно разводили руками: ни обещанного пожара, ни взрывов, ни даже грохочущего неба над головой. Дошло до того, что стали раздаваться недовольные голоса, одни – обвинявшие пришельца в недопустимой пассивности, другие – подозревавшие, что Доктор Волоспион излишне приукрасил возможности незнакомца.

– Все это выдумки Доктора! – так прямо и заявила Миледи Шарлотина Оборотню О'Кэле, с которым завтракала на склоне небольшого холма, возведенного Герцогом Квинским рядом с загадочным кораблем. Отведав листик салата, она продолжила: – Вы же знаете, дорогой, о пристрастии Доктора к монахам, ламам, гуру.

Оборотень О'Кэла, пребывавший на этот раз в обличье гигантской полевой мыши, перестал грызть лимон и недоуменно ответил:

– Не припоминаю таких животных.

– Это не животные, это люди, только особые. Мне о них рассказывал Лорд Джеггед, да только я почти все забыла. Скажу одно: Доктору уж очень хотелось, чтобы этот пришелец оказался гуру, вот он и выдал его за таинственную персону, а мы и уши развесили.

– Но мисс Минг подтвердила его слова.

– Мисс Минг! – Шарлотина фыркнула. Заметив, что О'Кэла пожал плечами, она пояснила: – Мисс Минг горазда на выдумку. А кто, кроме нее, склонен к аффектам?

– Джерек. Он весьма бурно проявлял свои чувства, добиваясь благосклонности Амелии Ундервуд.

– Амелия – его идеал. Прекрасна, женственна, недоступна. Нет ничего недостойного в страсти Джерека к такой безупречной женщине, – побывав в Эпохе Рассвета, Шарлотина узнала о существовании романтических отношений и до сих пор при удобном случае старалась поразить собеседника своим соприкосновением с прошлым.

Не оценив вдохновенности Шарлотины, О'Кэла вернулся к разговору о незнакомце:

– Но и Абу Талеб подтвердил слова Доктора.

– Абу Талеб впечатлителен. Кроме того, он разбирается лишь в слонах.

– Кому же тогда по силам раскусить таинственного пришельца? – О'Кэла щелкнул зубами.

– Лорду Джеггеду. Он действительно знающий человек. Доктор Волоспион старается ему подражать, даже пытается соперничать с ним, да только впустую – до Джеггеда ему далеко. А ведь раньше ходили слухи, что между ними любовные отношения, которые Джеггеду вроде быстро наскучили. Впрочем, то только слухи, а сейчас не вызывает сомнения, что после очередного исчезновения Джеггеда Доктор не прочь занять его место в обществе, стать предметом всеобщего любопытства. Вот он и носится со своим мистером Блюмом, используя его как приманку.

– Мне кажется, он сумел преуспеть, – сказал О'Кэла, вытирая запачканные усы.

– Думаю, ненадолго, – Шарлотина вздохнула и пососала стебелек сельдерея. – Место Лорда Джеггеда ему не занять даже с помощью загадочного пришельца.

– Все же было бы интересно глянуть, как этот Спаситель начнет все разрушать.

– Пустые хлопоты. Планета скоро погибнет и без мистера Блюма. Как известно, Вселенная на грани исчезновения. Мистер Блюм опоздал со своим спасением. Оно нынче не в моде. Говорить о спасении – дурной тон.

– Тому есть причины, – философски заметил О'Кэла. – Зачем тратить время на никчемные разговоры, коли известно доподлинно…

– Совершенно верно, – бросила Шарлотина и замахала рукой.

В небе появился аэрокар, по виду крылатая человеческая фигура фантастического размера. Бронзовая голова, сверкающая на солнце, слепые глазницы и рот, искривленный, будто в предсмертной агонии, придавали фигуре зловещий, устрашающий вид. Воздушный экипаж принадлежал Герцогу Квинскому, который придал ему форму древнегреческой статуи, найденной им в одном из гибнущих городов.

Аэрокар совершил посадку, и Герцог, сидящий в седле на шее крылатого исполина, поднял руку в приветствии. Он был в старинном одеянии авиатора – черной меховой куртке, отливавшей белыми кончиками волос, полосатых лилово-кремовых панталонах, высоких кожаных сапогах и шапке из меха панды.

– Миледи Шарлотина! – воскликнул Герцог, спрыгнув на землю. – Увидев вас, я и наши друзья не могли не опуститься, чтобы вас поприветствовать. Летели к очаровательной Флоренс Фокс. Она приготовила какой-то сюрприз. Поедете с нами?

– Сюрпризы Флоренс не для меня, – ответила Шарлотина, приподнимаясь.

Она сухо кивнула Доктору, чмокнула Сладкое Мускатное Око, ласково тронула руку Епископа Тауэра, подмигнула Госпоже Кристии и мило улыбнулась мисс Минг.

– Ага! Вот и красотка, ради которой таинственный мистер Блюм избороздил всю Вселенную. Мисс Минг, вы стали средоточием нашей зависти.

– А вы видели мистера Блюма? – спросила Мэвис.

– Пока нет.

– Тогда не спешите завидовать.

– Ничто более не привлекает леди к джентльмену, чем внимание этого джентльмена, обращенное на другую, – подал голос Доктор Волоспион, лукаво блеснув глазами.

– Вы знаток женщин, – ответила Шарлотина и добавила, на этот раз не кривя душой: – Вы сегодня удивительно элегантны.

Доктор Волоспион был облачен в длинную зеленоватую мантию, обшитую золотистой тесьмой, с широкими рукавами и высоким воротником и в тонкую шапочку, застегнутую под подбородком на пуговку.

– Вы очень добры, Миледи.

– Приятно говорить от чистого сердца, – ответила Шарлотина и перевела взгляд на мисс Минг, одетую в платье с кружевными оборками. – В этом платье вы, должно быть, чувствуете себя гораздо моложе?

– Несомненно, – согласилась мисс Минг. – Вы верно подметили, хотя и старше меня на много столетий.

По лицу Шарлотины пробежало облачко раздражения, не помешавшее ей ответить с милой улыбкой:

– Тысячелетий, дорогая, тысячелетий. Странно, что ваш поклонник не спешит вас увидеть.

– А хоть бы он и вовсе пропал.

– Я пытался его выкурить, – сказал Доктор Волоспион. – Пробовал сдвинуть с места его машину, но, признаться, не преуспел. Корабль под защитой неподатливого силового поля.

– Выходит, этот пришелец действительно наделен большой силой, – Епископ Тауэр, как всегда выглядевший величественно в своем огромном, в два человеческих роста головном уборе в форме зубчатой башни, смотрел на корабль без особого интереса.

– Видимо, так, – согласился Доктор Волоспион.

– А почему он не применяет ее? – спросил Герцог Квинский. – Может, его уже нет в живых? Сгорел в собственном пламени?

– Мы бы учуяли трупный запах, – сказал О'Кэла.

– Уж вы-то с вашим носом навелняка, – подтвердил Сладкое Мускатное Око.

– Этот Пророк играет со мной, как кошка с мышкой, вот что я думаю, – заявила мисс Минг, с опаской посмотрев на корабль. – Ой, простите, О'Кэла, я не хотела обидеть вас.

О'Кэла оскалил зубы.

– Несладко придется кошке, повстречавшей мышку вроде меня.

– Он думает, что я сдамся и приползу к нему на коленях. Обычная мужская самоуверенность. Чего захотел! Я уже натерпелась от Донни Стивенса. Сыта джентльменами по горло. «Все, – сказала я как-то Бетти, – с меня хватит! Довольно!» – мисс Минг перевела дыхание и продолжила: – Уж лучше бы предпринял что-нибудь поскорее или убирался домой. А то недели идут за неделями, а он прохлаждается. Просто на нервы действует.

– Конечно, моя дологая, это облеменительно, – посочувствовал Сладкое Мускатное Око.

– Нас ожидает Флоренс, – напомнил Герцог, обводя взглядом присутствующих. – Миледи, О'Кэла, вы с нами?

– Я сейчас занята! Занимаюсь новым проектом, – ответила Шарлотина. – Собираюсь построить невидимый город с невидимыми андроидами. Как только закончу работу, всех приглашу.

– Андроиды – это двуполые существа? – спросил Епископ.

– Вот именно.

– Как интересно! Какой свежий проект! А с этими существами можно… э… поразвлечься?

– Для того и предназначаются.

– Тогда с нетерпением буду ждать вашего приглашения, – Епископ поклонился, а затем с трудом поднял голову, обремененную непомерной тяжестью головного убора.

Убедившись, что Епископ благополучно выпрямился, Герцог Квинский подал команду:

– Все на борт!

Пассажиров остановил скрип. Все обернулись. В овале отворившегося люка стоял пришелец.

– Наконец ты у ног моих! – возгласил он.

– Я? – удивился Герцог.

– Молчи, бестолковый муж. Я обращаюсь к мисс Минг. О, Мэвис, я заждался тебя.

– Я здесь совершенно случайно, – проговорила мисс Минг и спряталась за спину своего покровителя.

– Приди! – Иммануил Блюм призывно протянул руки. – Приди!

– Ни за что! – отрезала крошка Мэвис, выглянув из-за спины Доктора.

– А, этот шакалоглазый удерживает тебя. И, несомненно, против воли твоей.

– Вовсе нет! – мисс Минг расхрабрилась и вышла из-за укрытия. – Доктор Волоспион оказал мне любезность, поселив у себя.

– Ты запугана и не говоришь правды.

– Эта дама говорит чистую правду, – пояснил Доктор Волоспион. – Она действительно живет в моем доме и вольна покинуть его по своему усмотрению.

– Ее удерживает адова сила, не сомневаюсь. Не бойся, женщина! Стоит мне узнать, что ты нуждаешься в помощи, и я приду на выручку, куда бы тебя ни спрятали.

– Мне не нужна ваша помощь.

– Ты так жаждешь ее, что боишься в этом признаться даже себе.

– Простите, что отвлекаю вас, сэр, – вмешалась в разговор Шарлотина, – но мы хотели бы знать, готов ли ваш грандиозный план уничтожения мира. Мне кажется, нам совсем нелишне узнать об этом чуть загодя.

– Я еще не завершил медитацию, – ответил Иммануил Блюм, не отводя глаз от мисс Минг. – Приди ко мне, женщина!

– Никогда!

– Хочу напомнить вам, сэр, что эта леди находится под моим покровительством, – сказал Доктор Волоспион, выступив чуть вперед. – Предупреждаю: если вы не угомонитесь, я встану на ее защиту, не щадя жизни.

Мисс Минг чуть не онемела от счастья и удивления, но сумела пролепетать:

– О, Доктор Волоспион! Как вы благородны!

– Что такое? – Иммануил Блюм заморгал. – Снова позерство?

Доктор Волоспион скрестил на груди руки и, пронзив соперника взглядом, ответил с холодным достоинством:

– Честно предупреждаю вас, только и всего.

– Теперь я окончательно понял: мисс Минг – ваша пленница, – ответил пришелец. – Женщина, ты думаешь, что свободна, хотя в действительности пребываешь в тюрьме, ключи от которой у этого коварного господина.

– Я больше не намерен сносить оскорбления, – Доктор Волоспион вызывающе задрал подбородок.

– Это даже не позерство, а холодный расчет. Что вы задумали?

– Ни слова более, сэр, иначе я потребую сатисфакции.

Огненный Шут рассмеялся.

– Скоро я освобожу эту женщину. Иммануил Блюм повернулся и исчез в темноте, захлопнув за собой люк.

– Как необыкновенно! – воскликнула Шарлотина. – Какой вы храбрый, Доктор Волоспион. Счастливая мисс Минг, имеющая такого заступника!

Крошка Мэвис сияла.

– Доктор, я даже не смела мечтать…

– Оставим это злосчастное место, – сказал Доктор Волоспион и направился к аэрокару.

Мисс Минг последовала за ним. Казалось, она нашла, наконец, своего верного рыцаря.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ, в которой Огненный Шут приступает к спасению человечества

Миледи Шарлотина почти не отклонилась от истины, когда, отказываясь отправиться к Флоренс Фокс, сослалась на занятость. Она и в самом деле строила новый замок, но не в Подозерье, которое ей наскучило, а, наоборот, над водами озера, что, несомненно, выдавало в ней творческую натуру. Работа шла медленно. Шарлотина не принадлежала к числу виртуозов, способных одним движением Кольца Власти превратить задуманное в реальность. Быстрому воплощению замысла мешал и творческий поиск, понуждавший ее уничтожать возведенное и строить все сызнова. Однако всякий труд неизменно приносит свои плоды, и вскоре после того, как Шарлотина невзначай объявила друзьям о своем начинании, воздушный дворец был почти что сооружен и уже величаво парил над озером. Оставались сущие пустяки: возвести купола, надстроить незавершенные башни и заполнить пустоты внутренних помещений.

Занимаясь строительством, Шарлотина даже не вспоминала об угрозе Огненного Шута приступить к тотальному разрушению, однако скоро ей пришлось убедиться, что мистер Блюм преисполнен решимости осуществить свой кошмарный замысел.

В этот день, отдохнув от тяжких трудов в озерных глубинах, она стояла на берегу под раскидистыми дубами и занималась приятной работой: составляла композицию из тумана, чтобы украсить своеобразным орнаментом подножие воздушного замка. Она бы, несомненно, завершила свою работу, ибо ощущала необыкновенное вдохновение, но ей помешали, и самым неприличным, неподобающим образом. Когда Шарлотина трудилась над последними завитками, над ее головой прогремел страшный взрыв. Подняв глаза к небу, она чуть не задохнулась от возмущения: воздушный дворец был в огне. Вначале она решила, что взрыв произошел по неосторожности одного из ее друзей, тоже занятого каким-то строительством, но постепенно до нее дошла страшная правда.

– Псих! Поджигатель! – вскричала Шарлотина и поднялась в небо, чтобы отыскать Огненного Шута.

Поджигатель нашелся невдалеке, на площадке высоченного пьедестала, возведенного Герцогом Квинским, который собирался установить на этом скромном подножии мраморную статую, изображающую его собственную персону. Огненный Шут топтался на месте, размахивая руками, как курица крыльями в пустой попытке взлететь, и всматривался в пожарище, выкатив белки глаз. Не замечая разъяренной хозяйки замка, зависшей над его головой, он хмыкнул и довольно пробормотал:

– Совсем неплохо. Деяние, которое станет легендой, масштабно и колоритно, хотя не исключает черновую работу: воскресить пострадавших.

К его удивлению, он услышал неуместную реплику:

– Только я, сэр, могла находиться в этом воздушном замке, но, к счастью, отсутствовала, когда вы взорвали его.

Мистер Блюм недоуменно огляделся по сторонам и, только потерпев неудачу, сообразил посмотреть наверх.

– А, это вы?

– Дворец был моим новым домом. Вы поступили невежливо, уничтожив его, мистер Блюм.

– Вы говорите, что внутри не было никого?

– Ни единой души.

– Тогда я приступаю к другим делам.

– Не извинившись передо мной?

– За то, что я сделал совершенно сознательно? В данном случае извиниться значит солгать. Я – Огненный Шут. Я не лгу.

Оставив ошеломленную Шарлотину размышлять над загадочным откровением, мистер Блюм стал спускаться по лестнице, приставленной к пьедесталу.

– Желаю доброго утра, мадам.

– Утра?

– Тогда приятного дня. Впрочем, время суток для вас ничто. Ничего, я справлюсь и с этим.

– Мистер Блюм, ваши действия совершенно бессмысленны. Кого вы пытаетесь поразить столь нелепыми выходками? – Шарлотина махнула рукой на догорающую постройку. – Теперь не те времена. Это вам не Эпоха Рассвета, когда поджоги и взрывы будоражили всю планету. Смотрите! – она повернула одно из своих Колец, и пламя погасло. Еще мгновение – и над озером снова вырос дворец, хотя и не такой величавый, каким он только что был.

Усмехнувшись, Огненный Шут полез вверх по ступеням и вернулся на пьедестал.

– Как видно, Доктор Волоспион не единственный здешний фокусник.

– Мы все могущественны, почти все. Мы обрели эту мощь по праву в силу рождения.

– Вы хотите оспорить мои права? Я же уведомил вас и о своем исключительном праве распоряжаться на этой планете, и о своей благородной миссии.

– Вы говорили, но…

– А, вы, видимо, еще духовно не подготовились, хотя я и предоставил вам достаточно времени для размышлений о будущем и подготовки к Спасению.

– Мы не нуждаемся в спасении, мистер Блюм. Мы бессмертны, нам подвластна Вселенная, и хотя она разлагается, мы не ведаем страха, если я верно понимаю проявления этого чувства.

Вопреки обыкновению не слишком церемониться с собеседником и оставлять в разговоре за собой последнее слово, Шарлотина разговаривала с Огненным Шутом ровно и рассудительно, даже пыталась войти в его положение, что, возможно, объяснялось и тривиальной причиной: ей хотелось получше познакомиться с человеком, так настойчиво домогавшимся невзрачной мисс Минг, а для того с ним лучше было не ссориться.

– Вы слишком поздно появились у нас, – продолжила Шарлотина. – Возможно, несколько столетий назад, когда мы еще не знали о распаде Вселенной, вас бы встретили с радостью. А сейчас, увы, мистер Блюм…

Огненный Шут нахмурился.

– И что же мне прикажете делать? Я – Спаситель. Других занятий не знаю.

– Вам непременно нужно спасать весь мир? Упростите себе задачу: найдите несколько ворчунов и займитесь их духовным преображением.

– Это неразумная трата времени. Строго говоря, я – Спаситель Мира, вернее, Спаситель Миров. Уберегаю от физической гибели и морального разложения. Спасенных мною не счесть. Наведите справки и убедитесь.

– Я же сказала вам, мистер Блюм, мы бессмертны, а мораль нынче не в моде. Найдите себе другой мир.

– Покидая эту планету, я дал слово вернуться и принести возрождение.

– К сожалению, вы опоздали.

– Вы ошибаетесь, мадам. Когда Порядок вступает в борьбу с Хаосом, взывают ко мне. Когда цивилизации грозит гибель, ждут моего пришествия. И я прихожу.

– Но мы вас не звали и не жаждем спасения.

– Мисс Минг мечтает о нем.

– Она жаждет совсем другого.

– Это по-вашему. Мне лучше знать.

– Тогда и займитесь мисс Минг. Боюсь, других желающих не найдется.

– Вы упорствуете в отрицании, но я знаю, вы все тоскуете по возвышенным идеалам.

– Интерес к идеалам давно прошел. Мы без горечи оставляем прежнее увлечение, когда меняется мода.

– Вы все легкомысленны. Все, кроме Мэвис Минг.

– Ее считают самой пустой и вздорной, – ответила Шарлотина и тут же раскаялась, что брякнула, не подумав. Прослыть злоязычной в ее намерения не входило.

– Уверен, лишь те, кто не видит за плотью душу.

– Мне кажется, у нас души вовсе отсутствуют, а если их нет, то ни к чему и духовное возрождение, – увидев, что Огненный Шут полез вниз, Шарлотина добавила: – Надеюсь, вы не отчаялись. Могу представить, каково сейчас вам, живущему одним-единственным интересом, – она, как бабочка, опустилась на освободившийся пьедестал.

Спустившись вниз, Огненный Шут поднял голову, прижал руки к бокам. Его рыжие волосы светились, как факел.

– Мадам, уверяю, ваши суждения ничуть не поколебали меня.

– Но я говорила правду.

– Вы говорили искренне, признаю. Но у меня есть глаза. Я вижу кругом упадок, который несет несчастье. Вам просто не обойтись без меня. Я изгоню печаль из ваших утомленных сердец, подарю радость, веселье, смех.

– На Краю Времени не существует печали, если забыть о Вертере, а радость излишня. Мы сторонники душевного равновесия. Не это ли умиротворение духа на протяжении всей истории человечества искали записные философы и завзятые моралисты? А вы хотите вернуть нас в хаос душевных переживаний. К чему возноситься ввысь и падать с опаленными крыльями?

– И вы не знали ни взлетов, ни падений?

– Как-то Вертер шагнул по глупости в пропасть, но мы его воскресили, – ответила Шарлотина, сидя на краю пьедестала и перебирая складки полупрозрачного одеяния.

– И вы никогда не испытывали ни смятения, ни экстаза?

– Может, самую малость.

– Как же вы живете без душевных переживаний?

– Достижение нашей эпохи – душевное равновесие. Мы радуемся ему.

– Неужели вы все одинаковые?

Шарлотина задумалась.

– Похоже, вы правы. Найдутся и исключения: Джерек Карнелиан, Лорд Джеггед. Только их сейчас нет. Джерек вроде бы перенесся в другое время вместе с Амелией Ундервуд, а Лорд Джеггед и вовсе куда-то запропастился. Пожалуй, еще и Доктор Волоспион, правда, толкуют, что он из другой эпохи. Потом Ли Пао, да и другие путешественники во времени. У них все еще архаические характеры. Вот в их среде вам легче освоиться. У этих людей могут найтись причины побеседовать с вами и даже обратиться к вам с просьбой.

– Причины всегда находятся, и самые разные. Каждый видит меня по-своему, ибо я многолик.

– И, несомненно, каждое лицо привлекательно.

– Я должен выполнить свое предназначение. Это все, что я знаю. Я – Блюм-Разрушитель, Блюм-Строитель, Блюм-Факелоносец, Я – Вечный Блюм. Моя миссия – всеобщее спасение.

– Судя по всему, непростое дело.

– Вы ошибаетесь. Все проблемы просты. Все до единой.

Высказав столь решительное суждение, мистер Блюм повернулся и скрылся между деревьями, окружавшими постамент. Он забыл попрощаться, но, скорее, то была просто рассеянность человека, обремененного великими мыслями, недаром до Шарлотины еще долгое время доносилось его невнятное бормотание, сопроводившееся слабым раскатом грома и непрезентабельной молнией, что, вероятно, говорило о досаде мыслителя. Но и когда все замолкло, Шарлотина не оставила пьедестал и еще долго сидела, подперев рукой подбородок, переживая странное чувство, расцененное ею как архаическая печаль.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ, в которой Огненный Шут продолжает бесчинствовать

Разговор с Шарлотиной не повлиял на воззрения Огненного Шута. Его бесчинства нашли новое продолжение. Сначала он безжалостно разрушил «Город Тюльпанов» Герцога Квинского, в котором каждое здание имело форму цветка, а затем сжег «Содом», творение Флоренс Фокс, что обернулось настоящей трагедией: в огне погибла хозяйка города и все его обитатели. Хуже того, эта выходка Огненного Шута вызвала невероятную суматоху, для Края Времени поистине неприличную, и в этой невообразимой сумятице забыли воскресить несчастную Флоренс.

Новым бесчинством разбушевавшегося Спасителя стал огненный дождь, низвергнутый на гостей Епископа Тауэра, собравшихся на прием в честь печального Вертера, который и пострадал больше всех, что было встречено едва ли не с одобрением, ибо он принадлежал к заблудшему меньшинству, находившему деятельность Мессии полезной и благотворной. Вертер умирал, кляня свое заблуждение, а когда его воскресили, стал жаловаться на то, что в струях огненного дождя неуместно оказались раскаленные камни. Впрочем, обретя спокойствие духа, он вернулся к первоначальному неподобающему суждению и даже нанес визит Огненному Шуту, которому выразил свой восторг, восхитившись его освежающим воздействием на планету, и предложил посильную помощь, на что получил обескураживающий ответ: его известят, если помощь понадобится.

Побывал у Огненного Шута и Лорд Монгров, пытавшийся выяснить, как вяжутся разрушения с золотым будущим человечества, но, видимо, ничего не понял из объяснений, ибо, вернувшись, на вопросы не отвечал, а только шумно вздыхал и сильно сопел.

Отмолчалась и Шарлотина, побывавшая у Огненного Шута на правах старой знакомой. Зато Госпожа Кристия после встречи с пришельцем не стала держать язык за зубами и поведала всем и каждому, что неотесанный мистер Блюм, которого она пыталась отвратить от непристойных привычек и наставить на путь истинной добродетели, отказался от общения с ней, заявив, что интересуется одной-единственной женщиной – несравненной мисс Минг. Потрясенная столь бесцеремонной навязчивостью, мисс Минг предложила разделаться с хулиганом, не дожидаясь новых бесчинств.