Хроники сексуальных неврозов Гареев Зуфар

21. Гарри Поттер и девушка в туалете

Однако через пару дней выясняется, что и Линды мало.

Не в лучшем настроении наши девушки ранним вечером припарковывают свои Пежо 206 (красная и желтая) у «Лакомки» неподалеку от Ленкома.

За столиком обсасывают подробности. Ксюша, понятно, возмущена:

– Он говорит, что надо добавить мотив Гарри Поттера. Это типа катит сейчас. Запор привязать к семейным ценностям… Как ты?

– Я думаю, что у Гарри Поттера должен быть отец. Проктолог. Тогда все стыкуется.

– Это педофилия.

– Но он же проктолог, причем здесь педофилия? В туалете нет педофилии. Она приходит к проктологу в туалет и там пытается расслабить все свои шняги… ну, сфинктеры.

– А что делает Гарри Поттер?

– Да хер его знает, что делает. Летает в параллельной Вселенной… Она представляет Гарри Поттера и счастливо какает.

– Сейчас спрошу у Жанчика.

Ксюша звонит. Жанчик вся в работе. Очередной массаж простаты – один клиент упитанней другого. Толстячки как на подбор – под 50, в цветных необъятных бриджах, с внушительными барсетками, которые всегда бережно ставят у себя в головах, принимая специфические позы для процедуры.

Услышав звонок, Жанна снимает перчатку.

Толстяк довольно томно отчитывается:

– Мне совсем не больно! Ваш шаловливый пальчик, Жанна, доставляет мне небесное наслаждение. И это не метафора. Что может быть прекрасней девушки, которая… которая пальцем…

Он не знает что сказать дальше. И вдруг как на духу:

– Выходите за меня замуж, Жанна!

– Вот уж! До конца дней ковыряться в Вашей гнилой…

Толстяк перебивает:

– Только не называйте мою задницу грубо, прошу Вас! Не называйте ее гнилой!

Он потерянно бормочет:

– За что же мне такое наказание? Вот как иногда приходит первая любовь!

– Алло, Ксю… Это не первая любовь, а первый простатит!

Толстяк жалок:

– Клянусь, это первая любовь, Жанна!

Потом его и вовсе осеняет:

– Однако не забывайте, сколько у меня денег, Жанна! Не забывайте, что я страшно богат!

Голос нашей Ксюши журчит как ручеек:

– Жанчик, скажи, если к отцу Гарри Поттера приходит девушка в туалет – это педофилия?

– Еще какая!

– Но он же старпер! Да еще проктолог!

– Блин, а этот же не старпер!

– Кто?

Заглядывает врач и делает строгое наставление:

– Жанна Михайловна, пожалуйста, не отвлекаемся.

– Ну, мелкий этот… Одну минуточку, Евгений Александрович… с мечом там бегает.

– Поттер этот…

– Ну да, Скоттер этот…

Ксюша сильно удивлена:

– Фигасе! А в Интернете он кувыркается с девками! Могу ссылку бросить.

Она удрученно бросает подруге:

– Ли! Тупняк полный!

22. Как громко стонали сисястые телки!

Ну как же отомстить этому негодяю Шеину, как?

Ли, ну почему ты не хочешь помочь маме?

А ты, Ксю?

Ведь ты такая креативщица!

Между тем в Безбожном переулке лето каждую ночь продолжает разливать свою загадочную чувственную патоку в воздухе, – и это сводит с ума! Если б я был поэтом, я бы, пожалуй, написал такие стихи:

Тополь выходит из трамвая.

Неподалеку от лавочки, словно коза на привязи, ходит (рэппируя локтями) Марья Николаевна. На голове – крутые наушники. Поводок от ее руки тянется в газонные кусты. Можно послушать голос рэппера, если любопытно. Читка следующая:

Марья Николаевна риально прецца похуй:

– Во! Во! Во!

Тополь окликает:

– Марья Николаевна!

Старушка ничего не слышит.

Тополь, махнув рукой, идет к детской площадке. Она сидит на качелях, тихо раскачиваясь. Она поглядывает на окна коммуналки и тихие слезы грусти катятся по ее щекам.

В кустах – смех. Поводок потянули, излишне загулявшая старушка, возвращается назад. Садится на край песочницы. Из кустов показываются дворник Фарход с поводком в руках.

Большая честь Шеину: Тополь знает имя дворника, который подметает тротуары его дома! Шеин не знает по имени дворника, который подметает дом, где проживает Тополь. Так-то.

Фарход со своей девушкой. Видимо они целовались.

Парень смущен:

– Ромик попросил погулять с Марьей Николаевной.

Широко улыбается:

– Он с девушкой встречается…

Тополь вытирает слезы.

– Записку передадите? Так называемое таинственное ночное письмо, хорошо? Пусть Сергей Иванович отвезет домой меня на такси.

Фарход привязывает к запястью своей девушки поводок, исчезает. Марья Николаевна тихо и беззлобно кемарит на краю песочницы.

Девушка Фархода протягивает сигарету Юлии Петровне. Тополь отмахнулась.

Сонный Шеин опустился на стул и повертел в руках романтичную записку. Рядом топчется Фарход.

– Ну, я пойду… – говорит Фарход. – Марья Николаевна ждет… – Фарход улыбается. – Она красиво танцует…

– Стараемся… – тупо бормочет Шеин.

В коридоре Фарход испуганно оборачивается на бурные женские стоны, которые доносятся из комнаты Ромика.

Гремит голос Зайцева из глубины коммуналки:

– Роман, как непотребно громко стонут Ваши барышни!

…Такси тормозит у подъезда дома, Шеин и Тополь выходят.

В подъезде Тополь говорит:

– Спасибо, покатались. Очень романтично. Мне опять казалось: огни летели, и мы летели, и все летело…

Она переходит на бормотание:

– И куда-то улетело… и не прилетело… Это такая совсем небольшая игра в увлеченность.

– Гуд. Пусть так.

– До свидания. Извините, что побеспокоила. Мне просто было грустно.

23. Гинеколог повидал всякое

Ее почему-то дожидается дочь. Как будто чувствует себя в чем-то виноватой перед матерью.

– Хочешь постригу ногти на ногах, ты вчера просила…

– Мои ноженьки так устали, доча… – говорит Тополь.

Лия заботливо стрижет.

– Мам, ну и зачем эти дешевые комедии? Зачем ты играешь сама перед собой?

– Не знаю. Мне просто приятно, что ночью меня кто-то привозит домой.

– А ты подумай! Тебе нужен вообще мужик? Зачем он тебе? Давай я тебя научу ИнДизайну! Фотошопу! Будешь верстать как Бог!

– И все? Разве Бог верстает?

– Он делает все.

Лия расхаживает с пилочкой в руках.

– Ты же сама говорила: близится климакс. Кто еще нужен тебе в климаксе?

– А вот про климакс не надо! Он немного отдалился, мне кажется…

Лия не слышит.

– В конце концов, у тебя есть я. Какая бы ни была дочь, она всегда поднесет стакан воды в старости.

– Кто это тебе сказал?

– Ты. Ты сама это говорила мильон раз!

– Но кроме стакана воды…

Лия снова присаживается и берется за ножницы.

– Ну что ты – на помойке себя нашла? Этот же гинеколог не влюблен в тебя.

Ей до слез жалко маму – Лия целует ее колени.

– Ах, ты мамулечка моя беспокойная… Ну, сколько можно путаться в этих мужиках, как в соплях… Мне так за тебя обидно!

– Более того: я даже не нравлюсь ему. Ну совсем.

– Надо же! А кто ему нравится?

– Никто.

– Еще бы! На то он и гинеколог. А там нет психиатра случайно? Для головы.

– Случайно есть…

– Ну, мама… Широкий ассортимент… С другой стороны, ты же сама психолог. Почему психолог не может полюбить психиатра? Я совсем запуталась.

– Психиатра не люблю я, а гинеколог не любит меня. Обыкновенный треугольник, что тут сложного?

– Мама, от всех мужиков пахнет натуральным дерьмом! От каждого своим!

– Ты так рассуждаешь, потому что рано лишилась отца. Неполная семья…

– Да ну, это все сказки психологов! У нас каждая вторая семья неполная – и что?

– Это просто игра в отношения. У нас ничего не будет. Скорее всего, я каким-то образом верну его жене и все. Так мне кажется.

– Зачем его возвращать жене? У вас же что-то есть.

– Нет ничего, кроме моего нытья. Есть его вялые отнекиванья… Что еще? Он иногда привозит меня домой, а у меня такое красивое ощущение, что у нас вечером что-то было… Мы мчались по городу в огнях… Я ему что-то говорила про себя…

– Все, мама! У тебя уже глюки. Я – бай-бай. И тебе советую.

Тут же возвращается:

– И запомни: у тебя климакс! Это жестоко – но климакс!

– А один человек мне сказал, что овуляция может длиться бесконечно долго, как и климакс.

– Так у тебя климакс или овуляция, мама?

– Бесконечная овуляция на фоне нескончаемого климакса.

Лия уходя, бормочет:

– Это сильный ход, мамусик. Уж лучше бы ты полюбила психиатра, мама.

Опять возвращается, гневная:

– Ты выбирай: или климакс – или овуляция! Выбирай, мама!

– И климакс, и овуляция!

24. Новые разборки с пьяным ежиком

Лучше всех в этой жизни устроился, конечно, господин Поликарпов. Вот он снова восклицает, воздев руки:

– Хорошо-то как, Господи!

Еще бы! За окном солнечно и благословенно; середина июля.

А вот Рите как всегда не очень хорошо. Рита сидит напротив на краешке стула, испуганная как воробышек.

Поликарпов наставляет:

– Итак, работаем над собой до изнеможения… До слез отчаянья… До крови и пота… И тогда может прийти победа!

– Победа… – вторит Рита.

Поликарпов становится совсем строгим:

– И не забрасывайте дневничок, фиксируйте все ваши состояния и размышляйте – где пошло не так. Где дневничок?

Рита протягивает тетрадь:

– Вот он… Как вы думаете, Лев Алекфандрович, у евыка есть дуфа?

Поликарпов листает тетрадку как листают записки сумасшедшего.

– Есть конечно, почему же не быть? Минуточку…

В самом деле, пора за ширмочку. Оттуда слышен его напевающий голос: «Ах ты ширмочка моя, Ах красавица…»

Вскоре родные звуки: буль-буль.

Поликарпов поет басом:

– Где же вы мои друзья-однополчане…

Рита витиевато произносит:

– Мне кавется, дуфа есть не только у евыка.

– А у кого еще?

Он берет на октаву выше – ровно на октаву – и поет как красна девица:

– Где ве вы мои двузья-одноповчане… М-да…

Буль-буль-буль.

– У Вас…

Поликарпов замолчал. Что-то нехорошее в его молчании. Дуфа Риты ваконно уфодит в пятки.

– У меня? Вы это бросьте, Маргарита Ивановна, категорически бросьте.

Рита потерянно говорит себе:

– Ой, ну фто я сказала? Зачем? Фак, фак! Ну я какафка, ну я говняфка!

Поликарпов выходит из-за ширмы, садится.

– Итак, с ежиком мы разобрались… – Строго и громогласно. – С ежиком мы разобрались, Маргарита Ивановна?

Рита ой как напугана:

– Да. С евыком покончено.

– Теперь что на очереди? Процедуры? Правильно, процедуры. – Громогласно. – Шагом марш в бассейн!

Рита берет бойцовский тон:

– Ефть!

И она поспешно покидает кабинет, бормоча:

– Фак, фак… Он должен пофадить меня в самое поворное место – в туалет, фтобы напомнить мне, кто я! Он долвен это непременно!

За ее спиной грохочет голос Поликарпова:

– А то с евыком тут со своим лезет, понимаешь! Я только одного ежика знаю – пьяного!

И он поет в женской октаве:

– Здесь у нас в краю невестами богатом…

Перемещается в мужскую, басит:

– Девушки уж больно хороши…

Потом главврач открывает окно шире и с озарением на лице простирает руки.

– Как хорошо жить в твоем мире! Как хорошо! Нет у меня души, Господи! Ты моя душа – баста!

25. Крутые похождения спермы в колбочке

Рита, ополоснулась и бодро вплыла в бассейн. Молодой инструктор по плаванию Дима маячит недалеко от сестер – Марии и Анастасии. Дамы опять переругиваются.

Вот уже битый час Анастасия никак не может доказать тупой Марии одну очевидную вещь.

– Маша, я сто раз сказала тебе: ей подставили убийство и специально посадили в тюрьму, чтобы разлучить с Владом! В тюрьме у нее был лазерный пулемет и она перестреляла всех, чтобы совершить побег и соединиться с Владом.

– Откуда у нее в тюрьме пулемет? Ты что тюрьму не видела?

– А ты видела? Ты просто завидуешь мне. Это лазерный пулемет, понимаешь! Его привезли из-за границы!

– Кто привез?

– Какая ты завистливая и черная вся изнутри! Самолет привез!

– Дура. И дал охраннику?

– Не самолет дал, не самолет! Самолет не может дать пулемет, у него нет рук! Просто богатые родственники в США из газет узнали, что она беременна и послали в Российскую Федерацию очень дорогой пулемет. Охранник послушал исповедь Даши, что она беременна и дал ей пулемет.

– От кого она беременная?

– Она не предохранялась, не понимаешь, что ли?

– От кого?

– От Влада.

– Она три года сидит в тюрьме, как она может быть беременна?

– Ну какая же ты дрянь! Какая у тебя мерзкая задница, тупые глаза! Ей передали его замороженную сперму в колбочке!

– В колбочке?!

– Дрянь, как ты меня достала!

Анастасия с ненавистью набрасывается на сестру и начинает душить. Но бойкая Мария сбрасывает худосочную сестру и начинает ее топить.

Анастасия время от времени выныривает:

– Она утопила меня! Мама, она утопила меня!

Инструктор тут как тут. Мама сестер, дремавшая на краю бассейна, торопливо поднимается, делает шаг. Спросонья оступилась, рухнула в бассейн, идет ко дну.

Крики и суета: