Чего хотят вампиры Никитина Елена

– Это что же, ты пытаешься меня соблазнить? – на всякий случай уточнила я, чтобы не попасть впросак. Мало ли что он имеет в виду, а я не так поняла.

– Хуже. – Хранитель выдохнул в потолок тонкую струйку дыма и хитро улыбнулся. – Сосватать.

Интересно, это хуже смерти или все-таки лучше?

– Это оригинальнее, – привычно ответил он на мой неозвученный вопрос.

Вот в этом-то я как раз не сомневалась. С таким непредсказуемым и могущественным кавалером каждый день может стать незабываемой песнью. Главное, чтобы не реквиемом.

– И зачем тебе это надо? – Ситуацию надо срочно прояснять до конца.

– Ты – единственная за последние сто тысяч лет, кто не вызывает у меня отвращения, – с убийственной честностью признался Хранитель Тайн. Не объяснение в любви, конечно, но меня впечатлило не меньше.

– Почему? – закономерно поинтересовалась я.

– Потому что только ты не искала со мной встречи для получения пресловутого пера, ты искала спасение для любимого.

Я опустила глаза и принялась с особой пристальностью разглядывать остатки вина в бокале. Кажется, теперь самое время начать пить водку. И много.

– Это будет платой за его освобождение от клятвы на Лике Справедливых? – спросила я больше для проформы, ведь ответ и так напрашивался сам собой.

– Именно. – Хвостатый жених щелчком пальцев отправил окурок в костер. – И зачем только люди курят, когда есть гораздо более интересные способы испортить себе здоровье?

Он повернулся ко мне в ожидании ответа. Не на этот риторический вопрос, а на более животрепещущий предыдущий.

Вот он, пресловутый выбор! Подлый и коварный. Обманчиво свободный и ненавязчиво вынужденный. Моя пожизненная неволя ради свободы того, кто за столь короткий срок стал для меня дороже всего на свете. И в силу дурацких обстоятельств, если умру я, то неминуемо погибнет и он. За что? За чужие ошибки и человеческий эгоизм? За жестокость чуть не погубившего его мира и нежелание смириться с неизбежным? До меня рано или поздно все равно доберутся, желающих – хоть в очередь выстраивай, но он не заслуживает такой участи. Жаль только, что я не успела сказать ему самого главного. А может, это и к лучшему.

– Хорошо, я согласна, – залпом допив ставшее вдруг совершенно безвкусным вино, я твердо посмотрела Свиярсу в серебристые глаза. – Где? Когда? Во сколько? Что при себе иметь?

– Я приду за тобой, когда настанет время.

На удивление нежные и мягкие пальцы легонько коснулись моего подбородка, лишая возможности опустить голову. Но я и не собиралась прятать от этого странного мужчины ни свои мысли, ни чувства. Пусть знает, что я хочу, назло судьбе, всего лишь выжить сама и не дать умереть любимому. Любой ценой.

– Ты знаешь, что пахнешь лавром? – вдруг ни с того ни с сего спросил Хранитель Тайн.

– Нет, – удивленно округлила я глаза.

Странно, но мне никогда и в голову не приходило попытаться определить свой собственный запах. Тот самый, который я легко и безошибочно улавливаю в других. У меня его словно бы и не было. По крайней мере, мне всегда так казалось. Выходит, ошибалась?

– Ошибалась, – эхом отозвался на мои мысли Свиярс. – Ты – Вершитель, Светлана.

– Кто?

– Вершитель.

– А это еще что за зверь?

– Ты чувствуешь майю, запах истинной души, неприкрытой и девственной. Поэтому за тобой ведется такая активная охота.

– Но что в этом плохого? – Я искренне не понимала, как обостренное обоняние может вызвать столь яростный ажиотаж вокруг моей скромной персоны.

– По сути, твое предназначение – искать близкие души и по возможности соединять их, – криво усмехнувшись, начал читать вводный курс лекций Хранитель. Мой многострадальный подбородок он отпустил и теперь сидел, закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди. Ни дать ни взять – профессор. – Совершенно одинаковую майю имеют всего две души, которые просто предназначены друг другу. Их союз делает любой мир прочнее, чище, стабильнее, защищеннее. Когда люди, вампиры, эльфы и далее по списку начинают пускаться во все тяжкие, совершенно не задумываясь об истинном соединении душ, в мире происходит разлад. И чем больше таких несовместимостей, тем больше возникает войн, озлобленности, болезней, зависти, корысти, жестокости. Цивилизация сама толкает себя навстречу гибели, даже не понимая настоящей причины полного упадка. Подобная участь уже постигла не один мир. Вершитель способен вернуть миру былое величие и предотвратить наступление Армагеддона. Если, конечно, не захочет использовать свои способности в личных интересах.

– Это каких же?

Свиярс покинул так понравившееся ему место на моем подлокотнике и теперь ходил взад-вперед по пещере, сцепив руки за спиной. Я с любопытством наблюдала за такими загадочными хвостами, не без удивления отметив, что все они разной длины.

– Зная истинную майю, всегда можно подобрать вещества, воздействующие на сознание и душу конкретного человека или, например, вампира, – словно не замечая моего пристального внимания к определенным частям своего тела, продолжил вещать Хранитель. – Этим способом вовсю пользуются насекомые и растения. Казалось бы, примитивные создания, бездуховная ступень эволюции, но законы почти те же самые. Они вырабатывают особые пахучие вещества, способные определенным образом воздействовать на поведение других видов, и используют слепо идущую на запах жертву в качестве бесплатной защиты или банальной еды. Да те же феромоны, что далеко ходить, способны из спокойного и верного семьянина сделать неуправляемое чудовище. В твоем мире для достижения подобных целей широко используют наркотики, но это заведомо проигрышный вариант, потому что они порабощают не только душу, но и тело, делая жертву зависимости слабой и недееспособной. Согласись, такие случаи тебе известны.

– Известны, – с прискорбием согласилась я, невольно вспоминая многочисленные криминальные хроники и огромное количество разбитых судеб.

– Айдара, к счастью, лишена такой «радости жизни», да и вампиры невосприимчивы к подобного рода воздействиям, их организм способен нейтрализовать почти любые яды. Но магическое воздействие, приправленное правильно подобранной химической формулой, легко может подчинить себе почти любую душу, сделав ее безвольной марионеткой в руках злостного поработителя.

– Поэтому вампиры так тщательно прячутся за кучей мощных энергетических щитов? – не столько спросила, сколько подтвердила я собственную догадку.

– Конечно, – великодушно кивнул хвостатый лектор. – Тем более прецеденты уже были. Поверь, иметь собственную армию сильных и практически неуязвимых вампиров – это круто!

– Но я-то не собираюсь никого порабощать, – возмущенно посмотрела я на Свиярса. – Во-первых, потому что не умею, во-вторых, потому что мне это не надо, и в-третьих, о том, что я – Вершитель, как ты утверждаешь, знает только один Листей.

– Ну, во-первых, всему всегда можно научиться, было бы желание, – в тон мне принялся загибать татуированные пальцы Хранитель. – Во-вторых, никто никогда не будет до конца уверен, что тебе рано или поздно не захочется. Твой муж – ученый, и к химии имеет довольно близкое отношение. Опыты на вампирах он уже благополучно ставил, не считаясь ни с кем и ни с чем. Организовать семейный подряд по созданию подконтрольных кровопийц – дело техники. И в-третьих, о том, что ты – Вершитель, знает не только Листей.

– И зачем ты мне открываешь темные стороны моих потенциальных возможностей? – удрученная свалившейся на мою бедовую голову информацией, спросила я. – Вдруг я на самом деле начну строить коварные планы по завоеванию Айдары. А там, глядишь, и до тебя доберусь…

– Вершитель силен, но не всемогущ, – одними уголками губ улыбнулся мой странный собеседник. Подозреваю, у него еще целая куча неприятных козырей в широких рукавах припрятана. Стоит ли требовать раскрытия всех карт разом? – Я просто предоставил тебе очередное право выбора. Радуйся, что не посмертно.

– Я радуюсь, – выдавить из себя жалкое подобие ответной улыбки получилось с трудом.

Не думала, что на меня в одночасье понавешают целую кучу непомерных обязанностей, не предоставив при этом ни единого права. Конечно, проще же убить досадную помеху, чем попытаться разобраться и понять, с чем имеешь дело. Или убить меня пытаются как раз потому, что давно уже разобрались и все прекрасно поняли? Как же мне надоели эти «гонки по вертикали». Хочу домой! К привычной жизни среднестатистической российской женщины! Или мне это уже не грозит?

– Света, не стоит задавать себе настолько тяжеловесные вопросы, ответы на которые тебя все равно не спасут, – по-своему решил подбодрить меня Свиярс.

– А что спасет? – Я вскинула на него полные надежды глаза, ожидая получить самую профессиональную и максимально подробную консультацию.

– Лапочка моя, ты думала, я за ручку буду водить тебя по Айдаре и тыкать пальцем на окружающих со словами: «Вот это – бяка бячная, с ним не водись. А вот это хороший айдаровец, с ним стоит подружиться. С тем лучше не связываться, он плохому научит, а к этому можно пару раз в гости на рюмочку крови сходить»?

– Нет, конечно, но ты же Хранитель Тайн…

– Вот именно, что Хранитель, а не распространитель. Твоя судьба – только в твоих руках. Запомни, положение в мире зиждется всего на трех основных китах – отношение к самому себе, отношение к любимому человеку и отношение к этому самому миру в целом. Остальное – второстепенно и не настолько важно. Сможешь ли ты жить на Айдаре? В мире, где снимаются всякие ограничения? Где то, что раньше вселяло ужас, может стать частью твоей повседневной жизни? Способна ли ты будешь принимать себя такой, какой вынужденно сделает тебя магия этого мира? Сможешь ли пересилить собственные страхи перед неизбежными переменами? Или стремление вернуться на Землю окажется сильнее навязанной неизвестности? Открою тебе маленький секрет – в своем родном мире ты сможешь прекрасно жить, даже будучи истинным вампиром. Да, да, не удивляйся. Магический фон Земли почти нулевой, а кое-где и вообще отрицательный, что вампиров и убивает, но есть такие червоточины, как места силы, где концентрация магии вполне пригодная для нормального существования зависимых от нее существ. Поселившись рядом с таким источником, ты сумеешь избежать большинства проблем. Тем более, найти их не такая уж большая проблема, достаточно полчаса покопаться в Интернете. Только помни – любой мир нуждается в Вершителе.

Как же у него все складно получается! Особенно легко быть свободной и независимой в выборе, когда тебя на каждом углу убить пытаются. Но прежде чем принять хоть какое-то решение, надо сначала суметь выжить в принципе. А я, кажется, перед тем как попасть сюда, находилась не в лучшем состоянии.

– Именно поэтому ты сюда и попала, – продолжил бессовестно подслушивать мои мысли Свиярс. – Ты здесь и сейчас точно так же, как и там, с ними. Но это пока. Вопрос лишь в стремительности времени. Там, куда ты вернешься, никто не заметит твоего длительного отсутствия. Но имей в виду, Айдара беспощадно уничтожает все, что не подчиняется ее законам и магии. Ты – истинный вампир, успевший пройти инициацию на самой границе перехода. Тебе необходима кровь, хочешь ты этого или нет.

Кажется, что-то подобное я уже недавно слышала. Ладно, эту животрепещущую тему замнем пока, тем более что с моими личными заморочками мы худо-бедно разобрались. Поговорим о другом.

– Кто поставлял Вадиму вампиров? – в лоб спросила я, не желая больше ходить вокруг да около. Должна же я сделать Стефианиру прощальный подарок. Он его честно заслужил.

– Чужая память в нужное время подскажет.

Тьфу! Опять он за свое! Что за несносный мужчина? И ведь вижу по глазам, больше он мне ничего по этому поводу не скажет. Как я с ним жить буду, спрашивается, если за пару часов знакомства мне уже раз пять его придушить хотелось? Надеюсь, он работает на три с половиной ставки, и морочить мне голову ему будет просто некогда.

– Для тебя, лапочка моя, я сумею выкроить время, несмотря на плотный график, – клятвенно уверил меня новоиспеченный жених и снова устроился на подлокотнике моего кресла. Хвосты словно бы случайно скользнули по моим коленям, и я не удержалась от искушения – потрогала один из них кончиками пальцев. Теплый и удивительно мягкий велюр, как у кошек породы сфинкс, а еще какое-то странное, еле уловимое ощущение… не успела понять, чего, потому что предмет изучения у меня живенько экспроприировали со словами:

– Не стоит искушать судьбу, ни свою, ни мою. – И голос такой нежно-предупреждающий, что совершенно непонятно – угрожает или намекает. – А теперь нам пора ненадолго расстаться, Светлана. – Свиярс пристально посмотрел мне в лицо. – Межмировое пространство не место для простых смертных.

Собственно, чего-то подобного я и ожидала. А где еще вода может принимать самые причудливые формы сама по себе, а пачки сигарет – появляться из ниоткуда? Ни там ни тут. Не ангел, но и не бес. Уже не жизнь, но еще и не смерть.

– И куда ты меня денешь до тех пор, пока я тебе не понадоблюсь? – с легким сарказмом поинтересовалась я. Изображать пыльный скелет в шкафу очень не хотелось.

– Твоя душа сама найдет нужный путь. – Хранитель Тайн наклонился ко мне так низко, что наши губы почти соприкоснулись в подобии поцелуя.

– А как же Стефианир? – напомнила я на всякий случай, невольно отстраняясь. Вдруг у него склероз давно прогрессирует, возраст-то далеко не юношеский, а органайзера или хотя бы ежедневника я в пределах видимости не наблюдала.

– Когда твой муж добровольно откажется от тебя, все связи сами собой разрушатся, – похоронным набатом последовал предельно четкий ответ, но осмыслить его до конца я не успела. Голова начала немилосердно кружиться, не давая возможности ни на чем сосредоточиться. Наверное, воздух межмирового пространства и правда плохо действует на кровообращение. Хочется верить, что Хранитель Тайн знаком с основами сердечно-легочной реанимации, чтобы вовремя вернуть меня… да хоть куда-нибудь! Или он как раз и собирается законсервировать свою названую невесту в бессознательном состоянии до лучших времен?

– Помни, каждому миру нужен свой Вершитель.

Татуированное лицо Хранителя Тайн окончательно расплылось перед глазами, и я провалилась в густую непроглядную тьму.

– Фух, Светка! Как же ты нас напугала! Я чуть не ослеп от устроенного тобой фейерверка!

Не успела я открыть глаза, как мне тут же предъявили претензию.

Надо мной низко склонилось обеспокоенное лицо мужа в треснутой оправе очков и нагло заслонило весь окружающий обзор, поэтому понять сразу, в каком мире нахожусь, у меня не получилось. Странно, но голова была ясной, мысли – четкими, а память – прекрасной. Даже слишком прекрасной для вышедшего из глубокого обморока сознания.

Бесцеремонно отстранив досадную помеху, я села и с замиранием сердца осмотрелась по сторонам. Лес, поляна, заходящее солнце сквозь прозрачные облака бросает рассеянные лучи на стоящих в сторонке вампиров. Глафирена, скрестив руки на груди, взирает на меня с видом беспристрастного инквизитора на допросе закоренелого еретика.

У меня невольно вырвался вздох облегчения. Нет, я ничего не имею против своего родного мира, но… Это самое «но» как раз вышло откуда-то из-за моей спины и, присев рядом на корточки, осторожно коснулось ладонью моей щеки. Его пальцы окрасились багровой кровью. Теперь я такой же вампир, как и он сам. Стефианир виновато опустил глаза и принялся покусывать верхним клыком нижнюю губу.

Да знаю я, знаю! Ты, наперекор всему и всем, хотел, чтобы я оставалась сама собой, чтобы мне ничего не мешало сделать сознательный беспристрастный выбор, чтобы мне не в чем было упрекнуть тебя. Ты даже смерть завязал на мне, чтобы отплатить за свою спасенную жизнь не потому, что долг платежом красен, а потому… Как же мне хотелось бы знать почему!

Вечерний ветерок колыхнул непослушные темные волосы вампира и донес до меня легкий аромат лавра. Понимание пришло мгновенно и, как всегда, с убийственной ясностью.

– Ты знал?! – оказывается, я еще способна сильно удивляться.

– С самой первой встречи, – еле слышно ответил скрытный паразит.

– Но как?! Почему?! За что?! И ты молчал?! Тебе не стыдно?! – Что именно подразумевала под этими вопросами, я и сама, пожалуй, не знала, но задать их была обязана просто по определению.

– Ты бы все равно не поверила.

Универсальная фраза на все случаи жизни, но как же она бесит!

– Ах ты… А я… Да у меня… Чтоб тебя… – Меня словно прорвало на недосказанности.

Избыток чувств и возмущение не давали окончательно сформироваться ни одной мало-мальски вразумительной угрозе. От этого я еще больше распалялась, но потом вдруг резко успокоилась. А ведь Стеф прав! Скажи он мне тогда, что мы являемся двумя половинками одной души, я бы первая отвела его за ручку в ближайший пункт приема душевнобольных и сама сдалась бы с повинной. Действительно, нужно сначала пройти определенный путь, чтобы суметь правильно принять и по достоинству оценить происходящие в твоей жизни события. Особенно такие!

Голова шла кругом, мысли путались, сердце стучало как сумасшедшее. Но один вопрос крутился в голове назойливой мухой.

– Но если ты знал, значит, ты… – Слово «Вершитель» я не хотела произносить вслух, чувствовала, что не надо, но вредный вампир прекрасно понял меня и так.

– Нет. – Он медленно покачал головой и осторожно стер с моего лица остатки чужой крови. – Я среднестатистический истинный вампир.

Улыбка вышла не слишком убедительной. Наверное, потому, что глаза продолжали оставаться слишком серьезными.

– Но как же тогда?..

– О чем это они? – подозрительно поинтересовался Вадим у стоящей рядом Глафирены. Мой дражайший супруг абсолютно ничего не понимал, но нутром чуял – происходит что-то неладное. И самое ужасное – его это совершенно не касается!

– Не знаю, о чем они, но нам нужно убираться отсюда, и как можно скорее, – тоже не слишком довольная последними событиями, процедила сквозь клыки блондинка из клана Зварру и напряженно осмотрелась по сторонам.

– Нет, подожди! – До очкастого гения начало медленно, но верно что-то доходить. – Это моя жена! Это мое детище! Это мой единственный удачный экспериментальный образец! – В последнюю фразу он вложил гораздо больше эмоций и чувств, чем в предыдущие две вместе взятые.

Моя доведенная до крайности бестактным вмешательством половинка хищно оскалилась и поднялась во весь свой немалый рост. За то, что профессор Назаров влез со своими глупостями в самый ответственный момент нашего волнующего разговора, я и сама готова была вцепиться ему в глотку.

– Шоколадный мой, твоя жена теперь истинный вампир, и в связи с этим у нас могут очень скоро возникнуть серьезные проблемы. Твоя пылкость сейчас не слишком уместна. – Вампирша ухватила ревнивого ученого за шиворот и без каких-либо трудностей задвинула его себе за спину, не давая попасть под горячую руку разъяренного брата. – Стефианир Кронест! – В ее голосе зазвенела сталь. – Погнали отсюда! Объясняться будете позже. Выброс энергии инициации был слишком велик. Вся Айдара уже наверняка в курсе. Скоро сюда стекутся все высшие человеческие маги, энергетически зависимые твари и прочая магическая шушера. Тогда нам точно не поздоровится. Если выедем прямо сейчас, возможно, успеем добраться до эльфийских земель.

– Уже не успеем, – с какой-то обреченной уверенностью констатировал Стефианир, глядя куда-то поверх Глашки.

Тут я, да и все остальные тоже, заметила, как вокруг некогда уютной полянки сгущается плотная густая тьма. Она непроглядным туманом окутывала ближайшие к нам кусты и деревья, превращая их в мертвую безжизненную субстанцию. И это не была приближающаяся ночь. Мгла наползала так медленно, что делалось жутко. Ее отдельные клочья слизывали траву и листья, словно подтаявшее на жаре мороженое. Сомневаться в том, кто пожаловал на «огонек моей инициации», не приходилось.

Вампиры дружно, как один, опустились на колени. Остались стоять только мы с Вадимом и… Стефианир. Я храбро встала рядом с любимым мужчиной, плечом к плечу. Назаров привычно спрятался за наши спины, бормоча что-то среднее между молитвой и проклятием.

Мгла величественно выпустила из своих объятий Лик Справедливых. С нашей последней встречи они нисколько не изменились. Все та же холодность, надменность и высокомерие.

Бесцветные глаза Иинсы равнодушно скользнули по спинам коленопреклоненных вампиров, чуть дольше задержались на совершенном стане Глафирены и только потом взяли под прицел нас. Наверное, привыкнуть к этому безжизненному взгляду невозможно, но мне удалось встретить его прямо и бесстрашно. Стефианир, напряженный, как натянутая тетива, скрипнул от злости зубами. Ничего хорошего ждать от повторной встречи с альбиносом и его приспешниками не приходилось, это понимали все. А я точно знала – она будет последней. Нет, страшно почти не было. Я уже столько раз готовилась к смерти в последнее время, что страх несколько притупился. Это как поход к стоматологу – пока собираешься и едешь до клиники, поджилки трясутся, все внутри дрожит, голова кружится, челюсти сводит, а как сел в кресло – наступает удивительное спокойствие. Потому что отступать уже поздно. Так и здесь, с той лишь разницей, что из кресла стоматолога еще можно позорно сбежать, а для нас уже отступление невозможно в принципе.

– Кажется, некоторые так и не прониклись почтением к Лику Справедливых, – раздался над поляной низкий голос Иинсы.

Если это белобрысое чудовище рассчитывало, что мы сразу падем ниц, то сильно просчиталось – никто даже не дернулся.

– У нас проблемы с субординацией, – за всех троих ответила я, нимало не смущаясь.

Меня смерили холодным пронизывающим взглядом.

– А ты сильно изменилась, чужачка.

Я нагло усмехнулась. «Ты даже не представляешь насколько, – подумала про себя. – Теперь, по крайней мере, мне есть за что побороться даже с таким напыщенным и всесильным противником, как ты. Моя душа сделала свой окончательный выбор. И вместе с ним приобрела необходимые знания».

Окружающее пространство подернулось легкой рябью, поблекло и уже ярко проявилось до боли знакомыми стенами, стрельчатыми окнами и спиральным мозаичным полом того самого зала, где проходила наша первая незабываемая встреча с Ликом Справедливых. Зал был полон клыкастого народу. Карилен, Стирх, противный тип из Веерхов… Я успела заметить еще несколько знакомых лиц, скользнув по собранию быстрым взглядом, но отвлекаться от главного «героя» надолго не рискнула. Что ж, Иинса неплохо подготовился – создал максимально выгодные для себя условия, устроил грандиозную массовку собственного предстоящего триумфа и ясно показал обнаглевшим до предела выскочкам малую толику своих магических возможностей.

– Предлагаю продолжить так неудачно прерванный в прошлый раз разговор. – Мне вернули равноценный оскал. – Никто не против?

Причем нас не спрашивали, нас ставили перед фактом.

– А разве был разговор? – не преминула удивиться я, стараясь не отвлекаться на резкую смену декораций. – Кажется, тогда была банальная демонстрация силы без права на помилование.

– Однако ты до сих пор жива, – сухо произнес альбинос. Всего лишь досадная констатация факта, но от нее веет могильным холодом. Правильно, никто не любит признаваться в собственных ошибках. И чем больше власти, тем уязвимее самолюбие.

– Не твоими молитвами.

– Светка, с ума сошла?! – пискнул за спиной не на шутку перепуганный Вадим и довольно ощутимо ткнул меня кулаком в спину. – Если самой жить надоело, о других подумай.

– Да не вопрос, – тут же уцепилась я за его малодушие. – Откажись от меня, и у тебя появится вполне реальный шанс остаться в живых.

Не знаю, насколько своевременно я пытаюсь решить этот вопрос, но более удобного случая может ведь и не представиться.

– Да пошли вы оба… – слишком легко и излишне откровенно высказался мой дражайший супруг. – Я не хочу сдохнуть в самом расцвете лет!

Вокруг ничего не изменилось. Не сработало.

– А придется, – на самой грани слышимости прошептал Стефианир.

Он тоже прекрасно понимал, что у нас нет шансов, но сдаваться без боя не собирался. Я вообще заметила, что упрямство – отличительная черта клана Зварру, и оно сейчас просто перло изо всех щелей моего обожаемого вампира. А разрушилась наша смертоносная связь или нет, я так и не поняла.

– Правильно мыслишь, мой мальчик, – удовлетворенно кивнул Иинса.

– Что, сыном меня назвать язык не поворачивается? – едко поинтересовался Стеф, твердо глядя в холодные бездушные глаза, в которых всего на миг появилось странное выражение, очень похожее на смятение, но быстро пропало. Подозреваю, кроме меня этой неконтролируемой слабости никто не заметил – вампиры слишком увлечены своим раболепием, Вадим от страха изображает осиновый лист на ветру, Стефианир… вот он, пожалуй, мог и заметить, но не уверена, слишком уж он зол на своего новоявленного папашку.

А наше белобрысое владычество, оказывается, не так уж и непрошибаемо. И напрягало его, похоже, не столько наличие сына как такового, сколько прилюдная (точнее, привампирная) огласка сего прискорбного факта. Я о непростом происхождении младшего наследника клана Зварру смутно догадывалась, помню его темную ауру при произнесении клятвы, но не думала, что все так сильно запущенно. Остальные, судя по звенящей тишине в зале, вообще пребывали в состоянии шока.

– Тебе так не терпится назвать меня папой? – выдержав красивую театральную паузу в стиле Станиславского, криво усмехнулся альбинос. Отцовские чувства, кажется, его и раньше-то не особо мучили, а уж сейчас отстаивать родительские права он тем более не собирался. Такие, как он, не способны испытывать других чувств, кроме зашкаливающего эгоизма.

– Мне не терпится банально выдрать твои ядовитые клыки! – бросил открытый вызов Стефианир.

Холодные и равнодушные телохранители Иинсы рыпнулись было на корню уничтожить досадное недоразумение, по глупости вздумавшее угрожать их обожаемому повелителю, но альбинос остановил их коротким движением руки. Гворс и Меилен покорно застыли с обнаженными мечами цвета искристого льда, но прятать их в ножны пока не торопились, готовые по малейшему знаку пустить в ход свое смертоносное оружие.

– А силенок хватит? – преисполненный чувства собственного превосходства вновь усмехнулся Иинса. Такое впечатление, что ситуация его забавляет, не больше.

– Проверим?

За спиной Стефианира заклубилась темная непроглядная тьма. Точно такая же, как у его отца. Она мощной силовой волной откинула нас с Вадимом в сторону, словно мы были невесомыми пушинками. Я спиной врезалась в кого-то, быстро обернулась – Карилен. Рядом злобно зыркнул в мою сторону противный тип из Веерхов, жалея, что такая лакомая добыча не попала в его мстительные ручки. Я прямо видела, как он мечтает сжать свои пальцы на моей нежной тонкой шейке. А вот фиг тебе!

Вадиму повезло меньше, его никто ловить не торопился, и он упал прямо мне под ноги. Правда, вынырнувшая откуда-то Глафирена быстро оттащила его к себе поближе. И что она нашла в этом двуличном трусливом чудовище?

– Карилен, какой крови ты молчал?! – тихо прорычал Веерху, продолжая напряженно следить за разворачивающимся перед клыкастым собранием действом. – Понимаешь, чем тебе это теперь грозит?!

Глава клана Зварру не посчитал нужным отвечать. Он понимал. Ответ придется держать перед всеми кланами разом, которые вправе потребовать объяснений столь вопиющей и даже по-своему подлой скрытности. Единственный потомок самого Иинсы – событие из ряда вон выходящее и может иметь далеко идущие последствия. Собственно, уже имеет. Только сейчас Карилена больше волновал исход сумасшедшего поединка и жизнь племянника, безрассудно бросившего вызов самому сильному мира сего.

Иинса ударил сразу, без предупреждения. Сгусток тьмы сорвался с его пальцев и пушечным ядром полетел в Стефианира. Я сдавленно охнула, приготовившись к худшему, но младший наследник легко отбил первую неожиданную атаку, выставив перед собой пелену все из той же непонятной тьмы.

Вампиры дружно подались в стороны, значительно увеличивая место схватки, некоторые вообще позорно сбежали из зала. Правильно, мало кому хочется пребывать в эпицентре таких судьбоносных, но очень вредных для здоровья событий. Меня тоже оттащили подальше от опасной близости перекрестного огня.

Стефианир не заставил себя долго ждать и послал свой «ответ Чемберлену», но его смертоносный снаряд просто впитался в окружающую Иинсу мглу, не причинив тому ни малейшего вреда.

– А ты, оказывается, вошел в силу, щенок, – зло констатировал альбинос и послал сыну темную энергетическую сеть. Его неприятно удивили внезапно открывшиеся способности кровного противника.

– Наследственность не пропьешь, – в духе моего мира отозвался Стеф. Сеть он поймал и, подпитав ее собственной магией, послал обратно.

– Зато ее можно уничтожить. – Новая атака Лика Справедливых, только теперь мощнее и яростнее.

– Осталось выяснить, в чьем же лице. – Наследник клана Зварру держался спокойно и уверенно. Он прекрасно понимал, с кем имеет дело и чем, скорее всего, кончится эта битва, но собирался стоять до конца. Пока ему это неплохо удавалось.

– Жаждешь занять мое место, глупый мальчишка?! – подрастерял былую невозмутимость Иинса.

– Хочу его упразднить. Хватит вмешиваться в нашу жизнь! У тебя совсем другая задача, и ты слишком превышаешь свои полномочия. Тебе вверено…

– Ах вот как?! Сшиэр мосс!

И понеслось. Мгла сражалась против мглы, вампир дрался с вампиром, отец бился против сына. Атака следовала за атакой. Клубящаяся магия тьмы набирала силу. Воздух дрожал от напряжения. Силы оказались примерно равны, но противостояние не могло длиться вечно. Сколько уже прошло времени с начала этого безумного поединка? Минута? Полчаса? Час? Целая вечность? Мне казалось, что время вообще остановилось. Кто первым пропустит удар и оступится? Кто первым исчерпает максимально доступный запас убийственной энергии? Об отступлении разговора даже не шло, эти двое ни за что не сдадутся. Один – из-за врожденного упрямства, второй – из-за зашкаливающей гордыни.

Первым пропустил удар Стефианир. Его защитная пелена не выдержала очередного натиска мощной волны потусторонней силы и распалась на серые отрывистые облачка. Следующий ком чистой тьмы отбросил упрямца далеко назад, протащив спиной по мрамору почти до самых дверей.

– Ты слишком много о себе возомнил, сынок, – с нескрываемым презрением произнес Иинса, а последнее слово выплюнул, будто грязное ругательство.

– Игра еще не закончена, папочка, – в том же тоне ответил наследник клана Зварру. Он с трудом поднялся на ноги и, пошатываясь, попытался восстановить разрушенную защиту. Она грязными клочьями заклубилась вокруг темноволосого вампира, медленно набирая энергию. Слишком медленно.

– Ошибаешься, молокосос! Ты уже проиграл, – преисполненный собственного всесилия и опьяненный столь легкой победой альбинос кинул очередной черный сгусток в почти беззащитного противника. Стеф рухнул на колени, из губы потекла тонкая струйка крови.

– Еще нет! – снова упрямо поднялся мой любимый. Его глаза лихорадочно блестели, ладони судорожно сжимались в кулаки.

– Запомни, глупец, любая магия, направленная против Лика Справедливых, делает меня сильней. Айдара – мой мир, и я не позволю какому-то выскочке лишить меня того, что по праву принадлежит только мне.

Иинса наслаждался своим могуществом и неуязвимостью. Он снова занес руку для магического удара. Несильного, так, чтобы на виду у большинства вампиров медленно и со вкусом уничтожить вставшего у него на пути сына. И разом пресечь все попытки повторить никому не нужный и по сути своей бесполезный подвиг Стефа.

Смотреть дальше, как подло и жестоко убивают мою клыкастую любовь, я больше не могла. Вырвавшись из рук держащего меня за плечи Карилена, я безрассудно бросилась между противниками.

– Этот мир вверил тебе лишь… – начал было последнюю обвинительную речь Стефианир, но окончание фразы никто не смог разобрать.

– Стой, ненормальная!

– Светка, ты больная?!

Крики Карилена и Вадима слились в один неутешительный эмоциональный диагноз, но было поздно – я уже влезла в драку. Темный сгусток чистой силы, должный кое для кого стать последним, полетел прямиком мне в голову.

Странно, но страха я не испытывала, только злость. Злость на того, кто по праву сильнейшего считает себя вершителем чужих судеб, кто почему-то думает, что может решать, кому стоит жить, а кого надо предать смерти в угоду собственной прихоти, кто готов убить собственного сына, чтобы и впредь оставаться единственным и неповторимым. Как же мне все это знакомо! Миры разные, а вот дураки везде одинаковые.

От смертельного клубка тьмы я отмахнулась одной рукой, и он осыпался на пол серым пеплом. Все-таки месяц занятий в секции гандбола в далеком детстве не прошел для меня даром.

– Как смеешь ты вставать у меня на пути, чужачка?! – Глаза Иинсы, и без того красноватые, превратились в настоящие рубины. Мгла яростно зашевелилась за его спиной, готовая обрушить на наглецов всю свою мощь по первому приказу. – Думаешь, если в тебе течет кровь этого мира и ты удачно прошла инициацию, став истинным вампиром, то обрела небывалое могущество?! Как бы не так! Тебе не место среди нас! Ты – чужая и никогда не станешь своей! Ты – не она, а всего лишь жалкое, никому не нужное подобие!

Эти слова прозвучали грохотом сошедшей лавины в сосредоточенной и ничего не подозревающей тишине, а бесчувственное эхо многократно отразило их в окружающем пространстве. В этих словах чувствовалась неприкрытая ненависть. Ненависть, которая гложет душу изнутри, питая ее своей мощной силой. Ненависть, которая дает неуемное количество энергии, но только для того, чтобы потом забрать вдвойне. Ненависть, которая убивает ради самой себя, не считая загубленные души на пути к цели.

У меня в голове словно что-то щелкнуло, и странные далекие воспоминания калейдоскопом закрутились перед глазами. Полная кромешная темнота, отсутствие осознания собственного «я», посторонний женский голос, постоянно сменяющиеся безликие картинки, и в финале эти слова и этот голос… А еще: «Ты поймешь все сама со временем, если судьба выберет тебя достойной». Что ж… Папка «До востребования» открылась и расставила все по своим местам. Спасибо тебе, Стадия Меерина, истинный вампир рода Риккуров, двадцатая династия Мина, клан Веерху. Хороший ты ключик подобрала для активации своего нематериального наследства. И такой своевременный!

В том, что именно Иинса являлся поставщиком подопытного клыкастого материала для лаборатории профессора Назарова, я ничего удивительного не увидела. Кто еще может беспрепятственно бродить между мирами туда и обратно, когда вздумается, как не он? Кому еще может быть выгодна смерть неугодных вампиров? Только ему. Наверное, те, что оказались под микроскопом моего мужа, каким-то образом узнавали некую правду об истинном предназначении Лика Справедливых (знать бы еще, каком!), за что и были приговорены без суда и следствия. Их просто бесследно устраняли, как у нас врагов народа во время сталинских репрессий. А Земля для жителей Айдары – что-то вроде ГУЛАГа.

А Свиярс, оказывается, прохвост еще тот. «Чужая память тебе подскажет». Ну подсказала. И дальше что?! Есть полная информация о поступках, но нет совершенно никаких сведений об их настоящих причинах. Собственно, свинью подложить напоследок некоторым особо обнаглевшим товарищам мне никто не мешает. Мир должен знать своих негодяев.

– Зачем ты отправлял вампиров в мой мир, заведомо зная, что им там грозит неминуемая гибель? – в лоб задала я самый главный и самый обличительный вопрос.

По рядам многочисленных слушателей прошел недоверчивый ропот. Кажется, эта новость шокировала клыкастую общественность гораздо сильнее, чем неожиданное появление у Иинсы прямого потомка. Или просто одно на другое наложилось. Столько феноменальных открытий за один день даже моему мужу не удавалось сделать.

Но на меня снизошло еще одно неожиданное откровение.

– Ты втемную использовал миррена Стирха, чтобы убить меня, а тем самым – и своего собственного сына, воспользовавшись неограниченными возможностями по воздействию на его сознание. Именно его запах я почувствовала, когда меня отправляли на корм очаровательным рыбкам. А потом ты подкорректировал ему память, чтобы он думал о вселенском заговоре. Ведь только ты можешь влиять на глав кланов, минуя их врожденную защиту, не так ли?

Я отыскала взглядом высокого надменного красавца и сразу поняла, насколько оказалась права. Правитель Мейлихов стоял бледный как полотно, в его глазах отразились непонимание, нежелание верить очевидному, злость на того, кто должен стоять на страже благополучия всех ныне живущих вампиров, но кто на самом деле оказался настоящим подлецом, и страх. Страх полной потери самоконтроля и бессознательного подчинения чужому низменному влиянию, с благополучием и рядом не стоявшему. Непозволительная слабость для любого правителя. И это сильный удар не столько по непререкаемому авторитету, сколько по зашкаливающему самолюбию. Однако Стирх нашел в себе силы молча кивнуть, признавая мою правоту. Он действительно ничего не помнит. Зал Лика Справедливых жестоко карает за любую попытку соврать даже в мыслях.

– Светлана, это правда?! – прошептал за спиной ошарашенный не меньше остальных Стефианир.

– Правда, – коротко кивнула я. – Стадия преподнесла мне перед смертью оригинальный подарок с отсроченным назначением, который, к сожалению, оказался вскрыт только сейчас. Вместе со своей кровью и плотью она дала понимание, как она и другие вампиры попадали в мой мир. Точнее, с чьей помощью. А еще помогла разобраться в некоторых интересных особенностях крайне обнаглевших личностей. – Мой взгляд в сторону главаря божественной шайки не оставил ни у кого сомнений, о чьей именно личности идет речь. – Мне кажется, Стадия знала гораздо больше вас всех вместе взятых, что и стало причиной ее жестокого изгнания…

– Да как ты смеешь?! – окончательно взбесился альбинос. Вены на шее и руках вздулись так, что, того и гляди, инсульт хватит. Только, боюсь, столь легкой победы мы не дождемся. – Твои слова не стоят и капли свернувшейся крови в этом мире!

– Ошибаешься, еще как стоят! – И мой обожаемый вампир осторожно оттеснил меня плечом. Держался он, кажется, на одном родовом упрямстве. – Я подтверждаю это, а вампиры клана Зварру никогда…

– Не врут, – бесцеремонно расхохотался Иинса. – Я помню это. Только кто поверит невесть что возомнившему о себе мальчишке? Тем более без пяти минут трупу. – И очередная порция гадости полетела в Стефа, обогнув меня по кривой дуге.

Схватить или хоть как-то ослабить ее у меня не получилось, и мой любимый вампир рухнул на черно-белый мрамор как подкошенный. Я бросилась к нему, наплевав на Иинсу и иже с ними. Дышит! Тяжело, хрипло, но дышит.

Холодные бесцветные глаза скользнули по застывшим вдоль стен вампирам. Их вера в многовековые традиции сильно пошатнулась. Клыкастые аборигены так привыкли жить долго, что к столь стремительным переменам оказались просто не готовы. Даже не знали, как правильно реагировать.

Высокомерная недобрая улыбка зазмеилась по бледным тонким губам. Альбинос ни минуты не сомневался, что победа останется за ним. Его авторитет непререкаем, сила неоспорима, власть безмерна. Кто осмелится пойти против самого Лика Справедливых? Последствия столь неразумного поступка всегда оказываются самыми печальными, и всем это слишком хорошо известно.

– Я поверю, – неожиданно отозвался Карилен.

Иинса медленно повернул голову в сторону говорившего. Наверное, усомнился в наличии у главы клана Зварру признаков разумности. Или решил, что Карилен хочет просто поддержать попавшего в сложное положение племянника. Только мальчишке это уже не поможет, он приговорен. Собственно, как и весь клан этих упрямых и нерационально благородных Зварру.

– Я тоже, несмотря ни на что, склонен поверить Стефианиру Кронесту, – следующим высказался представитель Веерхов. Вот уж кто удивил так удивил. Странно слышать слова поддержки от того, кто совсем недавно лелеял мечту стать твоим личным палачом.

– Мой брат никогда не позволит себе обвинить невиновного, если не имеет веских доказательств, – кто бы сомневался, что Глафирена останется в стороне. Храбрости блондинке не занимать.

– А мне без разницы, кто прав, кто виноват. Я жить хочу! – влез со своей истерикой Вадим. Уж он-то мог бы и промолчать, по его вине начались все наши приключения в стиле «вамп». Гений-недоумок!

– Я поверю, – послышался еще один голос из толпы. Потом еще несколько.

Многие, естественно, предпочли воздержаться и не высказывать своего мнения вслух, а дождаться завершающего финала. Мало ли как события повернутся. Попасть в опалу к тому, кто заведомо сильнее и круче тебя, никому не хочется. Тормозные, конечно, эти вампиры, но продуманные.

Я еле удержалась, чтобы не показать Иинсе язык. Просто так, из вредности.

– Я вижу, кое-кто решил усомниться в моей преданности Айдаре вообще и кланам истинных в частности, – вкрадчиво, с ядовитой ленцой заговорило белобрысое божество, не выказывая ни малейших признаков нервозности по поводу столь откровенного бунта, но лица недовольных Иинса «срисовал» профессионально.

Последними удостоились ледяного взгляда мы со Стефом. Я, как могла, загородила своего клыкастого борца за справедливость от разрушительного воздействия бесцветных глаз. Кровь продолжала сочиться из его рассеченной губы, щека была изрядно поцарапана, глаза закрыты, дыхание хриплое и прерывистое, а бледностью он вполне мог посоперничать со своим кровным, но не признанным родителем.

Кто считал нужным высказаться, уже и так изрядно нарвался, кто изначально решил промолчать – молчали дальше. По сути, мало кого из присутствующих заботили жизни каких-то жалких людишек, годных разве что на роль вынужденной трапезы в голодный год, зато собственная безопасность и благополучие волновали их гораздо сильнее жизни одного из своих соплеменников.

Напряженная давящая тишина воцарилась в зале. Слышно было только тихое потрескивание факелов и биение собственного сердца. Оно стучало сильно, но медленно. Странное наблюдение и не менее странная реакция на столь неординарную ситуацию. Вроде должно колотиться как бешеное, ан нет – сокращается чуть ли не через раз. Что это? Побочный эффект после инициации или…

Я подняла глаза и сразу все поняла.

– Истинные! Вам не хуже меня известно, что любое проникновение из других миров может иметь для Айдары самые ужасные последствия, – с видом фанатично настроенного главаря религиозной секты заговорил Иинса, только что руки к небу не воздел. Вот гад! Использует профессиональный психологический прием для зомбирования. Ну-ну! – А мир, где магия не только нестабильна, но и подчас опускается до отрицательных значений, опасен для нас вдвойне, – продолжало нагнетать и без того отвратительную обстановку бледнолицее божество. – Там, откуда родом эти двое чужаков, нет согласия и гармонии, у жителей нет единения с энергетической и информационной аурой мира, их не волнует сохранение и целостность генофонда. Они давно попрали все законы мироздания, дойдя в своей безнравственности до того, что посчитали себя стоящими выше богов. «Бог? А зачем он нам? Мы и сами неплохо справляемся», – вот девиз их страшного и жестокого ко всему живому мира. Там давно уже разрушены все земные и воздушные жилы, техника заменила не только магию, но и чувства, а люди продолжают создавать все новые и новые виды машин, способных управлять даже силами природы в угоду кучке зарвавшихся политиканов. Даже такой естественный и, казалось бы, приятный процесс, как размножение, стал почти полностью механизированным. Сознание жителей затуманено ложными идеями, разум направлен на саморазрушение, вода и пища на исходе, воздух отравлен страшным зловонием. И люди, которые населяют их мир, – обличительный палец ткнулся в мою сторону, – добились этого сами. Они пытаются разложить свой мир на молекулы и атомы, чтобы понять, как он устроен, совершенно не принимая в расчет, что вернуть обратно первозданное материнское начало уже не смогут. Их колыбель, должная питать душу и тело, давно покрылась гнилью человеческого разврата, эгоизма и глупости. Они живут лишь для того, чтобы потакать собственным порокам и слабостям, забирая, забирая и забирая у мира оставшиеся крохи былой силы и не давая ничего взамен. И теперь эти двое пришельцев пытаются втереться к вам в доверие, чтобы проложить путь в Айдару для тех, кто способен всего за одно поколение превратить наш живой и отзывчивый мир в кучку жалких энергетических и природных помоев. Моя задача не допустить этого! Алаканта враждебного мира должна умереть, так же как и ее спутник, мнящий себя великим ученым. Это под его скальпелем погибли все пропавшие вампиры, – теперь уже Вадима удостоили указующим жестом, – но Врата открывала она. Они самыми жестокими способами искали пути получения вашей силы, выносливости, долгожительства, быстрой регенерации и умения пользоваться магией. Их цель – создать искусственную расу полностью подконтрольных и совершенно неуязвимых монстров, способных завоевывать другие миры в угоду собственной алчности и тщеславию. И Айдара – лишь пробный шаг для этих недобогов!

Я слушала эту пафосно-патриотичную речь и медленно офигевала. Нет, в чем-то я даже готова была согласиться с белобрысым оратором. Например, с тем, что природные запасы Земли постепенно истощаются, а технический прогресс частенько ставит под угрозу экологическую обстановку отдельных областей. Но в целом мой мир не такой уж и плохой! Сейчас наоборот все страны и всемирные организации борются за сохранение природных богатств и ресурсов, ученые пытаются найти экологически чистые виды топлива, а люди все чаще и чаще обращаются к духовным практикам, чтобы понять свое истинное предназначение. Есть, конечно, и те, кому наплевать на самосовершенствование, доброту, отзывчивость, любовь и чистоту вдыхаемого ими воздуха, но, как говорится, в семье не без урода. Мерзавцы есть в каждом мире. И вот как раз один из них, только местного розлива, стоит сейчас передо мной и заливается соловьем, бессовестно перекладывая собственную вину на хрупкие женские плечи. Как же это по-мужски!

– Ну и сволочь же ты! – мое терпение не выдержало. Знаю, что нас это не спасет, но выразить свое отношение к вопиющей несправедливости я была просто обязана, а оправдываться посчитала бессмысленным. Единственный, чье мнение меня действительно интересовало и волновало, лежал сейчас без чувств у меня за спиной. Надеюсь, что только без чувств.

– А ничего, что ваш мир мне и задаром не нужен! – истерично выкрикнул из-за плеча Глафирены Вадим. – Я здесь вообще по принуждению и в ваших показательных казнях участвовать отказываюсь! Средневековье отсталое! Верните меня обратно к привычным благам цивилизации!

– И к прерванным опытам на истинных вампирах, – вкрадчиво, почти ласково внес уточнение гадкий альбинос.

– Да пошли вы все со своей истинностью! – взвизгнул вконец выведенный из себя Назаров, но тут же сбавил тон, осененный потрясающей идеей. – Слушай, Лик Справедливых! Открой нам со Светкой ваши пресловутые Врата на Землю, и мы уберемся отсюда подобру-поздорову. Я даже разрешаю подчистить нам память, чтобы посещение Айдары не всплывало даже в подсознании. – И очкастая физиономия при этом такая обманчиво невинная. Прямо мальчик-колокольчик.

В зале никто не проронил ни слова. Даже Иинса выглядел немного удивленным.

– Не хочешь отпускать нас обоих, отпусти только меня, я все равно для вас бесполезен, – воодушевленно принялся уговаривать дальше трусливый подлец. – Моя лаборатория безнадежно расплавлена этим… – он безжалостно перевел стрелки на так и не доставшийся ему подопытный материал, – и восстановлению не подлежит. От нее, боюсь, уже ничего не осталось. Но я клятвенно обещаю не изучать больше ничего, кроме одноклеточных водорослей и безобидных бактерий.

– Кажется, именно с этого ты когда-то и начинал.

– Да я вообще больше к микроскопу не подойду, только верни меня домо-о-ой!

На лицах клыкастых аборигенов отразилось плохо скрываемое презрение. Некоторые многозначительно хмыкнули. Моего благоверного и так терпели с большим трудом, а тут ощущение было такое, словно они таракана в тарелке супа увидели. Причем в тарелке, содержимое которой уже наполовину съедено.

– И ты готов вот так легко отказаться от любимой женщины ради сохранения собственной жизни? – осторожно поинтересовалась Глафирена, поворачиваясь к предмету обожания и недобро сощуривая глаза.

– Готов! – последовал незамедлительный ответ.

– Даже зная о том, что здесь ей будет грозить страшная и мучительная смерть?

Тут Вадим немного заколебался. Он удрученно опустил голову, обдумывая столь трудное решение, и… кивнул. Гаденыш! Наверное, прикинул, что лучше быть живым предателем, чем мертвым героем. Я, собственно, на внезапно проснувшееся благородство этого негодяя и не рассчитывала. Напротив, столь откровенный отказ меня только обрадовал, потому что внутри вдруг словно оборвалась какая-то невидимая чужеродная нить, позволяя вздохнуть полной грудью. Голубые искорки электрическими разрядами затрещали в районе солнечного сплетения и пропали. То же самое произошло и с Вадимом. Смертоносной зависимости между супругами Назаровыми больше не существовало, муж сам отказался от меня. Ура!

Зато красавицу Глашку такое откровенное предательство совсем не обрадовало, а напротив – привело в неописуемую ярость. Нет, она не ругалась, не кричала, не топала ногами, не обвиняла свою иномирную игрушку в подлом эгоизме. Она просто взяла и врезала ему коленом… по самой болевой мужской точке. Молча. А когда Вадим согнулся пополам, от боли хватая ртом воздух, еще и припечатала рукой по шее профессиональным ударом. Тело некрасиво рухнуло на пол, а блондинка еще и отошла на пару шагов, словно оно было заразным. Все-таки женская солидарность – страшная сила.

Я бросила на Глафирену благодарный взгляд и вымученно улыбнулась: «Спасибо». Она изящно тряхнула волосами: «Не за что».

Вампиры продолжали хранить гробовое молчание. Некоторые лишь болезненно поморщились. Видимо, ощущения оказались слишком знакомыми.

– За что?! – сдавленно прохрипела жертва женского произвола, едва отдышалась и обрела способность говорить.

Какая прелесть! У него еще хватает наглости спрашивать: «За что?» Воистину предела человеческому совершенству не существует. Даже у Иинсы челюсть отвисла от удивления. Меня вообще иногда поражает…

Но тут пришел в себя Стефианир. Видимо, разорванная связь с моим мужем благотворно на него подействовала и дала дополнительные силы, которые мой дражайший супруг умудрялся неосознанно из него выкачивать. Я сразу потеряла всякий интерес к мерзкому профессору и склонилась над темноволосым вампиром. Он с трудом сфокусировал взгляд на моем лице и мертвой хваткой вцепился мне в руку.

– Светлана… ты…

Конечно, я. А кто же еще? Чертик с рожками или ангелочек с крылышками? Собственно, мне все равно, кем он меня считает, хоть мадагаскарской руконожкой, живой – и слава богу.

Даже просто принять сидячее положение моему клыкастому недоразумению удалось с большим трудом, но упрямство для него словно дополнительная батарейка, и, собравшись с силами, младший наследник клана Зварру умудрился встать на ноги.