Чего хотят вампиры Никитина Елена

Почти побежденного, но не сломленного Стефианира сильно штормило, руки заметно дрожали, бледность заливала лицо. Из рассеченной губы снова потекла кровь. Серые полупрозрачные клочья некогда смертоносной силы слабо трепыхались за спиной бесполезными крыльями. Я попыталась поддержать слишком слабого и готового упасть в любой момент вампира (благо опыт уже имелся), но мою помощь просто проигнорировали.

Иинса и его молчаливые прихвостни с обнаженными мечами смотрели на нас с нескрываемым любопытством. Наверное, они уже посчитали основного противника полностью нейтрализованным и теперь пытались понять, как, а главное – зачем муха с оторванными крылышками пытается взлететь.

Взгляды отца и сына схлестнулись в безмолвном поединке. Один – холодный, равнодушный, бесцветный, другой – горящий, выразительный, темный. Это было похоже на борьбу двух противоположностей, противостояние стихий, проверка на прочность. Здесь не было места магии, а только сила духа и стремление выстоять.

Казалось, время замедлило свой ход в десятки и даже сотни раз. Воздух между противниками накалился до такой степени, что стало тяжело дышать. Факелы на стенах рассерженно зашипели и заметались, несколько даже погасло. В зале заметно потемнело и похолодало.

– А в тебе что-то есть, глупый упрямец, – первым нарушил напряженную тишину альбинос. В его глазах появилось выражение, очень похожее на уважение. – В тебе есть завидная целеустремленность, непреодолимая воля к победе, безрассудная храбрость, гибкий ум. Жаль губить такое редкое сочетание, но, видно, придется. Ты ведь не отступишься?

Стефианир отрицательно покачал головой.

– Вот видишь. А во всем виновата, как всегда женщина. И ладно бы была красавицей или аристократкой, а то какая-то иномирная замухрышка, не сумевшая найти своего места в жизни.

– Тебе не понять, – глухо отозвался младший наследник клана Зварру.

– Ну да, ну да… Куда уж мне в лаптях да по паркету, – криво усмехнулся бессовестный родитель.

Стеф неожиданно повернулся ко мне и, ухватив трясущимися пальцами за подбородок, заставил смотреть глаза в глаза.

– Рохшс муст маррейш виррс! – четко и твердо произнес он. Между нами пробежала горячая алая молния – туда и обратно. – Корр войш хос! – добавил уже более мягко и отстранился так резко, что я чуть не упала.

Что этот ненормальный мужчина опять творит?! Я не поняла ни слова, но уверена – очередная дурацкая клятва, не сулившая этому клыкастому суициднику ничего хорошего.

– Отпусти Светлану, ее в этом мире больше ничего не держит, – словно в подтверждение моих мыслей заговорил Стефианир, снова поворачиваясь к отцу.

Вот что я говорила! Только зря он хочет так легко от меня отделаться, я по собственной воле его тут не брошу.

– Извини, родной, не могу. – Иинса развел руки в притворном сожалении. – Эта сладкая парочка должна умереть, они и так слишком долго мозолят мне глаза. Гворс! Меилен! – послышалась короткая команда. – Девчонка и никчемный профессоришка ваши! А с выжившим отпрыском я разберусь сам. Кое-кому не мешает преподать хороший урок. – И красноречивый взгляд в сторону Карилена.

– Не слишком ли поздно ты решил заняться воспитанием, папочка? – зло ощерился главный Зварру.

Терять ему уже было нечего. Быстро шепнув что-то на ухо Глашке, он вытащил из складок плаща длинный, светящийся фиолетовым меч и шагнул вперед. Ему вслед зашипел Веерху то ли проклятия, то ли напутствие, но Карилен не стал отвлекаться на несвоевременную болтовню. А в советах он уже не нуждался.

– Мальчики, начинайте! – дал последнюю отмашку своим прихвостням альбинос. – И маски снимите, пусть каждый встретится со своей смертью… лицом к лицу. – Предвкушающая усмешка ядовитой змеей скользнула по белым губам.

Смертоносная непроглядная мгла ластилась к ногам своего странного хозяина, словно выпрашивая лакомство. И, кажется, она его скоро получит.

Гворс и Миелен синхронно скинули маски, скрывающие их истинный облик. Я ожидала увидеть что угодно – отсутствие лица как такового, воняющую гнилью разлагающуюся плоть, голый череп с пустыми глазницами, инопланетную зеленую морду, но только не свое собственное отражение в одном из них. Второй как две капли воды оказался похожим на Вадима. Кто из этих двойников кого будет сейчас убивать, думаю, угадать несложно. Интересно, подобную смерть можно отнести к разряду самоубийств? Вряд ли.

Где-то сзади раздалось противное заунывное подвывание. Я обернулась, не зная, чего еще стоит ожидать от щедрого на неприятные сюрпризы Лика Справедливых. Но в данном случае «божественные присяжные» оказались ни при чем. Почти. Мой некогда обожаемый супруг, быстро перебирая руками и ногами, на карачках семенил в сторону выхода. И жалобно протяжно скулил. От страха.

Любоваться на тыловую часть Вадима мне сейчас было не с руки, да и противно, если честно. Я повернулась обратно к основным противникам. И вовремя. Моя точная копия с серебристым мечом в руке стремительно приближалась. Было такое ощущение, словно отражение в зеркале вдруг перестало быть всего лишь отражением и начало жить самостоятельной жизнью. Жутко, нереально, противоестественно. Я непроизвольно попятилась. Умереть от собственной руки, хоть и понимаешь, что это совсем не твоя рука, как-то… дико, что ли.

Стефианир дернулся было мне на помощь, но коварный Иинса метнул в него очередной темный сгусток, который мгновенно обвился вокруг шеи излишне активной жертвы, превратившись в своеобразную энергетическую удавку. Теперь мой темноволосый вампирчик мог только безвольно наблюдать за происходящим. Подозреваю, альбинос очень сильно хотел, чтобы меня укокошили на глазах у любимого мужчины. Воспитатель с садистскими наклонностями!

– Подлец! – зло прохрипел вынужденный наблюдатель, безуспешно пытаясь освободиться от сдерживающего поводка, но тот только сильнее затягивался при каждом движении.

«Подлец», – мысленно согласилась я, понимая, что помощи ждать больше неоткуда.

А мое второе «я» подходило все ближе и ближе, оно не торопилось, но и не медлило, поигрывая мечом так, словно разминало руку перед основным ударом. А у меня… у меня ничего не было, чтобы хоть как-то противостоять этой безжалостной твари. Думаю, автомат Калашникова подошел бы сейчас как нельзя кстати. Мечты, мечты…

Я пятилась. Близняшка наступала. Расстояние между нами неумолимо сокращалось. И вот серебристый меч, особенно ярко вспухнув, взметнулся над головой убийцы и с силой обрушился вниз. Я взвизгнула. Но не от смертельной атаки, а от неожиданности. Чьи-то сильные руки со спины схватили меня в охапку и, резко развернув на сто восемьдесят градусов, увели с траектории удара.

Но удара как такового не последовало. Точнее, он был, но совершенно безболезненным. Нас с таинственным незнакомцем изрядно тряхнуло один раз, и все резко прекратилось. Запах свежей крови ударил в ноздри, но вызвал лишь дурноту. Что-то теплое потекло мне за воротник.

– Прости, девочка! Это все, что я смогла для вас сделать, – раздался над ухом еле слышный голос Глафирены, и старшая наследница клана Зварру безвольно разжала руки, выпуская меня из своих объятий.

Моя теперь уже мертвая спасительница тряпичной куклой опустилось на пол, а из спины у нее торчал, покачиваясь, тот самый злополучный серебристый меч. Подлая железяка мерцала и пульсировала, жадно впитывая в себя кровь и жизненные силы своей случайной жертвы, а моя мерзкая копия стояла рядом с таким непроницаемым видом, словно убийство для нее было скучным рутинным делом. Что ж… Лик Справедливых получил свою первую кровавую жертву.

Дальше я уже плохо понимала, что творю. Жаловалась, что нет никакого оружия? Щас будет! Бедной Глашке уже без разницы, что происходит вокруг, но бессовестно выкачивать из нее кровь и душу паршивому куску железа я не позволю! И, ухватившись за рукоять меча, я дернула оружие на себя. Клинок поддавался с трудом, но злость придала мне силы. Ладони нестерпимо обожгло, от боли на глаза навернулись слезы, но я только сильнее сжала пальцы и уставилась на главного зачинщика всего этого смертоносного безобразия, вооруженная его же оружием. Убью гадину!

– Светлана, нет! – еле слышно прошептал Стефианир, с ужасом наблюдавший за происходящим, но я его не захотела услышать. Глаза и разум застилала пелена холодной злости.

– Не стоит так напрягаться, деточка, – не впечатлился моим вынужденным героизмом Иинса, хищно оскаливая вмиг удлинившиеся клыки. Сильно же я его разозлила, но мне плевать. – Нет такой силы, которая могла бы противостоять Лику Справедливых!

– А вот я бы не стал на твоем месте так голословно это утверждать, – раздался от дверей тихий спокойный голос, но услышали его все.

Я стояла спиной к единственному входу в этот вертеп божественного произвола и не видела говорившего, а выпускать из поля зрения отъявленных убийц было опасно. Но по выражению бескровной физиономии альбиноса поняла: новое действующее лицо вполне способно расстроить все его кровожадные планы. Хотелось бы знать, кто же это? Хотя интонация и тембр показались мне смутно знакомыми.

По залу пробежал удивленный шепот. Кажется, не только меня занимал этот насущный вопрос.

– Чья свернувшаяся кровь привела тебя сюда, Свиярс? – недовольно рыкнул застигнутый врасплох Иинса.

Вампиры разом притихли. Имя таинственного незнакомца ввергло всех в состояние глубокого шока. Перешептывания прекратились, словно на них наложили заклятие молчания. Еще бы! Сам Хранитель Тайн на огонек кровавых разборок пожаловал. Его никто не видел вот уже много тысячелетий, о нем ходят легенды одна страшней другой, и чем грозит такое неожиданное явление, остается только гадать. Да и внешний вид моего потенциального жениха, скажем так, слишком оригинальный, чтобы Свиярс мог остаться незамеченным. Если это чудо хвостатое пожаловало за тем, чтобы отвести меня под венец в обмен на жизнь Стефианира, то ему придется подождать – я тут немного занята. У меня незапланированные кулинарные курсы образовались – собираюсь учиться шинковать мясо для салата. Или шашлык правильно на шампур нанизывать. Тут уж как получится. Но голову я все-таки повернула, дабы воочию убедиться, что странное существо действительно пожаловало на наш традиционный праздник в честь казни злостных иномирных захватчиков.

Свиярс стоял в распахнутых дверях зала и на вытянутых руках, совершенно не напрягаясь, держал за шкирку двух… Вадимов. Один из них отчаянно дергался и слабо попискивал, словно кролик, пойманный за уши, другой просто висел бесполезной тряпочкой. Первый Вадим, надо думать, настоящий, уже успел где-то потерять свои очки, но жажда жизни в нем, кажется, только увеличилась. Его двойник, тоже, кстати, безоружный, предпочел свое жизненное кредо не афишировать, и так уже изрядно прокололся и задание по умерщвлению иномирного профессора не выполнил.

– Ай-ай-ай, братец! – покачал татуированной головой Хранитель Тайн. – Так ли ты рад меня видеть после девятисот девяноста девяти тысяч пятисот восьмидесяти семи лет разлуки? И что за бардак ты тут устроил? Совершенно безумные люди по замку ползают, на полу мертвые наследницы кланов валяются, обездвиженные младшие наследники еле на ногах стоят, полностью лишенные жизненной силы, Вершитель с Поглотителем Майи в руках готов броситься на первого встречного, ничего не понимающие вампиры прижаты к стене сдерживающей сетью…

– Чего тебе надо? – грубо перебил альбинос, настороженно глядя на невозмутимого брата. Похоже, спокойствие нежданного гостя нервировало его хуже жужжания назойливой мухи, попавшей между оконных стекол.

– Соскучился, – последовал простой и незамысловатый ответ. А улыбка такая наивно-снисходительная, мне аж жутко стало.

– Не вовремя ты соскучился. – Иинса не посчитал нужным расшаркиваться с еще одним свалившимся на его божественную голову родственничком.

– Ошибаешься! Как раз очень даже вовремя. – Многозначительная улыбка стала еще шире. – И кстати, заберите свое добро, а то расползется такое по округе, потом выводить замучаешься.

Свиярс вальяжной походкой приблизился к нашей колоритной компании и разжал пальцы.

Близнецы-ученые слаженно осели на пол. Причем точная копия Вадима тут же начала истончаться, ее черты сильно исказились, потемнели, и вот она уже темной безликой тенью втянулась в породившую ее хозяйскую мглу. А мое настоящее социально забракованное сокровище тут же поползло куда-то в сторону, но, наткнувшись на окровавленное тело Глафирены, неожиданно уселось рядом и принялось что-то бормотать себе под нос. И серые глаза при этом такие отстраненно-счастливые, что, сдается мне, новые открытия, способные потрясти мир, больше их обладателю не светят. Профессорский мозг полностью исчерпал лимит потрясений и теперь просто ушел в нирвану. Боюсь, надолго.

– Лапочка какая! – удостоилась и я божественного внимания. – Как и любая женщина, ты очень обворожительно и сексуально смотришься с мечом в руках. – Серебристый взгляд нарочито медленно скользнул по моей напряженной фигуре. – Но учти, если ты добровольно обагришь Поглотителя Майи кровью, даже если это будет кровь безобидной мышки, то отпустишь душу Гворса на свободу, а сама займешь его место в свите Лика Справедливых. Поверь, Иинса и Миелен не слишком подходящая компания для Вершителя.

Еле заметное движение бровей – и пресловутый меч вместе с моей застывшей двойняшкой так же бесследно испарились в пресловутой мгле, а ладони, крепко сжимавшие рукоять, обожгло нестерпимой болью. Еще бы! Руки и так огнем горят, а розы, которые мне так несвоевременно наколдовал хвостатый ухажер, оказались с шипами! Я охнула и непроизвольно разжала пальцы. Цветы багрово-зеленым водопадом посыпались мне под ноги, несколько капель крови упало на бархатные лепестки.

– Ты вмешиваешься не в свое дело, Свиярс! – не хуже ядовитого аспида сквозь зубы зашипел Иинса. – Твое дело – хранить тайны, вот и храни их. Желательно подальше отсюда!

Альбинос был просто в бешенстве. Если одну неудачную попытку устранить досадную помеху в лице парочки жалких иномирных проникновенцев и единственного неугодного вампира еще можно назвать случайностью, то вторую уже стоит расценивать как потерю квалификации. Такие, как он, не умеют проигрывать, а уж прощать другим свои промахи – особенно.

– Фу, как грубо, – презрительно скривился мой татуированный знакомый. – А ведь тебе стоит быть со мной чуточку повежливей. Вижу, ты совсем потерял чувство меры и слишком заигрался чужими судьбами.

– Я выполняю свой долг перед Айдарой! – гордо вскинул голову оскорбленный в лучших чувствах Иинса.

– Долг? – удивленно приподнял брови Свиярс. – Жестокое уничтожение вампиров Айдары и выходцев из другого мира в угоду собственному тщеславию ты называешь долгом?

– Любая угроза Айдаре должна быть устранена, и способы не имеют значения! Тебе ли этого не знать?

– Я знаю… – Хранитель Тайн прикрыл глаза, словно пресловутые знания доставляли ему физическую боль. – Слишком хорошо знаю.

Мое сердце предательски екнуло. Не от жалости или сострадания, а от нехорошего предчувствия. Были в их диалоге некие завуалированные недосказанности, которые вызывали плохо контролируемое чувство тревоги. Я переводила взгляд с одного на другого, но скрытый смысл разговора постоянно ускользал от меня. Единственное, что удалось понять, – этих двоих связывает в настоящем то, что в прошлом разъединило. Странное ощущение незавершенности витало в напряженном воздухе.

– Тогда убирайся мотать свои клубки никому не нужных тайн и не мешай мне заниматься восстановлением равновесия. – Мгновенно почувствовав слабину противника, альбинос вновь ощутил себя хозяином положения.

– Сдается мне, ты с некоторых пор забыл, что такое равновесие, – слишком спокойно и даже как-то монотонно произнес Свиярс. – А ведь многие тайны не имеют срока годности и со временем не портятся. И уж тем более их нельзя отнести к разряду ненужных. Можно размотать тончайшие нити былой таинственности обратно и сплести из них прекрасное кружево новой реальности. Достаточно произнести всего одно имя…

– Не смей!

Мечтательная улыбка скользнула по татуированным губам.

– Женское имя…

– Прекрати!

– Такое замечательное и прекрасное…

– Замолчи сейчас же!!! – окончательно потеряло над собой контроль белобрысое божество. Его лицо исказилось до неузнаваемости, от былого величия и самоуверенности не осталось и следа. – Или этот щенок умрет первым! – Кого он имел в виду, догадаться было нетрудно.

– Ах да… Кстати, о щенках, – словно очнувшись от своих загадочных дум, Хранитель Тайн поднял указательный палец и повернулся к младшему, а теперь уже единственному наследнику клана Зварру. Мой хвостатый ухажер был на целую голову ниже плененной жертвы, но уверенность и сила, исходящие от этого странного существа, делали его стоящим вне рамок привычных измерений. Серебристые глаза предельно внимательно изучали стоящего перед ним ослабленного, но не сломленного вампира. – Род Исскуронов всегда отличался неординарностью мышления и независимостью выбора. Твой выбор, я чувствую, уже сделан. Готов ли ты следовать ему до конца?

Стефианир еле заметно кивнул. Каждое движение давалось ему с трудом.

– А если это причинит тебе боль или окончится смертью?

Снова кивок и быстрый взгляд в мою сторону. Это на что неугомонная клыкастая морда опять подписывается?!

– Другого я от тебя и не ждал, мой мальчик. Уверен, ты справишься. – И Свиярс прикоснулся к энергетическому ошейнику, сдерживающему моего обожаемого вампира. Тьма неохотно и медленно, но поддалась, отползая к своему законному хозяину. – А теперь…

– А теперь мы поговорим по-другому! – рявкнул вдруг Иинса и, уже не надеясь на собственное могущество, бросился в мою сторону. – Крросш мирхийс странс вешш!

Время для меня словно остановилось. Я стояла столбом и с легким удивлением смотрела, как ко мне приближается бесцветная, не знающая жалости и сомнений машина убийства. Жуткий белесый взгляд парализовал меня не хуже пресловутого кролика в клетке удава. Инстинкт самосохранения просто вопил: «Беги! Спасайся!», – но тело не хотело повиноваться, понимая, что не успеет. Оно исчерпало запас безусловных рефлексов, полностью перейдя на резервное ожидание чуда.

– Светлана… – обреченно простонал где-то далеко, на грани восприятия, голос того, кто готов был защитить меня ценой собственной жизни, но Стеф уже не успевал. Схватка с отцом лишила его не только быстрой реакции, но и сил.

Иинса приближался. Приближался, чтобы собственноручно закончить то, что не смогли сделать его безликие прихвостни. Сколько же ненависти, злобы и какого-то дикого отчаяния читалось в его остекленевших от возможности очередного поражения глазах. Ему почему-то было важно убить меня, и способ уже не имел значения. Пусть это будет выглядеть не слишком красиво и не так эффектно, как планировалось чуть ранее, но моя смерть была им предрешена. И откладывать ее дальше не имело смысла. Еще один шаг, одно мгновение, один вдох и…

Короткий взмах трех татуированных хвостов отбросил негодяя далеко назад, в объятия так обожаемой им мглы.

– Ты никогда не умел обращаться с женщинами, братец. – Свиярс склонил голову набок, словно любуясь результатом безупречно проделанной работы. – А теперь, – как ни в чем не бывало, повернулся Хранитель Тайн обратно к Стефианиру, продолжая грубо прерванную фразу, – ты очень быстро забираешь Светлану и уходишь под защиту своего клана за черту сдерживающей сети. К этим двоим, – он указал на безучастного ко всему происходящему Вадима, так и продолжающего сидеть рядом с телом Глафирены, – не нужно прикасаться, они пока вне миров и плетения судеб, не стоит брать на себя право чужого выбора. А мы с твоим отцом немножечко побеседуем.

Последняя фраза была сказана таким предвкушающим тоном, что стало ясно – у этого странного типа точно оптовый склад козырей в рукавах спрятан.

– Свиярс, какой тьмы ты приперся сюда именно сейчас?! – разъяренным тигром рыкнул альбинос.

Желанная добыча в очередной раз ускользнула из смертоносных рук кровожадного Шер-Хана, и за это обязательно должен был кто-нибудь ответить. Сначала тот, кто так бесцеремонно нарушил ход идеально спланированного спектакля, с остальными справиться уже не составит труда, у вампиров все равно не хватит сил противостоять воле Лика Справедливых.

А главная помеха сейчас как раз невозмутимо стояла напротив и рассеянно теребила краешек своего дурацкого бесформенного одеяния. Слишком серьезная помеха. И обманчиво безобидная.

– Чтобы восстановить нарушенное тобой равновесие, Иинса, – раздражающе спокойно ответил Хранитель Тайн. – Ты, кажется, совсем перестал понимать разницу между благополучием Айдары и собственными амбициями.

– Как смеешь ты обвинять меня…

– Смею! – Свиярс лишь на полтона повысил голос, но жадная до любых проявлений эмоций мгла за спиной красноглазого вампира трусливо подалась назад. – И не только обвинять, но и призвать тебя к ответу.

– Я не собираюсь оправдываться ни перед тобой, ни перед кем-либо еще!

– А мне твои оправдания не нужны, я и так прекрасно знаю причину твоего далеко зашедшего эгоцентризма. Ты борешься не с конкретными вампирами и людьми, силы которых все равно не хватит, чтобы нанести нашему миру непоправимый вред, а с собственными страхами и ошибками. И твой долг перед Айдарой играет здесь хорошо если не самую последнюю роль, братец. Ты слишком привык быть первым и единственным, и неожиданное появление конкурента, пусть даже в лице собственного сына, тебе совершенно ни к чему. До сих пор ты прекрасно справлялся с этой проблемой, мастерски вплетая в судьбу своих еще не рожденных детей программу на самоуничтожение, и ребенок появлялся на свет уже мертвым. Сколько их могло бы быть? Десятки? Сотни? Тысячи? Но Стефианир Кронест, истинный вампир рода Исскуронов, тринадцатая династия Трея, клан Зварру умудрился выжить. Пусть и ценой жизни женщины, которую ты, как и многих других, «осчастливил» своим неземным вниманием. Твоя чрезмерная самоуверенность, к счастью, не позволила тебе рассмотреть подрастающего Стража и принять меры по его устранению, пока он еще не набрал силы. А вот истинным, думаю, будет очень интересно узнать о некоторых скрытых тобой обстоятельствах прошлого, чуть не погубивших все кланы разом.

– История любой цивилизации строится на поражениях и победах, на спадах и подъемах, на гибели и возрождении, – недовольно отозвался Иинса. – Прошлое должно оставаться прошлым…

– И стать для настоящего мудрым учителем, а не безжалостным палачом, – философски изрек Свиярс.

– Все не можешь простить мне той роковой случайности? – Альбинос злорадно оскалился. Он прекрасно осознавал, какой нестерпимой болью отзовется в сердце брата его ледяной равнодушный тон, но не посчитал нужным отказать себе в удовольствии поиздеваться над тем, кто сильнее.

– Я не смогу простить этой далеко не случайной закономерности. – Три хвоста дернулись, непроизвольно выдав в их странном обладателе закипающую злость. – Губить Вершителей становится для тебя прямо-таки дурной традицией.

– Этот Вершитель не принадлежит нашему миру, а если учесть разрушительное переплетение ее энергии с этим, – альбинос презрительно кивнул в сторону блаженного Вадима, – то за безопасность Айдары я уже не ручаюсь.

– Напомню тебе, что Вершители вообще не принадлежат ни одному из миров. Они выбирают тот, где находят своего истинного избранного. А разрушительная энергия этого, – Хранитель Тайн тоже посмотрел в сторону горе-ученого, но с гораздо большим состраданием, чем его высокомерный оппонент, – разве не твоя прямая заслуга? Как и многое другое, что может в ближайшем будущем уничтожить их мир, а потом рикошетом ударить по нашему? Ты – Страж Айдары, должный пресекать распространение зла, а не сеять его. – Хвосты снова раздраженно метнулись по черно-белому мрамору пола.

– Довольно, Свиярс! – Иинса в ярости сжимал и разжимал кулаки. Ситуация вышла из-под его неусыпного контроля и грозила полным провалом, а этого он допускать не собирался. – Давай поговорим в другом месте и без лишних свидетелей.

Бледные руки совершили какой-то непонятный пасс в воздухе, и стены зала ощутимо дрогнули, словно от толчка далекого землетрясения. С потолка серым снегом посыпалась штукатурка. Я вцепилась в стоящего рядом Карилена, ожидая продолжения магической атаки доведенного до крайности божества, но, как ни странно, на этом все спецэффекты и закончились.

– Не напрягайся, братец. – Татуированный товарищ красивым жестом скинул с себя бесформенное одеяние, оставшись в одних легких брюках, и швырнул его под ноги опешившему родственнику. – Мы будем разговаривать именно в этом месте и как раз при многочисленных свидетелях. Разве не ты сам пригласил почти все кланы поучаствовать в своем феерическом шоу? Поверь, оно будет незабываемым!

– Свиярс, нет! – Альбинос малодушно попятился от казалось бы простого и совершенно немодного вот уже которое тысячелетие плаща, а мгла напротив – довольно шустро поползла в сторону неожиданной подачки и… впиталась в него без остатка. Плащ вспыхнул ярким кроваво-красным пламенем, а затем быстро угас, оставив после себя лишь жалкую горстку совершенно безвредного пепла. Иинса остался без своей жадной до чужих жизней поддержки.

Но Хранитель Тайн на этом не остановился. Сцепив пальцы в замок и прищелкнув хвостами, он прикрыл глаза и принялся что-то шептать себе под нос. Разобрать слова у меня не получилось, слишком далеко, да и слух мой не такой острый, как у вампиров, но в том, что это было некое заклинание, я не сомневалась. Я уже убедилась в возможностях этого прохвоста и не удивлюсь, если он сейчас наколдует атомную бомбу и покажет нам всем аналог Хиросимы в честь себя любимого. Или устраивать Армагеддон больше в духе Иинсы?

Татуировки на теле Свиярса тем временем начали шевелиться. Сначала медленно, хаотично и бестолково, но постепенно их движения стали более упорядоченными и быстрыми. Темные маленькие рисунки перестали быть различимыми в спиральном круговороте, и вот уже от тела Хранителя Тайн отделился набирающий силу, мощь и размеры смерч. Он с каким-то зловещим шипением взвился к потолку, на миг скрыв от глаз сторонних наблюдателей своего создателя, а потом резко раздался вширь, истончаясь и исчезая. Нас коснулось лишь легкое теплое дуновение, принесшее еле уловимый запах горького шоколада.

И вот перед нами уже стоит совершенно не тронутый уродливыми шрамами и татуировками красивый молодой мужчина. Невысокого росточка, крепкого телосложения, с идеально накачанными мускулами и просто зашкаливающим мужским обаянием. А еще чувствовалась в нем некая первозданная сокрушительная сила, которой наделены лишь те, кому подвластно повернуть реки вспять, пройти сквозь пространство и время, остановить движение солнца и при желании достать луну с небес. А то, что с хвостами и лет ему за сотни тысяч перевалило? Так у каждого свои недостатки.

Мы со Стефианиром изумленно переглянулись. Ничего себе метаморфозы у них тут в ходу! Кажется, моего избранного вампира тоже потрясло это представление.

– Ты не имеешь права использовать Печати Тайн против меня! – вдруг выкрикнул Иинса, продолжая отступать в неосвещенную глубину огромного зала и прикрывая лицо руками, будто в глаза ему бил нестерпимо яркий ослепительный свет. – Ты не посмеешь лишить меня силы! Моей силы! И власти!

– Посмею! – спокойно кивнул Свиярс, и мгновенно удлинившиеся хвосты голодными змеями метнулись к несостоявшемуся вершителю наших судеб и по совместительству палачу. Острые шипы двух из них замерли по обе стороны бледной до синевы шеи, лишь слегка проколов кожу, а третий застыл на уровне солнечного сплетения. – В этот раз посмею! – еще раз уточнил Свиярс. – Ты сам, дергая за нити настоящего, распустил клубок далекого-далекого прошлого. Тайна, которая гложет тебя изнутри и печать которой хранит мое тело, слишком сильно переплелась с судьбами стоящих здесь вампиров. Ты возомнил себя карающим мечом Айдары, на самом деле не являясь им. Ты обвиняешь неугодных в том, в чем грешен сам. Ты убиваешь только для того, чтобы заглушить муки совести, потому что одну смерть трудно различить за сотней других. Не так ли?

Обвинения, словно удары хлыста, сыпались на растерявшего весь былой лоск альбиноса.

– Замолчи! – Иинса перестал пятиться на самой границе света и тени. Видимо, дальше отступить он просто не мог, мешали удерживающие хвосты брата.

– Ирина… – губы Хранителя Тайн тронула нежная мечтательная улыбка. – Она была Вершителем Сирмиллы, одного из многочисленных миров, населенного блуждающими во снах. Потрясающе красивая, умная и независимая женщина. Она прекрасно знала о своем предназначении, ее колыбель с уважением и почтением относилась к столь редкому дару, всячески оберегала и давала силы. Пока не появился ты, Иинса. Ты заставил ее бегать по мирам и эпохам. Ты преследовал ее, словно обреченную жертву, не имеющую сил противостоять твоему безумному натиску и какому-то патологическому влечению. А когда находил лишь следы пребывания Вершителя вместо нее самой, сеял разруху, войны, эпидемии и хаос. Ты даже уничтожил Стража Сирмиллы, потому что он встал у тебя на пути. Их мир после этого быстро пришел в упадок и погиб…

– Я любил ее! – обреченно простонал вконец сломленный обвиняемый.

– Любил до такой степени, что, когда она нашла убежище в мире, почти полностью лишенном магии, отказалась от своего дара и предпочла объятия простого смертного, просто убил?

– Это всего лишь роковая случайность!

– А то, что ты не дал нам с ней даже встретиться, – тоже роковая случайность? Ты прекрасно знал, что она – моя избранная! Я сам имел глупость сказать тебе об этом!

– Если бы ты с ней встретился, она была бы потеряна для меня навсегда.

– Она никогда тебе и не принадлежала. – Свиярс печально покачал головой. – Ты гонялся за химерой собственных желаний, не допуская даже мысли, что тебя ждет страшное поражение. Она предпочла смерть твоей жестокой и эгоистичной любви. Ирина была для тебя всего лишь вожделенным призом, и чем трудней он доставался, тем сладостней для тебя становилась погоня. Ее смерть разочаровала тебя, но не остановила. Тебе нравилось чувствовать себя не просто Стражем Айдары, а всесильным вершителем судеб. Ты стал играть истинными, словно это были пешки в тобой же разыгранной партии.

– Мне нужно было забыться…

Жалкая попытка оправдаться вызвала лишь горькую усмешку у Хранителя Тайн.

– Я мог бы убить тебя еще тогда, много тысячелетий назад, но оставлять Айдару без Стража означало обречь ее на печальную участь погибшей Сирмиллы. Я предпочел больше никогда не встречаться с тем, с кем должен был вместе охранять покой и благополучие вверенного нам мира. И никогда больше не вмешиваться в жизнь смертных.

– Какого… ты тогда приперся именно сейчас?! – За грубостью Лика Справедливых скрывался отчетливо различимый панический страх. Страх перед расплатой за все прегрешения разом, страх в один миг потерять такое вожделенное и сладкое могущество, страх лишиться того высокого пьедестала, который сам же себе и воздвиг. Иинса слишком привык к безнаказанности, чтобы сразу поверить в свое окончательное и молниеносное падение.

– Неужели ты, Страж одного из самых стабильных миров, виртуозно и неподражаемо владеющий энергией информации, до сих пор ничего не понял?! – Казалось, Свиярс не верит в тупость белобрысого братца.

– Не понял чего? – Альбинос никак не мог взять в толк, где и в чем он просчитался.

– Произнеси ее полное имя. Имя, которое она носила там, где обрела свою смерть. Имя, которым хотела отгородиться от твоего поистине убийственного преследования…

– Зачем? – Иинса не привык играть по чужим правилам, и роль слепой пешки ему откровенно не нравилась.

– Просто назови имя. – В голосе Свиярса прозвучали требовательные нотки. – Ты ведь помнишь его. Слишком хорошо помнишь… Некоторые будут очень удивлены услышать его из уст самого убийцы.

Страж Айдары немного замялся, но вовсе не потому, что копался в закромах своей многовековой памяти в поисках нужного архива, а потому что сказать вслух то, от чего пытаешься убежать, оказалось довольно трудно.

– Ирина Константиновна Савельева, – наконец выдавил он из себя.

Сначала я не поверила собственным ушам, но, когда пришло осознание, что мне ничего не послышалось, мраморный пол ушел у меня из-под ног, а перед глазами все поплыло. Если бы не своевременная поддержка Стефианира, боюсь, я просто рухнула бы там, где стояла.

– Мама?! – непроизвольно вырвался у меня закономерный вопрос. – Но при чем здесь моя мама?!

Слышать такое родное и любимое имя здесь, да еще и из уст самого… кого? Убийцы?! Но почему?! Как?! За что?!

Альбинос с ужасом смотрел на меня.

– Что?! – До него тоже постепенно доходило. – Нет! Этого не может быть!!!

Я переводила ничего не понимающий взгляд с одного межмирового жителя на другого и не верила им.

– Да, Светлана, твоя мама была моей избранной и Вершителем Сирмиллы, не удивляйся, – повернулся ко мне с разъяснениями Свиярс. – Она сменила много имен, ей приходилось надевать самые различные маски, чтобы запутать следы, но, к сожалению, похоронена она в твоем мире и под именем, которое тебе так близко и знакомо. И я… я не смог ее защитить… тогда не смог. – Серебристые глаза опустились, пытаясь скрыть не столько ото всех, сколько от самого себя ту боль, которая не проходит с веками, и отвратительное чувство бессилия, когда судьба лишает шанса на возвращение утраченного.

– Но как же так?! – Я сжала пальцами виски, пытаясь хоть таким нехитрым способом удержать разбегающиеся мысли. – Мама умерла всего десять лет назад от тромбоэмболии легочной артерии, а твоя избранная – тысячелетия назад от… не знаю, от чего…

Мама… Странно, мне до сих пор казалось, что я очень хорошо ее знаю. Она всегда успокаивала, когда мне было плохо, ругала за плохие отметки в школе, настаивала на поступлении в институт, все равно какой, лишь бы было высшее образование, переживала мои неудачи и радовалась даже самым скромным моим успехам. И никогда не ругалась с отцом. Она исправно каждый день ходила на работу, готовила обед, стирала, убиралась. Она выглядела такой земной и обычной, что поверить в ее иномирное происхождение просто невозможно. Лишь однажды, незадолго до смерти, я почувствовала исходящий от нее запах горького шоколада. Довольно сильный, что удивило меня до глубины души, ведь раньше, я была уверена в этом, ее родной запах – смесь молодого мандарина и эвкалипта. «Тебе показалось», – отмахнулась она тогда от меня. Выходит, не показалось… И стихи, написанные мамой за неделю до смерти, были посвящены вот этому странному хвостатому существу, которого она ждала до самой последней минуты, до самого последнего вздоха:

– Кровь – настолько уникальная и изменчивая субстанция, что при наличии определенных способностей, которыми Иинса владеет в совершенстве, можно заставить ее не только остановиться, но и обрести совершенно нехарактерные для нее свойства, – пояснил Хранитель. – Тромбоэмболия – всего лишь официальный диагноз врачей твоего мира, они не умеют искать энергетические следы. Может, это и к счастью. А время не всегда прямолинейно, как вы, смертные, привыкли думать. Его можно повернуть не только вспять, но и раздвинуть вширь, закрутить спиралью и даже, если очень постараться, завязать морским узлом. Я же просто немного подкорректировал переход из одного мира в другой, позволив встретиться тем, кому суждено дать Айдаре возможность очиститься от скверны. Ведь ты вполне могла бы быть моей дочерью…

Наверное, у меня произошел какой-то сбой в работе центральной нервной системы от переизбытка самой невероятной информации и впечатлений, но меня мало того что пробило на смех, так еще я чуть не ляпнула: «Жаль, что ты не мой отец, я тоже хочу такие хвосты!».

Свиярс только головой покачал, беспрепятственно подслушав мои крамольные мысли.

– И дались тебе мои хвосты. – Легкая улыбка тронула его губы.

– Зачем они тебе? Да еще и целых три штуки? Только чтобы дырки протыкать? – размазывая по лицу выступившие от смеха слезы, я не смогла отказать себе в капельке чисто женской «логики». То есть задать вопрос, совершенно не относящийся к делу.

– Не думаю, что демонстрация настоящих возможностей некоторых частей моего древнего организма сейчас будет уместна. – Хранитель Тайн сказал это с таким серьезным видом, что у меня невольно закралось подозрение – мое любопытство вполне может выйти мне боком. – Но может статься и так, что окажется необходимой.

– И от чего это зависит?

Вот кто меня за язык тянет?

– От нового Стража Айдары. – Серебристые глаза сверкнули двумя яркими звездами в сторону Стефианира.

Мое веселье сразу как ветром сдуло.

– Я отказываюсь! – тут же последовал категоричный ответ, а у меня непроизвольно вырвался вздох облегчения.

Не знаю, чего я испугалась больше – потерять своего избранного навсегда или того, что Стеф рано или поздно станет таким же заносчивым и жестоким, как его отец, – но скребущие коготки сомнений стали для меня неприятным откровением.

– Подумай, мальчик. – Голос Свиярса обволакивал и лился сладкой патокой. – Сам факт твоего рождения ставит тебя выше остальных истинных, а сила, данная родителем, пусть и не по доброй воле, поможет обрести Айдаре небывалый расцвет и могущество. Ты можешь получить знания, доступные лишь единицам, понимание, ведущее к мудрости, возможности созидания, возносящие тебя до уровня демиургов. Разве не этого хотел ты, когда вступал в поединок с отцом, желая призвать его к ответу за творимые им бесчинства?

– Нет!

– Разве не надеялся ты встать вместо него на страже своей родной колыбели, считая себя более достойным и справедливым?

– Нет!

– Разве не хотел ты убить его?

– Нет!

– Тогда ради чего разбудил ты в себе дремлющее доселе зло, способное пошатнуть ось равновесия между мирами?

Хвостатый паразит уже не выглядел милым и дружелюбным, как в самом начале. Его пронизывающий взгляд прицельно бил по самым больным местам.

– Ради сохранения жизни своей избранной, – хлестко ответил наследник клана Зварру и осторожно оттеснил меня себе за спину. – Свою ты в свое время не сумел защитить.

– Дерзость не делает тебе чести, но правду не следует хлестать плетьми. – Свиярс скрестил руки на груди.

Я невольно залюбовалась им. Пусть невысокого росточка, но с идеально сложенной фигурой, красиво перекатывающимися при каждом движении мышцами. Сильные крепкие руки, прямая спина, скупые выверенные жесты. Даже легкий наклон головы говорит о том, что перед нами – хорошо натренированный боец, прекрасно осознающий свою власть над противником. Ему не нужно оружие, чтобы победить, его не пугает чужая сила, с которой он может легко справиться, с ним не стоит бороться, потому что право последнего удара всегда останется за ним. Наверное, именно так и должно выглядеть настоящее божество.

– Лик Справедливых убил бы его, не задумываясь, просто потому, что слишком хорошо чувствовал угрозу.

Голос Стефианира вывел меня из созерцательного настроения, но от Хранителя, как всегда, не ускользнуло мое повышенное внимание к своей хвостатой персоне.

– Основная угроза исходила от тебя, мой мальчик. Ты – главная мишень моего излишне амбициозного брата. Светлана – лишь оружие воздействия. Но как оказалось, судьбоносная. И только от тебя сейчас зависит, в какую сторону качнется ось равновесия.

– Я готов ответить только за себя, но не за деяния своего отца. – Стеф хищно оскалился, давая понять, что не позволит навешивать на себя чужие грехи. – Мне не нужна безграничная власть над Айдарой, не нужна данная от рождения сила, способная причинить непоправимый вред тем, кто мне дорог. Забери ее себе, если проблема только в этом, но не тронь того, что тебе не принадлежит!

– И ты, почувствовав свою поистине безграничную власть и превышающие все мыслимые пределы силу, готов отказаться от всего этого из-за простой смертной, пусть и ставшей инициированным вампиром? – Свиярс скептически сузил глаза, продолжая гнуть свою непонятную линию.

– Я уже сказал, что да. – Мой непреклонный вампирчик начал раздражаться. – Назови цену, мы же не на рынке торгуемся, в твою благотворительность я не верю.

– Даже если это будет твоя жизнь?

– Даже если это будет моя жизнь…

Тут уже не выдержала я. Это ни в какие ворота не лезет! Ни дать ни взять – перетягивание ведерка в детской песочнице! Только «детишкам» уже за тысячу лет перевалило, а некоторые – и того круче. И вместо песочка в ведерке жизнь насыпана. Они бы еще лопатками друг друга по голове бить начали.

– Свиярс, лапочка, – в его же духе высказалась я, – а к чему весь этот спектакль? Ты ведь все уже решил для себя. Может, достаточно играть на публику? Все давно убедились, насколько ты крут.

Уверена, что этот хвостатый иллюзионист склерозом не страдает, несмотря на более чем внушительный возраст, но разборки на высшем уровне пора прекращать. Не нравится мне все это.

– Конечно, решил. – По мне скользнули таким пронизывающим взглядом, что я невольно поежилась. – И не только я. Осталось дело за малым…

Хранитель Тайн слегка повернул голову к временно подзабытому альбиносу. Тот все так же стоял на границе света и тени, прикрывая лицо ладонью, словно видеть брата было для него невыносимо.

– Иинса, Страж Айдары и Лик Справедливых! – обратился Свиярс к своему поверженному противнику и нарочито медленно убрал свое грозное оружие сначала с шеи, а потом и от груди вконец сломленного брата. – Исшиирс марсса кшоорэсс! Шинэйр рохх прист вайрон лэйр!

При этих словах альбинос вздрогнул, как от удара хлыста, но не сдвинулся с места.

– А теперь убирайся охранять границы вверенной тебе колыбели. Пути во все материальные миры для тебя отныне закрыты, – добавил он уже на понятном языке и с оттяжкой хлестнул хвостами по черно-белому мрамору. – Все! Концерт окончен!

По залу прошелся холодный неприятный сквознячок. Стены словно зашевелились и пришли в непонятное круговое движение. Однако уже через мгновение стало понятно, что это живые татуировки Свиярса, отгородившие вампиров от эпицентра страшных смертоносных событий, возвращаются на свои законные места.

– Иинса, забери свое барахло, оно мне без надобности. – Хранитель Тайн поднял с пола появившийся словно из ниоткуда бесформенный балахон и встряхнул его. Мгла вековой пылью поднялась в воздух и устремилась к своему законному хозяину.

– Наша война еще не окончена, – зло огрызнулся Лик Справедливых перед тем как раствориться в такой родной и чуть не утерянной им навсегда тьме.

– Кто бы сомневался, – проворчал себе под нос Свиярс. – Можно подумать, я тебя плохо знаю.

Вампиры суетились вокруг тела Глафирены и с самым блаженным видом сидящего рядом с ней Вадима. Пока моего окончательно повредившегося умом мужа никто не трогал, происходящее вокруг его совершенно не волновало. Мне кажется, если бы рядом взорвалась атомная бомба, он бы даже не вздрогнул. Но как только Карилен попытался поднять тело своей отчаянной дочери, в горе-ученого словно бес вселился. Он прижал Глашку к себе так, что даже вампиры с их недюжинной силой не смогли разжать судорожно сцепленные руки обычного по сути своей человека. Да и зубами мой благоверный клацал не для простого устрашения. Прокушенные пальцы являлись прекрасным тому доказательством.

Клыкастые аборигены довольно быстро поняли, что добром забрать у этого безумца старшую наследницу клана Зварру не получится, и уже поступили вполне конкретные предложения по кардинальному и максимально кровавому решению внезапно возникшей на ровном месте проблемы, но присутствие в зале высшего божества почему-то не позволяло вампирам приступить к расправе немедленно. На нашу троицу, стоящую несколько в стороне, уже довольно враждебно поглядывали. Почему мы бездействуем?

– И что дальше? – первой не выдержала я.

Стефианир находился в состоянии, близком к прострации, поэтому каких-то активных действий от него сейчас ждать не стоило. Потеря сестры еще не осозналась им в полной мере, но уже навалилась своей опасной отупляющей тяжестью. И он изо всех сил пытался с ней справиться.

– Ничего, – равнодушно пожал плечами Свиярс. – Они сделали свой выбор, наилучший для каждого.

– Но этого не должно было быть! – мне не хотелось верить очевидному. – Почему именно так?!

Хранитель Тайн перевел на меня свои бездонные серебристые глаза.

– Ведь ты же поняла, почувствовала, что эти двое… – Он не закончил фразы, давая мне возможность самой прийти к правильному выводу.

– Были избранными друг для друга, – шепотом произнесла я открывшуюся мне вдруг страшную истину и в отчаянии схватилась за голову.

Ну конечно! Я так привыкла к запаху Вадима, что не сразу поняла, когда почувствовала исходящий от Глафирены точно такой же аромат. Один в один! То-то он показался мне жутко знакомым.

– Лапочка какая! Ты быстро учишься.

– Но как? Почему? Неужели ничего нельзя сделать?! – И я с такой надеждой посмотрела на Свиярса, что он не выдержал и отвел взгляд.

– Есть вещи, над которыми и я не властен.

– Например, смерть, – еле слышно отозвался Стеф.

– И она в том числе. А также любовь и выбор.

Я не понимала, к чему клонит хвостатое божество, но то, что последние слова сказаны не просто так, было слишком очевидно. И больно.

– Выбор уже сделан. – Мне с трудом удалось выдавить из себя эту, казалось бы, простую фразу, но свои обещания я привыкла выполнять всегда. – А любовь… она все равно останется в сердце, которое всегда с нами.

Мой избранный вампир посмотрел на меня с нескрываемым удивлением.

Прости, любимый, но тебе придется сегодня пережить еще одно потрясение, потому что твоя жизнь была оплачена моей свободой. Не уверена, что эта вынужденная жертва будет оценена по достоинству, но…

– Но кое-кому стоит немного помочь. – Свиярс грациозно вскинул руки.

Тело Глафирены подернулось легкой дымкой, словно на него накинули полупрозрачный струящийся саван, золотистые искры пробежали по волосам, постепенно окутывая всю призрачную фигуру и полностью скрывая ее своим сиянием от посторонних глаз. Сияние постепенно усиливалось, наливалось силой и мощью, ослепляя и пугая одновременно, а потом внезапно полыхнуло такой яркой вспышкой, что шарахнулись в стороны даже вампиры. Нестерпимый жар на мгновение парализовал все тело, лишая возможности думать и чувствовать. А потом все так же внезапно прекратилось.

Я осмелилась открыть глаза, с удивлением обнаружив себя в крепких объятиях Стефианира. Мой клыкастый избранный пытался уберечь меня и закрыть своей широкой спиной от возможной очередной божественной пакости, но, кажется, этого и не требовалось. Глафирена исчезла, а то самое яркое сияние, что так напугало всех присутствующих, сейчас переливалось червонным золотом в самом центре зала.

Свиярс, склонив набок голову, с нескрываемым удовольствием любовался своим специфическим творением, а мой благоверный удивленно и обиженно начал озираться по сторонам, не понимая, куда делась большая белокурая кукла, которую он только что держал в руках. Но тут его потускневший и почти ничего не выражающий взгляд упал на золотистую мерцающую сферу, и былая потеря оказалась тут же забыта. Теперь Вадим смотрел на новую нематериальную игрушку как ребенок, первый раз в жизни увидевший новогоднюю елку, – с восхищением, обожанием и вожделенным трепетом.

– Свиярс, что ты сделал? – почему-то шепотом спросила я.

Такой спецэффект я уже имела счастье лицезреть и даже использовать по прямому назначению. Портал! Точно такие же переливающиеся Врата открылись нам в лаборатории, когда Стефианир сделал все возможное и невозможное, чтобы вернуться домой. А мы с Вадимом провалились в него по чистой случайности.

– Случайности не случайны, – вслух пояснил Хранитель Тайн мои невольные мысли. – И будет лучше для всех, если мы отправим это гениальное чудо туда, где ему и положено быть.

– Это куда? – недовольно уточнил Веерху.

– Домой. Он же так этого хотел.