Раб лампы Андреева Наталья
Я вскрикнула — в голове молнией промелькнула чудовищная мысль. Выскочив на бортик бассейна и широко открыв рот, я заорала во всю мощь своей глотки (уж тут не до церемоний!):
— Вылезайте из бассейна, мать вашу! Быстрее, быстрее, вперед!
Впрочем, мои вопли касались только четырех человек: большинство тусующихся в помещении людей находились поодаль от воды и с аппетитом пожирали ужин, запивая его неумеренным количеством вин и прочих спиртных напитков. А те четыре человека, которые плавали в бассейне, были: Вова Крамер, уже кое-как вылезающий из бассейна, сам Маркарян-старший, пребывавший все еще где-то там, в глубине вместе с Пугачевым, и Гамлет Бабкенович на надувном понтоне в самом центре бассейна.
— Да что же, черт побери, творится такое!
Уровень воды в бассейне вдруг начал понижаться так стремительно, что все просто не успели понять, что же, собственно, происходит — а ее убыло уже почти на два метра. В центре бассейна начали вырисовываться угрожающие круговые контуры водоворота, быстро притягивающего к себе все, что ни находилось на поверхности воды.
Словно паук, сидящий в центре погибельной паутины и подбирающийся к угодившим в липкие нити жертвам…
— Господи! — оцепеневшими губами еле выдавила я и, одним движением сорвав с себя полотенце, бросилась обратно в воду. Туда, где барахтался наконец-то всплывший на поверхность Пугачев и болтался на понтоне окаменевший от ужаса Гамлет Бабкенович.
Впрочем, последний быстро понял, чем грозит ему промедление: он бросился в воду и поплыл изо всех сил, но еле сумел остаться на месте.
Уж слишком близко от него оказалась страшная воронка водоворота.
Я вцепилась в Макаряна-младшего хваткой бешеного питбуля в момент эпилептического припадка в то мгновение, когда его (Маркаряна, а не питбуля) уже начало затягивать в глубину, и рявкнула:
— Веревку! Быстро!
Присутствующие вели себя странно: вместо того чтобы помочь попавшим в беду, они бегали по краю бассейна и громко вопили. Один даже сорвался в воду, но его тут же вытащили.
Охранники беспорядочно суетились, один зачем-то начал раздеваться, и в этой кутерьме, подавляя все звуки, нарастал глухой, сдавленный рев чудовищного водоворота, в воронке которого уже — почти без шанса на спасение — вертелись в смыкающейся в одной точке смертельной спирали Маркарян-старший и Пугачев…
В этот критический момент на арене событий снова появился Вова Крамер в длинных, до колен, шортах, с мобильником и почему-то с отломанной ножкой от стола. Он шел с блаженной улыбочкой на лице, поддерживая под руку мертвецки пьяную модель, заплетавшуюся в собственных ножках, растущих «от ушей».
— Вова! — закричала я.
Крамер повернулся и, увидев, что я отчаянно плыву к бортику бассейна, помахал мне рукой:
— Красиво плывет группа в полосатых купальника… а-а-а, Женька-а!!
Ужас его оказался не меньшим, чем у отдыхающих в «Полосатом рейсе», когда на побережье высадилась команда тигров.
Впрочем, надо отдать должное Крамеру — соображал он быстро.
Пока остальные метались в поисках чего-нибудь мало-мальски смахивающего на веревку, он отпустил руку своей дамы, после чего она свалилась на мокрый кафель и тотчас заснула. А Вова опрометью бросился к пожарному шлангу, находившемуся в коробке, застекленной тонированным стеклом. Вероятно, шланг хранился там скорее для антуража — весьма сложно представить возможность пожара в бассейне, но сейчас он оказался как нельзя более кстати.
Крамер разбил локтем стекло и, вытащив шланг, молниеносно размотал его и кинул мне конец. Я находилась в каких-то двух метрах от бортика, но сила всасывания водоворота все увеличивалась — и, вероятно, мне и Гамлету Бабкеновича все-таки не удалось бы достичь борта бассейна…
Вова подоспел вовремя.
Я перехватила конец шланга, Крамер с силой потянул его на себя, и уже через две секунды трясущийся Маркарян оказался спасен из водной стихии — я, ухватившись за спусковой поручень, буквально вытолкнула его из бассейна, а потом, крепко ухватив шланг, скользнула обратно, туда, где в трех метрах ниже обычного уровня бассейна тугой струной бился губительный водоворот.
В него неудержимо затягивало Маркаряна-старшего и толстяка Пугачева.
В толще воды уже вырисовался смерчевидный спиральный хоботок, и клокотание, похожее на сморкание простуженного великана, указывало на то, что между воздушным пространством бассейна и бункером внизу образовался прямой воздушный канал.
Я думаю, все часто видели многократно уменьшенную модель такого воздухотока, когда спускали воду в ванной и вода уходила сквозь сливное отверстие.
Водоворот достиг максимальной силы.
Он засосал понтон, на котором еще недавно плавали Пугачев и Гамлет Бабкенович, и втянул его в себя…
Маркарян что-то крикнул, но его голос потонул в грохоте бушующей воды, низвергающейся с более чем двадцатиметровой высоты на бетонный пол огромного подземного зала в огромный пробой вытянутой формы. Который к тому же расширялся за счет того, что листы, прилегающие к его краям, прогибались под чудовищным давлением проносящихся по ним кубометров воды.
Мне осталось буквально два-три метра до мечущегося на гребне спиральной волны отца именинника и вцепившегося в него Пугачева, но тут раздался металлический хруст, скрежет, слышный даже сквозь мерный грохот воды.
И тяжеленный фрагмент металла, выворотившись из креплений, рухнул вниз, в бункер.
Вода буквально завизжала, словно кромки металла больно полоснули ее туго спеленутое тело. Захрипел водоворот, со страшной скоростью глотая остатки воды, и Маркарян с Пугачевым, даже не успев вскрикнуть, скрылись в клокочущем зеве пролома.
Я только чудом избежала такой же участи. Меня с непреодолимой силой повлекло в водоворот, но несколько человек, вцепившись в пожарный шланг, не отпускали его. К счастью, меня спасло расстояние, отделяющее меня от воронки — иначе не помогли бы никакие усилия.
Вода слепила меня, рвала мое тело, неистовствовала… Последние конвульсии уходящего в провал водоворота швырнули меня на обнажившееся дно бассейна…
Когда я пришла в себя, то обнаружила, что лежу на самом краю пролома. Листы толстенного металлического дна на самом краю провала прогнулись, словно жесть консервной банки. Так велика была сила, бушевавшая здесь.
Я встала на четвереньки и скованными движениями кое-как привела свое тело в вертикальное положение. И первое, что увидела, — пятна крови на окрашенном в голубой цвет металле бассейна.
Красное на голубом!!
Координация движений сразу же вернулась ко мне, мысли захлестнули мозг мощной волной, но я не дала ходу паническим предположениям — почему опять сбылись дурацкие, казалось бы, слова обитателя двенадцатой квартиры…
КТО он?! Как ему это удается, черт побери?
Я подошла к пролому в дне бассейна. С трудом преодолевая сильное головокружение и острую боль в правом плече, глянула вниз, туда, где в двадцати метрах внизу в тускло отливающей свинцовой воде распростерлась неподвижная фигурка. Рядом с ней, словно сломанный игрушечный солдатик, застыло еще одно тело.
— Как же так? — пробормотала я и увидела, как у него из носа капнула кровь, пятная голубой с серебристыми проблесками металл. — Ну… ну как же так? Этого не может быть… не могло быть!
— Ты сама уцелела только чудом, — серьезно сказал спустившийся вниз Крамер.
Я подняла голову, вытерла кровь с рассеченного лба и увидела в пяти шагах от себя — точно так же на дне бассейна — неподвижного Маркаряна. Он стоял, как-то по-детски опустив голову и свесив руки.
— Да! — вырвалось у меня. — Первый раз сталкиваюсь с подобным!
Я поднялась по узкой вертикальной лестнице на бортик бассейна и произнесла:
— Нужно спуститься вниз!
…И в тот же момент раздался чей-то сдавленный вопль: на кафель, лицом вниз, был с силой брошен какой-то человек. Он упал, вытянув вперед руки, и я увидела, что они, эти руки, перепачканы в крови. Это был один из охранников, находившихся под командой Ашота Гургеновича. Ашот подскочил к нему и, схватив за шиворот, легко поднял в воздух и зашипел в лицо:
— Что там было? Почему у тебя руки в крови? А ну-ка пойдем глянем… ска-атина!
Тот что-то отвечал по-армянски, однако мне было совершенно очевидно, что он тут ни при чем. Ашот с перепугу кинулся на первого попавшегося, на ком увидел кровь. А она, похоже, шла у охранника из носа.
Нелепость, чудовищность… но двое, двое погибли таким невероятным образом!
Послышался неясный шум. Я обернулась.
В этот момент одна из дверей, ведущих во внутренние помещения дома, распахнулась, и из нее хлынули вооруженные люди. Впереди широкими, решительными шагами шел Савва Николаевич, и как эта размашистая походка была не похожа на тот осторожный, вкрадчивый шаг, которым он вступил в дом Маркаряна!
— Эт-та что за похоронная процессия, — процедил сквозь зубы Вова Крамер при появлении новых действующих лиц, среди которых он заметил немало маркаряновских охранников. Но то, что во главе их шел неприятного вида сухощавый телохранитель погибшего — это нас почему-то смутило. Гамлет же Бабкенович по-прежнему находился в состоянии полного ступора.
— Всем оставаться на своих местах, руки за голову, и ни одного резкого движения! — тоном, далеким от того, какой должен выдерживать даже самый важный гость, проговорил Савва Николаевич.
— Если это и похоронная процессия, то хоронить будут, скорее всего, нас, — вполголоса откомментировала я предыдущее замечание Вовы, а потом повернулась к Маркаряну-младшему и произнесла: — Гамлет, ты как… цел?
Он молчал. А что он мог сказать? У него был какой-то остолбенелый, мутный, неживой взгляд. Я даже на мгновение испугалась за его душевное здоровье. Да что там на мгновение — серьезно испугалась, а не на мгновение! Можно понять несчастного Маркаряна: убили друзей, а теперь — в собственный день рождения — земля в буквальном смысле разверзается под ногами, и вода, завившись упругими гибельными жгутами, едва не утягивает его в преисподнюю!
— И что же дальше? — пробормотал Крамер.
— Это выяснится в ближайшие несколько минут, — отозвалась я. — Но мне почему-то кажется, что один из людей, собравшихся в этом доме, — хладнокровный и изощренный убийца. Причем я не исключаю, что таких замечательных людей может оказаться несколько.
Вова вздрогнул и облизнул губы.
— То есть…. ты думаешь, что это убийство?
— Вот именно. Взрыв, пробоина в дне бассейна — и Гитлер капут!
— Вы что-то сказали? — вкрадчиво спросил Савва Николаевич, приближаясь ко мне.
— Я сказала, что тут произошло убийство. Вот и все.
— И убийца вам известен?
Я прищурилась, глядя на наглеца, и медленно, чеканя каждое слово, проговорила:
— Мне кажется, у вас должны быть очень веские основания, чтобы разговаривать в этом доме в подобном тоне.
— Майор федеральной службы безопасности Бессонов, — последовал немедленный ответ, и перед моими глазами появилось внушительное удостоверение сотрудника ФСБ.
— Вам неплохо удается совмещать работу в спецслужбах с ударными вахтами у господина Пугачева, товарищ майор, — без тени насмешки проговорила я. — Но если так, конечно, вам и карты в руки. И я со всей ответственностью заявляю, что тут произошло убийство. И если бы не я и не господин Крамер, то к двум погибшим присоединился бы и сам виновник…
— Что?!
— И сам виновник сегодняшнего торжества, — медленно договорила я, — Маркарян Гамлет Бабкенович!
Савва Николаевич обернулся.
— Оцепить помещение! — скомандовал он, но произнес это, как отметила я, больше для того, чтобы подчеркнуть свою роль в происходящем. Потому как огромный зал бассейна был давно оцеплен. — Вниз!
— Именно это я и собиралась сделать, — с удовлетворением (хотя о каком удовлетворении может идти речь?) проговорила я.
Глава 12 ПОД ПОДОЗРЕНИЕМ — ВСЕ
В бункере нас ждала страшная картина.
Посередине, совершенно теряясь в этом огромном пространстве, лежало тело Маркаряна-старшего. Он лежал на том самом обломке металла, который сыграл столь роковую роль в его жизни. А вверху, на потолке, светлела страшная рваная клякса пробоины, и клин блеклого голубоватого света от нее рассекал пол, затопленный водой примерно на уровне щиколоток, как раз на том месте, где застыл труп несчастного хозяина виллы.
В нескольких метрах от Маркаряна валялось все, что осталось от резинового понтона. Подойдя к Бабкену Борисовичу, все увидели, насколько обезображено его тело.
Лицо перечеркивал глубокий рваный шрам, даже не шрам, а скорее разруб, снесший нос, проломивший переносицу, лоб и выколовший глаз. Вероятно, рана сама по себе смертельная, даже если бы после этого Маркарян-отец не падал с двадцатипятиметровой высоты.
— Наверное, его занесло на острый край листа, — проговорила я.
— Н-да, — процедил Савва Николаевич, в котором так неожиданно проклюнулся майор ФСБ Бессонов. — Видимо, так и было. И главное — разыграно как по нотам!
У вышки нас ждало еще одно малоприятное зрелище. Возле нее ничком лежал Пугачев с пробитой головой. Вся левая часть его черепа, включая вдавленный висок, представляла собой исключительно малоприятное зрелище и была сплошь залита кровью. Его отшвырнуло куда дальше, чем Маркаряна: наверно, поток засосал его первым.
— Так, — коротко сказал Савва Николаевич, — чудесно. Ну что же, придется взяться за все это самому.
«Если уже не взялся, — подумала я, — кто мне поручится, что этот сухопарый дяденька из ФСБ ну совершенно непричастен к смерти Маркаряна-старшего и Пугачева? Тем более он так прытко приступил к исполнению своих обязанностей, что осталось только порадоваться за него. А какие у него обязанности? Мне кажется, деятельность по обеспечению госбезопасности как-то слабо сочетается с этим убийством. Сюда угрозыск надо, а не этого комитетчика».
— Надо вызвать милицию, — сказала я.
Бессонов глянул на меня недоуменно и проговорил:
— Милицию? В воскресенье, ближе к полуночи? Так они будут тут только к утру, не раньше. А нужно действовать по горячим следам. Неужели вы сами не понимаете?
— Понимаю, — коротко сказала я. — И что же по горячим следам? Кого вы собираетесь подозревать в первую очередь?
Он быстро взглянул на меня и ничего не ответил.
В следующий час все стали свидетелями бурной энергии Бессонова. Люди майора ФСБ, которых оказалось неожиданно много, в спешном порядке распихали гостей по многочисленным комнатам, к каждой из них поставили охрану — так что теперь все могли почувствовать себя в роли арестованных.
Исключением не стал никто.
В том числе и я.
Да что я? Даже именинник, Гамлет Бабкенович Маркарян, не стал исключением!!
Впрочем, как отметила я, действия Саввы Николаевича не были лишены логики. Даже распоряжение отобрать у всех гостей мобильные телефоны.
И еще — оставалось только поражаться, как молниеносно Бессонов сумел взять ситуацию под свой контроль и с какой готовностью подчинилась ему, фактически незнакомому человеку, охрана виллы. Как будто он только и ждал этой ситуации и всеми мыслимыми способами предвидел ее.
А может, он и есть виновник всего?..
Хмель (и без того не ахти какой!) как-то сразу улетучился из моей головы, а уж окончательно я протрезвела после того, как меня, Вову Крамера и еще нескольких человек из числа присутствующих в бассейне в момент несчастья проконвоировали в одну из спален, обыскали и, несмотря на возражения гостей, неожиданно ставших заложниками в корне изменившейся ситуации, банально заперли на ключ.
— Ничего не понимаю, — проговорил рослый лысеющий мужчина с длинным узким носом и впалыми щеками — один из тех, кто успел выпрыгнуть из бассейна незадолго до мгновения, когда воду начало неудержимо всасывать в пролом. — Что же все-таки произошло? Почему нас, как баранов, загнали сюда? Это черт знает что!
— На первый ваш вопрос ответить не так уж и сложно, — отозвалась я. — Просто какой-то преисполненный гуманистических идей доброжелатель прикрепил ко дну бассейна взрывчатку… вероятнее всего — пластит килограммчика этак на полтора-два. Или гексоген в применимом эквиваленте. Количество довольно невинное, но, как вы знаете, содержимое всяческого резервуара подчиняется определенным физическим законам. Так произошло и здесь: вода устремилась в пролом и начала затягивать туда всех, кто плавал в бассейне.
— Хитро придумано, — пробормотал растревоженный Вова Крамер, который уже успел где-то раздобыть бутылку водки и теперь прикладывался к ее горлышку.
— Ничего не понимаю… — пробормотала одна из «модельных» девиц Вовы, в чью хорошенькую головку, к тому же изрядно затуманенную алкоголем, упорно не укладывалась жестокая фантасмагоричность происшедшего.
— Объяснят, — вежливо сказал кто-то.
«Где же Маркарян? — думала я. — Ведь его запросто могут… Кто поручится за то, что этот Бессонов?.. Впрочем, что я могу? Тут все напичкано охраной. И откуда их столько понагнали? Скорее всего, они тут уже были… под видом ли гостей, или же… Неужели это организовал майор? Убийство, подставу! Может быть. Сейчас все может быть! Сколько тут гостей? Около восьмидесяти человек, не меньше. Из них примерно половина — родственники Маркаряна с обеих сторон.
И кто-то из них и устроил весь этот дурдом!
С другой стороны, зачем убивать таким опасным, трудным, а главное — ненадежным способом? Ведь чтобы быть уверенным в том, что нужный человек погибнет при ТАКОМ взрыве, нужно провести серьезнейшую подготовку и соблюсти несколько условий: 1) доставить в бункер взрывчатку и прикрепить ее ко дну бассейна; 2) активировать ее в тот самый момент, когда намеченная жертва будет плавать в бассейне; 3) для соблюдения второго условия — видеть бассейн и все, что происходит в нем и близ него. А для этого нужно находиться или в самом бассейне, или около него».
И я стала припоминать.
В бассейне плавали на тот момент только оба Маркаряна и Пугачев — что называется, высокое начальство. Около бассейна болтались несколько крамеровских моделей, несколько же гостей, в том числе и сам Вова, и Ашот Гургенович, и вообще… Нет. Таким способом не вычислишь. Слишком много людей могло видеть тот момент, когда в бассейне плавают те, кого хотели убить.
А кого хотели убить? Старшего Маркаряна? Или младшего? А может, оба они ни при чем, а убрать хотели толстого Пугачева? Так или иначе, но убийца хорошо изучил предмет своего внимания. Почему бы, скажем, не предположить, что потенциальная жертва вообще не купается? Тогда неописуемый риск, связанный с проникновением в бункер и прикреплением ко дну бассейна взрывчатки, был бы впустую. Впрочем, чтобы взорвать дно бассейна, достаточно было нырнуть и прикрепить к металлу взрывное устройство, снабженное магнитом. Но кто? Как?
И опять же — отчего такой неудобный способ убийства? Неслыханный! К тому же, чтобы его применить, нужно знать особенности конструкции бассейна — знать то, что дно зависает над пустотой… А это знали только немногие!
Как выяснилось чуть погодя, майор ФСБ Бессонов, взявший на себя все следовательские функции, исходил из тех же соображений.
— Проходите.
Я вошла в комнату, где сидели майор Бессонов со своими людьми (которых оказалось неожиданно много и в ближайшем окружении обоих Маркарянов). Рядом с ним расположился Ашот Гургенович. Наверно, руководитель маркаряновской охраны оказался сопричастен к следственному процессу, подумала я иронично. Впрочем, скоро мне стало не до иронии.
— Присаживайтесь, — вежливо сказал Бессонов. — Вы — Евгения Охотникова, частный телохранитель из Тарасова?
— Да.
— При каких обстоятельствах вы оказались в этом доме?
— Об этом вам лучше рассказал бы виновник торжества, господин Маркарян Гамлет Бабкенович.
— Спросим и у него. Отвечайте на вопрос.
— А что тут отвечать? Он нанял меня как телохранителя, после того как погибли его друзья и он почувствовал, что существует угроза для его жизни. После этого, собственно, он меня и нанял.
— Отлично. Во сколько вы приехали сюда?
— Да одновременно с вами и с господином Пугачевым! Вы же видели.
Нельзя сказать, что это напоминание выбило хоть искру эмоции из Бессонова.
— Да, правда, — сказал он.
— Я не понимаю, Савва Николаевич, вы что, хотите предъявить мне какое-то обвинение?
— Почему же? — отозвался он. — Я просто хочу разобраться. Насколько я понимаю, вы специалист достаточно высокой категории. Как вам кажется, что случилось в этом доме и как стало возможным то, что произошло?
— Роскошные у вас формулировки. Ничего не скажешь! Мое мнение, что здесь провели просто-напросто террористический акт. Более того, подготовили его на основе большой базы данных. Да тут все от и до нужно изучить, чтобы такой взрывчик организовать! Во-первых, взрывчатку доставить. Конечно, когда сюда везли продукты, то можно было запрятать среди них, ведь известно, что гексоген внешне похож на сахар, и не отличишь толком! Но если так, значит, работали свои. Или с ведома своих.
— Многие гости, — тихо произнес Савва Николаевич, — приехали сюда рано утром. Некоторые — вчера вечером. Времени для подготовки было более чем достаточно. Но меня интересует не это. Погиб господин Пугачев. А известно, что господин Маркарян должен Пугачеву крупную, о-очень крупную сумму денег. Несколько миллионов. Понятно, что не рублей. Маркарян, конечно, крупный предприниматель, и в обороте у него, быть может, стоит сумма и большая, но вынуть из оборота такой огромный капитал — это почти катастрофа. Или полная катастрофа, смотря как вынимать. Отсюда напрашивается вывод: а что, если?..
— Вы хотите сказать, — нарушила я эффектную паузу, которую затянул Бессонов, — что Маркарян-младший организовал это ужасающее преступление сам? Да вы что, товарищ майор! Я могу понять, что с недосыпу и от стрессов разные мысли в голову могут прийти, однако же, дорогой мой Савва Николаевич, ну никак не мог Гамлет Бабкенович осуществить ТАКОЕ! У меня нет прямых доказательств того, что я говорю, однако же я видела, в каком подавленном состоянии находился Маркарян последнее время. У него погибли двое лучших его друзей и компаньонов, Бармин и Мельников! Маркарян и тогда пребывал, а сейчас ситуация и того хлеще, в состоянии сильнейшей депрессии. И пусть вас не обманывает то бодрое расположение духа, которое он демонстрировал на собственном дне рождения. А как ему еще себя вести? К нему пришли в гости люди, чтобы приятно провести время, поздравить юбиляра… а он будет грузить их своими проблемами? К тому же многие гости и не знают, что Бармин и Мельников вообще имели непосредственное отношение к Гамлету Бабкеновичу.
— Продолжайте, вы интересные вещи говорите.
— Еще бы! Но мне далеко до вас, Савва Николаевич. Те идеи, которые выдвигаете вы, можно чуть ли не на «Оскар» номинировать — за лучший сценарий. Вы, я так понимаю, основной версией представляете следующее: Гамлет организовал убийство Пугачева — именно он, Гамлет Бабкенович Маркарян. Никто другой. Да, конечно, ну вот не нашел он другого места и другого способа устранить Пугачева, кроме как в собственном доме и собственном бассейне! Все сделал так, чтобы все, как вот сейчас вы, подумали как раз на него!
— Дело в том, — медленно проговорил Бессонов, — что если встать на его точку зрения, то никто на него и не подумает. Подумайте сами, Женя. У человека несчастье: взорван дом и при взрыве погибли близкий друг и родной отец! Конечно, никто и предположить не посмеет, что сам хозяин все это и провернул. Никто не предположит, даже такое циничное существо, как следователь из прокуратуры. Ну как же? Родной отец погиб, друг тоже погиб, дом пострадал, вах-вах-вах!! Только не все так просто и однозначно. Потому я и не стал дожидаться милиции.
— Более того, вы ее даже вызывать не стали, — ввернула я.
— Да! Они приедут к утру, но к тому времени основная часть работы будет выполнена. Я уверен, что ваша тарасовская милиция и прокуратура будут работать так, как им скажут. А ведь Маркарян имеет хорошие связи у вас наверху, так что ничего особенного ему не предъявят, да еще и посочувствуют. Может, выдадут даже беспроцентный кредит на восстановление утраченного, за счет бюджета выдадут, понятно. Это все легко допустить, — Савва Николаевич потряс в воздухе указательным пальцем. — Но я был при этом! И я не допущу фальсификации следствия! Я могу действовать по своему усмотрению, и мои полномочия подтвердят!
— Ага, — кивнула я, — задним числом.
Он не обратил внимания на мою ремарку.
— Для следствия в деле будут фигурировать жертвы — родной отец и близкий друг, компаньон по бизнесу: Маркарян-старший и Пугачев соответственно. И никто не увидит второй стороны медали, да и никто не захочет ее разглядеть, даже если представится возможность. Никто не знает о долге Маркаряна Пугачеву, о долге, который он не может погасить, и если бы не смерть Сергея Глебовича, то Маркаряну пришлось бы очень непросто. Возможно, для списания части долга пришлось бы отдать часть дела. Кроме того, мне известно, что и этот дом, в котором мы в данный момент находимся, должны были передать Сергею Глебовичу. Таким образом, ситуация определенно меняется: Маркаряну становится наплевать на дом, который все равно не будет ему принадлежать, останься жив Сергей Глебович Пугачев. А друг и компаньон, которым будет считать Пугачева милиция по отношению к Маркаряну, превращается в злобного кредитора, которого легче убить, чем удовлетворить материально. Я, кажется, доступно излагаю свою мысль?
— Да, — сказала я. — Очень доступно.
— Очень хорошо. Подвожу вас к главному. Главным аргументом в пользу Маркаряна можно считать смерть его отца. Но тут можно найти два возражения. Первое — случайность. Бабкен Борисович не должен был погибнуть, к этому привел недосмотр. Но лично я даю ничтожный процент, что это — случайность. Гораздо более правдоподобной я нахожу другую версию. Маркарян-старший был убит намеренно, чем были достигнуты сразу же цели: отводится подозрение от Маркаряна-младшего и… Конечно, — продолжал Бессонов, — можно развести истерию, кричать: «Как, кто может допускать, что он убил родного отца? Это абсурд, это нелепица!»
— Вы закончили многозначительным «и»? — подсказала я. — Какую истерию можно развести вокруг смерти Бабкена Борисовича, я представляю. Вы сказали — «и…»
— …И! И устранение Маркаряна-старшего было выгодно самому Гамлету Бабкеновичу. Вы понимаете, что когда человек должен столько денег, сколько был должен Пугачеву Маркарян, такого должника нужно лелеять и беречь, чтобы, упаси боже, он не позволил себе вольности умереть. Вольности и наглости. У меня были и есть свои люди в ближайшем окружении Маркаряна. Вот Ашот Гургенович давно работает на меня, и он записал интересный разговор между отцом и сыном. Ашот Гургенович, воспроизведите, пожалуйста, что вы записали не далее как на прошлой неделе. Кстати, разговор касался и убийства Бармина и Мельникова, в том числе.
Ашот Гургенович вынул диктофон и поставил на стол.
Глава 13 ИСПОЛНИТЕЛЬ
Хочу заметить сразу, что разговор между отцом и сыном Маркарянами в самом деле оказался куда более интересным, чем я могла предположить, и поколебала мою уверенность в том, что Гамлет Бабкенович абсолютно не причастен к катастрофе в бассейне. Итак, Ашот Гургенович включил диктофон. Разговор велся на русском языке, да Маркарян-младший, как он сам мне признался, и не знал армянского, более того, ни разу не был на исторической родине, в частности, в Ереване, где родился его отец, Бабкен Борисович.
Маркарян-отец (в дальнейшем — отец ): Ты, Гамлет, вроде и умный человек, а вроде и дурак. Иногда такую херню сморозишь, что никаких слов нет.
Маркарян-сын (в дальнейшем — сын ): Нет, так и не говори.
Отец: Ну, что вы такое натворили?
Сын: Ты о чем?
Отец: Да все о том же, болван! Думаешь, я поверю, что ни за что ни про что убили двух твоих компаньонов, а?
Сын: Я не знаю, кто их грохнул! Честное слово, никаких мыслей нет! И вообще, мне кажется, что тут какая-то мистика!
Отец: Вот-вот, я и говорю — дурень ты, сын. Мистика! Какая, к черту, мистика! Пуля, мне кажется, вполне материальная вещь, а отнюдь не мистическая! Комочек свинца в девять граммов. А твоего Толяна Мельникова этими комочками свинцовыми так нафаршировали, что живого места нет! Честно говоря, Мельников меня мало заботит, а вот почему ты до сих пор жив, это мне определенно непонятно.
Сын: Ты о чем?
Отец: О том! Кто должен Пугачеву пять с половиной миллионов баксов? Ты хоть понимаешь, что за такие деньги им весь наш род вырезать будет не жалко! И когда ты только успел в такие долги влететь, поросенок!
Сын (несколько сконфуженно ): А откуда… откуда ты знаешь-то?
Отец: Откуда знаю я, неважно! А впрочем… В общем, позвонил мне Пугачев. Выражал легкое недоумение. Впрочем, не легкое! В претензии он на тебя, Гамлет. Говорит, нехорошо это — долги не отдавать. Кредит этот пугачевский как шел, через Бармина?
Сын (неохотно ): Ну а через кого же?
Отец: Вот и шлепнули твоего Бармина за такие дела. А ты еще строишь морду ящиком, не знаешь, мол, откуда ветер дует. Да это Пугачев твоих друзей грохнул, тебе, дурню, дает понять, как мало времени осталось!
Сын: Мне бы тоже такая мысль в голову могла прийти, если бы не одно «но»…
Отец: Какое еще «но»?
Сы<D% — 2>н: Да ты, папа, меня опять дураком будешь обзывать.
Отец: Если будет за что, то почему бы и не назвать? Тем более что в последнее время ты действительно ведешь себя просто по-дурацки.
Сын: Посмотрел бы я на тебя, когда бы ты…
Отец: Ну так расскажи, что ты все яйца мнешь!
Сын: Первое, что мне пришло бы в голову, не будь у меня этого проклятого соседа из 12-й квартиры, что Мельникова и Бармина убрали по приказу Пугачева. Конечно, тогда бы все сходилось!! Но все дело в том, что еще до убийства Бармина и Мельникова некоторые подробности их смерти предсказал… один парень, который живет в квартире напротив меня. Про Бармина он сказал что-то о бабе, Ереме и еще чем-то. И что же? Бармина убили…
Отец: В ресторане «Еремей», верхом на голой телке он лежал, мне это прекрасно известно. И что же?
Сын: Мельникову этот тип посоветовал бояться роликов. А жена Мельникова видела с балкона, как расстреляли ее мужа, и киллер был… на роликовой доске.
Отец: Правда, что ли? А что за парень?
Сын: Да так, один дурачок. Ходит в обнимку с лампой, никогда не включает верхнего света.
Отец: И что же? Из-за этого придурка ты отказался от предположения, что тебя Пугачев заказал?
Сын: Ты просто не понимаешь. Этот тип предсказал все до точности! Если бы он не был таким дебилом, то я бы предположил, что это он и убирал Бармина и Мельникова! Только, конечно, какой-то странный из него киллер получается. Даже если откинуть его видимую дебильность. Сначала, значит, приоткрывает некоторые детали того, как будет происходить убийство, а потом по этому рецепту всех и месит. Забавно… если бы не было так жутко.
Отец: Говоришь, все сбывается?
Сын: Да практически под копир!!
Отец: А ты что же, Гамлет, не пробовал этого прорицателя пощупать, почувствовать, чем живет, откуда у него такие данные?
Сын: Да пробовал! Послал Карася и с ним еще одного парня, чтоб, значит, немножко этого козла трамбануть! И что? Одного убили, а Карась в больничке откисает, в реанимации. И никаких концов, понимаешь? Честно гворя, я к этому типу в его двенадцатую квартиру и соваться-то боюсь, хоть он по виду и чистый лох. Только Толян Мельников на его лоховстве уже спалился. Толян хотел его хату себе прикупить, стал хозяина разыскивать: хата-то съемная. А хозяин перепугался, в отказ пошел, сказал, чтоб от него отстали все… понимаешь, странность какая? А мужик-то по виду полный дурак, этот, из двенадцатой-то, и из дома практически не выходит, да если бы и выходил, его наши подъездные старушки враз «пропасли» бы. У нас одна чокнутая бабка живет на пятом этаже, так ей по ночам не спится, она сидит с подзорной трубой и двор разглядывает: кто куда, кто с кем, кто ведет себя развратно и проституток вызвал… все ей надо знать, этой старой кадушке, понимаешь? И странно как-то… не чую я концов во всем этом бреде. И мне кажется, что это не Пугачев вовсе, хотя, конечно, на него подозрение кинуть — в самый раз приходится.
Отец: Да ты, Гамлет, думаешь, что на тебя только один Пугачев зуб имеет?
Сын: Ты на что это намекаешь?
Отец: Да ни на что. Собирался просто тебе напомнить, что многовато у тебя кровников. Например, когда ты несколько лет назад, когда только поднимался, Кольку Акимова на ножи поставил, а его должок, который он тебе, кстати, отдал, на его родню перекинул. Ты и твои эти… орлы. Сынку его башку проломил, а дочку его «на хор» поставил своим быкам.
Сын (ядовито ): Да ту блядь, папаша, ты сам с Ашотом в два ствола жучил!
Отец: А кроме Акимова, еще Стрельников на тебя зуб имеет: ты его брата взорвал. А Пашка Симонянц, которого ты в землю зарыл, добрый человек, думаешь, родственников не имеет? А Макс Самсонов, которого вы с Барминым на кредите прокинули, а потом Толян Мельников тому Максу все зубы повыбивал и ребра покрушил… это, думаешь, тебе забыли, если кто в живых с той стороны остался, конечно?
Сын: Вот только не надо, папаша, строить из себя праведника! Между прочим, на того же Макса Самсонова ты меня навел! А Колька Акимов с тобой работал, а потом ты его решил прищучить, и так получилось, что всю его семейку — под корень! Ты сам руку-то приложил!
Отец: Да дались тебе эти Акимовы! Крушат-то твоих подельников!
Сын: Погоди, еще и до твоих доберутся! (Слышен звон разбитой посуды. ) Кстати, о твоих подельниках. Думаешь, я не знаю, сколько ты с Сережкой Пугачевым вместе терся?
Отец: Не терся, а работал. Я его в курс дела вводил, когда он еще зеленый был, послеперестроечный.
Сын: Не знаю, куда ты там ему вводил и что именно, да только, дорогой папаша, была маза, что ты меня прокинуть решил и в том долге, который мне Пугачев выставил, свой интерес и даже свою долю имеешь!! Значит, такие подлянки мне ставишь? Решил меня разменять? Думаешь, слишком много на мне завязано, чтобы меня дальше терпеть, так сказать, у руля?
Отец (презрительно ): Да у какого ты руля? Ты как был моськой, так и остался. Только временами та моська воображает, что она вровень со слоном.
Далее слышится грохот разбитой посуды, невнятные вопли, всплески десятиэтажного мата и тому подобное звуковое сопровождение; на этом Ашот Гургенович выключил запись.
Савва Николаевич откинулся на спинку кресла и проговорил:
— Ну вот, собственно, и весь разговор между любящим сыном и взыскательным, но справедливым отцом. Приятная семейная сцена, не правда ли, Женя?
— Правда, — сказала я. — И что же, этой записью вы хотите убедить меня в том, что Маркарян в самом деле хотел устранить своего собственного отца и организовал этот взрыв? Тогда как объяснить то, что он едва сам не погиб, и если бы не я и Вова Крамер, то он разделил бы участь своих, как вы говорите, жертв?
Бессонов приподнял веки, и в его глазах блеснул огонек:
— А вот об этом я и хотел с вами поговорить. Тут, как мне кажется, очень плодотворная и интересная тема нащупывается. Только пусть прежде приведут сюда нашего спасателя, господина Крамера.
И в комнату в самом деле втолкнули растрепанного и бледного Крамера. Из угла его рта струйкой текла кровь. Приглядевшись, я поняла, что следа удара нет, скорее всего, Вова сам прикусил себе губу.
— Отлично, — сказал Бессонов. — Вот что, Крамер. Меня чрезвычайно интересует, при каких обстоятельствах вы приехали сюда накануне юбилея вечером и что делали вместе с пятью вашими моделями. Хотя нет, еще две девицы подъехали сегодня утром, вы ездили за ними в Тарасов. Имеются показания Ашота Гургеновича, который видел вас вчера утром в бункере. И не где-нибудь, а под самым бассейном! Там, у металлической перемычки, которая была взорвана сегодня ночью.
Вова Крамер вздрогнул и заморгал.
— Черт! — пробормотал он. — Я так и думал, что он это вспомнит!
Я резко повернулась к нему:
— Вова, ты что, в самом деле вчера утром, в день юбилея, залезал туда, на верхотуру?
— Да… мне просто было очень интересно, как все это устроено. И я рассказывал потом об этом девчонкам. Я туда и вечером, и утром залезал, два раза. Но я… но я ничего не подкладывал. Откуда у меня взрывчатка, да еще в таком количестве? Я всего лишь простой охранник в модельном агентстве. Сопровождаю девчонок на выездах, обеспечиваю безопасность. Я даже догадываюсь, — торопливо продолжал он, — что вы поставите мне в вину следующим пунктом. То, что я так метко вчера стрелял… да? Так должен же охранник уметь хорошо стрелять? Охранник — это, конечно, не все мои обязанности, но…
— Нам еще известно, — перебил его Бессонов, — что ты хороший актер. Вот и сейчас ты, очевидно, изображаешь бедную, невинную овечку. Только из-под овечьей шкуры проглядывают волчьи зубки и когти. Одного ты, Крамер, не учел: что с Пугачевым могу приехать я.
— Вы что же… — пробормотал Вова, — в самом деле считаете, что я взорвал этот…
— По заказу Маркаряна.
— Маркаряна? — совершенно искренне выпучил он глаза, но я знала Вовины актерские данные и особенно не обольщалась: даже если он виновен (черт все это разберет!), то все равно сумел бы скроить настолько невинную мину, что никто и никогда не догадался бы. — То есть как — Маркаряна? Он что, сам себя убил?
— Да не о старшем речь, — буркнул Бессонов, — а о младшем! И не надо строить из себя дурачка. Ты лазал в бункере под бассейном, ты помогал привозить продукты, среди которых легко можно было спрятать взрывчатку. Наконец, ты был у бассейна в момент взрыва и легко мог видеть, КТО находится в воде и КТО может погибнуть в тот или иной момент, если произвести взрыв. К тому же, милый Вова, ты чрезвычайно удачно поучаствовал в спасении Маркаряна и госпожи Охотниковой.
Читать бесплатно другие книги:
