Мой Ванька. Том первый Лухминский Алексей

– Пятьдесят три.

– Рентген есть?

– Есть.

– Я посмотрю. Только, наверное, либо в субботу, либо в воскресенье. Вечерами я буду занят с Юрой.

– Конечно! Спасибо большое!

– Рано благодарить ещё.

Входим в квартиру.

– Сашка! – Ванька смотрит на меня восхищёнными глазами. – Ты действительно волшебник. Ты такое делаешь!..

– Иди в жопу… Ничего особенного. Мне почему-то всегда хочется помочь. Наверное, не зря всё же Кирилл Сергеевич уговорил меня пойти в медицинский…

– Да ты же доктор от Бога!

– Слушай… Я тебе сказал, куда тебе надо идти? – интересуюсь я устало. – Давай спать ложиться.

– По вашему приказанию, вашество, готов идти куда угодно! – Ванька пытается изобразить изящный поклон. – А пока я пошёл стелить постель.

Конечно, мне приятно, что всё пока получается. Но что-то меня тревожит… Почему я так устаю после этих процедур? Я ведь разбитый какой-то! Надо идти к Илье Анатольевичу. Он объяснит и научит.

– Саш! Всё, я постелил. Иди в душ и ложись.

– Слушай, я сегодня без душа. Ладно?

– Ну давай…

Как приятно наконец-то лечь! Блаженно вытягиваюсь… Море… Песок… Солнышко светит… и поливает, поливает меня энергией…

Ванька под моим руководством делает Юре массаж. Я один раз показал, теперь смотрю на процесс. Сергей Александрович сидит тут же на стуле. Ходит он уже прилично, но ещё с костылями.

– Ванюха, ты давай, не жалей ног. Чем сильнее ты будешь воздействовать, тем быстрее побежит кровь, а значит, тем быстрее пойдёт процесс восстановления. Понял?

– Понял… – пыхтит Ванька, утирая пот со лба приготовленным полотенцем.

– Юра, тебе как? Не очень больно?

– Александр Николаевич, я готов всё терпеть, лишь бы побыстрее встать.

– Я не спрашиваю тебя, что ты готов терпеть. Я спрашиваю – сильно ли больно.

– Нет… Не сильно. Даже приятно после того, как они ничего не чувствовали.

– Хорошо…

Ноги Юры уже приобрели розовый цвет. Это хорошо.

– Так… Ванюха, отдохни. Уступи место старшему.

– Уф… Действительно устал. И как ты можешь так вот…

– Практика! – я сажусь на его место, – Так, Юра… Сейчас будем разрабатывать суставы. Ты два года не двигал ногами, суставы обленились, значит, их надо тоже разработать.

– Ты мне этого не делал, – удивлённо вскидывается Ванька.

– Во-первых, ты не лежал два года, а во-вторых, я додумался до этого только в Булуне с Андреем. Смотри вот лучше!

Беру в руки Юрину ногу и осторожно начинаю сгибать в суставах. Сначала в колене… Потом в голеностопе… Ещё… Ещё…

– Ванюха, учти – здесь максимальная нежность и внимание. Юра, если будет больно – говори сразу. Здесь боли быть не должно.

– Понял! – хором говорят оба.

– Вот, Сергей Александрович, какие у меня прилежные ученики! – смеюсь я.

– Вижу… Со мной ты тоже так не работал.

– Так у вас всё другое было. Тоже нужна была максимальная нежность. Ну кроме момента вправления, конечно.

Сидим, ужинаем у Сергея Александровича. Хозяин настоял, а Виктория заявила, что никуда нас не отпустит, поскольку на нас приготовлено. Тётка меняется на глазах.

– Саша, а мне когда можно будет без костылей? – осторожно спрашивает Сергей Александрович.

– Дня через два. Не будем рисковать. Я же даже повязки вам не накладываю, чтоб кровь лучше циркулировала.

– Понял, – улыбается он, – а в больнице у тебя такая же работа?

– Там по-разному бывает. Кстати, мне в руки вы попали только потому, что травматолог напился. А то он бы вас пользовал. За мной кардиолог прибежала в неврологию.

– Значит, спасибо пьянице-травматологу! – хозяин весело смеётся, – Ведь если бы не он, у Юры ноги не стали бы чувствовать.

Я вижу, что он пребывает в определенной эйфории. Это накладывает на меня ещё большую ответственность.

Хлопает входная дверь.

– Привет, Ванюха! – кричу я из кухни.

– Ага! Привет, Саш!

– Сдал халтуру?

– Угу! Ты-то как себя чувствуешь? Не устал после Юры?

– Раз ужин готовлю – значит, хорошо. Давай, мой руки и иди есть.

Сегодня я к Юре ездил один, потому что Ванька сдавал свою халтуру.

– Когда я отучу тебя называть бесполезный перевод тобой продуктов приготовлением еды? – ехидничает Ванька и идёт в комнату.

Там шуршит какая-то бумага.

– Саш! Иди-ка сюда! – зовёт он меня.

Вхожу.

Ванька стоит в отличной кожаной куртке на меху. Помню, я как-то раз в магазине увидел такую и подумал, что это отличная вещь.

Молодец, что купил! Следующей зимой не будет мёрзнуть.

– Ну как? – Ванька ждёт моей оценки.

– Отлично! Ты молодец! Классная вещь! Только… Похоже, она чуть тебе великовата, но ничего – наденешь свитер под неё. Или плечи раскачаешь.

– Вот и прекрасно, – удовлетворённо заявляет он, вылезая из куртки. – Ну-ка надень!

Надеваю. Так уютно!

– Нравится?

– Ну конечно!..

– Вот и носи! Это я тебе купил. А то ходишь чёрт знает в чём! – с забавной гордостью говорит Ванька, застёгивая на мне молнию. – Я специально на размер больше купил!

– Вань… Ты что…

У меня нет слов. Стою как истукан.

– Сашка, не будь эгоистом! Когда ты мне дарил, я видел, как ты светился, – он улыбается. – Теперь я тоже хочу! Понял?

– Понял… Но… Ну Вань… Ну зачем… Я же и сам могу, – мямлю я, будучи не в силах сказать что-то ещё. – Спасибо… Я… Ну спасибо…

Притягиваю его к себе и опять зарываюсь носом в его русую гриву.

– Сашка, я так рад, что она тебе понравилась! Пусть тебе будет тепло, – он поднимает на меня глаза. – И вообще, кто же, кроме меня, о тебе позаботится!

Всё… Кажется, даже глаза помокрели, хотя он хитренько улыбается.

Так и стою, прижимая его к себе.

– Ладно… Кто-то обещал накормить труженика, – бурчит в меня Ванька. – Отпусти меня. И рюмки достань. Обмывать будем!

Сидим с Ванькой, обмываем и ужинаем.

– Саш… А тебе правда куртка понравилась?

– Очень! Я действительно о такой мечтал.

– Знаешь, я так рад! – Ванька действительно светится. – И правда, дарить гораздо приятнее, чем получать подарки. Как хорошо, что я это понял.

Последнее звучит задумчиво. Смотрю на него…

Не перестаю ему удивляться! Бывают такие моменты, о которых я, будучи старше, не задумывался.

– Ты знаешь… Не перестаю по-хорошему порой тебе удивляться, – признаюсь я, встречаясь с ним взглядом. – Все эти годы… Мы с тобой ведь три года вместе. И ни разу не поссорились по-настоящему! Это так здорово!

– Ага, – Ванька ехидно хмыкает. – А кто меня по морде бил? А? А кто тебя посылал?

– Ну прости меня… А по поводу Булуна мы с тобой разобрались.

– По морде – было правильно, это было тогда нужно, – соглашается он. – Я не в обиде нисколько. От тебя я могу вытерпеть всё, что угодно.

Я дома у охранника Михаила. Осматриваю его маму. Она, как и Надежда Михайловна в Булуне, лежит на животе, а я осторожно прохожусь по её позвоночнику руками. Снимок пока ещё не смотрел. Пока только ощущения. Случай очень похожий.

– Валентина Ивановна, вы давно, простите, на пятую точку падали?

– Это как? – не понимает она.

– На попу, мама, на попу! – подаёт голос из угла сын. – Помнишь, прошлой зимой? Ну когда ты от тёти Люды ехала.

– Ой, да… Падала, – подтверждает она. – Меня ещё тогда один мужчина домой привел.

– Я так и думал, – говорю я удовлетворённо. – Миша, дай мне снимок, пожалуйста.

На снимке ясно видно, что именно тот же позвонок, что и у Надежды Михайловны, сдвинут.

– Ну что, Валентина Ивановна, давайте попробуем ваш позвонок поставить на место.

– Давайте… – вздыхает она.

Долго готовлю нужное место. Главное, не спешить! Вот… Кажется, уже можно…

– Валентина Ивановна, приготовьтесь. Будет немножко больно, но это не страшно, это даже нужно, чтоб было больно.

Пальцы опять сами находят нужные места.

– Ай! – вскрикивает женщина и глубоко вздыхает.

– Миша, дай что-нибудь остренькое, ощущения проверить. Не бойтесь, колоть не буду.

Руками пока убеждаюсь, что позвонок встал на место.

Миша приносит обычное шило. Начинаю водить им по больной ноге.

– Ну как? Что чувствуете?

– Как вы водите…

– А если сравнить с тем, что было?

– Ой, сейчас, конечно, лучше. И боль ушла, и чувствую – лучше.

– Вот и хорошо. Пару сеансов массажа, и всё пройдет. Только пока постарайтесь поменьше ходить. Миша, на массаж приеду завтра после Юры.

– Понял. Спасибо тебе, Саша, – проникновенно говорит он.

– Доктор, а сколько мы вам должны? – робко спрашивает Валентина Ивановна.

– Чашку кофе с бутербродом. Есть хочется.

На кухне Михаил подходит ко мне вплотную.

– Ну скажи, сколько? Я же знаю, сколько стоят такие процедуры!

– Я уже сказал. Давай, наливай мне кофе. Я же почти ничего не делал! Может, и на кофе не заработал, – смеюсь я.

Сижу в машине и жду Ваньку. Он в квартире у Даши. Сегодня её отец дома, а надо передать ей подгузники для Серёжки и деньги. Короче, чтобы не раздражать папочку решили, что пойдёт Ванька. Сижу уже почти полчаса. Вообще, сколько можно там торчать!

Ванька выскакивает из парадной и прыгает в машину.

– Ох, Сашка, до чего Серёжка классный пацан! Так мы с ним поиграли! Ты извини, что долго ждать пришлось. Ну не мог же я повернуться и уйти, не потютюшкав его. Золото, а не мальчишка!

У меня просыпается чувство лёгкой досады, оттого что я не могу вот так же спокойно подняться в квартиру и поиграть со своим собственным сыном. Конечно, это хорошо видно на моём лице, потому что Ванька замолкает и кладёт мне руку на плечо.

– Саш… Не расстраивайся! Я тебя очень хорошо понимаю. Уж если я по Коле скучаю, то чего говорить о тебе. Как-нибудь образуется это… Поверь…

– Мне остаётся только верить.

Как-то горько у меня получилось.

– Саша! Давайте с вами немного поговорим о ваших делах, – Юрий Степанович приглашает меня в кабинет. – Садитесь.

Сажусь на диван и пытаюсь понять, о каких это моих делах он хочет со мной говорить.

– Вы у нас уже студент третьего курса, да и за третий курс уже успели кое-что сдать.

Киваю головой.

– Вы как-то умудрились так распределить своё время, что с утра даже на обходах бываете иногда.

Снова киваю головой.

– Живёте-то с Ваней на что? Раз вы больше здесь, то меньше там?

Опять киваю.

– Я задал вопрос – на что вы живёте? – сурово спрашивает Юрий Степанович.

– Ну Ваня стал зарабатывать… Мой автосервис кое-какой доход приносит…

Он неодобрительно качает головой.

– Вы у нас на полставки врача-практиканта?

Опять киваю.

– Пишите заявление о переводе на полную ставку. Это всё, что я пока могу для вас сделать. К сожалению, качество лечения на нашу зарплату не влияет. А вообще, господин Робин Гуд, с вашим талантом можно и зарабатывать на нём. Я не призываю вас обирать пациентов, назначая таксу, но ваши сеансы выходят за рамки оплачиваемых государством или страховкой услуг.

– Ну, во-первых, я ещё не до конца убеждён, что результат является следствием моего вмешательства в процесс, а не следствием физиотерапии. Во-вторых, если я стану принимать вознаграждения, то мои коллеги по отделению совсем меня съедят. Они и так смотрят на меня косо. А в-третьих, требовать со страждущих деньги – грех. Это моя точка зрения.

– Вы во всём правы, конечно, – задумчиво протягивает завотделением. – Только с волками жить – по-волчьи выть…

– И самому становиться волком, – практически перебивая его, подвожу я итог.

– Саша, в старину по тому, как выглядел врач, люди оценивали его квалификацию. Потому что, если врач одет хорошо, ездит в хорошем экипаже – значит, он богат, а это значит, что у него много пациентов, а это, в свою очередь, значит, что он хороший врач. Понятно?

Понимаю, что против такой логики возразить трудно, и – молчу.

– Я хоть немного поколебал вас в вашей убеждённости?

– Да… Но только немного. И на пациентов больницы это не распространяется. А других у меня пока нет.

– Надеюсь, они у вас появятся. От души вам этого желаю.

Вечером дома, как всегда, вижу Ванькин затылок и слышу щёлканье клавиш компьютера.

– Вань… Оторвись немного, пожалуйста.

– Что, Саш? – Ванька с явной неохотой оставляет свои занятия и оборачивается ко мне.

– Сегодня Степаныч говорил со мной о нашем материальном положении.

– О чём? – Ванькины брови ползут вверх.

– Ну о том, что я теряю в заработке из-за того, что стал больше времени проводить в больнице.

– А-а… Ну так он прав. Действительно, теряешь. Но ведь теперь я тоже зарабатываю! Так что проживём!

– А что ты сам про всё это думаешь?

– Сам? – Ванька разворачивается ко мне вместе со стулом. – Знаешь, Сашка, ты – бессребреник. Тебя не переделать. Да и не надо этого. Может, именно поэтому тот, кто на самом-самом верху, относится к тебе благосклонно. Ты вот смотри, сколько теперь развелось всяких разных так называемых целителей, всяких колдунов и прочих. Интересно бы узнать их статистику, если они, конечно, действительно лечат. Думаю, совсем не блестяще у них. А у тебя – сам вспомни! В Булуне только о тебе и разговоров было. И всё с благодарностью! Ты там, если говорить о медицине, только Кириллу Сергеевичу по популярности уступаешь. Это ли не показатель?

Он говорит очень рассудительно, и с ним трудно не согласиться. А может, жизнь меня искушает устами Сергея Александровича и Юрия Степановича?

– Понимаешь, Ванюха, Степаныч сказал, что хороший врач должен и жить хорошо. Сказал, что хороший внешний вид – это показатель успешности врача, а значит, показатель его квалификации.

– Ну тут он прав. Ты на себя посмотри. Ты когда наконец сменишь свои старые джинсы и прочее барахло? Меня одел, а сам? Поскольку ты в свои финансы меня не пускаешь, я сделал вывод, что ты всё истратил на меня, а сам остался ни с чем.

Я понимаю, что Ванька, может, подсознательно, сталкивает меня с неудобной темы на более простую.

– Нет, Вань… Я с тобой про возможности заработка на моих способностях.

– Ох, Сашка… Ну ты как клещами из меня вытягиваешь. Сказать честно?

– Конечно, честно! – внутренне сжимаюсь: мне так бы не хотелось, чтобы Ванька поддержал моих оппонентов.

– Согласен, что грех тянуть с больных. Но больные бывают разные. Есть очень состоятельные, как Сергей Александрович, а есть неимущие. В первом случае, я думаю, можно и взять. Причём столько, во сколько они сами оценят твои услуги, а во втором брать – преступление. Согласен? – и добавляет с невинной улыбкой: – А теперь обругай меня и скажи, что я – идиот.

– Ты – умница, Ванюха.

Я встаю, подхожу к нему и ласково треплю его лохмы.

– Вот тебе и пример. Я тоже кое-что заработал, – Ванька смеётся.

Юра уже довольно сильно толкает мою руку во время «велосипеда». Ванька и Сергей Александрович наблюдают за нашей работой.

– Ну как? – осторожно интересуется отец.

– Дня через два-три попробуем встать.

– Но это ни о чём не говорит, – с видом знатока встревает Ванька. – Я только на четвёртый раз встал.

– Да хоть на десятый! Лишь бы встал, – каким-то непередаваемым тоном говорит Сергей Александрович.

– Встанет! Мы с Юрой в этом уверены. Верно? – обращаюсь я к Юре.

– Обязательно! – раскрасневшийся от занятий Юра довольно блестит глазами. – Мечтаю хоть по дому и на костылях, но походить. А то такая скукотища!

– А что, тебе совсем нечем заняться? – спрашивает Ванька.

– Книги перечитал. Игры на компьютере надоели…

– А ты что, не учишься? – удивляется Ванька.

– Какой из него ученик… – вставляет слово отец.

– А это напрасно! – я поворачиваюсь к нему и, уловив в своём тоне жёсткость, смягчаю примером: – Ваня, пока лежал, а потом по квартире путешествовал, последний курс колледжа закончил.

– Пап… Я ведь тоже мог бы! – вскидывается Юра.

– Сынок, я подумаю… С ребятами посоветуюсь… – извиняющимся тоном реагирует отец.

Во время ужина, а нас с Ванькой всегда кормят после массажа, Сергей Александрович, обычно разговорчивый, больше молчит. Я уже понял причину и пытаюсь ввести разговор в конструктивное русло.

– Сергей Александрович, а если в Юриной школе взять задания, чтобы он мог заниматься? Ведь парень годы теряет!

– Эх, Саша, – вздыхает он, – Юрка-то даже когда в свою гимназию ходил, то особым рвением не отличался. Ему бы всё его хоккей! А сейчас, когда он столько пропустил… Я не смогу ему помочь. Ведь сам тоже с науками не дружил, едва школу вытянул, да и бизнес мой время жрёт, как крокодил. Всё ведь надо!

Действительно, вечерами, когда или я, или Ванька приезжаем работать с Юриными ногами, хозяина, как правило, нет дома, и возвращается он очень поздно.

– Ребята, мне вас, наверное, сам Господь Бог послал… Если я договорюсь, может, ты, Ваня, поможешь Юрке? – в тоне Сергея Александровича столько просьбы! – Если Сашу он побаивается, а это, Саша, именно так, то тебя, Ваня, он воспринимает как своего товарища.

– Я это заметил, – солидно соглашается Ванька. – Мне это очень приятно. Я готов! Давайте! Может, что у нас и выйдет.

– Знаешь, Ванюха, думаю, что это посложнее, чем поставить человека на ноги. Надо, чтобы он сам захотел!

– Это точно, – поддерживает отец.

– Всё равно. Я буду заниматься с Юрой, – твёрдо обещает Ванька.

Сегодня третья попытка Юры встать на ноги.

– Так, Юра. Давай, слегка оттолкнись руками от кровати, а я тебя буду страховать, – говорю я, держа руки наготове.

Юра долго настраивает себя, сильно толкается…

– Ну… Ну… Давай… Давай…

Юра ловит руками воздух, но я его подхватываю. Главное, удержать его вертикально.

– Давай… Распрямляй ноги, как в «велосипеде», – тихо говорю я, стараясь не дать ему завалиться.

Юра старается. Немного ему помогаю и…

Он почти стоит, удерживаемый мной от падения.

– Отлично! Ты молодец! Теперь давай тихонько сядем.

Садиться я ему помогаю.

– Сынок! Ты молодец!

На глазах Сергея Александровича слёзы. Его можно понять. Он подскакивает, обнимает Юру, целует его.

– Сашенька! Спасибо тебе! Дорогой ты мой человечище!

Теперь он тискает меня.

– Ванечка! Ты тоже молодец! Спасибо тебе!

– Сергей Александрович! Мы пока ещё только подходим к середине пути, – пытаюсь я остудить его порывы.

– Но это тоже результат!

Скосив взгляд, замечаю в дверном проёме Викторию. И она тут!