В лабиринте версий Михайлов Валерий

– Ну и что? – удивленно спросил Трубопроводов, до которого не доходило, какое он к этому имеет отношение.

– Сейчас уже без пятнадцати восемь, а ты еще даже чайник не поставил.

– Знаете что, Калиста Никоноровна, – взбесился он, – хотите завтракать в восемь – вставайте и готовьте, а я привык спать, пока не проснусь.

– Я – старый, больной человек, и мне нужен уход.

– Я вам сочувствую, но ничем помочь не могу, – сказал он и, не слушая возражений, вернулся к себе.

Только он устроился в постели, бабка затарабанила вновь.

– Что еще? – спросил Трубопроводов, входя к ней в комнату.

– Раз уж ты собираешься травить меня голодом, включи хотя бы телевизор.

Маленький телевизор стоял у ног её кровати. Пульт лежал на тумбочке рядом.

– У вас пульт под рукой, – сообщил ей Трубопроводов.

– Я не знаю, как им пользоваться.

– Нет ножек – нет и мультиков.

В следующий раз Калиста Никоноровна дождалась того сладкого момента, когда только– только приходит первый пугливый сон.

Откровенно матерясь вслух, Трубопроводов ворвался в её комнату.

– Принеси мне воды, – попросила Калиста Никоноровна.

– Еще раз стукнешь – посажу на цепь! Понятно? – рявкнул он во всю глотку.

– Как ты со мной разговариваешь?! – завизжала она.

– Послушай, ты, карга старая! Будешь отравлять мою жизнь – утоплю в сортире, и все решат, что это несчастный случай. Ты поняла?

Трубопроводов был, буквально, на грани, отделяющий слова от действия, и Калиста Никоноровна, чтобы не искушать судьбу, молча повернулась на бок и укрылась с головой одеялом.

Понятно, что ни о каком сне уже и речи быть не могло. Проклиная Заполярных, Ты, старую каргу и тот день, когда черт дернул его отправиться в путешествие, Трубопроводов принялся одеваться. Еще на военных сборах в институте он освоил один вполне доступный способ снятия стресса: одеваешься, выходишь из дома и идешь, куда глаза глядят на максимально возможной скорости.

Как я уже говорил, место для прогулки было великолепным. Тишина и волшебство. Абсолютная тишина в плане ветра. Сосновый лес. Легкий туман, придающий лесу некую сказочную таинственность…

Лес, действительно, хранил сказочную тайну. Пройдя не более 30 минут, Трубопроводов вышел на полянку, сплошь поросшую истинной царицей полей. Сорвав несколько верхушек, Трубопроводов отправился домой, не забыв прихватить в ларьке пачку папирос.

Калиста Никоноровна демонстративно страдала от жажды и голода, запершись в своей комнате, что было, даже, и к лучшему. Разогрев духовку до нужной температуры, Трубопроводов сунул туда свой пробник. Комната наполнилась приятным запахом. Плохого настроения как ни бывало. Душа взлетела ввысь и принялась щебетать. Трубопроводов включил музыку, KMFDM, но, даже это, не заставило Калисту Никоноровну прекратить свой бойкот.

Когда трава достаточно хорошо подсохла, Трубопроводов забил стандарт, который выкурил прямо на кухне. Трава оказалась не то, чтобы совсем плохой, но для курения он предпочел бы что-нибудь получше – зачем растрачивать здоровье на всякую дрянь. Немного подумав, он решил наварить молока. Желая поскорей воплотить это решение в жизнь, Трубопроводов захватив сумку и секатор, отправился снова в лес. Домой он вернулся уже с сумкой полной. Сбегав в ларек за молоком, он приступил к делу.

На запах выползла Калиста Никоноровна.

– Что ты тут готовишь? – поинтересовалась она голосом умирающей.

– Варю китайский чай. Очень помогает при нервах, – ответил он.

– А на меня сваришь?

– Как пожелаете.

– Конечно, желаю, – ответила она и, чтобы Трубопроводов не смог её обделить, осталась на кухне.

Когда молоко остыло, Трубопроводов налил в чашки грамм по пятьдесят. Остальное, чуть более литра, он убрал в холодильник.

– Это и все? – разочаровано спросила Калиста Никоноровна.

– Вам хватит.

Калиста Никоноровна осторожно понюхала напиток, потом сделала маленький глоток.

– А ничего, – сказала она, еще раз пригубив из чашки, – мне, даже, нравится.

Трубопроводов подходил к молоку более традиционно. Считая, что оно гадко на вкус, он выпил свою порцию залпом и запил уже чистым молоком.

– А можно еще? – спросила Калиста Никоноровна, незаметно для себя опустошив кружку.

– Поймите, мне не жалко, но это лекарство, так, что, давайте отложим добавку.

– Тогда я пошла к себе.

В ожидании кайфа Трубопроводов включил телевизор. Кайф, как истинный разведчик, пришел незаметно, и Трубопроводов понял, что его прет, когда телевизор, высморкавшись, принялся цитировать Пушкина. В паузах между цитатами телевизор зевал и брызгал слюной и даже подмигивал своим еще не совсем плоским экраном. А вокруг простиралась бесконечная металлоконструкция, уходящая за горизонт во всех четырех измерениях.

Из комнаты Калисты Никоноровны доносились голоса. Она оживленно спорила о чем-то со Сталиным.

– Тебе не кажется, что пора уже и пожрать? – хитро подмигнув, спросил телевизор, спустя несколько квантов времени.

– Ты, черт возьми, прав, – ответил Трубопроводов, – но я забыл, как ходить.

– Элементарно, Ватсон, встаешь и идешь.

– Но я не могу встать.

– Это тебе только кажется. Собери свою волю… Ты можешь. Ты же можешь… Встать!!! – рявкнул телевизор.

От неожиданности Трубопроводов вскочил с кресла.

– А теперь иди.

Обнаружив на кухне баллон меда, Трубопроводов схватил большую ложку и принялся жадно есть. От удовольствия он мычал, похрюкивал и даже мурлыкал. В эту минуту он чувствовал себя Винни-Пухом.

– Если я чешу в затылке, – бормотал он наполненным медом ртом, – понятно, какие у тебя там опилки, если ты так жрешь сладкое. Волшебный медведь Кристофена Робина. Хороший, видать, был мальчик, если хранил план в Пухе.

Ход его рассуждений прервало появление Калисты Никоноровны, ставшей похожей на забавную помесь крысы и гоблина. Увидев мед, она хищно зашевелила своими крысиными усами.

– Что, бабуля, на хавку пробило? – спросил Трубопроводов, всем телом растягиваясь в улыбке.

Калиста Никоноровна радостно закивала головой. Из её рта вытекла струйка слюны.

– Что я могу сказать… Бери ложку, – произнес Трубопроводов, чувствуя, что изрекает ИСТИННОЕ ОТКРОВЕНИЕ.

– У меня там высокий гость и все такое, – заговорщически хихикая, произнесла Калиста Никоноровна.

– Товарищу Сталину мы тоже дадим меда.

Трубопроводов налил в блюдце немного меда и зачем– то поставил его на пол.

Мед закончился предательски быстро. Трубопроводов с Калистой Никоноровной понимающе посмотрели сначала друг на друга, а затем и на Блюдце Сталина, в котором все еще был мед. Не сговариваясь, они опустились на колени и с диким воем бросились к блюдцу.

– Пупаньки, – сказали они в один голос, вылизав блюдце, и одинаково развели руками.

– Пора спать, – заявила Калиста Никоноровна, превратившись в кукушку от часов.

– Как скажешь, птица-хронометр, – согласился с ней Трубопроводов.

С огромным трудом добравшись до кровати, он рухнул в постель, проваливаясь в приятное забытье…

Вернулся к жизни он уже во второй половине дня. На кухне хозяйничал Ты, на плечи которого легла уборка следов преступления.

– Кофе будешь? – спросил он, глядя на то, как Трубопроводов в замедленном виде идет на кухню.

– А у тебя есть?

– Сейчас сварю.

На запах выползла из своей комнаты Калиста Никоноровна. Была она немного помята, словно всю ночь её где-то держали сложенной в несколько раз, но на лице у неё играла легкая улыбка.

– Хорошие люди эти китайцы, – задумчиво сказала она, садясь на стул.

– Кофе будете? – предложил Ты.

– Мне кофе нельзя, – грустно ответила Калиста Никоноровна.

– После китайского чая можно, – авторитетно заявил Трубопроводов.

– Тогда с удовольствием. А у тебя остался еще этот чай?

– Его лучше пить вечером, – сказал Ты.

– Тогда я пойду, посмотрю телевизор, – разочаровано сказала Калиста Никоноровна, удаляясь в комнату.

– А ты не хочешь немного китайского чая? – спросил приятеля Трубопроводов.

– Спасибо, не хочу.

– А без него я с ума бы сошел с этой грымзой. А так… – он хитро улыбнулся.

– Ладно, – сказал Ты, глядя на часы, – мне пора.

– Да ладно тебе, посиди еще.

– Нельзя. Начинается футбольный сезон.

– Ну и что? – не понял Трубопроводов.

– Ах, да, ты же не знаешь…

Никто не знает, где и когда зародилась эта замечательная игра, получившая в Москве название Милицейский футбол. Правила её просты. На поле выходят две команды игроков. В центре поля появляется объект задержания, в последнее время это какой-нибудь нелегал из стран Азии или с Кавказа. В годы советской власти в роли объекта часто использовались враги народа, а в Америке – негры. По сигналу судьи команды вступают в игру. Задача – используя только дубинки и ноги доставить объект в ворота противника. Будучи все, как один, поклонниками этой игры, сотрудники милиции прилагают все силы для того, чтобы сначала попасть в команду, а потом уже выиграть главный приз чемпионата. Для того чтобы поддерживать себя в форме, они постоянно тренируются на улицах городов и сел, а, непосредственно, перед чемпионатом тренируются на любом попавшемся на глаза подходящем объекте.

До начала чемпионата оставалось каких-то несколько недель, так что на улицу без особой надобности лучше было не высовываться.

Ужин состоял из яичницы и китайского чая, слегка подогретого в микроволновке. Трубопроводову готовить было лень, а Калиста Никоноровна вновь вся отдалась болезни. Она и к столу-то вышла только потому, что иначе осталась бы не только без ужина, но и без чая.

На это раз телевизор пустился в долгую полемику о значении смайликов в творчестве Тургенева и Павла Лунгина. Быстро устав от всей этой философии, Трубопроводов прилёг отдохнуть, но поспать ему не дала Калиста Никоноровна. Всю ночь она, как заводная, шагала по дому с воображаемым знаменем в руках, горланя пионерские песни. Под утро она совсем потеряла голос и её рот извергал пугающее до глубины души нечеловеческое шипение.

Уже светало, когда она, наконец, угомонилась и пошла спать. Вышла из комнаты она только вечером следующего дня и сразу же спросила:

– А что мы будем есть?

– Жареную картошку, если вы её почистите, – ответил Трубопроводов, съевший несколько купленных в буфете пирожков.

– Я – старая больная женщина…

– Тогда – ничего, – прервал он её излияния.

Поняв, что спорить бесполезно, Калиста Никоноровна принялась за работу. После жареной картошки был чай.

Утром Трубопроводов, как ни пытался, не смог отделить сон от яви. Все, как обычно, началось разговором с телевизором, который, на этот раз, потянуло на притчи.

– Случилось так, – рассказывал телевизор, – что в одном царстве молодой, но могущественный царь, взойдя на престол, объявил себя богом. Конечно же, и до него, и после, в мире были цари, которые провозглашали себя богами. Но в том царстве, о котором идет речь, считалось, что сам бог слишком небеснолик, чтобы лично говорить с народом. Поэтому от его лица к народу обращался верховный жрец. Шло время. Цари сменяли друг друга на престоле. Царство росло, подминая под себя соседние территории. И вот, уже не только царь, но и верховный жрец, объявив себя наместником Бога, стал слишком небесноликим, чтобы обращаться напрямую к людям. За него стали говорить слуги или простые жрецы, которые тоже вскоре причислили себя к миру Небес. Между безмолвным миром богов и народом оставались только мелкие чиновники, ставшие полноправными хозяевами того царства. Это положение не устраивало только народ и кое-кого из богов. Но народ боялся восстать против своих небожителей, а боги вынуждены были молчать, так как им, при рождении, начали отрезать языки.

Потом был какой-то человек в дурацкой одежде, который, сидя, скрестив ноги, на ковре, рассказывал:

– Наш мозг сам ткет реальность из окружающий нас иллюзии и мы видим, как морковь становится розой, которая, в свою очередь, трансформируется в драгоценность, но только затем, чтобы рассыпаться в прах. Такова природа вещей. И мы властны лишь сознательно следовать этой природе.

Каждому его слову сопутствовало соответствующее превращение. Морковка на глазах у всех (в доме были еще какие-то люди) превратилась в розу, затем в ювелирное изделие тончайшей работы, чтобы сразу же после этого превратиться в пыль…

Утром, чтобы окончательно не сойти с ума, Трубопроводов объявил субботник.

– Кто не работает, тот не ест – заявил он Калисте Никоноровне, – будем убирать дом.

– Тебе не стыдно заставлять меня работать? – спросила на всякий случай она.

– Это в терапевтических целях, – отрезал Трубопроводов, которому было не до стыда.

Весь день они драили дом. Вечером, почувствовав приятную усталость, они вместе приготовили ужин, во время которого допили остатки чая.

– Ты не мог бы достать травы? – спросил Трубопроводов Ты, когда тот в следующий раз заглянул в гости.

– Ты уже большой мальчик, и это не мое дело… Но тебе не кажется, что в жизни есть вещи не только важней, но и интересней, чем каждый день глушить себя лошадиной дозой наркотика.

– Да я уже и сам не хочу. Мне бабку жалко. Она почти уже на ноги встала, а тут…

Когда заполярные вернулись домой, они не поверили своим глазам. Умирающая не так давно Калиста Никоноровна, гуляла с папиросой в зубах по двору и мило беседовала, причем это был диалог двух воспитанных существ, с соседским котом Маратом.

– Как вам это удалось? – с благоговейным чувством спросил Заполярный у Трубопроводова, играющего в шахматы с телевизором.

– Это еще проще, чем проиграть этой штуковине, – ответил Трубопроводов, которому еще ни разу не удалось выиграть у телевизора, – достаточно периодически снабжать её лекарством.

– А это не опасно? – спросил Заполярный.

– А что тут может быть опасного? – удивился Трубопроводов.

– Ты только посмотри, на эту благодать! – сказал Ты, останавливаясь возле дома, во дворе которого стоял огромный, настоящий деревянный сортир, – Знаешь, когда я впервые увидел его, я осознал, что если мы не попадем внутрь любым способом, можно считать, что жизнь прожита зря.

Это грандиозное деревянное сооружение, состояло из двух отделений – мужского и женского. Стоял сортир, разумеется, в глубине двора, но не заметить его было невозможно. Двор с сортиром находился ровно на полпути между домом Заполярных и железнодорожной станцией, так, что, Ты не мог его не заприметить.

– Согласись, удобства обезличивают человека, – продолжил он, дав приятелю возможность насладиться этим великолепным зрелищем.

– С чего ты взял? – спросил Трубопроводов, скорее для поддержания разговора, чем из любопытства.

– Сам посуди. Что может рассказать о своем хозяине унитаз, в отдельной изолированной квартире со всеми удобствами, плюс туалетная бумага, если, конечно, тот не конченый засранец? Ни-че-го. Максимум, что можно узнать, так это сколько он выложил за свой трон, да, и то приблизительно. Другое дело – настоящий деревянный выгребной сортир с гвоздем для бумаги, на котором томятся в ожидании своей участи страницы из книг, журналов, газет…. Это сооружение, можно сказать, является истинным зеркалом человеческой души. Достаточно зайти в такой туалет, чтобы понять, чем человек дышит, что читает, над чем задумывается в минуты кишечного расслабления, что он пытается донести до своей истинной сущности, какими словами прикасается к самому центру своей души.

– Не слишком ли ты категоричен?

– Ничуть. Это было озарение, инсайд. Магомет увидел Коран, а я – этот сортир. И знаешь, что я сделал? Навел справки. Оказывается, в этом доме живет известный столичный мумуковед Ипатьев Сигизмунд Соевич, который регулярно устраивает у себя мумуковедческие семинары. Ты слышал когда-нибудь о Мумуки?

– Нет, – признался Трубопроводов.

– Я тоже ничего о нем не слышал, но, на всякий случай, записал нас на очередной однодневный семинар, который начинается завтра утром. Сигизмунд Соевич любезно согласился предоставить нам на ночь кров, так, что, сегодня мы живем с тобой здесь. Я уже все оплатил. Идем.

Взяв Трубопроводова под руку, Ты повел его в дом. Их встретил высокий видный мужчина приятной гетеросексуальной наружности.

– А вы, надо понимать, тот самый выдающийся первопроходец? – спросил он у Трубопроводова, пригласив их в дом.

Не зная, что сказать, Трубопроводов замялся.

– Вот ваша обитель, располагайтесь, – сказал Сигизмунд Соевич, приведя гостей в небольшую комнату, судя по всему, бывшую детскую. Там стояло две кровати, тумбочка и небольшой стол, – прошу простить за скромность обстановки. Надеюсь, хоть немного, компенсировать это ужином. Отказов не принимаю.

Надо заметить, что друзья и не собирались ему отказывать.

Ужин был обильный и вкусный. За столом хозяин расспрашивал Трубопроводова о путешествиях, и тому ничего не оставалось, как, краснея, пересказывать прочитанные когда-то книжки. Его ложь не смущала никого, кроме самого Трубопроводова.

– Скажите, а вы давно уже занимаетесь проблемой Мумуки? – спросил Сгизмунд Соевич, когда все трое перешли к сигарам и коньяку.

– Если честно, то, узнав о ваших семинарах, мы решили, что нельзя вот так, совершенно ничего не знать о Мумуки.

– Что ж, вполне похвальный интерес и вполне похвальная честность. Думаю, вы вполне можете получить необходимые начальные знания для участия в семинаре из брошюры, которую вы найдете в тумбочке. А теперь прошу меня извинить. Надо готовиться к семинару.

С удовольствием извинив Сигизмунда Соевича, друзья отправились к себе в комнату. Было еще относительно рано, но они забрались в постели. Ты взял брошюру.

– Почитать? – спросил он.

– Если не трудно.

– Краткое руководство для начинающего мумуковеда, – прочитал он.

КРАТКОЕ РУКОВОДСТВО ДЛЯ НАЧИНАЮЩЕГО МУМУКОВЕДА
(очень краткий конспект)

Надо сказать, что то вопиющее незнание чего-либо о Мумуки, которое мы сегодня можем наблюдать практически во всех слоях общества, является более, чем серьезным, симптомом. Будучи прекрасным конспиратором и безжалостным хищником, Мумуки атакует свою жертву так, что та даже не подозревает о своем поражении в этой битве. Непосвященный в дела этого монстра человек и в свободном-то состоянии, практически, не способен распознать своего врага, а, попав в лапы к Мумуки, он превращается в полностью беззащитное существо. Дело в том, что, захватив свою жертву, Мумуки надевает нечто похожее на шоры на сознание жертвы, после чего человек всю оставшуюся жизнь влачит существование его покорного раба, даже не сознавая этого.

Так, кто же такой Мумуки? И что мы о нем можем знать? Несмотря на то, что Мумуки превосходно прячется в глубинах нашего сознания, кое-что о нем, все же, известно. С давних времен существовали антимумукские школы, которые позволяли людям противостоять этому демону-паразиту.

В традиции древних толтеков, как объяснял дон Хуан Карлосу Кастанеде, под Мумуки понимается тот искусственный разум, который нам насаждают летуны. В даосской и в дзен-буддистской традициях – это тот самый ум, который надо отбросить. В Христианстве – это демон-искуситель, а в сатанизме – дух человеческой глупости. Ницше говорил о нем, как о демоне тяжести…

В традиции дзен-терроризма Мумуки – это демон мозгового секса или такой информационно-энергетический паразит, средой обитания которого служит человеческое сознание. Мозговой секс – или секс между мозгами, названый в народе мозгоеб…ом – это метод размножения Мумуки, который путем акта мозгового секса захватывает власть над все новыми и новыми сознаниями.

Как понять, что ты находишься под властью Мумуки или как диагностировать этот недуг? Вопрос очень сложный и не имеющий однозначного ответа. Но некоторые признаки заражения все же существуют.

Любой мозговой сексуальный акт с твоим участием говорит о том, что ты одержим Мумуки.

Одним из излюбленных мест его гнездования является наше эго. Отсюда следует, что:

– Если ты чувствуешь себя пупом земли – ты одержим Мумуки.

– Если, наоборот, ты страдаешь от ощущения того, что ты ничтожество – ты одержим Мумуки.

– Если тебя влекут вершины власти, или наоборот, если ты идешь по пути аскетизма и отречения – ты одержим Мумуки.

– Если ты знаешь, как должны себя вести окружающие и при любом удобном случае пытаешься наставить их на путь истинный – ты одержим Мумуки.

– Если ты постоянно имитируешь мозговой секс наедине с собой – ты одержим Мумуки.

Другим свойством Мумуки является отсутствие собственного лица, поэтому он всегда действует от имени жертвы. При этом Мумуки ни за что не может себе позволить выглядеть идиотом. Поэтому:

– Если ты боишься сделать глупость – ты одержим Мумуки.

– Если тебя заботит, как ты выглядишь в чужих глазах – ты одержим Мумуки.

– Если тебе важно быть настоящим мужчиной или настоящей женщиной – ты одержим Мумуки.

Как избавиться от Мумуки? Если ты уже одержим Мумуки, избавиться от него очень трудно. Для начала нужно ослабить его влияние. Для этого необходимо лишить его возможности заниматься мозговым сексом, причем, как сексом с партнером, так и сексом в режиме мастурбации. Для этого необходимо быть бдительным и каждый раз, когда Мумуки посредством тебя будет вступать в сексуальную связь, необходимо отслеживать этот процесс в мельчайших деталях. Со временем у тебя начнет получаться улавливать тот момент, когда Мумуки будет браться за дело. Достаточно тогда сохранить контроль над собственным сознанием, и Мумуки будет побежден.

На первых этапах сопротивления можно попросить помощи у близких, чтобы они сообщали, когда ты пытаешься вступить с ними в ментальную половую связь. Очень сильно в борьбе с Мумуки помогают такие дисциплины, как йога, медитация, тантра, дзен…

Дзен-террористы, также, применяют метод идиотизма, заключающийся в постоянном третировании Мумуки посредством внешне глупого поведения. Для начала, например, можно встать на голову и трижды пропеть гимн какой-нибудь африканской страны. В этом случае Мумуки будет шокирован и его можно будет попытаться изгнать 33-кратным повторением его имени.

Научившись обнаруживать Мумуки в себе, можно приступать к экзорцизму или помощи в изгнании Мумуки.

При этом, необходимо понять, стоит ли вообще это делать. Большинство людей ни за что не захочет избавиться от этого паразита, считая его чуть ли не главным своим богатством, поэтому любая попытка изгнания Мумуки будет встречена в штыки. А такие люди, как начальники и администраторы, вообще, культивируют в себе этого паразита.

Но близкому человеку, который тоже хочет избавиться от Мумки, помогать не только можно, но и нужно.

И здесь необходимо начинать с борьбы против анонимности.

Каждый раз, когда Мумуки пытается подмять под себя объект экзорцизма, следует громко закричать:

– Мумуки! Я знаю, это ты! Изыйди!

Обычно, на эту фразу одержимый отвечает взрывом гнева, но ни в коме случае нельзя отступать. На все его многочисленные аргументы следует отвечать следующим образом: необходимо немного вытащить язык изо рта, принять важную позу и издать ртом пердящий звук. Повторять следует до тех пор, пока Мумуки не выбьется из сил.

– Я же тебе говорил! – довольно сказал Ты, закончив чтение.

– Ты о чем?

– Такие мысли могут прийти только в голову человека, который ходит в настоящий сортир.

Семинар начался утром, сразу же после зарядки и завтрака. Участников было человек пятнадцать. Все – мумковеды со стажем.

Первым в повестке дня значился доклад Самозванца Валерия: «Трактат о доскотской сущности туриста».

– Пойдем, – шепнул Ты на ухо Трубопроводову, когда зал перешел к прениям.

Выбравшись из дома, они поспешили в сортир. Это нелепое на первый взгляд сооружение на самом деле было продумано до мелочей. В сакральности замысла сортир ничем не уступал таким символам загадочности и успеха, как Сфинкс и пирамиды. Как я уже писал, сортир был разделен на два отделения: мужское и женское. В каждом отделении было по три удобных стульчака. Никаких перегородок между стульчаками не было, что позволяло посетителям не лишать себя роскоши общения. Возле каждого стульчака, на расстоянии вытянутой руки, была полочка, на которой лежали салфетки с напечатанным на них текстом.

А с внутренней стороны входной двери висел плакат, на котором крупными буквами, чтобы все могли разобрать текст, было написано:

ХАТХА, МЕДИТАЦИЯ НА УНИТАЗЕ[1]

Лучшее место для медитации – туалет. Если у вас есть удобное туалетное сиденье и крепкий замок на дверях, не стоит и говорить о том, какие великие мысли могут прийти к вам в голову. Мартин Лютер мечтал о протестантстве, сидя на толчке в Уиттеноергском монастыре и мы знаем, каким большим это движение стало.

Нет места лучше, чем туалет, где человек был бы столь восприимчив к внешнему воздействию. На втором месте стоит погружение в тёплую ванну, на третьем – душ. Вот почему долгожданный телефонный звонок или звонок в дверь раздаётся именно при таких обстоятельствах. Чем беспомощней состояние человека, тем более восприимчив он. Обладая высшей степенью уединения, превосходящую ванную и душ, туалет непревзойдён в привлечении сторонних впечатлений и мыслей. Те, кто позволяют другим видеть себя принимающими душ и даже занимающимися любовью, обычно проводят черту и отказываются от зрителей в туалете. Туалет – самый священный рудимент изоляции, доступной в этой перенаселённой окружающей среде.

Давление на позвоночник снижается при восседании на троне, ослабляя, тем самым, духовное и физическое напряжение. Гениталии полностью обнажены и не стеснены давлением одежды. Если помещение достаточно звукоизолировано или шум снаружи, в достаточной степени, скрадывает звуки, доносящиеся из туалета, то можно испускать неречевые высказывания с любой интенсивностью, частотой и из любого отверстия. Инфантильное освобождение от того, что мы вынуждены сдерживать всё остальное время, доставляет как психологическое, так и физиологическое очищение желудка.

В таких благоприятных условиях для расслабления и восприимчивости мозг будет функционировать свободнее и шире охватит информационное поле. Многим читается лучше именно в туалете, ведь, гораздо легче поглощать одно, испуская другое.

Некогда я был знаком с престарелым отшельником с блестящим образованием, построившим миниатюрный замок в лесах северной Калифорнии. До выхода на пенсию он управлял большой сетью театров в Англии. После переезда в США он купил небольшой участок земли в лесу, где произрастали красные деревья, и сам построил сказочную крепость из подручных материалов. Крошечные башенки и коньки возвышались над строением из дерева и камня, состоявшим из четырёх комнат.

Чтобы упростить водопровод и газ, он соединил кухню и туалет, установив плиту рядом с толчком. Тут же находился стол, за которым он обедал. Таким образом, не вставая с унитаза, он мог готовить себе еду, переставлять её на стол и принимать пищу. Соседи в округе называли его «грязным отшельником», несмотря на то, что он безупречно одевался и обладал высокоразвитым интеллектом. Когда же престарелый борец с предрассудками умер, его маленькая крепость была переделана, и сбоку к ней пристроили раздельный санузел.

Вероятно, строя совмещенные туалет и кухню, он хотел добиться большего, нежели просто удобства. Я часто задумываюсь – как много людей, будь у них возможность, согласились бы есть одновременно с опорожнением желудка. Каракалла, Диоклет и Нерон поступали не только так, но и шли дальше. Туалет важнее, нежели просто трон. Это святая комната.

– А теперь посмотрим, чем здесь живут, – сказал Ты, закончив издавать характерный ректальные звуки. Сорвав с гвоздя салфетку, он начал читать:

Психоделический опыт – это путешествие в новые сферы сознания. Границы и содержание такого опыта беспредельны, характерные черты его превосходят границы вербальных концепций, пространства-времени и индивидуальности.

Результат, расширение сознания, может быть достигнут различными путями:

«потеря чувствительности», упражнения Йоги, углубленной медитацией, религиозным или эстетическим экстазом, а также самопроизвольно, – не отрицая эффективности параллельных техник, стоит отметить наиболее простой и распространенный путь – употребление психоделических препаратов, таких, как ЛСД, псилоцибин, мескалин, ДМТ, и.т.д.(говоря о распространенности этого пути, заметим, что это – 1964 год, США.

Психоделические препараты классифицированы как «экспериментальные», это означает их доступность только «квалифицированным исследователям» – в частности, практикующим психиатрам, чьи исследования поддержаны местными или федеральными органами власти.)

Разумеется, сама по себе доза наркотика не ведет к психоделическим открытиям, наркотик срабатывает в роли «химического ключа» – он открывает сознание, освобождает нервную систему от обычных шаблонов и структур. Природа эксперимента целиком зависит от настроя и установок. Под настроем понимается подготовленность человека, включая структуру личности и его настроение в данный момент. Установки – физические параметры: погода, атмосфера помещения; социальные: чувства участников, сидящих напротив друг друга и культурные: преимущественно, взгляды на то, что считать реальностью. На это, в основном, и направлены всяческие руководства – помочь человеку осознать реальности расширенного сознания, служить дорожной картой по неисследованным землям, ставшим доступным с помощью современной науки.

Разные исследователи – разные карты. Различные методики основаны на различных подходах– научных, эстетических, терапевтических…

Тибетская модель, которой придерживаемся мы призвана научить человека направлять и контролировать познание таким образом, который ведет к уровню понимания, называемого в различных источниках «освобождением», «просветлением», «благодатью». Если данный манускрипт будет внимательно изучен и прочитан несколько раз перед тем, как попытки достижения результата будут предприняты, а также, если вы нашли достойного человека, который будет напоминать и направлять вас во время эксперимента, ваше сознание освободится от игр, которые образуют «личность», и от позитивных и негативных галлюцинаций, зачастую сопровождающих состояние расширенного сознания. Тибетская Книга Мертвых, на языке оригинала «Бардо Тодол» – что значит «Освобождение путем посмертного восприятия». В книге снова и снова подчеркивается, что для освобождения сознания необходимо воспринимать последовательные инструкции…

Тибетская Книга Мертвых – описание опыта, впечатлений, испытываемых человеком в момент смерти, в промежуточной фазе длящейся сорок девять (семь раз по семь) дней, и в фазе перерождений в новую телесную форму.

Это, однако, экзотерическая, открытая для всех сторона книги, призванная скрывать мистическое учение. Язык и символизм смертельных ритуалов Бонизма, традиционной Добуддийской Тибетской религии, были мастерски смешаны с концепциями Буддизма. Эзотерический, сокрытый смысл учения, раскрываемый этим руководством, говорит о том что смерть, описываемая в Книге Мертвых имеет отношение не к телу, а к сознанию[2].

Закончив читать, Ты подтер задницу салфеткой, внимательно изучил образовавшийся на ней рисунок, бросил салфетку в дырку в стульчаке, и взял следующую.

– А что у тебя? – спросил он.

– Сейчас посмотрю, – ответил Трубопроводов, беря с полки салфетку.

Вероятно, наиболее важные практические применения теория Сантьяго[3] нашла в нейробиологии и иммунологии. Как уже отмечалось, новый взгляд на познание существенно проясняет загадку вековой давности о взаимосвязи между разумом и мозгом. Разум представляет собой не вещь, а процесс – процесс познания, тождественный процессу жизни. Мозг является специфической структурой, с помощью которой этот процесс осуществляется. Таким образом, взаимосвязь между разумом и мозгом – это взаимосвязь между процессом и структурой.

Мозг никоим образом не является единственной структурой, вовлеченной в процесс познания. Становится все более очевидным, что иммунная система человека, равно, как и других позвоночных, представляет собой сеть не менее сложную и переплетенную, чем нервная система, и выполняет не менее важные координирующие функции. Классическая иммунология рассматривает иммунную систему как защитную систему тела, направленную вовне; её часто описывают с помощью военных метафор – армии белых кровяных клеток, генералов, солдат и т. д. Последние открытия Франциско Варелы и его коллег из Парижского университета бросают серьезный вызов этой концепции. Сегодня многие исследователи убеждены, что классический подход с его военными метафорами был одним из главных камней преткновения на пути к разгадке автоиммунных заболеваний, таких, как СПИД.

Закончив чтение, Трубопроводов подтерся. Ощущение было странным и, в то же время, волнующим. Сам акт этого подтирания превратился для него в очень важное, глубокое в духовном смысле действие, исполненное сакральным смыслом.

– С целью повышения культурного уровня населения необходимо обязать производителей туалетной бумаги печатать на ней высказывания видных деятелей науки, политики, культуры и искусства. Чтобы граждане могли непосредственно соприкасаться с мудростью лучших представителей человечества, – изрек Ты, надевая штаны, – пора двигать в Москву. Надо еще успеть оформить эту мысль в качестве нового законопроекта.

– Надо вернуться, – решил Ты, когда до отправления электрички оставались считанные секунды, – пойдем, – сказав это, он вскочил с сиденья и поспешил к выходу из вагона.

– Но следующая электричка будет только через вечность, – попытался возразить Трубопроводов, пока еще было не поздно.

– Плевать! Он не тот человек, за кого себя выдает.

– С чего ты взял? – спросил Трубопроводов, до конца не понимая, о ком идет речь.

– Такой туалет не может существовать у обычного мумуковеда. Мы просто обязаны вернуться. Пошли.

Они спрыгнули с поезда, когда тот уже начинал медленно отъезжать от платформы. Еще немного, и разговор пришлось бы отложить на неопределенный срок.

– Вы? – удивился Сигизмунд Соевич, – но семинар уже закончился. К тому же, я не видел вас на второй половине.

– Извините, профессор, но нам надо с вами поговорить. Дело срочное, не терпящее отлагательства.

– Да? И о чем же вы хотите срочно поговорить? – Сигизмунд Соевич, совсем не скрывал своего нежелания вообще о чем-либо с ними говорить, несмотря даже на откровенно лестное обращение «профессор».

Страницы: «« 1234 »»

Читать бесплатно другие книги:

Соломона Волкова называют «русским Эккерманом»: он приобрел известность своими опубликованными на мн...
Автор бестселлера «Женщина: где у нее кнопка?», известный рок-музыкант и вечный циник, Вис Виталис п...
Вместе с романом Андрея Геласимова «Степные боги» (М.: Эксмо, 2008) опубликован сборник его новелл «...
«Семья наша никогда не страдала от переизбытка родственников. Революция, война и чистки повыбили нем...