Легенда о трех мартышках Донцова Дарья
– Елена, если вы не можете найти контакт с хозяйкой, смените квартиру! Это легко сделать хоть сейчас!
– Я заплатила за январь, – почти мирно ответила Лена, – и мне удобно здесь, рынок через дорогу, на работу за минуту добегаю. Маринка не плохая, с ней договориться можно, но пьет, отсюда и беда!
– А ты наркоманка! – вскипела Марина.
– Я?
– Ты!
– Сука!
– …!
– …!
Понимая, что происходящее начинает напоминать день сурка, я открыла кошелек.
– Марина!
– Ась? – отвлеклась от скандала хозяйка.
– Видите купюру?
– Тыща! – воскликнула алкоголичка.
– Вы ее получите, если скажете, где находится сейчас Анна Королькова.
– Деревня Ивановка, – мигом выпалила хозяйка, – от Москвы недалеко!
Я протянула Марине ассигнацию.
– Теперь назовите улицу и номер дома и по какому шоссе из столицы туда ехать?
– Там один проспект, – заржала пьянчуга, хватая «гонорар» и кидаясь в комнату, – от магазина до старого кладбища! А изба последняя, за ней овраг! Про шоссе не помню, то ли на север, то ли на юг! Ну, покедова!
– Вы уже не молодая, а наивная, – протянула Лена, когда дверь за хозяйкой захлопнулась, – она ж вас обманула! А кто такая Королькова?
– Мать Марины, – пояснила я.
– Бабка?
– Да уж не девочка, – вздохнула я, – ей немало лет.
Лена схватила меня за руку и с заговорщицким видом прошептала:
– Она давно померла!
– Королькова? – уточнила я.
– Мамашка Маринкина, – кивнула Лена.
– Зачем же дочь говорит, что мать в деревне?
– А пенсия? – фыркнула Лена. – Бабке она положена, там хорошая сумма набегает, несколько тысяч. Знаете, че Маринка придумала? Над ней, в сто восемьдесят седьмой, бабулек живет, тетя Рая. Вот они и сговорились, каждый раз, когда пенсию приносят, баба Рая тут поджидает, покажет паспорт доставщику, он ей рублики и вручает, а потом они с Ленкой чужой приход делят.
– Неплохая идея, – кивнула я, – но, думаю, вы ошибаетесь. По документам Раисы пенсию Корольковой не дадут!
– Мозг нагрей, – посоветовала Лена, – она не свой паспорт показывает!!
– Если Королькова умерла, то загс, выдавая справку о смерти, аннулировал бы паспорт покойной, сообщил в собес, и выплаты не было бы, – разъяснила я.
– Наивняк, – с жалостью усмехнулась Лена, – совсем жизни не знаешь! Не так умные люди поступают! Бабку из Москвы увезли, паспорт себе оставили. Она в деревне померла, там земли много, не город, закопали под елкой и забыли. Никаких справок не надо, для государства она живая, соседка ейные рублики получает! Супер-пупер всем!
Я не поверила Лене:
– Интересно, но фото в паспорте другое!
Лена взъерошила рукой влажные волосы:
– Документ ей хрен знает когда выдали, на снимке она еще ничего себе тетка, вполне приличная. А через годы она старухой стала, на карточку ваще не похожа! Кто их, старперов, друг от друга отличит? Вы с бабой Раей потолкуйте, она много чего знает! В отличие от Маринки положительная, не пьет, не курит!
– Только пенсию ворует, – не утерпела я.
– Государство виновато, – резонно заявила Марина. – На подачку от правительства не прожить, вот и крутятся старухи! Хорошо, если дети помогают! Но у многих они, как Маринка, не просыхают! Приходится выживать самостоятельно.
– Я хочу продолжить разговор с Мариной, – вздохнула я.
– Не о чем нам болтать, – сказала хозяйка, появляясь в прихожей и хватая с вешалки замызганный китайский пуховик, – мне пахать пора!
– И где вы служите? – спросила я.
– Государственная тайна, – провозгласила алкоголичка.
– У метро в магазине полы метет, – сообщила Лена, – очень важная работа, о ней нельзя трепаться.
– Пошла ты, – огрызнулась хозяйка и выскочила на лестницу.
Я хотела кинуться за ней, но была остановлена Леной.
– Бесполезняк, – сказала девушка, удерживая меня за рукав, – зря ты ей деньги дала, теперь, пока не пропьет, не вернется.
– Глупо вышло, – расстроилась я, – но мне действительно надо узнать, где находится Анна Королькова.
– Завтра утром приходи, – посоветовала Лена, – она с похмелья будет маяться, вот здесь и прижмешь ей хвост. Но тока в руки рублики не суй, пусть сначала все выложит! Перед носом купюрой маши, а в лапы не давай! И тыща – это слишком! Сотни за глаза хватит!
– Спасибо за поддержку, – улыбнулась я девушке.
– К алкоголикам особый подход нужен, – засмеялась в ответ Елена, – у меня папашка запойный, я знаю все их штучки.
– Когда-то у меня был муж, горький пьяница, – неожиданно разоткровенничалась я. – Хуже нет, чем жить вместе с любителем спиртного.
– Чего ж сейчас клювом щелкала?
– Растерялась, – ответила я и повернулась к двери, – до свидания, завтра непременно приду. Во сколько лучше объявиться?
– После полудня, – посоветовала жиличка, – раньше она не очмоняется. Эй, ты к бабе Рае-то загляни! Старуха пугливая, топнешь на нее, сразу признается.
Я стала медленно подниматься на последний этаж. В подростковом возрасте каждый человек испытывает приступы тоски и одиночества. Восьмиклассница Даша Васильева не являлась исключением, порой мне казалось, что весь мир настроен ко мне враждебно, не с кем поделиться, рассказать о своих мыслях и чувствах, учителей волнуют лишь оценки, подруги поглощены мальчиками, а бабушке ничего не объяснить, Фася не поймет моих проблем. Как же я завидовала Вере Крыловой, у которой была старшая сестра Фаина, как же мне хотелось тоже иметь сестру, почти одногодку, я мечтала о дружбе, которая могла бы нас связывать!
И вот, пожалуйста, желание сбылось. У меня обнаружилась сестричка, правда, сводная, но все равно, у нас половина общей крови. И почему я не испытываю счастья? Может, права французская поговорка?[8]
Я остановилась у окна и перевела дух. Спокойно, лучше подумаю об Анне Корольковой. Она явно не открыла Марине тайны про сокровища. Скромная жилплощадь и дочь-уборщица. Не похоже на семью, в которой водятся деньги. Но откуда взялся золотой бокал? Если предположить, что Королькова продала его, то даже за один она получила бы огромную сумму. Лена убеждена, что мать Марины мертва, но, вероятно, жиличка ошибается. И где же пожилая дама? Почему она, много лет не трогая награбленное, сейчас залезла в тайник и взяла бокал? У Корольковой случилось нечто экстраординарное, ей внезапно понадобились деньги!
Я села на подоконник и вытащила сигареты. Сергей Петрович хочет найти украденные из музея экспонаты. Но, внимательно изучив документы Корольковой, Сергей составил психологический портрет воровки и понял: если много лет назад, даже под угрозой расстрела, она не призналась, то и сейчас нет ни малейших шансов на ее откровенность. Похоже, Анна человек несгибаемой силы воли, она мастерски прикинулась сумасшедшей, обвела вокруг пальца и следователя Панина, и психиатров. Почему Королькова не открыла им, где тайник? Ответ прост. Боялась, что ее расстреляют. Анна была очень умна и поняла: никому, а в особенности сотрудникам КГБ, верить нельзя. Ей обещают в обмен на правду маленький срок, но как только Панин разнюхает, где хранятся раритеты, он их выроет, и Королькова потеряет для него всякую ценность. Единственная возможность сохранить жизнь – это крепко прикусить язык. Пока сокровища тщательно спрятаны, Анна может спать спокойно.
Водоносов сообразил, что Королькова ничего ему не расскажет, и решил действовать окольными путями, отправил к старухе родную, никогда ею не виденную дочь. Сергей Петрович проявил иезуитскую хитрость, он все верно рассчитал. Я тут же согласилась пойти к Корольковой. Водоносов рассчитывает на мою жадность и на сентиментальность Корольковой. По его плану Анна должна была прослезиться, обнять потерянное дитятко и рано или поздно сдернуть завесу тайны.
Но меня абсолютно не волнуют сокровища, у нашей семьи достаточно денег для безбедного существования, я хочу посмотреть в глаза своей матери, поговорить с ней, задать вопросы о дедушках, бабушках, тех, о которых ничего не слышала, мне не очень приятно ощущать себя перекати-полем, оторванным от корней. Мне вдруг стало не по себе: мои родители воры – это не слишком приятно. Сестра – запойная алкоголичка, тоже «подарок». Должна ли я помогать Марине, устраивать ее на лечение, пытаться ее образумить? Или прав Фима? Не стоит никому рассказывать о нечаянно открывшейся истине. Как отнесутся Аркаша и Маша к известию об Анне и Игоре? Что скажет Дегтярев? Вероятно, они не обрадуются!
Я слезла с подоконника и медленно пошла вверх по лестнице. Из песни слов не выкинешь, Анна Королькова моя мать. Она отказалась от дочери, чтобы не ломать ей судьбу, она любила новорожденную и страдала, лишившись девочки. Вероятно, мысли об оставленной малышке придавали Анне решимости, и она смогла пройти через ад советской психиатрии. Но почему после падения коммунистического режима мама меня не отыскала? Есть лишь один ответ на этот вопрос.
Большинство отсидевших в советское время людей было напугано навсегда, страх оказался для бывших узников самой сильной эмоцией, и смена власти никоим образом не повлияла на их менталитет. Может, Анна издали наблюдала за мной, но познакомиться не решилась. Похоже, она сейчас в беде, Королькова слаба физически, Марина куда-то увезла несчастную, хотела получить в свое распоряжение пенсию. Или…
Я вздрогнула. Анна жива, иначе бы на свет не всплыл один из кубков. Старуху похитили, ее украл некто, узнавший про сокровища. Корольковой немало лет, в ней уже нет той стойкости, что была в молодые годы, вероятно, Анну пытали, и она выдала часть вещей из тайника. Я должна как можно скорее отыскать ее.
Глава 10
– Вы ко мне? – приветливо спросила милая старушка в теплом халате. – Извините, я не одета, не ждала гостей.
– Дарья Васильева, – представилась я, – из собеса.
Баба Рая поправила аккуратно подстриженные седые волосы.
– Заходите, что случилось? Ботиночки снимите, мне убирать тяжело, хоть и невелика квартира, да силы с каждым днем убывают.
– У вас очень уютно, – отметила я, очутившись в крохотной кухне, – цветы красивые.
– Радуют гераньки, – закивала баба Рая, – распускаются круглый год, от того и моли нет, лучше всяких дорогих средств работают!
– Можно посмотреть ваше пенсионное удостоверение, – я попыталась изобразить суровую чиновницу.
– Пожалуйста, – засуетилась старуха и потрусила в комнату.
Через пару минут она вернулась с жестяной коробочкой, открыла крышку и громко сказала:
– Умирать скоро, вот я и приготовилась. Родных нет, муж давно на том свете, детей не нажила. Сначала времени не было, о чужих заботилась, а потом по здоровью не получилось. Одежду себе в гроб приготовила, платье новое, белье, туфли, платок, денег насобирала и все бумаги сложила, чтобы долго не искали. Вот: паспорт, пенсионное, карточка из поликлиники…
Я взяла одни «корочки» и раскрыла их.
– Логинова Раиса Матвеевна?
– Она самая! – закивала старушка.
– Фотография вроде не ваша.
– Что вы такое говорите, – испугалась она.
– Прическа совсем другая.
– Так это когда снято, – всплеснула руками Раиса Матвеевна, – с тех пор много воды утекло, меня и не узнать! С годами краше не делаешься!
– По-разному бывает, – не согласилась я, – в пожилом возрасте на лице проступает характер, хотя вы правы, жадность сильно уродует.
Баба Рая притихла.
– Зачем вы пришли? – осторожно осведомилась она, когда пауза в беседе слишком затянулась. – Меня раньше никогда из собеса дома не беспокоили, сама к вам хожу.
– Все когда-нибудь случается впервые, – строго сказала я, – вам знакома Анна Львовна Королькова?
– Нет, – слишком быстро ответила баба Рая, – мы никогда не встречались!
– Верится с трудом, – по-прежнему без улыбки сказала я, – если учесть, что Анна Львовна живет в квартире под вами.
– Ах, вы про Нюшу! – «вспомнила» старуха. – Понятия не имею об ее отчестве!
– Значит, с Корольковой вы знакомы?
– Выходит, так.
– Давно заходили к ней в гости?
– Мы лишь во дворе сталкивались, – врала баба Рая, – поздороваемся и в разные стороны.
– А вот свидетель утверждает, что вы захаживаете в сто восемьдесят третью квартиру! Раз в месяц непременно!
– По-соседски, – изменила свои показания Раиса Матвеевна, – соли попросить, сахару! Иногда лень в магазин-то бежать.
– Но вы посещаете Королькову в строго определенные дни, когда ей приносят пенсию.
– Это для нас праздник, – запричитала Раиса, – ждем денег как манны небесной, и на радостях чаек пьем. Пастилы купим и пируем.
– С Мариной? – усмехнулась я. – Она скорее специалист по спиртным напиткам.
– Ой, горе, – махнула рукой Логинова, – поглядишь на чужих деток и обрадуешься, что своих нет. Я всю жизнь в садике воспитателем провертелась и скажу вам, что ребята встречаются порочные, с горшка подлые.
– Полагаю, из них вырастают такие же взрослые, – перебила я бабу Раю, – когда они стареют, договариваются с новой порослью плохих деток о мошеннических операциях.
Логинова приросла к стулу.
– Хотите, расскажу, как дальше будут развиваться события? – спросила я и, не дождавшись ответа, продолжила: – Милиция изымет ведомости, где вы расписывались за Королькову, и дверь в камеру захлопнется. Проведете остаток жизни за решеткой, правда, тратить деньги на еду и оплату квартиры вам не придется, государство предоставит и баланду и койку.
– Я старая, – еле слышно прошептала Раиса Матвеевна.
– Увы. Уголовный кодекс не делает послабления для пожилых людей, – не останавливалась я, – на снисхождение может рассчитывать только ребенок.
– Миленькая, – застонала баба Рая, – простите! Бес попутал! Одна живу! Денег нет! А тут…
Непрерывно всхлипывая и вытирая рукавом халата сухие глаза, старуха быстро изложила некрасивую историю.
Читать бесплатно другие книги:
