Обучение травами Медведева Ирина

Глава 5

Я продолжал размышлять о сущностях, живущих в человеке, но, поскольку Учитель больше не затрагивал этот вопрос, мой интерес к ним постепенно угасал. Про себя я решил, что сущности — это некое условное определение специфических «ролей», в которые вживается человек, выполняя те или иные функции в своей социальной жизни. Так, в один момент он мог исполнять роль отца, в другой момент — роль интеллектуала, или делового человека, или поборника справедливости.

Конечно, в глубине души я понимал, что такая трактовка слишком примитивна и не может соответствовать представлениям Спокойных о структуре человеческой психики, но подобные размышления помогали мне успокоиться и подавить свое чересчур настойчивое любопытство. Так было до того дня, когда я лицом к лицу столкнулся с одной из своих внутренних сущностей, которая никак не вписывалась в схему «ролей» и которую Ли впоследствии определил как «ведущего». Все началось с упражнений укоренения и разветвления.

Был конец мая, на удивление жаркий даже для Крыма.

— Сегодня большой день для тебя, — торжественно заявил Учитель.

Мы неторопливо шагали по лесополосе, направляясь к нашей излюбленной полянке. Я промолчал, прикидывая, что может означать эта фраза. Приобретенный мною опыт общения с Ли заставлял меня настороженно относиться к подобным заявлениям.

Учитель лукаво взглянул на меня.

— Сегодня тебе предстоит стать человеком-деревом, — еще более торжественно заявил он.

— Так уж и сегодня? — усомнился я. Поскольку в представлении Спокойных понятие «человек-дерево» означало совершенного человека, гармонично соединившего в себе четыре первоэлемента — землю, воду, огонь и воздух, и обретшего контроль над этими стихиями, мои сомнения были вполне оправданны.

— Интересно, куда подевалась твоя европейская самоуверенность? — усмехнулся Ли. — Неужто ты считаешь себя столь далеким от совершенства?

— Увы, — вздохнул я.

— Символ дерева имеет много скрытых значений, — переходя на серьезный тон, сказал Ли. — Дерево обладает мощью и устойчивостью. Оно плотно укореняется в земле, питаясь ее соками, впитывая в себя воду и устремляясь вверх, к небу, где его пищей становятся воздух и огонь солнечного света. Земля, вода, воздух и огонь увеличивают силу дерева, и оно дает плоды.

Человек, уподобившись дереву, также может соединить в себе инь земли и небесный ян. Плодом этой работы станет его жизненная энергия, его внутренняя сила и, в итоге, сама его жизнь.

Дерево лишено сомнений и сожалений, внутренних конфликтов и противоречий. Оно обладает естественным спокойствием и безмятежностью. Поэтому, превращаясь в дерево, ты сможешь избавиться от многих болезней духа и тела.

Мы вышли на полянку, и Учитель остановился в центре ее.

— Комплекс упражнений «Волшебное дерево» помогает воину жизни взаимодействовать с энергиями собственного организма, — сказал он. — Лучше всего начинать практику «Волшебного дерева» поздней весной, когда природа уже полностью пробудилась от зимнего сна и деревья покрылись зеленой листвой. Упражнения надо проводить на поляне, среди деревьев. Встань на северном краю поляны, лицом к югу, так, чтобы перед тобой было больше открытого пространства.

Я по положению солнца прикинул, где может находиться север, и встал так, как сказал Учитель.

— Разденься и сними часы, — велел он. — Ничто не должно стеснять твоих движений и препятствовать естественному перемещению энергии по телу.

— Ботинки тоже снимать? — спросил я.

— В данном случае да, — сказал Ли. — Но если тебе придется выполнять упражнения в более холодную погоду, это не обязательно. Ты можешь заниматься в одежде, но она должна быть свободной. Брюки должны быть без ремня, и на теле не должно быть никаких металлических предметов. Вначале тебе нужно размяться. Начни с упражнений по кругам, но характер этих упражнений должен быть мягким и разогревающим, где-то на уровне контролируемых аутодвижений. Ты готовишься не к бою, а к состоянию спокойного, но четкого восприятия, и тебе нужно размять и разогреть все тело и суставы. Одновременно с упражнениями по кругам воспроизведи состояние «внутреннего облака».

Я подчинился. Вскоре мое тело наполнилось мягкими и приятными потоками оргазмических ощущений, которые, казалось, окутали его густым невидимым облаком. Спокойствие внутренней улыбки сделало меня легким и невесомым.

— Теперь выполни естественную стойку, — давал мне указания Учитель. — Поставь ноги на ширину плеч и расположи ступни таким образом, чтобы тазобедренные и голеностопные суставы располагались в одной вертикальной плоскости. Слегка присогни колени, опуская центр тяжести и распрямляя поясницу, растягивая спину и позвоночник. Плечи расслаблены, руки свободно свисают вдоль туловища. Опусти подбородок и слегка подтяни его к шее, так, чтобы точка бай-хуэй на макушке головы была направлена к небу. А теперь выполни упражнения «живая нора» и «кожаный мешок».

Эти упражнения были мне хорошо знакомы. «Живая нора» — упражнение с первым нижним источником — заключалось во втягивании ануса, сопровождаемом специфическими мыслеобразами с целью создания потока оргазмических ощущений, который затем поднимался вверх. Упражнение «кожаный мешок» в чем-то напоминало упражнения йоги — «наули» и «уддияна бандха». С его помощью развивались и прорабатывались мышцы живота, и затем, с помощью мыслеобразов, также вызывался поток оргазмических ощущений, которые накапливались в нижнем дань-тяне или использовались для устранения энергетических застоев во внутренних органах, мышцах и костях.

— Накапливай энергию, позволяя ей свободно перемещаться по телу, — сказал Ли.

Я почувствовал, как мышцы начали подрагивать под первыми легкими биениями аутодвижений. Учитель подошел ко мне и мягкими плавными движениями начал проглаживать мое тело по разным направлениям. Каждое движение начиналось от точки бай-хуэй, вниз по одному из трех направлений: по задней поверхности головы, спине, ногам и середине ступней; по лицу, груди, животу и ногам до ногтей больших пальцев ног; и через уши, плечи и руки до ногтей средних пальцев рук. В соответствии с указаниями Ли, я, следуя за его руками, на выдохе проводил энергию вниз, по указываемому его ладонями маршруту, избавляясь от напряжения и выводя из тела в землю болезненную, «мутную» ци.

— Сейчас ты готов к укоренению, — услышал я слова Учителя. — Упражнение, которое ты будешь выполнять, называется «корни в земле». Представь себя деревом, стань им, почувствуй себя им. Твои стопы становятся корнями, и они врастают в землю, вжимаясь в нее так, словно хотят ее раздавить. Энергия устремляется вниз к ступням, накапливаясь там естественным образом, стимулируя рост и силу корней. Позволь своим стопам самим выбрать удобное для них положение. Они не должны быть мертвыми и неподвижными, они могут двигаться, выбирая наиболее удобную для них позицию, и, в соответствии с изменением положения стоп, туловище тоже может менять свое положение, но все эти перемещения должны осуществляться лишь интуитивно, на уровне аутодвижений.

Упражнение «корни в земле» помогает тебе развить устойчивость и силу ног, так необходимые в бою, оно создает прочную энергетическую связь с землей, оно позволяет тебе питаться силой земли, накапливая ее в ногах и нижнем дань-тяне, подобно тому, как ею питается дерево.

Прежде чем начнутся аутодвижения, ты можешь проявить немного самостоятельности, сознательно подталкивая свои ноги к интуитивному выпусканию корней. Перенеси для начала вес на пальцы ног, вдави их в землю и ощути, как они врастают в нее. Потом перенеси вес тела на пятки и позволь пяткам укорениться. Затем распредели равномерно вес по всей стопе и почувствуй, как корни прорастают из точки юн-цюань. Не забывай о том, что корни устремляются не только вглубь, они распространяются вширь. Чем мощнее твоя корневая система, тем выше твоя устойчивость и тем эффективнее твоя энергия взаимодействует с энергией земли.

Чтобы пустить корни еще глубже, ты можешь дополнительно опустить центр тяжести тела, сопровождая это опускание мыслеобразом еще более мощного и глубокого укоренения.

Я почувствовал, как мышцы ступней подергиваются от притока ци. Энергия, скапливаясь в нижней части ног, начала пульсировать, вызывая раздражение и беспокойство. Я несколько раз перекатился с пальцев на носки, пытаясь «выпустить корни», но что-то не срабатывало, словно невидимые закупорки в активных зонах пальцев препятствовали моей энергии слиться с энергией земли. Раздражение от биения энергии в ногах нарушало мою концентрацию. Я вновь обратился к упражнениям внутренней улыбки и «живой норы», стараясь достичь необходимого состояния спокойствия.

Глубокое размеренное дыхание помогло мне отключиться от неприятных ощущений в ногах, на миг я вошел в столь приятное и расслабляющее состояние «внутреннего облака», что на какой-то отрезок времени позабыл, кто я, где я и чем занимаюсь, а затем меня поразило неожиданное и странное ощущение. Мне показалось, что из пальцев ног вырвались юркие быстрые змейки, которые нырнули в землю, но их хвосты плотно застряли у меня в ступнях.

Змейки вертелись, устремляясь вниз, отыскивая удобные им позиции, а потом у меня перед глазами почему-то промелькнула сцена из учебного кинофильма, в котором показывался многократно ускоренный процесс роста пшеницы. Белые, вначале почти прозрачные тонкие ростки, набирая силу и цвет, уверенно устремлялись вверх. Словно отзываясь на эти образы, десятки подобных ростков вынырнули из моих стоп, на сей раз устремляясь не вверх, а в землю.

Я почувствовал, как стопы зашевелились, интуитивно отыскивая наиболее удобное для укоренения положение, а затем ростки буквально пригвоздили их к земле. На мгновение возникло желание освободиться, почувствовать себя свободным. Я попытался приподнять ногу, но не мог даже на миллиметр оторвать ее от земли.

Ростки разрастались. Я чувствовал, как деревенеют их стволы, как они меняют свой цвет на более темный. Потоки ци больше не вызывали напряжения у меня в ногах. Энергия ушла в землю, превратившись в стремительно развивающуюся корневую систему.

Я, удивленный и потрясенный, отстранение наблюдал за этим процессом. Рост корней постепенно замедлялся, наступил момент, который я определил про себя как момент равновесия, а затем энергия земли принялась наполнять мои корни. Она поднималась вверх медленными, приятными и мощными потоками. Эта энергия не была тяжелой и беспокойной. Возникла несколько странная аналогия этой энергии с густым материнским молоком. Наполняя и питая меня, ци земли давала мне устойчивость и спокойствие.

Поглощенный переживаниями, я не сразу обратил внимание на боль и напряжение в полусогнутых ногах. Я направил энергию земли вверх, и ее целительный поток почти сразу принес облегчение. Ци скапливалась в нижнем дань-тяне. Ее потоки начали циркулировать по всему телу, вверх и вниз. Потоки, идущие к корням, стимулировали их рост, хотя это был рост уже не вглубь, а вширь. Последнее, что я помню, — это спазмы неконтролируемых аутодвижений, которые, стремительно усиливаясь, понесли меня вразнос.

Когда я пришел в себя, я лежал на земле, на своей одежде, а Учитель с сосредоточенным видом массировал и растирал мое тело.

— Ты не должен был до такой степени отдаваться во власть аутодвижений, — сказал Ли. — Ты потерял контроль над ними. Мне пришлось принимать срочные меры, чтобы вывести тебя из опасного состояния.

— Я не знал, что нужно контролировать аутодвижения, — попытался оправдаться я. — Я мог это сделать, но ты же меня не предупредил.

— Все в порядке, — сказал Учитель. — Для первого раза все прошло неплохо. Но теперь, когда ты имеешь представление о том, что такое укоренение, ты будешь выполнять это упражнение самостоятельно в течение нескольких недель, так что тебе придется самому полностью контролировать весь процесс. Ты не должен намеренно вызывать аутодвижения или специально подавлять их. Просто следуй за велениями тела и наблюдай проявления ци в твоем организме, пребывая в состоянии внутреннего спокойствия и отрешенности. Твое тело знает, что делает. Не мешай ему.

В этот раз ты отключился и не смог завершить упражнение. Когда аутодвижения угасают, нужно забрать свои корни из земли. Ты можешь представить, что ты всасываешь их внутрь, растворяя их затем в своем теле и вместе с ними возвращая обратно твою собственную энергию, смешанную с энергией земли и воды. При помощи дополнительных мыслеобразов ты можешь собрать ци из окружающего пространства или от окружающих тебя деревьев, перемешать эти энергии в теле, равномерно распределяя ци по организму, и т. д. Со временем ты научишься интуитивно чувствовать, что именно тебе нужно.

Забрав свои корни внутрь, ты должен руками собрать ци движением инь в круге силы и, наложив ладони на нижнюю часть живота, поместить ее в нижний дань-тянь. После этого тебе предстоит растереть и размассировать все тело, начиная с области живота вокруг пупка. Затем следует область почек и ноги. Ты оглаживаешь ноги сверху вниз, сбрасывая в землю избыточную ци, и наконец переходишь к верхней части туловища, начиная массаж от кистей рук к плечам, затем следуют лицо, шея и волосистая часть головы. Не забудь сбрасывать с рук лишнюю ци. Процедура заканчивается прохлопыванием ладонями по всему телу и отдыхом в течение десяти-пятнадцати минут.

Я начал практиковать укоренение ежедневно, по возможности в лесу, но, в силу недостатка времени, иногда приходилось довольствоваться комнатой. Учитель время от времени спрашивал о моих успехах, и наконец он решил, что пришло время перейти к следующему упражнению комплекса «живые деревья».

— Упражнение, которое ты сейчас будешь делать, называется «живая ветвь» или «разветвление», — сказал он.

Мы находились на той же самой полянке в лесополосе, где я впервые «укоренился».

— «Пустить корни» — это лишь полдела, — продолжил Учитель. — Корни — это основа, это сила дерева, но через корни дерево впитывает в основном ци земли и воды. Теперь, когда ты знаешь, как укореняться, пришла пора перейти к следующему этапу — к этапу роста и развития. Теперь ты будешь устремляться не только вглубь земли, но и к небу, выпуская вверх ветви и питаясь еще и энергией неба и солнца — ци воздуха и ци огня. Встань на северный край поляны и укоренись.

Процесс «выпускания корней» занял несколько минут, и, когда мое тело стало подергиваться первыми аутодвижениями. Учитель подошел ко мне. Его пальцы коснулись кончиков пальцев моих рук, коротким легким движением подкинув их вверх.

— Расслабься и отдайся ощущениям, — сказал Ли. Его пальцы продолжали приподнимать и подбрасывать мои кисти, плавно меняя направление движений. С каждым разом руки становились все более невесомыми. Они опускались вниз медленно и словно нехотя. Я тоже становился легким и невесомым. Меня охватывало удивительное ощущение радостно-восторженного спокойствия. Несмотря на свою интенсивность, радость и восторг не были утомительными, а затем мои руки, отыскав особые зоны пространства, словно созданные для них, зависли в воздухе. Создавалось впечатление, что все мое тело погружается в приятную упругую и мягкую массу, поддерживающую меня в расслабленной неподвижности, и в следующий момент я ощутил себя парящим над огромным бескрайним пространством, подобно степному орлу.

Эта ассоциация неожиданно вызвала удивительно яркие воспоминания детства. Я ощутил свою нить жизни, вернувшись в яркий летний день, когда мне было восемь лет. В то время у меня уже было свое ружье. Я испытывал столь типичную для многих мальчишек страсть к охоте.

В тот день мы с отцом охотились в степи. Я заметил орла, сидевшего на столбе линии электропередач. Тщательно прицелившись в него, я выстрелил и понял, что попал, потому что огромная птица слегка вздрогнула.

Орел медленно повернул голову в мою сторону, и, как мне показалось, взглянул на меня с презрительным спокойствием. Немного погодя он величественно расправил крылья и, оттолкнувшись от столба, взмыл к небесам.

Это был удивительный момент. Возможно, тут сказалось изумление оттого, что выстрел не причинил птице никакого вреда. Чувство, которое я в этот момент испытывал к орлу, приближалось к чувству религиозного благоговения. Для восьмилетнего мальчика он стал своеобразным символом величественного спокойствия и силы, почти символом вечности. В момент, когда орел воспарил, я слился с ним в своих чувствах. Казалось, что я расправил крылья и взлетел вместе с ним, унесенный ввысь этим прекрасным зрелищем.

Я так никому и не рассказал о своих переживаниях, только спросил у отца, почему выстрел не причинил птице никакого вреда.

— Твои патроны были заряжены бекасином в расчете на перепела, — ответил отец. — Это очень мелкая дробь, а перо крупной птицы хорошо защищает от нее, особенно если выстрел был произведен с большого расстояния.

Я принял это объяснение, но оно не изменило мои чувства. После встречи с орлом состояние парения стало часто посещать меня во сне и в полудреме, и я уже настолько ассоциировал себя с этой могучей птицей, что переставал ощущать себя человеком, оставалось лишь удивительное чувство парения.

Я и раньше летал во сне. Подобные сны свойственны многим людям и связаны с различными фазами полового созревания. В народе существовало поверье, что, когда человек летает, он растет. Однако «парение орла» в моих снах было очень специфичным.

Для меня полет начинался с того, что я взмывал над лестничным пролетом нашей симферопольской квартиры, где деревянная лестница полувинтом уходила вниз, к двери на улицу. На какой-то момент я зависал над этим пролетом, а затем выплывал в широко раскрытое окно веранды и скользил над знакомыми улочками родного города, то взмывая высоко вверх, то снижаясь до уровня голов идущих по улицам пешеходов.

И вот сейчас я снова был орлом, парящим над широкими просторами степи.

Громкие ритмичные звуки прервали чудо этого полета. Я сфокусировал взгляд и понял, что Учитель хлопает в ладоши перед моим лицом.

— Вернись к суровой действительности, мой маленький брат, — с обычной для него ехидной усмешкой произнес Ли. — Заверши упражнение и промассируй тело.

Я привычно втянул внутрь корни, концентрируя энергию в нижнем дань-тяне, и, завершив массаж, опустился на землю рядом с Учителем, поглощенным завариванием чая.

— Это было здорово, — взволнованно сказал я. — Мне не часто приходилось испытывать подобное удовольствие. Я даже вернулся назад по нити жизни в один удивительный момент моего детства.

Пока Ли неторопливо разливал чай по кружкам, я рассказал ему о своем переживании.

— Что такого ты сделал со мной? — в заключение спросил я. — Я запомнил только, что ты приподнимал пальцами мои руки.

— Ветви деревьев не растут абы как, — сказал Учитель. — Они занимают совершенно особые зоны пространства, располагаясь так, как им удобно, как требует того их энергетика. Когда ты пускаешь корни, когда ты превращаешься в дерево, твои руки становятся ветвями деревьев. И точно так же, как ветви деревьев ищут свое особое место в пространстве, твои руки должны отыскать благоприятные для тебя зоны.

— О каких зонах ты говоришь? — заинтересованно спросил я. — Я не знал, что существуют какие-то особые зоны.

— Ты прекрасно знаешь об этом, — возразил Учитель. — Я уже рассказывал тебе о методе лечения некоторыми зонами пространства, или о том, как на определенном расстоянии от человека ставят зажженную свечу, пламя которой особым образом воздействует на энергетику человека.

— В самом деле, ты прав, — вынужден был признать я. — Но у меня как-то не возникла ассоциация между лечением зонами пространства и особыми позициями рук.

— И то и другое позволяет тебе влиять на энергетические потоки организма, — сказал Ли. — Наверняка ты заметил, что, когда я подкидывал твои руки, перемещая их в разных направлениях, ты по-разному воспринимал разные зоны пространства. В некоторых из них твоим рукам хотелось остаться подольше, а в самых благоприятных для тебя зонах руки застыли, и ты испытал чувство удивительного комфорта. Ты выполнил то, что делает дерево, — отыскал наилучшие позиции для твоих ветвей.

На первых порах тебе потребуется моя помощь, но вскоре ты сам научишься правильно располагать свои ветви. Для этого тебе нужно лишь подметить начало аутодвижения рук, а затем интуитивно помочь им занять благоприятную для тебя позу. По мере приобретения опыта ты сможешь уделять внимание и «листьям» — пальцам, поскольку пальцы тоже в значительной мере влияют на перераспределение энергии в твоем организме.

Но ни в коем случае не старайся запоминать позиции ветвей и воспроизводить их в последующих упражнениях разветвления. Каждую минуту, каждый момент в тебе и в окружающем мире происходят перемены, поэтому каждый раз тебе придется интуитивно отыскивать новые зоны и новые позиции. По мере практики позиции рук будут становиться все более симметричными, хотя полной симметрии тебе добиться так и не удастся. Симметричные позиции рук говорят о здоровье и о гармоничном распределении энергии в теле. Если же поза несимметрична, но естественна, это является свидетельством избытка или недостатка ци в каких-то областях тела.

Неестественные позиции свидетельствуют о более серьезных нарушениях. Неестественные позиции, сопровождающиеся наклонами и искривлениями туловища, называются «корявое дерево», но, принимая эти причудливые позы, тело как бы лечит само себя, устраняя застои энергии и компенсируя нехватку или избыток ци.

Когда твои позы станут более или менее симметричными и ты приобретешь достаточную практику в упражнениях «Волшебное дерево», ты почувствуешь то, что называется «шевелением корней». Потоки ци, идущие через ноги в землю, улучшат проходимость энергетических каналов ног, сила ног увеличится, и возникнет естественная тенденция сгибать колени, опуская центр тяжести все ниже и ниже. Ступни ног могут начать незначительно смещаться, отыскивая еще более прочные позиции укоренения, и таким образом будет происходить перемена стойки. Но все эти изменения должны протекать медленно и естественно, без нарушения ритма дыхания и позиций туловища и рук. В каждом упражнении ты должен прорабатывать лишь одно особое положение, допуская не более одной перемены стойки. По мере практики ты приобретешь необходимый опыт.

— У меня не выходит из головы мой опыт парения, когда я превращался в орла, — задумчиво произнес я. — Я столько раз испытывал его в детстве, и сейчас я снова вернулся к нему. Такое впечатление, что я превращаюсь в нечто совершенно не имеющее отношения к моей обычной личности, и в то же время я знаю, что мне делать, чего я хочу и как я должен действовать. Что это такое — обычный сон или нечто более глубокое?

— В эти моменты орел становится твоим ведущим, — пожал плечами Ли. — Это очень простое объяснение.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил я.

— Похоже, что мы возвращаемся к теме, которой ты так одержим, — усмехнулся Учитель. — Ведущий — это одна из сущностей, которая может быть частью тебя или может на какое-то время входить с тобой в контакт.

По лукавым огонькам, поблескивающим в глазах Ли, я понял, что он находится в хорошем настроении, и в моей душе забрезжила надежда.

— Поднимайся! — скомандовал Учитель прежде, чем я успел задать свой следующий вопрос. — Встань на северный край полянки и выполни упражнения выпускания корней и разветвления.

Я с легким сожалением отставил в сторону кружку с недопитым чаем и отправился на «место укоренения». Меня охватило разочарование при мысли о том, что я ошибся и Учитель снова ушел от разговора о сущностях.

Возможно, разочарование мешало мне сконцентрироваться, и процесс укоренения занял больше времени, чем обычно.

— Соберись, — неожиданно прикрикнул на меня Ли. — Ты должен быть готов встретиться лицом к лицу с твоим главным ведущим.

Тут мог сыграть роль фактор неожиданности, или было что-то особенное в интонациях его голоса, но этот окрик буквально загипнотизировал меня, и, когда Учитель стал подкидывать мои руки, они повиновались ему, как хорошо вымуштрованные солдаты опытному сержанту. Я чувствовал зоны пространства как миниатюрные тоннели или как обволакивающие и поддерживающие чехлы, имеющие более или менее удобную для моих рук конфигурацию. Наконец руки отыскали идеально отвечающую им форму и растворились в ней. Я ощутил мощнейший выброс энергии, направляющийся вверх, от корней к голове и ветвям, а затем мое тело исчезло, и я провалился в безбрежное пространство, наполненное интенсивным фиолетовым цветом, в котором, кроме этого света, ничего больше не было. Я ощутил растерянность и пустоту, поскольку я не знал, что со мной, что случилось с моим телом и где я нахожусь, а затем из глубины фиолетового цвета и, одновременно, из глубины меня самого сформировалось странное существо, не имеющее ни формы, ни объема, и это существо заговорило со мной.

На самом деле слово «заговорило» тут не подходило. Существо передавало мне информацию каким-то особенным, бессловесным образом, на уровне некого универсального чувственного восприятия. Я знал, что существо было мной, и в то же время мной не являлось, и я знал, что это существо знало ответы на все вопросы, которые волновали меня, а затем я ощутил безграничную уверенность в правильности выбранного мною пути, во всем, что я делал и чем занимался. Затем существо передало мне нечто, что я мог бы определить как универсальное знание, граничащее с мудростью вселенной. Я не мог осознать его или удержать, но восхищение оттого, что я к нему прикоснулся, взволновало меня до такой степени, что я позабыл обо всем. Затем меня буквально вырвало из фиолетового пространства мощным высасывающим движением, и я вернулся к действительности.

Я ощутил свое тело с нелепо растопыренными руками, вибрирующими в воздухе, словно крылья птицы, ловящие ветер. Мои босые ступни особенно остро ощущали контакт с землей через точку инь — юн-цюань и через точку ян в центре соединения пятки со стопой, через которую энергия возвращается в землю при «падении плода». Мои пальцы щекотала трава. По сгустившимся сумеркам я понял, что провел в состоянии «волшебного дерева» немало времени. Даже не оглядываясь по сторонам, я знал, что Учитель ушел.

Тело налилось ощущением силы, но в то же время некоторые его части были застывшими и одеревеневшими. Я почувствовал себя опустошенным. Я втянул энергию корней и ветвей внутрь, концентрируя ее в нижнем дань-тяне, и, потянувшись затекшим телом, приступил к массажу. Затем я сел на землю, привалившись спиной к дереву, и, бездумно глядя на звезды, вернулся в воспоминаниях к своей встрече с тем, кого Учитель назвал моим главным ведущим.

Впоследствии я не раз показывал упражнения укоренения и разветвления своим ученикам. Их реакции были самыми разнообразными — спокойными и бурными, с мощными всплесками энергии аутодвижений, даже сопровождавшимися криками или плачем, но лишь двое моих учеников смогли однажды провалиться в фиолетовое пространство, где они, как и я, встретились с главным ведущим.

Мне запомнился забавный случай, когда один из участников семинара после выполнения упражнения «волшебных деревьев» подошел ко мне и сказал:

— Я уже давно занимаюсь практиками ци-гун, но удивительно, что даже в парных упражнениях с женщинами я не испытывал столь мощных переживаний, как при занятиях с вами.

— Но ведь Учитель лучше любой женщины, — глубокомысленно заметил я, и участники семинара буквально согнулись пополам от хохота.

Я с нетерпением ожидал следующей встречи с Ли, терзаемый жаждой поделиться с ним подробностями моей встречи с ведущим, а заодно засыпать его вопросами на интересующую меня тему. На следующий день, вернее, на следующую ночь мы встретились в городе и, как обычно, отправились бродить по улицам.

Учитель посмеивался над моим нетерпением, но я чувствовал, что он готов к разговору.

— Ведущий — это особое состояние тела, души и разума, позволяющее через чувства понять то, что недоступно уму, — наконец сказал он.

— Но ведь согласно этому определению ведущий — это состояние, а не сущность, — заметил я. — А ведь раньше ты говорил, что ведущий может быть частью меня, но может быть и сущностью, находящейся вне меня.

— Не придирайся к определениям, — сказал Учитель. — Ведущего невозможно описать словами, поэтому описания, которые я тебе даю, — всего лишь очередной кусочек ложного знания, которое, тем не менее, помогает тебе создать представление о теме разговора. Вчера ты встречался с ведущим и получил от него знак истины. Ты видел его, ты говорил с ним, так объясни мне, что такое ведущий.

— Я не могу этого объяснить, — сдался я. — Но мне бы хотелось побольше узнать о ведущих, даже если то, что ты мне скажешь, не будет в полной мере отражать истинное положение вещей.

— Наиболее распространенный тип ведущего я мог бы определить как некую сущность, находящуюся внутри тебя, представляющую собой квинтэссенцию работы твоего подсознания и способную гораздо более плодотворно, нежели сознание, анализировать опыт твоей жизни и события, происходящие в окружающем мире, — сказал Ли. — В той или иной форме ведущий присутствует в каждом человеке, но далеко не все способны слышать его голос или воспринимать его внесловесные команды. Люди, чутко реагирующие на указания ведущего, называются ведомыми. Как правило, ведомые люди щедро одарены в энергетическом смысле. Они чувствительны и обладают хорошей интуицией. Такие люди могут принести много пользы себе и окружающим, если они изберут правильный путь, свободный как от излишних предрассудков, так и от ложного заигрывания с тайными силами, управляющими их жизнью.

Ведущие обычно привязаны к настроению, к эмоциональному настрою человека. Ведущий может проявляться в душе человека в виде затаенной, но устойчивой эмоции, которая редко приобретает бурные формы, но тем не менее эта эмоция четко и однозначно указывает хозяину, например, что ему стоит или не стоит делать, с кем ему стоит или не стоит вступать в контакт.

Многие, сами того не ведая, испытывают сильнейшее воздействие ведущих в моменты сильной влюбленности, когда нечто внутри их подталкивает к совершению безумств, полностью противоречащих предыдущим планам и доводам рассудка. Нечто подобное происходит в состоянии аффекта, когда человек может совершить самое ужасное преступление, а затем он не в силах понять, как это произошло. На короткое время подсознание захватывает власть и влечет человека по избранному им непредсказуемому пути.

— Но ведущие, о которых ты говоришь, причиняет человеку вред, — заметил я. — Вначале я понял, что ведущий помогает человеку выбирать правильное решение в случаях, когда его сознание не способно полностью оценить ситуацию.

— Есть множество типов ведущих, — сказал Учитель. — Больше, чем ты можешь себе вообразить. Формы их проявления классифицируются в соответствии с шестидесятые четырьмя гексаграммами. Это сложная классификация, и сейчас я не буду вдаваться в подробности. Ты должен уяснить лишь то, что есть благоприятные для тебя ведущие и есть ведущие-разрушители. Ведущие, помогающие человеку, тесно связаны с его внутренней силой, но личность такого человека должна быть гармоничной и уравновешенной. В случае личности, страдающей от внутренних конфликтов, склонной к резким перепадам настроения, ведущие не могут обладать целостной стратегией, и, даже в случае, если человек обладает значительным запасом энергии и внутренней силой, влияние ведущих может быть как благоприятным, так и опасным. Именно поэтому я упоминал, что ведомые люди должны придерживаться срединного пути, избегая как излишних предрассудков, так и заигрывания с неведомыми им силами. Еще одна любопытная категория ведущих — это ведущие сна. Ведущие сна как бы предугадывают ситуацию, которая может возникнуть, и облекают ее в видения. Эти видения становятся вещими снами.

Ведущие глубинной интуиции помогают человеку, серьезно настроившемуся на достижение какой-то конкретной цели, отыскать наиболее быстрые и доступные способы ее достижения.

Для воинов жизни подобные ведущие завязаны на их внутренней силе. Именно на взаимодействии с такими ведущими построена значительная часть техник управления судьбой. Воины жизни умеют создавать своих ведущих, или они могут позволить кому-то еще создать ведущего для них. Иными словами, ведущий не всегда является порождением самого ведомого.

Умея создавать ведущих для других, ты сможешь управлять людьми. В частности, на этом во многом основаны техники управления толпой или техники управления группой людей.

Самый простой способ создать ведущего для другого человека — это использовать его жажду или потребность. Приведу элементарный пример — тебе достаточно в жаркий день с наслаждением выпить стакан воды для того, чтобы человек, у которого уже сформировалась аналогичная потребность, ощутил непреодолимое желание последовать твоему примеру.

— Это мне напомнило дурную шутку, которую иногда проделывают на концертах, — сказал я. — Говорят, что если кто-то сидит в первом ряду и жует лимон, корча соответствующие рожи, у музыкантов, играющих на духовых инструментах, рот наполняется слюной, и они не могут нормально играть.

— Это еще один способ формировать ведущего, — кивнул Учитель. — Как видишь, существует множество способов.

Для контроля над ведущими Спокойные используют внутреннего стража. Именно внутренний страж защищает интересы своего хозяина, своевременно высвобождая или контролируя его жажды, но страж в то же время является и разумным ведущим, в некотором роде королем всех ведущих, поскольку на пути к достижению цели он действует наиболее осознанно.

Представь, что полностью обессиленный человек ползет по пустыне в попытке отыскать источник воды. Ему приходится контролировать все свои эмоции, все свои жажды, подталкивающие его прекратить сопротивление, расслабиться и отдохнуть, но поддаться этим жаждам означает проиграть битву в борьбе за жизнь. В подобной ситуации внутренний страж, контролируя волевыми усилиями мотивацию человека, мобилизует его на продолжение борьбы, на выживание.

Ли замолчал. Несколько минут мы шагали в тишине, а потом я задал вопрос, который давно вертелся у меня на языке.

— А что ты можешь сказать о сущностях, которые охватывают бесноватых? — спросил я.

— Не торопись. Возможно, когда-нибудь ты встретишься и с нелюдями, — усмехнулся Учитель.

Глава 6

Общаясь с людьми, практиковавшими альтернативные методы лечения, я условно относил их к одной из трех категорий: знахарей, народных целителей и «полународных целителей». К категории народных целителей я относил людей, использующих типичные средства народной медицины — лекарственные травы, прогревание, компрессы и т. д.

Знахари, с моей точки зрения, в основной степени полагались на психологические методы воздействия, типа чтения молитв или заговоров, изгнания духов, снятия порчи и совершения прочих магических ритуалов, хотя и они в своей практике широко использовали методы народной медицины.

Самым распространенным типом «полународных» целителей были люди, страстно увлеченные народной медициной. Они использовали любой предлог для того, чтобы давать советы и рецепты всем родственникам, друзьям, знакомым и даже незнакомым. Как правило, их советы приносили больше пользы, чем вреда, но нередко случалось, что они допускали ошибки.

Одной из таких «полународных» целительниц была моя знакомая преподавательница. Я познакомился с ней на первом курсе института, и интерес к народной медицине, первоначально объединивший нас, перерос в прочную дружбу. Соня давала мне переписывать ее конспекты по рецептурам трав и народным методам лечения. Во время лекций, прикидываясь прилежным студентом, записывающим каждое слово преподавателя, я изучал и копировал их. Я тоже не остался в долгу и принес ей тетради, где были записаны кое-какие рецепты по лечению животных, которые сообщил мне отец, некоторые знахарские приемы, которым научил меня дядя Федя, брат отца, живущий в селе «Фонтан», в доме которого я, еще будучи школьником, иногда проводил часть летних каникул.

Мы начали активно обмениваться литературой на тему всевозможных методов лечения, типа лечения кристаллами или камнями, запахами, наложением рук и т. д. Естественно, литература подобного рода существовала в те времена лишь в виде ксероксов, сделанных с подпольных переводов, и подобный обмен порождал особо доверительные отношения.

Я стал желанным гостем в Сониной семье, и оказалось, что увлечение народной медициной захватило всех ее членов. В ее доме я познакомился с несколькими народными и «полународными» целителями, там же я впервые столкнулся с практическим применением рефлексотерапии, иглоукалывания и прижигания.

Два-три раза в год к Соне в гости приезжал врач-рефлексотерапевт, живущий в одном из небольших украинских городков. Он действительно был прекрасным специалистом, и одна из комнат Сониной квартиры на время превращалась в кабинет. Естественно, что Сониной семье и ее близким друзьям медицинские услуги оказывались бесплатно, но с остальных врач брал деньги и очень неплохо зарабатывал себе на жизнь.

Благодаря ходатайству Сони, мне была предоставлена уникальная возможность наблюдать за процессом лечения, а заодно изучать литературу и конспекты по рефлексотерапии, которые он привозил с собой. Так первые курсы института превратились для меня в своеобразный университет, где я активно изучал не только воинское искусство, но и народную медицину.

В те времена методы рефлексотерапии еще были в новинку, и люди, хорошо освоившие их применение, обычно неплохо устраивали свою жизнь. Даже в тех случаях, когда их услуги не оплачивались деньгами, они с лихвой компенсировались другими способами.

Так один мой знакомый офицер, служивший в провинциальном гарнизоне, с моей подачи всерьез заинтересовался иглоукалыванием и, хотя и был самоучкой, лечил быстро и эффективно. Об этом его таланте прослышали более высокие чины. Они начали пользоваться его услугами, а в благодарность за это посылали его на различные курсы повышения квалификации, писали положительные характеристики и всячески способствовали его продвижению по службе.

Переезжая на новое место службы, в другой город, этот мой знакомый быстро создавал себе репутацию не только открытого общительного парня и хорошего офицера, но и врача, целителя, бескорыстно помогающего окружающим. В армии, как ни в одной другой структуре, бескорыстие нередко щедро вознаграждается. В конце концов он перебрался в Москву, защитил диссертацию и получил звание полковника. Возможно, когда-нибудь он станет генералом. Не знаю, как сложилась бы его жизнь, если бы он не увлекся иглоукалыванием…

Общаясь со знахарями, я убедился в том, что, хотя они и применяют самые разные методы, все эти методы базируются на нескольких основных принципах или идеях. Наблюдая за работой народных целителей, я понял, что по меньшей мере половина успеха обеспечивается не столько прописываемыми ими лекарственными препаратами, сколько специфическим процессом общения, неким особого рода контактом, устанавливающимся между лекарем и пациентом.

Наиболее распространенным способом общения с больным было полное подавление его воли, более того, некоторые знахари, как мне казалось, воспринимали пациента чуть ли не как врага, которого они стремительным натиском захватывали в плен. Я понимал, что в условиях дефицита времени, при большом потоке больных этот метод может неплохо работать, но мне, воспитанному в шоу-даосских традициях проявления уважения к людям и искреннего ненасильственного общения, он не слишком нравился, хотя в некоторых случаях он и в самом деле оправдывал себя.

С одной из целительниц, крайне агрессивной и на редкость воинственно настроенной по отношению к больным, я познакомился чисто случайно, благодаря моему другу, который зарабатывал на жизнь подпольным разведением пушных зверей. Володя ненадолго заскочил ко мне домой и, поговорив на разные темы, предложил мне поехать с ним к целительнице Анфисе, живущей в Белогорске на улице Павлика Морозова.

— Ты сам убедишься, что это нечто особенное, — улыбаясь собственным воспоминаниям, сказал Володя. — Не знаю, насколько она хороша как целительница, но могу гарантировать, что по изощренности ругательств и многоэтажности мата она побьет любого мужика. Надеюсь, что ее напор тебя не испугает.

— Меня трудно испугать, — заметил я. — Ты слышал, как выражается моя дорогая мама. Не уверен, что твоей белогорской колдунье удалось бы ее превзойти.

— Ох уж эти женщины, — вздохнул Володя. — С ними так просто не сладишь.

— И как она лечит? — поинтересовался я.

— Травами и родным русским матом, — ответил Володя. — Народ к ней просто ломится.

— А ты как с ней познакомился?

— Мои родственники находятся с ней в приятельских отношениях. А я к ней обращаюсь за советами по поводу песцов. Ты же знаешь, я не могу пригласить официального ветеринара, а она и животных лечит.

Пока мы добирались до шоссе, чтобы поймать попутку до Белогорска, Володя сообщил мне дополнительные сведения о воинственной целительнице. Я узнал, что в данный момент в ее доме живет семейная пара, приехавшая из Петропавловска-Камчатского, муж и жена. Каждое лето они проводят с целительницей, помогая ей и приобретая необходимые навыки в лечении, а в остальное время совершают длительные рейды по всей стране, собирая целебные травы в самых разных регионах, в том числе, конечно, на Алтае и на Дальнем Востоке. Анфиса платит им за помощь и травы небольшой процент от своих доходов, но эти деньги с лихвой перекрывают зарплату, которую они могли бы получить, работая на государство.

На своем приусадебном участке целительница также выращивает лекарственные травы, и, кроме того, у нее есть много добровольных помощников, бесплатно снабжающих ее лекарственным сырьем.

Володя признался, что сам неоднократно в благодарность за лечение песцов привозил ей овес, собранный в нужное время на указанном Анфисой поле. На то, чтобы наполнить багажник свежесрезанными колосьями, не требовалось много времени. Небольшие дозы овса в качестве общеукрепляющего средства Анфиса добавляла почти во все рецепты. Вообще овес и очанка были ее самыми любимыми растениями, и она их прописывала большинству больных. Однако иногда она бралась и за сложные случаи заболеваний.

Как я впоследствии убедился, основным руководством в ее работе служили книги по лекарственным травам, изданные в шестидесятые годы, но, по моему мнению, решающим фактором успеха ее врачебной практики были именно психологические методы воздействия на пациента.

Наконец мы добрались до Белогорска и несколько минут спустя отыскали небольшой беленый домик Анфисы. Калитка, ведущая во двор, была не заперта, и из-за нее доносились громкие пронзительные крики. Слова было трудно разобрать, но тон разговора ясно давал понять, что объекту, на который в данный момент была обращена всесокрушающая ярость целительницы, приходится несладко.

Володя гордо улыбнулся и, широким жестом указывая рукой в сторону дома так, как директор зоопарка демонстрирует комиссии клетку редкостного и дорогого зверя, сказал:

— Как видишь, прием пациентов в самом разгаре. Мы вошли во дворик и, миновав стайку съежившихся от нехорошего предчувствия больных, подошли к широко распахнутой двери дома, где в прихожей с земляным полом я увидел сухощавую седовласую Анфису в компании небольшого роста мужчины средних лет, который явно предпочел бы провалиться сквозь землю, но, к сожалению, не знал, как это сделать.

Я, многое повидавший и выслушавший на своем веку, был действительно поражен виртуозностью матерной лексики целительницы и, особенно, неистовым накалом бешенства, звучащим в громовых раскатах ее голоса.

— Ах ты, гадина, трах-тарарах, ах, ты, гнида поганая, трах-тарарах-тах-тах, — вопила целительница. — Да как ты посмел, трах-тарарах, подумать, трах-тарарах, что ты можешь лечиться у другого врача, трах-тарарах-тах-тах! Да если бы я, трах-тарарах, не могла вылечить твою болезнь, трах-тарарах, я бы сама отказалась лечить твою рожу недоделанную, трах-тарарах-тах-тах. Вы все свиньи неблагодарные, трах-тарарах, недостойные моего участия, трах-тарарах, и т. д. и т. п.

Минут пятнадцать мы наслаждались Анфисиным красноречием. Я успел вникнуть в ситуацию и понял, что злосчастный мужичонка осмелился задать вопрос, не имеет ли смысла обратиться к другому врачу и не может ли Анфиса порекомендовать ему еще какого-либо знахаря.

Наконец утомленная целительница сделала короткую паузу, переводя дух, и провинившийся пациент получил возможность произнести пару слов в свое оправдание. Со слезами на глазах он умолял женщину простить его и продолжить лечение, перемежая свою речь самыми страшными клятвами, что впредь даже думать не осмелится о том, чтобы сменить врача.

Анфиса смягчилась и, сменив гнев на милость, выпроводила мужичка, снабдив его на дорогу пакетиком трав, в состав которых входила неизбежная очанка.

Воспользовавшись недолгим затишьем, Володя подошел к Анфисе и представил ей меня. Он как раз собирался сказать, что я не нуждаюсь в лечении и интересуюсь лишь народной медициной, но целительница не предоставила ему этой возможности.

Подойдя ко мне почти вплотную, Анфиса сложила руки на груди и окинула меня долгим, оценивающим взглядом, в котором явственно сквозило неодобрение.

— Да, плохи твои дела, плохи, ой как плохи, — сообщила она, скорбно поджимая губы. — И печеночка у тебя запущена, и почечки хреновато работают, а уж с обменом веществ совсем кранты. Лечиться тебе надо, лечиться, если собираешься дожить до старости.

Я улыбнулся.

— Буду рад выслушать все ваши рекомендации, — дипломатично сказал я, — но вообще-то я приехал к вам потому, что меня очень интересуют ваши методы лечения. Я сам увлекаюсь народной медициной.

— По твоему виду этого не скажешь, — недовольно фыркнула целительница. — Непохоже, чтобы ты что-то смыслил в народной медицине, да и вообще я никого не учу.

— Но посмотреть-то можно? — вмешался Володя. — Саша мой большой друг, и обещаю, что мы ничуть не помешаем, просто посидим в сторонке и посмотрим, как вы работаете.

— Ладно, так уж и быть, смотрите, — с неохотой согласилась Анфиса.

Мы уселись в углу на лавку и в течение нескольких часов слушали отборный мат, перемежающийся причитаниями целительницы: «Ой, как все плохо, как плохо! Ой, как организм-то запущен! И сердечко у нас пошаливает, и селезеночка слаба, ой как слаба, и т. д.».

Запугав подобным образом очередного пациента, Анфиса давала ему пакетик с общеукрепляющими травами, которые в действительности шли на пользу всему организму, особенно в сочетании с растениями, предназначенными для лечения его конкретных болезней, и, если учесть мощный эффект самовнушения, не удивительно, что ручеек больных, ожидающих приема, не иссякал.

— Что-то не нравится мне твоя подружка, — прошептал я на ухо Володе.

— Мне самому она не слишком симпатична, — отозвался тот, — но она лечит моих зверей, так что я стараюсь поддерживать с ней хорошие отношения. В любом случае, на нее стоило посмотреть. И не расстраивайся, что она не хочет с тобой говорить, я в свое время переписал у нее целую тетрадь с ее основными рецептами, так что, если хочешь, я дам тебе их посмотреть.

Впоследствии я тоже переписал Анфисины рецепты и лишний раз убедился в том, что в основном они были почерпнуты из книг.

Но если целители, подобные Анфисе, обычно производили на меня неприятное впечатление, среди знахарей иного плана, отыскивающих мягкий индивидуальный подход к каждому пациенту, встречались совершенно уникальные и обаятельнейшие индивидуумы. С одним из таких знахарей я познакомился совершенно случайно, в крымских горах недалеко от Перевала.

Дело было в августе. Я отправился собирать лекарственные травы и забрел довольно далеко. Горы были тихими и безлюдными. Неожиданно я услышал голос, монотонно проговаривающий какие-то фразы, смысла которых из-за дальности расстояния я не мог разобрать. Голос принадлежал одному человеку, который явственно разговаривал сам с собой.

Заинтересованный, я пошел в нужном направлении и, выглянув из-за деревьев, увидел полянку, по которой неторопливо бродил совершенно очаровательный дедок, словно сошедший с лубочной картинки. Дедок аккуратно ступал среди трав, выставив перед собой сучковатую палку, и, наклоняясь то к одному, то к другому растению, что-то говорил им таким ласковым и вкрадчивым голосом, словно он дружески и доверительно беседовал с любимой собакой.

Я вышел из укрытия, сухой сучок хрустнул у меня под ногой, и дедок обернулся на звук. На его ласковом морщинистом лице с густой белоснежной окладистой бородой появилась широкая приветливая улыбка.

— Здравствуй, внучек! Решил погулять в горах? — обратился ко мне он.

— Здравствуйте, дедушка! — в тон ему ответил я. — Я здесь лекарственные травы собираю. Вот услышал, как вы с растениями разговариваете, и заинтересовался, чем это вы тут занимаетесь.

— Я, внучек, тоже сюда за травками пришел, — сказал дед. — Только травы просто так рвать нельзя, так ты их силы лишаешь. У каждой травы душа есть, и эта душа может общаться с твоим сердцем, и, если с травкой ласково поговорить, тогда она сама соглашается помочь тебе и отдает свою силу.

— Вы, наверное, целитель? — спросил я.

— Можно и так сказать, — ответил старик. — Некоторые считают, что я лечу, но на самом деле я выправляю душу человека. Конечно, обычно думают, что болеет тело, но тело болеет, лишь когда с душой что-то не в порядке. Если с травами не говорить, они лечат только тело, но если уметь разговаривать с ними, они возвращают человеку его душу.

— Я не знал этого, — заинтересованно сказал я. — Я просто собираю травы в нужное время в подходящем месте, и мне бы очень хотелось поучиться у вас разговаривать с травами и чувствовать сердцем их душу.

— Тогда иди со мной, — ласково усмехнувшись в белоснежную бороду, сказал старик.

Так я познакомился с Иваном Архипычем. Удивительный дед брал меня с собой в горы и охотно рассказывал мне о себе, о своих методах лечения и о своих пациентах.

Иван Архипыч жил под Харьковом, но большую часть времени проводил в разъездах по местам, богатым лекарственными травами. Дома он всегда оставлял адрес, по которому его можно было найти, и пациенты вынуждены были приезжать к нему то в Крым, то на Алтай, то на Урал, то в Поволжье. Конечно, для пациентов это было не слишком удобно, но слава этого знахаря была так велика, что больные послушно следовали за ним в самые отдаленные уголки Советского Союза.

В отличие от напористой матерщинницы Анфисы, Иван Архипович применял совершенно противоположную тактику, устанавливая с пациентом как можно более дружеский и задушевный контакт, полностью завоевывая его доверие и расположение. Он лечил больных местными травами, заставляя их принимать активное участие в этом процессе. Взяв пациента за руку и гуляя с ним по горам, дед мягко и вкрадчиво беседовал с ним о душе растений и природы, о его собственной душе, учил его прислушиваться к себе самому, к окружающему миру и к желаниям своего сердца. Дело доходило до того, что пациент сам начинал разговаривать с травами и, ведомый за руку ласково улыбающимся дедулей, зовом собственного сердца отыскивал нужные ему травы. Чудо подобного откровения производило на больных столь ошеломляющее воздействие, что излечение наступало быстро, не столько благодаря целебным свойствам настоев, сколько энергетическому и психотерапевтическому влиянию целителя.

Хотя Иван Архипыч никогда не упоминал термины «энергия» или «мыслеобразы», говоря исключительно о душе, силе и чувствовании сердцем, мне, после обучения у Ли, было ясно, что старик формировал у пациента полезные ему мыслеобразы, усиливая их эффективность своей собственной энергетикой, «настраивая» энергию пациента на правильную циркуляцию или на специфическое воздействие ци на больные органы или зоны организма.

Иван Архипыч был типичным примером ведомого, и частью его лечебного метода было формирование «ведущего» у его пациентов. Хождение по горам взявшись за руки не было чистым приемом психотерапии — дед действительно учил человека прислушиваться к себе, к своей подавленной техническим прогрессом интуиции, доставшейся нам в наследство от далеких предков.

В чем-то интуитивный поиск трав напоминал лозоходство. Человек, отыскивающий воду с помощью деревянной рогульки, использует этот кусочек дерева для того, чтобы с его помощью усиливать скрытые движения тела, идеомоторные сигналы, посредством которых «ведущий» общается с лозоходцем.

Однажды в период общения с дедулей мне позвонил друг из Москвы и попросил подлечить одного своего приятеля, Геннадия, преподавателя МГУ, который как раз собирался провести отпуск в Крыму.

Я решил подкинуть нового пациента Ивану Архипычу, чтобы лишний раз посмотреть в действии его метод лечения.

Геннадий, не привыкший к общению со знахарями подобного рода, на первых порах чувствовал себя неловко, смущаясь от слишком доверительного и близкого контакта, который навязывал ему дед.

— Завтра мы пойдем в горы, искать травки для тебя, — сообщил Геннадию Иван Архипыч. — Но чтобы искать травки, твое сердце должно научиться чувствовать мою душу, и тогда оно сумеет ощутить душу трав и взять у них силу, которую травки захотят подарить тебе. Нам с тобой нужно будет установить особый контакт, и для этого нам придется держаться за руки с момента выхода из дома и до самого конца путешествия. Если мы разомкнем руки хоть на миг, — все пропало, все будет испорчено.

Геннадий отнесся с сомнением к подобному методу лечения, но от комментариев воздержался. Его проблема оказалась крайне болезненной для мужского самолюбия, и, поскольку обычные врачи так и не смогли вылечить его от импотенции, похоже, что он был готов пройти через любые испытания, если существовала хоть малейшая надежда на излечение.

Я напросился сопровождать их. Дед разрешил мне присутствовать лишь при условии, что я буду молча наблюдать и ни в коем случае не вмешиваться в процесс лечения.

Мы отправились в путь рано утром. Я держался чуть в стороне от держащейся за руки, как влюбленные школьники, парочки, потешаясь про себя над смущением, которое слишком явно читалось на лице Геннадия, крупного рослого мужчины.

Мы втиснулись в автобус, спустя полчаса высадились на безлюдном месте знаменитой крымской трассы и отправились в горы. Иван Архипыч говорил, почти не замолкая, настолько убедительно объясняя, что, зачем и почему он делает, что Геннадий поддался магии его убеждения и, приспособившись к не слишком удобной для гор форме передвижения в паре, начал относиться к путешествию всерьез.

Через плечо у деда была перекинута холщовая котомка. Старик, разговаривая то с Геннадием, то с растениями, то и дело останавливался, поднимая что-то с земли, срывая очередную травку или выкапывая корешок. Все это он ловко проделывал одной рукой, упаковывая затем свою добычу в кулечки, мешочки и полиэтиленовые пакетики и складывая в котомку. Иногда он просил Геннадия помочь ему, и вскоре они наловчились быстро и слаженно проделывать нужные манипуляции.

Обед проходил также без размыкания рук. Они ели, помогая друг другу, дед правой, а Геннадий левой рукой. К вечеру пациент научился чувствовать душу трав и отобрал несколько растений, которые ему подсказало сердце.

На следующий день дед изготовил из набранных растений странного вида препараты и дал указания, как их принимать. Я попросил Геннадия держать со мной связь, и пару недель спустя он с несказанной радостью сообщил мне, что снова стал полноценным мужчиной.

Вообще излечение пациентов Ивана Архипыча происходило на удивление быстро, но, несмотря на то что он щедро делился со мной рецептами своих снадобий, я понимал, что полностью перенять его методику было бы исключительно трудно, поскольку было очевидно, что успех лечения во многом зависел от уникальной личности и энергетики самого целителя.

Методы Ивана Архипыча по интуитивному поиску пациентом подходящих ему снадобий в чем-то напоминали мне технику интуитивного поиска лекарственных трав и интуитивного самолечения, которую показал мне Учитель. Эта техника базировалась на упражнениях укоренения и разветвления.

Непрерывные тренировки и чересчур активный образ жизни порядочно выматывали меня, несмотря на прием биологически активных препаратов и восстановительные упражнения, которые я регулярно выполнял. После одной из изнурительных тренировок в лесах Партизанского водохранилища я пожаловался Учителю, что у меня все болит, что мой организм находится на пределе, и спросил его, есть ли еще какой-либо неизвестный мне способ быстрого восстановления жизненных сил.

Ли усмехнулся.

— Есть слишком много способов, которых ты не знаешь, — сказал он. — Некоторые из них задействуют помощь ведущих. Раз уж ты так просишь, я научу тебя одному из них, включающему в себя упражнения интуитивного полета и полночного бега.

При упоминании новых, доселе неизвестных мне терминов я сразу же почувствовал прилив сил. Я уже практиковал ночной бег в темноте по пересеченной местности, обучаясь интуитивно огибать препятствия и уклоняться от стволов и ветвей деревьев, но по тону Ли я понял, что полночный бег — это нечто новое для меня.

— Знакомый блеск в твоих глазах указывает на то, что ты не так уж плох, как говоришь, — ехидно сказал Учитель. — Уже темнеет. Подождем немного до полной темноты, и тогда я объясню тебе, что ты должен будешь сделать.

Около часа я выполнял расслабляющие растяжки и массажные упражнения, беседуя с Ли на разные темы и с нетерпением ожидая наступления темноты. Наконец ночь окутала нас своим черным бархатным покровом, подсвеченным мягким светом стареющего месяца.

— Встань в центр поляны, — жестким голосом скомандовал Учитель.

Я молча повиновался.

— Начинай выполнять упражнение укоренения до тех пор, пока не почувствуешь, что неразрывно сросся с землей.