Клятва на стали Хьюлик Дуглас

– И что же теперь, когда у тебя есть меч Слоновой Кости?

– Теперь? – Я понял по голосу, что Волк улыбнулся. Я подобрался уже близко. Очень близко. – Теперь я призову тебя соблюсти Клятву.

– Мою Клятву? – Деган издал смешок. – Ты забываешь: я бросил меч. Ушел. Я потому и нахожусь здесь, что мне одному под силу остановить тебя.

Я был примерно в шести шагах. Сперва я изготовился выронить в левую ладонь запястный нож, но передумал и придержал. В такой близи я не хотел рисковать даже тишайшим шорохом выскальзывающего ножа.

Проклятье, надо было выпросить у Арибы немного яда.

Я сделал еще один шаг. За плечом Волка показался Деган. Он не заметил меня, благо был слишком занят свирепым рассматриванием собрата по оружию.

– Уход из ордена, Бронза, не означает выхода из него, – заметил Волк. – Слоновая Кость мог бы тебе и сказать. То есть мог бы, сохранись у него язык.

– Ты лжешь.

– Бронзовый Деган! – В ответ Волк выставил меч Слоновой Кости. – Силою Клятвы, запечатленной в этой стали, я взываю к тебе. В согласии с законами ордена Деганов, я призываю тебя как Дегана исполнить твою Клятву!

Я увидел, как глаза Дегана расширились, а рабочая рука затряслась. Узрел, как вокруг него начал смыкаться обет двухсотлетней давности.

Вот паскудство. Волк не блефовал.

– Силой крови и магии, души и стали я призываю тебя…

Я снялся с места.

К сожалению, то же самое сделал и Волк.

Я и не думал, что он про меня забыл, – Волк не был таким тупицей. Но понадеяться на прекращение слежки за мной, покуда длится разговор, и на то, что он не заметит, как я подкрадываюсь, будучи занят Деганом? Мне показалось, что рискнуть стоило.

Теперь это предстало просто глупостью.

Едва я прыгнул, Волк развернулся, и длинный клинок в его левой руке описал размытую дугу. Я ощутил, как рукоять ударила меня по запястью, и хрюкнул, когда нож неожиданно выпал из онемевших пальцев.

Я не остановился, готовясь к рукопашной. Отступление позволило бы Волку воспользоваться своим мечом, зато вплотную к нему я обладал преимуществом.

Левая ладонь устремилась ему в лицо; правая пятка с силой впечаталась в ногу. Голень, пальцы, подъем стопы – мне было наплевать, куда я попал, лишь бы ранить. Только бы дать Дегану время сократить дистанцию и нанести удар.

Волк поднял плечо и пригнул голову, отражая мою ладонь. Я ощутил, что куда-то попал ногой, но вскользь. Я все еще переносил центр тяжести и пытался преобразовать выпад ладонью в коварный удар локтем в бок, когда Волк снова махнул гардой длинного меча и поразил меня в висок.

Боль расцвела ослепительной вспышкой. Мир пошатнулся. Я потянулся в поисках опоры, нащупал что-то против плеча и вцепился. Волк выругался. Какой-то миг я стоял прямо; затем у меня заплелись ноги, и я грохнулся, увлекая опору за собой.

Я услышал, как Волк проорал что-то Дегану, и крик мгновенно заглушился звоном стали.

Я попытался оттолкнуться, перекатиться. Идея оказалась неудачной. Мир закружился опять, и скудная пища, которая находилась во мне, решила выглянуть и выяснить, из-за чего сыр-бор. Она примерно одинаково распределилась по мостовой и моей щеке. Я добавил еще чуток.

Грызня и заполошные вздохи; быстрый перебор ног по камням; звон клинков – в моей голове все перечисленное слилось в затяжной колокольный звон. Мне было непонятно, где находились Деганы – прямо надо мной или через половину площади.

Я сделал прерывистый вдох, потом следующий. Внутренний шторм умерился до неприятной зыби. Я моргнул, различил улицу, и желчь, и ошметки того, что было когда-то пищей, – все еле тронутое янтарем. Рассвет уже наступал.

Подняв голову, я пошарил руками и оттолкнулся от земли. Подо мной что-то заскрежетало и отъехало. Я посмотрел. Меч Слоновой Кости.

Значит, вот во что я вцепился. Каким-то бесом меч запутался в моих руках, а после и в ногах, и я, должно быть, вырвал его у Волка. Неплохо. Так этому гаду и надо.

Я начал смеяться, мир качнулся, и я велел себе прекратить. Позлорадствуешь после, Дрот: сейчас – живи.

Подобрав колени, я переключился на шум сражения.

Деган и Волк стояли чуть в стороне от площади, где узкая улочка выходила на забрызганный пятачок. Деган не сдавал позиций, используя выгодное положение и скорость рапиры против Волка, зажатого между домами, где негде было развернуться кривому клинку азаарийца. Что касалось Волка, тот прорывался вперед, ошеломляя Дегана градом ударов и боковых выпадов, чтобы отбить его клинок на сторону и вынудить отступить.

В обычном случае я бы поставил на Бронзу, однако сейчас, наблюдая за его схваткой с другим Деганом и видя, что Волк задавал поединку тон не меньше, чем он, а то и больше, я не спешил с прогнозами.

С отвисшей челюстью я проследил, как Волк нанес рубящий удар сверху, вывел свой шамшир из-под отбоя Дегана, перемахнул клинком для атаки с другого фланга, которую в последний момент сделал выпадом, после чего шагнул вперед и обрушил на голову Дегана третий удар – все в один безукоризненный заход.

В свою очередь, Деган уклонился от стали Волка, но поневоле быстро отступил на два шага, затем еще на один и в итоге напрыгнул с единственной целью сорвать наступление.

Клинки сошлись, тела изогнулись, равновесие пошатнулось, и мечники отскочили друг от друга.

Теперь они окончательно вышли на площадь.

– Я вижу, ты все еще ценишь школу Вироччи, – усмехнулся Волк. – Мне казалось, что она для тебя прошедший этап.

Я начал подниматься, используя меч Слоновой Кости как третью ногу.

– Старые привычки, – отозвался Деган, меняя угол наклона клинка. – К тому же я вроде помню, что Пьеро Вироччи довольно успешно сразился с тобой.

– Пустое! – Волк отступил, наращивая дистанцию; потом шагнул вперед, вновь сокращая ее. – Показательные бои ничего не значат.

– Поражение есть поражение.

– А покойник есть покойник. – Волк презрительно качнул острием сабли. – Этот ибрийский кролик гниет в могиле уже полтораста лет. Догарцевался.

– Но не против тебя.

Я увидел, как Волк обошел Дегана, как Деган выставил ногу, одновременно повернувшись, чтобы не потерять азаарийца из виду. В левой руке он так и держал веер, хотя теперь отвел его назад и слегка наклонил.

– Я же сказал: без крови не имеет значения.

– Оправдываешься, – откликнулся Деган, выставляя свой меч. – Мне казалось, что это для тебя прошедший этап.

Волк открыл рот, словно хотел ответить, и превратился в летучий след самого себя. Шамшир отбросил клинок Дегана в сторону, тогда как азаариец рванулся вперед. Деган сделал шажок назад, опустил острие меча под саблей Волка, пригнулся и выставил меч навстречу натиску.

Красивый ход – экономный, ловкий, убийственный. И он сработал бы против кого угодно. Но Волк был не кто угодно.

Не успел Деган перенацелить острие, как сабля Волка уже пошла в ином направлении, поймала меч и отбросила в сторону. Металл скрежетнул о металл, и Волк, не прекращая пригибать к земле клинок противника, ушел с траектории удара Дегана и атаковал сам.

Деган подался в сторону и вскинул гарду, но даже мне было видно, что этого не хватит и Дегану не убраться вовремя при форе, полученной Волком, и кривизне его клинка. Ему пришел конец.

Поэтому мы с Волком, наверное, были удивлены одинаково, когда Деган шагнул вперед, притиснулся гардой к гарде сабли и оттолкнул последнюю вверх и прочь – вместе с рукой Волка. В итоге оба оказались в пределах досягаемости кинжала – руки воздеты, клинки скрещены, взоры прикованы друг к другу.

Другие бы помедлили: секунда на то, чтобы осознать удивление от провала атаки; она же – на облегчение после того, как захлебнулся смертельный удар. Но это были Деганы: гарды едва успели сшибиться, как Волк уже высвобождал саблю и выбирал, куда полоснуть противника. Что касалось Дегана, тот уже разворачивался во избежание удара, направляя гарду в голову Волка.

И все же ему не хватило проворства: в последний момент Дегану пришлось прихлопнуть противника веером Слоновой Кости. Сталь врезалась в пластинчатые спицы, и треснувшее эхо отлетело от соседних домов. Увы, ответного треска челюсти Волка не последовало. Азаариец успел пригнуться, когда Деган ударил мечом.

Похоже было, что звук напугал их, и оба поспешно отступили на шаг. Это никак не укладывалось в шахматную партию, которую они разыгрывали.

Деган взглянул на веер и выругался. Целая его треть неуклюже повисла.

Волк всмотрелся в древко. Он наклонил голову по образу и подобию своих тезок.

– Слоновой Кости вещица?

Деган не ответил. Он просто вернулся в стойку.

– Конечно. – Волк осклабился. – Законы. Мне следовало сообразить. Подлая старая сволочь.

Два Дегана возобновили кружение.

Я стоял неподалеку, пускай и нетвердо. Мир несколько накренился влево, но с этим было ничего не поделать, а потому я не жаловался.

Я посмотрел на правую руку. Запястье успело распухнуть после удара гардой, и мне было трудно сжать пальцы. Тем не менее я попытался взяться за рапиру. Пальцы дрожали, нервные волокна вопили благим матом, но я силком вставил кисть в гарду и обнажил оружие. Не скажу, что надолго, – моя хватка ослабела, едва я освободил ножны. Если бы не стальная оплетка гарды, рапира бы грохнулась о мостовую.

Безнадежно.

Я оглянулся на площадь.

Первоначальное буйство сошло на нет. Деганы больше не рвались убивать друг дружку и разошлись на пару шагов. Бой продолжался, сомнений не было, но они действовали более вдумчиво. Я не знал, сколько времени прошло с их последней схватки, но было ясно, что переоценка шла полным ходом.

Не менее понятно было то, что эта идиллия не затянется.

Я перекинул рапиру в левую руку; правой, как мог, подобрал длинный меч Слоновой Кости, поправил на спине клинок Дегана и двинулся через площадь.

Положиться на случай? Черта с два!

Я выступил на площадь, аккуратно выверяя маршрут и не сводя глаз с Деганов. Я был не настолько глуп, чтобы надеяться остаться незамеченным, но оба даже не посмотрели в мою сторону. Нам всем было ясно, кто представлял здесь подлинную угрозу.

Судить о преимуществах пока было трудно. Обоим хотя бы по разу досталось всерьез, и каждый сумел удивить противника. Однако они настолько превосходили меня, что не мне было судить. Правда, это не означало, что я не мог иметь своего мнения, а оно, как ни горько признать, склонялось на сторону Волка. Дело было не в том, что он намного превосходил Дегана в мастерстве, технике и жестокости, – я вряд ли обнаружил бы между ними хоть толику разницы. Нет, меня тревожило нечто более весомое.

Клинок Волка.

Или, точнее, клинок именно Дегана. Хорошая сталь, но не Деганское оружие. Преимущества Волка заключались в ударном стиле и превосходстве стали Черного острова, и я уже различал множившиеся зазубрины на мече Дегана. Клинки прочнее по кромке и призваны в этом месте страдать, но не в такой мере, как я наблюдал, – и всяко не настолько быстро.

Я сомкнул пальцы вокруг ножен меча Слоновой Кости с единственной целью проверить, как они поживают. Хорошего было мало. Онемение начинало проходить, но оно сменялось пульсирующей болью от костяшек и вверх, выше запястья. Даже верни я рапиру в рабочую руку, мне удалось бы только взмахнуть ею, и то при отсутствии сопротивления. Один хороший удар или отбой – и она мигом выскочит из руки.

Нет, если я собирался помочь Дегану, то мне придется действовать либо вообще без оружия, либо выгадать верный момент для удара.

В третий раз за шесть шагов я посмотрел на Собачьи ворота. Благодаря спешному выходу Дегана они были распахнуты настежь, и псы начали снова собираться под аркой. Солнце вставало, на пороге у падишаха шел бой, и я полагал, что в скором времени в ворота хлынет толпа людей в опаловых жакетах и тюрбанах со страусиными перьями. Мне было неизвестно, предпочтут ли они одолеть нас числом или засыплют стрелами, но я в любом случае я хотел убраться отсюда прежде, чем они примут решение.

Я снова переключился на поединок.

Бой увлек Деганов на дальний край площади. Звенела сталь, и звук отражался от зданий, пока не начало казаться, будто сражается полк призраков.

Оба уже утомились. Вопреки пятну на левой ноге, которое напоминало кровавую заплату, Деган держался прямее; он вольно выставил рабочую руку с мечом на уровне плеча, а левую оставил вытянутой по шву. Всякий раз, когда Волк наносил удар, Деган либо подкручивал его клинок острием, либо предоставлял силе выпада направлять свое лезвие для ответного. В этом присутствовали и плавность, и действенность, и несомненный расчет.

Но сколько бы ни было в этой тактике неумолимого холода, клинок Дегана только грозил Волку. Азаариец метался шустрее стрелы, скользя назад и вперед на полусогнутых ногах в широкой стойке. Отпрянул, чтобы отбить; подался, чтобы ударить, и все на фоне постоянной смены дистанции и меры шагами приставными и перекрестными. В его бурнусе зияла прореха. Внутри на свету, который набирал силу, блестела металлическая чешуя – Волк прибыл в доспехах. Едва ли Деган обладал тем же козырем.

В общем, это и стало решающим доводом. Безрукий или нет, я больше не мог с этим мириться. В броне и со сталью Черного острова Волк имел слишком серьезные преимущества. Я был обязан прервать эту игру.

Едва я пошел, как Деган пробился сквозь атаку Волка и стал теснить азаарийца. Обмен ударами вдруг превратился в один затяжной односторонний напор.

Похоже было, что Деган решил забить Волка, и тот угодил под стальной дождь. Зарубы, выпады, рипосты, контрудары – атаки Дегана продолжались одна за одной, сокрушая оборону Волка и понуждая его безостановочно пятиться. Глаза азаарийца, еще недавно прищуренные и холодные, теперь расширились; защита была на грани безумства.

Я ускорил шаг, почуяв возможность. И оказался прав. Беда была только в том, что возможность вышла не той, на которую я надеялся.

Я находился еще в полудюжине шагов, когда Деган обрушил свой меч подобно молоту и врезал по сабле с такой силой, что тяжелый клинок не только прибил бы шамшир, но и пошел бы дальше – в плечо и грудную клетку Волка. Так и случилось бы, не прозвучи вдруг резкий, безошибочный хруст стали, сломавшейся о сталь. При свете дня сверкнул металл, и я засек кратчайший проблеск двух третей меча Дегана, которые пролетели в воздухе и шмякнулись в грязь.

Я замер в секундном ошеломлении. У Волка такой проблемы не возникло. В мгновение ока он схватил Дегана за руку, в которой был меч, и дернул, одновременно ударив гардой. Деган пошатнулся, принял на голову неуклюжий удар и был повергнут на колени.

В другом месте, в любых иных обстоятельствах тем бы и кончилось. Но мы находились на площади у Собачьих ворот, а это означало, что бой развернулся не на брусчатке, а на ковре из дерьма и отходов. Грязь, в которую рухнул Деган, проволокла его на три фута дальше, чем ожидали оба. Таким образом, Волк, готовый рубануть саблей по месту предполагаемой остановки Дегана, не был готов к тому, что скольжение бывшего брата по оружию превратится в езду и тот подъедет на коленях, лицом к нему, со сломанным клинком наготове.

Волк моргнул. Моргнул и Деган. Затем шамшир снова пришел в движение.

Звон клинка Волка о гарду Дегана вывел меня из ступора. Я машинально шагнул вперед и остановился. Нет, не успеть. Для спасения Дегана мне придется увести от него Волка, стать более жизнеспособной мишенью, чем Деган и веер…

Нет, не жизнеспособной. Ценной.

– Эй, урод! – позвал я, подняв меч Слоновой Кости. – Глянь-ка сюда!

К моему облегчению, Волк посмотрел.

Я зачехлил рапиру и начал отступать, как пришел.

– Тебе же это нужно? – напомнил я, размахивая мечом над головой. – Небось без него никто не запоет под твою дуду?

Волк сузил глаза. Он отступил от Дегана. Тот сделал мудро, придержав гарду, хотя и глянул на меня с такой же настороженностью.

– Не знаю, как ты, – продолжал я, пятясь дальше, – но я бы чувствовал себя в полной заднице, приперевшись в Джан и позволив какому-то Кенту свалить с мечом, который я искал. Ты не находишь, что это позорище? Особенно для Дегана.

– Ты этого не сделаешь, Серый Принц, – отозвался Волк. – Ты знаешь, что случится, когда я тебя найду. Положи его.

– Ты сказал «когда». А я говорю – «если». Вся моя жизнь – сплошное подполье; если я что и умею, так это раствориться.

– Тебе не спрятаться. Только не от меня.

– Кто говорит о прятках? – возразил я, оглянувшись. Полпути пройдено. – Забыл, что мое ремесло – контрабанда артефактов? У меня много знакомых. Они знают, куда пристроить вещь. К этим людям обращаются в особых случаях. – Я снова помахал мечом. – Они могли бы, например, передать эту вещь монахам из монастыря Черного острова.

– Ты не посмеешь. – Волк распахнул глаза.

– Чего не посмею? – спросил я, удержавшись от взгляда на тень движения, которое мельком заметил в Собачьих воротах, – слишком внушительного для собаки. – Отдать меч монахам? Почему бы и нет? Я слышал, что только они и умеют плавить эти мечи. А то и магию отмолить, кто их знает. По-моему, попробовать стоит в любом случае.

Волк шагнул ко мне и, следовательно, прочь от Дегана. Я улыбнулся и добавил:

– Конечно, я не стану заниматься этим лично. Ты же будешь меня караулить. Но сколько сюда привозят угля? Сколько бушелей зерна? Сколько приходит паломников? Даже дурной Олень сумеет схоронить клинок.

Азаариец оглянулся на Дегана, так и стоявшего на коленях в грязи над сломанным мечом.

– Решай скорее, – посоветовал я, кивнув на Собачьи ворота. Там уже собирался народ. – Наше уединение нарушено, а там, по-моему, уже натянули пару луков.

Волк выругался – это было проникновенное, замысловатое азаарийское проклятие, от которого, если бы я его понял, у меня завяли бы уши. Затем, бросив последний взгляд на Дегана, он подхватил с земли веер Слоновой Кости и припустил ко мне.

– То-то, малыш, – пробормотал я, повернулся и почесал по улице. – Посмотрим, какой ты охотник, когда добыча ведет себя не по плану.

Позади меня начал звать Деган, но его голос вдруг заглушило пение рога. Похоже, что люди падишаха решили двинуться в наступление. Мне оставалось надеяться, что они застанут на месте только лютых псов и истоптанное дерьмо.