Чужая свадьба Тронина Татьяна

Оля вздрогнула. Застонав, наконец открыла глаза. И обнаружила, что сидит в своей машине. Солнце светит прямо на нее, сквозь запотевшее лобовое стекло. Душно, жарко невыносимо.

Мгновенно молодая женщина вспомнила о вчерашнем происшествии. Ехала в машине. Дождь. Авария. Мужчина. Мужчина сжег ее свадебное платье! А она до сих пор здесь, сидит в сломанном авто на чужом огороде… А в субботу – свадьба. Там, в Ярославле, ее, свою невесту, ждет Сергей.

Оля повернулась, морщась – все тело за ночь затекло. И чуть не вскрикнула – рядом, за боковым стеклом, маячило чье-то лицо.

Какая-то женщина стояла у машины и в упор, наклонившись, разглядывала Олю. Встретившись с Олей взглядом, женщина нахмурилась и постучала костяшками пальцев в стекло.

Оля послушно опустила его. Попыталась пригладить волосы – взмокшие, торчащие в разные стороны.

– Вы кто? – строго спросила женщина. – И как это все понимать вообще… Где Денис?

– Какой Денис? – едва ворочая распухшим, непослушным языком, спросила Оля. «Господи, как хочется пить!»

– Денис, хозяин… – Женщина, уперев руки в бока, отступила назад, огляделась. Нахмурилась еще сильнее.

Оля, растерянная, испуганная, наблюдала за ней, не зная, какого еще удара ожидать от жизни.

– Так, а это что? А где фонтан? А с забором что? Ага, ага… Так это вы все это натворили, получается? И не вздумайте отвертеться – я невооруженным глазом вижу следы от колес! – возбужденно, гневно закричала женщина.

Оля молча, потерянно продолжала наблюдать за ней. Было той на вид лет сорок. А может, она и Олина ровесница… У неизвестной особы очень длинные ноги, причем узкие, сухие щиколотки и, в противовес, широкие бедра. Массивный верх (плечи, верх рук, грудь большая), короткая шея. Густые темно-русые волосы убраны в пучок, отчего лоб женщины казался слишком круглым, выпуклым. Короткая юбка, водолазка с «горлышком» – эта водолазка делала и без того недлинную шею женщины еще короче. Овальное лицо с пухлыми щеками без грамма косметики и при том неестественно яркие, тонкие брови. Татуаж, скорее всего.

Словом, женщина эта производила двойственное впечатление. То ли старая, то ли молодая; то ли толстая, то ли тонкая. То ли она следит за собой, то ли ей глубоко плевать, как она выглядит.

Высоко вскидывая колени и тем неуловимо напоминая скачущего кенгуру, женщина металась по двору, оценивая разрушения, произведенные Олей.

А сама Оля, взмокшая, еще сонная, одуревшая, наблюдала за незнакомкой… «Наверное, это жена того мужчины. Точно. И вон как по-хозяйски себя ведет… Жена!»

Оля открыла дверцу, вышла из машины. И, прикрывая лицо ладонью от солнца, твердо произнесла:

– Я заплачу за все. Пожалуйста, не волнуйтесь. Вчера ночью был дождь, я потеряла управление на мокрой дороге. И вот… Забор и фонтан на моей совести. Простите, пожалуйста.

– А где Денис? – словно не слыша Олю, нервно закричала женщина. – Где он? Что вы с ним сделали? Вы и его зашибли? Да что ж это творится… Я сейчас полицию вызову! – уже впав в какое-то неистовство, завопила она. – Денис!!!

Оля вздохнула. Она, с одной стороны, понимала даму. Ну как, приезжает она, хозяйка, к себе домой, а там – забор повален… Невольно орать станешь. Хотя это так некрасиво, грубо – ничего не слушая, вопить истошным голосом. И ладно бы Оля человека задавила, тут нормально прийти в отчаяние. Но зачем орать из-за какого-то деревянного забора?! Это же… неженственно!

Поэтому, с другой стороны, Оля не понимала подобных людей. Подобных женщин, вернее – предпочитающих кричать и метаться, вместо того чтобы спокойно разобраться в происходящем. Но тем не менее свое мнение Оля не стала высказывать.

Виновата, что ж, теперь только молчать остается. А люди – они разные бывают…

– Тася, – раздался сзади голос. – Тася, я здесь. Со мной все в порядке.

Оля обернулась – неподалеку стоял мужчина. Тот самый, который сжег свадебное платье.

Вчера ночью, в лунном свете и отблесках пламени, он показался Оле коренастым, уродливым.

Теперь же напротив находился вполне нормальный мужчина, ростом выше среднего, не толстый, а скорее плотный, мускулистый. И, пожалуй, не такой уж и урод. Обычный. Темноволосый, лет сорока, а может, и меньше. Черты лица крупные, резкие. Общее выражение недовольства на лице… Бр-р, ладно, пусть и не урод, но все-таки неприятный дядька. Хотя, возможно, кому-то лицо этого самого Дениса показалось бы и интересным…

– Денис! Ты жив! – женщина, которую звали Тасей, высоко вскидывая колени, бросилась к мужчине, обняла. – Ты не представляешь… Подъезжаю, а тут забор повален. У меня прямо сердце оборвалось.

«Точно, они муж и жена…» – подумала Оля.

– Что тут произошло? Кто эта девица? – наобнимавшись с мужчиной, которого, оказывается, звали Денисом, заговорила Тася, грозно глядя на Олю.

– Я не знаю, – мрачно произнес Денис. – Свалилась как снег на голову. Водить не умеют, а туда же…

– Ты вызвал полицию? Тут была полиция? Это серьезное происшествие, надо все срочно запротоколировать!

Самое время звонить Сергею, просить его о помощи.

Но у Оли вдруг разболелась голова, она села обратно в машину, легла на руль, уткнув лицо в руки. Жарко. Пить хочется. Голова болит.

– Дамочка, вы чего себе позволяете? Куда вы? Не хотите отвечать? – строго спросила Тася.

Оля подняла голову и прошелестела из последних сил:

– Хочу. Что мне делать? У меня машина не заводится. Я готова все оплатить. Что вам от меня надо? Вы думаете, я нарочно вчера в забор въехала, по злому умыслу?

– А не надо было вообще за руль садиться в такую погоду! – закричала Тася.

– Вы не кричите, – сказала Оля. – Пожалуйста, давайте говорить, я готова говорить, обсуждать произошедшее, но только не кричите. У меня голова раскалывается.

– Денис, ты слышал? Она мне еще условия ставит. Нет, ну это хамство!

Тася еще что-то кричала и кричала, но Оля вдруг перестала ее слышать. Раз – и она словно провалилась куда-то.

…Очнулась. Оказывается, она в какой-то комнате, над ней ветер треплет белую занавеску. По потолку бегают солнечные зайчики.

– Лежите. Похоже, у вас был обморок, – раздался рядом голос Дениса.

Оля приподняла голову. На стуле, сложив руки на коленях, сидела Тася и буравила Олю взглядом.

– Нет, со мной все порядке, – сглотнув, сказала Оля. – В духоте всю ночь в машине просидела. Окна не могла открыть – иначе комары… Дайте мне таблетку от головы и воды. Через полчаса все пройдет. И я уеду. Вернее… Вы говорили, где-то рядом автосервис? Пусть отбуксируют мою машину к себе с вашего участка, а там… – она махнула рукой. С трудом села.

– Держите! – Под носом у нее оказался стакан с водой, в которой с шипением растворялась таблетка. Оля взяла стакан, с жадностью выпила все воду. Откинулась на подушку, закрыла глаза.

– Да, провести ночь в закрытой машине – то еще испытание, – холодно произнес Денис. – Хорошо, что хоть двигатель не был включен. Каких-то хронических заболеваний нет? Я врач. Может, вам вызвать «Скорую»?

– Нет. Я здорова. Не надо «Скорой», – ответила Оля. Помолчав, добавила: – Очень тяжелый был день накануне. И устала, долго ехала. Потом ночь в машине, духота…

– Может быть, позвонить вашим родным? – спросил Денис.

– Нет. У них проблем и без меня полно. Я хочу вызвать такси и уехать. С машиной своей потом разберусь, пусть стоит в автомастерской.

Пауза.

Оля лежала, чувтвуя, как дует в лицо свежий ветер из окна. Постепенно головная боль начала отступать.

– Значит, так, – наконец произнес мужчина. – Я сейчас пойду в автосервис. Договорюсь с мужиками, они ваше авто отбуксируют.

– Ты с ума сошел! – вмешалась Тася. – С какой это стати именно ты должен решать проблемы этой женщины?

– А кто должен?

– Пусть она и решает! Я не понимаю, к чему эта галантность ненужная… Дорогой мой, сейчас равноправие, к твоему сведению!

– Я в курсе, – скрипучим голосом ответил Денис. – Но поступаю так не из соображений галантности, как ты выразилась, а потому… а потому что, кроме меня, никто эту ситуацию быстро не разрулит! Ну какой от нее толк, посмотри?

– Нет-нет, я сама… – Оля вновь попыталась подняться.

– Да лежите уже! – Денис надавил ей на плечо, не позволяя сесть.

– Мне неприятно, что по моей вине ссорятся близкие люди… Мне неприятно, что доставила вам столько беспокойства…

– Неприятно ей, – фыркнула Тася.

Это оказалось последней каплей для Оли. Она села на кровати и закричала с отчаянием, со злостью, глядя в лицо это женщины:

– Да, мне неприятно! И я заехала на ваш участок ненарочно! Я готова заплатить за все убытки! Ну что, что мне еще надо сделать, чтобы вы мне поверили? Живьем кожу с себя снять?! Я виновата, но я не пытаюсь увильнуть от ответственности…

– Да лежите уже! – с досадой произнес Денис и опять ловко опрокинул Олю назад, на подушки. – Минимум полчаса еще лежите, я сказал. А то и час.

– Час? – возмутилась Тася. – Она должна у нас час лежать?

– Если она встанет прямо сейчас, то наверняка вновь в обморок хлопнется, и уж тогда неизвестно, сколько ей придется валяться у нас! – заорал Денис. – Тася, дорогая… Уж ты-то не испытывай моего терпения! Я сейчас в автомастерскую, а ты с ней сиди… Да, кстати, как вас зовут? – он чуть снизил тон.

– Ольга.

– Ольга. Не скажу, чтобы очень приятно, но… Тася, ты все поняла? Я ушел.

Оля закрыла глаза. Тишина. У лица плескалась занавеска. Прохладно и хорошо. Надо успокоиться и не думать о ночном происшествии, об этих людях, о свадебном платье, которое безвозвратно потеряно…

– Вы не успели вовремя затормозить? – нарушила вдруг молчание Тася. – Что именно произошло?

– Честно говоря, помню с трудом. Словно не со мной было. Ехала по мокрой дороге. Потеряла управление. Врезалась в забор… – пробормотала Оля. – Я это уже сто раз повторяла…

– Вы к Денису ехали?

– Что? – с недоумением переспросила Оля. – Зачем? Я ехала в Ярославль, у меня там важное мероприятие… – открыла глаза Оля. И тут до нее дошло: – А… Господи… Как я сразу… Вы же, наверное, думаете, что я его любовница! А я-то думаю, с чего вам из-за какого-то забора на меня так злиться… О нет! Нет! Я вашего Дениса в первый раз вижу!

Тася молча глядела на Олю, потирая ладони – уголки ее губ подрагивали, – словно женщина хотела улыбнуться и не могла почему-то. И именно сейчас, в эту самую минуту, Оля вдруг прониклась раскаянием по-настоящему. От души, а не формально.

В самом деле, будь Оля на месте этой Таси, что бы она почувствовала? Подъезжает она, Оля, к дому Сергея, например, а там во дворе чужая машина, чужая женщина в ней… Да, забор опрокинут, но что можно предположить? Ночная гостья, оказавшаяся неумелым водителем, просто не успела притормозить. Почему спит в машине? А может, любовники поссорились. Словом, вариантов масса…

Эта Тася – немолода, некрасива. А тут, в машине, пусть и не девушка тоже, но еще свежая и вполне симпатичная. Не красавица, но хорошенькая. Пусть и нельзя судить по внешности, но каждая женщина вольно или невольно пытается сравнить себя с соперницей.

Это уже в крови – желание сравнить… Вот как мужчины явно или неявно сравнивают себя с другими мужчинами на предмет, кто успешнее, так и женщины тягаются возрастом, фигурой, свежим личиком…

Тася просто ревнует Олю к своему мужу. И этим объясняется «чрезмерный» гнев этой женщины.

– Клянусь, я вашего Дениса впервые увидела вчера, – серьезно произнесла Оля, глядя в глаза Тасе. – Сейчас разберемся с моим авто, и я уйду.

– Да ладно… – вздохнула Тася. – Я вам верю. Только вот не понимаю, вы что же, целую ночь в своей машине просидели, здесь, на участке?

– Да. Да! В дом я не заходила!

– Что же, Денис вас даже не пригласил?

– Нет. Он ужасно на меня разозлился. Просто ужасно. Хотя я ему сразу сказала, что готова оплатить все расходы на ремонт…

– При чем тут расходы? – опять вздохнула Тася. – Вы вот даже не представляете сами, что вы такое сотворили.

– Что? – испугалась Оля. – Я думаю, починить забор – это не так уж и сложно…

– Забор – это ерунда, – мягко перебила Тася. – Вы разбили фонтан.

– Ну да, и фонтан, – с недоумением кивнула Оля. – Но мне кажется…

– А вот пусть вам ничего не кажется, – с неожиданной горечью произнесла Тася. – Этот фонтан сделала моя покойная сестра. Пусть он и копеечный, этот фонтан, но его делала она, Леночка, своими руками… – Женщина не договорила, отвернулась в сторону, смахнула слезу со щеки. – А вы: «Я возмещу, я возмещу…» Тут уж ничего не возместишь. На кусочки все рассыпалось, в песок перемололось. И не склеишь даже. Там скульптура была в виде рыбки… Ничего от той рыбки не осталось.

Оля, похолодев, лежала на кровати. Головная боль совсем прошла. И жар отступил словно – теперь она чувствовала лишь холод.

– Ну, что молчите? – усмехнулась Тася.

– Господи, как мне жаль! – шепотом произнесла Оля и прижала руки к груди. – Если бы вы знали… Теперь я понимаю, что никакими деньгами этот ущерб не возместишь.

– Вот. Поняли наконец-то.

– Что же мне делать? Что же мне теперь делать? – с отчаянием спросила Оля.

– Да что тут поделаешь… Тут уж ничего не исправить. – Тася достала из кармана юбки платок, трубно высморкалась. – Ладно, отдыхайте пока. Может, заснете. Я пойду, чего мне с вами сидеть. Тут дел по горло. Отдыхайте.

Тася поднялась со стула, переваливаясь, вышла из комнаты.

Некоторое время Оля лежала неподвижно, точно пришибленная теми подробностями, которые на нее сейчас вывалила Тася.

Теперь понятно, почему хозяин дома, Денис, был вчера в такой ярости. Не только из-за того, что Оля сломала забор, но и из-за этого самого фонтана. Ведь его своими руками построила покойница Леночка… Тасина сестра…

Кстати, а Денису она кто, покойная Лена? Если предположить, что Тася – жена Дениса, то почему он столь бурно отреагировал, когда увидел, что сталось с фонтаном, который делала покойная сестра жены, его невестка, получается. Или как это родство называется? Золовка? Нет, не золовка… Все-таки невестка. Свояченица? Но в любом случае не самое близкое родство! Наверное, Денис переживал за Тасю?

Оля уснула неожиданно для себя.

А проснулась через час (взглянула на наручные часы) уже совершенно здоровой.

Прислушалась – тишина.

Оля встала, выглянула в соседнюю комнату, позвала:

– Тася! Тася, вы здесь?

Никто не отозвался.

Оля обошла весь дом – несколько комнат, обставленных весьма по-спартански. Минимум мебели, чисто и просторно. Никого.

Молодая женщина вышла на веранду, оглядела двор. Ее машины на участке уже не было. Здесь же, на веранде, у стены, стояли ее чемоданы и сумки. Видимо, Денис, хозяин дома, прежде чем отправить машину в мастерскую, выгрузил все Олины вещи.

И это правильно, за что ему большое спасибо.

Сейчас, в утреннем свете, двор выглядел как обычная поляна. Плодовые деревья, кусты, трава. Все залито солнцем, над цветами порхают бабочки. Картина милая и вполне идиллическая. Даже крытая площадка с мусоросжигателем, с мангалом не выглядела угрожающе. Заурядная для дачи конструкция… А вот вчера ночью Оле это место чуть не преисподней показалось!

Тем не менее Оля, взглянув на мусоросжигатель, вздохнула. Платье. Как жалко свадебное платье… Ну что ж, получается, они с хозяевами этого дома тоже квиты. Оля разрушила фонтан покойницы Леночки, а у Оли сожгли платье.

Ольга провела ладонью по лицу. Потом посмотрела на свою ладонь. Вспомнила, что так и не мыла руки, что ревела, что в грязи вчера валялась… Да много чего произошло! Оля оглядела себя, ахнула: «На кого я похожа…» Она подхватила ближайшую сумку с дорожным набором (мыло, полотенце и т. п.), вернулась в дом.

Для нее невыносимо было чувствовать себя грязной. Хотелось умыться, принять душ, почистить зубы, вымыть голову, заново уложить волосы, переодеться.

Наверное, Тася бы позволила. Но где же эта Тася?

Оля подошла к зеркалу, посмотрела на себя, ужаснулась еще сильнее. В таком виде невозможно даже выйти из дома.

– Тася! Где же вы? Да что ж это такое… – занервничала Оля.

Она прекрасно понимала, что без спроса не имеет права лезть в чужую ванную и мыться там. Но как не умыться, если уж эти люди приютили ее на время, наверное, они не совсем жестокосердные и могли бы позволить незваной гостье сполоснуть с себя грязь?

Кроме того, Оля не собиралась пользоваться чужим мылом и полотенцами – вот, у нее все свое в наличии!

Минут десять в ожидании Таси или Дениса Олю раздирали сомнения. Ванная комната – рядом, всего-то минут пятнадцать понадобится для совершения всех тех гигиенических процедур, без которых невозможно начать новый день…

Да, это очень важно, выглядеть сегодня чистой и свежей, ведь ее ждет Сергей!

Наконец, не дождавшись никого из хозяев, Оля махнула рукой на все приличия и заперлась в ванной. Со всеми своими банными принадлежностями и новым комплектом одежды.

…Вышла она оттуда уже совершенно другим человеком.

И – опять никого. Оля вынула из дорожной сумки фен, уложила волосы. Вновь оглядела себя в зеркале и осталась довольна. Достала пудреницу из косметички и принялась пудрить нос, который показался Оле чуть обгоревшим на солнце.

В этот момент в комнату вошла Тася.

Увидела Олю – переодевшуюся, отмытую, увидела мокрое полотенце, повешенное на спинку стула, заметила фен, лежащий на комоде перед зеркалом, и возмущенно вытаращила глаза.

– Что это вы себе позволяете? Кто вам дал право? – сдавленным голосом произнесла Тася. – Так, а это что? А это? Вы тут душ принимали, что ли?!

Всю жизнь, сколько себя помнила, Таисия испытывала два противоположных, разрывающих ее душу напополам чувства – любовь и ненависть. Ну ладно, не ненависть в чистом виде, а сильнейшие досаду и раздражение.

К кому? Да к младшей сестре Лене, к кому же еще!

Вроде бы и разница в возрасте между сестрами была небольшой, всего три года, но изменить тем не менее уже ничего нельзя. Есть старшая сестра, которая должна быть мудрее и добрее, и есть младшая, которой все прощалось в силу того, что она – младшенькая. Старшая – обязана, младшая – нет. Младшей – самое лучшее, старшей – что осталось.

Женщина не помнила совсем уж раннего детства, но родители со смехом рассказывали: когда принесли из роддома Лену, то она, Таисия, тогда трехлетняя малышка, со слезами заявила в адрес новорожденной: «А сдайте эту девочку обратно в магазин!»

Зато Таисия прекрасно запомнила это неприятное ощущение того, что к ней кого-то подселили. Кто-то занял одно с ней пространство, в прямом и переносном смысле.