Инсургент Романов Николай
Выпили по кружке под очередной рассказ отставника про рейд к нейтральной планете со странным названием Копуша. Почему ее так назвали, история давно уже забыла. Возможно, кто-то из первооткрывателей носил такую фамилию – каких только фамилий в жизни не бывает…
Как бы то ни было, а у пиратов там была организована база. Вот эту базу в том рейде и расчихвостили под орех!
Поскольку в желудок уже было залито с литр «Петровского», Осетр сходил в туалет – отлить и принять капсулу алкофага.
Потом выпили еще по кружке, и Осетр засобирался домой.
– Последить сегодня ни за кем не надо? – спросил старик, ухмыльнувшись.
– Нет, не надо, – сказал Осетр. И сам не зная зачем добавил: – Вы будьте поосторожней, Иван Платоныч.
– Да я осторожно, очень осторожно. Никто на меня и не подумает. Тебе ж какая-никакая, а помощь… Ладно, держи краба!
Сегодня от пенсионера наверняка получалась помощь какая-да-еще-какая, но Платоныч пока об этом не знал.
Они пожали руки и расстались.
Заскочив в магазин и загрузив холодильник в своем номере так, что даже пожелай там мышь повеситься, из этой затеи ничего бы не получилось по причине нехватки свободного пространства, Осетр отправился дальше.
Собственно, он начал реализовывать разработанный план еще вчера.
Узнал у одного из уличных торговцев наркотиками, в какой из местных гостиниц не задают лишних вопросов при регистрации. Чтобы получить правдивый ответ, даже купил дозу, которую чуть позже выбросил в мусорник за ближайшим же углом. Торговец назвал ему гостиницу со странным названием «Роман Буревой» на площади, носящей имя какого-то Ивана Иванова.
Наверное, это был местный богатей, сделавший для Петровска нечто, городским населением соответствующим образом оцененное.
– Площадь-то большая? Там многолюдно?
– Вполне, – успокоил торговец. – От слежки уйти легко. Правда, если полиция начнет облаву, то, сам понимаешь, площадь – это не улица с проходными дворами. Заметут фараоны в один момент.
На что Осетр хвастливо заметил, что облавы дожидаться не собирается…
И теперь он прилепил на физиономию усы (у каждого частного детектива довольно быстро появляются такие предметы гримировки), надел спортивную шапочку и темные очки, поехал в этот самый «Роман Буревой» и снял там номер на вымышленное имя.
Документов здесь от клиентов и в самом деле не требовали.
Видимо, местечко было злачное.
В гостинице имелся собственный ресторан, причем на первом этаже и с отдельным входом, что было весьма удачным обстоятельством. Но свободных номеров на втором этаже не оказалось. И на третьем – тоже. И вообще тут нашлось всего два свободных номера: пятьсот четыре и пятьсот одиннадцать. На предпоследнем, пятом этаже – гостиница оказалась достаточно высока. Над рестораном находился пятьсот одиннадцатый, его Осетр и снял.
Конечно, может оказаться, что у «москита» не хватит мощи пробить четыре перекрытия, но другого варианта все равно не существует.
Потом он поднялся в номер, тщательно проверил его сканером и, не найдя ничего, взялся за местный видеофон и связался с гостиницей «Чайка», с номером, где проживали супруги Пушкаревы. Связался в аудиорежиме, использовав захваченный из оставленного Барбышевым комплекта имитатор голоса, на панели управления которого задал параметры мужского голоса, имеющего совершенно обычный, широко распространенный тембр.
– Здравствуйте, – сказал он и произнес фразу-пароль. – Я буду ждать вас завтра в двадцать один час в гостинице «Роман Буревой», номер пятьсот одиннадцать.
Сервисные параметры сообщения он задал такие, чтобы оно стерлось после первого же прослушивания.
Теперь главное было не ошибиться в психологии и расчетах противника.
Осетр еще раз продумал ситуацию и пришел к выводу, что до завтрашней ночи неожиданных жертв быть не должно. А потом он постарается их избежать. Очень постарается, потому что иначе жертвой станет невинный человек.
Теперь оставалось ждать. К тому же следовало придать номеру пятьсот одиннадцать жилой вид.
Поэтому он неторопливо принял душ и накидал в урну использованных одноразовых полотенец.
Конечно, уборщицы завтра урну очистят, но необходимое должно было произойти тут еще нынешним вечером.
Потом он, сняв верхнюю одежду, с часик повалялся на кровати. Встав, заправил постель и с удовольствием убедился, что любой и каждый решит: здесь кто-то спал.
Вот и пусть решат.
Он еще раз обдумал ситуацию.
Да, они непременно заявятся сюда сегодня. И никого не станут трогать до того момента, пока не обнаружат, что их планы сорвались.
Поскольку торопиться было некуда, он снова улегся в кровать и проспал до вечера.
«Росомахи» умеют спать по заказу…
Потом взрезал в углу обои и спрятал в разрезе «москита». Прилепил обои обратно – разрез тут же зарос, и заметить вскрытое место не смог бы даже он сам. Потом Осетр спустился вниз и, покидая гостиницу, сообщил портье, что вернется не раньше полуночи. Если вообще вернется, дела, знаете ли, уважаемый…
Наживка была приготовлена. И кажется, неглупая наживка.
Вряд ли эти люди что-либо заподозрят.
Оставалось дождаться, пока на приготовленную наживку клюнет ожидаемая рыба. А уж роль рыбака Остромир Пушкарев сыграет – комар носа не подточит. Будьте уверены, научены-с!
Глава тридцать шестая
Когда он пришел домой, Катерина встретила его с плохо скрываемым беспокойством.
– Слушай, милый, кажется, кто-то из наших пропавших спасителей наконец объявился.
Осетр встрепенулся:
– Позвонили?
– Да. Только почему-то сюда, на гостиничный автоответчик. Как будто у него номеров наших браслетов нет.
Осетр сунулся к автоответчику.
– Уже ничего не услышишь, – остановила его Катерина. – Запись стерлась после первого же прослушивания. Там было… – Она прикрыла глаза. – Я буду ждать вас завтра в двадцать один час в гостинице «Роман Буревой», номер пятьсот одиннадцать… Странно, правда?
– Странно, – согласился Осетр. – Но вполне объяснимо. Окажись мы под колпаком, то просто не прослушаем записи, если ее прежде прослушал кто-то чужой. И, значит, не придем. И сразу станет ясно, что мы под колпаком. И звонить на личные номера опасно, если мы под колпаком. Так что это просто необходимые меры предосторожности при возобновлении прерванной связи.
– Почему ж с нами все это время не связывался Найдён Барбышев?
Осетр пожал плечами:
– Возможно, произошел провал. Вполне вероятное объяснение.
– Но ты же сам говорил, что тогда бы за нами пришли… Может, нам все-таки надо уходить?
– Куда? – Осетр развел руками. – Да и зачем? Провалиться и выдать – это разные вещи… Вот если бы Найдён при провале нас с тобой выдал, тогда бы сюда давно пришли.
Катерина смотрела на него недоверчиво.
Да, из нее бы получилась неплохая разведчица. А может, еще и получится. Хотя теперь сомнительно…
– У тебя по-прежнему почти нет предположений? – спросила она. – О тех, кто устроил за нами охоту?
– Предположений, дорогая, у меня миллион, – соврал Осетр. – Но пока нет доказательств, предположения остаются пустым сотрясением воздуха. Может, завтра, при встрече, все сразу и прояснится. А может, мы не узнаем об этом никогда. В общем, я предпочитаю об этом не переживать.
– Мне нужно идти на встречу в гостинице вместе с тобой?
Ну и вопрос?…
– Зачем? Это была бы стопроцентная ошибка. Более того, я бы на твоем месте на это время вообще ушел бы куда-нибудь. А для вящей безопасности был бы готов сменить место жительства.
Она раздумывала, потирая кончик носа. Она всегда делала это, когда волновалась.
– Я надеюсь, что со мной все будет в полном порядке. Однако надейся на лучшее, а готовься к худшему…
– Ты прав, – сказала она, оставив нос в покое. – Давай ужинать.
– Давай… Как там, в холодильнике, мышь не повесилась?
Катерина засмеялась:
– Ты очень вовремя ее спас.
Они поужинали, а потом отправились в постель.
Уже засыпая, Катерина пробормотала:
– Неужели мы когда-нибудь расстанемся, Миркин? Не хотелось бы. Я так тебя люблю…
– Все зависит от нас, – сказал Осетр, вспоминая Яну.
В этот момент он так и думал.
По крайней мере, в отношении себя.
Глава тридцать седьмая
Следующий день начался привычным порядком. Разве что сегодня за Осетром не было слежки.
Похоже, на хвосте у него все это время действительно висели вовсе не люди подполковника Проскурякова. Похоже, сегодня рыбы боялись спугнуть рыбака. А людям Проскурякова бояться этого было совсем ни к чему.
Что ж, отсутствие слежки – это очень хорошо. Надо думать, он шагает по правильному пути…
Полдня он протаскался за очередной неверной женой. Однако нашел возможность встретиться с Иваном Платонычем.
Вот тут тревога снова проснулась в его душе. А вместе с нею пришла уверенность – нет, все шло, как запланировано. До полной развязки оставалось всего лишь дождаться вечера.
Тревога ушла следом за Платонычем.
Потом Осетр сбегал в контору, сводил супругу пообедать.
Катерина казалась спокойной, кончик носа не потирала.
После обеда он вернулся домой, отыскал в оставленном Найдёном Барбышевым чемоданчике еще одного помощника частного детектива, надел его на руку, загримировался под себя-вчерашнего и отправился в «Роман Буревой».
Оказавшись в холле гостиницы, прежде всего прислушался к своим ощущениям.
Чувство тревоги по-прежнему не просыпалось.
Тогда он прошел в ресторан, заказал себе кружку пива и, пока официант исполнял заказ, включил браслет, управляющий «москитом».
Увы, сигнала от «москита» не было – четыре потолочных перекрытия оказались непреодолимой преградой для столь маломощной аппаратуры.
Что делать? – за незаметность оборудования приходится платить сложностями в работе с ним.
Пришлось выпить заказанное пиво и, взяв у портье ключ от номера пятьсот одиннадцать, подняться на четвертый этаж.
Тревога по-прежнему не ощущалась.
Подойдя к четыреста одиннадцатому номеру, Осетр снова взялся за браслет.
Теперь мощи хватило, и «москит» тут же отозвался. Сигнал его был совершенно однозначен – за прошедшее со вчерашнего вечера время в номере пятьсот одиннадцать появилась подслушивающая техника. «Москит» был способен засекать не только их наличие, но и местоположение. Сам «москит» и браслет управления легко пеленговали «жучков». Их было три – два в самом номере и один в санузле.
Осетр удовлетворенно крякнул и дал «москиту» команду на самоуничтожение.
Через несколько секунд за обоями номера пятьсот одиннадцать осталась только маленькая горстка порошка.
Осетр спустился вниз, вернул портье ключ, предупредил, что теперь появится вечером. Затем зашел в ресторанный туалет и, запершись в кабинке, аккуратно лишил себя грима.
Проверка закончилась.
Господа противники, как и ожидалось, подготовились к встрече Остромира Пушкарева со своим связником. Действовали они настолько осторожно, что даже не следили ни за тем ни за другим. А зачем? Ведь достаточно проконтролировать содержание разговора при встрече, которая состоится вечером в пятьсот одиннадцатом номере, и все на мази…
Покинув гостиницу, Осетр еще поболтался по городу, усиленно делая вид, что занимается слежкой. Потом отправился домой. В ожидании Катерины сварил кастрюльку макарончиков и поджарил несколько куриных котлеток.
В семь часов вернулась Катерина.
Поужинали. Разговор за ужином вели пустой, избегая любых упоминаний о предстоящем. И только, когда он собрался и шагнул к двери, Катерина сказала:
– Миркин, я тебя прошу, будь осторожен.
– Не волнуйся, дорогая, буду, – ответил он. – А ты все-таки не оставайся в номере.
А что еще можно было сказать в такой ситуации?
Обменялись пухом-пером с посланием к черту, и Осетр ушел.
Спустившись вниз, он заглянул в камеру хранения, оставил там браслет управления «москитом» и прихватил с собой кое-какие профессиональные причиндалы, которые вполне могли понадобиться сегодня. Огнестрельного оружия решил не брать: «росомашьи» мышцы и скорость реакции разве что плазменник не заменят, с его широким сектором поражения. А лучевик – запросто.
К тому же, если нарвешься, у полиции не будет лишнего повода задерживать господина Пушкарева. Потом-то они, ясное дело, отпустят задержанного, но время может оказаться упущенным безвозвратно.
Так что сегодня мы – мирные люди…
Выйдя на улицу, он завернул за угол, к служебному подъезду гостиницы.
Здесь никого не было, и никто не озаботился, зачем постоялец Пушкарев напялил на голову парик, превратившись в какого-то лохмача из тех, кого бы и на пушечный выстрел не подпустили к каким-либо секретным операциям.
И только после этого он отправился к месту встречи.
Глава тридцать восьмая
Тревога родилась еще за два квартала до площади, на которой расположился «Роман Буревой». Причем это было не то ощущение перышка, касающегося души, – на сей раз тревога оказалась основательнее.
Такого на Кустанае не было еще ни разу.
Похоже, провидение решило предупредить своего избранника о смертельной угрозе. Правда, вещий сон, в котором присутствовала мама, почему-то ничего подобного не содержал.
Тем не менее Осетр решил не лезть на рожон и некоторое время посиживал на скамеечке, расположившись на противоположной стороне площади. Отсюда были хорошо видны оба входа – и в саму гостиницу, и в ресторан.
Вокруг царило оживление, но это вовсе не была суета подразделения полиции, организующего засаду на преступника.
Осетр глянул на часы.
До времени встречи осталось всего десять минут. Глянул на крыши соседних домов.
Похоже, снайперов нет.
Однако тревога просто буйствовала.
И тогда он принял окончательное решение, встал со скамейки, закинул на плечо рюкзачок с техническими причиндалами. Еще раз оглянулся по сторонам. Ему даже показалось, что он точно знает, кто будет захватывать Пушкарева и его связника.
Вот этот лысый тип, к примеру, выглядит подозрительно. И вот эта дамочка с бегающими глазами. А вот на том водороднике захваченных увезут в неизвестном направлении…
Осетр усмехнулся.
Если тут и присутствуют вражеские агенты, то они менее всех выглядят подозрительными.
После чего он обошел площадь, свернул на улицу, ведущую в сторону Вертушки, у третьей по счету урны избавился от парика и ринулся туда, где, на его взгляд, должно было развернуться следующее действие оперативной драмы, режиссером которой он назначил самого себя.
Конечно, он бы с удовольствием побыл в этом театре простым зрителем, а шкуру режиссера надел бы на кого-либо другого, но ведь подходящей кандидатуры на эту роль все равно не имелось.
Бросили его друзья-товарищи, оставили с противниками один на один…
А кроме всего прочего, принимать непосредственное участие в постановке гораздо интереснее, чем смотреть на нее со стороны. В каких бы ты удобных креслах ни сидел… А уж быть самому постановщиком – и вовсе счастье!
К дому Ивана Платоныча он, на всякий случай, подобрался с другой стороны, хоть и пришлось обойти соседний квартал.
Береженого, как говорится, бог бережет…
Рассчитал он верно. Уже стемнело, но уличные фонари еще не зажглись. И перепрыгнуть через невысокий заборчик не стоило большой проблемы даже тому, кто не является «росомахой».
Земля в Петровске явно была не слишком дорогой, иначе бы пенсионер не потянул на свои доходы, кроме дома, еще и участок, засаженный ягодными кустами.
Скорее всего, пенсионер-отставник гнал из этих ягод домашнее вино. Иначе зачем он их держал?
Осетр присел за заборчиком, повесил на шею «змееглазы», а потом и вовсе залег. И затих, слившись с землей, как умеют сливаться только «росомахи».
Сейчас господа, осуществляющие контроль за встречей Остромира Пушкарева с неизвестным связником, озаботятся полным отсутствием запланированной встречи. А потом обнаружат, что господин Пушкарев и вовсе исчез в неизвестном направлении…
Вот и подождем!
Ждать пришлось больше часа. Уже и фонари на улице зажглись, и совершающие вечерний моцион местные жители перестали проходить мимо, а ничего ожидаемого не происходило.
Осетр даже забеспокоился: не ошибся ли он в своих предположениях?
Но потом началось.
Сперва послышался легкий свист приблизившегося глайдера. Затем стало вдруг тесновато.
Нет, ничто Осетру в бока не упиралось, но ощущение тесноты, возникшее в какой-то момент, уже не хотело уходить.
Это было совершенно незнакомое ощущение – пространства вокруг полным-полно, но давит что-то со всех сторон. Однако разобраться в этом ощущении он не успел – наступила вдруг темная ночь. И только тогда он сообразил, что гости, которых он ждал, наконец появились.
Напялить на физиономию и включить «змееглазы» было делом пары секунд.
Вокруг слегка посветлело. А потом скрипнула калитка, и на участок Платоныча просочились через нее двое незваных гостей. Впрочем, вели они себя, как гости званые, к дверям дома направились уверенно, даже по-хозяйски. Головы у обоих тоже были украшены «змееглазами». Один встал сбоку от двери, второй прижал сенсор звонка.
В доме замурлыкало.
Второй отступил от двери на пару шагов. Некоторое время стояла ватная тишина, потом послышался недовольный голос Платоныча:
– Дьявол, что со светом-то случилось?… Кто крещеный?
– Полиция, старик! – сказал второй гость. – Фараоны здесь крещеные! Открывай давай!
А первый вытащил из кармана оружие, в котором Осетр без труда узнал гасильник, и поднял на уровень груди. Второй отступил еще на шаг, наверняка выходя из сектора поражения.
– Какого еще дьявола потребовалось от меня полиции? – Платоныч выругался. – Я законопослушен, как грудной ребенок. Аж самому противно!
– Открывай, старик, открывай! Приятеля твоего ищем!
«Черта с два вы – полиция! – подумал Осетр. – Полицейские так легко и бесшумно не двигаются!»
И это была правда. Будь эти двое типов настоящими полицейскими, от них бы пахло пивом и дешевым табаком, а в животе бы у них бурчало. И двигались бы они, как два перекормленных борова.
Нет, это были сотрудники совсем другого ведомства. И неизвестно еще – росского ли…
Осетр подобрался, сделал два осторожных вдоха и выдоха. Мышцы быстро вспоминали «росомашьи» повадки.
– Какого еще приятеля? – спросил Платоныч.
– С которым ты пиво сегодня пил. Остромира Пушкарева.
– Так он же сам почти полицейский! – удивился Платоныч и открыл дверь. – Что он такое натворил?
Тип с гасильником тут же ткнул ему ствол в бок.
– А ну, выходи давай!
– Вы что, мой дом коконом Фогеля накрыли? – спросил старик.
Он явно не испугался.
«Ну конечно же! – только тут сообразил Осетр. – Кокон Фогеля! И можно обтяпывать любые делишки, никто не увидит. Теперь, выходит, в кокон можно упрятать целый участок? На Новой Москве объем кокона вроде поменьше был…»
– Накрыли, накрыли, – подтвердил тип с гасильником. – Давай вперед!
– Вы вовсе не из полиции, – решил вдруг Платоныч и сел на дорожку. – Никуда с вами не пойду!
– Нам не ты нужен, старик! – сказал второй тип. – Где частный детектив Пушкарев?
– А с чего вы решили, что я должен знать?
– А с того! У Пушкарева сегодня со мной встреча была назначена. И он на нее не явился! Зато с тобой встречался! Скажешь, ты его не предупредил?
– О чем, интересно?
– Сам знаешь – о чем! О том, что ему встречаться со мной – не резон. Говори, где Пушкарев!
– Не знаю. – Платоныч тихонько фыркнул. – А и знал бы, так ничего не сказал.
Тип с гасильником без замаха ударил его ногой в бок.
Платоныч застонал и громко выругался.
Пора было вмешиваться, но Осетр медлил.
А вдруг они среди ругани брякнут что-нибудь стоящее!
– Скажешь! – сказал тип с гасильником. – Там, куда мы тебя сейчас отвезем, ты не только скажешь, соловьем запоешь!
– В таком случае вам придется меня нести.
– Ну что ж, старик, мы люди не гордые!
Гасильник в руке неизвестного дернулся, и Платоныч завалился боком на дорожку.
Нет, теперь точно надо было вмешиваться…
Неизвестные подхватили старика под мышки и потащили к калитке. Тапки с ног Платоныча тут же свалились, но кому было до этого дело?
Осетр подобрался. И снова не прыгнул.
– Погоди-ка! – сказал тот, у которого не было гасильника. – Отпусти его!
Платоныча уложили на дорожку. Неизвестный склонился над ним.
– Пульса нет! – Он выпрямился и прошипел. – Fuk yu![3]Выставить уровень поражения не можешь, идиот!
– Да я обычный уровень выставил…
Осетр напружинил мышцы и прыгнул вперед.
Уже в прыжке он понял, что ребята – настоящие профессионалы, поскольку он и двух метров не успел пролететь, а они уже поворачивались в его сторону. Он же профессиональные навыки за эти месяцы слегка утратил. Нет, добраться до неизвестных он успел прежде, чем против него применили бы гасильник. Но мышечные условные инстинкты сработали не совсем так, как планировалось, и не совсем так, как были обучены. Два резких тычка в нервные точки оказались слишком сильными, и трупов на дорожке стало три.
Это выяснилось, едва он пощупал пульс у всех троих – сначала у Платоныча, потом у нападавших.
Для «росомахи» это был прокол.
И чтобы прокол этот не стал провалом, требовалось благополучно унести ноги.
Он оставил троих лежать на дорожке, подобрал из-под забора свой рюкзачок и выбрался на улицу.
Глайдер отдыхал рядом с домом. Легкая скоростная модель «колибри».
Впрочем, троих он вполне мог утащить, хоть и не с крейсерской скоростью.
На всякий случай Осетр запомнил номер машины.
А потом заглянул в кабину, пытаясь найти фогель-генератор, образовавший вокруг дома силовое поле. На сиденье генератора не было – похоже, он оказался встроенным. Однако искать его уже не было времени: на пульте управления глайдером работал таймер, а ИскИн машины нежным женским голосом напоминал пассажирам, что работает система самоуничтожения. По-видимому, она включилась от ментального датчика, следящего за жизненными показателями одного из нападавших (а может, и обоих). Разумеется, ее можно было отключить, и Осетр попытался это сделать, но ИскИн тут же попросил ввести пароль. Спасать машину было некогда, впору было спасаться самому, тем более что на таймере пошла уже предпоследняя минута отсчета.
Осетр ринулся прочь. И через несколько шагов наткнулся на мягкую, но непроходимую стену.
Кокон Фогеля был абсолютным – он не только делал невидимым пространство, находящееся внутри, он не пропускал через свою границу материальные тела. В обоих направлениях.
Осетр похолодел.
Было очень глупо погибнуть вот так, из-за нелепой случайности. Хотя «росомахи» обычно и гибнут из-за нелепой случайности.
Боже, но почему? Если он избран Всевышним в спасители Росской Империи, он не должен погибнуть здесь! Иначе зачем все было?!
Читать бесплатно другие книги:
