Хроники Второго пришествия (сборник) Соловьев Владимир

Глава 32

Положение обязывает, апостол – так и слова пророческие.

Тед действительно обиделся. Мы опоздали всего минут на двадцать, и то из-за пробок в Лондоне и невыносимо долгой процедуры оформления гостей в офисе Си-эн-эн, где нам назначили встречу.

– Почти вовремя.

Хозяин офиса не встал из-за стола и не вышел навстречу. Он как сидел, так и продолжал сидеть в мягком кресле с высокой спинкой, демонстративно задрав на стол ноги в дорогих ковбойских сапогах. Как в телепостановке таллинской студии советских времен о жизни в капиталистическом аду. Не хватало «стетсона» и пары «кольтов».

Моветон. Тед знал, что мы задерживаемся, – позвонили из аэропорта и предупредили.

А все, что происходило в офисе Си-эн-эн… Тоже спектакль – сверка фотографий с оригиналом и долгое изучение удостоверений личности, бесконечное путешествие по закоулкам и лесенкам, наконец допуск в святая святых – кабинет отца-основателя, и то через боковую дверь, минуя секретарей.

– Тед, брось свои штучки! – завелся Билл. – Мы летели с разных концов света, чтобы встретить такой прием? Извини, лучше сразу уйдем и не будем тратить твое драгоценное время. Пошли, Владимир! Хорошо, что ты назначил встречу в Лондоне: зайдем к ребятам на Би-би-си и в «Скай Ньюс»… Это же «Скай» в прошлом году надрал тебе задницу, обогнав как новостной канал твой дряхлеющий либерально-милитаристский отстойник?

Не пой мне песен, что ты уже ничего не решаешь и канал живет своей жизнью… Во-первых, это не жизнь, а во-вторых, ты все еще кое-что можешь. Например, устроить дегенеративный прием, считая, что поставишь нас в положение виноватых и сможешь диктовать условия.

Очнись, ковбой, – это тебе не Дикси и на календаре уже давно другое столетие! И ноги со стола убери! В России, да и у нас, это считается невежливым.

– Билл, что с тобой, успокойся! Может, я и погорячился! Но ты не прав! Посмотри на цифры! Все в порядке! И что ты сразу угрожаешь, разве так можно вести дела? Мы ведь оба патриоты-американцы…

Теперь Тед сидел по-человечески и выглядел весьма настороженным.

– Тед!

– Ну хорошо, скажем так, мы на пути к оздоровлению. Ты ведь знаешь, наше кредо – эксклюзивный материал, первые с места события. Будет еще один конфликт, и мы опять поднимемся. А нынешние политики не умеют поднимать рейтинги мирными способами.

– Нет, дорогой друг, не подниметесь. Конфликт если и будет, то в арабском мире, а с «Аль-Джазирой» вам не тягаться. Они не коллекционируют политкорректных либеральных уродов со всего мира в роли ведущих и не считают фаном делать ставки на то, когда Ларри Кинг опять забудет, кто у него в гостях.

– Ну вот, опять руки выкручиваешь… И чего ты к старику привязался? Зачем ему помнить, все напишут на телесуфлере…

– Успокоил!

– Стоп! В общих чертах твое отношение к нам понятно. Так зачем вы здесь?

Настроение Теда вновь поменялось. Прищуренный глаз зажегся злобным огоньком, и на дубленом лице шкипера знаменитые седые усики вытянулись в линию.

– Сначала извинись за прием, потом скажи секретарю, чтобы сварили кофе, и угости нас с приятелем настоящей гаваной. За это я в третий раз за последние дни повторю, что мы дадим тебе эксклюзив на такой материал, что до конца света его никто и никогда не переплюнет. К тому же материал с потенциальным развитием в сериал, от которого не сможет оторваться весь мир. Но если ты не готов и теперь сказать «да», то мы, пожалуй, пойдем по заранее объявленным адресам, где нам не будут демонстрировать подметки игуановых сапог и давить на патриотические чувства.

Что-то Билл разошелся, как-то он совсем Теда зачморил. Не передавить бы. Хотя, видно, там своя история отношений и борьба с личными тараканами. И что ему Ларри Кинг? Наверное, в интервью прижал? И правильно сделал. Разве можно такого сноба, да еще и самого богатого в мире, – и не укусить?

– Хм, сноба, дорогой брат, но не жеребца, – мысленно ответил мне Билл и хитро подмигнул.

Забыл, что мы оба умеем читать мысли. А насчет жеребца, Билл… Не завидуй чужому счастью. У тебя и со своим все в порядке.

Как там сейчас Эльга?..

Тед нажал кнопку на столе, и в кабинет, напоминающий размерами футбольное поле, вошла секретарша, неотличимая от Джейн Фонды в молодые годы.

– Хелен, два кофе. – Тед посмотрел на меня.

– Владимир, – сказал я. – Пока вы миловались, у меня не было возможности представиться. Я буду капучино «декафе». Диета.

Билл расхохотался, наблюдая ошалелое выражение на лице Теда.

– А мне эспрессо.

Тед встал и, не спуская с нас глаз, дошел до хью-мидора размером с книжный шкаф. Достал коробку сигар и вернулся на место.

– Дожил! Молодые нахалы в моем кабинете раскручивают на сигары, подаренные мне Фиделем в 1960 году. О времена, о нравы!

Мы с Биллом совершили священнодействие с сигарами, отрубив гильотиной торпедный кончик, размяли табачные листья, ощущая их упругость, и, разогрев на огне длинной спички безупречную табачную плоть, воскурили древним индийским богам фимиам, облагороженный усердием испанских монахов, подаривших миру традицию сигарокурения.

– Хороши!

– Ну-с, к делу, молодые вымогатели.

– Господин Тернер, вы в Бога верите? – начал я. – Перед тем как вы дадите политически корректный либеральный ответ, я хотел бы заметить, что он не играет никакой роли. Спрашиваю исключительно с целью оценки времени, которое нам надо потратить на объяснение наших позиций.

– В воскресную школу ходил и библейскую чушь читал. Если хотите раскрутить какого-нибудь очередного проповедника, вы точно ошиблись дверью и вам нужны мои конкуренты.

– Понятно. То есть в общих чертах вы знакомы с проблематикой. К делу. Вы не верите, а мы с господином Гейтсом на другой стороне баррикад. Предположим, мы в прямом эфире проводим некое действо, одинаково важное как для таких, как вы, так и для таких, как мы. Причем мы сперва разогреваем, ставим задачу, проводим подготовительные мероприятия, ну а после в прямом эфире подводим итог, раз и навсегда дающий точный ответ на поставленный вопрос.

– Интересно, хотя и не вполне понятно. Зрителю нужны манки, тело Христово, Туринская плащаница… Все то, о чем мы с Биллом говорили.

– Вот это я вам обещаю.

– Вы, русские, начитаетесь Толстого с Достоевским и ни слова в простоте сказать не можете! Излагай! Что там за кролик в цилиндре?..

Глава 33

Я начал историю с Детройта и изложил до последнего момента, стыдливо не упоминая личных деталей, но подробно останавливаясь на чудесах. По мере рассказа я ощущал, как менялось настроение Теда – от скептически-раздраженного до крайне заинтересованного.

В голове Теда вертелись обрывки мыслей, от откровенно подростковых – как-то: «Знают ли они о нас с Хелен?» – до таких же подростковых: «А я его сейчас проверю…»

Мне не хотелось прерываться на детские фокусы, но это имело смысл для пущей убедительности.

– Дорогой господин Тернер, отвечу по порядку. Я знаю, что у вас служебный роман. Мне не составит труда угадать, какое число вы задумали. Отныне вам виагра не понадобится. У вас в кошельке двести сорок шесть фунтов и четыре кредитные карты. Ну и, конечно, приз за глупость получает идиотический вопрос о моей интимной связи с Биллом, который я отношу на счет ваших подсознательных комплексов…

Билл ухмыльнулся и добавил:

– Все же одна мысль правильная – рейтинг будет сумасшедшим и стоимость рекламной минуты побьет мыслимые рекорды. И ты снова попадешь в историю.

Тед засмущался. Но ненадолго.

– Предположим, такие мелочи умели проделывать и до вас. Но отрицать не буду, деньгами пахнет. Так что давайте начистоту. Сколько вы хотите за историю? Учтите, мне нужен эксклюзив: проверка ДНК этого парня и образцов с плащаницы – только у меня в прямом эфире с авторитетным заключением нобелевских лауреатов в этой области, драка попов – у меня, появление вашего парня – у меня в шоу Ларри Кинга, и освещение событий – тоже мой эксклюзив. Много денег даже не просите. Как у вас сказано – Богу Богово, а Теду Тедово.

И он радостно засмеялся собственной шутке, на мой взгляд, примитивной. Билл проговорил:

– Денег попрошу ровно десятину. Ты сам сказал – Богу Богово.

– Стоп, Билл. Вот этого я понять не могу. Мы же говорили и в Атланте… Ладно если бы это сказал русский, они все немного не в себе, но ты-то серьезный предприниматель. Какую десятину, чего десятину – прибыли, рекламных поступлений? Что за детский лепет? Может, русский тебя шантажирует? Или ты попал в секту? Или Сиэтл стал слишком близок к Калифорнии, там у каждого второго охламона своя религия…

Очнись! Хочешь, вызову охрану и психиатра? Может, ты вовсе не Гейтс, а его имперсонификатор?! А, понял! Это какой-то дурацкий розыгрыш, нас покажут в «Самых смешных людях Америки»!

– Прекрати истерику! Ты прекрасно знаешь, что на нас нет камер. Твоя охрана изучала даже подошвы ботинок. В одном ты прав, я не тот, каким ты меня знал. Чего ты с нами торгуешься?

Понимаю, поверить в услышанное тяжело. Но раскинь ковбоистыми мозгами, как я могу зарабатывать деньги на Благой Вести о Его приходе? Апостол Павел, торгующий щепками от креста распятия, Мария, предлагающая по разумной цене плащаницу… Согласись, даже для такого циника, как ты, это было бы слишком…

– Так вот в чем дело! Вы – апостолы! Ну конечно, ты всегда был немного не в себе… Сначала книги с претензией на пророчества – легкая форма мании величия… Теперь диагноз тот же, зато стадия сложнее.

Дружище, большие деньги всегда ищут оправдания в мессианской идее. Иначе очень сложно жить – с осознанием, что много миллионов маленьких человечков оказались отделены от собственных денег в результате не очень праведных действий. Можем сколь угодно долго объяснять, что взамен они получили гениальный продукт, открывающий окно (прости за каламбур) в новую эру, или что это плата за свободу и спасение национальной экономики, как это придумали русские мальчики…

Мы-то знаем – это чушь. Цена совсем другая. И ту же свободу, как и твое прогрессивное будущее, можно было получить за совсем другие деньги. Но благодаря продажности и глупости ключевых игроков вечные схемы работают. Дай им немного – и ты единственный поставщик программного продукта.

А почему, собственно, все компьютеры должны поставляться только с твоей операционной системой? Это примерно как заставить все автомобильные компании ставить двигатели только от одного производителя. Нет, это неточное сравнение… Лучше по-другому. Пусть все заправляются исключительно бензином «Шелл» и пользуются исключительно его маслами…

Здорово, заметь, не сформулировать правила и позволить в их рамках свободно конкурировать производителям, а взять – и задавить их всех на корню. Билл, ты придумал схему, по которой пошли русские парни. Только они усовершенствовали ее, придумали еще смешнее – подмазать чиновника или взять его в долю, если он не понимает намеков, то застрелить… И заграбастать российские недра. Дальше – и новый рынок, и полное отсутствие конкуренции.

Да, Билл… Вот если бы ты купил «Челси», то русские точно поверили бы, что Бог – ты. А так им кажется, что это они заставляют весь мир считаться с Россией, что это они спасли человечество от угрозы коммунизма, построив капитализм на обломках СССР.

Смешно, тоже Спасители! А все почему? Ну не может жить человек спокойно, украв столько денег, чужие слезки заставляют ворочаться. Я по своему опыту знаю. Вот и проходим через разные стадии душевных болезней, то кидаемся в благотворительность, то в религию… Ты пошел дальше всех, тебя так завернуло, что впору созывать консилиум!

– Тед, браво! Ты прав. Я благодарен за бесплатный сеанс психоанализа. Теперь, возвращаясь к делу, – означает ли страстная проповедь отказ от нашего предложения?

Обличительный монолог не вывел Билла из себя. Он не переставал по-доброму улыбаться и даже сопереживать в особо напряженные моменты. От него исходила искренняя доброжелательность. Это произвело на Теда отрезвляющее действие. За время беседы он многократно менял положение в кресле – то вальяжно раскидывался и задирал ноги на стол, то усаживался на краешек и грозно водружал кулаки на столешницу, то бессильно отваливался назад… Так талантливый актер обживает пространство сцены.

Последняя реплика Билла заставила Теда остановить эксперименты на прочность офисной мебели и застыть в задумчивости. Он прикрыл глаза, сложил руки в замок, поставил их на край стола и уперся в них лбом. Тонкие губы плотно сомкнулись и побелели лезвиями бритвенного станка. Я подумал: уж не сердечный ли приступ?

Тед открыл глаза и попытался изобразить улыбку.

– Парни, а ведь несколько дней назад меня об этом предупреждали…

– О нашем визите?

– Чуть сложнее – о том, что я окажусь перед выбором и что от меня будет зависеть судьба человечества. Я куда-то спешил – не важно… Впрочем, вы о Хелен знаете… Так вот, я решил не брать свою машину: в Лондоне с парковками вечная проблема, да и не хотелось привлекать внимания. Для встречи мы выбрали ресторанчик у черта на куличках. – Поймав многозначительный взгляд Билла, Тед усмехнулся. – Не строй из себя телевизионного проповедника. Раз говорю у черта на куличках, значит, там ресторан и находится.

Взял такси. Водитель оказался крепким стариком… Я и сам не молоденький… Сначала показалось, что он далеко от меня. Ну, знаешь, как если бы я только поступил в университет, а он уже был там звездой футбольной команды. Он и выглядел, как бывший профессиональный спортсмен, крепкий, одним словом, в форме.

Потом он заговорил! Я почувствовал, что он старше меня на пару тысяч лет. И голос у него такой… Не говорит, а иерихонские трубы гудят – не то чтобы громко, но пробирает… Поворачивается ко мне и говорит, прямо как ты. Мол, верю ли я в Бога и все такое…

Я вначале даже хотел выйти. Не понравилась мне тема. Я еду к Хелен, а этот сейчас начнет читать лекцию о вреде прелюбодеяния. Тут он рассмеялся и сказал, что эта часть моей жизни его не интересует. Ну а дальше – как начал со всеми цитатами про антихриста, да про второе пришествие, и так пальцем все вверх показывает и на меня смотрит.

Я в какой-то момент подумал, что мы точно в кого-нибудь врежемся! На дорогу он не смотрел, руль бросил… А машина как будто сама бежала к ресторанчику.

Скажу честно – старик мне понравился. Он говорил не то чтобы о вас, больше обо мне… Я ведь праведностью похвастаться не могу, и то, что он меня… Ты, Билл, услышал почти пересказ его слов, а про русских – я добавил для твоего друга. Может, он из новомодных… Хотя вроде не похож. А старика я выслушал до конца. Он меня испугал… Но до ресторана довез. Да, вот что еще, денег содрал немерено, четыре счетчика. И мне это не понравилось.

Я подумал, что же такое – в душу лезет, нажитым попрекает, а сам… Да в тот вечер и с Хелен не задалось… И я подумал – что будет, то будет… Если мир так устроен, что в нем все продажны… Что таксист-пророк, что моя девочка… Я слишком стар верить в чистоту ее чувств…

Признаюсь, тут я подумал об Эльге. На душе расцвели фиалки в цвет ее русалочьих глаз. Я верил, что ее чувство ко мне не было омрачено меркантильными соображениями.

Как она там? Представил Москву и увидел ее в том же кафе, где мы встретились. Эльга сидела с подругами и пила эспрессо. Печальная. Не слушала щебетанья собеседницы, думала обо мне, увидимся ли…. На все воля Божья.

– И в чистоту ваших чувств я особо не верю, – продолжал тем временем Тед, – поэтому меня так взбесил, Билл, твой библейский ответ относительно платы за права показа.

Но скажу вот что. Я старый грешник. Пробовал и каяться, и жертвовать. И знаешь, в этом нет никакого удовольствия. Чувствуешь себя стариком, который забыл яйца дома и уже не может трахнуть, поэтому нежно гладит. Лучше останусь парнем с причиндалом по колено и под конец трахну этот мир так, что он еще разок вспомнит мое имя!

Мы покажем твоего засранца, и будь что будет! А Христос он или антихрист, разберутся без меня. Очки я заработаю в любом случае. Заплачу десять процентов от рекламных поступлений во всех передачах, относящихся к этому событию. Программную политику определим с моими умниками.

На раскрутку десять дней, как раз попадем на Пасху. Чем не воскрешение? Интервью с Ларри Кингом и прочие бантики – без вопросов. Подписание контракта в офисе, а потом отметим в ресторане – я угощаю – через четыре часа. Поедем в «Нобу». Модно, и девки красивые.

– Договорились, провожать не надо.

Глава 34

Лондон, Рим, Атланта, Москва, Детройт. Чехарда, да и только. Че-хар-да-чер-тов-ски-тя-же-ла-судь-ба-сов-ко-во-го-про-ро-ка.

Когда я был маленьким, мечтал о путешествиях. Думал, объезжу весь мир. В английской спецшколе мы изучали топик – «Лондон»: London is the Capital of the United Kingdom of Great Britain and Northern Ireland is situated on the river Themese. Смешно, столько лет прошло, а помню назубок.

Странно получается – конец света, сиречь Страшный суд, для одной отдельно взятой западной цивилизации. Все, что с нами происходит, оторвано от Африки и Азии. Они узнают о случившемся из газет.

Хотя нет, газетами не обойдешься. Вначале надо будет преподать краткий курс истории христианства с сопутствующими ересями.

Может, напрасно я о них пекусь? Вселенский потоп присутствует в мифологии практически всех народов, но истинная картина открывается лишь знакомым с историей Ноя. Так что проснутся однажды миллиарды китайцев не в своих узеньких постелях, а в очереди на суд, и будет их судьбы рассматривать какой-нибудь китайский апостол. Прости меня, Господи, вот уж не к столу будет сказано – китайский апостол. Ругань какая-то!

Вот, например, Билл. Явно выраженный англосаксонский типаж. Мы пойдем гулять по территории, находящейся под его юрисдикцией. Получается, я у него в гостях…

Мои наивные философствования происходили в лифте, спустившем нас на первый этаж, который англичане упрямо называют ground floor.

В фойе неспокойно: лица охранников встревожены, они по рациям связывались с отдаленными коллегами и явно готовились к экстраординарным мерам.

Их волнение никак нельзя было назвать необоснованным.

Сразу за стеклянными дверями начинался людской океан. В первый момент я почувствовал себя рыбкой в аквариуме. Наверное, именно такими рыбы видят нас – немой сгусток за стеклом, внимательно рассматривающий каждое их движение.

Я обернулся к Биллу, – может быть, это сборище антиглобалистов, протестующих против засилья «Майкрософта»? Плакатов с перечеркнутыми окошками видно не было, зато на майках у многих читалась надпись – «Сгинь, антихрист», а также «Клуб друзей Еноха».

Да, старый добрый таксист решил не отсиживаться в машинке, а перейти к активным действиям. Вечный конфликт поколений. Старое и новое. Иудаизм и христианство. Новый Завет и Ветхий. Отцы и дети.

Где же сам старый черт, которому мало внушений и чаевых, а захотелось еще активных действий. Вот уж впрямь – седина в бороду! Он что, хиппи, который не смог повзрослеть?

Ветхозаветный красавец возвышался над толпой, судя по всему, забравшись на крышу своего кеба. Машина была припаркована напротив входа в здание Си-эн-эн и использовалась как импровизированная трибуна, с которой и вещал взбесившийся дедушка, перстами указывая то на толпу, то на здание, то на небеса. У таких, как Енох, не пальцы, а персты. Они их не поднимают вверх, а именно вздымают.

Хорош, невольно подумалось мне, прямо на обложку журнала. Представляю, какая получилась бы по-телевизионному вкусная картинка. И действительно, в толпе то здесь то там мелькали вспышки фотоаппаратов. Пара телевизионных групп развернулись в фойе и снаружи, можно было не сомневаться, что и на этажах работают мои коллеги, берут вид сверху.

Договор еще не подписан, а рейтинги Си-эн-эн уже растут. Наверняка немало зрителей недоумевают: «В самом сердце Лондона… А главное – что происходит?» Я поднял голову на телевизионные экраны, установленные в фойе. Конечно, действо происходило в прямом эфире, о чем свидетельствовала бегущая строка, аж подпрыгивающая от собственной значимости.

Прибыли полицейские наряды, но ни во что не вмешивались – протестующие были не вооружены и выглядели вменяемыми и неагрессивными. Телевизионный комментатор, находящийся метрах в пятидесяти от места события, у временного полицейского заграждения, отделяющего тыл толпы от мирной лондонской жизни, рассказывал коротенькую предысторию вопроса: «Минут десять назад, как по мановению волшебной палочки, появились с разных направлений внешне ничем не примечательные граждане, достали заранее, по всей видимости, приготовленные майки и натянули поверх уличной одежды. После чего атлетически сложенный, хотя, бесспорно, уже и в годах, таксист с благообразным выражением лица и семитскими чертами легко забрался на крышу своей машины и стал… – здесь корреспондент опустил глаза к бумажке, которую все это время держал в руке, – призывать антихристово отродье к ответу и скандировать, что сатана не пройдет, – хотя при этом не уточнил, кого именно имеет в виду и куда именно собирается проходить некто, именуемый протестующими сатаной».

Корреспондент неловко улыбнулся и позволил себе ряд предположений. Объявилась новая секта, называющаяся «Друзья Еноха», о чем свидетельствуют надписи на майках. Должно быть, это имя таксиста, скорее всего считающего себя ветхозаветным пророком, вознесенным на небеса при жизни и тем самым обретшим вечное благоденствие. А может быть, это огорченные телезрители, возмущенные засилием насилия (звучит как музыка, попробуйте нараспев, да еще со стаканчиком пина колады в руке, да еще под легкие карибские мотивы, да еще пританцовывая, да бедрами в такт поводя… Готовы? Ну так все вместе: ЗА-СИ-ЛИЕ НА-СИ-ЛИЯ НА ТВ ЧА-ЧА-ЧА). Ну и последнее предположение – это общество интернет-любителей практических розыгрышей, которые становятся популярной формой проведения досуга.

Дорогой коллега, если бы вы знали, как далеки ваши предположения от действительности. Именно нас Енох вызывает на бой кровавый, странный и позорный. Ибо с кем бороться нам, агнцам Божьим, – с заблудшим стадом свиней, охваченных бесовским духом? Да жаль мне их, невинных и не ведающих…

А что, если сейчас наша судьба – погибнуть, приняв неравный бой с тупой толпой, и гибелью своей послужить приближению царствия Его…

Билл, внимательно наблюдавший за происходящим, улыбнулся мне и сказал:

– А знаешь, почему нас только двое?

– Хороший вопрос. Может, мы еще не со всеми познакомились?

– Думаю, со всеми. Просто мы не апостолы.

– Трогательная и очень несвоевременная мысль, так как нам предстоит прямо сейчас в высшей степени первохристианское деяние. Скорее всего нас порвут на святые мощи, так что сможем осчастливить пару церквей реликвиями.

– Да не порвут! Мы не апостолы. Мы архангелы. И сила наша столь велика, что совладать с толпой не составит ни малейшего труда. Но надо помнить, что все происходит в прямом эфире. Ничего правильней в пиаровском смысле и придумать нельзя! Что-то мне подсказывает, что Даниил поблизости… Это будет Его шоу.

Я почувствовал, как мой перстень завибрировал. Потом я увидел, что он налился светом. Мои плечи расправились, лицо преобразилось в лик, осанка стала царственной. Мы с братом-близнецом направились к застекленной толпе.

Охранники было попытались преградить путь. Мы мановением рук оставили их на прежних позициях и беспрепятственно подошли к дверям.

И двери распахнулись. Но никто не ввалился во внезапно образовавшееся пространство. Мощное силовое поле держало толпу на расстоянии.

Мы шли сквозь человеческий океан. Мы отодвигали людей со своего пути, как поток теплого воздуха испаряет капельки влаги с полированной поверхности.

Должно быть, со стороны происходившее выглядело красиво. Но у меня не было ни малейшей радости от участия в постановке. Второразрядный ковбойский фильм. Два хороших парня выходят из салуна. На улице банда, подзуживаемая плохим стариком, готова расправиться с ними. Но парни, такие гордые, идут навстречу плохим парням. И те в страхе, на полусогнутых, отступают, предчувствуя неминуемую гибель.

Мешали нестыковочки. Во-первых, банда совсем не злодейская. Люди, конечно, не ангелы, но и злодеями их не назовешь. Мало того, у них симпатичные лица, не несущие отпечатка принадлежности к киношной толпе. С такими лицами, скорее, стоят в очереди на концерт в консерваторию, чем в ожидании публичной казни. Или сказывается английское воспитание, и так выглядят самые злые из возможных лиц… Они же не мерзли в очереди за докторской колбасой в пальто от «Большевички» и в ботиночках «прощай, молодость» на ревматической подошве, вот и не отработали мимику до нужных пределов.

Во-вторых, старик довольно милый. Правда, к тому, что он несет с импровизированного броневичка, лучше не прислушиваться.

В-третьих, пусть мы плечи и развернули… Но до Клинта Иствуда нам далековато. Билл больше похож на ботаника, каким и является, чем на классического хорошего парня. Он апостол, возомнивший себя архангелом.

Сеанс ободрительного самовнушения не получался… Уговоры разбивались о реальность.

При нашем появлении толпа выдохнула и отпрянула, ожидая приказа ветхозаветного руководителя, чтобы не растратить себя на невинных.

Енох, увидев нас, замер. Я приветственно помахал рукой и улыбнулся. В критические моменты мне всегда становится весело. Должно быть, от отчаяния.

Енох не ответил, что показалось мне невежливым.

Мы находились метрах в пятнадцати друг от друга, разделенные людскими телами. Я чувствовал, как Енох настраивает себя на самую важную речь в жизни. Наверное, для усиления зрительского эффекта его глаза должны были сейчас вспыхнуть праведным огнем. Наверное, должны были проявиться и прочие вензеля праведничества, включая пену на губах. Но вот только я не дал пустить в ход эти штучки.

– Енох, привет! Как дела? Давно вас не было видно. Это кто с вами, родственники?

– Слуги сатаны… – с завываниями начал старик.

– Понятно… Значит, как возить и брать несусветные чаевые, так вы нам всегда рады. А когда вам захотелось поиграть в пророка, так мы антихристово воинство… Неубедительно. Определитесь, пожалуйста. Перед вашими друзьями неловко…

Я понимал, что делаю. Присутствующие ждали голливудской постановки на библейские темы. Актеры должны были произносить соответствующие тексты, цитировать Священное Писание, подвывая в конце фразы, устремляя взор и длани к небесам…

Мое поведение застало врасплох не только Еноха. Я прочитал в голове Билла: «Сейчас устрою местный катаклизм, тогда поймете, у кого сила».

Мне такой ход мыслей не нравился. Нельзя допускать кровопролития в канун пришествия Даниила. Нельзя объявлять Благую Весть на фоне трагедии.

А вот мысли Еноха прочитать не удавалось, – видно, старик знал, как защищаться.

С самого нашего появления настроение толпы менялось – от демонстрационно-предвкушающего до смятенно-сомневающегося. Все надеялись, что слуги сатаны не выйдут и что, попротестовав вволю, можно будет разойтись по делам с приятным чувством выполненного долга. Происшедшее не соответствовало ожиданиям. Мы вышли к толпе. И она оказалась не готовой к немедленным действиям. Конечно, меня и Билла красавцами назвать сложно. Но ни рогов, ни копыт, ни красных глаз, ни хвостов у нас не обнаружилось. Да и серой не запахло.

Обычные мужчины. Один из двух очень похож на Билла Гейтса. Что и подметил человек лет тридцати, стоящий в первом ряду. Он достал ручку и протянул Биллу вместе со своей визитной карточкой.

– Вы Билл Гейтс? Можно автограф?

Билл кивнул и подписал визитную карточку.

Это натолкнуло меня на следующий ход.

– Енох, согласитесь, нехорошо получается! Только ленивый не использовал Билла Гейтса для собственной раскрутки… И вы туда же. Он, конечно, не святой… Но с сатаной вы перебираете… Вы непохожи на программиста-неудачника. Вам-то чем окна не угодили?

По толпе прокатился ропот. Представляю, как всполошились сейчас люди у телевизоров. Не удивлюсь, если сейчас за развитием событий наблюдают в прямом эфире в Белом доме, да и в Кремле, пожалуй, тоже отсматривают. Точно уж идут консультации с английской стороной – не дай Бог что случится с самым богатым гражданином США и придется вводить американские войска для защиты интересов свободы и демократии…

Шучу… Но наверняка команды отданы и отряды полицейских уже подтягиваются. Чуть-чуть – и начнется такой спектакль, что рейтинги Теда зашкалят…

Енох осмотрелся по сторонам и заметил движение, идущее от полицейского ограждения. Он резко обернулся к нам. Его голос зазвучал на пределе возможного. Он оказался настолько громок и насыщен, что было мучительно слушать.

– Идет страшный час! Грядет антихрист! Страшно царствие его, реки крови и поля безверия, пустые чресла и разграбленные гробницы, живые будут завидовать мертвым и звать смерть! Веселитесь, исчадия ада, глумитесь над пророком Бога! А вы, толпой стоящие здесь и раболепно позволяющие высмеивать человека Божьего, столь же скудоумны, как и предки ваши! Опомнитесь, свершите правое дело! И коль нет среди вас Давида, то сам я свершу правый суд и камнями побью ангелов зла!

Енох достал невесть откуда булыжник, замахнулся им, но выпустить не успел.

Раздался голос, усиленный громкоговорителями.

– Говорит инспектор полиции Блейк! Немедленно опустите руки и положите камень! Вы находитесь под прицелом снайперов! Положите камень, сойдите с машины и лягте на землю!

Енох усмехнулся и с силой бросил булыжник в нашем направлении. Прозвучал выстрел. Могучая фигура, распластавшись в воздухе, стала падать вниз. Лицо устремлено вверх, рот продолжал извергать проклятия. Но из груди уже ударил фонтан черной крови, выбитый пулей.

В ужасе люди бросились врассыпную. В моем воображении вставали картины Ходынского поля. Страшное начало царствования, дурное знамение. Как я мог допустить такое?

Камень продолжал лететь, Енох падать, кровь из его груди устремлялась вверх, люди только набирали воздух для крика, их мышцы лишь получали импульс от встревоженных центров управления в их головах для начала панического бега, неминуемо приводящего к смертоносной давке, когда миру явили чудо.

Невыносимо яркое охристое сияние, зародившееся где-то недалеко от места, куда должен был упасть Енох, подобно взрывной волне, прокатилось по толпе, заставляя ее застыть, и вернулось к точке зарождения, образуя светящийся кокон, внутри которого находился невысокий человек лет тридцати с небольшим. Мы с Биллом ни секунды не сомневались – Даниил.

Кокон уплотнился и растворился в теле Даниила, передав ему свое свечение. Наш Учитель медленно поднял голову и вслед за этим воспарил над землей. Протянул руки в сторону застывшей в воздухе фигуры Еноха, и та поплыла к Нему. Метра за два до встречи тело Еноха изменило положение в пространстве, так что сближение происходило лицом к лицу. Даниил протянул левую руку к ране, а правую раскрытой ладонью положил Еноху на лоб.

Свет, исходящий от Учителя, проник в тело Его обличителя и превратил их двоих в единую светящуюся композицию, к которой приковались глаза десятков тысяч лондонцев, несколько минут назад бывших толпой, а теперь ставших свидетелями чуда. В едином порыве люди пали на колени и устремили руки к Даниилу.

Пронеслось:

– Христос явился! Христос!

Чувства людей, смотревших в это время телевизор, я даже не берусь представить. За последние несколько минут телефонные сотовые и наземные сети стран, принимающих Си-эн-эн, зависли от невиданного объема звонков, содержащих единственное послание: «Немедленно включи Си-эн-эн!»

Телезрители попали в привилегированное положение. Благодаря технике они увидели, как от прикосновения руки Даниила пулевое отверстие в теле Еноха затянулось, появилось дыхание, губы приобрели нормальный цвет, глаза открылись, но в них еще не было жизни. Енох походил на коматозного больного, присоединенного трубками к аппаратам жизнеобеспечения. Только в этом случае существование обеспечивал Даниил.

Учитель медленно опустился с телом Еноха на землю.

– Енох, Енох, слышишь ли ты Меня?

Енох попытался что-то сказать, но голос не слушался. Он попытался еще раз. Лицо искривила маска отчаяния. Из глаз потекли слезы. Однако на лице Еноха не было смирения.

– Енох, почто гонишь и хулишь ты Меня? Почто бередишь сердца людей ложью, называя белое черным, а черное белым? Не по плодам ли познается истина? Что же во вкусе Моих даров горчит тебе?

Старик продолжал рыдать. Но глаза горели холодной неземной решимостью. На это было страшно смотреть. Должно быть, так сияют адские костры.

– Ликуй, исчадие ада! Пришло царствие твое, – со страшным усилием произнес Енох и затих.

Даниил ничего не ответил, а только посмотрел на несчастного взглядом, исполненным прощения. При виде этой мизансцены реплика старика вызвала искреннее возмущение у свидетелей происходящего – мол, как же люди бывают неблагодарны!

– Идите с миром домой и несите Благую Весть! Добро побеждает зло! Ваши слезы нашли ответ в сердце пославшего Меня! Близок конец страданий, Царствие Небесное уже у ворот! – провозгласил Даниил через мгновение.

Люди начали вставать с колен и расходиться, еще находясь под воздействием увиденного и услышанного. Они двигались как зомби. Или нет… Скорее они напоминали гигантские сосуды, медленно перемещающиеся в пространстве, чтобы не расплескать бесценное содержимое.

Из здания Си-эн-эн к Даниилу устремилась толпа во главе с Тедом, по сторонам двигались охранники. Они окружили Учителя и проводили внутрь здания, по дороге захватив и нас.

Полицейские проложили медикам дорогу к Еноху. Старика, несмотря на его протесты, уложили на носилки и унесли в сторону припаркованной кареты «Скорой помощи».

Глава 35

Толпа рассеялась быстро. Но приняли решение не снимать полицейское ограждение. И правильно сделали.

Через несколько часов, хотя в Лондоне и была глубокая ночь, сюда, на место явления мессии, устремились люди, поодиночке и группами.

Под утро всю площадь усыпали цветами, повсюду горели свечи. Заканчивались одни коллективные молебны и тут же начинались другие. Везде были видны стайки страждущих, искренне верующих, что прикосновение к асфальту, на котором стоял Даниил, дарует здоровье. Первые случаи чудесного исцеления уже зарегистрировали, и информация о них просочилась в утренние желтые газеты.

А пока нас ждала бессонная ночь.

Штаб находился в кабинете Теда. Он чувствовал себя именинником, хорохорился, дерзко шутил с окружающими, однако был подчеркнуто вежлив с Даниилом и Его архангелами – по версии Билла. Впрочем, Билл – не очень правильное имя для такого значимого в небесной иерархии персонажа. Уж лучше Вильям, что ли.

Телефоны раскалились от непрерывных звонков со всех мыслимых и немыслимых уровней светской и духовной власти. Было очевидно – ситуация чрезвычайная. Мир, экономический, политический и духовный, нуждался в ориентирах. Впрочем, подспудно читался вопрос: не телевизионные ли трюки все это?

Сразу после завершения прямой трансляции Си-эн-эн на конкурирующих каналах появились эксперты по проблемам христианства. Они пытались ответить, что это было и кто этот человек.

Си-эн-эн, в свою очередь, объявила, что завтра в прямом эфире Ларри Кинга дадут ответы на эти вопросы. И что ради беспрецедентного эфира Ларри Кинг вылетает из Америки в Лондон. Но сообщение не остановило поток спекуляций.

Особенно пикантной оказалась передача, в которой за одним столом сидели представители Церкви, иллюзионисты, отставной голливудский постановщик спецэффектов, парочка криминалистов и прочий сброд. В какой-то момент они договорились до того, что в реальности не происходило ничего. Этакая видеоигра. А как же интервью с полицейскими, стоявшими в окружении? Ну что вы? Доверять свидетельствам бобби?

На других каналах бросились выяснять судьбу Еноха. Показали клинику, в которую его доставили для обследования. Но попытки связаться со стариком пресекли полицейские. Против Еноха выдвинули обвинения в организации массовых беспорядков и попытке причинения ущерба здоровью.

Ждали, что скажет Церковь. Особенно уповали на Ватикан.

Как обычно, поторопились с комментариями иудеи и мусульмане. Суть их замечаний сводилась к тому, что не надо спешить с выводами, но вряд ли случившееся можно считать началом Страшного суда. Представители ислама также заметили, что главный чудотворец нигде не упоминал о конфессиональной принадлежности и поэтому нельзя утверждать однозначно, что он не правоверный мусульманин.

Эта реплика вызвала у Даниила улыбку. Он с интересом наблюдал за происходящим в эфире, изредка обмениваясь репликами с нами. Согласившись на интервью с Кингом, Он воздержался от любых иных комментариев для прессы и попросил дать возможность отдохнуть.

Даниил, позвав нас за Собой, проследовал в комнату отдыха, примыкавшую к кабинету Теда. На лице Хелен, как раз в этот момент раскладывавшей перед Тедом поступившие материалы, отразилась гамма чувств, не оставлявшая сомнений в истинном предназначении помещения. Сам же хозяин кабинета только крякнул, но не прекратил разговоров по телефону.

Я не без ужаса ожидал смущения Даниила при входе в вертеп престарелого Фавна. И ошибся.

Казалось, грязь и похоть повседневного мира бегут от Даниила. Одного Его прикосновения достаточно для трансформации – и вот уже нас ждет за дверью не любовное гнездышко, с соответствующей американскому дурновкусию альковной мебелью, а Гефсиманский сад, вековые деревья, успокоительная прохлада весеннего иерусалимского вечера, прозрачное высокое небо и вид на город, ожидающий своего правителя.

Даниил сел на траву и жестом пригласил нас присоединиться. В Его взоре – ни следа усталости. Но печаль, исходившая от Него, была столь велика, что ни я, ни Билл не могли сдержать выступивших, как роса, слез.

– Учитель, почему Ты скорбишь? Ведь все хорошо, и наступает царствие Твое, и нет Иуды, и нет кричащей толпы, требующей Твоей смерти, и нет распятия…

– Не о том скорбь Моя. Придет время, разделите ее со Мной. А сейчас нам предстоит многое решить и собрать воедино фрагменты древней мозаики, ожидавшей своего часа.

Не стоит верить глубине внезапно нахлынувшего религиозного чувства, завтра проснется в них Фома неверующий, и неблагодарные будут обвинять нас во всех смертных грехах, и требовать доказательств, и отказываться верить собственным глазам. Бесчисленные ряды черни будут множиться, если жизнь их в одночасье не станет лучше. Заметьте, не чище, но лучше. И рады будут суровому приговору соседу, но заранее простят себе как старые, так и новые грехи.

Тяжела корона Давида, и блудливо семя Адамово, и сказано Христом: «Не мир Я принес, но меч, и в недрогнувшей длани быть ему». Любомудрствующие пытаются договориться с Писанием, изолгав его себе в угоду, но суд не им вершить, а Мне. И море слез Я слышу плещущимся в недалеком будущем, и вижу грусть на челе праведников, ибо скорбно немногочисленны их ряды и сердца полны сострадания к заблудшим.

Но время осознания грехов прошло, грядет эра искупления.

Даниил задумался. Хранили молчание и мы. Во мне было больше вопросов, чем когда-либо. Однако я понимал их неуместность. Билл первым не выдержал и спросил:

– А как же мы? Что ждет нас? Что должны будем делать мы?

– Верить и служить. Могущество имени Моего велико, и путь указан. Идти по нему непросто, и многие попытаются взять сердца ваши подкупом, силой и слезой. Но не дам вам свернуть с пути, укреплю в сомнениях и дам опору в усталости.

– Так мы что же, будем палачами, приносящими жизни грешных на алтарь Твой?

– Слова пусты – вы будете судьями живущих, а Я свершу суд над умершими. Не палач тот, кто дарует шанс. И будет милость проявлена к живущим.

Позволю им пока век их жить по закону, ни буквы в нем не изменив. Но уж если кто и тогда не внемлет гласу Божьему, то быть по сему, и кровь их на них, и судьба их будет страшна.

Но до этого будет завтра, и надлежит явиться миру, и ответить всем неверующим на вопросы. Мир прагматиков требует чудес и науки, так дадим им хлебов ожидаемых.

Билл, ты покажешь полное совпадение генетического материала, полученного с Туринской плащаницы, с образцами, взятыми у Меня. Сделать это надо красиво, с твоими друзьями из Ватикана и цветом научного сообщества и независимыми экспертами из исламских и прочих стран.

– Я размещу анонс в Интернете и буду вести параллельную прямую трансляцию. Имеет смысл забросить информацию об эксперименте всем основным СМИ. Чтобы не только Си-эн-эн, но и другие могли поучаствовать. Так что новостной студии будет маловато. Пожалуй, надо взять павильон.

– Владимир, – продолжил Учитель. – Кинг скорее всего не справится, так что многое придется объяснять тебе. Ты явишь миру истинное лицо грядущего мира. И увидят они чудеса, не только телевизионные, но и в повседневном окружении их. И ужаснутся отторгающие, и возрадуются праведники.

Пригласи основных политических лидеров принять участие в нашем действе. Пусть уверятся собственными глазами, что приходит Царствие Отца Моего, и склонят головы, и не отягощают судьбу свою и народов, им подвластных.

Ступайте и знайте, что Благая Весть, как молния, озарит небосвод и каждый живущий и умерший будет призван Спасителем.