Жаркий поцелуй Арментроут Дженнифер
Рот меня поцеловал.
Сначала поцелуй был осторожным — лишь неторопливое соприкосновение его губ с моими. Каждый мускул в моем теле напрягся, но я не отстранилась, как должна была бы, и тогда Рот издал низкий гортанный звук, от которого по моей спине побежали мурашки.
Его губы ласкали мои, пока те со вздохом не приоткрылись. И тогда он углубил поцелуй, толкнувшись языком в мой рот. Меня всю обожгло огнем, чувства обострились. Поцелуй оказался таким, каким я его себе и представляла, даже лучше. Потрясающим. Жгучим. Мое сердце дико трепетало. Меня охватило такое сильное желание, что по венам пронесся страх.
— Видишь, — тихо сказал он, проводя пальцами по моим щекам. — Твоя жизнь заключается не в том, чего ты не можешь сделать. А в том, что ты можешь.
— У тебя проколот язык, — совсем не к месту констатировала я.
Его глаза озорно блеснули.
— И не только он.
Его слова не сразу дошли до меня. Я внезапно так разозлилась, что, казалось, сейчас взорвется голова. Он посмел поцеловать меня! И мне действительно это понравилось? Я не знала, на кого больше злиться — на него или свое предательское тело. Погодите-ка, где еще у него пирсинг? Направление моих мыслей сменилось на абсолютно непристойное, что разозлило меня еще больше.
Рот склонил голову набок.
— Теперь ты целовалась. Минус один пункт из списка желаний.
Я ударила его.
Отвела согнутую руку назад и врезала ему в живот, как боксер-тяжеловес. Он издал сдавленный смешок.
— Оу. Это было больно.
— Никогда больше этого не делай!
Несмотря на то что я ударила его, он все еще выглядел самодовольным.
— Знаешь, что говорят о первых поцелуях?
— О них жалеют?
Его улыбка растаяла.
— Нет. Я собирался сказать: «о них никогда не забывают».
Борясь с желанием врезать ему еще раз или не засмеяться, я глубоко вздохнула.
— Расскажи мне о той, что обладала моими способностями, или я прямо сейчас ухожу.
— Не злись. — Рот сунул руки в карманы. — Уверена, что хочешь о ней узнать?
Я была уверена в трех вещах: я никогда не забуду этот поцелуй, мне нужно узнать о своей предшественнице и меня уже достало его умничанье.
— Да, уверена.
— Та, что обладала твоими способностями… старательно развивала их, — произнес Рот, облокачиваясь о спинку лавочки.
Я сжала губы. Дальнейших объяснений не требовалось. Кем бы она ни была, она наслаждалась, забирая у людей души.
— Она была хороша в своих умениях настолько, что являлась одним из сильнейших демонов здесь, на земле. И ее возможности не ограничивались способностью выпивать людские души.
Я занервничала.
— Что еще она могла?
Рот пожал плечами, его взгляд остановился где-то над моей головой.
— То, о чем ты, вероятно, не захочешь узнать.
У меня перехватило дыхание. Беспокойство разрасталось во мне удушающим сорняком.
— Кем она была, Рот?
Он посмотрел мне в глаза, и в глубине души я уже знала, каким будет ответ.
— Твоей матерью, — ответил он, не отводя своего взгляда от моего.
— Ладно. — Я сглотнула. С трудом. И сделала шаг назад. — Это объясняет то, что я умею делать. В этом есть смысл, верно? Большинство людей наследуют от матери глаза. Я же получила ее демоническую способность высасывать души. И ее кольцо. Как ее звали?
Я не была уверена, что мне нужно знать ее имя, потому что так она станет еще более реальной для меня, но я не могла взять свой вопрос обратно.
Рот вздохнул.
— У твоей матери было много имен, но большинство знало ее как Лилит. И из-за этого ты у Ада в списке «Особо разыскиваемых».
Я сидела на скамейке в ожидании Мориса, уставившись в пространство, не видя и не слыша ничего вокруг себя. Моя мама была демоном, который высасывал души. Понять это — не нужно быть семи пядей во лбу, однако я не ожидала, что ею была… Лилит? Та самая чертова Лилит? Покровительница всей нечисти, что является по ночам? Это невозможно. Должно быть, это какая-то другая Лилит, потому как та самая не появлялась на земле уже тысячу лет.
Согласно преданиям, Лилит — первая жена Адама, сотворенная Богом подобно ему. Она отказывалась повиноваться мужу, что приводило к грандиозным битвам между ними, в результате чего Бог изгнал ее из Рая и создал Адаму Еву. Стоит ли говорить, что Лилит была этим недовольна. Пытаясь вернуться к Адаму и к Богу, она совратила архангела Самаэля, что привело к печальным последствиям.
До этого момента предания не врут, но вот большая часть всего остального, что я нашла о Лилит в старых религиозных текстах Эббота, по большей части является чушью. Миф о поедании младенцев — полнейший вздор. Лилит никогда не спала с Сатаной. Она никогда не спала с демонами. Она спала только с одним архангелом и с людьми. Но Альфы, чье недовольство она вызвала с самого начала, после ее связи с Самаэлем наложили на нее наказание: каждый ребенок, рожденный Лилит, был монстром — суккубом, инкубом или любым другим демоническим существом. Самое ужасное, что она породила Лилин, расу демонов, способных украсть душу одним своим прикосновением. Лилин были ее первыми детьми, обладавшими самыми могущественными способностями. Для борьбы с ними Альфы создали Стражей. Те сумели истребить Лилин и пленить Лилит. Тексты гласят, что Лилит навсегда заперли в Аду.
Мне это совершенно непонятно, как и большая часть поступков Альф. Родив стольких демонов, Лилит сама стала демоном, и, наказав ее, Альфы сами случайно создали Лилин — легион страшных и мощных демонов, способных закрыть путь во Врата Рая всему человечеству.
Люди, лишенные души, независимо от того, насколько хорошими они были при жизни, после смерти оказываются между Адом и Раем, застряв посередине навечно. Столкнувшись с бесконечной жаждой и голодом, они превращаются в жестоких, мстительных призраков, которых опасаются даже сами демоны. Призраки могут взаимодействовать с миром живых, и когда они это делают, то обычно все заканчивается кровавым месивом.
Убрав волосы назад, я рассматривала мерцающую голубую душу, стелившуюся за мужчиной в рваных джинсах. Моя мать не могла быть той самой Лилит. Иначе что это говорит обо мне? Как я смогу побороть в себе такое наследие? И если Лилит — действительно моя мама, то Эббот не может этого не знать, а ребенку Лилит ни за что на свете не позволили бы свободно разгуливать по земле. И потом, Лилит закована в Аду. Ее что, выпустили немного поразмяться и родить?
Список «Особо разыскиваемых» Ада? Я содрогнулась. Это поэтому Ищейка и зомби?.. Нет, оборвала я саму себя, ничто из сказанного Ротом не может быть правдой. Зачем я вообще думаю об этом? Доверять ему — значит, оскорблять Стражей. Демоны лгут. Даже я лгу. Ну, я лгу не потому, что я демон, но все же.
Рот просто морочит мне голову, пытаясь заставить меня прекратить ставить метки. А если Ад охотится за мной, это могло бы быть единственной правдивой причиной.
Я еле сдержала стон, сжав в пальцах кольцо. Я целовала демона. Или он целовал меня. Впрочем, без разницы: и в том, и в другом случае мои губы касались губ демона. Мой первый поцелуй. Боже мой…
Я чуть не взвизгнула от радости, когда заметила черный «Юкон». Мне нужно было немедленно отвлечься от тревожных мыслей. Я встала и закинула рюкзак на плечо.
Странная дрожь пронеслась вниз по шее, подняв дыбом крохотные волоски. В прошлый раз, когда я ждала Мориса, у меня было другое ощущение. Совсем другое.
Обернувшись, я внимательно осмотрела пешеходов на тротуаре: светло розовые и голубые души, несколько аур потемнее, но ни единого человека без души. Выгнув шею, я встала на цыпочки и попыталась заглянуть за угол, мимо выстроившихся в линию такси. Я не чувствовала ничего демонического, и все же ощущение было знакомым.
Морис нажал на клаксон, привлекая мое внимание. Тряхнув головой, я прошмыгнула между двумя такси и рывком открыла пассажирскую дверь. И снова это ощущение… будто по шее скользит холодная рука.
Я залезла на переднее сиденье и захлопнула дверцу, дрожа и не отрывая взгляда от вереницы такси. Что-то… что-то было неправильно.
— Ты это чувствуешь? — спросила я, разворачиваясь к Морису.
Он вопросительно поднял брови и, как обычно, ничего не сказал. Иногда я воображаю, что мы с ним ведем разговор. Пару раз я даже разыгрывала для Мориса наши с ним диалоги. Хочется верить, они его развлекли.
— А я вот чувствую что-то странное. — Я наклонилась вперед, когда он вывел внедорожник на запруженную машинами улицу. Вместе с нами тронулись в путь еще три такси, закрывая мне большую часть витрин и тротуар. — Как будто рядом демон, но я его не вижу.
Тремя кварталами дальше чувство не только не ослабело, но усилилось, окутав меня жутким облаком. Зло и порок, заполнившие улицу, просачивались в салон автомобиля, вызывая приступ удушья. На сморщенном лбу Мориса выступили капельки пота.
— Теперь ты тоже чувствуешь это? — Я вцепилась в края своего сиденья. — Морис?
Он кивнул, внимательно глядя на дорогу, резко обогнал медленно движущийся грузовик и съехал с шоссе. За нами теперь следовали два такси, да еще целая куча автомобилей въезжала на окружную дорогу.
В воздухе висело густое и плотное зло. Такое мощное, что, казалось, его источник находится прямо на заднем сиденье автомобиля и дышит нам в спины. Такое ощущение чистейшего зла я никогда не улавливала рядом с Бесами.
— Морис, думаю, нам нужно поторопиться домой.
Он уже и сам это понял, давая по газам и виляя на перегруженном шоссе между машинами. Развернувшись, я посмотрела в заднее окно, и мое сердце замерло.
Ехавшее за нами такси находилось так близко, что я видела свисающее с зеркала заднего вида серебряное распятие. То, что следующий за нами автомобиль почти уткнулся в задний бампер нашей машины, меня не беспокоило — водители в городе частенько ведут себя на дорогах как безумные. Ужас вызывал шофер за рулем того самого автомобиля.
Воздух вокруг водителя был чернее любой тени и густым, как масло. Тонкие серебристые прожилки — крупинки человечности — едва проглядывали сквозь тьму его души. Его душа растекалась по передней части такси, скользила по приборной панели и просачивалась через окно.
— О боже, — прошептала я, чувствуя, как кровь отливает от лица. — Водитель одержим.
Стоило словам сорваться с губ, как Морис крутанул руль вправо. Взревел клаксон. Взвизгнули шины. Морис дал по тормозам, едва не врезавшись в грузовик службы доставки. Еще несколько быстрых маневров, и между нами и одержимым водителем оказалось несколько машин.
— Черт возьми, — уставилась я на Мориса, — ты классно водишь!
Морис сидел, напряженно вцепившись в руль, но все равно благодарно улыбнулся.
Секундой позже мы, не снижая скорости, съехали на наше шоссе. «Юкон» занесло, когда Морис резко повернул руль вправо, и я, вскрикнув, схватилась за ручку над дверью. Морис вдавил педаль газа до самого пола, и внедорожник рванул вперед. Мы на бешеной скорости достигли узкой двухполосной частной дороги.
Но мы были не одни.
Такси мчалось за нами, затем внезапно перестроилось на полосу встречного движения, медленно догоняя нас. Сердце подскочило к горлу, когда я снова взглянула на таксиста.
Чернота его души поблекла, и теперь я могла разглядеть бледное пустое лицо. Мужчина находился целиком в подчинении овладевшего им демона. Овладение, как и убийство, являлось одним из худших преступлений, и, согласно Закону Равновесия, было запрещено. Когда демон наполнял человека своей сущностью, тот полностью терял свободу воли. И способны на это только Верховные демоны.
Это Рот? Весьма возможно, учитывая то, что он единственный виденный мною Верховный, не считая того другого. Однако тот двигался слишком быстро, так что я вообще не была уверена, что видела его. Меня сковал ужас. Рот овладел тем человеком, потому что я продолжала метить демонов? Если так, то я только что подвергла жизнь Мориса опасности. Меня терзали злость и чувство вины, и я так сильно сжала пальцы, что ногти врезались в ладони.
Неожиданно такси пронеслось мимо нас. Морис сосредоточенно смотрел на дорогу, но у меня в горле рос крик. Мышцы напряглись, словно тело уже знало, чего ожидать.
Морис свернул в сторону. Два колеса съехали с дороги в грязь. Но — о боже! — слишком поздно. Я крепко зажмурилась, окаменев от ужаса.
В нас со всего маху врезалось такси.
Глава 10
Удар был оглушительным.
Заскрежетал металл, перед глазами вспыхнуло что-то белое, меня бросило в сторону, а затем дернуло назад. За секунду до удара подушки безопасности я мельком увидела, что мы несемся прямо на деревья.
Слава богу Морис, несмотря на мешавшийся у лица пузырь подушки, умудрился вывернуть руль и развернуть машину так, что в толстый ствол старого дерева мы врезались багажником, а не капотом. Однако столкновение было столь сокрушительным, что машину швырнуло вперед.
Когда внедорожник наконец остановился, мне казалось, у меня вот-вот случится инфаркт.
— Морис! Морис! — Я выпустила из подушки безопасности воздух, кашляя от поднявшегося вверх белого порошка. — Ты цел?
Он откинулся назад и кивнул, несколько раз моргнув. Если не считать того, что его щеки покрывал порошок, а из носа стекала тонкая струйка крови, в остальном он был в порядке.
Переведя взгляд на вторую машину, я дрожащими пальцами отстегнула ремень безопасности. Весь перед такси представлял собой груду искореженного металла, лобовое стекло «украшала» огромная дыра. Кровавые сгустки покрывали края разбитого стекла и капот.
— О боже, — простонала я, убирая ремень. — Наверное, водителя выбросило наружу.
Пытаясь дотянуться до рюкзака с мобильным, я уперлась в проклятую подушку. Мне нужно было позвать кого-нибудь на помощь. Одержимый таксист не отвечал за свои действия, он был невинным человеческим существом, и я должна была что-то сделать. По этой дороге редко кто проезжает…
Окровавленное искалеченное лицо появилось в проеме пассажирского окна с моей стороны. Я дернулась назад, подавив крик. Меня резко затошнило. Лицо, о боже, лицо было искромсано. Осколки стекла впились в щеки. Куски плоти были содраны. Ручейки крови стекали по лицу, словно капли дождя. Один глаз почти вытек. Нижняя губа едва висела на остатках кожи, а голова клонилась под неестественным углом. Мужчина должен быть мертв, или, по крайней мере, находиться в коме.
Но он все еще ходил.
Ничего хорошего это не сулило.
Шофер схватил ручку и дернул, срывая дверь «Юкона» с петель. Откинул ее в сторону и потянулся своими окровавленными руками ко мне. Морис обхватил меня за плечи рукой, и я с трудом выбралась из-под подушки, но проклятый одержимый приближался. Оперевшись о Мориса, я согнула ноги и ударила обеими ступнями по груди в изодранной рубашке.
Одержимый упал, но тут же снова вскочил, полный решимости и нацеленный только на одно — добраться до меня. Он ухватил меня за щиколотку и дернул, вытаскивая из машины. Кровь пузырилась у него во рту и вытекала из дыры в горле.
Закричав, я вцепилась в ручку коробки передач. На секунду мое тело повисло в воздухе: наполовину в машине, наполовину — снаружи. Одержимый тянул меня, словно собираясь разорвать пополам.
Морис бросился вперед и рванул на себя крышку бардачка. Блеснул черный металл, а потом внутри машины раздался взрыв. Одержимый дернулся и отпустил мою ногу. Я упала, ударившись о сиденье и о центральную консоль. Тело пронзила тупая боль. Глаза жег едкий дым.
Одержимый застыл, его глаза остекленели — посреди лба у него зияла дырка от пули. Затем его голова откинулась назад, рот открылся, и он издал нечеловеческий вопль, походивший и на детский плач, и на собачий вой одновременно.
Из распахнутого рта повалил красный дым, наполняя воздух зловонием и скверной. С последним выскользнувшим изо рта мужчины дымным завитком образовалось подрагивающее туманное облако. Одержимый упал, но облако продолжало расти. Внутри него формировалось какое-то существо. В облачной массе выдавливались пальцы и руки, как будто существо пыталось выбраться наружу, а затем сформировался длинный овал, пугающе похожий на голову. Эта голова развернулась к нам, и меня захлестнула паника.
Это существо так просто не умрет.
Вершины деревьев позади необычной туманной субстанции начали сотрясаться, будто сквозь лес продиралась Годзилла. В этот момент мне казалось возможным все. Ветви качались вперед-назад, стряхивая последние, еще не опавшие листья, которые слетали дождем, заволакивая небо приглушенным коричнево-зеленым цветом. Надвигалось что-то большое.
Потом у края леса, окаймляющего проезжую часть, угасающее солнце выхватило и отразило толстый блестящий хвост, скользивший по засыпавшей землю листве.
У меня перехватило дыхание. Бэмби.
Облачная масса запульсировала и завертелась, но змея была быстрее. Взмыв с земли, она дугой пролетела по воздуху и в мгновение ока проглотила злобную сущность.
А потом не было ничего — ни сущности, ни гигантской змеи. Ужасный запах серы все еще витал в воздухе, но более слабый, и ощущение зла исчезло. Я слышала лишь тяжелое дыхание Мориса и громкий стук своего сердца.
— Ты это видел? — взглянула я на Мориса.
«Видел что?» — читалось у него на лице.
Не знаю, видел ли он Бэмби, она двигалась очень быстро.
— Боже, — простонала я.
Морис улыбнулся.
В особняке царил хаос.
Как только мы с Морисом рассказали, что произошло, гнев и напряжение наполнили каждую комнату дома. Одержимый человек, который охотится за кем-либо, — уже плохо, а известие о том, что он подошел так близко к дому Стражей, вызвало у всех настоящую тревогу. У всех, кроме Зейна, потому что я понятия не имела, где он находится.
Даже при всей охранной системе и заклинаниях, наложенных на земли, на которых располагался особняк, защититься полностью от проникновения извне Стражи не могли. Из-за… меня. Стражи должны были быть аккуратны с защитными заклинаниями. Я, конечно, не чистокровный демон или одержимый, но на меня заклинания тоже действовали, а Стражи не хотели случайно меня убить.
Так день, который начался вполне нормально (по крайней мере, нормально для меня), закончился тем, что мои прежние убеждения более не казались мне как и прежде незыблемыми, мой первый поцелуй случился с демоном, я узнала, что моей мамой, возможно, была сама Лилит, а еще меня преследовал одержимый.
Какого черта все пошло наперекосяк?
Страж Николай, лет двадцати пяти, потерявший в прошлом году жену и ребенка во время родов — как случалось со многими из них, — подошел ко мне.
— Ты в порядке, Лейла? — спросил он, положив руку мне на плечо.
Николай теперь редко улыбался и держался еще более отчужденно, чем остальные, но он всегда был добр ко мне, в то время как некоторые Стражи, даже из нашего же клана, из-за моей демонической крови обращались со мной так, словно я не более чем грязь у них под ногами.
Я кивнула, несмотря на то что была невероятно напугана, вся дрожала и мое тело покрывали синяки.
— В порядке.
Он сжал мое плечо и отправился на место происшествия избавляться от тела и искореженных машин. Оставшись в комнате, полной раздраженных мужчин, я устало опустилась на диван.
Эббот стоял в окружении шести Стражей: ноги широко расставлены, прямая спина, руки скрещены на груди. Нет нужды говорить, что всем своим видом он выражал недовольство. Я не слышала, о чем они говорили, но Илья с Петром обменивались мрачными взглядами, время от времени награждая ими мою персону. Без сомнения, виноватой в происшедшем они считали меня.
Меня уже опросили. Со мной не поговорили, меня не утешили, а просто выслушали мой рассказ о случившемся, уточнили детали. Я не расстроилась. Одержимый человек — показатель того, что ситуация с демонами достигла кризисной точки. Мое душевное состояние никого сейчас не заботило.
После того, как я поведала Эбботу и клану все, что смогла вспомнить — от возникновения первого неприятного ощущения до осознания того, что бедный водитель одержим, — его внимание полностью переключилось на мужчин.
— Проверьте, не появлялись ли в городе Верховные демоны, — велел он, и несколько голов согласно кивнуло. — Допросите каждого встреченного демона. Если демоны овладевают людьми, значит, что-то назревает. Даже Бесы могут быть в курсе происходящего. Заставьте их говорить.
Один из Стражей неприятно усмехнулся, другие обменялись взглядами, дающими понять, что они ждут не дождутся ночной работы. Меня затошнило. Если демонов будут ловить для допроса, то смерть покажется им манной небесной. В городе есть складское помещение, где Стражи держат демонов. Я никогда там не была, но слышала разговоры Стражей о том, чем они там занимаются и как развязывают демонам языки.
Я не рассказала клану о Бэмби, поскольку Морис, кажется, ее не видел. Чувство вины грызло меня изнутри, но ведь Бэмби пришла нам на помощь. Не хочу даже думать о том, что бы эта злая сущность сделала с нами, если бы змея ее не проглотила.
Обняв себя руками и прикусив нижнюю губу, я нервозно постукивала ногой по полу.
Не рассказывать Эбботу о Роте и Бэмби — неправильно. Стражам может угрожать опасность. Людям может угрожать опасность. Но я так долго скрывала знакомство с Ротом, что даже не знала, с чего начать. И если Эббот узнает о нем, он заберет меня из школы.
Я ненавидела ту демоническую часть себя, которую больше заботило то, что я получу и что потеряю, чем то, как происходящее отразится на других. Но в том-то и был подвох: иногда демоническая кровь побеждала. Я осознавала, что это неправильно. Прекрасно это понимала, но ничего не могла поделать.
— Мы знали, что когда-нибудь это случится, — прорычал Илья. — Что этот день…
Эббот бросил на него красноречивый взгляд, словно говоря: «заткнись». Интересно, а что обо всем этом думают другие Стражи? Ясно, что Илья видит источник всех бед в моей демонической крови.
Закрыв глаза, я сделала глубокий вдох, и в то же мгновение в голове всплыло искалеченное лицо несчастного одержимого мужчины. До конца жизни не забуду, как он выглядел. Вздрогнув, я заставила себя открыть глаза и поискала взглядом того, кто был мне необходим.
— Где Зейн? — откашлявшись, спросила я.
Ко мне повернулся Джефф, которого я видела крайне редко, так как он практически жил в комнате управления. Он стянул свои каштановые волосы в хвост, открыв лицо с широкими чертами. Когда он улыбался, на его подбородке появлялась ямочка. Но сейчас он был серьезен.
— Он ушел с Даникой и Жасмин в парк, погулять с близнецами.
Меня обожгло горькой ненавистью. Нехорошее чувство, и все же именно оно распространялось под кожей. Джефф, конечно же, заметил мою реакцию — его проницательный взгляд ничего не упускал.
— Мы им позвонили, и они уже возвращаются, — добавил он.
Уставившись на ковер, лежавший на полу, я могла лишь со страхом думать о том, что Джефф видел через свои камеры. Если кто-то в этом доме и знал все, то только он.
— Лейла? — Голос Эббота отвлек меня от моих размышлений.
Подняв глаза вверх, я обнаружила, что он стоит передо мной.
— Ты точно помнишь, что одержимый ничего тебе не сказал?
Я покачала головой, наблюдая за мужчинами, отправлявшимися «допрашивать» демонов.
Какое-то время Петр, прищурившись, изучающе смотрел на меня, а затем вышел следом за отцом. Остался только Джефф. Скрестив руки, он стоял возле двери.
— Нет. Он был неспособен говорить. У него… — Меня передернуло при воспоминании о рваной дыре у него в горле. — Он не мог говорить.
Эббот присел на корточки, пристально глядя на меня.
— А тот Ищейка, который притворялся Притворщиком, он тебе что-нибудь сказал?
Я вскинула голову.
— Нет. То есть, он, кажется, сказал «попалась», но я не могу быть уверена. А что?
Эббот взглянул на Джеффа, пробормотавшего себе что-то под нос.
— Что? — спросила я, сжимая ладони коленями. — Что происходит?
Эббот ущипнул себя за переносицу и поднялся.
— Думаю, тебе больше нельзя ставить метки.
Я начала протестовать, но тут заговорил Джефф:
— Совершенно очевидно, что это представляет опасность и для тебя, и для клана, Лейла.
Чувство дежавю было настолько сильным, что мое сердце пропустило удар.
— Я не пострадала, Морис — тоже, во всяком случае, не сильно. Он может меня больше не забирать. Я могу…
— Всего за несколько дней за тобой пришли Ищейка, зомби и одержимый. Когда имеешь дело с демонами, совпадений не бывает. Один из них практически оказался на нашей территории, Лейла.
В голове всплыл образ Рота.
— Почему… почему вы думаете, что демоны пришли за мной?
Повисло молчание, которое нарушил Эббот:
— Похоже, они узнали о твоих способностях. — Он замолчал, отводя взгляд. На его скулах выступили желваки. — Другой причины быть не может.
Возможно, это просто паранойя, но мне не верилось, что Эббот рассказал мне все, что знал. Наверняка было то, о чем он не хотел говорить.
— Сейчас ставить метки опасно. — Джефф подошел ближе и встал рядом с Эбботом. — Если демоны прознали о том, на что ты способна, тебе нельзя больше этим заниматься.
— Я смогу защититься. Зейн меня научил.
Эббот фыркнул.
— Чему бы ни научил тебя мой сын, этого недостаточно, чтобы встретиться лицом к лицу с демоном, посланным Адом тебя убить. У тебя больше нет фактора внезапности, а это все, что у тебя было. И ты это знаешь.
Я хотела возразить, но, как это ни прискорбно, он был прав. Я знала предел своих возможностей. Черт, как же это отстойно. Я расстроенно откинулась на гладкую кожаную спинку дивана.
— Мы обязательно во всем разберемся, Лейла. — Голос Эббота чуть смягчился. — Я знаю, как для тебя важно помогать нам в этой войне, но в данный момент я не могу переживать еще и о том, в безопасности ты или нет. По правде говоря, мне следовало бы и из школы тебя забрать.
Я вскочила, охваченная страхом, готовая просить и умолять.
— Пожалуйста, Эббот, не делай этого. В школе все в порядке. Там я в безопасности и…
— Я не сказал, что заберу тебя. По крайней мере, не сейчас, но я больше не хочу, чтобы тебя возил Морис. Теперь этим займется кто-нибудь из клана.
Понятно. Меня практически сажали под замок. Я могла пользоваться свободой только дома и в присутствии одного из Стражей. Однако мои занятия по биологии посещал Верховный демон, что лишало смысла весь их замысел. Но теперь я не сомневалась: если поделюсь этими соображениями с Эбботом, школы мне не видать как своих ушей.
Умом я понимала необходимость принятых мер предосторожности, но свободой рисковать не хотела. Я отправилась наверх, оставив Джеффа и Эббота продолжать обсуждение возникшей ситуации. Пинком открыв дверь в свою спальню, услышала возбужденные крики близнецов в прихожей. Развернувшись, я ждала звука бегущих шагов, ждала, что Зейн бросится ко мне, проверять, не ранена ли я. Ждала, что он притянет меня в одно из тех медвежьих объятий, от которых мне всегда сразу становится легче.
Снизу доносились мужские голоса. Голоса Эббота и Зейна звучали одинаково глухо от еле сдерживаемой ярости — они спорили. Потом их разговор прервал мягкий голос Даники, и голоса стали тише.
А я все ждала.
Наверх никто не поднимался. Голоса удалялись — скорее всего, все направились под землю.
Я вздохнула. Я все стояла и ждала, когда же придет Зейн.
Но он так и не пришел.
На следующее утро я встала рано, как и в любую субботу. Конечно, я все еще была расстроена из-за того, что Зейн ко мне не поднялся, но на это, наверное, были причины. Скорее всего, Эббот сразу же отправил его из особняка помогать другим Стражам.
У нас планы на сегодня, как и на любое субботнее утро. Даже если меня ищут демоны, с Зейном со мной точно ничего не случится. Я всегда могу спрятаться за его широкой спиной.
И я хотела спросить Зейна о маме. У него это не вызовет никаких подозрений, и он не станет мне лгать. За всю мою жизнь Зейн ни разу не обманывал меня. Я верю ему и знаю, что он скажет: волноваться не о чем, моя мама не та самая Лилит.
Дождавшись восьми, я, как и всегда, заторопилась к его спальне. К этому времени он уже принимал человеческое обличье и распахивал дверь. Но в восемь дверь не открылась. Прошло десять минут. Потом двадцать. Через полчаса я присела у двери. Когда часы пробили девять, мне стало нехорошо. А если с ним что-то случилось? А если его ранили или и того хуже?
Не в силах ждать дольше, я вскочила и вихрем слетела на первый этаж. Эббот еще не спал. С ним был Илья и несколько мужчин из клана. Я затормозила перед его кабинетом, пытаясь отдышаться.
Подняв голову, Эббот заметил меня. На его лице отразилось легкое изумление.
— Лейла?
Ко мне обернулись все Стражи. Покраснев, я сложила руки на груди.
— Зейн вернулся? — Я не могла спросить, не ранен ли он. Эти слова не шли у меня изо рта.
Эббот озадаченно погладил бороду.
— А, сегодня же суббота? — вспомнил он.
Я кивнула.
— Пожалуй, Зейн мог забыть, — спокойно заметил Николай.
Прислонившись к двери, Илья громко зевнул.
— Зейн с Даникой. Она встретилась с нами перед рассветом. Они вроде бы договорились вместе позавтракать.
Я стрельнула взглядом в сторону Эббота. Его явно обрадовало развитие их отношений. Естественно, он же хотел, чтобы они стали парой, так что, вероятно, торжествовал, уже представляя себе скачущих малышей. Я же не могла дышать.
Николай вышел из-за кресла и остановил на мне взгляд. Его лицо выражало такое сочувствие, что я совсем пала духом.
— Хочешь позавтракать? Или выпить кофе?
Раздались смешки, но Николай не обратил на это внимания.
— В этом нет необходимости, — ответил за меня Эббот. — Тебе нужно отдохнуть, Николай, а Лейле после вчерашнего не следует выходить из дома.
— Ничего страшного не случится, если я уделю девушке пару часов. — Лицо Николая ожесточилось. — С нами все будет в порядке.
— Какое великодушие, — с сарказмом произнес Илья.
От унижения на глаза навернулись жгучие слезы. Попятившись, я покачала головой.
— Нет. Все… все хорошо.
— Но…
Читать бесплатно другие книги:
