Железный бастион Альтанов Андрей

– Ни то и ни другое, – Лукас махнул рукой, – тут всё намного сложнее. Понимаешь, Феликс, человек имеет элементарные потребности, и у каждого они свои.

– Хм, а я думал, что элементарные потребности человека одинаковы и описаны во всяких там учебниках по медицине или естествознанию.

– Я не имею в виду естественные природные потребности человека, как животного. Я говорю о тех потребностях, которые возникают у нас, когда природные уже удовлетворены. Я про то, что нас людьми делает.

– М-да, мой старый друг решил пофилософствовать. – Феликс медленно поднял руку и указал на длинный коридор, уводящий по дуге куда-то в глубины комплекса. – Пройдёмся?

– Почему нет? – Лукас пристроился рядом с товарищем и медленно побрёл с ним вдоль музейных экспонатов. – Тут понимаешь, в чём дело… Я танкист, но это для меня больше, чем какая-то там профессия, – это призвание. Мировые конфликты давно закончились, но моя война всё ещё клокочет где-то внутри, в сердце. Всё, что я умею делать, – это воевать. Жизнь моя тосклива без манёвров, громыхания брони, звона гусениц и залпов орудия. Многие друзья постоянно подшучивали надо мной, говорили, что Дабл без танка, аки улитка без домика – слизняк слизняком. Знали бы они тогда, насколько были правы. Я себя нормально, на все сто полноценных процентов ощущаю лишь внутри углеритовой брони, когда она становится новой кожей, а блоки и узлы танка – новыми органами, когда многотонная машина и есть ты сам, когда каждое попадание в танк, как в тебя самого. Понимаешь?

– Нет, – честно признался эспээсник, – но уже искренне сочувствую. Я так понимаю, семейная жизнь целиком и полностью исключает это твоё «призвание»?

– Вот именно! – Лукас снял свою раритетную офицерскую фуражку и вытер пот со лба. – Ну и жарко здесь. Разве под землёй не должно быть прохладно?

– Должно, конечно, если ещё ниже тайком не пристраивать самопальный реактор с хреновой системой охлаждения… – почти шёпотом произнёс Феликс, вяло оглядывая стенды со старым водолазным снаряжением.

– Твою душу… – так же тихо прошипел Лукас, – так ты тут приятное с полезным совмещаешь? На разведку вышел?

– Полезное с полезным, если быть точнее, – вяло кивнул агент специального отдела полиции, – но тебе переживать не о чем. Штурмовать это логово сейчас мы не собираемся, ещё не знаем, кто именно тут окопался и зачем им столько энергии. Но лучше вернёмся к теме нашей беседы. Что ты собираешься теперь делать со своим призванием?

– Что-что? – Лукас пожал плечами. – Время тянуть! Для семейной жизни нам нужно собрать энную сумму энерго. Ну, вот буду теперь растягивать удовольствие. Начну сливать часть собранного на якобы нужные апгрейды техники. Как бы для того, чтобы быстрее эту самую сумму и насобирать. А стоимость всех этих улучшений сам знаешь какая. Я и «Изиду», собственно, поэтому собрался приобретать.

– Да ты коварный тип, – агент хмыкнул и ехидно улыбнулся, – экий хитрый план придумал.

– Я и на десятую долю не такой хитрец, как ты, Феликс.

– Ну ладно, а Валерия что? Разве она так наивна и не замечает настолько явного саботажа в строительстве будущего семейного гнёздышка?

– В том-то и дело, что вроде бы замечает… Но за всё это время даже не пикнула на эту тему. Мне иногда кажется, что она испытывает чуть ли не катарсис, когда резко худеет наша семейная копилка. У неё аж глаза от радости светятся, если мы вбухиваем очередную сумму на какое-то ерундовое микроулучшение, не стоящее, ясное дело, и половины потраченных энерго.

– Ну, что я могу сказать, дружище, – Феликс глянул на Дабла своим полусонным взглядом и опять позволил себе вяло улыбнуться, – вы нашли друг друга.

– В смысле?

– В самом прямом. Ты никогда не думал о том, что и Валерия имеет точно такое же «призвание»? Должно быть, и ей не особо радостно расставаться со старым образом жизни? Вы двое помешаны на этих танчиках, и, естественно, вас пугает перспектива потерять всё это. Ты бы поговорил с ней на этот счёт. Может, и договоритесь о чём-то.

– Договоримся, как же… – Дабл ещё раз промокнул платком лоб и напялил фуражку. – Тут вариантов мало. Либо мы забрасываем Красные Траки, либо отменяем свадьбу и гори оно огнём. Эх, как бы я хотел, чтобы танковые битвы стали безопасными. Чтобы ничто не угрожало ни здоровью, ни жизни танкиста. Вот если бы все эти британские учёные, вместо всякой ерунды, придумали, как уменьшить в размерах силовик Грешковича, чтобы его можно было на танк установить. Тогда бы ни один снаряд не пробил бы корпус…

– Ага, а все танкисты играли бы, как боксёры-легковесы, «на очки». И долго бы продержались все эти ваши игры? Весь азарт тут же выветрился бы. Городские битвы ещё хоть как-то сохранились бы, а вот Кровавые Траки не переживут такое. Богатые люди хотят настоящих элитных зрелищ, с реальной кровью и с настоящей смертью. Иначе даже собачьи бои будут на порядок интереснее.

– Ладно, вот уж и помечтать нельзя, – насупился Лукас. – А что, кстати, по моему другому, самому главному запросу?

– Пыф-пыф… – Феликс поджал губы, – …пока без особого прогресса. Доподлинно известно, что тот заказ в контору Вахтанга подкинул наш отдел периферийной разведки и тайных операций. Куда именно был отправлен твой майор, неизвестно. Я так и не смог пробить эту информацию. Нет нужного человека, который был бы мне чем-то настолько сильно обязан. А чтобы знать, что у них там происходит, нужно вариться внутри отдела, нужно к этому отделу присоединиться.

– Так чего же медлишь? Чего не присоединишься?

– Шутить изволите? – эспээсник приподнял бровь и искоса глянул на собеседника. – Туда, Лукас, людей-то принимают, но вот назад из отдела любой сотрудник, живой или мёртвый, выходит с дымом через трубу крематория. В отделе вращается очень специфическая информация. Ну, например, данные о местоположении складов с бактериологическим оружием, заточенным на какую-то определённую расу людей, или координаты всяческих лабораторий, где совсем не над крысами опыты проводят. Или из совсем безобидного – информация про законсервированные объекты со старыми психотронными установками. Как думаешь, владей я такими знаниями, смог бы спокойно уйти на пенсию? А во мне, Лукас, всё ещё теплится надежда на то, что когда-нибудь я пошлю службу на фиг, возьму себе скромный домик, вместе с каким-то тропическим островком, и остаток дней буду греться на солнышке в окружении загорелых и упругих молодушек.

– Надо же, а ты, оказывается, тоже человек, с набором своих элементарных потребностей. – Дабл похлопал приятеля по плечу.

– А то! Кстати, – Феликс достал из кармашка крохотную флешку и передал Лукасу, – это по твоему запросу о человеке из сибирской команды учёных. Я пробил координаты поселения, где он осел. Сейчас его зовут Вячеслав Аркадьевич, он местный кузнец.

– Отлично, а я-то уже подумал, что и этот вопрос в пролёте. Ну, если ничего больше для меня нет, – танкист остановился в конце коридора перед очередным узким помещением музея и глянул на свои часы, – я потопаю назад, к транспорту. Валерия заждалась. И ещё нужно сегодня успеть слетать по этим твоим координатам, потратить очередную кучку энерго.

– Давай, дружище, – Феликс пожал протянутую ему руку, – только ты осторожнее там, на диких землях. Тамошние грабители не упускают случая общипать богатеньких туристов. А один гадёныш, так вообще – наши караваны бомбить повадился. Танками, представляешь?

– Ты про этого Робина, которым все новости загадили?

– О нём самом, – эспээсник кивнул, – ты присмотрись там в поселении, а вдруг чего разузнаешь или приметишь? На его танке латинскими буквами написан дурацкий позывной «Rin-din-din». За информацию об этом поганце, кстати, наше начальство бы ничего не пожалело.

– Даже «Изиду»? – Дабл хитро глянул на товарища.

– Даже «Изиду»… – кивнул тот.

Старые друзья больше не сказали ни слова, просто развернулись друг к другу спинами, и каждый потопал по своим неотложным делам.

Через несколько часов облачный транспорт Лукаса и Валерии уже завис посреди пустынных, выжженных солнцем степей, над одним из многочисленных лоскутков земли, именуемых дикими и заброшенными. Конкретно эти территории достаточно редко трепали радиоактивные ураганы, а потому жизнь здесь пробилась через изрытую снарядами землю и растеклась естественным природным ручейком.

Поселение, на центральную площадь которого опускался облачный транспорт, было занесено в реестр как нейтральное. Это означало, что здесь обитали как обычные граждане-фермеры, решившие постепенно осваивать и обживать ничейные земли, так и представители изгоев. На последних силовые структуры смотрели сквозь пальцы, позволяя им ассимилироваться в законопослушном гражданском обществе. А фермеров властные структуры даже всячески поддерживали и стимулировали. Какие ещё дурни добровольно возьмутся за восстановление и очистку загрязнённых радиацией и химией полей сражений? Причём будут делать это за какой-то элементарный месячный провиант и торжественное обещание на пожизненное право владения их семьями очищенными землями.

Рыжеватый прямоугольник облачной баржи, а именно так именовали самые дешёвые грузовики с антигравитационными подвесками, поскрипывая изношенными конструкциями, опустился на пыльный пятачок земли, помеченный латинской буквой «Н» в кружочке. Вертолёты здесь давно не летали, но площадка осталась. Слегка проржавевшие башмаки посадочных опор врезались в пересохшую землю и приняли на себя полный вес небесной развалюхи, как только заглохли двигатели.

Через прозрачные акватиновые пластины рубки не было заметно, что хоть кто-то заинтересовался незваными гостями. Лишь вездесущие ребятишки вылезли из всех щелей этого, склёпанного из мусора и подручных материалов, поселения и нахлынули волной на ржавую громадину транспорта.

– П-ш-ш, Хьюстон, у нас проблемы, – пошутил Дабл, – личинки аборигенов атакуют шаттл!

– Ладно тебе, – Валерия щёлкнула его по фуражке, – скоро у нас с тобой тоже заведутся вот такие «личинки». Что ты тогда запоёшь?

– Вот вылупятся, так и узнаю что, – подмигнул ей Лукас. – Возьму им конфет из своих запасов.

– Ты про карамельки для замены курева?

– Именно! Или ты это предвидела и специально сбегала в кондитерскую лавку? – Выдержав несколько секунд атаки шуточно-презрительным взглядом подруги, Дабл продолжил: – Значит, так, я выдвигаюсь в разведку, а ты сиди здесь и будь на связи.

– Интересное дело! – возмутилась Валерия. – Ты в загул, а я дома сиди?!

– Дорогая, я не в клуб на дискотеку собрался. Здесь каждый второй – криминальный элемент. Я разрешаю тебе покинуть борт разве что в танке. Кстати, для этого можешь использовать наш «Хорнет-М2» или «Васп-М3», а башню бери на свой вкус, но мой «Шафт-М3» даже ногтем не трогай!

– Бе-бе-бе, – покривлялась девушка, – очень нужно, я-то и стрелять из него толком не научилась.

– Но неделю назад это же не помешало тебе перед боем его раскрасить всеми цветами радуги, да ещё и гирляндами обвесить.

– Дурачок, это же был сюрприз на твой день рождения!

– Угу, противники это заценили. Их мозг в той битве реально парализовало на несколько секунд от одного вида этой новогодней ёлки на башне.

– Ну вот! Польза же, а ещё…

– Стоп, машина! – Дабл оборвал бессмысленную болтовню, после чего принялся выгребать из шкафчика мятные карамельки и распихивать их по карманам шинели. – Сиди здесь и смотри в оба. Если заметишь снаружи что-то странное, дай знать.

Вытянувшись в струнку, Валерия по-армейски шуточно козырнула ему и проводила взглядом.

И как только Лукас сошёл с трапа, детвора сразу просекла, что к чему. Чумазые дети, словно какие-то бездомные собачки, услышавшие шелест целлофана, обступили его плотным кольцом. Под радостный гомон и смех ребятишек в считаные секунды испарились несколько килограммов конфет. Довольный собой Дабл поправил фуражку и отправился к ангару, расположенному на краю поселения рядом с нагромождением остатков боевой техники. Ещё на подлёте он приметил это место и почему-то сразу решил, что оружейник, которого он ищет, обитает именно в этой импровизированной мастерской. Несколько ребятишек, решивших сопровождать щедрого незнакомца, вприпрыжку последовали за ним.

Поселение ничем не отличалось от многих ему подобных. Скромные домики фермеров были собраны из разных материалов, начиная от камней, слепленных глиной, и заканчивая покорёженными плитами танковой брони, кое-как склёпанными друг с другом. Весь их облупленный вид, асимметричная форма и лоскутные неоднородные стены напоминали старые фантастические фильмы про постатомные трущобы. За время Серых Десятилетий, бывшие когда-то фантазиями, они материализовались повсеместно и превратились в ничем не выдающийся элемент послекризисного общества.

Немногочисленные взрослые обитатели поселения были заняты своими насущными проблемами и лишь искоса поглядывали на чужака. Но сразу же в конце первого квартала из узкой улочки навстречу Лукасу вырулил местный шериф со своим помощником. Он поинтересовался целью его визита, указал кратчайший путь к Механику (так здесь называли некогда выдающегося российского учёного и мастера-оружейника) и попросил не создавать проблем ни себе, ни обитателям поселения. Дабл кивнул двум охранникам порядка, не имеющим никакого отношения к официальной полиции, и проследовал указанным путём.

Мастерская кузнеца расположилась в старом военном ангаре. Значительный кусок прилегающей к нему территории был огорожен сеткой и колючей проволокой. И по всей этой площади были разбросаны горы послевоенного хлама, собранного со всей округи. Битые корпуса «Васпов», «Диктаторов» и «Викингов» чередовались с сорванными покорёженными башнями орудий, восстановить которые было уже невозможно. Но были здесь и вполне исправные машины, правда, без боевых стволов. У самого ангара красовался ряд «Васпов», переделанных в тракторы. Несколько «Викингов» и один «Хантер» стояли с какими-то огромными рамными конструкциями, колёсами и молотилками. Они лишь отдалённо напоминали комбайны, но, скорее всего, использовались именно для сборки урожая. Рядом с ними находились буксируемые конструкции, предположительно плуги и бороны, в которых рабочими элементами являлись нарубленные и приваренные к рамам стволы «Смок» и «Рельс». На фоне всего этого жирного, выполненного из оружейной стали и углерита сельскохозяйственного барахла возвышалась громадина «Титана».

Корпус тяжёлого танка был переделан в некое подобие тягача-бульдозера. И, видимо, именно эта машина стянула сюда все прочие разбитые танки и разровняла своим ковшом прилегающие посевные площади. Собственно, «Титан» изначально задумывался как военный тягач. Разработчики корпуса вложили в него огромный запас мощности, позволяющий с лёгкостью тянуть и толкать любой другой корпус, включая превышающий его по массе «Мамонт». А разного рода «Васпики» или «Хорнеты» этот трудяга мог тащить по несколько штук одновременно. И неудивительно, что после войны этот добротный танк сразу нашёл и занял свою мирную нишу.

Заметив остановившегося у ворот чужака, громогласно заревела бычарка[21]. Крупная скотинка подорвалась из своего грязевого лежбища и метнулась к Лукасу. Толстая углеритовая цепь зазвенела, но выдержала резкий рывок полутонной туши.

– Тише-тише, э-э-э… пёсик? – Дабл отшатнулся от гарцующего за воротами создания.

– Что там такое?! Гаврюша, заткнись! – долетел из ангара недовольный старческий голос.

– Мне нужен Владислав Аркадьевич! – Лукас попытался перекричать рёв животного. – Это по делу!!

– По какому, на хрен, делу?! – гаркнул из ангара хозяин, не желая отрываться от каких-то своих хлопот.

– Расчёт наличкой! – Гость поспешил заинтересовать мастера.

Следует заметить, что пока Глобальная Комм-Сеть только восстанавливалась, расчёты не всегда можно было проводить в электронном виде и в ходу была весьма своеобразная «наличка». Так как единственная денежная единица всего человечества (энерго) была привязана непосредственно к вырабатываемой Корпорациями энергии, то и наличные средства являлись именно энергоресурсами. Самым распространённым видом налички стали унифицированные капсулы с небольшим количеством гелия-3. Это были голубые акватиновые контейнеры, содержащие в своей структуре дейтерий, напоминали по форме кристаллы и являлись топливными элементами для любых современных двигателей, установок и реакторов. На этих «кристаллах» работали как легковые машины, так и межпланетные круизёры, курсирующие внутри Солнечной системы. Реже в качестве натуральной валюты использовали бензин, дизельное топливо и уголь, добываемые из довоенных хранилищ. Как ни крути, но в глубинках всё ещё работали машины с двигателями внутреннего сгорания, по ночам дырчали дизельные генераторы, а в печах потрескивал уголёк.

– Петруха, где ты, демон?! Придержи Гаврюшу, пропусти клиента! – крикнул сердитый дед своему помощнику.

Тут же откуда-то материализовался рыжий веснушчатый парнишка, который в один миг угомонил животное и проводил Лукаса в мастерскую.

Внутри ангара царил рабочий беспорядок. Над всевозможными станками нависали грузовые стрелы с элементами собираемых машин и конструкций. Вдоль стен тянулись стойки с гусеничными башмаками, опорными катками и прочими восстановленными деталями и узлами танков. Один юркий «Васпик», лишённый углеритовой брони, был переделан в автопогрузчик. Он сновал между этих стоек и доставлял мастеру нужные элементы для сборки достаточно крупного комбайна, чем-то похожего на марсианский харвестер. Как позже узнал Дабл, это был конвейерный дезактиватор для очистки заражённых химией и радиацией земель.

– И с кем имею честь?.. – Пожилой дядька окинул гостя оценивающим взглядом и снова стал копошиться во внутренностях машины.

– Лукас Левицкий, танкист Красных Траков. И я по соответствующему вопросу.

– И чем же простой деревенский кузнец может помочь господину танкисту? – Прохладные нотки в голосе и презрительный взгляд исподлобья выдали отвращение мастера к упомянутой профессии.

– Ну, зачем же так, Владислав Аркадьевич, – Дабл попытался несколько смягчить тон беседы, – я же, как и вы, настоящий, не игрушечный специалист. Вы заслуженный российский учёный, который не остался в тылу, а латал танки в каких-то ничтожных километрах от линий фронта. А я герой армии Израиля, прошедший через огонь многих сражений, и теперь пытаюсь выжить в этом послевоенном обществе. Мы с вами нюхнули пороху, и неизвестно, кто больше…

– Но даже и не думайте, что это вам обеспечит хоть какую-то скидку на мои услуги, – оборвал его речь мастер.

– А никто о скидках и не заикается. Вопрос не в скидках, а в правильном ко мне отношении. В конце концов, я ничего плохого ни вам, ни вашему поселению не сделал.

– Хм, думаю, мы договоримся. – Мастер окончательно отвлёкся от своего комбайна, повернулся к Лукасу лицом и сложил на груди руки в замок. – Так что от меня, собственно, нужно?

– Мне тут одна птичка накуковала, – начал Дабл, – что вы были одним из тех двадцати двух учёных, которые в течение трёх лет в сибирском бункере разрабатывали плазмомёт «Рикошет».

– Хорошенькая у вас кукушечка, – хмыкнул дядька, – даже не буду спрашивать, из каких таких часиков она кукует, если владеет настолько закрытой информацией. И я так понимаю, вам нужно усовершенствовать именно это орудие?

– Так точно. Интересуют любые улучшения – величина урона, дальность, скорострельность и особо любопытна сила удара при попадании. У большинства орудий это критично сбивает прицел, а при лобовой атаке даёт огромное преимущество.

– Дайте подумать, – мастер погладил седую бороду, – усилить урон «Рикошета» на значимую величину невозможно. Скорострельность, при имеющиемся у меня оборудовании, поднять нереально. А вот увеличить плотность плазмы и сжать сами сферы – это можно. Жрать, конечно, пушка станет значительно больше, но появятся неоспоримые плюсики. Сжатие сферы даст хорошее усиление удара при схлопывании минус-поля. Уменьшенный диаметр увеличит скорость полёта и время жизни «апельсина».

– «Апельсина»? – хихикнул Дабл. – А я всё думал, кто придумал это название плазменным зарядам.

– Да, это была наша сибирская команда, но не будем отвлекаться. Кроме плюсов выплывут и незначительные минусы этого апгрейда. Уменьшение диаметра сферы соответственно уменьшит область срабатывания «умного» поля на броню танка, а потому придётся целиться точнее. Да и траектория полёта будет немного непривычная. Вам надо будет переучиваться и какое-то время обкатывать пушку.

– Замётано. Делайте! – махнул рукой Лукас. – А сколько это будет стоить?

– Ну, такому решительному человеку я готов уступить, но не в деньгах. Я дам вам бонусы – бесплатно поставлю новый ствол с микродоводками и увеличенный по объёму бак-хранилище плазмы. А за всё остальное сдеру полную стоимость. Пятьдесят шесть тысяч энерго, разумеется, наличными. Ну, сами понимаете, скоро уборка урожая, и нам нужен гелий-три. Все эти тракторы, – мастер обвёл взглядом собираемую технику, – работают именно на нём. И наличие достаточного количества топлива для нашего поселения – вопрос выживания.

– Договорились! – Дабл протянул мастеру руку. – Танк сюда пригнать или как?

– Гоните, мистер, господин или как там вас обычно называют.

– Друзья зовут меня Дабл…

Спустя двадцать минут контейнер с голубыми капсулами, по десять энерго каждая, был доставлен в мастерскую. Туда же Лукас пригнал и лёгкий тренировочный «Васп» с «Рикошетом» третьей модификации. Этот плазмомёт был излюбленным орудием Валерии, которым она владела в совершенстве, и желание модифицировать его возникло с самого начала их совместных боёв. Но сложность заключалась в том, что никто не мог улучшить установку, абсолютно не зная теоретических основ её работы. И возможность это сделать появилась лишь сейчас, когда стараниями Феликса удалось обнаружить одного из непосредственных разработчиков «Рикошета». А пока мастер трудился в своём ангаре, Дабл решил прогуляться по посёлку, посмотреть, чем он живёт.

Планировка городка практически не отличалась от подобного довоенного поселения. Разве что посёлок был очень компактным и опоясывался оборонным периметром из колючей проволоки, защищающим лишь от случайных бродяг, изгоев-одиночек и приблудившихся особей диких животных. Сбитые в кучу домики стояли впритык друг к другу, что отразилось на ширине местных улочек. Здесь были лишь две широкие транспортные дороги, расходящиеся крестом по сторонам света. А вдоль них расположились все крупные объекты местной инфраструктуры – склады, магазины, столовые, административные здания, клуб и даже церкви.

Церквей в поселении было несколько. Местные обитатели съехались сюда из разных мест, и каждый молился своему богу или богам. Более крупные группы, верующие в одно и то же всемогущее создание, и отстроили здесь скромные земные филиалы своих божеств. Кто был в меньшинстве, молился в соответствующем уголке своего собственного дома. Но никто из местных в чужие храмы со своими уставами не лез и не пытался склонить к своей «истинной» вере. Народ, уставший от минувших религиозных кровопролитий, наконец-то понял, что формула «каждому своё» единственно верная во всех вопросах, касающихся религии. Из всей экзотики местных духовных заведений Лукаса поразило лишь одно, которое было отгрохано не в честь каких-то мифических созданий, а прославляло выдающихся людей, многие из которых ещё топтали своими ногами землю.

Это был храм той части поселенцев, которые осели здесь после долгих скитаний по заражённым пустошам. Многочисленные изгои современного общества, уставшие от жизни вне закона, получили здесь второй шанс и пытались как-то прижиться в мире с обновлённым порядком, на этом относительно вольном островке цивилизации. Но такие люди абсолютно не верили в какие-то высшие силы, ибо ни разу за время своих скитаний не получали и намёка на какую-то божественную помощь. Они чтили лишь тех, кто защищал их, тех, кто делился последним куском хлеба, тех, благодаря кому сейчас живы они и их дети.

Именно изгои отстроили на самой окраине городка своеобразный храм, в котором возносили молитвы народным героям атомных пустошей. И одним из таких героев был уже весьма известный защитник голодных и обездоленных, борец с жестокой системой, которая, собственно, и превратила всех этих людей в отщепенцев.

Дверь в храм всегда была открыта, а точнее, её здесь изначально не было. И алтарь Робина сразу бросился в глаза Лукасу, как только он прошёл под огромной аркой входа. На фоне других весьма разнообразных алтарей очень резко выделялся постамент с самым настоящим танком. Прямо по центру храма, в окружении свечей и благовоний, на бетонной плите стоял «Васп» с распространённой «Смокой». Разумеется, битые танки были щедро разбросаны по степям и не являлись чем-то необычным, но этот образец явно выбивался из ряда старых, побитых снарядами развалюх. Его корпус и орудие были третьей, самой последней модификации, а сам танк выглядел абсолютно исправным.

– Не желаете поставить огонёк надежды? – Рядом нарисовался местный служитель в потёртых пыльных одеждах. – Чтобы вездесущий Робин услышал вас и пришёл на помощь в трудную минуту. Или он уже протянул вам руку помощи, и вы хотите окурить его благовонием в знак благодарности?

– Хм, пожалуй, возьму свечку. В смысле, огонёк надежды.

Лукас не стал отказываться от предложения и решил воспользоваться случаем, чтобы лучше рассмотреть боевую машину. Обменяв тонкую восковую палочку на несколько разовых упаковок рафинада, Дабл потопал к танку. Служитель поплёлся следом.

– Если хотите, чтобы ваши враги получили по заслугам, поставьте огонёк под орудие, – служитель проинструктировал гостя, – а если нужно, чтобы ваша обитель получила надёжную защиту и недруги обходили её стороной, то ставьте прямо на корпус.

– Интересно… – Лукас поджёг фитиль и, прежде чем пристроить огонёк, соскрёб пальцем наплывы воска на броне, пытаясь идентифицировать защитное нанопокрытие, скрытое под тонким слоем грязи и остатков свечей, – …хм, «Пикассо», кошерно.

– Вы о чём? – тут же поинтересовался «святой отец».

– А это действительно настоящий танк? Танк самого Робина?

– Ну, конечно, – улыбнулся дядька, – он в каждом таком храме самый настоящий. И хоть стоят в них совершенно разные танки, но люди свято верят, что когда-то сам Робин пригнал эти машины и оставил в святилищах, как свои алтари. По крайней мере, так утверждают хранители этих мест.

– А вы что же, не хранитель храма?

– Что вы, я лишь скромный служитель. Убираюсь здесь, прихожанам помогаю добрым словом и советом. Плюс немного подрабатываю на этом. – Мужик помахал охапкой свечей и благовоний. – А хранит это место Механик, наш кузнец.

– Очень любопытно. – В голове Лукаса начала созревать одна щекотливая догадка. – А их вообще много, этих храмов?

– Тьма-тьмущая! Это самая распространённая вера на всех диких землях, и, разумеется, в каждом поселении имеется подобный храм. Даже в глубине самых гиблых земель изгои ставят огоньки надежды своему герою… Ну, если вас ещё что-то заинтересует, обращайтесь.

Служитель заметил группку прихожан и резво ускакал в том направлении, втюхивать им свои ритуальные товары. Дабл же, оставшись без присмотра, обошёл Васп и внимательно осмотрел его со всех сторон, даже поскрёб лезвием своего десантного ножа в нескольких местах корпуса. Опытный танкист сразу понял, что машина на ходу, заправлена, загружена под завязку боекомплектом и готова хоть сейчас сорваться с места, на перехват любого правительственного каравана. И даже знаменитая надпись-позывной «Rin-din-din» была на своём привычном месте. По некоторым другим признакам Лукас определил, что машина не так давно выходила в рейд. И что самое интересное – после этого она прошла полное и качественное техобслуживание. Эта хрень не являлась стилизованным алтарём разбойника. Это был его танк, замаскированный под культовое место. А значит, и сам бандит сейчас где-то бродил по городу. И вполне вероятно, что сегодня во время прогулки Лукас даже видел его.

Дабл призадумался. Неужели он вот просто так, по воле случая, обнаружил логово известного головореза? Причём так удачно, когда Феликс его об этом попросил. Или это какой-то знак свыше? Лукас потряс головой и передёрнулся от ледяных мурашек, пробежавших по его спине. Фигня всё это. Больше закономерность, чем совпадение. Будь он сам бандитом-танкистом, ясное дело, держался бы поближе к месту, где есть много запасных частей и хороший мастер, способный латать повреждённую технику. Но если Робин сейчас был здесь, то здесь же была и его остальная банда безжалостных головорезов, которая никогда не оставляла после себя живых свидетелей. Нужно было срочно забирать «Рикошет» и сваливать из городка.

Но неожиданно в Лукасе колыхнулась какая-то примитивная жадность с примесью игрового азарта. Предложение Феликса было весьма щедрым и заманчивым. А такая возможность вряд ли когда-то ещё выпадет. И пока служитель был занят своими делами, Дабл извлёк из своего походного рюкзака пассивный маячок и надёжно закрепил его на корпусе «Васпа». Подобные жучки он обычно устанавливал на все свои орудия и корпуса, когда отдавал их на улучшение в стрёмные руки («Рикошет» Валерии не стал исключением). И если несознательный мастер пытался стырить его добро, он быстро обнаруживал пропажу, облучая окрестности частотой отзыва маячка. И зная эту частоту, любой разведывательный транспорт СПС мог бы запросто обнаружить разбойника и загнать его превосходящими силами, как дикого зверя.

Дабл залил узкую щёлочку между листами брони, где он пристроил маяк, быстрозастывающим клеем, отошёл от танка и осмотрелся. Храмовник всё так же суетился вокруг озабоченных своими проблемами прихожан. Больше никого в этом месте не было. Лукас уже шагнул прочь от алтаря Робина, но напоследок всё же окинул танк разбойника прощальным взглядом. В этот самый момент ему вдруг показалось, что «Васпик» пялится на него своими наружными камерами, словно это не мёртвая сталь, а самый настоящий живой человек. И это нехорошее и неуютное чувство, когда буквально физически ощущаешь на себе чужой взгляд, заставило Дабла нервно передёрнуться. Он остановился.

В голове мелькнула нехорошая мыслишка. Лукас снял с плеча и расстегнул рюкзак. На его дне поблёскивала серебристая рукоять старого медицинского сканера. И словно сам чёрт дернул Дабла проверить, есть ли кто живой в этом танке на данный момент. Вдруг это он сейчас смотрит на него, улыбаясь, и поглаживает гашетку орудия.

Достав прибор, которым санитары некогда выискивали в битых машинах выживших танкистов, Лукас провёл им в нескольких сантиметрах над бронёй. Показания сканера радовали, танк был пуст, по крайней мере, живого бандита внутри не было. Но вот тоненький писклявый звук, донёсшийся из углеритовых глубин машины, заставил танкиста судорожно сглотнуть и обругать себя последними словами. Сканирование было засечено «умной» начинкой танка, и машина уже наверняка оповестила об этом своего владельца. В любой момент в храм могла нагрянуть банда изгоев.

– Валерия, заводи колымагу, готовься к экстренному отлёту! – кинул в эфир Дабл и выбежал из храма.

– Что там уже случилось? Во что ты вляпался, Лукас? – ответил из комма тревожный голос подруги.

– Я облажался, солнце, – ответил он на бегу, – в посёлке прячется известный головорез. Ну, Робин, помнишь? А я тупо засветился. Если не успею, улетай без меня. Передашь Феликсу, что это и есть его логово, а он меня уже как-то вытащит…

– Передашь ему сам! – хищно рыкнула девушка. – Я без тебя никуда не улечу.

– Дура, так хоть какие-то шансы будут… – Лукас заскрежетал зубами, но эти последние слова в эфир так и не отправил, а лишь прибавил ходу.

Не успел Дабл пробежать и полтора квартала, как за спиной раздался рык танкового двигателя. Мужчина обернулся и увидел, как тот самый, прокопченный свечами и благовониями, «Васп» несётся прямо на него. Скорость этого малыша была куда больше человеческой, а его масса уже позволяла раскатать на земле любое тело в отличную отбивную. Мелкие шипастые траки тихонечко позванивали, перебирая стальными зубьями. Головорез не решился стрелять в поселении, но его намерения сейчас были яснее ясного.

Лукас рванул в сторону ближайшей узкой улочки, в надежде, что корпус «Васпа» всё же застрянет между камней местных домов. Именно в этот момент громыхнул выстрел орудия. Не добежав до переулка, Дабл остановился и обернулся.

Стреляла «Смока» «Хорнета», который, поднимая клубы пыли, нёсся со стороны центральной площади. Это была Валерия. Вредная своенравная девица не пожелала расставаться с любимым и решила сразиться за своё счастье в самом прямом смысле этого слова, дав бой местному бандюгану на самом быстром из своих танков.

Снаряд пришёл «Васпу» точно в лоб, лёгкий корпус изгоя качнуло и сбило с траектории, но он тут же сманеврировал, уклоняясь от второго выстрела. Второй залп сорвал с дорожного покрытия целый фонтан осколков, которые звонко забарабанили по стенам строений. В нескольких домах вылетели оконные акватиновые пластины, испуганно завизжали ребятишки, бегающие по улочкам городка.

Третий залп произвёл уже Робин. Снаряд «Смоки» ударил в башню танка Валерии, отчего её следующий выстрел разнёс в клочья основание столба с электрическими коммуникациями. Железобетонная громадина качнулась и рухнула между домами. Дабл едва успел выхватить из-под удара местного мальчугана, который всё это время следовал за ним, надеясь на бонусную порцию конфет.

– Стоп! – заорал Лукас и, подняв руки над головой, кинулся к кружащим в облаке пыли танкам. – Вы всё разнесёте на фиг! Здесь же люди! Здесь дети!

Мужчина выскочил в центр городской магистрали. Совершенно неожиданно к нему присоединились и пятеро из тех чумазых ребятишек, которых он недавно угощал сладостями. Что заставило перепуганных до смерти мальчуганов встать с незнакомым дядькой между грохочущих машин, было не ясно. Танки тут же прекратили манёвры, их корпуса замерли и лишь слегка подёргивались взад-вперёд от нервных сокращений мышц ног, лежащих на педалях гусеничных тяг. Робин несколько секунд поводил стволом орудия, выискивая слабые места в корпусе «Хорнета», но так и не выстрелил. «Васп» круто развернулся и унёсся прочь из города. А Дабл ещё несколько минут простоял в ступоре. Способность нормально соображать вернулась к нему, лишь когда осела вся вздёрнутая с земли пыль.

Уже через час старая небесная баржа уплывала прочь от поселения. «Рикошет» был усовершенствован, а конфликт с местным населением исчерпан. Лукас и Валерия сидели в рубке управления молча, не обсуждая случившегося и не осуждая друг друга за просчёты и необдуманные действия. Так они промолчали до самой условной границы, отделяющей современный цивилизованный мир от заброшенных диких земель. Здесь уровень естественных помех заражённых территорий снизился и появился сигнал глобальной Сети.

– Феликс, приём, как меня слышишь? – Дабл отправил запрос своему товарищу.

– Не только слышу, но и вижу. – Над пультом связи выросла стереопроекция полусонного лица. – Что там у тебя такого срочного, если не можешь подождать до следующей явки?

– Это по твоему запросу.

– Какому, к черту, запросу? Запросы ты мне делаешь. Наоборот пока ещё не было.

– Ты уже забыл, о чём мы с тобой говорили накануне?

– Ой, только не говори, что у тебя появилась какая-то ценная информация про этого гада. Легенды и анекдоты из местного фольклора меня не интересуют.

– За анекдоты и легенды ваше начальство не раздаёт «Изиды». А вот за информацию о последнем укрытии Робина и за соображения о предполагаемых местах его дальнейшего базирования, как думаешь, дадут?

– Ну, дай подумать, – Феликс почесал подбородок, – если я скажу, что ты знаешь, где скрывался Робин, то наши ребятки быстренько взломают твой бортовой навигатор, посмотрят, где ты был, и узнают это забесплатно. А соображений насчёт предполагаемых баз изгоев у нас так много, что проверять не успеваем. Не поверишь, даже один модный медиум наше начальство завалил подобными координатами. Но, ежу понятно, что мы там ничего не нашли. Так что нужно нечто посолиднее одних соображений.

– Хорошо, а частота пассивного маячка, закреплённого на танке Робина, – это достаточно солидная информация?

– Лукас, не гони! Как?..

– Как – это вопрос десятый. Так мы договоримся?

– Разумеется. И я так понял, что одно из мест базирования изгоев – это то поселение, координаты которого я тебе сегодня подкинул?

– Оно самое. Но только вы там осторожнее. Если сунетесь, палите аккуратно, там живёт очень толковый оружейник, а таких в наше время мало осталось.

– Оружейник? Да мне это как-то по фиг… – лицо Феликса немного перекривилось, – хотя я всё же проинструктирую наёмников на этот счёт. Да и город штурмовать никто не будет, так только, засаду поставим. И это, давай не будем в эфире трещать о том, чего не положено знать остальным. Через полчаса жду в точке рандеву.

Проекция погасла. Облачный транспорт подкорректировал курс и уплыл в сторону черноморского полуострова.