Мармелад из надежды Раж Н.
– А ты не подавай шампанское. Пей водку – с ней у тебя, я помню, таких «проколов» не случается.
– Приколов, ты хотела сказать, злая женщина? – благодушно поинтересовалась КакАнька, и я почти успокоилась на ее счет. – Водка и свадьба – это наш, русский, фатализм, а не дань соответствия общепринятым в мире стандартам мероприятия. А потому – никакой водки. Только шампанское и белое вино.
– Даже так?!! А что, мужчин у тебя завтра не будет?
– Будут, естественно, но, надеюсь, что здравый смысл возобладает над необходимостью «надраться», раз угощают… Акцент, разумеется, будет поставлен на удовлетворение потребности в красоте их спутниц…
– Перестань опять говорить непристойности про удовлетворение…
В это время, наконец, подошел Мой Любимый Заказчик, с озабоченным видом заканчивая свой телефонный диалог, и знаками приглашающий меня занять место штурмана.
– … вообщем, я рада, что ты работаешь сегодня, в ближайшее время к тебе нагряну. Кстати, твои помощницы закончили решать свои «важные» проблемы?
– Одна, да. Антон здесь, А другая, я же говорила, уехала с мужем.
– Ну понятно. Тогда до скорого! Только сделай до моего приезда две вещи.
– Даже так?
– Именно. Во-первых, пообещай, что не приведешь завтра себе в кавалеры никого из своих бывших.
– С чего бы это…
– Не перебивай, радость моя, для своего же блага. И, во-вторых, приготовь мне максимально простое из наиболее тебе подходящих по размеру платьев. Сразу говорю, чем пышнее юбка, тем лучше.
– А…
– Ни на какие вопросы я отвечать не буду. Просто сделай, как я прошу.
– Хорошо, сделаю.
«Оставив» КакАньку в ожидании чего-то непонятного в моем исполнении, я плюхнулась рядом с Моим Любимым Заказчиком прямо с моим весьма пухлым и шуршащим кульком с покупками.
– Ого, – сказал Он многозначительно, – а я-то думал, зачем мне такой большой багажник…
– Ехай и не выпендривайся, – деланно обиделась я.
– Сиди и не командуй, – шутливо «осадил» меня он.
– Мы договорились: сегодня – я коммандую, – напомнила я.
– Ты же знаешь, что мне на это плевать, когда ты сидишь рядом со мной, загораживая своим мешком боковое зеркало.
Вот поэтому мне все-таки пришлось воспользоваться обитым мягким ковром багажником его новой машины, где я обнаружила спортивную сумку.
– Все еще играешь? – удивилась я.
– А ты думала, что работа и женщины – единственное, из чего состоит моя жизнь? – засмеялся он в ответ.
– Приятно иногда и ошибаться, верно?
– Поверь, гораздо приятнее избегать любых типовых схем и опробованных на крысах решений…
Все такой же. Непремиримый индивидуалист с яркой харизмой потенциального лидера. Просто ему – ЭТО НЕ НАДО!..
Уважаю и охотно принимаю такой выбор.
По дороге к родительской вотчине мы заболтались, и я забыла заранее попросить Глеба снова сыграть в шпионов. Передача детских вещей могла в любой момент перерасти во встречу «на высшем уровне» – с обязательными комментариями, пояснениями и дополнениями к моей «никчемной» жизни… Кирилл заметил мое замешательство и ободряюще хлопнул по плечу:
– Не дрейфь, Олеська! Ну что ты, как маленькая?! Хочешь, с тобой пойду, помогу донести сумки? – спросил улыбаясь, демонстрируя острый оскал, и протягивая купленный диск с игрой.
– Ты скажешь!.. Не хватало мне еще скандалища из-за тебя. Ты ведь у них – персона нон грата, не меньше. Так что сиди пока, кури… Позвони мне, если буду там дольше десяти минут.
– Ого! Десяти минут будет достаточно для отдачи неоплачиваемых долгов?
– Думаю, вполне достаточно.
С привычной невозмутимостьюя взгромоздила на себя сумки и, стараясь не сгинаться ниже достоинства под их тяжестью, двинулась к калитке. Калитка оказалась открыта, а значит еще сохранялся шанс… Но из-за дома выскочила Дашуня и кинулась ко мне с громким «Ух ты!»…
– Мы тебя из окна увидели, – кричала она, обнимая меня и пытаясь подхватить мешок с игрушками.
– Не надо, Зайчик, он тяжелый… А Глеб где?
– Он…
Но старший брат уже вышел из дома с истинно мужской неспешностью. Маленькая и пока еще худая копия своего папы!.. Всегда удивлялась, как это Марго не обидно, что ни один из ее детей ни капельки на нее не похож. Уж внешне – точно! Я бы ТАК не смогла! (Хотелось бы, конечно, узнать, как поступать в таких случаях? Начинать рожать до тех пор, пока… Ну все, слава Богу, уж этот-то точная моя копия?!) А вдруг, на самом деле, это совсем не важно? И Марго права, что не комплексует на этот счет?..
Следом за Глебом, окончательно срывая мои «злодейские» планы, избежать встречи с родителями, выбегает мама. Прическа, маникюр, макияж, дорогие джинсы – все при ней…
Если нас: меня, Марго и ее поставить лицом к стене и попросить некоего взыскательного мужчину совершить выбор с данного ракурса… Не думаю, что мы с Марго можем на что-то расчитывать: мама и вид сзади – понятия все еще "не бьющиеся", скорее мешающие друг другу. Она у нас была и остается до сих пор красоткой с соблазнительной фигуркой, и поклонников всегда хватало. Только никогда, насколько мне известно, ни на секунду, ее это не волновало и не интересовало. Только отец! Так верила и любила!.. Может, именно эта нерастраченная энергия – неизрасходованной (за ненадобностью папе) любви и женской нереализованности и "заморозила" ее на стадии "дамы без возраста", не дав достигнуть необходимого для статуса "бабушки" увядания…
Если бы не харктер!..
Может, это тоже важно? Для мужчин?.. И отца «достало» именно это?…
– Мам! Я все привезла! – бодро возвестила я, едва она заметила меня.
– Молодец! Я посмотрю и куплю, если чего-то не будет хватать. А почему ты не заехала во двор? Зачем таскаешь такие тяжести, знаешь ведь, что тебе нельзя!.. Где твоя машина?!
– Моя машина в – в гараже, – соврала я, ограждая себя от новой волны вопросов, – меня друг подвез, ему по пути.
– А вечером ты должна будешь ехать на автобусе? О чем ты думаешь, Олеся, уж коль скоро живешь за городом, так поддерживай машину «на ходу». Могла бы отца попросить, он бы прислал своего механика…
и Т.П.
Спасительный звонок от Кирилла.
– Алло!
– Я так понимаю, все плохо? – неприкрыто издевался он.
– Нет, все отлично. К двум? – я посмотрела на часы на маминой руке, – Да, обязательно приеду.
– Тебе пора уже? – грустно улыбнулась она так, словно знала обо мне все-все и даже больше.
– Да, мамуль, меня ждут.
– И даже не зайдешь с нами пообедать?
– Нет, я же проснулась недавно, мне еще не пора.
– А с папой поздороваться? – выдвинула она свой самый слабый аргумент, доказывая, что ничегошеньки она ни обо мне, ни об отце не знает…
– Ему привет!
Я отвернулась и помчалась к калитке за удирающими с визгом племяшками… Дашику дала убежать, а вот Глеба схватила за плечо, поцеловала в щеку, вручила диск с игрой и побежала к машине.
– Что это? – закричал Глеб мне в спину.
Обернувшись, на ходу послала воздушный поцелуй.
– Ты забыл, а я не забыла! – крикнула я и закрыла за собой калитку.
– Уже приехала? – насмешливо осведомился Мой Любимый Заказчик.
– А ты не видишь? Поехали куда-нибудь, где можно спокойно рисовать красками и пить кофе.
– А сразу к подруге в магазин не проще? Как она, кстати, ты говорила с ней сегодня? Может быть, мы зря так серьезно стараемся…
– Нет, не зря, и да. звонила. Все в силе. А раз так, то там сейчас такая суета, что усугублять ее опасно для жизни. давай, сойдемся на каком-нибудь кафе.
– Как скажешь, любимая, – пошутил он и нарочно рванул с места так, чтобы я все-таки смогла оценить его новую машину.
Пока мы пробирались по бесконечным автозаторам к месту назначения, мой импровизированный соратник навел меня на еще одну «путевую» мысль:
– А Маргарита сможет завтра приехать? Она ведь все еще без колес.
И был абсолютно прав в постановке вопроса. Сейчас мы это и выясним:
– Алло!
– И ТЫ можешь говорить?! – преувеличенно восторгаюсь я ее спокойному ответу.
– Представь себе, мой дорогой Олеандр. У нас тут все разбежались, устроив суету накануне завтра. А я – сижу себе спокойненько, пью кофе. Мой заказчик – обдумывает окончательный вариант и мне спешить некуда… Релакс.
– Поздравляю и почти завидую. А что такое насчет завтра?
– Да просто все дружно решили отпроситься на завтра, и поработать в воскресенье. Всех реально достало стоять в пробках со всей Москвой.
– Ну и чудесно! Тебя-то тоже госпожа КакАнька ждет здесь завтра! Ты помнишь?
– Да, – и после паузы, – я приеду.
– На чем?
– Леонид будет здесь завтра и вечером заедет за мной. Там ведь начало в девять?
Услышав про Леонида, я невольно потеряла способность к безобидному ехидству…
Ведь она ничего про него не знает. И понимает его действия по отношению к ней – совершенно превратно… И я ничего не смогу ей сейчас объяснить – выйдет грубо, бестактно, и как будто неискренне. Влюбленным кажутся врагами все, кто пытается оспорить их право распоряжаться своей головой…
Что ж, понурившись я старательно изучаю салон едущей рядом девятки, чувствуя, звенящее нетерпение, исходящее от ловящего каждое слово Кирилла. Ничего ободряющего для него. Но лишний повод собраться для решающего рывка – для меня.
Сделать КакАньку настоящей принцессой, и оставить Леонида с его Верой… И как-то ухитриться при этом не попасться к ним на глаза, избегая недоразумений с Олесями и Маргаритами… Вот для этого-то Марго и должна быть все время рядом.
– И не забудь, – продолжаю я, – если некая Вера подойдет к нам с тобой, то ты будешь Олесей.
– Что за чушь?
– Ах, ЧУШЬ?!! А кто заставил меня представиться Маргаритой Либерман?
– Извини, Лесик, я совсем про это забыла.
– Хорошо тебе забывать такие вещи, а вот мне – так не до смеха!.. В пору вообще там не появляться, но не могу бросить КакАньку..
– И не надо бросать! Мне вообще-то плевать – Олеся, так Олеся. Хочешь, на футболке напишу: « Я – ОЛЕСЯ» и приду? Хочешь?
– Обойдусь. Просто приезжай. И, пожалуйста…. не делай глупостей с Леонидом…
– Что-о?!!
Я положила трубку и спрятала лицо в ладонях, не давая Кириллу застигнуть меня врасплох каким-нибудь заковыристым предположением.
Марго пыталась перезвонить, но я не собиралась говорить больше того, что уже сказала.
Приедет. Она приедет. Это пока главное. Остальное – в наших ловких руках начинающих вершителей судеб…
Поручив Кириллу не забывать время от времени заказывать кофе и газировку, дабы нас не подозревали в бездомности и недобросовестном использовании коммерческой площади, я разложила на большом круглом столе кафе «где можно курить», все свое «снаряжение». Действовать приходилось по методу «a la prima», что в переводе с итальянского означает – подошел к холсту, а когда посчитал нужным отойти – извольте, картина готова– и никаких многочасовых и тем паче многодневных дорисовок и доводок… Обожаю этот способ! Чистое творчество, без наркотиков и алкоголя: так хочешь что-то выразить, что в итоге голова отключается, и начинает казаться, что твоей рукой водит кто-то незнакомый… Захватывает дух и будоражит, лучше алкоголя, и тем интереснее потом смотреть на результаты такого вот упоения в работе…
Мне нужно было получить много много однотипных карточек, на которых с одной стороны КакАнькина помощница могла бы «нарисовать» 4-х, 5-ти значную цену за мечту невесты, а с другой стороны – эта самая мечта должна была стать логотипом вновь рождающегося бренда.
«Принцесса Анна»… Далеко в дебри «двойных смыслов» лезть не будем. Принцесса – значит корона, а чтобы никто из будущих покупательниц не боялся оказаться смешной – символом будет маленькая мультяшная девочка со смешными золотыми кудряшками и – да – в короне… Мечтать стать принцессой в детстве не зазорно, это с возрастом мы покорно сгинаемся под напором «действительности» все ниже опуская планку соответствия, пока не упираемся в плинтус с неизменной речью: «все мужики – сволочи, счастье в труде»… И если в чьем-то тридцатилетнем сердце и живет, пугаясь самой себя, эта самая удивительная надежда на чудо взаимной любви и счастья с достойным персонажем нашей реальности, то тем более стоит ее поддержать.
МАЛЕНЬКАЯ ПРИНЦЕССА дарит взрослым тетям второй шанс осуществить свою мечту…
Так что образ принцессы не обсуждается – златокудрая малышка с волшебной палочкой.
Но чтобы избежать брезгливых гримасок тех дамочек, кто с успехом убил в себе мечтательную шалунью и отныне серьезны в делах любви и моды настолько, что "сами себе в зеркало не улыбаются", лучше понимая язык цифр, чем созвучия рифм.
Учтем и таких, их все больше…
Ради них – дорогая бумага и выпуклые, настоящие мазки «золота» и «серебра» на логотипе вместо типографского ширпотреба. Ручной труд на Западе, по-прежнему, дорог. И «такие» мадамы четко это улавливают, а значит воспримут выполненные вручную картинки златовласки в серебристом платьишке, как нечто достойное их взыскательного внимания. Мы хотя бы попытаемся их удивить.
Какое-то время Кирилл курил, пил кофе, молча наблюдая за моими действиями… Потом не выдержал.
– А можно, я тоже попробою?..
Охотно освободила ему «рабочее» место, а сама пригубила из его чашки и впервые за сегодня – закурила.
Неловко, но осторожно макая кисточку в банку с "золотым" акрилом Кирилл с явным удовольствием раскрасил пару принцесс.
– А мне нравится! – довольно констатировал он…
…и с воодушевлением продолжил.
Таким образом, через два часа у нас было уже 50 смешных принцессок, ждущих лишь команды самой главной феи. Кирилл легко договорился с любезной официанткой, и мы сложили готовые карточки в пластиковый контейнер для торта.
Я снова позвонила КакАньке и она опять быстро ответила…
– Почему ты все время мне сегодня отвечаешь? – спросила я вместо приветствия.
– Тебя это огорчает?
– Нет, смущает и я… теряюсь.
– Ничего, я найду тебя, если надо.
– Ты в магазине.
– Да, я в магазине, стелю ковры и расставляю цветы в пустые витрины.
– Ах, ведь точно!.. А Данил… мастер, что же, не сделал, как обещал?
– Данила их привез час назад, но кое-кто… Обещал их одеть и выставить, но пока был недоступен.
– Душа моя, я еду к тебе, не волнуйся, сейчас все сделаю…
– А я и не волнуюсь, – спокойно отрезала подруга и отключилась.
Когда мы заехали к КакАньке во двор, то моя машина почему-то сразу бросалась в глаза.
– Мне идти с тобой туда? – серьезно спросил Кирилл.
– На сегодня, пожалуй, достаточно, я тебя отпускаю. Машина моя здесь, дальше, как
говорится "я сама"… Завтра только не пропадай, перед вечером созвонимся.
– Перед вечером – это сколько в часах?
– Шесть-семь.
– Ладно, Олеська, тебе успехов, и не забудь одеться маленьким эльфом! – засмеялся он на прощание и укатил, оставив меня с коробкой златокудрых милашек на стилизованных разноцветных сердечках с ленточками… Заставят ли бумажные сердечки быстрее забиться серца настоящие? Вдруг я ошиблась?..
Но разбираться в нюансах ощущений было некогда, и я смело вошла в суетливую кутерьму и мельтешение. Антон, немолодая въерошенная женщина и еще человек пять совсем юных помощниц копошились то здесь, то там в наполненной беспорядком и звуками… Вивальди комнате. В центре, на кресле рядом с проигрывателем, бутылкой водки и телефоном восседала КакАнька. Меня она заметила не сразу, зато я не могла не отметить: ВСЕ ПЛОХО.
Обманчивое спокойствие, хранящее в себе бездну самого крайнего отчаяния…
– Привет, Анют!
– О, – не сразу повернула она голову на мой голос, – какие люди и без охраны!
Так вот почему она так четко сегодня выговаривала все слова… Дело вовсе не в серьезности момента. Вивальди и водка были ее сегодняшними спутниками на пути… к завтрашнему триумфу на зло всем врагам? Мои сомнения были вполне обоснованы.
Делаю вид, что ничего дурного не заметила, подхожу ближе:
– Вот.
– Что это? – поднимает она на меня затуманенные глаза, обезличенно улыбаясь.
– Твои ценники. И твой логотип, по крайней мере, на завтра.
– Как мило, – вздыхает КакАнька, медленно перебирая бумажные сердечки, – Маленькая принцесса в сером сердце… А ведь это метафора, Ветрова… Это метафора, – повторяет она совсем тихо и, тяжело оттолкнувшись от подлокотников, встает и идет ко входу.
Не оборачиваясь, зовет меня:
– Идем, покурим. У тебя есть, я знаю… И вывеску оценишь, небось не видела еще.
Весь персонал с тревогой выглядывает из-за букетов, платьев, вешалок, столов и стульев с немой мольбой, видимо, обращенной ко мне напрямую: наконец-то появился кто-то, с кем она СЕГОДНЯ РАЗГОВАРИВАЕТ.
Ловлю взгляд Антона:
– И давно она ТАКАЯ?
– Я пришел в девять, она была уже здесь, и отправила меня за водкой, якобы для фуршета.
– Ты принес одну?
Он молча показал два пальца.
– Где вторая?
В дверь просовывается растрепанная белобрысая голова:
– Ветрова, ты идешь или нет?!
Шикаю на Антона, заставляя снова нырнуть обратно в клумбу, где он до этого копошился.
Уже оттуда Антон растеряно пожимает плечами. Ясно. Дело ясное, что дело темное. Будем думать. А если думать некогда или нечем – будем действовать.
Выхожу на расплавленный от удушливого жара проспект. КакАнька фривольно облокотилась на ограду вдоль проезжей части и качает головой из стороны в сторону, глупо улыбаясь. Подхожу, даю ей прикурить, и только после этого оборачиваюсь на фасад.
А ведь… здорово получилось! Кто бы мог подумать, что именно этой нехитрой фразы, выточенной в матовом светлом дереве, здесь так не хватало. Удивительно просто, и… Я обняла КакАньку и поцеловала ее в одну щеку, потом в другую. Она было дернулась, чтобы вырваться, но потом схватила за шею и зарыдала. Молча, горько и… мокро.
– Дурочка, ты только посмотри – это же единственный фасад, за который не стыдно в нашем Попожуйске, за последние десять лет! Прямо у них, – я махнула рукой в сторону здания администрации, – перед носом! Пусть видят, что люди могут и хотят работать, а не одни уроды остались в городе, как им того хочется. Анна Аркадьевна – ты мой кумир на веки вечные, и я не дам тебе все угробить своей внезапной меланхолией.
– Внезапной? – почти беззвучно повторила КакАнька, распахивая мокрые глаза и грозно надо мной нависая. – Ты считаешь – это не повод?! Опять вляпаться в ТАКОЕ! Сшить экслюзивное платье для невесты любимого мужчины и полдня ее здесь развлекать байками?! Это КАК – уже МАРАЗМ или только приступ ПАРАНОЙИ?
– Солнышко, давай я не буду с тобой спорить сегодня? – попыталась я понизить градус хотя бы нашей ссоры. – Я приехала помочь и помогу. А ОН – ГАД. И тут нечего обсуждать, и слезы лить тоже хватит. Я бы даже выпила с тобой за успех завтрашнего мероприятия, но не могу.
– Почему? – обреченно всхлипнула КакАнька, чуть успокоившись.
– Мне сегодня обязательно надо вернуться домой. И желательно, за рулем своей машины. Ты не обидишься?
– Конечно, не обижусь, если сделаешь витрины, – слабым и почти тонким голоском промямлила Аня, еще всхлипывая.
– Вот и пойдем их делать. А ты пока найдешь мне то платье, которое приготовила по моей просьбе. Помнишь, я тебе утром звонила?
– Нет, не помню… Но платье есть. Оно, на самом деле, одно мне подходит из-за моих плечищ.
– Это же твоя гордость, радуйся. Мы вон с Марго от спорта, как от Пекина, и посмотри на нас – метр с кепой, пирожок ни с чем. А твои плечи, я молчу про то, что чуть ниже, уже не одну человеческую особь с ума свели.
– Вот именно, особь! Мужиков ни фига не осталось. Так… либо подкаблучники, либо олухи царя небесного. Солить не пересолить… Замуж-то за кого идти?
– А давай озаботимся этим вопросом, например, в воскресенье утром.
Упоминание конкретики в бижайшем будущем, выходящим за рамки пятницы, подействовали снова отрезвляюще. Я взяла ее за руку и плавно потянула ко входу. Она подчинилась.
– Серьезно?
– Да к гадалке не ходи! Тема-то актуально, как никогда. Или ты забыла, что и я, и Марго желающими жениться тоже не избалованы. Так что споемся. Но чуть позже, – подытожила я и втолкнула ее обратно в магазин.
Решительно подошла к проигрывателю.
– Так! Вивальди, безусловно, хорош, но сейчас он нам больше помочь не сможет! Антон, будьте так любезны, уберите с глаз долой этот предмет, он здесь лишний.
Антон опасливо покосился в сторону хозяйки и, не заметив агрессии, осторожно забрал проигрыватель в подсобку. Недопитую бутылку я взяла собственноручно и вынесла во двор, где безжалостно вылила содержимое в кусты:
– Ибо нечего!
Когда я вернулась, оживающая (или трезвеющая???) на глазах КакАнька что-то выговаривала девчонкам, которые осмелелись без ее команды одевать новые, сделанные Данилом, манекены.
Наконец-то!.. Можно чуть отвлечься и прикоснуться не к проблеме и горю, а искусству и красоте… Два дивных девичьих торса были одновременно графичны и поэтичны… И не соответствовали ни одному из заданных мною размеров.
– Как тебе эти красотки? – пропела над ухом, обхватив меня за плечи, КакАнька. – Он – умничка?
– ОН – ДА, – не смогла не согласиться я.
– Мне показалось, или они гораздо стройнее твоих, – она кивнула на мои платья.
– Так и есть, – согласилась я. – Из серии «легко видеть», как говорят математики. Не переживай, иголки и булавки ведь у тебя найдутся?
– Девчонки, тащите все, что попросит Олеся, по первому ее требованию, – решительно распорядилась КакАнька, подзывая двух ближайших сотрудниц.
– Вот и прекрасно, – констатировала я. – А ты показывай мне платье.
КакАнька нерешительно потопталась на месте.
– В чем дело?
– Олесь, можно я не буду его сейчас мерить. Давай перенесем это назавтра…После сегодняшней ночи…
– Ладно. Тогда просто отнеси мне его в машину. Она во дворе. Вечером я кое-что с ним сделаю, чтобы привести в соответствие с новым брендом.
– Ветрова, ты что, хочешь войти в долю?
– А похоже?
– Ты и так набросала мне столько идей, что я уже задумываюсь, а не пора ли начинать платить проценты?!
– Очень надеюсь, что ты шутишь… В любом случае, давай дождемся признания и, как там это у вас, у коммерсантов, говорится – окупаемости… Тогда и будем считать проценты.
– Уговорила, – легко согласилась КакАнька и скрылась в подсобке.
Пока я облачала деревянных «барышень» в шелк и цветы, подруга вынесла из закромов нечто белое, похожее на гигантский пук сахарной ваты.
– Слушай, Олесь! Мне его лучше упаковать или прямо так запихнуть на заднее сидение.
– Клади назад, а то, боюсь, вашу фирменную замороченную упаковочку буду ковырять аккурат до утра, боясь это великолепие порезать. Держи ключ.
Я бросила, она ловко, левой рукой поймала. Завидная координация!
– Эй, помощницы! – дошел «ход» и до них. – Быстенько найдите мне английских булавок и скотч.
Я, чертыхаясь, с переменным успехом загоняла булавки то в пальцы, то под ногти (вот они, деревянные манекены, в случае «промаха», иголки соскальзывали и охотно втыкались в «мякоть» на моих руках), когда КакАнька подошла и молча протянула мне зеленый конверт.
– Что это?! Аванс за выслугу лет? – попыталась я отмахнуться и чуть не завалилась вместе со своей «моделью». – Анют, держи его покрепче, пока я не угробила твое остекление…
– И ты не посмотришь, что внутри?
– Кончай прикалываться, лучше помогай… Мы же договорились не трогать денежные вопросы.
– Это лежало на водительском месте в твоем «фольксвагене». И я уверена, что еще вчера его там на было, ведь я искала тебя и выходила к машине несколько раз. Ты в нее со вчерашнего утра не садилась. И тебе не интересно, что внутри?!
Булавки с мелодичным шуршанием ливня по асфальту высыпались мне под ноги. Я протянула онемевшую исколотую руку к конверту:
– Интересно…
… и осторожно, словно боясь ошпариться, взяла протянутый конверт.
Читать бесплатно другие книги:
