Возвращение «Стопкрима» Головачев Василий
– Тогда включайся в тему, – поднялся Котов. – Чем быстрее разработаешь операцию, тем лучше. Единственная проблема – как действовать. Прямым путём или обходным.
Парамонов посмотрел на него снизу вверх.
– Что ты имеешь в виду?
– С Зыбиным мы работали по-старому, это прямой путь и прямая реклама «Стопкриму». Получив визитку, чиновники начнут действовать осмотрительнее, коррупция отступит, но вместе с тем за нами начнётся охота.
– Подумаешь, мы уже так работали и не боялись никаких охот, – хмыкнул Самандар.
– Уровень противостояния был другим, наши магические силы остались в прошлом. Кружной путь – тот, что предложил Артур: цепочка естественных событий, ведущая к нужному результату.
– В этом случае мы должны быть абсолютно уверены, – Парамонов помолчал, – в том, что клиент – абсолютный подонок.
– Это надо учитывать при любом бандлике, – отмахнулся Вахид Тожиевич. – Мы всегда шли от компромата, собрав полное досье на человека. Будем продолжать в том же духе.
Комиссары обменялись взглядами.
– Поговорю с Артуром, – сказал Василий Никифорович. – Пусть посоветуется с президентом. Пока готовь два варианта: первый – с предъявлением визитки, второй…
– С предъявлением визитки бога, – рассмеялся Самандар.
Собеседники непонимающе посмотрели на него.
– Вы не помните? – недоверчиво спросил Вахид Тожиевич. – Визиткой бога называют случайное событие.
– Ну, бога мы не заменим, – проворчал Парамонов, – да и не нужно к этому стремиться. Насколько мне известно, библейского бога не существовало, а те сущности, что его заменяли, действовали далеко не во благо человека.
– Иван, не становись занудой, – осуждающе сказал Василий Никифорович. – Пошли, засиделись уже.
– Я что, неправ?
– Если бы ты был неправ, Господь уже сообщил бы тебе об этом. – Василий Никифорович пожал руку Самандару. – Поищи запасной бункер для центра, а лучше два, в разных районах. И разработай пути отступления. Мы давно не операторы реальности, уйти тхабсом не сможем в случае прямого нападения.
– Так ведь и враги – не маги, – ухмыльнулся Самандар. – Чем тебе не нравится моя вилла?
– Против нас выступит вся прогнившая насквозь, но мощнейшая государственная машина, когда почует угрозу. Нам необходимо предусмотреть любое развитие событий, иначе…
– Поддерживаю, – кивнул Парамонов.
– Сделаю, – пообещал главный теоретик «Стопкрима».
Домой Котов попал к полуночи.
Дети уже спали. Ульяна убирала на кухне, вид у неё был необщительный.
– Что-то случилось? – поинтересовался Василий Никифорович, зайдя на кухню. – Кто двойку принёс?
– Никто, дети не двоечники, ты знаешь.
Он отнял у неё тряпку, прижал жену к себе, заглянул в глаза.
– Чего сердитая? Неприятности на работе? Надеюсь, майор Зыбин больше не тревожил?
– Неприятности… – Она невесело улыбнулась. – Комиссия нагрянула, из налоговой, шмонают по полной программе, все компьютеры вскрыли.
Теперь уже улыбнулся он, хотя по душе прошлись острые кошачьи коготки.
– Шмонают – это из области уголовной лексики. Тебя же не первый раз проверяют.
– Во-первых, в сентябре никто никогда не лезет в бухгалтерию, вовторых, нагрянули внезапно, втретьих, роют аж с начала основания, это нормально?
Василий Никифорович подумал.
– Нет.
Ульяна отстранилась.
– Вот и я о том же. Может, зря вы с Вахидом отшили Зыбина, ну, платила бы я им, договорилась бы на меньшую сумму, и всё было бы тихо.
– У тебя есть чего бояться?
– Вроде бы нет, мы работали прозрачно, налоги платили исправно, прибыль ни на копейку не занижали, отчёты сдавали вовремя… – Ульяна махнула рукой. – Но ведь если захотят найти компромат – найдут.
– Всё-таки Зыбин.
– Ты думаешь?
– Или его приятели-генералы. Он всё-таки им нажаловался, скотина.
– Что будет? Чего ждать?
– Ничего не будет, – качнул он головой. – Это вроде теста на профпригодность, уж такие проблемы мы должны разруливать без сбоев.
– Я уже всего боюсь.
– А ты не бойся, не такое переживали. Обещаю, всё будет в порядке.
– Дай-то бог. Есть будешь?
– Только если чего-нибудь лёгонького, овощи, кашу.
– Есть и овощи запеченные, и каша – овсянка.
– Хорошо, подогрей, искупаюсь только.
– Матвей не звонил?
– Нет.
– Соскучилась я по нему.
Василий Никифорович постоял под душем, набросил на плечи прохладный шёлковый халат с изображением галактик, поужинал, потом уединился в кабинете и позвонил Самандару, сообщил о «нападении» на фирму жены налоговиков.
– Зыбин, – тотчас же назвал виновника Вахид Тожиевич.
– Скорее всего кто-то из его хозяев, мстит за неоправдавшиеся надежды срубить бабки. Подключи Синельникова, у него много знакомых в чиновных кругах.
– Хорошо, с утра займусь, спокойной ночи.
Василий Никифорович посидел перед пустым светящимся экраном компьютера, размышляя, почему не звонит Матвей, хотел было набрать его номер, но глянул на часы и передумал. Поздно уже, спит небось, не стоит будить.
Ульяна переодевалась в спальне. Мельком глянув на её красивое, несмотря на более чем зрелые годы, тело, он стянул с себя халат и нетерпеливо повернул жену к себе, не давая ей надеть ночную рубашку.
– Поздно уже… – шепнула она.
– В самый раз, – возразил он.
Министр здравоохранения Нинель Олеговна Краник принимала с утра заместителей и, пока они зачитывали показатели работы министерства за второй квартал, успевала и читать поступившие по электронной почте письма, и отвечать на них.
– Финансирование мединститутов удалось сократить на шестьдесят один процент, – читал первый зам министра Иванов, лысый, с тщательно зачёсанными сбоку на лысину редкими белёсыми волосами. – Количество принятых больных в целом по стране сократилось на сорок два процента. В Мечниковском университете убрали пятьсот коек из полутора тысяч, урезали треть зарплаты персонала. НИИ детской онкологии накатал письмо президенту, что мы саботируем его прямые указания, но Олег Николаевич обещал помочь отбиться.
– Что с квотами? – оторвалась Нинель Олеговна от экрана; соломенные волосы у неё сосульками свисали с головы, глаза косили, уголок рта тянуло вправо, на щеку, и она в своём аляповатом наряде была похожа на пугало.
– Федеральный фонд ОМС удалось сохранить полностью, – доложил второй зам – Диана Петровна Шмалько. – Поэтому объём квот упал. Но мы всё больше расширяем сферу платных услуг и можем увеличить уровень зарплат работникам министерства, минимально – на двадцать процентов. Ваше распоряжение выполняется.
Нинель Олеговна хотела возразить, что выполняется не её распоряжение, а приказ премьер-министра, позволяющий тихой сапой сокращать население России, но объявлять об этом заместителям не стоило, они и так старались изо всех сил выполнять программу, которую сам премьер-министр называл «оптимизацией жизни электората».
В дверь кабинета постучали, вошла секретарша министра, держа в руках конверт.
– Извините, Нинель Олеговна, вам передали письмо.
Краник сдвинула тщательно нарисованные и поэтому выглядевшие наклеенными брови.
– Я занята.
– Письмо очень важное… – Секретарша явно находилась в замешательстве и говорила нервно, по её лицу пошли красные пятна. – Они потребовали, чтобы я срочно передала его вам.
Министр с недоумением посмотрела на девушку.
– Ты в своём уме, Наталья? Кто – они? В чём дело?
– Я не знаю, кто они, двое мужчин, почтенные такие, я тоже спросила, один с улыбкой показал на потолок и сказал:
– Мы от него, он всё видит.
Заместители министра переглянулись.
– Президент, что ли? – пренебрежительно покривила губы Шмалько.
– Не бог же, – проблеял Иванов. – Ты документы их смотрела?
– Один, черноволосый, показал какое-то красное удостоверение…
– Какое? Откуда они? Из полиции, безопасности, прокуратуры, откуда?
– Не знаю, – чуть не плача ответила секретарша. – Велели передать срочно.
Иванов встал, взял у неё конверт.
– Иди, поговори с охраной, как они прошли в министерство.
– Дай, – протянула руку нахмурившаяся Нинель Олеговна.
Иванов передал конверт, она вскрыла, достала стопку бумаги с текстом, диск, вслед за которым на стол упала чёрная карточка величиной с визитку. Подняв брови, Краник повертела в руках картонный прямоугольничек, на котором был выдавлен серебряный кинжальчик.
Заместители, вытянув шеи, смотрели на задрожавшие руки министра.
– Что это? – полюбопытствовала Шмалько.
– Разрешите? – протянул узкую влажную руку Иванов.
Краник протянула ему странную визитку, начала читать письмо. Глаза у неё налились чернотой, скулы заострились, от чего рот потянуло правым уголком вниз ещё больше. Не дочитав письмо до конца, она резким движением сняла трубку селектора.
– Борис Моисеевич, выясните немедленно, кто приходил в приёмную десять минут назад… двое мужчин… что?! – На лице министра отразилось гневное удивление. – Они и к вам заходили?! – Несколько секунд Нинель Олеговна слушала собеседника, это был начальник охраны министерства. – И вы позволили им…
Пауза.
– Вы шутите?!
Пауза.
– Да, читаю… и вы читаете?! Ну, знаете… сейчас же…
Пауза.
– Хорошо, попытайтесь задержать почтальонов и подходите, жду!
Краник раздражённо положила трубку, бледная, с такими же пятнами на щеках, что и у секретарши, достала сигареты, закурила. Пальцы её продолжали дрожать.
– Вот сволочи!
– Что происходит, Нинель Олеговна? – робко осведомилась Диана Петровна Шмалько.
– Нам рекомендовано подать в отставку, – криво улыбнулась Краник.
– Кем?!
– Кажется, я догадываюсь, – пробормотал Иванов, внезапно бледнея.
Женщины посмотрели на него, одна оценивающе, другая с сомнением.
– Это визитка «чистилища»… чёрная метка…
– Что ещё за «чистилище»?
– Существовала такая организация лет двадцать назад, «Стопкрим» или «Контркрим», его называли «чистилищем», устраняла проворовавшихся чиновников.
Нинель Олеговна выпустила клуб дыма.
– Похоже, вы с ним сталкивались.
– Я тогда работал в министерстве финансов…
– Не помню никакого «Контркрима», – сказала Шмалько.
– Вам тогда была лет двенадцать, дорогая Диана Петровна. – Иванов аккуратно положил чёрный прямоугольник на стол. – Что пишут?
– Тут и про вас много чего, – стукнула прокуренным пальцем по диску министр. Она перевела взгляд на заместительшу. – И про вас, душечка.
– Что?!
– Компромат, разумеется, – поворочал шеей Иванов, будто ему стал внезапно тесен воротник рубашки. – Перед тем как показывать чёрную метку, «чистильщики» выкладывали в Интернет весь компромат на чиновника, и если тот не следовал их совету…
– Заканчивайте?
– Летальный исход, – растянул бледные губы в подобие улыбки Юрий Яковлевич. – Наверно, и сейчас будет то же самое. Разрешите почитать письмо?
Нинель Олеговна выпустила ещё один клуб дыма, подвинула стопку листов к краю стола. Иванов взял, быстро пробежал глазами все три страницы, отдал письмо министру. На лбу его заблестели капли пота.
– Да-а…
– Вот именно, – с иронией проговорила Краник.
– Я подаю рапорт об увольнении. – Он встал, поклонился, побрёл к двери, глядя перед собой ничего не видящими глазами, вышел.
Женщины смотрели ему вслед, не пытаясь остановить.
– Что с ним? – пробормотала Шмалько.
– Шок, – усмехнулась Краник. – За ним столько грешков прячется – на вышку тянет.
– Что будем делать? – неуверенно проговорила Диана Петровна.
– Ничего, работать как работали, – нехорошо улыбнулась Нинель Олеговна. – Они ещё пожалеют, что посмели нам угрожать.
– Но Юрий Яковлевич…
– Юрий Яковлевич трус! Пусть уходит, мы найдём ему замену.
– Жаль, он хороший специалист. А можно узнать, что там в письме… про меня?
Министр вложила диск из письма в дисковод, развернула монитор.
– Читай.
Однако прочитать весь материал дамы не успели.
Через пару минут в кабинет без стука ворвалась секретарша:
– Нинель Олеговна… Юрий Яковлевич… застрелился!
Министр хотела что-то сказать в ответ и не смогла, так и осталась сидеть с косым провалившимся ртом, словно пригвождённая к креслу.
Глава 4. «Живокост» коррупцию не излечит
После встречи с Котовым у него дома Артур не собирался в Кремль, но президент сам позвонил ему поздно вечером и попросил приехать.
Размышляя над просьбой, вспоминая тон, каким были произнесены слова, поглядывая на часы – шёл одиннадцатый час, – Суворов сел в машину и поехал в центр столицы, к Александровскому саду, решив заехать на территорию резиденции главы государства со стороны Боровицкой башни.
Охрана Кремля знала его машину, однако соблюдала раз и навсегда заведенный порядок: остановка, предъявление пропуска, осмотр салона и багажника.
Артур поставил свой серый кроссовер рядом с президентским кортежем, у которого маялась охрана, и поднялся на второй этаж первого административного корпуса, невольно убыстряя шаг. Президент ждал его почти час, а он всегда ревностно ценил своё время.
Однако опасения советника оказались напрасными, в приёмной президента толпился народ: пресс-секретарь Данилов, выбритый до зеркального блеска, министр обороны в генеральском мундире и два парня в штатском, олицетворявшие особой личную охрану президента.
Артур поздоровался со всеми, вопросительно посмотрел на Данилова, и тот кивнул ему на дверь кабинета.
– Проходите, вас ждут.
Артур потянул дверь на себя за позолоченную ручку, вошёл.
Президент был не один, у стола возле окна стояли ещё двое: директор ФСБ Звягинцев Георгий Алексеевич, редко надевавший официальный генеральский мундир, и министр внутренних дел Никита Николаевич Кнышев, тучный, приземистый, краснолицый. Они, по-видимому, о чём-то спорили, потому что президент, стоявший у своего рабочего стола, морщился при каждом их слове и смотрел на монитор компьютера.
– Вам не кажется, уважаемый Георгий Алексеевич, – бросил он, – что эта структура пытается выполнять вашу работу? Да, методы её незаконны, да, она отрицает существующие нормы судопроизводства, да, наша высшая мера наказания – пожизненное заключение – для неё пустой звук. Но ведь казнит она не рядовых граждан, а настоящих моральных уродов! Представляя доказательства преступной деятельности, как и в случае с министерством здравоохранения. Разве не вы должны были это сделать?
Звягинцев, высокий, костлявый, с длинным лицом и бледно-голубыми глазами, моргнул, но сдерживать себя он умел и на тираду президента отреагировал спокойно.
– В таком случае надо менять Конституцию, Игорь Владиславович. Если мы живём в толерантном, правовом, демократическом государстве.
– Да в каком правовом! – с досадой махнул рукой президент. – У нас кто сильней, тот и прав. И толерантность здесь ни при чём. Вся история человечества – история нетерпимости, история сражений, информационных, идеологических и любых других, и Россия ничем в этом смысле не отличается от других стран. Так что ваша толерантность на фоне ненависти к нам западных политиков – соглашательство и гниение душ. Вы не задавали себе вопрос: был ли толерантным президент Украины Порошенко, отдавая приказ стереть с лица земли Новороссию, не считаясь с жертвами среди мирного населения? А был ли толерантным Христос, подаривший человечеству не мир, но меч?
Генералы переглянулись.
– Существует закон… – начал Кнышев.
– Да оставьте вы свои заклинания, Никита Николаевич! Против России развязана совсем другая война – война абсолютной ненависти, и нам, чтобы выжить, надо очистить страну изнутри, выжечь всю гниль и мертвечину, отрицающие наши нормы и этические ценности.
Артур кашлянул.
Беседующие оглянулись на него.
– Здравствуйте, господа. Может быть, я позже зайду?
– Проходи, Артур Владиленович, – сказал президент, отворачиваясь от экрана. – Товарищи, вы свободны.
Директор ФСБ и министр МВД вышли, кивнув гостю.
– Что за спор? – поинтересовался Артур.
Президент поморщился, ногтем подтолкнул к нему лежащий на столе чёрный прямоугольничек.
– Видели?
Артур повертел в пальцах прямоугольничек, рассматривая вытесненный на нём типографским способом серебряный кинжальчик.
– Чёрная метка СК. Откуда она у вас?
– Я же просил, – Игорь Владиславович порылся в ящике стола, достал тюбик с надписью «Живокост», направился к двери в комнату отдыха, – работать тихо. Если каждый раз будет подниматься такой гам… – Он скрылся за дверью.
Артур бросил на стол визитку «Стопкрима», проследовал за президентом в комнату отдыха и тотчас же вышел. Игорь Владиславович сидел на диване, приспустив брюки, и втирал в колено гель. Брови его были страдальчески изогнуты, губы шевелились, будто он читал молитву.
– Болит? – спросил Артур из-за двери.
– А вы как думаете? – глухо ответил президент. – Артроз он и в Африке артроз.
– «Живокост» не поможет, нужны радикальные меры.
– Сам знаю, уже консультировался, попробую «Алмаг» и уколы в колено.
Речь шла о болезни суставов, которая вдруг нашла ещё одну жертву: Игорь Владиславович в молодости играл в волейбол, повредил мениск и теперь вынужден был обратиться к врачам; колено с возрастом болело всё больше, реагируя на малейшее изменение давления и температуры воздуха.
Закончив процедуру, президент повозился в комнате отдыха, появился в кабинете.
– Я вас вызвал из-за скандала в Минздраве.
– Я уже понял.
– Не думал, что ваш хвалёный «Стопкрим» начнёт так рано и так… активно. Месяца не прошло.
– Они фактически были готовы к работе, система быстро набирает силу. Активные её сторонники есть во всех городах. Кстати, я давал читать вам стратегические разработки «чистилища».
– Читал, но не думал, что оно развернётся так скоро. Зам министра застрелился, сама министр умотала за границу, премьер рвёт и мечет!
– Это его ставленники. Вам необходимо срочно готовить своих людей на замещение освобождающихся постов.
– Меня надо предупреждать заранее. Кто будет следующим?
– «Пятая колонна» – продажные СМИ, телеканалы, правозащитные фонды, финансируемые из-за рубежа. Потом прокуратура и суды. Кого вы предложите на место Краник?
– Депутата Госдумы Мамиева. Он лауреат многих премий, профессор, много лет практиковал в Бакулевском центре.
– Хорошая кандидатура, я его знаю. Однако я бы и замов Краник заменил.
– К сожалению, мне уже звонил Олег Николаевич, у него другие предложения, договорились встретиться и обсудить.
– Настаивайте на своём, президент вы или не президент в конце концов? Найдите соратников, Максим Геннадиевич на нашей стороне, да и Марина Леонидовна тоже.
Речь шла о спикере Госдумы и председателе Совета Федерации.
– Конечно, я буду настаивать на моих кандидатурах, привлеку всех, кто меня поддерживает. Но вы ведь знаете Олега Николаевича, круг его друзей шире, за ним кто только не стоит: и Конституционный суд, и Генпрокуратура, и Дума, и бизнес.
– Ничего, скоро всё это изменится, когда «чистилище» заработает в полную силу. Все прохвосты подожмут хвосты. – Артур помолчал, обнаружив, что сказал каламбур. – Многие сбегут за рубеж, ваш Олег Николаевич останется без поддержки, и тогда можно будет заменить всю клоаку.
– Вашими устами да мёд пить, – слабо усмехнулся Игорь Владиславович. – Пока что мы имеем скандал, который неизвестно чем кончится. Просил же работать без лишнего шума, а теперь за вашим «чистилищем» начнётся охота, и я буду вынужден делать вид, что жажду его уничтожения.
– Я уже беседовал с руководителями СК, ещё раз передал ваши пожелания. Они собираются работать на двух уровнях: мелкую сошку бить влёт, с применением методов устрашения типа этих чёрных меток, крупных дельцов нейтрализовать «случайными процессами».
– Министр здравоохранения, по их мнению, мелкая сошка?
– Думаю, это своеобразный тест на возвращение былых кондиций «чистилища». Да, шум поднялся изрядный, зато многие вспомнят прошлый «Стопкрим» или СМЕРЧ, который не позволил никому сомневаться в намерениях заставить чиновников жить по закону. И ни одна спецслужба не смогла ограничить сферу его деятельности.
– Это обнадёживает, но прошу вас…
– Я понял, Игорь Владиславович, будем корректировать процесс. Наберитесь терпения и, главное, подготовьте своих людей на замену уходящих коррупционеров. С Минздравом мы поторопились, согласен с вами, попытайтесь всё же исправить ситуацию, иначе смертность по России будет только увеличиваться. Тот всплеск увеличения численности, который был связан с украинскими беженцами в две тысячи четырнадцатом – пятнадцатом годах, прошёл. Хотя чиновники отчитались так, будто это их заслуга. Через десять лет мы потеряем десять миллионов человек, если будем ориентироваться на дутые цифры отчётов, предоставляемых вам правительством. Цифры говорят одно, на деле происходит другое: коренное население России сокращается и замещается азиатами, которыми собирается управлять даже не Олег Николаевич, а ЦРУ.
– Не читайте мне лекции, Артур Владиленович.
– Боже упаси, Игорь Владиславович, – выставил перед собой ладони Артур, – в мыслях не было, я просто пытаюсь обосновать причину создания «Стопкрима». На ваш вгляд, на чём сейчас держится власть в России?
– На повальной коррупции.
– Верно, на круговой поруке коррумпированных чиновников и на всей мощи государственной машины, работающей только на интересы власти.
– На неподконтрольности обществу и пренебрежении законами.
– А ещё на страхе людей перед властью, защищающей только саму себя, на их бессилии в отстаивании своих интересов и прав. Что мы можем противопоставить такой машине?
– Болотную площадь, – усмехнулся президент.
– Туда идут одни отморозки типа Подвального, Немчурина, Каспаряна и других. Нужна система. Двадцать лет назад такая система работала, криминал скукожился, отступил, Купол ушёл в тень, коррупция пошла на убыль. Вот такую систему мы и создаём, а не летучий отряд по мочилову подонков.
Игорь Владиславович посмотрел на советника с проснувшимся любопытством.
– Артур Владиленович, вы говорите так, будто сами принимали участие в работе этой системы и многое знаете из того, чего не знаю я, хотя у меня хорошие связи со службой.
Он имел в виду ФСБ.
Артур помедлил, поглядывая на лежащий на столе президента толстый фолиант с серебристой обложкой и чёрным обрезом; это была «Белая Книга украинского фашизма», в которой описывались все преступления украинских нацистов после государственного переворота две тысячи четырнадцатого года. По закладкам было видно, что президент внимательно изучает книгу, материал к которой добавлялся до сих пор.
Читать бесплатно другие книги:
