Золотой шар Извольский Сергей

– Как все просто, – усмехнулся я, задумавшись.

– Все должно быть предельно просто, но не проще, – прокомментировал Лёха, закрутив головой по сторонам: мы уже миновали центр лагеря и приближались к березовой роще, за которой виднелись какие-то строения.

– Так уже сложно даже для моего пытливого ума, – покачал я головой, полностью не вникнув в смысл сказанного.

– Это случаем не Эйнштейн сказал? – сморщила лобик Вика, глянув на Леху.

– Про то, что все должно быть предельно просто, сказал автор теории относительности? – удивилась Лена, когда Велик кивнул согласно. – Есть в мире кто-нибудь, кто ее понимает кроме него?

– Откуда вас таких грамотных взяли, – буркнул я себе под нос, посматривая на спутников, и покачал головой в ответ на вопросительные взгляды, – чувствую себя ущербным.

– А ты не чувствуй, – рассмеялся Лёха.

В этот момент мы уже подошли к проходной лагеря. Здесь, недалеко от покосившихся и навечно распахнутых ворот, было припарковано три внедорожника. Похожи на старенькие «лендроверы»: такие же длинные корыта, но фары куцые и слишком близко расположены. Марку я не определил, – забугорное что-то, – но машины простые, как дрова, с открытым верхом без крыши – самый вариант для обзорных экскурсий.

Две машины стояли у обочины, водители сидели на местах, а вот третья стояла в сторонке с поднятым капотом, и никого рядом видно не было.

Увидев это, Валера с озабоченным видом подошел к водителю одной из машин, переговорил с ним и, сделав грустное лицо, обернулся к нам:

– Уважаемые гости, прошу извинить, но, к сожалению, возникли непредвиденные сложности. Давайте потихоньку начинать погрузку, и сейчас поймем, влезем все или нет.

Тут же погрузка началась, и не сказать что потихоньку – большинство присутствующих были людьми прорывными и у машин немного потолкались. Мы вчетвером, стоя поодаль, так и наблюдали за действом. Вернее не только наблюдали – почти сразу защелкал фотоаппарат Вики, снимая берущих штурмом машины блогеров, чуть погодя и Лена к съемке подключилась.

– Ты хочешь поехать? – посмотрел я на Вику и по глазам понял, что хочет. – Лёха, поедешь? – посмотрел я на Велика.

– Пфф… – покачал он головой и показал на рукотворные плакаты и своды правил лагеря на будке у ворот, – ты смотри, красота какая! Мы тут с тобой и сами прогуляться можем…

– Ну сами вы, допустим, не прогуляетесь, – подошел к нам Валера, даже носом будто поводя, – с вами останется Руслан на всякий случай.

Неприятный он какой-то – посмотрел я на гида. Какой-то делано лощеный, маленькие липкие глазки бегают, руки спокойно не держит. И улыбка эта мерзкая вкупе с «дорогими гостями» меня бесит. И если в случае с Гашниковым мне не понравился с ходу взятый покровительственный тон, тот этот просто как человек отторжение вызывал.

– Я тоже останусь, – пробубнило вдруг рядом немного утробно. Обернувшись и глянув на говорившего, я удовлетворенно кивнул, с осознанием того, что не все еще в человечестве потеряно: желание остаться выразил огромный парень с юным лицом. Молодец, сам подошел – он по размеру два места сразу занимает. Интересно, сколько ему лет? Двадцать? По лицу если, года двадцать три, максимум.

– Пойдем, – кивнув благодарно здоровяку, повел я Вику к машине и сделал приглашающей жест в сторону пассажирских мест рядом с водителем, пододвинув с них папку с документами гида.

– Вы же уступите девушкам место, проедетесь в кузове? – повернулся я к ошарашенному Валере. – Ближе к народу, кстати, и кричать не придется… – перебил я его.

– Дело в том, что…

– Девчонки, наш гид – настоящий джентльмен! – даже не обратив внимания на попытку гида отмазаться, склонив перед ним голову, я повернулся к Лене: – Давай залезай тоже сюда.

Судя по брошенному на меня взгляду, Валера расстроился. Но публично опровергать то, что он джентльмен, не стал. Да и некоторые участники джип-сафари на меня очень недовольно посмотрели – мест в машинах было немного, по шесть сидячих всего. В кузовах стало тесно, но вроде разместились. Кивнув Вике, я развернулся к оставшимся в стороне Велику и здоровяку.

Фыркнув выхлопом, внедорожники между тем развернулись и покатили по мягкой лесной дороге, унося с собой гомон туристической группы.

– Че, мужики? Шашлыки? – схохмил здоровяк, пару раз булькнув смехом. Звали его, кстати, Павлом, судя по беджику, и там же было указано, что он является популярным блогером и фотографом.

– Я бы прогулялся, – пожав плечами, посмотрел я на него, а после на Велика и сталкера.

– Рус, – повернулся к сталкеру Лёха, а после спросил негромко: – Покажешь нам окрестности?

– Тут же периметр недалеко, пойдем, в натуре, сходим, а? – тут же поддержал я. – Подходить не будем, издалека посмотрим?

– А вот поддержу, – убрав улыбку с лица, серьезно произнес здоровяк.

Я же в свою очередь внимательно посмотрел на Пашу – дышал он звучно и сипло, будто воздух через турбины прогоняя. А солнышко припекает уже серьезно, как бы нам эту тушу тащить не пришлось, если его не дай бог солнечный удар хватит. Да и лоб у него уже бисеринками пота покрыт.

– Не смотрите на меня так, – гулко похлопал себя Паша по груди, – я спокойно и тридцатку километров наверну, не напрягаясь.

Видно, что-то в наших лицах указало ему на то, что мы не совсем поверили.

– Я дышу так громко не потому, что тяжело, а потому, что нос в двух местах сломан, – пророкотал Паша. – Брат табуреткой попал.

Это какой же должен быть брат, чтобы такой туше нос сломать?

Руслан между тем, задумчиво почесав затылок, глянул на водителя сломавшегося внедорожника, который стоял рядом с поднятым капотом, замерев и задумчиво внутрь уставившись.

– Прогуляемся, – негромко сказал сталкер, пытливо на нас посмотрев, – только если кто увидит нас у периметра, говорю, что вы сами свалили, а я вас искать пошел.

– Да не вопрос, – почти в один голос произнесли мы дружно.

– Семеныч, мы в корпуса, потом порыбачим, наверное, – крикнул Руслан оставшемуся водителю и пошагал в обратную сторону, к лагерю.

Быстро пройдя через березовую рощу, вышли к зданиям коттеджей. Здесь Руслан попросил нас подождать, быстро сходил в крайний из домиков и вернулся оттуда с дробовиком помповым, который повесил себе на плечо.

– Идем только к периметру, внутрь не заходим, о'кей? – осмотрев нас, спросил он.

Мы вразнобой подтвердили, что да, о'кей.

– Чтобы вопросов не было: вход за периметр без санкции – уголовное преступление, напоминаю. Поэтому даже речи не идет, чтобы переходить границу Зоны, это всем ясно?

– Ясно-ясно, – кивнул я за всех.

– Слушаться меня безоговорочно, не переспрашивая, – продолжил сталкер, – это понятно без напоминаний, надеюсь? Хорошо, – произнес сталкер, увидев наши кивки. – Никаких фотоаппаратов и съемок Зоны со стороны, – еще раз осмотрел нас всех Руслан и добавил, глядя на замявшегося Пашу: – Лучше его здесь оставь. Ясно?

– Ясно, – понурился Павел после заминки.

– Вода, печеньки, сигареты – все есть? – спросил сталкер, после чего мы с Лехой переглянулись и направились в сторону своего коттеджа, а Паша к одному из домиков пошел.

Когда собрались и вышли на улицу, Руслан осмотрел нас, несколько раз глубоко затянулся и, затушив сигарету в покосившейся урне, поднялся.

– Вдоль берега пройдем, – посмотрел на нас сталкер, – потом по логу к периметру.

– По логам? – удивился я с улыбкой. – Черт, я знал! Мы реально в матрице сейчас?

– По логу, – покачал головой Руслан и пояснил: – По балке.

– Мм? Еще пару терминов, но так, чтоб я понял, можно?

– Пологий овраг среди цепи холмов, – произнес Лёха, видя мое замешательство, – ложбина.

– Теперь ясно, – кивнул я.

– Все, двинулись, – скомандовал сталкер и, развернувшись, пошагал в сторону озера.

Когда мы прошли вдоль берега, а после миновали небольшой лесок, удалившись от лагеря на пару километров, на опушке Руслан остановился и поднял руку, глянув на часы.

– Привал, – осмотрев нас, он сделал два шага, снимая с плеча ружье, и присел на поваленное дерево.

– Мы не устали, – ответил я сразу за всех.

– Если я говорю что делать, то… – глянул на нас Руслан, аккуратно положив дробовик рядом с собой.

– Извини, – произнес я смущенно, – то мы делаем, ничего не спрашиваем.

– Да, – кивнул сталкер с одобрением.

Велик устроился на том же бревне, что и сталкер, а я сел рядом с ними на землю, вытянув ноги и удобно оперевшись спиной о ствол березы. Паша постоял немного, глядя на нас, отошел на несколько шагов и, взявшись за конец одного из поваленных деревьев, хэкнул, поднатужившись, подтаскивая огромное бревно к нам. Под изумленными взглядами он снова нагнулся и в несколько приемов положил ствол параллельно тому, на котором Лёха с Русланом сидели.

– Вы чего? – спросил Паша, увидев наши изумленные взгляды. Но изумляться было с чего – дерево, которое он волохал, было далеко не маленькое.

– Да не, ничего, – ответил я за всех, покачав головой, – просто это… мог бы попросить, помогли бы…

– Ай, да ладно, – махнул Паша рукой, – я на вагоноремонтном работал, мне это и не тяжесть даже.

– А в блогеры как записался? – с интересом спросил Руслан.

– Фотоаппарат купил себе, начал снимать все что вижу. Понравилось, потом как-то… не знаю, само получилось, – пожал плечами здоровяк, – долго нам тут ждать, кстати?

– Сейчас патрульная машина пройдет, и после пойдем, – ответил сталкер.

– Там поле дальше, заметить могут? – поинтересовался Лёха.

– Не только, – покачал головой Руслан, – видите вышки вон там? Здесь датчики движения стоят, поэтому нам почти одновременно с патрулем пройти надо.

Некоторое время посидели молча, а сталкер все периодически на меня косился.

– Что-то не так? – нахмурился я.

– Да не, нормально все, – поджал он губы, но после небольшой паузы спросил: – Слушай, ты же ни разу в Зоне не был, правильно?

– Не был, – отрицательно покачал я головой.

– А как тогда к Паутинычу попал?

Сначала я собрался было удивиться, но потом вспомнил, как Руслан с усмешкой на мой беджик с изображением паутинки смотрел.

Это что же здесь за фигура такая мой знакомый Сергей Петрович по кличке Паутиныч, если его даже институтские сталкеры с ходу по почерку определяют?

– Давно знакомы, – между тем ответил я, доставая пластиковую табличку и глянув на нее. Хм, Новосибирское энтомологическое общество. И паутинка. Ясно, что это какие-то Серёгины приколы, я его хохмы еще с тех давних пор помню, но что такое энтомология? Спросить бы у кого, да так чтобы дураком не выглядеть.

Вскоре послышался негромкий рокот двигателя неподалеку, и Руслан взмахнул рукой, призывая к тишине. Легко поднявшись, он подбежал к опушке, укрывшись за одним из деревьев. Мы тоже пригнулись, но все равно я заметил проезжающий белый «пикап», один в один с теми, что на стоянке у бывшего Института стояли, когда мы с Лёхой в магазин приехали. Вот только у этого буквы «UFOR» по бортам намалеваны.

– Это что за аббревиатура? – когда Руслан вернулся, спросил я поднимаясь.

– Юнайтед форс, объединенные войска, – пояснил сталкер, посмотрев в сторону скрывшейся за деревьями машины, и поторопил нас: – Все, мужчины, погнали!

Хоть и не бежали – очень быстро шли, но взмок я почти сразу – утреннее солнышко пригревало. Немного подумав, достал из кармана бандану и повязал на голову, чтобы не напекло.

Идущий первым Руслан периодически оглядывался, но по мере того, как мы продвигались по вытянутой долине среди холмов, похожей на высохшее русло реки, оборачиваться сталкер стал реже, удостоверившись, что мы без проблем в заданном ритме шагаем.

В одном месте Рус резко свернул с центра ложбины и направился вверх по склону Поднявшись наверх, мы перебежками миновали открытое пространство, но, пройдя по небольшой роще, вновь спустились вниз.

– Это что? – переводя дыхание после небольшой пробежки, спросил я у провожатого.

– Датчики движения там стоят, – показал Рус назад, в сторону зарослей кустов, выделяющихся на задернованных склонах.

Шли мы долго, около двух часов, еще два раза обходя датчики, расположение которых Руслан знал. Паша, кстати, совершенно не оправдал опасений и пер вперед как танк, даже не выказывая признаков усталости. А вот мы с Лехой утомились, да и солнце уже почти в самом зените висело, жарило серьезно.

– Все, туда поднимемся и привал, – показал в сторону одного из холмов сталкер.

– Да мы не устали, – практически в один голос запротестовали мы с Лехой.

– Патруль сейчас будет, – улыбнулся Руслан, глядя на наши мокрые от пота лица и прекрасно понимая, как мы не устали.

– Они всегда в одно время, что ли, ездят? – поинтересовался я у сталкера, в несколько шагов догоняя его.

– Не всегда, – покачал головой Рус. Вблизи, кстати, было заметно, что и у него лоб покрыт мелкими бисеринками, а видневшиеся из-под кепки короткие волосы на висках мокрые и черные от пота.

Ждали патрульную машину минут десять. Потом еще минут десять. И еще. Руслан за это время выкурил несколько сигарет, напряженно посматривая по сторонам.

– Черт, – поджав губы, наконец произнес он, несколько раз сплюнув, – да не могли они график изменить, он еще два дня должен актуальным быть…

Мы втроем молчали, изредка переглядываясь, но в основном ненавязчиво на сталкера поглядывая.

– Так, – наконец решился Рус и глянул на меня, – если появятся патрульные, беджик свой доставай и скидывай незаметно. Ооновцы вашего брата лепидоптерофилиста не очень любят, обязательно докопаются.

– Кого?! – дружно прозвучал вопрос, но мой голос звучал более удивленно.

– У Паутиныча потом спросишь, кого, – усмехнулся сталкер, – если тебя с этим беджиком здесь возьмут, сутки минимум в кутузке просидишь. Так, – глянул на нас сталкер, задумавшись, – если нас берут, рассказывайте что пошли за грибами и заблудились. Когда увидели забор периметра, поняли, что пришли не туда, и решали, как выйти обратно. Я, если что, пошел вас искать и нашел совсем недавно, обратно идем.

– Прокатит? – поинтересовался Лёха.

– Нет, конечно, – усмехнулся сталкер и пояснил, увидев наши встревоженные взгляды: – Да не парьтесь, пристрелить нас точно не пристрелят. Но рожи могут попортить. Мне потом неполное служебное несоответствие выпишут в Институте и премии лишат квартальной. Вам же штраф вкатают МРОТ по пятьдесят, как минимум.

Повисло тягостное молчание.

– Блин, все так серьезно? – наконец поинтересовался я, глянув на Руслана.

– Очнулись, – рассмеялся тот открыто, – Вадим, это Зона! Там забор недалеко, за ним территория агрессивной аномальной активности, за посещение которой срок дают сразу, и не условный. А здесь территория отчуждения, и мы пока под административку попадаем, но патрули тут на взводе постоянно – за каждый вынесенный полевому артефакт погоны только так летят.

– А что за забор? – поднимаясь с бревна, хрипло поинтересовался Паша между тем.

– Периметра зоны, – ответил Руслан.

– Э… – нахмурился бородач, – а где он?

– Сейчас дойдем, – кивнул сталкер и развернулся, показывая на узкий язык леса неподалеку, – нам туда.

– А Зона сразу за забором? – поинтересовался я.

– Нет, – покачал головой Рус, – его сразу после Посещения поставили, с запасом. И когда в девяносто первом году скачок был, поначалу даже не заметили. Только когда шум по миру поднялся, наши тоже чухнулись. Но границы еще долго перерисовывали – сами помните, не до этого особо в то время было.

Спустившись с холма, мы быстро, периодически переходя с шага на бег, преодолели открытое пространство и поднялись по пологому склону, углубившись в небольшой, вытянутый лесок, который тянулся по холмам среди полей узкой полосой.

– Вон она, – показал Руслан рукой в просветы среди деревьев, когда стало ясно, что узкая полоса леса уже заканчивается.

Молча, невольно замедлив шаг, мы подошли к опушке. Но, несмотря на предвкушение чего-то особенного, виды не впечатляли – та же трава с той стороны проволочного забора, те же поля холмистые с виднеющимися поодаль лесными урочищами.

– И это Зона? – немного разочарованно произнес я, оглядываясь вокруг. Но, впрочем, тут же пожалел о снисходительности в тоне – неожиданно почувствовал холодок между лопаток. Со стороны огороженной территории на меня будто стужей дохнуло, несмотря на жаркое солнце, уже за полдень перевалившее и продолжающее греть пахнущую свежей травой землю.

– Она на меня смотрит, – вдруг произнес Паша, шумно сглотнув.

– Угу, – согласился Руслан, не отрывая взгляда от земли Зоны, – тоже чувствуешь? У меня каждый раз такое. И боязно, будто в первый раз подошел, хотя сколько раз уже там был.

После сталкер отвернулся, закурив, а мы втроем подошли ближе к опушке и застыли, глядя в сторону Зоны. Паша правильно сказал – ощущение будто она на тебя смотрит.

Сейчас я уже не жалел о том, что мы сюда пришли: слишком сильные и необычные ощущения от близости чужой, даже чуждой территории. Судя по парням, на которых я мельком глянул, у них сейчас ощущения схожи.

Вдруг что-то изменилось вокруг неуловимо, но я не мог понять что. В сознание на грани слышимости уже вклинился какой-то звук, инородный и тревожащий. Как подтверждение моим ощущением на ноги быстро вскочил Руслан, подбегая к нам.

– Вертолет, – негромко произнес он, озабоченно осматриваясь по сторонам. Уже мог бы не говорить – звук нарастал. – Твою мать! – не сдержался сталкер, увидев приближающиеся в нашу сторону вертушки. Первым низко над лесом прошел белый Ми-24 и тут же начал заваливаться влево, входя в пологий разворот, почти сразу скрывшись из виду. Вторая машина, грузная и с одутловатой кабиной, снизилась, пригибая траву в том месте, где мы совсем недавно пробегали. Когда вертолет завис над полем, оттуда один за другим посыпались десантники, тут же отбегая в сторону от прижимающего воздушного потока.

– Попали, как есть попали… – скривился Руслан, глядя на это зрелище, – ну что за непруха, а?

– Что такое? – поинтересовался Лёха, который тоже подбежал к нам, пригнувшись.

– Пятьдесят третий желтый, – заполошно осматриваясь, сморщился сталкер, – вторая рота, самые уроды. Там бурги одни – с ними не договоришься, – пояснил он и, выругавшись, проводил взглядом взвившийся в небо транспортный вертолет.

Высадившиеся бойцы между тем разделились на две группы, одна из которых направилась в нашу сторону, а вторая к соседнему леску.

– Мужчины, – покачал головой Руслан, – готовимся много и быстро бегать. Уже готовы? Тогда погнали, раз готовы, – развернулся сталкер и легко побежал к опушке, противоположной той, со стороны которой вертолет десант высадил. —..ять! – вскрикнул он, показывая в сторону только что замеченного «пикапа» у оврага неподалеку. В кузове патрульной машины находились двое патрульных – один у пулемета. Нас они пока не видели, но с учетом того, что за спиной еще группа по лесу идет, наше обнаружение – дело времени.

– Кто-нибудь хочет рискнуть, чтобы с этими не разбираться? – быстро спросил Руслан, глянув на нас, и увидел кивки. – По Зоне пройдем, краем, – полуутвердительно произнес он. Возражений не последовало, и мы побежали по распадку в сторону огражденного колючкой периметра.

Стремно. Очень стремно, но интересно. За этим и приехал, собственно.

18 июня, день

Николай, окрестности г. Искитима

Левый глаз открылся сразу, а правый с трудом – веки слиплись, и изображение было мутным, расплывчатым. Впрочем, присматриваться Николай не стал – сразу же смежив веки, он принялся слушать свое тело.

Болела нога, рука, тянули тупой болью ребра. Но болело хорошо, терпимо.

Пошевелив поочередно руками и ногами, Николай удостоверился, что тело слушается его без особых проблем, и только после этого снова открыл глаза. В этот раз веки правого глаза разлепились.

Осмотревшись вокруг, уже догадываясь, где он, Николай поднялся и подошел к окну. Так и есть – перед взором открылся вид на часть большого двора за высоким забором и краешек бани с бассейном. Осмотревшись, Николай увидел свои вещи аккуратно сложенными на стуле в углу и, сморщившись от боли в ноге, пошел одеваться.

Пока натягивал штаны, пытался вспомнить, что произошло. Вот они стояли у опасного дома, выглядящего как новый, вот пошли искать какой-нибудь багор. А дальше? Дальше воспоминания тонули в молочном тумане, перед глазами стояла покосившаяся изгородь одного из заброшенных домов.

– О! Кэл, очнулся! – раздался позади голос. Николай, не услышавший как открылась дверь, медленно обернулся и увидел в дверях широкого Петюню. – Как сам? Здоров?

Прислушавшись к себе, с некоторой задержкой Кэл кивнул: да, мол, здоров.

– Это прекрасно. Давай подгребай тогда, сейчас машина придет.

– Подожди, – произнес Кэл и потер ладонями лицо, собираясь с мыслями, – какая машина?

– Обратно в Зону сейчас, всей шоблой выдвигаемся.

– Днем? – удивился Николай.

– Ну да, у Безумного план безумный, – Петюня даже хохотнул невольному каламбуру, – туристами пойдем!

– Чего? Какими туристами? – еще раз потер ладонями лицо Кэл и посмотрел на Петюню, сощурившись.

– Да я сам хрен знает. Но думаю, как-то с теми связано, с которыми у Паутиныча на базе отдыха зацепились.

Николай в этот раз ничего спрашивать не стал, просто покачал головой непонимающе и снова вопросительно глянул.

– Ты не помнишь, что ли? Хм, по ходу не помнишь. Ну да, тебя нехило так приложило-то, мы ж тебя на себе из Зоны выволокли, – ответил Петюня сам себе, – ладно, давай собирайся. Студент и еще пара пацанов еще утром выдвинулись, сейчас мы основной грядкой пойдем. Давай вылезай!

Едва за Петюней закрылась дверь, Николай задумался лишь на мгновение, а после достал простенький мобильный телефон и написал короткое сообщение: «Под видом туристов, сегодня».

Номер адресата набрал по памяти – в телефонной книге его не было.

Только после того, как удалил отправленное сообщение, Кэл начал в темпе собираться, все еще периодически морщась от боли. Противной, тянущей, но терпимой. И отступающей по мере того, как он понемногу расхаживался.

18 июня, вечер

Панова Виктория, территория близ Зоны Посещения

Посигналив на прощание, патрульный автомобиль развернулся, гарцанув проворотом колес на грунтовке, и поехал обратно, в сторону периметра. Несколько бойцов в кузове, белозубо улыбаясь, еще некоторое время приветственно махали машинам с туристами Зоны.

Особо усердствовал молодой веснушчатый парнишка за пулеметом, который не отрывал взгляда от Вики. Девушка улыбнулась и, устроившись поудобней, согнув ногу и уперевшись подошвой в стык двери с приборной панелью, потянулась к фотоаппарату. Водитель машины покосился недовольно, но говорить ничего не стал, лишь тронулся немного резковато, но после справился с эмоциями, и внедорожник покатил в сторону пионерлагеря, валко преодолевая изгибы заросшей травой дороги.

Просматривая кучу фотографий, Вика уловила позади недовольное бормотание, обрывки фраз и взглядов, направленных в ее сторону. Девушку это лишь позабавило – ей было не привыкать, что на нее косо смотрят, завидуют и непременно вставляют палки в колеса. Сейчас к тому же и повода особо не было – вот разве она виновата, что может свободно общаться на английском языке? Кроме нее, английский знала только Алла, субтильная девушка с золотыми волосами, бородатый Анатолий, который с момента встречи группы в Москве просил его по отчеству называть, поэтому Вика с ним вообще не разговаривала, и гид Валера.

То, что вместе с туристами отправили по маршруту патрулирования машину с подразделением, где по-русски общался только командир, как показалось Вике, совпадением не было – очень уж демонстрировал недовольство фактом присутствия туристов важный начальник на пункте временной дислокации патрульных, всем видом показывая, что он с трудом мирится с происходящим.

Поэтому из-за языкового барьера во время коротких остановок большинство блогеров были вынуждены слушать резкие, сухие комментарии и ответы подтянутого военного, а Вика с Аллой в это время пообщалась с рядовыми бойцами, которые были, в основном, из Европы.

Не избалованные общением с красивыми девушками на родине, патрульные с удовольствием позировали Алле и Вике для камер и, желая произвести впечатление, рассказывали много интересного. И теперь Вика с удовольствием рассматривала фотографии, уже прикидывая, что только набранного за сегодня материала хватит на несколько статей. А ведь будет еще завтрашний день – группу обещали вертолетом доставить в полевые лаборатории Международного Института Внеземных Культур на границе с Зоной, провести там экскурсию. И послезавтрашний – с базы отдыха группу должны отвезти в сам Институт, а после даже показать тот самый специнтернат, который иначе как лепрозорием никто в сведущем об этом заведении народе и не называет. Но спец-интернат только по желанию – очень уж там, говорят, для психики тяжело находиться.

Скрипнули тормоза, и Вика, по инерции дернувшись вперед, невольно ткнулась грудью в свое колено.

– Эй?! – чуть сморщилась она, коротко глянув на водителя, но тут же подняла голову, проследив за его взглядом.

– Это что, кукурузники? – невольно спросила Вика, увидев в небе два небольших самолета, летящих на малой высоте.

– Займемся споттингом? – раздался вдруг рядом выкрик, и машина плавно качнулась, когда из нее выпрыгнули сразу несколько парней, после чего защелкали затворы фотоаппаратов. «Стреляли» уже почти все присутствующие – кто-то с земли, кто-то из ставших свободными кузовов машин, не отрывая объективов от приближающихся самолетов.

Те прошли над землей очень низко, Вика даже прекрасно различила широкую улыбку одного из пилотов, помахавшего снимающей его братии рукой. Выходить из машины она не стала, просто поднялась, держась рукой за металлические дуги кузова.

Оба самолета были белого цвета, и снизу на крыльях прекрасно виднелась стандартная для контингента аббревиатура UFOR. Около минуты остановившиеся внедорожники стояли на вершине холма, пока туристы наблюдали за удаляющимися самолетами, которые вдруг начали резко набирать высоту.

– Это По-2, – произнес вдруг водитель, обращаясь к Вике, и обстоятельно пояснил в ответ на вопросительный взгляд: – Кукурузник древний, только недавно к Зоне на таких начали летать. Никакой электроники, простой как дрова, а чтобы сесть, площадка нужна чуть больше, чем для вертолета. Только вертолеты гробаются частенько, а этому все трын-трава: он, даже если захочет упасть, нормально приземлится.

Водителю девушка понравилась – несмотря на внешность, отталкивающую своей нереальной красотой, она неожиданно оказалась совсем не зазнайкой, как можно было предположить на первый взгляд. Общалась тоже по-простому а на базе ооновцев, узнав, что водителям нельзя от машин отходить, даже кофе им принесла и бутерброды с общего стола, на обед туристов накрытого.

– Летают только парами, – добавил водитель, обернувшись и глянув самолетам вслед, – чтоб, если один навернется, место запомнить и летчиков эвакуировать. Есть и санитарные самолеты, и обычные. Это вон развозка, скорее всего, к Бердску жратву ученым повезли.

– Еду? – негромко спросила Вика, коротко оглянувшись и удостоверившись, что больше их никто не слушает. Место посередине было свободно – красноволосая Лена еще на базе ооновцев зацепилась языком с несколькими парнями, а теперь сидела у кого-то на коленках в кузове, в центре внимания часто и громко смеявшейся образовавшейся компашки.

– Угу, – кивнул между тем Вике водитель, – оно вроде как бы и ничего, но лучше все-таки еду из-за речки завозить в Зону, а не с собой таскать. Опять же, тарелки их много не тянут, оборудованием все загружают.

– Тарелки?

– Ну эти, – махнул рукой водитель, – антигравы ихние, платформы. Настроят х… извини, кхм, херни всякой, а после собирай ее по Зоне – там жеж сплошь артефакты в конструкции, а когда ее разбарабанит по округе, каждую сраную деталь найти надо.

– А вы откуда знаете? – поинтересовалась Вика.

– Так я ж из Института, – пожал плечами водитель, осматриваясь. Убедившись, что все блогеры запрыгнули в кузов, громко обсуждая пролетевшие самолеты, он тронулся с места и повел машину вслед за уже поехавшим головным внедорожником.

– Вы вечером с нами будете, в лагере? – поинтересовалась Вика и, увидев кивок, продолжила: – Может, попьем вместе чаю? Пообщаемся, – улыбнулась она легко, наклонив голову.

– Чаю попьем, говоришь, – хмыкнул в усы водитель, – чтобы за мной потом твой ухажер охотился?

– Ухажер? – смутилась Вика и переспросила: – Так заметно, да?

Водитель не ответил, лишь снова усмехнулся и покачал головой. Вика тоже невольно улыбнулась и отвернулась к окну, вглядываясь в пробегающие по обочине обрывки окружающего пейзажа. Именно обрывки – она сейчас рассматривала не пейзаж вдоль дороги, а образы из своих воспоминаний.

Вадим ей понравился. Не было в нем того смущения и робости, которые многие испытывали перед ее красотой, но и не было той наглости и нахрапа, чем отличались многие из тех, кто к ней… подкатывал, а по-иному и не сказать. Вот только девушка у него есть. Интересно, давно он с ней встречается?

Между тем машины уже подъехали к лагерю и остановились перед опущенным шлагбаумом. Когда внедорожник качнулся легонько, остановившись, Вика подумала, что так и не знает, как водителя зовут. Сделав вид, что потянулась поправить шнурки на кроссовках, она нагнулась и украдкой глянула ему на грудь. «Семен» – было написано на липучке правого кармана.

Вика выпрямилась и сразу отвела взгляд, чтобы водитель Семен не видел, куда она смотрела. И тут же поняла, что третьей, сломавшейся, машины перед воротами нет.

– Починили уже, наверное, – кивнула она на примятую траву, где до этого сломавшийся внедорожник стоял.

– Пф, починили, – фыркнул в усы водитель, – и не ломался никто. Это эти, – кивнул он в сторону вышедших из машины Валеры и Гашникова, – замутили, чтобы друзей твоих не брать, с Володькой договорились. Уж не знаю за сколько…

– Вот козлы, – приподнялась на сиденье Вика, нахмурившись. – Ой, а это кто? – увидела она вдруг группу из троих человек, вышедших из-за синего здания строжки перед шлагбаумом. Незнакомцы были в одинаковых зеленых костюмах и с оружием – в руках у одного, в очках, был автомат небольшой с рыжим магазином, а двое были с длинными ружьями.

– Это что за… – напряженно выдал водитель, потянувшись к ключу зажигания.

– Эй, дядя, – послышался рядом гнусавый голос, – из машины выходи.

Вика украдкой глянула в сторону незаметно подошедшего сбоку человека. Молодой парень, в новеньком военном костюме, из которого противно торчала тонкая шея с маленькой стриженой головой.

Незнакомец очень походил на хорька. На озлобленного хорька.

Подобные отталкивающие лица девушка видела очень редко, в основном в метро, когда поздно домой возвращалась.

– Выходи-выходи, – повторил стоящий рядом с машиной «хорек» и вдруг поднял оружие. При виде обреза ружья, направленного на водителя, Вика испуганно сжалась на сиденье, пытаясь накатившую дрожь унять.

– На месте всем сидеть н-на, – раздался позади гнусавый голос.

Еще один бандит за машиной стоит – поняла Вика. То, что это бандиты, сомневаться уже не приходилось.

– Ты и ты, на выход! – раздалось от второй машины, и девушка увидела, что там водителю и сталкеру Сергею скомандовали выйти.

– Все туристы здесь? – спросил парень в очках гида Валеру. Оружие – автомат, он держал небрежно, за цевье, а вот остальные двое рядом с ним ружья подняли, направляя их в сторону машин. Вика присмотрелась и поняла, что костюмы на них точь-в-точь как у тех двоих, которые тащили раненого на пляже вчера утром. И тут же узнала парня с автоматом – он тоже утром на пляже был! Только на нем очков тогда не было…

– В-все, – чуть замялся Валера, отвечая. – А вы, собственно, кто? – коротко оглянувшись в сторону машин, спросил он. Гид явно очень нервничал и боялся – голос его подрагивал, а плечи поникли. Впрочем, боялись сейчас все, кроме незнакомцев.

– Конь в кожаном пальто, – ржанул бандит с автоматом и махнул свободной рукой.

Неожиданно громыхнуло со всех сторон, да так сильно, что эхо заметалось по окруженной деревьями дороге. В ушах у Вики зазвенело, но она не обратила на это внимания – с ужасом смотрела, как почти обезглавленный выстрелом водитель Семен падает на дорогу.

Из машин раздался короткий взвизг, но тут же его отсекло звуком выстрела.

– Ч-чавки закрыли н-на, – прозвучал позади все тот же протяжный голос.

Визг прекратился, теперь раздавались только сдавленные рыдания. Не в силах поверить, что это все происходит здесь и сейчас, наяву, вжавшаяся в кресло Вика осматривалась по сторонам.

Впереди, у шлагбаума, на мягкой траве дороги лежало три трупа – сталкер Сергей, водитель первого внедорожника и гид Валера. Рядом с ними стоял испуганный Анатолий, девушка даже отсюда видела пергаментную бледность его обычно красного лица.

Обезглавленное выстрелом тело Семена лежало поодаль. Раздался сытый металлический звук – застреливший водителя бандит переломил обрез и, дозарядив один патрон, щелкнул ружьем.

– По одному н-на, из машины нах! – Вика, наконец, увидела и гнусавого говорившего – кряжистый парень с широким и грубым лицом обошел машину, взмахнув оружием указующе.

– Хуле смотришь? – заметил он взгляд Вики. – Быстро вышла!

Девушку сковало страхом, она опустила глаза, но сил, чтобы выйти из машины, у нее не было. Помог бугай – шагнув вперед, грубо схватил ее за ткань куртки и рывком буквально выдернул из машины.

Вика еще в полете вскрикнула, когда бедром больно о дверь зацепилась, но тут она упала на землю, и от удара воздух у нее выбило из груди.