Хрупкая женщина с веслом Жукова-Гладкова Мария

© Жукова-Гладкова М., 2015

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015

Автор предупреждает, что все герои этого произведения являются вымышленными, а сходство с реальными лицами и событиями – случайно.

Глава 1

Зазвонил мобильный. Лизка тут же прекратила есть кашу. Для нее любой повод хорош – только бы не есть то, что надо и полезно. И, конечно, ей было любопытно.

– Бабушка… – открыла рот Лизка.

Я тем временем взглянула на дисплей. Альбина. Дочь моего зятя от первого брака.

Семейка у нас весьма специфическая. Дочь я родила в девятнадцать лет. Все было хорошо, пока она в десятом классе не решила стать моделью. Ростом она пошла в меня (метр восемьдесят у нее, метр восемьдесят два – у меня), худобой – в папочку, с которым мы давным-давно в разводе. С моим пышным телом ее бы, конечно, на подиум не пустили – чтобы не провалился. А у нее фигура оказалась как раз такой, какая нужна, чтобы шляться по «языкам». Пока она там прогуливалась, ее присмотрел ее будущий муж и мой зятек. Зятек оказался старше меня на десять лет. Но лучше он, чем первая Наташкина любовь, на тот момент (да и сейчас вроде бы) мотавшая очередной срок. У зятька от первого брака четверо детей – три сына и дочка. Моя Наташка в восемнадцать лет родила Лизку, которую быстренько сплавили мне. Дочь вернулась на подиум, зятьку детей и так хватает. И вообще он хотел молодую жену, а не орущего младенца.

Я же была как раз готова к ребенку. Материнство в девятнадцать – это совсем не то, что в тридцать семь. Правда, в тридцать семь я уже стала бабушкой… И вот уже четыре года Лизка живет у меня, чему я безмерно радуюсь, как, впрочем, и все остальные члены нашей семьи. Подобное положение вещей устраивает всех.

Альбина же полгода назад вышла замуж за англичанина и отбыла на постоянное место жительства в Туманный Альбион. Я не знаю, зачем она сейчас приехала в Питер, но, как она заявила мне, приехала «инкогнито» – что бы это ни значило. Альбина позвонила мне часа три назад и попросила разрешения приехать. Также просила ни в коем случае не сообщать о ее приезде никому из наших родственников.

– Я-то не сообщу, – сказала я, – а вот один кадр…

– Что-нибудь придумаем, – заявила Альбина.

– Ну, думай-думай, – ответила я. – Пока едешь.

Что-то она на самом деле долго…

– Ну и где ты застряла? – спросила я вместо приветствия.

На другом конце откашлялся мужчина.

– Альбина? – робко уточнила я.

Вместо Альбины со мной разговаривал некий капитан Смирнов Валерий Павлович, он попросил меня, в свою очередь, представиться.

– Зайцева Любовь Александровна, – сказала я и спросила, где Альбина, а то я ее уже давно жду.

Капитан Смирнов снова откашлялся.

– Бабушка! – завопила Лизка. – А что, тетя Аля приехала? Почему ты мне не сказала? Она к нам едет, да?

Лизка очень любит Альбину, Альбина любит Лизку и меня.

Вообще, к моему великому удивлению, у меня сложились прекрасные отношения с новыми родственниками, чего я, признаться, никак не ожидала. Но у моей Наташки не сложились…

Лизку явно услышал капитан Смирнов, и теперь мне приходилось уже слушать двумя ушами – с одной стороны Лизка выдавала по тысяче слов в минуту, с другой капитан Смирнов задавал вопросы. Я, правда, его почти не слышала. Капитан Смирнов, видимо, потерял терпение и испросил разрешения ко мне приехать для личного общения.

– Альбина где? Лиза, помолчи.

Капитан Смирнов пообещал объяснить все при личной встрече. После того как я продиктовала адрес, он сказал, что эта самая встреча состоится не более чем через полчаса.

Я провела их как на иголках. Почему по телефону Альбины отвечал капитан Смирнов?! Зачем ее принесло в Петербург? «Инкогнито», что бы это значило? Что случилось в Англии? Куда вляпалась Альбина?! Или что-то случилось здесь? С Альбиной? Или с кем-то, из-за кого она приехала? Но из-за кого она могла сюда приехать?!

Лизка, вероятно, тоже что-то почувствовала.

– Бабушка, что с тетей Алей? – теребила она меня.

– Приедет дядя милиционер и расскажет. – «Или теперь надо говорить «дядя полицейский»?» – задумалась я. Но не звучит! Непривычно!

Хотя я не была уверена, что капитан Смирнов – милиционер, полицейский, или как там они теперь называются. Я не уточнила, какую структуру он представляет.

– Тетя Аля что-то украла и ее поймали?

– С чего ты взяла?

– Ну, раз к нам едет дядя милиционер… Спрашивать про тетю Алю…

В качестве аргумента мне привели ежика, который спер яблоко у зайчиков, его забрал к себе в берлогу медведь-милиционер (вероятно, они во время съемки мультфильма еще так назывались), а потом маме-ежихе пришлось идти в берлогу к медведю и дарить подарки и медведю, и зайчикам. После этого ежика отпустили. Я моргнула.

– Где ты видела такой мультфильм?

– Так у нас дома есть, – как само собой разумеющееся сказала Лизка. – Ты же не смотришь со мной мультфильмы. Ты свои статьи пишешь, а меня сажаешь мультики смотреть, чтобы я тебе не мешала творить.

М-да, нужно быть осторожнее с высказываниями. Лизка прекрасно запоминает все мои фразы и фразы других взрослых, с которыми общается, в особенности те, которые не нужно.

Мультфильмы нам приносят родственники. Вероятно, кто-то из них и этот принес. Интересно, кто его снимал? Тот, кто хочет, чтобы дети с ранних лет постигали принципы существования в этом обществе? Хотя правильно… Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя, как говорил еще один из классиков марксизма.

– Что мы будем дарить дяде милиционеру? – спросила Лизка.

– Ничего, – сказала я. – В любом случае мы еще не знаем, почему он к нам едет и что с Альбиной.

Но я подозревала, что ничего хорошего…

Альбина ехала на машине. Во время ее отсутствия машина стояла в гараже. Ключи от гаража были у Юльки, лучшей подруги Альбины. И ключи от квартиры тоже были у Юльки. Альбина хотела, чтобы подруга устроила личную жизнь. У них обеих это долго не получалось. Девкам по двадцать семь лет. Но Альбина хоть англичанина по Интернету нашла. Юлька была категорически против знакомств по Интернету. Я вообще-то тоже… Но я – человек старой формации. Хотя какой старой? Мне всего-то сорок один год! Но я уже четыре года как бабушка. Мать взрослой дочери. И росла я в годы, когда знакомств по Интернету не было – хотя бы потому, что самого Интернета еще не имелось.

Где мы знакомились? В местах учебы и работы. По крайней мере все мои подруги вышли замуж (или имели длительные отношения) с мужчинами, с которыми вместе работали или вместе учились. Мы с Наташкиным отцом вместе учились. И Наташка – студенческий ребенок. Если бы не моя бабушка… Родители тогда еще работали. Я, правда, тоже работаю, но моя работа позволяет растить Лизку, да и помощники имеются.

Какое из моих занятий назвать основным? Трудно сказать. Дома я пишу статьи об НЛО и разных паранормальных явлениях. Удалось пристроиться в один издательский дом, который специализируется на еженедельниках различной направленности. Там две мои подруги подвизаются. Одна – потомственной ведьмой, вторая дает советы по выращиванию помидоров, огурцов, кабачков и других овощей. Ну а у меня воображение всегда хорошо работало… Правда, у «потомственной ведьмы» оно тоже отличное – судя по тому, что она придумывает, но эта моя подруга вообще-то дипломированный психолог. Просто советы психолога для лучшего восприятия приходится подавать под магическим соусом. Судя по количеству писем, которые получает «потомственная ведьма», ее советы помогают. Ну так и пусть дает!

Вторая моя работа, которая – не исключаю – скоро станет первой, это работа прораба. Не смейтесь. Я сама и предположить не могла, что когда-нибудь буду заниматься этим делом! Со своим филологическим образованием. Но жизнь заставила освоить новую специальность.

Как я уже говорила, у мужа моей дочери четверо взрослых детей. Про дочь Альбину я вкратце рассказала, но есть еще три сына, младший, Святослав, двадцати четырех лет – балерун. Пошел по стопам матери. Первая жена моего зятя была балериной, но оставила сцену ради семьи. Вероятно, правильно сделала. Стать примой ей не светило, так, наверное, лучше быть женой обеспеченного человека, чем плясать в кордебалете?

Хотя тогда он еще не был обеспеченным человеком. Значит, любовь. Девушка оставила сцену ради любви. Зятек первый раз вступил в брак молодым, старший сын родился, когда ему было двадцать лет. Не знаю, сколько было балерине. Никогда не интересовалась. Мне зятек говорил, что всегда хотел большую семью. Также он говорил, что дети стимулировали его на зарабатывание денег. Видимо, хорошо стимулировали, раз теперь он возглавляет фирму по производству нефтяного и газового оборудования. Честно говоря, не знаю, что это за оборудование такое – не вникала. Но могу сказать однозначно: оно дает моему зятьку очень неплохой доход.

В его фирме работает только второй сын, Валерий, двадцати девяти лет. Старший, Иван – спортсмен в широком смысле слова. Главное его увлечение – охота. Иван занимается покупкой и продажей охотничьего и рыболовного снаряжения, организует охоту и рыбалку для состоятельных людей, при помощи папочки приобрел какие-то охотничьи угодья в собственность. Иван увлечен своим делом, фирма отца его совершенно не интересует, как, впрочем, и нефтяной с газовым бизнесы. Он не женат, но каждый раз, когда мы видимся на каких-то семейных праздниках, появляется с новой подругой. Я теперь даже не напрягаюсь с запоминанием имен. Знаю, что в следующий раз все равно будет новая.

Старшие братья и сестра никогда не воспринимали Святослава всерьез. Возможно, еще и ревновали к матери. Он был у нее любимчиком, и она проводила с ним больше всего времени. Хотя, возможно, и не с ним. Она явно вспоминала молодость, когда водила его в кружок на танцы, а потом фактически жила его жизнью, пока он учился в балетном училище. Альбина мне про это рассказывала. Она-то точно очень сильно ревновала и закатывала матери истерики. Но сама Альбина с детства была склонна к полноте, как ее отец, и ни о какой балетной карьере речи и быть не могло. Иван с Валерием (вероятно, с подачи папочки) считали танцы несерьезным делом для мужчины. У мужчины должна быть серьезная работа и мужские хобби. Теперь у Валерия на самом деле такая работа, а мужские хобби являются не только хобби, но и источником дохода Ивана. Парни всегда были близки с отцом. Над матерью и младшим братом посмеивались. Теперь они между собой называют Святослава «плясун».

Но я из детей зятя больше всех люблю Святослава – конечно, не считая Лизки. Но Лизку-то я скорее воспринимаю как свою собственную дочь, а не как внучку. Иван младше меня на десять лет и никак не мог бы быть моим ребенком, как, впрочем, и Валерий, который младше на двенадцать. И они оба – взрослые состоявшиеся мужики, которым совсем не требуется мамочка. А Святику требуется.

И он теоретически мог бы быть моим ребенком.

Их мать жива, только живет в элитной психушке и никого не узнает. Трудно сказать, почему она сошла с ума. Может, наследственное, может, какие-то жизненные перипетии повлияли. Не знаю. Я знаю, что мой зятек в какой-то жизненный период очень много гулял, его первая жена несколько раз лечилась от нехороших болезней, которыми ее «наградил» муж. Зятек был любимчиком журналистов (и, главное, журналисток) из светской хроники, где регулярно появлялся с разными девицами. Предпочитал моделей, как было модно в той среде, в которой он вращается, в определенный период нашей новейшей истории.

Почему он женился на моей Наташке? Точно не знаю. Наверное, совпало несколько факторов. Он понял, что пора снова обзаводиться официальной женой. Конечно, молодой и презентабельной. Причем ему не требовалась умная жена, ему требовалась дура, как моя Наташка. Она ведь школу с трудом окончила, да и то потому, что я ее туда чуть ли не за шкирку таскала. Она же хотела по подиуму ходить да в рекламе сниматься, чем и занималась с пятнадцати лет. Наташку не интересовали никакие науки, только тряпки, косметика, курорты, тусовки, кафе, ночные клубы… И уголовник Жорик, с которым она училась в одном классе. Но, к счастью, Жорик большую часть времени проводил, проводит и, надеюсь, будет проводить вдали от нас. И еще она забеременела. Я сказала, что аборт делать не дам. Еще не хватало мне без внуков остаться! А ведь дочь могла стать бесплодной после первого аборта.

Зятек приехал знакомиться со мной, то есть тогда он еще не был зятьком. Я сразу же сказала, что хочу растить своего внука или внучку. Готова я к ребенку в свои тридцать семь (тогда я была в этом возрасте)! И еще я сказала, что Наташка будет рожать независимо от того, женится на ней Олег Иванович или не женится. Прокормлю как-нибудь и дочь, и внука или внучку.

Беседовали мы с будущим зятьком долго, выгнав Наташку с моей кухни. Да и ей неинтересно было наши разговоры слушать, тем более по телевизору какой-то модный показ шел, а мы с зятьком с первой встречи нашли общий язык. Нет, я не заинтересовала его как женщина, а он меня – как мужчина. Хотя внешне мы одного типа – высокие, крупные, с широкой костью. У меня практически нет морщин. У полных женщин это не редкость. У меня литое тело, большая грудь, которая органично в это тело вписывается и служит предметом зависти моей дочери и ее тощих подружек. Тяжело иногда бывает это тело носить… Ноги уже побаливают. Но не похудеть мне. Да я и не заморачиваюсь по этому поводу. Я – такая, и быть тощей мне не суждено. Да и покушать люблю вкусно… И есть немало мужчин, боготворящих мой типаж. Взять хотя бы Ивана, старшего сына моего зятька. Он прямо спрашивал папашу, как можно было жениться на Наташке, если есть я. На меня он всегда смотрит с восторгом, говорит комплименты, но относится уважительно. Валерий хохочет. С Иваном мы одного типа, а Валерий телосложением пошел в мать-балерину.

Но вернемся к младшему, Святославу. Он высокий, стройный и сильный. Он прекрасно танцует и исполняет первые партии. Но у него не сложились отношения с родственниками, правда, быстро сложились со мной. Мне его жалко, и я до сих пор пытаюсь справиться с комплексами, которые парню обеспечили братцы с сестрицей.

До появления в жизни Олега Ивановича Ступникова Наташки и меня Святослав снимал квартиру вместе с другом и коллегой. После моего знакомства с будущим зятьком и обсуждения условий брака Наташки (я настояла на брачном контракте и сама ходила с ним к юристу) и содержания ребенка, я была представлена семье. То есть были представлены мы вместе с Наташкой.

И начался перекрестный допрос…

Олег Иванович пытался урезонить своих старших, но не тут-то было. Наташка ревела, на вопросы отвечала я и еще свои задавала. Святослав вопросов не задавал. Он вообще больше помалкивал на семейных сборищах. В последние годы до появления меня и Наташки он на них ходить перестал. Теперь ходит вместе со мной. Знает, что я всегда за него заступлюсь. Да и при мне старшие даже не пытаются его оскорблять, задирать или просто смеяться. Знают, что я отвечу, даже если Святослав промолчит. Но благодаря мне он учится отвечать!

В тот раз первым заткнулся Валерий, второй сын Олега Ивановича, и расхохотался. Потом Иван спросил отца, почему он собрался жениться на Наташке, а не на мне. Иван бы сделал наоборот. (Кстати, он это повторял уже неоднократно за годы нашего знакомства.) Валерий опять хохотал. Альбина тоже вскоре исчерпала список вопросов к нашей маленькой семье. Вероятно, поняла, что Наташка ничего путного не скажет, а у меня найдется достойный ответ, чтобы заткнуть всем рты.

Иван спросил, какое у нас с Наташкой жилье. Я сказала, что двухкомнатная квартира в «брежневке».

– Ребенок будет жить там? – посмотрел он на отца.

– Да, – пискнула Наташка. – Мама же сказала, что возьмет его или ее и…

– Папа, купи большую квартиру для ребенка и для Святослава.

Младший брат удивленно вскинул глаза. Он явно не ожидал подобного предложения от старшего.

– Хватит ему мотаться по съемным квартирам, – продолжал Иван. – И ведь ему тренировочный зал нужен – или как там это у балетных называется. Это тебе сам Святослав лучше объяснит. И с ребеночком поможет нянчиться. Раз у самого никогда детей не будет.

– Послушай, ты… – Святослав побагровел.

Именно тогда я узнала, что Святослав предпочитает мужчин. И не только предпочитает, он вообще никогда не имел отношений с женщинами. Правда, из этого не следует, что он не может иметь детей. Медицина сделала большие шаги в этом направлении…

Кстати, у Ивана детей до сих пор нет – или он о них не знает. Валерий женат, и у него двое законных наследников. Альбина впервые замужем за англичанином.

В общем, Олег Иванович, мой зятек, купил большую квартиру, которая была оформлена в собственность двух человек – его сына Святослава и мою с условием, что я потом ее завещаю внуку или внучке, которой на тот момент еще не было. А кому мне еще завещать? Наша с Наташкой квартира так и осталась за нами.

Когда я спросила зятька, почему он квартиру оформляет на меня, а не на Наташку, он странно на меня посмотрел.

– Так у нее ж в голове пусто, – как само собой разумеющееся ответил зятек. – А у тебя, Люба, с головой полный порядок. Я вообще не понимаю, как у тебя могла родиться Наташка.

Я напомнила, что у нее еще был папочка, по пьяному делу погибший под колесами автомобиля. Вероятно, в очередной раз думал о смысле жизни. Или привиделось ему что-то на дороге. У него такое бывало. В смысле видения. Я теперь о них вспоминаю и вставляю в свои опусы.

В общем, Олег Иванович считал, что я не дам внука или внучку обделить – несмотря на то, что в будущем может учудить Наташка. Вероятно, Олег Иванович не исключал скорого расставания – еще до вступления в официальный брак. А к потомству он относится очень ответственно, и должен был обеспечить будущее очередного ребенка.

В квартире, которую он купил, предстояло сделать очень серьезный ремонт. Была нанята бригада с прорабом, которая приступила к работе. А я решила наведаться с проверкой и, подходя к дому, увидела, как строительные материалы загружают в машину, чтобы куда-то увезти. Не все материалы. Часть.

В общем, был большой скандал с привлечением правоохранительных органов. Прораб отправился в места не столь отдаленные, еще и оплатив Олегу Ивановичу ущерб из личного имущества, те рабочие – на малую родину, а ремонтом занялась я сама, наняв двух белорусов средних лет.

Мне было трудно, но все получилось.

Потом Иван захотел сделать у себя ремонт и пригласил меня с теми же белорусами для его проведения. Потом ко мне обратился друг Ивана.

По делам друга я моталась уже с новорожденной Лизкой. Но теперь-то ребенка легко таскать с собой, не то что в те годы, когда я родила Наташку, и уж тем более не в те времена, когда мама родила меня. Есть памперсы, есть «кенгурушки», детские кресла, есть смеси, удобные бутылочки, разогреватели для бутылочек и много всяких других приспособлений, о существовании которых я узнала только после рождения Лизки.

Мне было несложно решать все вопросы в компании с Лизкой, которая спала у меня на пышной груди, поддерживаемая «кенгурушкой». А сколько радости и удовольствия я получила от ее появления в моей жизни! Ее первая улыбка, просыпающееся узнавание в глазах, ее первый самостоятельный шажок – в очередной квартире, ремонтом которой мы занимались.

Олег Иванович ежемесячно переводит мне деньги на содержание Лизы, но сейчас в этом нет необходимости (хотя деньги лишними не бывают, и я их откладываю на черный день). Я сделала себе имя в определенных кругах (вместе с белорусами, которые уже перевезли в Петербург свои семьи). Про НЛО и паранормальные явления я теперь по большей части пишу ради удовольствия, представляя, где бы мог появиться призрак в квартире, ремонтом которой я занимаюсь на момент написания статьи… А площадки для посадки НЛО выбираю за городом, по пути к Лизкиным родителям, к которым мы иногда наведываемся в гости. Олег Иванович с моей Наташкой живут в особняке, особняк имеется и у Валерия, но на неделе он обитает в городской квартире, чтобы не тратить лишнее время на дорогу. Иван пребывает или в городской квартире, или на охоте, или на рыбалке. Вроде бы квартира Альбины эти полгода стояла пустая – если Юлька не устраивала личную жизнь.

А мы живем втроем – Святослав, Лизка и я. Святослав зовет меня «тетей Любой», обожает Лизку, как и она его, и страшно балует. Я знаю всех его друзей, их балетная компания иногда собирается у нас дома, и худенькие девочки, выпив винца, плачут у меня на литом плече, жалуясь на судьбу.

Но что же случилось с Альбиной?

Глава 2

Наконец раздался звонок домофона, потом в дверь нашей квартиры вошел капитан Смирнов собственной персоной. Он оказался лысеющим, побитым жизнью мужичком лет тридцати семи, явным другом зеленого змия, он чем-то очень напомнил мне моего бывшего мужа.

– Привет! – сказала Лизка. – А ты кто?

Я объясняю, что к незнакомым взрослым нужно обращаться на «вы», но пока без толку. Возможно, роль играет балетная тусовка, где все позволяют ей обращаться на «ты». А у нас в доме бывает больше всего балетных…

– Привет! – На лице капитана Смирнова появилась искренняя улыбка. – Как ты на маму похожа.

– А где ты видел мою маму? – удивилась Лизка.

Смирнов перевел взгляд на меня.

– Я – бабушка, – пояснила я.

Смирнов открыл рот. Но ведь вроде бы он слышал Лизкин голос, когда разговаривал со мной по телефону? Или уже забыл, что слышал? У представителя правоохранительных органов в голове держится только определенная информация? Я предложила пройти на кухню.

– Борща или водочки? – спросила там у Смирнова, представившегося Валерием Павловичем, потом быстро добавившего, что его можно именовать просто Валерий.

– Вообще-то я при исполнении…

– Но лучше борща с водочкой?

– Ага, – кивнул Смирнов, и глаза у него загорелись. И этими горящими глазами он с восхищением смотрел на меня.

Я поняла, что у меня появился еще один поклонник. Хотя неплохо, наверное, иметь поклонника в правоохранительных органах.

– Ну, рассказывайте, – попросила я Смирнова, когда он, как удав, отвалился от пустой тарелки. За трапезой мы говорили о детях, которых у Смирнова оказалось трое, потом о ценах, после о постоянно меняющейся погоде и давлении. Смирнов оттягивал неприятный момент?

– Вам Альбина Олеговна кем приходится? – спросил он.

Я пояснила и сказала:

– Не томите. Она в аварию попала или еще чего учудила?

– Попала, – кивнул Смирнов, не глядя на меня.

– И… что?!

– Ее больше нет.

– Не может быть! – прошептала я. Почему он сразу-то не сказал?! Почему время тянул?! Или у них так положено? Вытянуть побольше информации из родственников? Или попробовать подготовить морально? Но как можно быть морально готовым к смерти?!

Я не могла в это поверить. Этого не могло случиться! Нет! Нет! Нет! И почему, почему тот же Смирнов все-таки не сказал мне об этом по телефону? Или считал, что я должна сама догадаться? Хотя, когда он звонил, без умолку трещала Лизка… Я тогда мало что поняла. Но я и подумать не могла… Или у них положено в глаза человеку смотреть?

– Она хоть сразу же?.. – спросила я.

Смирнов кивнул.

– А из-за чего? В смысле в нее кто-то врезался? Что именно случилось?

– Машину повело. Явно что-то с машиной. Все свидетели говорят одно и то же. Будет экспертиза. Тогда получится точно сказать.

Я сообщила, где, по идее, все время стояла машина и кто мог ею пользоваться.

– У этой Юлии есть доверенность?

– Наверное, – я пожала плечами.

– Вы давно с ней не виделись?

– С Юлькой-то? Да со свадьбы Альбины, наверное… Нет, вру. В аэропорту виделись. Мы Альбину вместе в Англию провожали. Там вообще много народу было. Все свои цветы Альбина мне отдала, – я кивнула на подоконник, хотя они стояли и в других помещениях. Но Смирнова цветы явно волновали меньше всего.

Он попросил Юлькин телефон. У меня он был вбит в мобильный, и я сама запустила набор номера. Юлька не ответила на вызов, правда, почти сразу же пришло SMS. Юлька находилась в Испании и собиралась вернуться через неделю.

– Спросите у нее, знала ли она про приезд Альбины Олеговны, – попросил Смирнов.

Юлька не знала и в свою очередь спросила, надолго ли Альбина приехала.

– Вероятно, придется ждать ее возвращения…

– Вы думаете, что она что-то знает? – искренне удивилась я. – И вообще, что она может знать? Девки имеют очень смутное представление о строении машины. Они знают, на что нажимать нужно, чтобы ехала, как, впрочем, и я. Не сможет вам Юлька объяснить, если с машиной были какие-то неполадки.

– Но она сможет сказать, кто еще имел доступ в гараж. Кто еще пользовался машиной.

И тут до меня дошло…

– Вы считаете, что с машиной… что-то сделали специально?

– Похоже на то, – кивнул Смирнов. – По предварительной оценке. То есть Альбина Олеговна смогла выехать из гаража, проехать какое-то расстояние, а потом потеряла управление над транспортным средством. Могли подрезать тормозные шланги. Могли еще что-то придумать. Но ей не удалось затормозить. Врезалась вначале в одну машину, потом в столб. Если бы она ехала на маленькой скорости… А она шла на обгон. Тогда все и случилось.

– То есть она могла и не погибнуть? Трагическое стечение обстоятельств?

– Могла остаться инвалидом. Могла отделаться легкими травмами. Но что сейчас об этом говорить? Кстати, кто из ваших родственников может съездить на официальное опознание?

– Я могу. Лизку кто-нибудь развлечет, пока я опознание провожу? Или вам нужен кровный родственник?

– Нет, необязательно.

Смирнов попросил еще раз назвать имеющихся родственников, теперь с координатами, и все это записал в блокнот.

– Кстати, а почему вы мне позвонили? – поинтересовалась я.

– С вами Альбина Олеговна разговаривала с последней. Мы прокрутили записную книжку телефона. Там только имена. Если бы были «мама», «папа», позвонили бы ближайшим родственникам. Кстати, с кем Альбина Олеговна была ближе всего?

– Из семьи? Со мной. А вообще с Юлькой. И еще были подруги, но у меня нет их координат. Это у Юльки нужно уточнять. Она должна всех знать.

– А мужчина здесь у нее оставался?

Я покачала головой.

– У нее тут личная жизнь никак не складывалась. Поэтому она и ухватилась за англичанина.

– То есть любовника здесь не осталось?

Я удивленно посмотрела на Смирнова.

– Вы решили, что она сюда к любовнику прикатила? Бред. Вы бы слышали ее мнение о наших мужиках… Хотя вам, как мужчине, наверное, было бы лучше не слышать.

– Нет, наоборот, – усмехнулся Смирнов. – Это полезно для самосовершенствования.

– Издеваетесь?

– Ни в коей мере. Мои друзья всегда внимательно слушают мнения женщин о мужчинах – и в раскрытии преступлений помогает, и в отношениях с другими женщинами. Альбина Олеговна не любила мужчин?

– Она не была феминисткой. Она очень хотела устроить личную жизнь. Но все ее романы здесь заканчивались неудачно. То мужик оказывался женатым, то просто придурком, то альфонсом. Вам о ее мужчинах лучше Юльку спросить. Она про всех знала. Мы-то с Альбиной знакомы только пять лет. И…

Я замолчала, потому что мне в голову ударила мысль, хотя, вероятно, и не связанная со смертью Альбины.

– О чем подумали, Любовь Александровна?

– Еще она очень тяжело переживала женитьбу отца на моей дочери, хотя потом у нас с ней сложились очень теплые отношения. Но это потом… А после свадьбы Олега с моей Наташкой Альбина куда-то уезжала, вроде даже в Индию, то ли карму чистить, то ли просветляться. Вам опять же будет лучше об этом с Юлькой поговорить. Альбина не любит тот период вспоминать. То есть не любила… Не могу поверить, что ее нет… И вроде тогда же ее мужик бросил, которого она очень сильно любила. В общем, одно на другое наложилось.

– Она была счастлива с англичанином?

Я пожала плечами.

– Вы продолжали поддерживать связь? Теперь же Интернет есть, можно по скайпу общаться.

– Продолжали. По-моему, ее этот брак устраивал в большей или меньшей степени. Безумной страсти там не было – ни с одной из сторон. Но ее целью являлось замужество. По-моему, она даже слишком на нем зафиксировалась.

– У нее здесь были серьезные материальные проблемы?

– Никаких не было, – удивленно посмотрела я на Смирнова. – С чего вы взяли?

– Ну, многие наши женщины выходят замуж за иностранцев как раз из материальных соображений.

– А многие – потому что хотят красивых ухаживаний, красивых слов. Хотят, чтобы муж делил с ними обязанности по дому, а не бегал пить с друзьями или развлекаться с любовницами. Кстати, англичанин совершенно точно делал большую часть домашней работы. Альбине очень нравилось, что мужик, женившись, ориентирован на семью, а не на сторону. Ее муж после работы сразу же ехал домой! И дома не усаживался с пивом перед телевизором. Наши женщины хотят именно такого отношения. А наши мужики хотят, чтобы женщина вокруг них плясала.

– Альбина Олеговна не хотела плясать?

– Уже наплясалась. И все зря. Говорю же: ни с кем ничего серьезного не получилось. И сюда к мужику она точно ехать не могла. Здесь мужика не осталось. Я даже примерно не представляю, почему она приехала. И почему не позвонила заранее. Я бы могла ее встретить.

– Кстати…

Смирнов достал из кармана трубку и набрал кого-то из коллег с просьбой выяснить, когда Альбина прилетела в Россию. Выяснили довольно быстро. Теперь же везде компьютеры. Оказалось – сегодня утром.

– Вам она с утра не звонила?

Я покачала головой. Смирнов тем временем опять кому-то позвонил и спросил, «пробили» ли номера телефонов, по которым еще сегодня звонила Альбина. Ему назвали два имени.

Альбина разговаривала с абонентом из Англии и с какой-то неизвестной мне женщиной в Петербурге, Вероникой Степановной Заглушко.

Я про такую даже не слышала. Я считала, что если про нее кто-то и знает, то Юлька. Но Юлька в Испании.

И кем может быть эта самая Заглушко? Неужели Альбина прилетела в Петербург для встречи с ней? Зачем?!

И что означал ее прилет «инкогнито»? Она ведь, похоже, не хотела, чтобы родственники, кроме меня, знали о ее появлении. Почему?!

– Вы можете связаться с английским мужем Альбины Олеговны?

– У меня нет его телефона. Я же с ним связь не поддерживала. Только с Альбиной. У меня есть адрес ее электронной почты, ее мобильного… Кстати, а она ведь звонила со своего английского номера, то есть даже не стала покупать местную SIM-карту. Значит, приехала ненадолго.

– Или не успела, – заметил Смирнов. – А телефон англичанина я вам дам.

И дал. Но позвонить я не успела.

У Смирнова зазвонила трубка, он послушал, что ему сказали, нажал на отбой и посмотрел на меня.

– Она собиралась улетать обратно послезавтра.

– Мне она не успела этого сказать.

– Ладно, будем искать Веронику Степановну Заглушко. Может, она что-нибудь прояснит. А пока поедемте в морг, Любовь Александровна.

Глава 3

Альбину я опознала и ужаснулась тому, как смерть меняет человека. Ведь я видела ее совсем недавно. Какие-то полгода – разве это срок? Она была цветущей молодой женщиной, отправлявшейся в новую жизнь. Теперь я видела белое лицо с заострившимися чертами. Но это была она. Родинка над левой губой была ее, татуировка-дракончик на правом плече… Что же с тобой случилось, девочка? Что заставило тебя примчаться в Россию? И какая же сволочь поработала над твоей машиной? И зачем?! Кому ты мешала?!

Выйдя из морга, я позвонила Олегу, отцу Альбины и моему зятю. Тянуть больше было нельзя. Он с трудом поверил в услышанное.

– Олег, я не знаю, почему она приехала. Она не успела мне ничего рассказать. Она просто до меня не доехала.

– Ладно, будем разбираться. Я подключу свою службу безопасности, – вздохнул зять. – И ты не волнуйся, Люба. У меня в фирме есть человек, который занимается организацией всех мероприятий – как счастливых, так и… траурных. Он все организует по высшему разряду. Кстати, англичанин еще не знает?

Я вспомнила, что так и не сообщила ему – у Смирнова зазвонила трубка, и мы оба об этом забыли. И тогда я ведь еще не опознала Альбину официально.

– Люба, позвони ты, – попросил зять. – Спроси, когда он может приехать. У него ведь может не быть визы… В общем, если визы нет, пусть выяснит, что нужно прислать для срочного оформления. И сразу же перезвони мне.

Телефон Альбины и ее сумочку вместе со всеми вещами мне отдали в морге. Сотрудники органов уже все просмотрели, больше им ее вещи не требовались. Я решила, что позвоню из дома, отправив Лизку играть. Ее в этом неприятном заведении какое-то время развлекали, но теперь вернули мне, и у внучки была куча вопросов, на которые я пока была не готова отвечать.

Дома я запустил набор номера Ричарда с телефона Альбины. Он не ответил на звонок. Через час опять не ответил. И через два часа.

Они что, поругались? Но она ведь звонила ему утром!

Я отправила SMS с просьбой срочно перезвонить. Подписалась «Люба, родственница». И написала, что с Альбиной trouble, беда то есть. Ну не могла я послать сообщение о том, что ее больше нет…

Хотя, наверное, придется, если опять не ответит.

Потом я решила просмотреть содержимое сумочки Альбины. Мало ли, может, удастся найти что-то, что прольет свет на причину ее приезда в Россию. Конечно, полиция все просмотрела до меня, но вдруг…

Меня не заинтересовало ничего, кроме ключей. Вероятно, это были ключи от квартиры Альбины. Юлька в Испании, значит, квартира должна стоять пустая. И значит, Альбина брала свою связку в Англию.

А если это ключи от какой-то другой квартиры?

Но откуда ей взяться?

Адрес квартиры, где до отъезда в Англию жила Альбина, я знала. И мне приходилось там бывать. Съездить, посмотреть? Должна же она была где-то вещи поставить! Не с дамской же сумочкой прилетела!

Насколько я поняла, полиция пока оставила себе ключи от машины (которая отправится на экспертизу, а потом в ремонт или утиль) и ключи от гаража. Хотя сомнительно, что что-то найдут…

Я прокрутила записную книжку в английском телефоне Альбины. Ничего интересного, пожалуй, только номер телефона какой-то Зинаиды Петровны. Если не ошибаюсь, так зовут Юлькину маму. Навряд ли Альбина держала в памяти телефона номер какой-то другой Зинаиды Петровны. Обычная записная книжка отсутствовала. Я переписала номер Зинаиды Петровны в свой мобильный, потом позвонила Святославу, сообщила печальную новость и спросила, когда он сегодня собирается домой.

– А… что-то надо делать? В смысле кто будет организовывать похороны?

– Похороны организует человек из фирмы твоего отца. С Лизкой надо посидеть, пока я в квартиру Альбины съезжу. Я не могу ее одну оставить спать.

– Тетя Люба, ты именно сегодня хочешь в квартиру Альбины ехать? Ночью? Почему такая срочность?

– Да, в общем, срочности нет…

– Я завтра утром могу, – сказал Святослав.

На том и договорились. В самом деле, куда спешить? И вообще-то нужно будет одежду для похорон выбрать. Осталось же что-то в квартире? Не могла Альбина все в Англию увезти.

Англичанин со мной в тот вечер так и не связался. Не знаю уж почему. Но я также написала сообщение и Юльке. А потом мы еще обменялись несколькими. Юлька, насколько я поняла, была в шоке. А машиной она, как выяснилось, не пользовалась. Машина ей была без надобности, хотя доверенность у нее имелась – на тот случай, если свою разобьет. Юлька пользовалась только квартирой, да и там в последнее время не бывала, так как сменила любовника, и у нового имелось свое жилье. Именно с ним она в это время находилась в Испании.

Юлька просила держать ее в курсе событий, но сомневалась, что сможет приехать на похороны. Навряд ли их задержат на неделю. Тело-то должны отдать без проблем. С причиной смерти все ясно.

Неясно с поводом. Неясно, кто и когда «поработал» над машиной.