Сестра Снапир Маргарита

Яков Иваныч снова заколебался. Постоял раздумывая.

— Зайдем так, чтобы она не заметила, — сказал он наконец. — Черт ее ведает, эту бабу…

Согнувшись, прижимаясь к забору, где было темнее, мы беззвучно прошли через двор и поднялись на крыльцо.

В сенях что–то маленькое, серое кинулось к нам с лестницы.

— Засада, — услышал я шепот Галины Петровны. — У вас в комнате засада…

Она осторожно, двумя пальцами, взяла меня за рукав.

И я понял, что она давно уже стоит здесь, в сенях, поджидая нас, чтобы сказать нам о засаде.

Мы замерли, потом попятились к выходу.

И в ту же минуту услышали во дворе стук тяжелых шагов, разбрызгивающих лужи. Шаги приближались к крыльцу, отрезав нам дорогу во двор.

— Наверх, ко мне! — шепнула Галина Петровна и поплыла вверх по лестнице.

Мы двинулись за ней, стараясь, чтобы ни одна ступенька не скрипнула.

12

Мы стояли в ее низенькой спальне, в полутьме, и слушали.

В кухне, возле запертой двери, ведущей на лестницу, стояла Галина Петровна, держа полной мягкой рукой зажженную керосиновую лампу.

Человек, шагавший по двору, шумно ввалился в дом. Наткнулся в сенях на ведро, и в ночной тишине грохот пустого ведра был как пушечный выстрел. И сейчас же я услышал привычный визг двери — кто–то выскочил из нашей комнаты.

— Бросьте, это я! — раздался снизу громкий голос Валерьяна Сергеича. — Напрасно вы здесь сидите. Они сюда не придут.

— Ясно, не придут, — согласился с ним незнакомый голос. — Зря время теряем.

— А я говорю — они здесь! — сказал третий голос, тоже незнакомый.

— Где?

— Наверху!

— Вздор!

— А я говорю — я слышал! Они только что поднялись по лестнице! Они там!

— У нее? — спросил Валерьян Сергеич.

Голоса смолкли. По–видимому, Валерьян Сергеич стоял раздумывая.

Галина Петровна мгновенно отодвинула засов и отворила дверь на лестницу. С лампой в руке она вышла, и мы увидели — через кухню, через раскрытую дверь, — как она остановилась на лестнице, на самом верху, и глянула вниз.

— Валя! — сказала она глубоким голосом, совсем особенным. — Ты пришел?

— Галя! — отозвался снизу Валерьян Сергеич. — Что, вспомнила Раву — Русскую?

— Я знала, что ты придешь, — сказала Галина Петровна. — Я сейчас бегала вниз посмотреть, не придешь ли ты.

— Так это ты бегала, Галя? Я так и подумал, — сказал он. — Не сердись, что я велел тебя из лазарета уволить. Уволил, чтобы тебя с лазаретом не увезли. Теперь лазарет тебе не нужен. Теперь мы будем вместе… Я иду к тебе, Галя!

— Постой! Я спущусь…

— Нет! Я хочу сейчас!

И мы услышали, как он начал подыматься по лестнице.

— Я пойду с вами… — раздался голос.

— Отставить! — приказал Валерьян Сергеич. — Я пойду один! Не стоять в сенях! Уходите в комнату!

Он подымался. Я слышал скрип его краг.

Потом увидел его. Он остановился перед Галиной Петровной, ярко освещенный лампой. В опущенной его руке был наган, выложенный серебряными листьями. Холодная неистовость сияла в глазах. Он был смертельно пьян, но опьянение выражалось только в этом бессмысленном, бешеном взгляде.

В дверь, в темные комнаты, он не смотрел. Он видел только Галину Петровну с керосиновой лампой в руке, маленькую Галину Петровну, и молча уставился на нее, пристально и бессмысленно.

Она слегка отпрянула.

Сашка, не удержавшись, переступил с ноги на ногу. Сапог его стукнул о половицу. Валерьян Сергеич поднял голову, вглядываясь в дверь, в темноту.

Галина Петровна заметила этот взгляд. И сразу же рванулась вперед, припала к Валерьяну Сергеичу всем телом, обняла его. Лампа была у него за спиной. У нее за спиной был наган.

Она положила голову ему на грудь и подняла лицо. Валерьян Сергеич нагнулся и губами нашел ее губы.

Не отрываясь от ее губ, он сильным движением втолкнул ее в кухню и вошел вместе с нею. Прильнув к нему, она старалась повернуть его к нам спиной. Но он был сильнее ее, он поворачивал ее дальше и опять оказывался к нам лицом.

Они медленно кружились, и лампа то скрывалась, заслоненная ими, то снова ослепляла нас. Громадные тени перебегали со стены на стену.

Свободной рукой она ловила у себя за спиной его руку с револьвером.

Прижатые друг к другу, Кудрявцев и Галина Петровна, кружась, рухнули на пол. С плачущим звоном разбилось ламповое стекло. И свет погас.

Хрустнуло, отворяясь, замазанное на зиму окно. Яков Иваныч распахнул его. Влажный воздух вошел в комнату. Яков Иваныч встал на подоконник, заслонив чуть–чуть посеревшее небо.

Но прыгнуть он не успел, потому что в кухне щелкнул револьверный выстрел.

Яков Иваныч соскочил с подоконника на пол, и мы втроем, в темноте, кинулись в кухню. Яков Иваныч чиркнул спичкой. И при колеблющемся огоньке спички мы увидели на полу Галину Петровну и Валерьяна Сергеича.

Голова Валерьяна Сергеича лежала на коленях у Галины Петровны, и она обнимала его рукой, в которой был зажат выложенный серебром наган.

— Идем с нами! — сказал ей Яков Иваныч.

Мы уже слышали, как те двое, внизу, встревоженные выстрелом, осторожно и пугливо подымались по лестнице. Она посмотрела на нас безразлично.

— Уходите, — сказала она. — Нет, я никуда не пойду. Я с ним не расстанусь.

И мы выпрыгнули через окно в мокрый снег.

13

Когда мы перешли реку, за нами, над городом, уже висела ветреная весенняя заря.

На берегу нас окликнули красноармейцы. Нас узнали, и мы пошли в дом начальника станции — там был штаб дивизии, там мы разулись и сушили сапоги на плите.

А когда поднялось солнце, лед двинулся и шел шесть суток. Льдины кружились, сталкивались, сияли, синели и таяли. Вздувшаяся вода уносила последние остатки незабываемой той зимы.

Шесть суток между двумя берегами — берегом белых и берегом красных — была преграда, неодолимая для всех, кроме ветра, изменчивого, полного гнилых и сладковатых запахов весеннего леса.

Все шесть дней жаркое солнце висело над ясным, вымытым миром, и все шесть дней до нас доходили добрые вести. Фронт белых был прорван. Его прорвали в сотне верст к югу от нас. Главные наши силы хлынули в прорыв и пошли на восток — к Уфе, к Уралу.

А на седьмой день белые покинули город. Мы видели, как тянулись они через холмы, по дороге, мимо телеграфных столбов. Дорога уже подсохла, и легкая пыль вилась над возами.

В городском саду мы хоронили повешенных. Сад был в зеленом дыме только что лопнувших почек. Нежные, светлые стебли травы раздвигали черные комья. Трубы сияли, и пели, и плакали.

Когда трубы смолкли, предисполкома прочитал имена погибших. Галины Петровны среди них не было.

Говорят, Сашка встретил ее через несколько месяцев, когда мы взяли Красноярск. Он один из первых вошел в Красноярск и освободил ее из тюрьмы. Он хотел жениться на ней, но она не пошла за него.

1933 г.

Страницы: «« 123

Читать бесплатно другие книги:

Автор этой книги – известный публицист Мирослава Бердник. Дочь известного украинского писателя и пра...
Доигрались… Опутавшая планету сеть мю-коллайдеров вошла в резонанс, и на Земле наступила эра Сумерек...
Автор данной книги Сергей Аксененко – главный редактор Киевского интеллектуального журнала «Время Z»...
Цикл волшебных сказок Ю. Кузнецова знакомит читателя с продолжением приключений героев произведений ...
Каково это – угодить в мир, где магия – нормальное явление, а оборотни выходят в лес на ночные прогу...
Роман красавца доктора и очаровательной помощницы, закончившийся свадьбой, – чем не тема для романти...