Варвара и хозяйки Похъёлы Зеленец Варвара
Мерлин, Прасковья и ребята сидели за столом.
– Нам пора возвращаться, – опять начала нетерпеливая Варвара.
В этот момент в дверь постучали, и вошел Дед-Всевед.
– Как наша гостья? Молодец, гляжу, почти совсем поправилась!
– Да нет, – возразила Прасковья. – Еще совсем слаба, ничего не может. Но хочет скорей вырваться от меня. Поживете у меня еще пару недель! Или давайте я вас в деревню к знакомым свезу.
– Я об этом тоже подумал, – сказал Дед-Всевед. – И вот что я вам подыскал, чтобы Варвара окончательно поправилась. Принеси-ка, Прасковья, серебряную тарелку.
Дед-Всевед взял тарелку в руки и что-то прошептал. На поверхности сразу появилось четкое изображение.
– Смотрите, какое чудное местечко. На Ладожском озере, в одной из ее шхер, километрах в двадцати от Сортавалы находится хутор зажиточного карела Петера. Я его давно знаю. Жена у него, кстати, русская – Надеждой зовут. Значит, проблем с языком у вас не будет. Все его дети разъехались: кто в финскую армию пошел служить, кто на заработки в Россию отправился. А работники ему нужны. Из жителей только он с женой и остались. Жить у него есть где – несколько домов на хуторе. Леших и водяных моих он всегда привечал, отношения у нас с ним сложились хорошие. Я уже с Петером о вас договорился, и он вас ждет. Собирайтесь потихоньку. Поедете через Петроград. Город заодно посмотрите. Думаю, такая экскурсия Варваре и Мирославу будет интересна. Как соберетесь, приходите в Управу. У меня к вам поручение будет: груз сопровождать.
– Правильно, Варя, пока ты не вернешь всю свою былую силу, бороться тебе с серыми ведьмами нельзя. Придется подчиниться. Иначе я отказываюсь тебе помогать в твоих поисках, – добавил Мерлин.
Варвара посмотрела на Мирослава.
– Большинство, Варя. Тебе придется согласиться. Мы едем на Ладогу. Спасибо тебе за помощь, Дед-Всевед! – поблагодарил Мир.
– Ну вот, все откладывается, – грустно вздохнула Варвара.
– Вовсе нет! Я потом тебе объясню, – заверил Мерлин.
– Теперь перейдем к приятному, – снова заговорил Дед-Всевед. – Позвольте торжественно поздравить Мирослава и вручить ему премию за первое место в конкурсе.
Дед-Всевед пожал руку юноше и вручил диплом и пухлый конверт.
– Думаю, ваши денежные вопросы улажены, и если вы не захотите работать у Петера, то месяца два не будете бедствовать, этих денег хватит. Теперь разрешите откланяться.
И Дед-Всевед удалился.
– В каком это конкурсе? – спросили все, чуть ли не хором.
– Пока ты болела – надо же было чем-то заняться? Я узнал, что в Зеленце проводится градостроительный конкурс, и принял в нем участие. Набросал план-проект строительства на будущие сто лет с учетом роста поселения. Предложил схему водо– и газоснабжения будущего Зеленца, написал, как решить транспортные проблемы.
– Ну, ты и нахал, Мир! Как я понимаю, твой проект очень похож на современный Зеленец – Город-солнца с лучами. Никогда не предполала, что ты способен на плагиат.
– Не переживай, Варя. Во-первых, это только проект, его могут не утвердить, – засмеялся Мирослав. – А во-вторых, автором будет комиссия местных строителей и архитекторов, сам я нигде не подписывался. Хотя и премию мне дали, но они еще до сих пор спорят и критикуют. Ведь для них все это ново и непривычно. Когда до дела дойдет, никто и не вспомнит автора проекта. А что бы было, если бы комиссии понравился другой проект? Кстати, сам Дед-Всевед просил меня принять участие в конкурсе. Тоже боялся, чтобы местные чего не начудили. Он, кстати, об общественных деньгах очень переживает. Мало их сейчас в Зеленце. В России на окраинах еще Гражданская война не закончилась, и доходов в Управу поступает не так много.
– Не сомневаюсь, что твой проект утвердят. Ладно. А что ты хотел мне объяснить, Мерлин? – спросила Варвара.
– Я хотел тебе сказать, не расстраивайся. Ты ни минуты времени не потеряешь. Ты же со мной. И я вас верну на «Мурену» в тот момент и в то же место, когда ты ее покинула.
– То есть здесь, в тысяча девятьсот двадцать втором году, нам торопиться некуда! – улыбнулся Мирослав Варваре.
– Да, ровно в шестнадцать часов десятого июня две тысячи четвертого года вы окажетесь на Ладоге прямо на нашей «Мурене».
– А Несмеяна?
– Когда она совсем поправится, я ее отправлю прямо в современный Зеленец. Она проснется, увидит себя в своем доме и, может, даже ничего не вспомнит. Подумает, будто все было во сне.
– Хорошо, что мы едем на север Ладоги, – обрадовался Мирослав. – Заодно проведем там разведку. Кое-что надо выяснить!
Мерлин сурово посмотрел на юношу.
– А ты знаешь, чем это чревато? Ход событий может измениться. Например, в будущем не родится мальчик Мир.
– Конечно, знаю. Будем осторожными. Пока я сидел рядом с Варварой, много книг прочел из библиотеки Всеведа. С его разрешения пользовался архивом. Многое узнал о династиях. О твоей родне, Варя, тоже.
– Это обо мне, что ли? – улыбнулась Прасковья.
– И о тебе, и обо всех ваших предках. Знакомился я с родословными почти всех жителей Зеленца, но больше всего меня интересовал род Мараны. То есть всех серых северных ведьм. И самое интересное, что на Ладоге они появились как раз в это время.
– Откуда они взялись? – спросила Варвара.
– Как я понял из местных летописей, в это время клан серых ведьм купил где-то в ладожских шхерах один финский хутор. Но, к сожалению, даже в летописях нет описания точного места, где это было. Хорошо все скрыто. Наверняка они сейчас строятся и укрепляются.
– Интересно узнать – где и как? – загорелась Варвара.
– Так, Мир, выкладывай, что ты задумал? – предложил Мерлин.
– Найти хутор Мараны прямо сейчас в этом времени! На современных картах такого поселения нет или оно отмечено как «брошенные деревни» или «сараи». Хорошо бы на разведку прямо сейчас съездить и попробовать найти их жилище. Может, удастся узнать, как оно защищено и как в него попасть, а в будущем не тратить зря времени и направиться прямиком туда.
– Я думаю, они построили себе нечто похожее на каменный замок прямо в скалах, а с озера замаскировали проход, так что даже местные рыбаки и водяные этого не знают, – сказал Мерлин. – Кстати, хорошо, что они в Зеленце живут на выселках и с нами не встречались. Поэтому они не знают, как мы выглядим. Серые ведьмы даже не будут подозревать, что мы к ним на север на разведку пожаловали.
– После купальского ночного ужаса, который Мирослав им устроил, они все на следующий день из Зеленца уехали, – добавила Прасковья.
– Еще и лучше. Значит, можно спокойно гулять по Зеленцу.
– Гуляйте, но потихоньку будем собираться.
– Я к вам так привыкла! – грустно сказала Прасковья. А потом добавила: – Хоть вы и с того света!
В Петрограде
Через два дня друзья были готовы отправиться в путешествие в Карелию. Перед отъездом они зашли в Управу к Деду-Всеведу. Тот начал издалека:
– Немного истории для вас. Несколько лет назад Финляндия была автономным великим княжеством в составе России. Поэтому северное Приладожье во многом зависело от столицы, находящейся не так далеко от них. Местные жители вывозили в Петербург мясомолочные продукты, лес, дрова и всевозможные дары природы: мед, рыбу, шкуры зверей. А себе покупали растительное масло, крупы и все, что в хозяйстве необходимо. Русские купцы на своих пароходах также любили плавать на север Ладожского озера. Теперь когда-то одну страну разделила война и граница. Когда связь с Россией прервалась, в Карелию прекратились поставки зерна и товаров. Ни одежды, ни инвентаря, ни пороха для охоты у местных жителей почти не осталось. Плохо сейчас там: безработица, безденежье. Не голодают, конечно, ибо подсобное хозяйство есть у всех, а карелы рыбаки и охотники прекрасные. Охотой и рыбой только и живут. Когда еще все наладится?
Наша Управа тоже решила помочь северянам. Для нас границы не главное. К счастью, только что кончилась война с финнами и подписан мирный договор. Вот что мы придумали. Две баржи от финских иммигрантов с гуманитарной помощью прибывают в Россию из Швеции. Одна остается в Петрограде для детских приютов, а вторая следует в Сортавалу. Вы на буксире должны ее сопроводить и доставить туда груз. Я слышал, вы прекрасные моряки? Поэтому нанимаю вас на сортавальскую баржу экипажем. Кстати, шведы хорошо вам заплатили. И советскими рублями и финскими кронами. К премии Мирослава у вас будет еще одна прибавка. А ты, Мерлин, зайди в кассу и получи командировочные на весь экипаж.
– Спасибо, что заботишься о нас, Всевед! Не отработаем ведь.
– Не волнуйтесь. Вы даже не представляете, насколько важна эта помощь и как в Сортавале ее ждут.
Мерлин вышел.
– Насколько я понимаю, вы еще не родились, и у вас ни паспортов, ни удостоверений никаких нет, – улыбнулся Дед-Всевед.
– Я уже этот вопрос уладил! – сказал «не родившийся» Мирослав. – Умельцев в Зеленце много. За час любые документы нарисуют. Лично себе я паспорт на память уже приобрел. У вас это недорого.
– У-у-у, фальшивомонетчик или как это называется!? – протянула Варвара.
Появился Мерлин.
– Деньги получил. Мерлин – капитан, Мир – помощник капитана, а ты, Варя, – старший помощник младшего помощника и по совместительству – кок на барже.
– Где мои суточные? – протянула руку Варвара.
– Зачем тебе?
– Как?! На разграбление города. Мы же завтра едем в Петроград!
– Да гляжу, вы думаете совершенно по-другому, чем мы! – покачала головой Прасковья.
Рано утром ребята прощались с Прасковьей, которая провожала их на вокзале. Зеленецкий вокзал находился на том же месте. Но был он совсем другой. Не тот, к которому ребята привыкли. Здание вокзала было похоже на теремок, срубленный из толстых бревен. Внутри очень уютный. Ожидающим поезда пассажирам предлагали чай из стоящего в центре зала огромного самовара. Вокруг самовара на столиках горой были навалены сушки и кусковой сахар.
Паровоз стоял под парами. Несколько леших доставали из ящика огромный занавес.
– Что это? – спросил Мирослав.
– Плащ-невидимка для паровоза, – объяснила Прасковья, – чтобы никто не видел передвижения нашего поезда.
– А как же встречные поезда? – спросил Мирослав. – Я читал, что раньше во многих местах железная дорога была одноколейной.
– «Зеленый экспресс» выныривает сразу за поездом «Москва – Петроград». Тот прибывает в Петроград в восемь утра. А зеленецкий следует за ним в двух минутах. Наши стрелочники дежурят на каждой станции и в случае чего задержат отправление встречных поездов, – пояснила Прасковья.
Через четыре часа ребята вышли на перрон Московского вокзала. Прямо на вокзале Мерлин нанял извозчика, и они проехались по всему Невскому проспекту.
Во все глаза разглядывали ребята Петроград начала века. Кому еще доведется побывать на такой экскурсии в старом городе? С интересом смотрели они на красногвардейцев, которые недавно вернулись с фронтов Гражданской войны и в этот солнечный день во множестве гуляли по городу; вздыхали при виде оборванных беспризорников, спящих под деревьями на скамейках. Смеялись, увидев скрипящий трамвай и дребезжащие антикварные автомобили. Затем посидели в одном маленьком кафе и прямо на улице поели мороженого. Долго гуляли друзья по Петрограду.
– Теперь пора в порт, – посмотрел на часы Мерлин. – До вечера надо принять нашу баржу. А ночью успеть пройти по Неве под всеми разводными мостами.
В порту ребята быстро нашли баржу под шведским флагом. В присутствии начальника порта Мирослав спустил шведский флаг и поднял флаг молодой российской республики. Затем к барже подошел небольшой, но сильный буксир. Мерлин оформил все таможенные и проездные документы.
– Пожалуй, все. Трогаем, помощник.
Мирослав дал три гудка и вывел баржу из порта.
– Проводка под невскими мостами считается трудным делом. Хорошо, что нам придется проходить мосты против течения, – сказал Мерлин. – Против течения управлять буксиром значительно легче. Надеюсь, справишься! Не хотелось бы попасть в историю, врезавшись в мост.
Но буксир протащил баржу строго по центру пролета разведенного моста Лейтенанта Шмидта. Затем легко прошел под Дворцовым. За ночь буксир одолел весь путь по Неве. У крепости Орешек пограничники проверили документы. А днем буксир уже тащил баржу по Ладоге, направляясь в Финляндию. Через день ребята с большим интересом смотрели на берега Воссинансари и вспоминали:
– Помнишь, как мы воевали с корягами? А как досталось бедному Соловью?
Увидав Верккосари – остров, который задержал их путешествие, Варвара спустилась на камбуз:
– Пойду, приготовлю обед.
А на следующее утро буксир подошел к северному берегу Ладоги.
– Как бы нам здесь не запутаться, – озабоченно сказал Мерлин. – Сколько островов.
Мирослав улыбнулся и уверенно направил буксир в длинный пролив.
– Вот, Мерлин, смотри на карте. После того, как мы прошли Валаам, я все время держу на север. Ориентиром для меня была вон та цепочка островов: самый большой остров Воспоминаний, а вон тот крайний, который в Ладоге плавает, – остров Суури. А далее по проливу Маркатси… Да, трудно выговорить длинные финские названия! Продолжаю… От Маркатсимансалми мы доплывем до самой Сортавалы и никуда не денемся.
Город тысячи чертей
Петер, пожилой, но еще крепкий мужчина, встречал гостей на своей упряжке, запряженной двумя лошадьми. Он стоял рядом с пристанью и ждал баржу с гостями. На хуторянине были штаны до колен, широкая рубаха, а сверху куртка. Мерлин сразу узнал Петера. Дед-Всевед очень точно его описал.
– Здравствуй, Петер! Тебе лично полагается часть груза. Вон тот контейнер – твой. Дед-Всевед лично тебе его прислал. В контейнере мешки с пшеницей, с сахаром, бочки с растительным маслом, крупы. Кланялся и благодарность передавал, что об его подданных ты заботишься, в холодные зимы подкармливаешь.
– День добрый! Все равно спасибо ему, – ответил Петер. – Так и подданные Всеведа нам всегда помогают. Рыбу в сети загоняют, грибные места показывают. Надежду в прошлом году из леса вывели, когда она заплутала. Мы нужны друг другу. Придется вам меня подождать, я не знал, что будет груз для меня. Надо еще лошадей и телеги у родственников взять, чтобы все отвезти на хутор.
Говорил Петер с небольшим финским акцентом.
– Не спеши, Петер, – сказал Мерлин. – Мне еще долго оформлять таможенные документы. Потом за разгрузкой на барже надо проследить и буксир нашим морякам передать, чтобы перегнали обратно в Питер.
– А я и не тороплюсь, – сказал Петер. – Когда не уедем – все засветло приедем. Солнце в начале июля у нас не заходит.
– Вы, ребята, можете погулять по городу. Что здесь сидеть? Начинай отдых, Варя! – скомандовал вице-капитан Мерлин. – Все на экскурсию!
– Что ж, мы пошли, – согласился начитанный Мирослав. – Придется мне побыть экскурсоводом.
– И что ты знаешь об этом городке? – поинтересовалась Варвара.
– Во-первых, ползая по Интернету я узнал, что он красив. Раньше назывался «финской жемчужиной».
– Сама вижу. Вон сколько озер вокруг, прямо в городе, сосновый бор, скалы.
– Во-вторых, это старинный город. Известен с двенадцатого века. А с шестнадцатого столетия его новгородцы называют очень ласково – Сердоболь. На старорусском «сердоболь» – «родственник». Затем город на время перешел к шведам, пока Петр Первый его не вернул. Словом сердечный городок – всем нужен! Финны его получили в восемнадцатом году, то есть четыре года назад, как бы лучше это сказать, по местному времени, раз сейчас тысяча девятьсот двадцать второй год, а не две тысячи четвертый. Теперь он называется Сортавала. Это означает в приблизительном переводе, что «чертей здесь много». В старину здешние скалы были прибежищем нечистой силы. Русские, которым черти надоедали, все время пытались избавиться от них и прогнать подальше, поэтому частенько собирались толпой и ходили с факелами вокруг города, громко крича: «Черт, вали!» Финские крестьяне подумали, что русские празднуют день города, и переиначили на свой манер – Сортавала, что означает «Черта власть».
Варвара тут же включила индикатор нечисти на своей руке. Индикатор работал как-то вяло.
– Ничего не понимаю! Есть тут нечисть или нет? Мой прибор реагирует хуже, чем на отеть Соню. Какое-то сонное царство.
В Сортавале было множество озер, и ребята гуляли целый день между ладожскими проливами и озерами. На берегу озера Айранне, соединенного протокой с Ладогой, индикатор нечисти заработал отчетливо. На берегу сидели десятка три рыболовов.
– Это не местные рыбу ловят! Вернее местные, но домовые. Дома, видимо, есть нечего, вот они и вышли на рыбалку.
Маленькие домовята собрали всю выловленную рыбу, почистили и отнесли пожилому домовому, сидящему в беседке. Рядом с беседкой уже горел костер, а в котелке кипела вода с парой луковиц. Домовой бросил рыбу в котелок, посолил и через десять минут уже брякал тарелками, приглашая рыбаков на уху. Ребята подошли к беседке и завели разговор. Предположения Варвары оправдались.
– Нам много не надо! – жаловался на жизнь старик домовой. – Раньше хозяева хоть корочку хлеба на столе оставляли. А последнее время им и самим есть нечего. Война. Хорошо, что она наконец закончилась. Но нового урожая еще долго ждать. Может быть, тогда хозяева отъедятся и о нас вспомнят. А пока вот сами себе рыбу ловим. Щавель по берегам озер собираем. В лес лешаки за грибами и ягодами не пускают. Вы же знаете – у нас с ними вечная война.
Через речки, текущие между озерами, были перекинуты висячие пешеходные мостики с дощатым настилом на стальных канатах. А большие проливы соединяли широкие каменные мосты.
– Где такую красоту увидишь? Шхеры тянутся на десятки километров. Как будто реки среди мраморных скал. Поэтому, наверное, и финны, и шведы, и русские этот город так долго не могли поделить! – сказал Мирослав, когда они поднялись на смотровую площадку.
Улицы в центре города были узенькие, встречные экипажи с трудом разъезжались, уступая дорогу друг другу. Дома были каменные, облицованные суровым карельским гранитом, с красной черепичной крышей и в основном двух– и трехэтажные.
Зато на окраинах места было вдоволь. Здесь стояли удлиненные деревянные срубы с двускатными крышами, крытые дранкой. Вместе с хозяйственными постройками: хлевом, клетью, скотным двором – они образовывали замкнутые четырехугольные дворы.
– Настоящие маленькие крепости, – удивилась Варвара.
В Сортавале слышалась и русская и финская речь. Поэтому ребятам легко объясняли, как куда пройти. В конце своего длинного похода по городу ребята зашли на местный рынок, расположенный прямо на берегу залива Ляппяярви, и купили целую корзинку пирогов с рыбой и брусникой, а также бутыль клюквенного морса. Затем отправились на пристань и угостили Мерлина с Петером.
– Вкусные пироги, особенно с рыбой. Спасибо! – Мерлина было не оторвать от пирогов.
– Подождите, вот Надежда вас угостит на славу, – сказал Петер.
Разгрузка баржи подходила к концу. Наконец все документы были подписаны, и Мерлин освободился. Петер также справился и распределил свое имущество на трех длинных повозках, которые взял у родственников, поэтому работа извозчика нашлась и для Мерлина, и для Мирослава.
– Поехали домой!
Мужчины управляли каждый своим экипажем, а Варвара уселась рядом с Петером. Сразу за городом начался лес. На тенистых полянках цвели ландыши.
– Целое море ландышей! – Варвара была в восторге.
– А в августе здесь полным-полно белых грибов, – усмехнулся Петер. – И аромат мне намного приятнее.
Несколько раз дорогу перебегали потревоженные лоси. А зайцы совсем не боялись проезжающих и спокойно обдирали кору с молодых деревьев. Девушка не успевала вертеть головой.
– Настоящая лесная сказка!
Но самое главное чудо было впереди. Варвара даже ахнула, когда обоз выехал из леса и приблизился к хутору Петера. Перед ребятами показалось большое поле, спускающееся к полноводной реке. На широкой водной глади было несколько каменных островков.
– Петер, как называется эта река? – спросила Варвара.
– Не река это. Шхера из Ладоги тянется. А до нее отсюда пять километров. И до конца шхеры, вон туда, – Петер показал рукой, – примерно столько же.
На противоположном берегу отвесно поднимались высокие скалы. А на самом верху росли сосны.
– Какая тихая северная красота!
На поле, вдалеке друг от друга стояли четыре больших двухэтажных дома. Первый этаж, сложенный из ладожского гранита, одновременно служил фундаментом, а второй, из светлых бревен, лежал на каменной основе. За огородами находился скотный двор также из камня и дерева и хозяйственные постройки. Через поле бежал прозрачный ручей. А на ручье почти у самого леса стояла мельница.
– А кто здесь живет? – спросила Варвара.
– Мы с Надеждой и все. Дома сыновьям строил. А сыновья разъехались лучшей жизни искать. Поэтому теперь дома пустуют, – с горечью сказал Петер. – Может, когда жизнь лучше станет, сыновья и вернутся. – Петер помолчал, затем продолжил: – Когда на Рождество в восемнадцатом году мы получили независимость от России, все думали, что все скоро наладится. Дружить надо было с великой страной и торговать. Так нет! Финское правительство задумало воевать с Россией, решили, видно, еще земли хапнуть. Зачем-то отряды шюцкора на Советы послали. Ну и поддали им русские как следует. Все эти годы, пока война шла, то красные, то белые, то финны. А простым жителям приходилось всех кормить. Многих обобрали! Но вроде бы сейчас успокоились. Первого июня в Хельсинки мирный договор подписан. Не знаю, надолго ли?! После разделения с Россией работы здесь не стало, и молодежь в города побежала. Русские рабочие уехали в Питер, рыбаки – в Мурманск, финны и карелы – в Хельсинки, Выборг и Турку. Мои сыновья тоже разъехались кто куда. Мой старший сын в Россию подался, аж до Москвы добрался. В Надежду он. К вашей стране его больше тянет. А младшие в Финляндии остались. Средний устроился мастером на бумажную фабрику на севере Финляндии. Там сейчас требуются люди. Хочет заработать денег на заведение хозяйства и жениться. А младший сейчас в Хельсинки. На службу поступил к генералу Маннергейму. Любит генерала наша молодежь. И платят в армии сейчас лучше, чем везде.
У Петера на хуторе
Навстречу гостям выбежала русоволосая женщина в длинной полосатой юбке и безрукавке, а на голове у нее был кружевной чепец.
– Это моя Надежда! – сказал Петер.
– Что так долго? Я уж волноваться начала.
– Работа задержала, – извинился Мерлин. – Это мы виноваты.
– Где ж виноваты! Они огромную баржу из Питера привели. Всевед прислал. Всей Сортавале припасов на полгода хватит. Да и нам провизии три телеги. Теперь все есть: и сахар, и пшеница, и масло растительное. Не одну рыбу есть будем.
– Мойтесь и сразу за стол! Пироги уж вас заждались.
– Я ж говорил! – гордо подмигнул Петер. – А муку где взяла?
– Последние остатки выскребла, – вздохнула Надежда.
– Ну, теперь зерно есть. Намелем муки, на год хватит.
Угощение было простое, но вкусное. В чугунке стояла картошка в мундире, жареная щука, сметана. А главным украшением стола был пирог с капустой.
После ужина беседа продолжалась. Петер и Надежда расспрашивали о жизни в России. Оказалась, эта тема Варваре не очень хорошо знакома. Она чуть не сбилась во времени. Начала рассказывать о перестройке и демократии. Но, увидев, что Петер и Надежда переглянулись, вовремя спохватилась.
– В школе надо учиться лучше, – тихо прошипел Мирослав. – Двойка тебе с минусом! На дворе начало тридцатых годов. А тебя куда понесло? Читать надо больше!
Мирослав сам повел разговор с хозяевами о жизни в России.
– Я тоже не слишком ориентируюсь в этом времени, – тихо признался Мерлин Варваре. – В Зеленце жизнь всегда была другая, чем в Питере. Хорошо хоть Мир у нас такой умный. Выручил! Варя, ты не обидишься, если я потом скажу им, что ты у нас чуточку больна и мы ради твоего здоровья пожаловали к ним в гости.
– Конечно, конечно! – согласилась Варвара.
Тем временем Петер и Надежда продолжили рассказ о своей жизни:
– Молодым жить тут стало невозможно. Это раньше мы стадо коров в тридцать голов держали. Работники у нас были. Масло, сыр, мясо в Питер возили. У меня постоянные покупатели были. Прямо в Елисеевском. Это на Невском который. А зимой по ладожскому льду со свистом, за два дня триста верст делали. Никогда мне в приеме товара не отказывали. Летом муж на ярмарке свою продукцию оптом сдавал. Теперь же все Приладожье оказалось в тупике.
Коров, кур как сейчас прокормить? Хлеб у нас свой не растет – лето короткое, да и почва каменистая. Раньше баржами зерно из России везли. А сейчас у нас в некоторых районах наступил голод. По Ладоге из России к нам никто сейчас не плывет. Рельсы на железной дороге, сами сегодня видели, проржавели. Значит, поезда в Россию тоже не едут. Цены на зерно взвились, скотину забивать стали – не прокормить. Остались без работы охотники и рыбаки. Рыбу также везти некуда. Как ее в Питер отправить через границу? Большинству пришлось на лесоповал идти. Дерево хоть не сразу портится. Работа трудная – раньше лес валили только заключенные, а теперь… Такая жизнь стала.
– Так как же вы справляетесь?
– Мы же «карелы – кору едим»! – пошутил Петер. – Сейчас полегче стало, а вот в войну зачастую в муку добавляли тертую кору. Такой вот хлеб ели.
– А можно попробовать такого хлеба? – спросил Мирослав.
– Так вы, говорят, такой же в Питере после революции ели? – удивилась Надежда. – Разве забыл уже?
Прокололся и Мир. Но он быстро вспомнил историю:
– Нет, у нас с опилками мешали.
– Так то самое и получается, – заверила Надежда. – И вспоминать не хочется об этом времени. Вместо стада коров оставили себе лишь две буренки. Хлеб от себя для них отрывали. А в следующем году, говорит Петер, что нам и одной хватит. Куда нам самим столько молока? Политики о нас не думают, когда решают свои дела. Да что я жалуюсь! Говорят, у вас большевики даже землю отняли?
Варвара хотела что-то сказать, но Мирослав поднял палец к губам.
– Нет, теперь снова дают. Сколько хочешь. Сейчас колхозы образуются.
– Это как?
– Крестьяне вместе ведут хозяйство, – пояснил Мирослав. – Одной артелью.
– Тогда хорошо, – сказал Петер.
Но Мирослав сразу увидел, что Петер задумался над сказанным. Было заметно, что практичный карельский хуторянин усомнился в правильности коллективного ведения хозяйства.
– А где нам можно поселиться? – спросил Мерлин.
– Да все три дома сыновей пустые стоят. Любой занимайте.
– Можно вон в том – ближнем к реке? – попросила Варвара.
– Конечно. В каждом доме все есть: и белье, и посуда.
Утром Мерлин рано разбудил ребят.
– Привыкайте жить по-новому. Рано ложиться, рано вставать! Ребята, я пойду помогать Петеру сети ставить. Он уже собрался выходить на Ладогу. Ты, Варя, помоги Надежде по хозяйству. Ну, а ты, Мир, твори. Попробуй придумать что-нибудь, чтобы жизнь хуторян облегчить. С Всеведом я ночью «по тарелочке» договорился – технику и инструменты этих времен он пришлет. Начни с мельницы, она почему-то не работает. Петер собирался ехать чуть ли не за десять километров, к своему соседу, чтобы у него зерно на муку молоть.
Мирослав тут же направился на мельницу, стоящую на ручье. Выше мельницы находилась плотина, которая собирала воду. Когда надо было перемолоть зерно, затворка открывалась и вода вертела колесо. Но то ли колесо заклинило, то ли в механизм что-то попало, жернова не крутились.
– Да брось, Мир. Петер уже смотрел, ничего не получается. За год денег накопим, инженеров из города выпишем. Отремонтируют мельницу. Помоги лучше нам пельмени лепить, – звала Надежда. – На сегодня муки хватит, а завтра Петер к соседу на мельницу съездит, намелет.
– Сами налепим, а Мир пусть возится с техникой. Он для этого создан! – Варвара даже не сомневалась, что Петеру никуда ехать не придется.
Уже через час Мир отправился в амбар за мешком зерна пшеницы. И вскоре мешок зерна превратился в мешок муки. Правда, некоторые потери были. Муки в мешке по весу стало чуть поменьше, чем было зерна. Зато Мир с ног до головы покрылся слоем белоснежной пыли. Он чихал, мельчайший мучной порошок лез в нос, все волосы стали белого цвета. Надежда и Варвара долго смеялись, увидев «мельника» Мирослава. Он поставил мешок с мукой перед Надеждой.
– Все ли правильно? – спросил он. – А то я первый раз это делаю и не очень хорошо представляю, какой должна быть мука.
Надежда запустила руку в мешок и удивилась:
– Такого тонкого помола у нас никогда не было! – восхищенно сказала она. – Тогда будут пироги!
Надежда тут же поставила тесто, а Варвара немного над ним пошептала. Ей не терпелось отведать пирогов с грибами и знаменитых рыбников. А хозяйке хутора снова пришлось удивляться, когда уже через час тесто буквально полезло из кадки. А вскоре она доставала румяные пироги из печи.
– Раз нас теперь пятеро, тем более молодых прибыло, и питаться будем не как мы, старики. Поможешь, Варя.
– Что делать будем?
– Освоим с тобой всю карельскую кухню. Будешь учиться у меня печь высокий мягкий хлеб, лепешки и рыбники. Петер на рыбалку на всю неделю выходит. Я два раза в год пеку сухие лепешки с отверстием посередине. Они у меня по нескольку месяцев под потолком висят. Петер и сыновья, отправляясь на дальние ладожские острова, их брали с собой. А тебе, деточка, обязательно надо на молоко и домашний сыр налегать.
Мирослав за день успел побывать в мастерских, осмотрел ферму, поднялся на скалу и все время что-то записывал в своем блокноте. Когда мужчины вернулись с рыбалки, Мерлин спросил Мирослава:
– Как я понимаю, список будет длинным? Только предупреждаю, делай только то, что было известно в начале века.
– То есть пластиковых труб не будет? – пошутил Мир.
– Медными обойдешься. Ну, рассказывай, что придумал.
Мирослав рассказывал, а Мерлин одобрительно кивал головой.
– Гляжу, ты даже геологией успел заняться!
– Насосов даже не надо – ключ из горы бьет. Он расположен на три метра выше, вода в дом сама потечет.
– То есть водопровод проведешь и «лампочка Ильича» гореть будет?
– Будет «листричество», но только по три часа в день – больше воды ручей не накопит. Запасов воды в запруде ручья хватит только на вечер. Но если дожди пойдут, то и подольше. Поэтому я хочу ветряки сделать. Прямо на мельнице. Если ветер задует, то и воду в плотине тратить не надо. Пускай накапливается. Тогда можно переключать с ветряков на плотину. Либо вода, либо ветер электричество дадут. Стариков, правда, обучать придется, как перераспределять подачу энергии.
– Делай ветряки.
– Тогда еще жестяные листы, подшипники и проводов побольше понадобится… Через час скажу сколько.
– Ладно, считай – утром в Сортавалу слетаю.
Через три дня колесо на мельнице завращалось. Когда Петер вернулся с работы, Надежда посадила его за стол.
– Дай напиться.
Надежда открыла кран и на глазах у ее изумленного мужа прямо из стены хлынула вода.
– Мирослав водопровод сделал!
Старый карел воду попробовал.
– Такую воду пить не буду. Вкус не тот. Металлом отдает. Налей ключевой.
– Вода еще не успела трубы промыть, – извинился Мирослав. – Надежда, пусть течет, скоро очистится.
– А я и не почувствовала, – улыбнулась Надежда. – Посуду мыть и белье стирать можно?
– Белье стирай, – разрешил Петер.
– Зажги свечи, темно сегодня, небо все тучами заволокло, – попросил Петер.
И тут в комнате стало светло, как днем.
– Горим! – вскричал испуганный Петер.
– Я тоже сначала испугалась.
– Не хочу – убери его! – указал Петер на лампочку.
– Да в Питере уже давно так, – оправдывался Мирослав.
– Не хочу жить в городе – не нужно это новшество совсем. Ночи белые, все видно!
Надежда зажгла свечи.
Читать бесплатно другие книги:
