Меченосец Орлов Алекс

14

Неожиданно мелькание рядом с ним прекратилось – это Гарсиа наконец замолчал и перестал двигаться, потому что заснул стоя.

Увидев его, Рик не удивился. Он уже давно пил и мало чему удивлялся. Гарсиа открыл один глаз, потом другой и вполне трезвым голосом произнес:

– Ты мне друг, Рик, и даже больше. Подтверждаешь?

– Подтверждаю, – легко согласился Рик.

– А ты готов на все ради нашей дружбы?

– Готов, – сказал Рик.

– Хорошо. Тогда иди за мной…

Гарсиа повернулся и направился к краю скалы.

– Осторожно, друг, – сказал Рик, заметив, как змеится перед ним предательская тропинка восьмого «барбоса». Вот она граница – у самых ног.

– Ты боишься? – спросил Гарсиа.

– Нет, – ответил Рик. Он был сосредоточен лишь на том, чтобы не провалиться в пропасть, которая пряталась на тропинке. Рик уже ходил по ней и знал, что нужно держать ухо востро.

– Вперед, друг! – закричал Гарсиа, шагнув со скалы, и Рик, не задумываясь, сделал то же. Он летел вниз, чувствуя, как ветер треплет его одежду, и раздумывал о том, насколько тонка грань между извилистой тропинкой и падением в бездну. Как ни старался он быть начеку, сахелла снова обманула его, а значит, будет тяжкое утро.

Никогда сахелла не бывала так жестока, как наутро после восьмого «барбоса».

Неожиданно яркая вспышка осветила все вокруг, заставив мысли Рика изменить направление. Повсюду он видел огонь и всем телом чувствовал, как его поджаривают на ярком гудящем пламени.

«Откуда это? Почему?» – пытался разобраться Рик и вдруг закашлялся, когда попытался вздохнуть.

– Да это же вода! – воскликнул он и стал загребать левой рукой, поскольку правая уже не слушалась, а левый бок продолжал гореть огнем.

Волны раскачивали Рика и швыряли в сторону небольшого прибрежного наката из базальтовой крошки, но, ударяясь о скалу, они бежали назад, снова волоча за собой беспомощное тело.

Рик пытался бороться и цеплялся за дно, но песок был рыхлым, а со дна поднимались тысячи рачков-люминофагов, насыщавших воды изумрудным сиянием.

Когда Рика снова подбросило на волне, он почувствовал удар в ноги, а затем, совсем рядом, понеслись ярко-синие сигнальные огни, обозначавшие двенадцатиметровое тело энардона.

Чудовище прошло под Риком, затем сделало круг и на следующем проходе сомкнуло на нем челюсти.

– Ой, больно! – вырвалось у него. – Пусти, тварь! Пусти, отравишься!

Рик помнил рассказы о разборчивости энардонов, которые никогда не проглатывали пьяных рыбаков. Вот и сейчас Рик ощутил, как по телу монстра пробежала судорога. В следующее мгновение энардон мотнул головой, выбросив Рика на мягкий накат из базальтовой крошки.

– Кажется, сандаль потерялся… – спохватился Рик и принялся шарить по мокрому песку. Накатывавшие волны приносили все новые колонии люминофагов и все вокруг сияло от их изумрудных вспышек, но потерянного сандалия рядом не было.

Откуда-то сверху доносились трудноразличимые голоса, пару раз по воде полоснул луч фонаря. Но не успел Рик начать горевать о пропаже, как изумрудные волны вновь расступились и нечто, напоминавшее раскинувшего крылья орла, пролетело над Риком и шлепнулось на накат чуть ближе к скале.

«Это птицы. Ночные морские птицы…» – подумал Рик, продолжая искать сандалию, однако неожиданно наткнулся на человеческое тело.

«Ну и дела…» – удивился Рик и снова услышал голоса сверху. Сахелла на мгновение отпустила его, сразу вернулись воспоминания о падении в бездну.

«Не нужно было пить восьмой «барбос». Не нужно…»

Рик поднялся на ноги, взял за воротник лежавшего на накате незнакомца и двинулся вдоль полосы прибоя, волоча за собой обмякшее тело.

15

На втором этаже дощатого капироче зазвучала музыка, служившая Рику вместо будильника, поскольку уже два года поселившийся наверху художник Карлос заводил ее в половине седьмого утра.

Рику доводилось слышать эту мелодию и прежде, но он не помнил ее название – то ли «Пасольеза», то ли «Касабланка». Хорошая мелодия на случай, если ты в кабаке и тебе нужно потанцевать с девушкой.

Эта мелодия обладала особенной силой и была в состоянии вырвать Рика из объятий крепкого сна, тогда как будильника после очередной пьянки он мог и не услышать.

Открыв глаза, Рик с минуту глядел на необшитый потолок, рассеянно наблюдая, как прогибаются под Карлосом старые доски. Что он там делает под эту музыку? Прежде Рик думал, что художник заправлял кровать, одевался, расставлял стулья или, может быть, складывал свой мольберт. Но сейчас Рику стало казаться, что Карлос танцует. Да, именно танцует – вальсирует и, возможно, не один.

Рик легко представил себе даму, с которой мог танцевать Карлос. Она не из тех, которые приезжали к художнику с континента для известных услуг. Эта женщина была другой.

«Значит, он там танцует», – подумал Рик и попытался вздохнуть, но его легкие вдруг прихватил приступ жестокого кашля, от которого во рту появился привкус крови.

Наверху хлопнула дверь, Карлос сбежал по деревянной лестнице. Рику тоже пора была подниматься. Вот только как? Левая рука едва шевелилась, а правой Рик снял с уха веточку «морской капусты».

«Водоросли? Откуда на ухе водоросли?» – удивился он. Рик не помнил, чтобы вчера купался. Не было такого. Но, если честно, он не помнил вчерашнего вечера вообще. Где был? Что делал?

«Чем выше по скале, тем дешевле сахелла», – говорил Лиммен. Значит, вечером Рик снова был на скале. Других вариантов у него не бывало.

С трудом приподнявшись на локте, Рик застонал от боли и снова упал на подушку. Должно быть, очередной поход в «Синий марлин» закончился дракой и его снова побили. Рик поднес к глазам правую руку и увидел на костяшках ссадины.

«Значит, я им тоже врезал…» – подумал он, и от этой мысли ему стало немного легче.

Чуть сдвинувшись на кровати, Рик сбросил на пол левую ногу, потом, продолжая поворачиваться, правую и теперь наполовину находился вне постели, а значит, почти бодрствовал.

«Крепко били, мерзавцы. Втроем, наверное…» – подумал он, чувствуя неутоленную обиду.

Находясь в таком подвешенном положении, он ощупал правой, работающей рукой, левую. Кости были целы, но отбитой она оказалась по всей длине, даже притронуться было больно. Рик сразу представил, как лежал левой стороной наружу, а правой – к стене. Так его и били. Но где на скале стена? Должно быть, к стойке прижали, больше там негде.

«Хорошо, хоть со скалы не сбросили», – подумал Рик, готовясь действовать решительнее. Он должен был подняться во что бы то ни стало, ведь вчерашний вечер не отменял сегодняшний рабочий день.

Рик уперся правой рукой в обшарпанную деревянную стену и, оттолкнувшись от нее, окончательно сбросил себя с кровати, однако ударился задом об пол, взвыл от боли и рухнул на левую, отбитую сторону, отчего его тело словно пронзили тысячи раскаленных иголок.

Это были змеи, в этом Рик не сомневался. Их здесь собрался целый клубок, и он угодил в него всем телом, да еще спьяну. О, какие мучения! Рик чувствовал, как змеиные зубы впивались в его тело все глубже, раз за разом впрыскивая жгучий яд.

«Помогите, кто-нибудь! Помогите!» – закричал он так громко, что перед глазами поплыли желтоватые круги, а в ушах застучало.

«Помогите! Люди, помогите!» – продолжал голосить Рик, не сразу поняв, что кричит только мысленно, не издавая никаких иных звуков, кроме сопения и всхлипов.

Смирившись, наконец, со своей участью, он вытянулся на полу и всего в нескольких сантиметрах от своих глаз увидел двух раздавленных змей.

«Придавил гадов…» – подумал он отстраненно, но, приглядевшись, вместо раздавленных змей обнаружил пару домашних шлепанцев, бывших когда-то сандалиями из свиной кожи.

– Это сахелла… – хрипло произнес Рик. – Это она не отпускает меня…

Он осторожно перекатился на правый бок, и тут окончательно стало ясно, что никаких змей на полу нет, зато много обычного мусора. А под столом валяется зажигалка, которую Рик потерял полгода назад, когда хотел выкурить сигару. Но зажигалку выронил, да так и не нашел, а забытую на столе сигару подобрал и съел Морвуд.

16

Теперь, когда Рик убедился, что змей в комнате нет, ему стало ясно, что на работу идти придется, ведь работа для него была не только средством заработка, но и той чертой, за которой, он это хорошо знал, находилась последняя стадия падения – жизнь на улице, питание водорослями и питье стеклоочистителя «Шмель».

На таком «пайке» долго никто не протягивал, а человек с работой на острове, где всегда имелся избыток рук, считался солидным и уважаемым, даже если позволял себе немного выпить. Или даже много.

Опершись на правую руку, Рик подтянул ноги и с трудом сел на колени.

– Ага, одетый… – обронил он, заметив нижний край майки. Рик пытался разобраться, что это могло означать, но при его образе жизни вариантов было много.

Посмотрев снизу на стол, Рик увидел горлышко графина, правда, пока он не знал, есть ли в нем вода. Подобравшись ближе, Рик ухватился правой рукой за край стола и, поднявшись на ноги, сумел распрямиться и опереться на стол обеими руками. Обеими! Левая теперь тоже действовала!

«Наверное, змеиный яд помог», – подумал Рик, вспомнив, что где-то читал о пользе змеиного яда.

Теперь перед ним был графин, в котором на дне еще оставалась вода, пусть и с осадком и дохлой мухой. Это было неважно. Рик схватился было за горлышко графина, но тут в глазах потемнело и он мельком увидел извилистую тропинку после восьмого «барбоса» и снова ощутил щекочущий под ложечкой ужас, который испытал, проваливаясь в бездну.

Но утреннее падение было не таким долгим, спустя пару секунд Рик очнулся, обнаружив, что так и стоит, опершись руками о грязную столешницу.

– В ванную… – скомандовал себе Рик, поняв, что важнее для него удержаться в этой реальности, в его венах пока еще слишком много сахеллы.

– Мыться-освежаться… Мыться-освежаться… – твердил Рик, с трудом переставляя ноги и разведя в стороны руки для удержания равновесия. В таком виде он был похож на неумелого канатоходца, недостаток мастерства которому восполняла сила воли.

Набрав ход, Рик врезался головой в тростниковую стену, но не упал, сделал шаг назад и присмотрелся повнимательнее. Ну так и есть – он пытался пройти через воображаемый дверной проем, находившийся в метре от того места, где он был на самом деле.

Это все сахелла, это ее проделки.

Взяв необходимую поправку, Рик все же попал в ванную и, сорвав с крана лейку, открыл воду на полную.

Освежающая влага полилась на лицо, Рик начал жадно ловить ее ртом, но в спешке поперхнулся и сильно закашлялся, отчего снова почувствовал во рту привкус крови.

– До ручки уже… дошел… – пробормотал он, закрывая воду и ставя лейку на место.

– Мыться надо… Мыться-освежаться…

Рик начал стягивать намокшую майку через голову, но у него ничего не выходило, майка к нему словно приклеелась.

Оставив попытки справиться с нею, Рик выступил из пластикового корыта, которое играло в душевой роль поддона, и подошел к треснутому зеркалу, чтобы с его помощью поискать причину, почему не снимается майка. Он не сразу сообразил, что же такое видит, и даже мазнул по зеркалу мокрой рукой, чтобы стереть эти странные отметины. Однако отметины оказались не на зеркале, а на его несчастном израненном теле.

– Что… что это? – произнес Рик, голос его дрогнул. Все туловище, от левого плеча к правому боку, пересекали две дорожки круглых отверстий под калибр пуль девять миллиметров. Вокруг отверстий на майке запеклась кровь. У Рика не оставалось сомнений, что в него стреляли.

– Рик, старина! Да они убили тебя!

Пропитанное сахеллой воображение тотчас нарисовало ему жуткую картину, как его, избитого до полусмерти, добивают двумя очередями из какого-нибудь «борхера триста двадцать».

Из глаз покатились слезы, горло сдавил спазм.

«Они убили его…» – вспомнил он фразу из какого-то фильма. Впрочем, долго горевать смысла не было, тем более что, хотя Рик и чувствовал сильное недомогание после перепоя, следы вчерашнего расстрела на него пока никак не влияли.

Встав под душ в майке, он минут за десять отмочил ее от засохших ран, затем осторожно снял и, вернувшись к зеркалу, убедился, что пробоины на его теле располагались все в том же порядке, словно сделанные гигантской швейной машинкой.

17

Кое-как успокоившись и вытерев кровоточащее тело бумажными полотенцами, Рик направился на кухню, но по дороге наткнулся на одинокий сандалий.

– Так, выходит, и обувки теперь тоже нету, – подвел итог Рик. – Куда же идти в одном сандале?

Впрочем, какая-то обувь у него оставалась в гардеробной коробке, уж что-нибудь там, под майками и шортами, наверняка можно было выбрать.

Уже оказавшись на кухне, Рик неожиданно обнаружил причину некоторого неудобства на левой ноге. На ней, прицепленный к щиколотке ремешком, болтался второй сандалий, а, стало быть, снова была пара.

Рик попытался снять сандалий, но от сильного головокружения едва не свалился на пол. Пришлось опуститься на шаткий стул, потом занести ногу на табурет, где стало возможным отстегнуть ремешок и отпустить сандалий на волю.

– Плыви, сандаль… – произнес Рик, бросая обувку на пол, и какое-то время наблюдал на ней, пока не вспомнил, что нужно сварить кофе.

Для этого пришлось сделать новое усилие и подняться, а затем, перебирая руками по стенке, добраться до шкафчика. Но едва Рик открыл его, как оттуда снова выпрыгнул гигантский таракан.

Дав ему крепкого щелчка, Рик отбросил агрессора на пол, где с ним быстро покончил подоспевший Морвуд. Сделав дело, он поднял голову и уставился на хозяина в ожидая похвалы.

– А чего ты так смотришь? Тебе за что жалованье дают, чтобы они вот так по апартаментам шарили? Как они, между прочим, сюда попадают, если не по твоим норам, а?

Морвуд ничего не ответил и сделал вид, что собирается уйти, однако не ушел.

– Молчишь? Сказать тебе нечего? А вот это ты видел?

Рик ткнул пальцем в свой живот, указывая на следы неизвестного происхождения.

– На твоего хозяина, может, уже охоту устроили, а ты сюда тараканов допускаешь! Оппортунист!

Морвуд вздохнул. Он знал, что галету ему все равно дадут, еще ни разу не отказывали, хотя залеты у него случались и похуже. Просто хозяину хотелось выговориться, что ж, Морвуд был готов его слушать. Но недолго, у крыс тоже были свои дела, причем весьма неотложные.

Закончив обличительную речь, Рик потянулся к жестяной коробке, а Морвуд встал на задние лапы, чтобы лучше видеть, как именно хозяин открывает крышку. Но хотя он видел это сотню раз, несмотря на все старания, этот фокус у него так и не получался.

Под пристальным взглядом Морвуда Рик достал из коробки галету и положил ее на пол, в полуметре от норки. Морвуд бросился к ней, схватил и тотчас скрылся в норе, поскольку каждый раз ему казалось, что хозяин может передумать.

Появление дрессированной крысы развеселило Рика и ненадолго отвлекло от мерзкого ощущения, будто он старый бейсбольный мяч, из которого постоянно выходит воздух: сколько его ни накачивай, он остается вялым и сморщенным. А еще это странное эхо от каждого звука, как будто Рик находился в большом гулком помещении.

Трясущимися руками он все же загрузил в турку кофе и поставил ее на плитку. Затем подкачал насос генератора и стал ждать.

Перед крыльцом Карлос возился со своим мотоциклом, который опять не заводился.

«Давно бы купил скутер…» – подумал Рик, он не видел смысла в бесконечном латании этой ветоши. Но тут же вспомнил, как любовно восстанавливал свой старый «трайдент» и не покупал новый, хотя удавалось зарабатывать приличные деньги.

Несмотря на раннее утро, у Моники снова было неспокойно, смежная с ее комнатой стена ходила ходуном, иногда даже ударяя по краю стола, хотя Рик преднамеренно отодвигал его подальше.

«У нее сейчас самый сезон», – подумал он, озабоченно разглядывая дырки на брюхе. Рыбные фабрики приходили к Тамеокану не слишком часто, а чтобы еще на рейде стоять – такого вообще не было.

Закипел кофе, и Рик ухитрился вовремя снять его. Затем перелил в фарфоровую чашку, которую когда-то купил на барахолке.

Рик ронял ее десятки раз, но она оставалась целой, уж такой крепкий оказался фарфор.

Пригубив кофе, Рик покосился на часы – они показывали, что он уже почти опаздывает. Но как тут торопиться, когда Рик фактически ранен? И хотя раны его не слишком беспокоили, надо все же оказать себе первую медицинскую помощь, пусть и немного поздновато.

18

Выпив половину кофе, Рик решил, что дырки от пуль нужно заделать пальмовым клеем. Пальмовый клей в таких случаях самое лучшее средство, тем более что никаких других медицинских средств у Рика не было.

Бак от «трайдента» с латками из этого клея служил ему исправно, так почему не заклеить им брюхо?

Поискав среди брошенных под столом консервных банок, Рик нашел ту самую, в которой оставалось еще достаточно пальмового клея. Правда, судя по следам, туда уже заглядывал пронырливый Морвуд, однако Рик брезгливым не был, в особенности когда дело касалось первой медицинской помощи.

Отколупнув несколько больших кусков клея, он положил его в рот и стал тщательно пережевывать – перед использованием клей следовало хорошо перемешать.

Услышав стук старых банок, из кухонного угла выглянул Морвуд, но, узнав банку с клеем, ушел.

Осторожно, отмеряя шаг за шагом, Рик направился в душевую, чтобы взять пару бумажных полотенец, из который он придумал делать заплатки.

Но вот все готово, и Рик стал заклеивать раны на груди и животе, которых набралось сорок восемь штук. О том, как вытаскивать из них пули, он пока не думал.

Пальмовый клей здорово жегся, однако Рика это лишь порадовало – если жжется, значит, лечит, в этом он ничуть не сомневался.

Клочков бумажного полотенца не хватило, пришлось снова идти в душевую, однако, взяв из пачки очередное полотенце, Рик почувствовал на спине легкий зуд и оглянулся на зеркало.

Оглянулся и застыл в этом положении, увидев еще два ряда пробоин, расположенные примерно так же, как и те, что были спереди.

– О нет!.. Нет!.. – закричал Рик, догадавшись, что видит выходные отверстия.

Так вот почему он так неплохо себя чувствует – пули прошли насквозь, не задержавшись в теле!

Рик задышал чаще, перед его глазами снова стали расходиться круги. Быть может, он испугался слишком поздно, но это было немалое потрясение. А самое главное – как залепить пробоины на спине?

Наконец, немного успокоившись, Рик сообразил, что, если намазать пальмовым клеем целое бумажное полотенце, то оно закроет всю спину. Придя к такому выводу, он тотчас принялся за работу – принес с кухни оставшийся клей и стал торопливо его пережевывать, затем разгреб на полу мусор, расстелил бумажное полотенце и, выложив на него клей, размазал руками.

На все ушло пять минут, после чего Рик сел на пол спиной к полотенцу, несколько раз оглянулся, выверяя прицел, а затем лег на пластырь и поерзал, чтобы плотнее село.

Вскоре появилось знакомое жжение, и Рик поднялся.

«Жжет, значит, лечит», – напомнил он себе и допил остывший кофе, к которому теперь примешивался вкус крысиной норы.

«Это из-за клея», – догадался Рик и пошел к ящику выбирать другие шорты, майку и бейсболку.

19

Полностью экипированный, он вышел на крыльцо, навесил на дверь замок и огляделся. На скамейке у пальмы, как и вчера, сидели трое мужчин, но это были уже другие.

– Ну что, управился? Можно следующему? – спросил один из них, обращаясь к Рику.

– Успокойся, Педро, это совсем не тот. Он просто живет рядом, – сказал ему другой.

– По-нят-но…

Было видно, что Педро разочарован. Он смерил Рика презрительным взглядом и сказал:

– А чего на тебе майка розовая? Ты что, гомик?

– А вот это ты видел? – вопросом на вопрос ответил Рик и, задрав майку, показал заклеенные бумажками дорожки ранений.

– Чего это? – опешил Педро.

– Это сорок восемь сквозных ранений, а на спине, между прочим, выходные отверстия… Вот…

Рик повернулся и показал большой пластырь во всю спину. Потом одернул майку и с видом победителя посмотрел на троицу.

– И… ты все еще живой? – спросил один из мужчин.

– Живой. Как говорят в таких случаях – жизненно важные органы не задеты.

– Да-а, – протянул Педро и покачал головой. – Вчера ей только по пять песо платили, а сегодня она уже все семь требует. Скажите, ну разве это правильно?

С этим вопросом он обратился к Рику, зауважав его после неожиданной демонстрации.

– Вы должны ее понять, камрады, рыбные фабрики у нас не каждый день на рейд становятся, вот цены и поднимаются. К тому же женщина она видная, не то что другие.

– Ну, это конечно, – согласился Педро, и остальные тоже закивали.

– Бывайте, камрады, пойду я… – сказал Рик. Он еще раз одернул розовую майку с надписью «Духи «Фея» – мечта вашей девушки» и пошел вдоль забора, думая о том, как объяснить сеньору Кавендишу свое опоздание.

«Можно сказать: хозяин, в меня стреляли, но все обошлось. Или лучше: я пришел, сеньор Кавендиш, но это было нелегко. А он спросит – а что случилось? А я ему…»

Когда улочка из нескольких капироче осталась позади, Рик вышел на мощенную булыжникам дорогу, по которой можно было прийти в самый центр города. По обеим сторонам улицы стояли небольшие домики – совсем крохотные, однако это было надежное жилье, построенное самими хозяевами, притом на выданном властями участке. У каждого домика имелся небольшой дворик и цветущий палисадник, и когда Рику приходилось ходить в город, он выбирал именно эту улицу, чтобы вдыхать ароматы готовящейся еды, слушать голоса людей во дворах и музыку, доносившуюся из ТВ-боксов. И всякий раз это было как путешествие в свою несбывшуюся мечту, которой Рик так и не достиг, заплутав где-то среди озер сахеллы.

– Привет, Рик! – поздоровался с ним какой-то человек, похожий на старика Марсалеса – та же задубелая от моря и солнца кожа, те же спутанные седые волосы.

– Здравствуй, камрад…

– На работу идешь? – спросил старик и поправил на плече моток просмоленной веревки.

– Да вот – опаздываю уже.

– Ну ты молодец – человека спас!

– Человека спас? – переспросил Рик, останавливаясь.

– Ну да.

– А когда?

– Вчера, наверное. Сам-то я не видел, но мне утром Дик-Самобег рассказал, а ему вроде Марсалес…

– А что за человек это был, которого спас?

– Не знаю. Наверное, кто-то из наших, из местных.

– Наверное, – согласился Рик. – Гериндо бы я запомнил… Ну ладно, бывай, камрад.

– И тебе всего хорошего…

20

Старик пошел своей дорогой, а Рик свернул на проторенную тропинку, которая из мира маленьких аккуратных собственников вела его в мир нищеты и земельного самозахвата.

Грязные стены хижин, тощие кошки и крупные крысы. Вместо спокойных голосов – истошные крики и ругань, вместо запаха еды – набор ароматов химических растворителей для выгонки самодельных наркотиков.

Но ничего этого Рик сейчас не замечал, как, впрочем, не замечал никогда, поскольку шел на работу с сильного похмелья и все свое внимание сосредоточивал на балансировании в опасных местах тропинки.

«Вон оно, значит, как дело было, – размышлял Рик, то и дело одергивая майку, которая из-за обилия бумаги под ней то и дело задиралась. – Спас, значит, человека…»

Теперь Рику становилось понятнее, за что в нем наделали столько дырок – спасал человека, потому и стреляли. Видимо, тут были замешаны контрабандисты, другие на скале дрались редко. Правда, и до автоматов дело никогда не доходило, хотя из пистолетов, случалось, палили.

«Наверное, это были люди с континента…» – подумал Рик, который, как и другие жители острова, со временем начал считать, что все зло на Тамеокане родом с континента.

Под обрывом плескались волны, старые деревья шумели листвой от набегавшего бриза. Боясь, как бы не уволили, Рик шел все быстрее, не замечая, как параллельно ему, прячась за кронами, по воздуху плывет черная тень «трапеции».

Лишь когда в длинном ряду деревьев оказалась брешь, он краем глаза заметил опасность.

Рик остановился, и «трапеция» тоже повисла в воздухе. В потоке горячих газов, извергавшихся из ее сопел, дрожали силуэты двух сухогрузов у горизонта, большое облако и пролетавшая мимо чайка.

– Что вы ко мне пристали? – спросил Рик, обращаясь к «трапеции», он знал, что где-то на другом конце управления роботом сидели люди. Скорее всего, это были парни за тридцать, страдавшие от лишнего веса. На дежурстве им было скучно, вот они и пугали бедолаг вроде Рика, наводя на них стробоскопы «трапеций». А потом смеялись и продолжали трескать чипсы и жареные орешки.

Когда Рик учился в летном училище, у него был знакомый оператор, работавший в технической разведке. Несколько раз Рик заходил к нему на службу и через большое стекло наблюдал за тем, как работали эти люди. Наверное, то же самое творилось и в таможенной полиции.

– Что вы ко мне пристали, уроды?! – закричал Рик, потрясая кулаками. Ему показалось, что это та «трапеция», которая вчера едва не пролезла на склад. А может, они его действительно в чем-то подозревают? Может, думают, что он главный? Но в чем главный? Рик подумал еще раз повторить фокус со своими ранениями и задрать майку, чтобы они там поразились. Однако вовремя передумал, сообразив, что наклеенные на тело бумажки могли принять за пакеты с наркотиком.

Летающее чудовище в конце концов потеряло к Рику интерес, качнуло крыльями и заскользило вдоль склона к воде.

– Эй, дядя, поберегись! – крикнули сзади и, едва Рик подался в сторону, мимо пронеслись на скутерах двое подростков.

Рик покачал головой и пошел дальше, все время оглядываясь и за каждой кроной опасаясь увидеть сплюснутое тело «трапеции».

Когда он спускался по тропинке к портовой зоне, послышалась сирена электрохода.

«Показалось», – подумал Рик, решив, что принял за сирену скрип несмазанных колес башенного крана.

Неожиданно у забора два кота устроили драку на железных бочках. Рик даже остановился, поражаясь тому, какой шум смогли устроить всего две кошки. Свалившись в одну из бочек, они наконец разбежались, и тут Рик снова услышал сирену электрохода.

Сомнений не оставалось, это был именно грузовик.

21

Рик пролез в дыру и поспешил к складу, где его встречал только пес Лайуша.

– А где остальные? – не удержался от вопроса Рик, ведь обычно на площадке ему встречались сеньор Кавендиш и сторож.

Пес не ответил, повернулся и затрусил в ангар. Рику ничего не оставалось, как пойти следом.