Еда и патроны Мичурин Артем
– Ну, если информация у Маратыча не лажовая, тогда в кладовой, четвертая дверь направо. Там должен быть здоровый деревянный ящик с оторванной стенкой, вот он-то нам и нужен.
Стас шагнул следом за Лешим в коридор цокольного этажа, и под ногой у него что-то опять хрустнуло.
– Да что тут за…
Он направил фонарь вниз, и желтоватый электрический свет выхватил из мрака небольшие серые трубки с обломанными сколотыми краями. Трубок было много, разной длины и толщины, некоторые изогнуты, с утолщениями на концах. Ими был усыпан весь пол.
– А вот и защитники цитадели, – подтвердил Леший догадку Стаса, сдувая пыль с поднятого черепа. – Ни хрена себе, сколько тут народу полегло! – Он повел фонарем вокруг, освещая все новые и новые останки. – Глянь-ка, похоже, не все здесь от рака загнулись. – Леший поднял еще одну черепушку и ткнул пальцем в длинное рубленое отверстие на лбу.
– Да. – Стас присел и посветил на грудину с засевшей внутри расплющенной пулей. – Просто бойня какая-то.
– И не говори. Я столько костей за раз только на скотомогильнике видал. Может, коронки золотые подергаем, а?
– Думаю, тут без нас уже помародерствовать успели.
– Это верно, – грустно согласился Леший и отшвырнул череп в сторону. – Ладно, пойдем, агрегат наш отыщем. Да и выбираться отсюда надо. Паскудное местечко.
Они, просвечивая каждый проем, подошли к двери с раскуроченным косяком, за которой метров на пятнадцать тянулась цельная стена.
– Хе-хе, – постучал Леший по железному листу. – Какие жадные врачи! Все двери поснимали, а кладовку не тронули. Вот здесь-то, чую, костей больше всего будет.
Гипотеза подтвердилась, как только луч фонаря проник внутрь помещения. Оказалось, что усеянный останками коридор был лишь прелюдией, а здесь, в кладовой, за железной дверью, на которую, должно быть, так надеялись обороняющиеся, глазам открылось настоящее костехранилище. Теперь «заботливая» рука мародеров просматривалась куда как отчетливее. Охотники за коронками, видимо, чтобы не запутаться, складывали отработанные черепа и оторвавшиеся нижние челюсти в общую кучу, возведя таким образом настоящий курган. Какому количеству людей принадлежали эти останки, определить на глаз не представлялось возможным. Одно только было понятно – их здесь много, очень-очень много.
– Мама дорогая! Похоже, сюда согнали всех, кто был в клинике, – сказал Стас, рассматривая пирамиду из костей. – И забили как скот.
– Все подчистили, суки. – Леший бродил по кладовой, обходя кучи тряпья, и переворачивал ногой отдельно лежащие черепа, обращая внимание на плачевную сохранность зубов умерших. В конце концов он сплюнул, пнул ботинком чью-то черепушку, звонко расколовшуюся о стену, и, понося мародеров за их низкий уровень моральных качеств, отправился в дальний конец кладовки искать ящик с агрегатом. – А, вот ты где, – очень скоро сигнализировал он о находке.
– Отыскал?
– А то? Стоит родимый, нас дожидается.
Большой, метра полтора в высоту и метр на метр в основании, с каркасом из деревянных брусков, обитый фанерой, контейнер с таинственным прибором выглядел неплохо сохранившимся для своего возраста. Одна из фанерных стенок была оторвана. Из-под полиэтилена поблескивал осыпанный раскрошившимся пенопластом гладкий пластиковый корпус медицинского аппарата, название которого Стас так и не смог запомнить.
Леший достал нож и, просунув лезвие между брусками, осторожно надавил на рукоять.
– Стас, подсоби справа.
Ящик оказался не слишком крепким. Под действием двух импровизированных рычагов гвозди стали медленно выползать из рассохшегося дерева. Кожух отделился от поддона и был грубо перемещен на скопление ржавых кроватей, расположившихся по соседству.
– Ни хрена себе, дура какая! – оценил Леший габариты аппарата.
Выглядел тот и впрямь внушительно. Большой пластиковый куб на колесах, с кнопками и розетками, являлся, судя по всему, нижней частью замысловатой машины. Верхняя же, состоящая из монитора с клавиатурой, закрепленных на массивной параболической штуковине, регулирующейся по высоте, была отсоединена и, покачавшись немного, едва не грохнулась на пол. Пенопласт, ранее закреплявший ее, от времени раскрошился, превратившись в белую труху, и опорой служить уже не мог. Стас чудом успел среагировать и подхватил падающую хреновину на подлете к полу, столкновение с которым грозило хрупкой конструкции неминуемой гибелью.
– Молодец, – похвалил Леший, неподвижно наблюдавший за падением дорогущего аппарата.
– Да уж, – согласился Стас. – Тяжелая зараза.
– Эта-то, наверное, потяжелее будет, – кивнул Леший на белый куб с колесиками. – Ладно, раз ты верхнюю хрень спас, тебе ее и нести, а я, уж так и быть, низ попру, лишь бы только он в рюкзак влез. Хорошо еще, что половины рассоединенные. А то представляешь, сколько бы мы времени тут промудохались? Я вот даже отвертку с насадками разными захватил, – посмеялся он. – Отвинтить, если что, смогу, а вот с проводами беда. Не шарю я в этом деле совсем, особенно со штуками довоенными, дюже они заумные все.
Стас между делом уже разложил на полу свой вещмешок и, аккуратно водрузив в центре неустойчивую конструкцию с монитором, пытался приспособить груз поудобнее относительно лямок, чтобы тот не особо сильно давил на спину. Наконец, придерживая агрегат левой рукой, правой он расправил ткань рюкзака, собранную в складки, и почти полностью закрыл ею ценную ношу, оставив снаружи лишь небольшой кусочек желтовато-белого пластика.
А вот у Лешего дела с упаковкой не ладились.
– Сучья машина! Блядь! – шипел он сквозь стиснутые зубы, безуспешно пытаясь запихать объемистый блок в рюкзак, который уже жалобно потрескивал от несоразмерных усилий, направленных на его растягивание. – Ядрена вошь! Да лезь же ты! – Даже в темноте было заметно, как лицо Лешего наливается кровью, не столько от натуги, сколько от бешенства. – Зар-р-раза!
– Потише, разорвешь ведь сейчас, – пришел Стас на выручку трещавшему по швам вещмешку. – У тебя загнулось вот с этого края. – Он обошел «поле боя» и, присев, расправил брезент рюкзака, цепляющий один из многочисленных выступов на корпусе агрегата. – Вот видишь? Нормально все помещается, и нечего беситься было.
Леший напоследок еще раз выругался, со жгучей ненавистью глядя на упрямый аппарат, глубоко вздохнул и взял себя в руки.
– Терпеть не могу, когда так…
– Не нервничай. – Стас примостил поклажу за спину и стоял, подтягивая ремни своего вещмешка. – Нам еще обратно пилить, а ты весь как на иголках. Это у тебя после грибника того мандраж, что ли?
– Нет у меня никакого мандража, – огрызнулся Леший. – Помоги лучше. – Он присел, накинул лямки на плечи и кряхтя поднялся. – Снизу поправь. Вот, нормально. Надо было с Маратыча больше денег трясти, не знал я, что тут гроб такой тяжеленный. Уф. Чего стоишь-то? Двигай наверх, рассудительный, возвращаемся.
Снаружи за время больничного рейда ощутимо потеплело, туман, устилавший низину, рассеялся. Стас с Лешим, пригибаясь, будто под обстрелом, вышли из здания и быстро, насколько это позволял груз за спиной, направились через Вербовский по уже хоженому пути. Добравшись до угла пятиэтажки, Леший высунулся и осмотрел окрестности.
– Нету никого, пошли.
Стас двинулся за Лешим, беспрерывно крутя головой по сторонам и прикидывая, что, случись кому из сонных тварей пробудиться, им двоим, нагруженным ценной, но оттого не менее тяжелой аппаратурой, придется очень туго. Далеко с такой поклажей не убежишь. Останется только встать спиной к спине и принимать бой. А уж если кто-то из них упадет, не сумев вовремя скинуть рюкзак, то будет совсем плохо.
Фигура Лешего мельтешила впереди, расплываясь от попавших в глаза капель пота, и вдруг трясущаяся картинка неожиданно прояснилась, четко и ясно изобразив, как молниеносная тень выныривает из развалин, сбивает напарника с ног и, пока опрокинутый, словно жук, Леший пытается высвободить руки из-под лямок рюкзака, проламывает ему череп одним мощным, невероятно быстрым ударом. Кровь, смешанная с частицами раздавленного мозга, заливает асфальт, густой красной лентой бежит вниз к оврагу, распадаясь по пути на десятки багровых ручейков, заполняющих трещины. А тень, вперив безумные глаза в затылок следующей жертвы, уже стоит за спиной.
Стас потряс головой, отгоняя бредовое видение, и смахнул рукавом пот. Как только болотного, не привычного еще цвета манжет ушел от глаз, перед ними тут же крупным планом нарисовалась спина Лешего. Тот, подняв руку и издавая странный, призывающий, видимо, к тишине звук «тщщшшш», пятился назад.
– Что? – прошептал Стас, переместившись вправо, и тоже начал отступать, глядя поверх ствола на улицу.
– В кустах, – еле слышно ответил Леший, продолжая пятиться. – У крайнего подъезда.
Стас пригляделся и увидел человеческий силуэт за голыми ветками необычайно разросшейся сирени. Грибник стоял на месте, отрешенно раскачиваясь, и не делал никаких попыток преследовать свою потенциальную добычу. Пока не делал.
– Ветер в нашу сторону, – пояснил Леший. – Давай-ка назад. По той улице, где больница, обойдем его. Сволочь. Лишь бы ветер не поменялся.
– Может, пристрелим лучше?
– Нет, пока есть возможность обойти, будем обходить.
Они отошли к развалинам близлежащего дома и, вполоборота следя за тылами, вернулись по параллельной улице к больничному зданию.
– Значит, так, – начал Леший, переведя сбившееся дыхание, – сейчас идем по прямой к лесу и огибаем Вербовский с окраины. В жилую зону больше не суемся. Там, похоже, этих тварей не одна и не две уже.
– Откуда известно?
– На земле борозды новые, и ведут они не к тому уроду, который нам попался. Возражений нет, я надеюсь?
Стас молча помотал головой.
– Тогда вперед.
Стараясь держаться подальше от дверных и оконных проемов более-менее уцелевших зданий и просто от провалов в стенах, Леший со Стасом миновали крайнюю улицу Вербовского и, выйдя к опушке леса, продолжили свой путь на отдалении метров в семьдесят от ближайших строений.
Отмахав в ударном темпе чуть больше половины дистанции, пролегающей вдоль микрорайона, Леший остановился и сел, привалившись плечом к дереву.
– Все, стоп, привал, – махнул он рукой подоспевшему Стасу. – Отдохнем пару минут.
– Как скажешь, – ответил Стас, опускаясь на землю.
Не успел он сесть, как что-то вдалеке, среди могучих сосновых стволов, привлекло его внимание.
– Леший!
– Чего?
– Посмотри-ка туда, – указал он рукой и, подняв автомат, припал глазом к накладке прицела.
– Сейчас. – Леший, кряхтя, начал поворачиваться.
Стас глядел в оптику и видел, как по лесу движутся шестеро людей в коричнево-зеленом камуфляже. Двое шли впереди налегке, еще четверо тащили здоровенный металлический контейнер защитного цвета, держась за ручки на его боковинах. Вдруг один из впередиидущих остановился и, повернув голову, глянул прямо на Стаса, тронул за плечо второго и ткнул пальцем в направлении их с Лешим привала. Четверка с контейнером тоже замерла, опустив на землю свой груз.
– Они нас видят, – прошептал Стас, оторвавшись от прицела, чтобы оглядеться, нет ли вокруг еще кого.
Когда он снова приложился к ПСО, то встретился уже со взглядом, усиленным такой же оптикой. Грохнул выстрел, и на голову посыпались щепки.
– Ах ты ж… – Стас пригнулся и со всей доступной скоростью отполз за толстенную сосну, возле которой сидел.
– Епть! Сдурели, что ли?! – заорал Леший, осторожно высовываясь из-за дерева.
В ответ на этот закономерный вопрос шесть автоматов застучали наперебой, сдирая кору с громадных мачтовых стволов.
– Что за?.. – Стас выглянул на секунду и, не особо целясь, дважды выстрелил. – Уходить надо!
– И не думай даже! – рявкнул Леший, увидев, как напарник сбрасывает рюкзак. – Мне деньги, за эту хрень обещанные, позарез нужны! Если, сука, бросишь, я тебя сам пристрелю!
– Не сможем мы с грузом оторваться! – прокричал в ответ Стас и рефлекторно отшатнулся от пули, чиркнувшей рядом. – Да что ж за уроды?
– Отобьемся!
– Что?!
Леший не ответил. Вместо этого он тоже снял рюкзак, прислонил его к стволу, отполз немного назад и, бросив безапелляционное «Прикрой!», выкатился из-за дерева. Длинная очередь из РПК заставила шестерку приумолкнуть на пару-тройку секунд. Стас, воспользовавшись перерывом в шквальном огне, высунулся и поймал в прицел встревоженное лицо под капюшоном. АК-103 кашлянул, прицел ушел вверх, а когда вернулся, лицо уже уткнулось в землю, по капюшону расползалось темное пятно.
– Положил одного, – нервозно ощерившись, сообщил Леший, откатившейся обратно и меняющий теперь магазин.
– И у меня один.
– Хе-хе, четверо еще. С четырьмя справимся. Спра-а-авимся…
Стас взглянул на Лешего и заметил, как губы у того подрагивают, не переставая при этом растягиваться в нездоровом оскале. Глаза заиграли кровожадной одержимостью.
Поредевшая группа тем временем, отказавшись, видимо, от идеи подавить неприятеля огнем, предприняла попытку отступить. Два бойца схватили металлический контейнер и волоком тянули его в противоположную от врага сторону под прикрытием еще двух автоматчиков, бегло постреливающих по неприятельскому укрытию.
– Они уходят, – сообщил Стас, надеясь, что на этом перестрелка и закончится.
– Ну уж хер, – покачал головой Леший и хищно ухмыльнулся. – Давай на счет «раз».
– Пусть идут, нам…
– Раз!
Он кувыркнулся влево, дал короткую очередь, потеряв цели за деревьями, вскочил и пробежал метра четыре до следующего укрытия, откуда снова принялся поливать отступающих свинцом.
Стас, выцеливая фигуры, мелькающие в частоколе леса и активно садящие длинными очередями по позиции Лешего, заметил краем глаза, как одна из них согнулась и упала. Второй супостат нырнул за дерево и временно присмирел, решив, судя по всему, что шкура у него не казенная и новую не выдадут. Теперь только пара бойцов, упрямо волокущая таинственный контейнер, продолжала отстреливаться, не прицельно посылая очередь за очередью из автоматов, висящих на плече и удерживаемых одной рукой. Стас дождался момента, когда несуны попадут в достаточно широкий свободный промежуток между деревьями, и нажал спуск. Пуля угодила одному под правую лопатку, разорвав легкое, и тот, сделав по инерции еще три шага, упал на колени и пополз, отхаркиваясь кровью. Второй приставленный к контейнеру боец, слыша предсмертные хрипы товарища, бросил свою разом потяжелевшую ношу, явно намереваясь покинуть поле боя скорейшим образом, но не успел. Еще одна пуля, пущенная Стасом, влетела ему в правое ухо и вышла из левого, оставив на светлой коре сочную кровавую кляксу.
Уцелевший же автоматчик покидать свое укрытие за деревом не спешил. Стас, проверки ради, стрельнул по запримеченной сосне, и, как только в воздух брызнул фонтан щепок, с противоположной стороны выглянуло плечо, тут же исчезнув за стволом.
Убедившись, что память его не подводит, Стас помахал рукой, требуя внимания Лешего, залегшего неподалеку. Тот повернул голову и одобрительно закивал в ответ на дальнейшую жестикуляцию, разъясняющую направления обхода, подкрепив свое согласие выуженной из подсумка РГН. После чего оба встали и короткими перебежками от дерева к дереву пошли брать в клещи жизнелюбивого стрелка.
Но воспользоваться гранатой Лешему так и не удалось. Когда до дерева-укрытия оставалось уже не больше тридцати метров, нервы у стрелка сдали. Бросив автомат, он с поднятыми руками и криком «Не стреляйте!» выскочил сдаваться на милость победителям, за что… тут же схлопотал пулю в живот.
– На хуя? – развел руками Стас, шагая к корчащемуся в муках недобитку.
– А на хуя он выпрыгивает как черт из табакерки? – парировал Леший. – Может, у него пистолет где припрятан. Откуда я знаю, что у придурка на уме? Слышь, козел, – двинул он ботинком по спине раненого, – ты кто?
Тот лишь стонал и корчился, лежа на боку и хватаясь обеими руками за простреленный живот.
– Кто, бля, такой? Я спрашиваю! – повторил свой вопрос Леший, приставив ствол пулемета к голове бедолаги.
– Гвардеец, – выдавил раненый и продолжил завывать.
Леший со Стасом переглянулись.
– Я так и думал. – Стас сделал шаг к допрашиваемому. – Зачем стреляли в нас?
– А вы зачем целились?! – срываясь на визг, ответил тот.
– Ну мудак! – усмехнулся Леший. – Целились в него, бля. Да я тебе башку сейчас отстрелю, скотина тупая!
– Погоди, – притормозил его Стас. – Пусть скажет, что в ящике.
– А на хрена нам его рассказы? Сами посмотрим.
– Ты, конечно, можешь заглянуть, коли смелый, а я вот как-то не особо горю желанием наобум соваться. Вдруг там сюрприз какой или химия ядовитая. А? – перевел он взгляд на гвардейца. – Что скажешь?
Тот шумно засопел и отвернулся, демонстрируя категорическое нежелание общаться на заданную тему.
– Ладно. – Стас вскинул автомат и выстрелил.
От неожиданности вздрогнул даже Леший, а гвардеец рефлекторно схватился руками за голову, рядом с которой зарылась в землю пуля.
Стас нацелил ствол в живот несговорчивому «пациенту», приложил раскаленный пламегаситель к ране, дождался, пока вопли умолкнут, и возобновил разговор:
– Что в ящике?
Глава 16
Гвардеец ошалело смотрел на Стаса и дышал так, будто жар раскаленного металла, приложенного к открытому мясу, выжег не только аккуратный кругляш почерневшей крови, но заодно и весь кислород из атмосферы.
– Мне показалось, – начал Леший, медленно передвигая ствол пулемета от головы к колену пленного, – или эта сука действительно не хочет отвечать на вопросы?
Гвардеец проследил расширяющимися глазами за перемещением пыточного орудия, но, вместо того чтобы начать говорить, лишь отчаянно замотал головой, что было расценено Лешим как однозначное подтверждение его догадки. Реакция ждать себя не заставила. Выстрел опалил ткань камуфляжных штанов, пуля пробила коленную чашечку, разнесла сустав и ушла в землю. Полусогнутая нога резко распрямилась и с неприятным хрустом противоестественно выгнулась коленом вовнутрь.
Боец даже не заорал. Впав в шоковое предобморочное состояние, он приподнялся на локте и, выдав нелепо-беспомощное «ах», тупо уставился на свою изуродованную конечность.
– Бля, Леший! – возмутился Стас. – Ты его допросить хочешь или просто искалечить?! Он уже отрубается!
– Не боись, реанимируем.
С этими словами Леший легонько тронул раскуроченное колено ботинком, без усилий добившись результата.
Новоиспеченный инвалид дернулся и, выйдя из ступора, принялся истерично орать, уже гораздо более осмысленно таращась на обильно кровоточащую и дымящуюся прореху в правой штанине.
– Ну вот, – ухмыльнулся Леший, – совсем другое дело. Будешь теперь на вопросы отвечать, козлина безногая?
– Не… Не надо! – взволнованно прошептал гвардеец, глядя, как ствол подбирается к левому колену. – Я скажу! Все скажу!
– Все – многовато будет, – подключился к беседе Стас. – Отвечай на вопрос. Что в ящике?
– Бомба, – выпалил боец и совершенно по-идиотски захихикал, радуясь, видимо, что на сей раз не приобрел еще одно лишнее отверстие в организме.
– Какая бомба, тупиздень? – Леший остался явно не удовлетворен ответом, и убранный было ствол вернулся к уцелевшему коленному суставу.
– Авиационная, – уточнил боец уже слабеющим голосом.
– На хрена вам авиабомба? Что вы с ней делать-то собирались?
Боец дернулся, издал булькающий звук, напоминающий отрыжку, и, убрав локоть, лег на спину. Кровь из простреленных внутренностей пошла горлом, выплеснулась изо рта, заструилась по подбородку. Злорадная улыбка обнажила перепачканные красным зубы, и умирающий гвардеец снова заговорил, на сей раз спокойно, без страха:
– Это не простая авиабомба. Бух! – Кровь слетела с его губ мелкими брызгами. – Только ветер поймать надо. Мы давно искали… Мы верили. А вы… – Он сделал паузу и сглотнул. – Вы уже мертвецы.
Словно желая подтвердить слова умирающего, затрещала рация, висящая у него на плече. Леший со Стасом переглянулись.
– Зажми ему рот, – коротко бросил Стас и вынул переговорное устройство из чехла.
– Первый, что у вас там? – раздалось из динамика. – Мы на месте, ждем груз. Прием.
– Все в порядке, – отчеканил Стас, косясь на подергивающегося гвардейца. – Были небольшие проблемы с грибниками, но мы справились. Выйдем часа через три, не раньше. Уточните, где вы. Прием.
– Возле церкви, как условились. Ждем. Конец связи.
– Возле церкви. – Леший задумался на секунду. – Это либо у старого кладбища, либо в Лазарево. И то и другое в одном районе. Бля, хреново. Я как раз там обратно идти собирался. Ебена мать! Придется опять через тоннель лезть. – Он убрал перемазанную кровью ладонь ото рта пленного и озадаченно уставился на его побледневшее лицо с закатившимися немигающими глазами. – Не понял. Уже кони двинул, что ли?
Стас расстроенно вздохнул и многозначительно поглядел на напарника:
– Да, вот это новость. Оказывается, с простреленным желудком до глубокой старости не живут.
– Чего ты ерничаешь, умник?! – Леший вытер ладонь о рукав куртки свежеиспеченного трупа и встал. – Пошли ящик смотреть. Вдруг и правда полезная хреновина.
Выглядел контейнер основательно – здоровый, метр с лишним в длину и сантиметров семьдесят шириной, цельнометаллический, с четырьмя утопленными в корпус ручками для переноски по бокам, выкрашенный в неприметный серый цвет. На крышке белой полустертой краской был выведен длинный буквенно-числовой код, мало что говорящий непосвященным, а чуть ниже наличествовала вторая надпись: «БАС-100М-А232».
– «А двести тридцать два», – повторил вслух Стас и нахмурился, пытаясь вспомнить.
– И чего эта лабуда означает? – недовольно спросил Леший, таращась на контейнер.
– Открыть надо, – предложил Стас, игнорируя вопрос напарника. – Может, там и нет ничего.
– Ну, открывай.
Стас присел напротив ящика, сунул пальцы в пазы замков, подождал немного, собираясь с духом, и потянул. Защелки лязгнули металлом о металл, освобождая доступ к… Стас обернулся, глянул на нервно переминающегося с ноги на ногу Лешего и откинул крышку.
– У-ух! – послышалось за спиной.
Внутри лежала она. Продолговатая, гладкая, синяя, в текстолитовой оплетке. Цилиндрический корпус с головной конусообразной частью резко сужался ближе к центру, переходя в хвостовое оперение из четырех стабилизаторов, перехваченных на конце двойным обручем.
– «А двести тридцать два», – снова прочел Стас последнюю часть буквенно-цифрового кода, продублированного на корпусе, и расплылся в хищной ухмылке. – Леший, ты знаешь, что это?
– Хорош умничать! – рявкнул тот. – Колись уже давай, что за дрянью мы разжились.
– Дрянь, это точно, да не простая, а самая, мать ее, забористая. Такая дрянь, что аж пиздец.
– Ты издеваешься?
– Это, друг Леший, БОВ! – удовлетворил наконец Стас любопытство напарника.
– Чего?!
– Боевое отравляющее вещество. Химическое оружие. Газ, специально разработанный, чтоб травить людей.
– Ладно, понял, не дебил. И что, сильная штука? – Леший обошел Стаса, встал сбоку от контейнера и принялся изучающе разглядывать странную синюю бомбу.
– Это оружие массового поражения, очень массового.
– Как ядерное?
– Лучше.
– Ни хуя себе! – присвистнул Леший, но воодушевление на его лице быстро сменилось озабоченностью. – А… а вдруг это фугас обычный? – неуверенно предположил он. – Может, просто ящик не тот?
– Нет, – покачал головой Стас. – Маркировка на корпусе и на контейнере совпадает.
– Бля. Это что же получается? Это… – Леший нервно хохотнул и провел по слегка онемевшему от шока лицу потной ладонью. – Надо бы притырить ящичек да сдергивать отсюда. – Он поскреб щетину. – Закопаем его! Оттащим подальше и закопаем.
– Руками землю рыть будешь? Или ножами ямку расковыряем? – съязвил Стас. – Я лопату не захватил, у этих обормотов, – кивнул он на валяющиеся рядом трупы, – тоже не приметил инструмента. Да и не получится закопать незаметно. К тому же, если ящик куда-то тащить, то след на земле останется, а на весу мы вдвоем его не упрем далеко.
– Да, – согласился Леший, постукивая кулаком по лбу. – Верно. И чего? Чего делать-то с ним?
Стас поднялся и еще раз оценивающе взглянул на содержимое контейнера.
– Я тут сосну одну видел недалеко, с дуплом, думаю, что с большим. Предлагаю бомбу из ящика вынуть, в рюкзаки упаковать и засунуть в это дупло.
– В рюкзаки? В наши?!
– Ты думаешь, она в такой влезет? – Стас пнул легкий ранец на спине мертвого гвардейца.
– А сканер?! – Леший выпучил глаза, искренне не понимая, как можно бросить ценный груз, чем вызвал не менее выразительную реакцию своего напарника, посмотревшего так, будто его сейчас посетило озарение и он в полной мере, к ужасу своему, осознал, что связался с умалишенным.
– Сканер? Леший, скажи мне, пожалуйста, что ты будешь делать со сканером? Только не говори, что планируешь отнести его Маратычу.
Леший уже собрался ответить, но вдруг замялся, вернул глазные яблоки в привычную орбиту и помрачнел.
– Ты вообще соображаешь, во что вляпался? – продолжил Стас. – Это тебе не лохов на деньги разводить! Это… Это… Это, твою мать, бомба химическая! «А», блядь, двести тридцать два! Через три часа гвардейцы ее не дождутся и забьют тревогу! Через шесть – здесь толпа народу носом землю рыть будет! В Муроме все входы-выходы перекроют, разошлют патрули вокруг! Начнутся шмоны, проверки, допросы! А ты хочешь, чтобы мы похерили это время на тягание какого-то сраного сканера?! В Муром войти хочешь?! Чтоб тебя там прямо на проходной за яйца взяли?! Ты что, бля, ебнутый на всю башку?!
Леший молча, стиснув зубы, выслушал пламенную речь, сплюнул и, беззвучно пошлепав губами, усмехнулся.
– Ну да, ну да, – ответил он наконец. – Все так, все верно. Нету нам больше ходу в Муром. Стало быть – на хер сканер?
– Стало быть.
После быстрого и поверхностного шмона трупов, в результате которого Стас разжился еще четырьмя полными магазинами под «семерку», одним пустым рожком под «пять сорок пять» и шестью кожаными ремнями, а Леший на правах командира группы захапал ПСО и тоже пополнил свой боекомплект, настало время упаковки. Составные части сканера были перенесены к близлежащим руинам, вынуты из рюкзаков и аккуратно спущены в подвал «до лучших времен», как пояснил Леший. Их место заняла бомба. Первый вещмешок закрыл ее головную часть, второй – хвостовую, так, чтобы лямки располагались на одном уровне спереди и сзади. Для надежности Стас перетянул получившийся брезентовый кокон на перехлесте рюкзаков трофейным ремнем.
– Ух, бля! – поделился мнением Леший, приподняв кокон с головы. – Сколько в ней?
– Не знаю, – выдохнул Стас, взявший на себя хвост. – Центнер, наверное.
– Едрить! Раз от раза все тяжелее. Далеко до сосны-то твоей?
– Метров двести или больше, не считал я. Живее можешь шагать?
– Смогу, если прекратишь меня этой херней по ногам бить.
Через десять метров Леший остановился и опустил груз на землю.
– В чем дело? – осведомился Стас.
– Так нельзя нести. Ты меня калекой сделаешь. Давай по бокам возьмем. Я слева, ты справа. Готов? Подняли. Вот, другое дело совсем.
– Да, так лучше.
Двигаться по лесу, тем паче по оврагам, приставным шагом оказалось все же не слишком удобно. Преодолев от силы сотню метров, новые обладатели смертоносного боеприпаса вынуждены были сделать короткий привал, чтобы отдышаться и перевести дух.
Стас уселся прямо на землю, достал флягу и сделал несколько больших шумных глотков. Леший ходил вокруг бомбы, тряся руками и разминая ладони, натертые лямками.
– Слушай, – начал он к концу четвертого круга, – ты в этом дерьме вроде как шаришь. Вот ответь мне, сколько таких бомб нужно, чтобы похоронить, ну, скажем…
– Муром – подсказал Стас.
– А хотя бы и его. Сколько?
– Штуки три хватит.
– Хм. – Леший задумчиво поджал губу и продолжил размеренно вышагивать кругом предмета обсуждения, разминая затекшие пальцы. – Одной, стало быть, мало?
– Чтобы похоронить – мало, наверное. А проредить муромчан через одного – достаточно. Ты с какой целью интересуешься?
– Да так, – пожал Леший плечами. – Чисто познания ради, для общего развития. А все же мощная, должно быть, штука. – Он цокнул языком и уважительно покивал, глядя на адский боеприпас. – Вроде маленькая такая, и на бомбу-то не похожа, вдвоем унести можно, а ты ж подумай. Муром, и… бац – в два раза… Газ там, говоришь?
– Угу. Сжиженный.
– И как эта зараза работает? Что с человеком делает?
– Как работает? – переспросил Стас и скривился в «улыбке», начисто лишенной человеколюбия. – Хорошо работает. Без цвета, без запаха. При вдыхании или попадании на кожу парализует нервную систему. Становится трудно дышать, зрачки сужаются, человек перестает себя контролировать, блюет, самопроизвольно испражняется, бьется в конвульсиях, потом впадает в кому и подыхает от удушья.
– А противогаз если нацепить? Хотя, – Леший призадумался, – как тут определишь, когда его надевать, коли ни цвета, ни запаха…
– Противогаз не помогает, – нарушил Стас ход сложных умозаключений напарника. – Эта отрава шихту на раз проходит. Так что в противогазе еще хуже – блевать неудобно.
– Пиздишь.
– Что блевать неудобно? Попробуй.
– Да не может быть, чтоб противогаз не помогал.
– Ладно. – Стас встал, отряхнулся и поправил автомат. – Может – не может. Надо двигать уже, время-то идет, а мы тут лясы точим. Бери давай химикаты, неуч.
Леший укоризненно покачал головой, явно не одобряя такого нарушения субординации, но возражать не стал.
Второй отрезок пути до сосны дался им еще тяжелее.
Изрытый оврагами лес вкупе со стокилограммовой поклажей, так и норовящей стащить своих носильщиков вниз по очередному склону, зацепиться ремнем вещмешка за сук или вдарить как следует по ноге острыми ребрами стабилизатора, с задачей осложнения жизни справлялись на отлично. Руки, казалось, еще немного и оторвутся, спина и шея болели так, словно их камнями побило, ноги заплетались, цепляясь одна за другую и грозя подогнуться в самый неподходящий момент.
– Слушай, а… что… будет, – вклинивая слова промеж пыхтений и заглатываний ртом воздуха, начал Леший, – если… мы… эту дуру… уроним?
– Твоя смерть… станет самым заметным… событием… последних… десятилетий, – ответил Стас, хотя вовсе не был уверен в том, что бомба сдетонирует от удара, просто захотелось вдруг поиграть Лешему на нервах. – Даже напугаться… не успеешь. – Он попытался изобразить злорадную ухмылку, но на залитом потом лице удалось сложить только вымученную гримасу мазохистской радости.
– Херово, – констатировал Леший и, покрепче перехватив лямки рюкзаков, выволок адский груз из оврага.
– Все. – Стас выполз следом и повалился на спину, вытирая лицо тыльной стороной ладони с неразгибающимися пальцами.
– Привал? – спросил Леший с надеждой в голосе.
Читать бесплатно другие книги:
