Перси Джексон и похититель молний Риордан Рик

Я хотел сказать: «Нет, спасибо», но он положил мне на плечо свою лапищу и повел в торговый зал.

Тут были водяные кровати на любой вкус: из разных пород дерева, с различным узором простынь, королевских, императорских и вселенских размеров.

— Вот наиболее популярная модель.

Крусти горделиво распростер руки над кроватью с черными шелковыми простынями и ночниками, встроенными в изголовье. Матрас подрагивал, как желе.

— Массаж всего тела, — сообщил нам Крусти. — Давайте пробуйте. Можете даже вздремнуть. Я не против. Сегодня вообще нет продаж.

— Хм, — начал я, — не думаю…

— Массаж всего тела! — воскликнул Гроувер и запрыгнул на постель. — Ну, ребята! Круто!

— Хммм, — пробормотал Крусти, поглаживая свой морщинистый подбородок. — Почти, почти.

— Что почти? — спросил я.

— Сделай одолжение, милочка, попробуй. Может, подойдет. — Он посмотрел на Аннабет.

— Но мы просто… — начала Аннабет.

Легонько хлопнув ее по плечу, словно желая ободрить, Крусти подвел Аннабет к модели «Сафари де люкс»: львы, вырезанные из тикового дерева, обрамляли пуховое одеяло с узором леопардовой шкуры. Когда Аннабет не захотела ложиться, Крусти просто толкнул ее.

— Эй! — запротестовала она.

— Эрго![17] — Крусти щелкнул пальцами.

Веревки взвились по обеим сторонам кровати, привязав Аннабет к матрасу.

Гроувер попытался вскочить, но веревки, выпроставшиеся из-под черных шелковых простынь, спеленали и его тоже.

— Н-н-е-хо-ро-шо! — пронзительно закричал он, голос его дрожал от невидимых массирующих рук. — Са-ав-сем не-хо-ро-шо!

Гигант взглянул на Аннабет, затем повернулся ко мне с ухмылкой.

— Почти подошла, черт возьми.

Я попробовал улизнуть, но Крусти, стремительно выбросив руку, ухватил меня сзади за шею.

— Куда навострился, паренек? Не волнуйся. Мы тебя сейчас определим куда надо.

— Отпустите моих друзей!

— О, конечно, отпущу. Но сначала я должен сделать так, чтобы кровать пришлась им впору.

— Что вы имеете в виду?

— Все кровати ровно шесть футов в длину, видишь? Твои друзья слишком коротки. Надо их подрастянуть.

Аннабет и Гроувер пытались освободиться от пут.

— Люблю совершенную гармонию, — пробормотал Крусти. — Эрго!

Новые веревки появились у изголовья и в изножье кроватей, захлестнув лодыжки и подмышки Аннабет и Гроувера. Они напряглись, растягивая тела моих друзей.

— Не беспокойся, — сказал мне Крусти. — Так я вытягиваю. Может, у них в позвоночниках лишних три дюйма. Они даже могут остаться в живых. А теперь почему бы нам не присмотреть кровать для тебя?

— Перси! — завопил Гроувер.

Мысли бешено крутились у меня в голове. Я понимал, что в одиночку не справлюсь с этим гигантом: продавец водяных матрасов свернет мне шею, прежде чем я успею достать меч.

— Вас ведь на самом деле зовут не Крусти? — спросил я.

— По паспорту я Прокруст, — согласился хозяин.

— Прокруст Растягиватель, — пробормотал я.

Мне припомнилась эта история: гигант, который, пользуясь своим чрезмерным гостеприимством, попытался убить Тесея, когда тот ехал к Афине.

— Да, — сказал продавец. — Но кто сможет выговорить Прокруст? Только вредит бизнесу. А вот Крусти у всех на слуху.

— Вы правы. Реклама — двигатель торговли.

— Ты так считаешь? — Лицо Прокруста озарилось улыбкой.

— Безусловно. А какая искусная ручная резьба на этих кроватях. Потрясающе!

Лицо Прокруста расплылось в широкой ухмылке, но пальцы его продолжали держать мою шею мертвой хваткой.

— Вот и я твержу клиентам то же самое. Всякий раз. Никто даже внимания не обращает на ручную работу. А много ли встроенных ночников в изголовьях вам приходилось видеть?

— Не слишком.

— Вот именно!

— Перси! — пронзительно вскрикнула Аннабет. — Что ты там делаешь?

— Не обращайте на нее внимания, — сказал я Прокрусту. — Несносная девчонка.

— Вот мои клиенты — тоже. — Гигант расхохотался. — Ни в ком нет ровно шести футов. Такая опрометчивость. А потом еще жалуются, что я подгоняю их по размеру.

— А что вы делаете, если они длиннее шести футов?

— О, это происходит постоянно. Нужно просто их зафиксировать и… — Он отпустил мою шею, но, прежде чем я успел среагировать, вытащил из-за ближайшего прилавка здоровенный бронзовый топор с двумя лезвиями. — Я размещаю такого субъекта сколь возможно точно, а остальное, что свисает, отрубаю.

— О, — сказал я, с трудом проглатывая застрявший в глотке комок, — разумно.

— Так приятно иметь дело с понимающим клиентом!

Веревки действительно понемногу растягивали моих друзей. Аннабет побледнела. Гроувер булькал, как гусь, которому сворачивают шею.

— Так вот, Крусти… — сказал я, стараясь, чтобы голос мой звучал легко и непринужденно. Затем бросил взгляд на ценник в форме «валентинки», свисавший со «Специальной модели для медового месяца». — У этой кровати действительно есть динамические стабилизаторы, чтобы компенсировать волнообразные движения?

— Разумеется. Попробуйте сами.

— Да, может, и попробую. Но они сработают, даже если на постель ляжет такой крупный человек, как вы? И вибрации сразу прекратятся?

— Гарантированно.

— И никаких сбоев?

— Прошу.

— Покажите, пожалуйста.

Прокруст с готовностью уселся на постели, легонько похлопал по матрасу.

— Все гладко. Видите?

Я щелкнул пальцами.

— Эрго!

Веревки захлестнули Крусти, и он распластался на матрасе.

— Эй! — пронзительно вскрикнул гигант.

— Отцентруйте его, — велел я.

Веревки повиновались моей команде. Голова Крусти целиком свешивалась за край. Ноги торчали с другого конца.

— Нет! — запротестовал он. — Постойте! Я же просто показываю!

— Несколько несложных усовершенствований… — Я вынул из ножен меч.

У меня не было и тени сомнения по поводу того, что я собираюсь сделать. Если Крусти человек, я, так или иначе, не причиню ему вреда. Если он был монстром, то заслуживал того, чтобы немедленно обратиться в прах.

— Вы хотите заключить сделку на жестких условиях, — сказал он мне. — Тридцать процентов от продажи спецмоделей!

— Думаю, лучше начать сверху. — Я занес меч, игнорируя его реплики.

— Никаких отчислений! Никаких налогов в течение полугода!

Я опустил меч. Больше от Крусти предложений не поступало.

Я разрезал веревки на других кроватях. Аннабет и Гроувер встали на ноги, охая, трясясь и кляня меня на чем свет стоит.

— А вы казались мне выше, — ухмыльнулся я.

— Очень смешно, — раздраженно фыркнула Аннабет. — В следующий раз поторопись.

Я посмотрел на доску объявлений за прилавком Крусти. Там висела реклама службы доставки «Гермес» и новый справочник чудовищ, проживающих в окрестностях Лос-Анджелеса. Назывался он «Эксклюзивные монструозные желтые страницы», с подзаголовком «То, что вам нужно». Под ним я увидел ярко-оранжевый флайер «Звукозаписывающей студии ДОА», предлагающей комиссионные за души героев. «Алло, мы ищем новые таланты!» Адрес ДОА значился прямо под картой.

— Пошли, — сказал я своим друзьям.

— Погоди минутку, — жалобно произнес Гроувер. — Нас чуть было до смерти не растянули!

— Значит, вы готовы вступить в царство мертвых. Это всего в квартале отсюда.

Глава восемнадцатая

Аннабет дает уроки дрессировки

Мы стояли в полутьме на бульваре Валенсия, глядя на выбитую золотыми буквами по черному мрамору надпись: «ЗВУКОЗАПИСЫВАЮЩАЯ СТУДИЯ ДОА».

На стеклянной двери по трафарету было выведено: «Торговым агентам вход воспрещен. Без приглашения не входить. Живым хода нет».

Уже почти наступила полночь, но вестибюль, переполненный людьми, ярко освещали многочисленные люстры. В будке охраны сидел здоровяк в темных очках, с телефонным наушником на голове.

— О'кей. Надеюсь, вы помните план, — сказал я, обернувшись к своим друзьям.

— План, — подхватил Гроувер. — Да, план превосходный.

— А что случится, если план не сработает? — спросила Аннабет.

— Надо всегда мыслить позитивно.

— Надо же, — огрызнулась она. — По своей воле лезем в царство мертвых, а ты предлагаешь мыслить позитивно.

Я достал из кармана жемчужины — три молочно-белых шарика, которые нереида дала мне в Санта-Монике. Они казались не слишком надежной поддержкой, если что-нибудь пойдет не так.

— Прости, Перси. — Аннабет положила руку мне на плечо. — Ты прав, у нас все получится. Все будет прекрасно.

Она пихнула Гроувера локтем.

— Конечно, — сдавленно ответил тот. — Вон как мы далеко забрались. Найдем жезл повелителя и спасем твою маму. Без проблем.

Я с благодарностью посмотрел на обоих. Ведь я едва не позволил растянуть их до смерти на роскошных водяных матрасах, и вот теперь они храбрились ради меня, стараясь подбодрить.

— Давайте-ка надерем кому-нибудь задницу, — заявил я и ссыпал жемчужины обратно в карман.

Мы вошли в вестибюль ДОА.

Из скрытых динамиков доносились приглушенные звуки музыки. Ковер и стены имели стальной оттенок. Горшки с кактусами стояли по углам, и растения тянули из них свои узловатые руки. Мебель была обтянута черной кожей, свободные места отсутствовали. Люди сидели на кушетках, стояли, глазели в окна и дожидались лифта. Все словно застыли на своих местах и почти не разговаривали. Я прекрасно видел их всех краешком глаза, но стоило сосредоточиться на ком-то, и этот человек начинал казаться… прозрачным. Я как бы мог видеть сквозь него.

Будка охраны помещалась на возвышении, поэтому нам пришлось задрать головы.

Охранник был высокий и элегантный, коричневый, как шоколадка, с выцветшими блондинистыми волосами, стриженными коротко, по-военному. Он носил темные очки в черепаховой оправе, а шелковый итальянский костюм по цвету подходил к волосам. Под серебряной табличкой с именем к лацкану была приколота черная роза.

Я прочел имя на табличке и удивленно воззрился на охранника.

— Вас зовут Хирон?

Он наклонился ко мне. Я видел только собственное отражение в его очках, но улыбка у него была фальшивая и холодная, как у питона, который готовится проглотить добычу.

— Какой очаровательный молодой человек! — Он говорил с каким-то непривычным акцентом, возможно британским, или английский был у него не родным, а лишь вторым языком. — Скажи мне, дружок, я похож на кентавра?

— Н-нет, сэр, — мягко добавил он.

— Сэр, — покорно повторил я.

Ухватив табличку с именем, охранник провел пальцем по буквам.

— Можешь прочитать это, дружок? Тут сказано: ХА-РОН. Ну-ка давай снова, попробуй: Ха-рон.

— Харон.

— Замечательно! Ну-ка: мистер Харон.

— Мистер Харон.

— Отлично. — Охранник снова уселся на свое место. — Терпеть не могу, когда меня путают с этой старой полулошадью. А теперь чем могу служить вам, маленькие мертвецы?

У меня было такое чувство, словно мне дали под дых. Я оглянулся на Аннабет, ища поддержки.

— Мы хотим спуститься в царство мертвых, — сказала она.

— Что ж, это нечто новенькое. — Харон скривил губы.

— Правда? — спросила Аннабет.

— Как на духу, честно и откровенно. Никаких воплей. Никаких «Это ошибка, мистер Харон». — Он оглядел нас. — Ну и как же вы умерли?

Я подтолкнул Гроувера.

— Хм… — сказал тот, — я утонул… в ванне.

— И все вы трое?

Мы закивали.

— Большая, должно быть, ванна. — По лицу Харона ничего нельзя было прочесть. — Полагаю, у вас нет монеток для переправы. Видите ли, обычно у взрослых я снимаю плату с карты «Америкэн экспресс» или добавляю стоимость парома к последнему телефонному счету. Но с детьми… увы, вы всегда умираете неподготовленными. Полагаю, вам придется посидеть и подождать пару веков.

— Но у нас есть монеты. — Я положил на столик три золотые драхмы, которые нашел в заначке в офисе у Крусти.

— Что ж, тогда… — Харон провел языком по пересохшим губам. — Настоящие драхмы. Настоящие золотые драхмы. Я не видел их уже…

Его пальцы алчно нацелились на монеты.

Мы были близки к цели.

Затем Харон взглянул на меня. Холодный, пристальный взгляд сквозь стекла очков, казалось, буравил мне грудь.

— Так-так, — протянул он. — Ты не смог прочесть мое имя правильно. У тебя дислексия, парень?

— Нет, — ответил я. — Просто я умер.

Харон наклонился и обнюхал меня.

— Ты не мертвый. Я мог бы догадаться. Ты — божок.

— Мы должны попасть в царство мертвых, — настойчиво повторил я.

Харон издал глубокое горловое рычание.

Тут же все, кто находился в зале ожидания, встали и начали возбужденно прохаживаться, закуривать, приглаживать волосы или поглядывать на наручные часы.

— Уходите, пока целы, — велел Харон. — А я возьму их и забуду, что вас видел.

Он потянулся за монетами, но я выхватил их у него из-под носа.

— Без услуг чаевые не полагаются. — Я постарался, чтобы голос мой прозвучал уверенно и спокойно.

Харон снова зарычал — это был глубокий звук, от которого кровь стыла в жилах. Души умерших стали изо всех сил колотить в двери лифта.

— Ну что ж, очень жаль, — вздохнул я. — А ведь у нас тут еще кое-что припасено.

Я вытащил из рюкзака всю заначку Крусти. Набрав пригоршню драхм, я стал пересыпать их из ладони в ладонь.

Рык Харона превратился в ласковое львиное мяуканье.

— Думаешь, меня можно купить, божок? Сколько у вас всего… ну так, из любопытства?

— Много, — сказал я. — Спорю, Аид мало платит тебе за такую тяжелую работу.

— О, ты и половины не знаешь. Как бы тебе понравилось целый день нянчиться с этими душами? Всегда одно и то же: «Пожалуйста, не дайте мне умереть» или «Пожалуйста, перевезите меня бесплатно». Мне не надбавили зарплату ни разу за три тысячи лет. Ты ведь не думаешь, что такие костюмчики дешево обходятся?

— Ты заслуживаешь большего, — согласился я. — Чтобы тебя оценили по заслугам. Уважали. Платили прилично.

С каждым новым словом я выкладывал на прилавок еще одну золотую монету.

Харон оглядел свой шелковый итальянский пиджак, словно представляя на себе одежку пошикарнее.

— Должен сказать, паренек, в твоих словах появился какой-то смысл. Крупица смысла.

— Я могу упомянуть о повышении твоей зарплаты в беседе с Аидом. — Я выложил на стол еще несколько монет.

Харон вздохнул.

— Паром забит почти до отказа. Я мог бы прихватить вас троих и отчалить. — Он встал, взглянул на лежащий перед ним куш и скомандовал: — Пошли.

Мы стали протискиваться сквозь толпу ожидающих душ, которые невидимым ветром цеплялись за нашу одежду и шептали что-то, что я был не в состоянии разобрать. Харон распихивал их, ворча: «Пошли прочь, прихлебатели».

Он проводил нас к лифту, который был уже переполнен душами умерших, каждая держала в руках зеленый проездной билет. Харон схватил две души, которые хотели примазаться к нам, и вышвырнул их в вестибюль.

— Отлично. И никаких дурацких выходок, пока я не вернусь. — Он обвел взглядом тех, кто оставался. — И если кто-нибудь снова сдвинет настройки моего приемника с канала легкой музыки, то обещаю, что просидите здесь еще тысячу лет. Понятно?

Харон захлопнул дверцы. Вложил карточку в прорезь на панели, и мы стали спускаться.

— Что происходит с душами, которые ждут в вестибюле? — спросила Аннабет.

— Ничего, — ответил Харон.

— И как долго?

— Всегда или пока я не проявлю великодушия.

— Это… справедливо, — сказала Аннабет.

— Все говорят, что смерть это справедливо, разве нет, барышня? Жди, пока не придет твой черед. Там, куда вы направляетесь, вы скоро умрете.

— Мы выйдем отсюда живыми, — сказал я.

— Ха-ха-ха.

У меня внезапно закружилась голова. Мы больше не опускались, а двигались вперед. В воздухе повисла дымка. Души вокруг меня стали менять очертания. Современная одежда ниспадала с них, превращаясь в пепельно-серые одеяния с капюшонами. Пол лифта начал раскачиваться.

Я усиленно заморгал. Когда же открыл глаза, то светлый итальянский костюм Харона сменился длинной черной хламидой. Очки в черепаховой оправе исчезли. Вместо глаз на его лице зияли пустые глазницы, как у Ареса, не считая того, что глазницы Харона были абсолютно темными, в них клубились только ночь, смерть и отчаяние. Харон увидел, что я на него смотрю, и спросил:

— Ну как?

— Ничего, — с трудом выдавил я.

Мне показалось, что он усмехается, но это было не так. Плоть его становилась все более прозрачной, так что я мог видеть сквозь его череп.

Пол продолжал вибрировать.

— Кажется, у меня морская болезнь, — проблеял Гроувер.

Я снова заморгал — лифт больше уже не был лифтом. Мы стояли в деревянной барке. Отталкиваясь шестом, Харон направлял ее через темную маслянистую реку, в которой, кружась, плавали кости, мертвые рыбы и другие самые странные вещи: пластмассовые куклы, оторванные части тела, пропитавшиеся водой дипломы с золотыми обрезами.

— Река Стикс, — пробормотала Аннабет. — Она такая…

— …грязная, — подхватил Харон. — Много тысяч лет вы, люди, выкидывали в нее всякий хлам во время переправы — надежды, сны, несбывшиеся желания. Пустейшая затея, скажу я вам.

Туман клубился над замусоренной, провонявшей водой. Над нами, почти теряясь во мраке, нависли сталактиты. Далеко впереди зеленоватым ядовитым светом тускло мерцал берег.

Панический страх сдавил мне горло. Что я здесь делаю? Ведь все люди вокруг меня… мертвы.

Аннабет сжала мою руку. При обычных обстоятельствах это смутило бы меня, но я понимал, что она чувствует. Ей хотелось удостовериться, что на борту есть еще кто-то живой.

Я поймал себя на том, что бормочу молитву, хотя не был вполне уверен, кому именно молюсь. Здесь, глубоко под землей, правил только один бог — тот самый, противостоять которому я пришел.

Вот показалась береговая линия царства мертвых. Шероховатые камни и черный вулканический песок уходили вглубь ярдов на сто, к подножию высокой скальной стены, простиравшейся в обе стороны насколько хватало глаз. Из зеленых сумерек, эхом отразившись от камней, донесся вой крупного животного.

— Старина трехголовый проголодался, — пояснил Харон. В зеленоватом освещении его улыбка походила на ухмылку скелета. — Не повезло вам, боженята.

Днище барки ткнулось в черный песок. Мертвецы стали сходить на берег. Женщина, ведущая за собой маленькую девочку. Старик со старухой, ковыляющие рука об руку. Мальчишка в сером одеянии — почти мой ровесник, — шаркая, проследовавший мимо.

— Хотел бы пожелать тебе удачи, дружок, но здесь это не сработает. Смотри не забудь вставить словечко о моей зарплате, — сказал перевозчик душ.

Пересчитав наши монеты, Харон сложил их в мешочек, затем снова взял свой шест. Переправляя опустевшую черную барку через реку, он заливался трелями, напоминавшими песни Барри Манилова.[18]

Мы последовали за душами умерших по протоптанной тропе.

* * *

Я не знал, что нас ожидает — Жемчужные врата,[19] огромные черные опускные ворота или еще что-нибудь. Однако вход в царство мертвых выглядел как нечто среднее между пунктом охраны аэропорта и обычным турникетом.

Над тремя отдельными входами нависала одна изогнувшаяся дугой надпись: «Отныне вы вступаете в Эреб[20]».

Перед каждым входом стоял металлоискатель с камерами слежения наверху. За ними располагались будки по взиманию пошлины, в которых сидели такие же упыри в черном, как Харон.

Завывания голодного пса звучали теперь гораздо громче, доносясь непонятно откуда. Но трехглавого пса Цербера, которому полагалось охранять врата Аида, нигде не было видно.

Мертвецы выстроились в очереди вдоль трех линий, на двух была надпись: «ДЕЖУРНЫЙ ПЕРСОНАЛ», на третьей — «МЕРТВЫЕ». Очередь мертвых продвигалась довольно быстро. Две остальные еле ползли.

— Что ты об этом думаешь? — спросил я Аннабет.

— Быстрая очередь, должно быть, ведет прямо к Полям асфоделей,[21] — сказала она. — Протестовать никто не будет. Мертвые не захотят рисковать решением суда, которое может обернуться против них.

— А что, для мертвецов тоже есть суд?

— Да. Судей трое. Они занимают судейскую кафедру попеременно. Царь Минос, Томас Джефферсон, Шекспир. Иногда, взглянув на чью-нибудь жизнь, они решают, что этот человек достоин специальной награды — Элизиума.[22] В другой раз они решают, что он должен понести наказание. Но большинство людей просто жили. Ни хорошего, ни плохого о них сказать нельзя. Поэтому их отправляют на Поля асфоделей.

— И что это означает?

— Представь, что ты находишься на пшеничном поле в Канзасе, — сказал Гроувер. — Вечно.

— Сурово, — отозвался я.

— Не так сурово, как это. Гляди.

Парочка упырей в черном оттащила в сторону одну из душ и шмонала ее на специальном столе. Лицо покойника показалось мне смутно знакомым.

— Не тот ли это проповедник, который выступал в «новостях»? — спросил Гроувер.

— Да. — Теперь и я вспомнил.

Мы пару раз видели этого человека по телевизору в общежитии Йэнси. Это был тот самый занудный евангелист из-под Нью-Йорка, который собирал миллионы долларов для сирот, а потом попался на том, что тратил деньги на собственный особняк: облицованные золотом унитазы, домашняя площадка для гольфа и все такое. Он погиб во время полицейской погони, когда его «дарованный свыше „ламборджини“» сорвался со скалы.

Страницы: «« ... 1314151617181920 »»

Читать бесплатно другие книги:

Я сидела у старой мельницы, смотрела на огни в окнах домов. И представляла, как люди на кухне за сто...
Студентка Степанида Козлова с ног сбилась в поисках второй половинки! А что делать, если в родном пе...
Жили он и она, муж и жена. Жили долго, но не сказать чтобы счастливо. А потом и вовсе друг друга воз...
Роман, который вы держите в руках, совсем не похож на предыдущие книги Маши Трауб. Это – рассказ от ...
Спортсмены знают – как бы ни было тяжело на дистанции, нельзя сдаваться: у самых упрямых обязательно...
Доктор археологии Колли Данбрук приступила к раскопкам неподалеку от небольшого городка у отрогов Ап...