Пустячок, а приятно Серова Марина

– Ну, чего молчишь? – немного менее самоуверенно спросил главный бандит. – Думаешь время протянуть, да? Думаешь, кто-то из твоих ментов придет тебе на выручку?

– Развяжи! – коротко приказала я. – Развяжи, и тогда будет у нас с тобой разговор.

– Ах ты, маленькая сучка… – Бандит хоть и продолжал ругаться, то заметно потерял уверенность. Видно было, что он колеблется. – Ладно, хрен с тобой, – сказал он наконец. – Развяжите ее. Только смотри, у меня ствол.

Двое бандитов приблизились ко мне, распустили узлы на веревке, после чего с опаской отошли в сторону. Главный держал свой пистолет на изготовку.

Я с насладением потерла уже затекшие от узлов веревки части тела, потом вытащила из смятой пачки сигарету и подивилась: зажигалка, лежавшая в одном кармане с пачкой, оказалась не сломанной. Я спокойно закурила. Не спеша выпустила изо рта облачко сизого табачного дыма.

– Ну, давай, не тяни, – проговорил главный бандит, глядя на меня со злобой. – Рассказывай, о чем ты говорила с Ольховским вчера вечером.

– О любви, – небрежно ответила я, усмехнувшись.

– Ты не дури! – вскинулся главный бандит и снова замахал пистолетом перед самым моим носом. – Думаешь, мы совсем олухи, да? Объясняй, почему после вчерашней вечеринки ты поехала вместе с ним?

– Не я с ним, а он со мной поехал, – невозмутимо поправила я. – Машина-то была моя, и за рулем сидела тоже я.

– Да? – недоверчиво переспросил бандит. – А о чем вы битый час трепались, перед тем как поехать?

Однако! Этот доморощенный гангстер знает даже такую незначительную деталь. Очень интересно! Я бы сказала, криминальные элементы нашего общества временами оказываются неплохо информированными.

– Ты что, следил за нами, что ли? – спросила я насмешливо.

Бандит заскрежетал зубами.

– Следил или нет, не твое дело! – зло сказал он. – Хочешь жить, отвечай! О чем вы говорили?

– Не помню, – небрежно сказала я. – Я была пьяная вдрызг. И этот час попросту приходила в себя на свежем воздухе, прежде чем сесть за руль.

– А почему его за руль не посадила?

– Чтобы он угробил мою «девятку»? – Я пожала плечами. – Нет уж, спасибо! В тот вечер Ольховский был не лучше меня…

Бандит некоторое время смотрел на меня озадаченно, соображая, какой задать следующий вопрос.

– Он тебе никаких предложений не делал? – спросил наконец он.

– Интим? Нет, ему было не до того. Его дома ждали жена и дети…

– Хватит дурить! – вспылил бандит. – Ты думаешь, мы не знаем, кто ты такая?

– Если знаешь, зачем спрашиваешь?

Главный бандит заскрежетал зубами.

– Слушай, я тебя в последний раз конкретно спрашиваю: вчера вечером Ольховский предлагал тебе работать на него или нет? Ну же! Отвечай!

А собственно, что удивительного? К этому вопросу шел весь разговор. И какая же я балда, что вместо того, чтобы, пока есть время, придумать хороший ответ на него, выпендривалась и изображала из себя бесстрашную бабу! Хотя, с другой стороны, теперь, когда Ольховский мертв, что я теряла от того, что сознаюсь в этом?

– Может, и предлагал, – сказала я. – Дальше что?

– Ага, вот так, – главный бандит не скрывал своего удовлетворения. – Ну, не сиди как дура! Давай рассказывай дальше! – снова прикрикнул он. – Конкретно о чем он тебя попросил?

– Он меня попросил последить за своей женой, – невинно проговорила я. – С некоторых пор у него возникли подозрения, что она изменяет ему с его шефом, Николаем Пантелеймоновичем.

– Бортниковым? – спросил главный бандит. Он так удивился, что даже в растерянности опустил пистолет. Ничего не стоило бы в тот момент выбить ствол из его руки, взять на мушку всю компанию, а затем сдать ее Кире. Но я решила, что поступать так преждевременно. Да, лихая троица ворвалась в мой дом, они меня скрутили и привязали к стулу, но этого маловато будет для ареста шайки. К тому же, прежде чем ее арестовывать, мне бы хотелось вытянуть из своих «гостей» побольше информации.

– А вы что, хорошо знакомы?

– Так! – Главный бандит снова взял себя в руки. – Или ты кончаешь блефовать и рассказываешь нам все как есть, или мы кончаем тебя. Поняла?

Блефовать… Слово резануло мне слух. Блефовать! Уж не о блефе ли этого бандита предупреждали меня кости?

– Ты кончаешь меня? – насмешливо переспросила я. – Не из этого ли пистолета? Вам мало того, что он засветился на убийстве Ольховского…

Бандит вздрогнул и посмотрел на меня пристально.

– Бабу кончать надо, – сказал один из молчавших до сих пор «гостей». – Она все знает.

– Заткнись, дурак! – Казалось, главный бандит даже позеленел от ярости. – Кто тебя просил вякать? Еще раз скажешь слово, и я тебя самого кончу, умник. Ты понял?

Затем, оставив в покое своего подручного, главный бандит начал нервно расхаживать с пистолетом в руке по комнате.

– Все, что нам нужно знать от тебя, – заговорил он наконец решительно, – это где находится чемодан. Отвечай! Ольховский тебе его отдал на сохранение?

Когда блефуешь, труднее всего решить, кем именно прикинуться – полной дурой или всезнайкой. Оба варианта имеют свои положительные и отрицательные стороны.

– А с чем этот чемоданчик? – наивно спросила я.

– С дерьмом! – сердито отозвался бандит. – Если не знаешь, так помалкивай. И отвечай: вчера он про чемоданчик не заикался?

Я чувствовала немалую растерянность, глядя на бандита. Может, в этой истории два чемоданчика? Если имеет в виду тот самый чемоданчик, который у Ольховского сперли, то почему зубной врач должен был отдать его мне на сохранение? Если шайка убила на самом деле Ольховского, то почему они не выкрали чемодан? Наверное, это и есть тот самый блеф, о котором предупреждали меня гадальные кости. Я должна быть предельно настороже.

– Не помню, – устало сказала я. – Я вообще плохо помню, что делаю в пьяном виде. Ольховский что-то бормотал все время – и пока мы стояли, и пока мы ехали. Но я не слушала его.

– Не слушала? – Бандит смотрел на меня недоверчиво. – Но он же предложил тебе работать на него!

– Детали мы должны были обговорить сегодня утром, – соврала я. – Заодно он должен был принести деньги. Я, знаете ли, пока не получу задаток, с места не двигаюсь.

– А он обещал привезти деньги? – спросил бандит. – Он сказал, какие?

– Договаривались, что баксы, – отвечала я небрежно.

– Значит, он к тому времени уже продал часть, – сказал второй стоявший поодаль бандит. – Потому что ночью золото не продашь ни за рубли, ни за деньги…

– Молчи, подлюга! – взревел главный бандит, наотмашь ударяя своего подручного пистолетом по лицу. – Я же тебе сказал – молчать, держать язык за зубами. Ты что, хочешь, чтобы хозяин нас всех в расход пустил?

Шикарная получилась сцена! Все трое так увлеклись ею, что совершенно перестали обращать внимание на меня. А я тем временем осторожно встала, подошла к ящику стола, бесшумно открыла его и достала оттуда свой «макаров», имевшийся у меня на вполне законных основаниях. Не торопясь сняла пистолет с предохранителя… Тихий металлический щелчок заставил бандитов обернуться.

– Ты чего? – вот и все, что сумел пробормотать главный бандит, даже не делая попытки навести на меня свой ствол.

– Ребята, вы меня утомили, – сказала я совершенно спокойно. – Я про ваши дела ничего не знаю – ни про чемоданчик, ни про золото. Так что давайте сваливайте отсюда. Мне от вас ничего не нужно, а заодно будем считать, что и вам от меня тоже.

Некоторое время бандиты смотрели на меня ошалело, потом главный махнул рукой и сказал:

– Ладно, пошли, ну ее на хрен. Только смотри, – он приблизился ко мне на пару шагов, не обращая внимания на мой ствол. – Вякнешь про нас кому, пеняй на себя!

Я подождала, пока за бандитами закроется входная дверь и стихнут их шаги на лестнице. После этого снова поставила свое оружие на предохранитель и спрятала его на прежнее место – в ящик стола. Честно говоря, расследовать дальше это дело мне совершенно не хотелось, тем более из чистого энтузиазма. Однако свой больной зуб я так или иначе должна вылечить. И кто мне мог помешать сделать это в стоматологической клинике «Тан-мед», бывшей медсанчасти завода «Тантал»?

Стоматологических клиник в нашем городе Тарасове за последние годы расплодилось великое множество. Платить в них приходилось дорого, но зато, в отличие от государственных поликлиник, очередей не было никаких и лечить там вроде бы умели. По счастью, обо всем этом до сих пор я знала только понаслышке, до сих пор зубы не беспокоили меня.

На парковке возле яркой неоновой вывески «Тан-мед» стоял рядок весьма престижных машин. Здание, в котором располагалась клиника, было отделано по евростандартам, так что выглядело очень даже прилично.

В дверях я столкнулась нос к носу с Андрюшкой Мельниковым, моим бывшим сокурсником по юридическому институту, а теперь офицером милиции. Вместе с Кирей и Гариком Папазяном он частенько помогал мне в раскрытии разного рода трудных дел.

– О, Татьяна, привет! – с искренней радостью воскликнул он. – Тыщу лет тебя не видел!

– Слушай, Андрей, а ты что здесь делаешь? – не без тревоги поинтересовалась я.

– Да вот, расспрашивал про одного типа…

– Про Ольховского? – спросила я.

– А ты откуда… – начал было Андрей, но потом вспомнил: – Ах да, Киря же мне говорил. Ты в эту историю тоже влипла…

– Тоже? – удивленно переспросила я. – А кто еще?

– То есть как это кто? – удивился Андрей. – Еще Гарик. Его к начальству уже вызывали, вопрошали грозно: почему это людей, которые возвращаются от него поздним вечером, убивают. Гарик в ответ только глазами хлопал. А наше начальство от этого только пуще злится, бедному Гарику всякими карами грозит…

Я от души рассмеялась: Андрюшка, как всегда, был такой смешной! На самом деле история, которую он так комично изображал, едва ли можно назвать веселой. Милицейское руководство умеет так наезжать на своих провинившихся подчиненных, что тем становится не до шуток.

– Ну, и как у тебя успехи? – спросила я, кивая в сторону клиники. – Выяснил что-нибудь?

– Да какое там! – Мельников с досадой отмахнулся. – Все как сговорились: великолепный врач, замечательный человек, никогда ни с кем не ссорился, врагов не имел. Только почему-то его застрелили, да еще так умело. Но ведь простого доктора, пусть даже стоматолога, убивать не станут, киллеров нанимать не будут, правильно?

Я молча кивнула.

– А кстати, – заинтересованно посмотрел на меня Андрюшка, – ты-то зачем туда идешь?

– Я иду лечить зубы, – твердо сказала я, опуская, однако, глаза.

– Что, все сразу? – усмехнулся Мельников. – Ну, давай-давай. А скажи-ка, Танечка, кто это тебе мордашку так разукрасил? Опять с кем-нибудь поцапалась?

– Да вроде того. Компанию сексуальных маньяков случайно повстречала.

– Вот как… ты в живых-то их, по крайней мере, оставила? – усмехнулся он.

– Разве что в живых, – отвечала я. – А вот грешить они больше не смогут…

– Понятно, – Андрей весело, с искренней симпатией смотрел на меня. – Ладно, я побегу, а то начальство рапорт требует. Не важно, что в нем написано, главное, чтобы бумага на месте была.

Я кивнула, глядя вслед удаляющемуся Андрюшке. Веселый, заводной парень, черт возьми!

В коридоре клиники «Тан-мед» было тихо, практически безлюдно, если не считать нескольких человек, смирно сидевших в большом холле, куда выходили двери кабинетов. Мне показалось, что эти люди просто от нечего делать скучают там, любуются роскошной обстановкой выполненного в евростиле интерьера клиники.

Подойдя к окошку регистратуры, я сказала, что хочу попасть на прием к доктору Ольховскому. Сидевшая в регистратуре пожилая медсестра мгновение смотрела на меня пристально.

– Вам на лечение или на удаление? – наконец спросила она меня.

Я несколько растерялась.

– А Ольховский что делает – лечит или удаляет?

Дама в регистратуре снова до неприличия долго рассматривала меня поверх очков с толстыми линзами.

– У вас что, острая боль? – спросила она.

– Да! – выдала я почти правду.

– Тогда оплатите в кассе, доктор примет вас.

Я глянула на бумажку, которую регистраторша протянула мне, и едва не задохнулась. Стоматологические клиники и в самом деле неплохо имеют с больных!

– Но я хочу попасть непременно к доктору Ольховскому! – продолжала блефовать я. – Я с ним созванивалась вчера, он меня пригласил примерно на это время.

– Анатолий Дмитриевич сегодня не вышел на работу, – сказала дама в регистратуре металлическим тоном.

– А когда теперь выйдет?

– Когда, когда… – Регистраторша, не глядя на меня, принялась перебирать какие-то бумаги у себя на столе. – Никогда он не выйдет. Убили его сегодня ночью.

– Как это убили? – в ужасе проговорила я. Мне даже не понадобилось особенно стараться для этого.

– Рано утром нашли его в подъезде собственного дома… – Пожилая медсестра грустно вздохнула. – Сегодня к нам из милиции приходили, расспрашивали. Какие с кем у него были отношения и все такое. Говорят, похоже на заказное убийство.

– Да кто же это… – пролепетала я потрясенно.

– Ну, а кто теперь знает? – пожала плечами дама за окошком. – Сами понимаете, время сейчас какое. Человеческую жизнь ни во что не ставят, из-за денег готовы на что угодно.

– А что, у Анатолия Дмитриевича было много денег? – наивно спросила я.

– Да откуда? – махнула рукой медсестра. – Сами посудите, разве у обычного врача может быть столько денег, чтобы из-за них убивать? Много денег теперь только у воров да у бизнесменов.

– Из-за чего же тогда его убили?

– Может, кому-то дорогу перешел, – отвечала она, – или вечером в подъезде какая-нибудь шпана напала. Шальная молодежь, наркоманы…

– Думаете, хулиганы его убили? – спросила я. – Вы простите, что я так вас расспрашиваю. Мы с Анатолием Дмитриевичем старые знакомые. Я просто поверить не могу, что с ним такое стряслось.

– Я понимаю, – сказала регистраторша.

– У него что, враги были? – задала я глупый вопрос.

– Да кто ж теперь знает, – пожала плечами она. – Этот мальчик из милиции, что сегодня сюда приходил, тоже все расспрашивал, были ли у него враги, недоброжелатели, получал ли он угрозы. А разве мы что знаем?

Я кивнула. Беседа с этой женщиной и правда не имела никакого смысла. Я решила, что можно попытать счастья с кем-нибудь из его коллег, врачей-стоматологов, и прошла в кабинет, который мне указала регистраторша.

Внутри просторного помещения стояло в ряд несколько зубоврачебных аппаратов. Пересчитывать кресла пыток я не стала, не было ни малейшего желания. Когда я вошла, в кабинете находились три женщины-врача. Одна из них поднялась мне навстречу, взяла талон, который мне выдали в регистратуре, и указала на одно из кресел. Я послушно влезла на жесткое, с откидывающейся спинкой ложе, с некоторым ужасом оглядела рядок блестящих зубоврачебных инструментов, выложенных на прозрачном стеклянном столике возле кресла. Я успела заметить там и мощные, напоминающие плоскогубцы щипцы, которыми, наверное, выдирают самые крепкие, коренные, зубы, и длинные тонкие иглы. При виде игл мне стало жутко. Господи, неужели и меня сейчас будут лечить при помощи этого набора средневекового палача?

Женщина-стоматолог тем временем уселась на шаткое круглое и скрипучее сиденье, достала откуда-то снизу завернутый в бумагу новый комплект инструментов, развернула обертку и стала раскладывать инструменты на столике перед собой.

– Вы знаете, – заговорила я, не в силах спокойно наблюдать, как перед моими глазами хладнокровно раскладывают все новые и новые орудия пытки, – я, вообще-то, пришла к Анатолию Дмитриевичу Ольховскому… Мне говорили, что он великолепный специалист, и вообще…