Волшебный Топор, или Приключения Кори и Йори Рой Олег

Глава первая, в которой волшебная страна Крония живет счастливо, под управлением мудрых правителей, а некий очень скромный герой рассказывает историю своих подвигов

Верите ли вы в другие миры? Я не о таких планетах, как Марс, Венера или какая-нибудь звездная система типа Альфа Центавры — нет-нет, я говорю о мирах, где все было бы так же, как у нас, но немного по-другому.

Представьте себе, что создания из сказок и легенд существуют на самом деле. В озерах плещутся русалки, руду добывают гномы, танцуют в лесах эльфы, а пегасы и грифоны соревнуются в том, чьи крылья быстрее. Вам наверняка интересно, где же находится такой волшебный край? На самом деле, не так далеко. Растет в нашем мире лес, да не простой, а волшебный, и в нем можно отыскать дуб, корни которого пронзают ткань миров и переплетаются с корнями другого дуба, более старого и мощного. И находится этот дуб в волшебной стране, о которой и пойдет речь. Расположены магические деревья, словно картинка на игральной карте или зеркальное отражение. Поэтому жителям волшебной страны будет казаться, что мы с вами ходим ногами вверх, а для нас, так наоборот — они вверх ногами да вниз головой.

Волшебная страна, с которой соединен корнями дубов наш мир, называется Кронией. Почему так? Да кто же теперь наверняка скажет! Может, дело в том, что все деревья там обладают пышными и ухоженными кронами, а может, и в чем другом. Назвали так страну однажды, привыкли, и уже сейчас точно не могут объяснить почему. Да и неважно это, если честно.

Как мы и говорили, живут в Кронии чудесные создания, попадаются тут и знакомые всем по сказкам гномы с русалками, кикиморы и гремлины, а есть еще такие удивительные существа, которых в нашем мире даже не воображали и не придумывали им названий.

Крония — это чистый и волшебный мир, война здесь случалась лишь раз и то-то быстро закончилась, а жители предпочли забыть о ней и сделать все возможное, чтобы ничего подобного не повторилось. Потому что обитатели Кронии дружелюбные и работящие, каждый занимается своим делом, им некогда что-то делить или из-за чего-то спорить. Конечно, те же орки порой решают вопросы в хорошей драке, но такой уж они народ: чуть какой спор в семье или между охотниками, так ну вызывать друг друга на поединок. Но подравшись, они забывают обо всех обидах и остаются друзьями, ведь сражения помогают им выпустить пар. Воевать даже орки не любят и не хотят, это ведь помешает работе, которую они любят и ценят.

Жители Кронии делятся на лунных и солнечных, или, как еще можно про них сказать, ночных и дневных. Разница между ними в том, что одни бодрствуют в ночные часы, а вторые — в дневные, так повелось издавна, ведь каким-то народам проще спать, когда солнце не сияет на небе, а иным — с точностью до наоборот. Дневные строят дома, собирают ягоды и фрукты, сеют пшеницу и делают многие другие работы, выполнять которые проще при солнечном свете. В то же время ночные добывают уголь и самоцветы, выковывают удивительные изделия и ловят рыбу. Орки оставляют тележки с дровами у домов гремлинов и забирают выставленные специально для них, испеченные днем, вкусные пироги; тролли ловят рыбу, а с утра эльфы раскладывают ее сушиться; ведьмы колдуют, вызывая дожди и туманы для садов, которые выращивают эльфы и дриады. Все народы Кронии связаны между собой и не мыслят жизни друг без друга.

Не стоит думать, что дневные и ночные жители справляются без мудрого руководства, у них есть свои правители. У лунных — это сильнейшая и достойнейшая ведьма, а у солнечных — мудрейший и справедливейший гремлин. Когда возникают споры между народами, правители сообща решают проблемы, точно так же, как они выступают судьями в том случае, если их поданные не могут разобраться между собой по каким-то вопросам. Но такое случается не очень часто, ведь жители Кронии стараются решить разногласия сами и найти такое решение, которое устроило бы всех.

Кроме правителей, в Кронии есть и свои герои. Помните войну, что когда-то пришла в этот волшебный мир? Давным-давно одна Лунная правительница решила захватить власть и управлять всей сказочной страной единолично. Никто не знает, почему так случилось и откуда у нее появились такие странные для Кронии мысли. Может, какое-то заклинание неправильно сработало или в зелье что-то не то попало, а может, она не так истолковала то, что увидела в своем магическом шаре… Как бы там ни было, эта Лунная Правительница, а звали ее Цестиндой, собрала армию и попыталась взять власть в свои руки. Как легко догадаться, ее попытка не увенчалась успехом, а сама ведьма бежала в другой мир, который здесь называется «миром людей». Это наш с вами мир, и для жителей Кронии он такой же фантастический, как для нас Крония. Следом за Цестиндой отправили сына Солнечного Правителя, маленького гремлина Дори, — вот с того дня и началась история его удивительных приключений.

Дори победил Цестинду, но остатки магии злобной ведьмы то и дело мешали жизни мирной Кронии. В конце концов, Дори, которого каждый раз отправляли спасать мир и совершать подвиги, стал почитаемым героем всей Кронии. Он возмужал и сделался достойным уважения гремлином, женился на прекрасной гремлинше, что была его Настоящей Любовью, а после этого решил, что ему как герою стоит уйти на покой. Дори никогда по-настоящему не любил совершать подвиги, ему казалось, что это слишком сложное и опасное занятие. Поэтому когда в Кронии вновь установились мир, гремлин взял бессрочный отпуск, но всегда был готов рассказать о своих приключениях. Дори неплохо справляется с этим, стоило только попросить.

Так в одно солнечное погожее утро уже вполне взрослый гремлин Дори сидел на удобной подушке, которую прихватил из дому, а вокруг него, кто прямо на траве, кто на специальных стульях, а кто на покрывалах, расположились заинтересованные слушатели. Многочисленные кузены и кузины со своими детьми, юные эльфы, лешие и кикиморы, даже парочка кентавров с малышами. А еще здесь была тройка грифонов, которые как обычно делали незаинтересованный вид, но слушали так же внимательно, как и другие. Дори, задумчиво поглаживая бороду, рассказывал о том, какие подвиги он успел совершить в своей юности.

— Когда я отправился за Цестиндой в первый раз, то до смерти боялся, — говорил Дори, при этом его слушатели вполголоса засмеялись: несмотря на заверения гремлина, они не верили, что он вообще способен бояться, — в тот раз у меня была маскировка, и я выглядел ну совсем как человек. Но два других раза, когда мне случалось бывать в мире людей, я оставался гремлином.

Старшие слушатели знали все-все истории Дори: они слышали их много раз, но вот малышам было очень интересно.

— А как же ты прятался? — спросила маленькая гремлинша с серебристой шерсткой и ярко-рыжей кисточкой на хвосте.

— Да как приходилось, — развел руками Дори, — как-то сидел под крылечком и с помощью волшебного медальона становился невидимым, а в другой раз просто быстро убегал от опасности.

Со всех сторон опять раздались смешки, и Дори тяжело вздохнул. После двух первых путешествий в мир людей он не был настолько скромным и рассказывал, будто не знал страха в сражениях с ужасающими монстрами. В третий же раз Дори понял, что похвальба не приведет ни к чему хорошему, ведь именно из-за нее и случилось множество бед. Вот только хотя он и старался рассказывать, как все было на самом деле, ему уже не верили. То что гремлин часто повторял, будто он не такой уж и храбрец, обитатели волшебной страны объясняли скромностью своего героя и прославляли его еще сильнее.

— Расскажи про страшного колдуна Каматаша! — попросил один из взрослых кентавров, у которого и лошадиная шерсть, и человеческая кожа были почти одинакового равномерно-медного цвета.

Его маленький сын, устроившийся под боком у лежащего в траве отца, захлопал в ладоши и добавил:

— Да-да, ласкажи!

Дори вздохнул и снова пригладил бороду: он не слишком-то любил эту историю, но, если уж просят, то надо рассказывать. Да и кто говорит, что ему обязательно сообщать все подробности?

— Давным-давно, — начал Дори, — когда я был юным и у меня еще не росло бороды, случилось мне совершить некий подвиг. Цестинда к тому моменту уже сгинула навек, и всем казалось, что ничего дурного больше не произойдет…

Слушатели, даже те, что сами могли повторить всю эту историю по памяти, затаили дыхание. Малыши же, что впервые ее слышали, во все глаза смотрели на Дори.

— …но в один чудесный и солнечный денек, прямо как этот, случилась страшная беда. Магическая крепость Цестинды, ее убежище, в котором колдунья хранила свои колдовские артефакты, исчезла из-под охраны других ведьм. Просто растаяла в воздухе.

Кто-то ахнул, а та самая любопытная маленькая гремлинша спросила, морща лобик:

— А это плохо, что она исчезла?

— Конечно, — кивнул ей Дори, — ведь крепость не просто пропала, она сбежала. Волшебные вещи и здания обретают свой разум, если только в них вложено достаточно сил и сущности их творца. А собственной Крепость Цестинда отдала большую часть своей чернейшей души.

Со всех сторон опять раздались ахи и охи.

— Крепость бежала из-под надзора ведьм, — продолжил рассказ Дори, — она искала того, кто был бы озлоблен или недоволен. Знаете почему?

Молоденький золотоволосый эльф в зеленом костюмчике поднял руку, и Дори кивнул ему.

— Потому что дурные эмоции притягивают дурную магию, — смущенно сказал эльф и на его щеках появился румянец. — И они питают друг друга.

— Именно, — подтвердил Дори, — Крепости не хватало сил, она искала кого-то, кто сможет давать ей свою злобу, зависть и ненависть… и ей это удалось…

Дори не любил эту историю из-за того, что ему приходилось рассказывать о собственном кузене. Тогда, много лет назад, его родственник приманил к себе полную зла и темной магии крепость Цестинды. И Дори знал, почему это случилось. Кузен Коми чувствовал досаду столь сильную, что она заслоняла для него целый мир вокруг. Причиной же этому был Дори и его истории о подвигах.

Коми всю жизнь мечтал совершить что-то выдающееся, но в увлекательные, пусть и опасные приключения отправляли не его. А потом еще и сыпали соль на раны, ведь, вернувшись из мира людей, Дори всем рассказывал, как побеждал чудовищ одним пальцем. Похвальба и даже ложь с его стороны подхлестнули ненависть Коми, чем и воспользовалась Крепость.

Каждый раз, рассказывая об этом, Дори чувствовал горечь под языком. Он объяснял, как важно быть честным и говорил о том, что нужно всегда обращать внимание на тех, кто рядом. Слушали его в молчании: взрослые вздыхали, а малыши опускали глаза или прижимались к родителям.

— Каматаш уводил существ из Кронии в мир людей, — рассказывал Дори, — он находил таких же, как он, кого что-то не устраивало, или тех, кто не хотел работать, а лишь желал, чтобы его все уважали и любили просто так.

— Так и было! — подтвердила кикимора, сидящая в самой гуще слушателей.

Дори кивнул своей подруге — это была Гули-Юри, одна из сестричек-кикимор, которые ушли вслед за Коми в мир людей. Потом они одумались и поняли, что ошибались. В мире людей пришлось тяжело работать, чтобы раздобыть что-нибудь на обед, и Гули-Юри, и ее сестра Йоли-Тори поняли, что лень не даст им ничего. По возвращении домой они стали очень работящими, как, впрочем, и все-все другие существа, которых отыскал и спас Дори.

Крепость хотела за счет всех этих несчастных и озлобленных созданий получать энергию для своей жизни, но появление Дори смешало ее планы. Как и то, что Молодой Дубок, волшебное деревце, которое выращивал в мире людей Коми, не поддержал недобрые замыслы колдуна.

Дори всегда с радостью вспоминал Дубок, который за очень короткое время стал ему настоящим другом. Пусть с самого начала гремлин и отправлялся, чтобы срубить дерево, но позже многое поменялись, и именно благодаря этому восстановился баланс. Теперь в каждом из миров есть магическое дерево, и они переплетены корнями, по которыми можно путешествовать из мира в мир.

История Дори лилась потоком, ее изредка прерывали вопросы любопытных малышей или взрослых, которые то ли сами для себя что-то уточняли, то ли хотели, чтобы их дети услышали самое важное. День потихоньку клонился к закату, тени удлинялись, а самые маленькие начинали понемногу зевать.

— …а потом я выяснил, что человеческие дети не так уж и плохи, — сказал Дори с улыбкой.

— Они не хотели сделать из вас чучело? — спросил молоденький эльф.

Дори рассмеялся.

— Вовсе нет, — сказал он, — мы просто не поняли друг друга.

Он вспомнил о том, как до смерти боялся человеческих детей и пытался спрятаться в лесу от них, потому что считал, что те непременно сделают что-то плохое. Дети же, в свою очередь, не понимали, почему Дори постоянно от них бегает.

В тот раз злобный колдун изображал из себя мирного лесника, он выдавал себя за человека, но ребята, которые оказались поблизости, спустя какое-то время разгадали его хитрость.

Дори знал, что встреться они с ребятами раньше и обсуди всю ситуацию, то многое бы пошло проще. При этом все равно удалось справиться с угрозой, которую представлял для Кронии не столько сам колдун, сколько озлобленная и полная черной магии Крепость, что нашептывала ему в ухо всяческие дурные вещи и поощряла, если он творил недоброе волшебство.

— …Потом же мой волшебный топор разрушил Крепость, — сказал Дори, — так все и закончилось.

Он не хотел рассказывать о суде, по решению которого кузена Коми заперли в дереве на пятьдесят лет. Тогда как раз устроили Совет-На-Заре — это когда многие жители Кронии, и дневные, и ночные, собираются на огромной поляне и решают самые важные вопросы. В тот день пришли к выводу, что Коми, чья зависть и гнев приманили Крепость, виновен, но может исправиться. А спустя пять десятков лет, что он защищал яблоневые сады, будучи запертым внутри деревьев, ему простили вину.

Дори иногда общался с Коми, но кузен переехал и сейчас занимался строительством плотин: они только изредка посылали друг другу письма и открытки. Это была хорошая история, но Дори не думал, что стоит рассказывать еще и ее. Особенно когда целый день вел речь о подвигах и необычайных вещах. Что-то простое и привычное могло показаться скучным, а слушатели и так немного устали. Даже маленькая гремлинша не задавала вопросов, а только размахивала хвостом с яркой кисточкой и о чем-то напряженно думала.

— Мама уверяет, что ты ничего не боялся, — сказала она, — а ты говоришь, что боялся. Как так?

— Я действительно боялся, — заверил ее Дори.

— Тогда почему же продолжал совершать подвиги? — спросила малышка.

На это Дори улыбнулся и опять погладил бороду.

— Дело в том, — начал он, — что есть вещи, которые просто нужно сделать. Страшно ли тебе, хочется ли — это не важно. Главное, все-таки выполнить задуманное.

— И просто так получалось выполнить? — не отставала маленькая гремлинша.

— Я думал о других, — ответил Дори, — о своей невесте, о своих отце и о матери. Обо всех жителях Кронии. Это же мой мир, и я всегда хотел сделать для нас всех как лучше.

Дори иногда сам поражался, как ему хватило смелости и решимости совершить все, что от него требовали. Он не понимал, как ему удалось победить Цестинду, а потом и ее Крепость… но удалось же.

— А еще, — добавил Дори задумчиво, — мне всегда помогали. Без помощи людей я бы никогда не смог совершить ни единого, даже самого малюсенького подвига.

Гремлинша задумчиво кивнула, Дори не был уверен, поняла ли крошка, о чем он говорил, но уточнить не стал. Все-таки в своем рассказе он не забывал говорить о человеческих детях. Так приключилось, что два раза из трех, когда гремлин путешествовал в мир людей с поручением Совета-На-Заре, помогали ему именно дети. Пусть поначалу и выходило немного неловко, когда они принимали его за диковинную зверушку или монстра, но потом им удавалось подружиться.

Благодаря путешествиям в мир людей гремлин убедился, что тот вовсе не так уж и плох. Странен и необычен, конечно, но многие люди все же хорошие.

Дори нравилось думать, что те дети и взрослые, которых он повстречал во время своих подвигов, тоже вспоминают его с теплотой.

Пока он размышлял об этом, слушатели начали потихоньку расходиться: грифоны потягивались и разминали крылья, эльфы о чем-то переговаривались свистящим шепотом и хихикали, родственники Дори обсуждали услышанные истории.

Тот кентавр, что попросил рассказать о Коми, потряс своего задремавшего сынишку за плечо. Малыш зевнул и потер глаза кулачками.

— Мы забыли поздравить нашего героя, — пробасил кентавр.

Со всех сторон раздалось: «Да!», «Точно!» и «Как мы могли?»

— С чем? — удивился Дори.

— С тем, что ты скоро сам станешь отцом, — внес ясность кентавр.

— Ага, поздравляем! — поддержала его одна из кузин Дори, остальные тоже присоединились к ее словам и принялись вразнобой поздравлять героя всей Кронии.

Дори неуверенно улыбнулся: он потому и пришел на полянку, чтобы чуть-чуть поговорить на другие темы. Ему хотелось детей, и, конечно, он ни секундочки не сомневался в этом, но все равно было страшно. Дори до сих пор казалось, что он только играет во взрослого, а на самом деле ничегошеньки не понимает в жизни и в том, как должен себя вести.

Теперь у него была семья, его возлюбленная Лори, и у них вот-вот должны появиться малыши. Опытные знахарки говорили, что родится двойня.

— Спасибо, друзья, — сказал Дори.

— Ты будешь отличным отцом! — заявила одна эльфийка, уже взрослая, с ниточками седины в роскошных черных волосах, тут ее тоже поддержали почти все, кто собрался на поляне.

— Ох, я не уверен, — вздохнул Дори, — даже не представляю, как мне себя вести и что делать.

— Поймешь, — заверил его кентавр, обнимая своего сынишку за плечи.

— А где не поймешь, так мы подскажем, — поддержала эльфийка.

На это Дори улыбнулся и подумал, что ему очень повезло. У него отличная, самая лучшая на свете, самая добрая и красивая жена, а еще самые удивительные друзья. Ведь своим другом он мог назвать любого жителя волшебной Кронии!

Когда Лори только забеременела, то сказочные существа, узнавшие об этом, устроили грандиозный праздник. Ночные не спали целый день, а дневные — всю ночь. Они так радовались, пировали и танцевали, что Дори уже не был уверен, что же именно они все отмечают и имеет ли он к этому отношение.

Дори являлся самым почитаемым героем Кронии, но то, что кто-то настолько интересуется их с Лори жизнью, было одновременно и приятно, и немного пугало. Ведь выходило, что Дори не имеет права на ошибку, а не то все-все перестанут его уважать. И пусть Лори, когда он говорил такое вслух, называла его балдой, но сомнения оставались.

— Ни о чем не волнуйся, — сказал один из кузенов, — мы же все родня или друзья, каждый с радостью тебе поможет.

Это было приятно, Дори улыбнулся и набрал воздуха, чтобы сказать, как же ему повезло с родственниками и знакомыми, как с удивлением заметил, что к нему через всю поляну со всех ног мчатся двое маленьких гремлинов. Он знал эту парочку: это были сыновья одного из его кузенов, чей дом находился неподалеку от места, где жили Дори с Лори.

Гремлины добежали до подушки, на которой сидел Дори, и остановились, переводя дыхание. Они размахивали руками и пытались что-то сказать, но речь им пока не давалась, настолько сильно гремлины запыхались.

— В чем дело? — спросил Дори.

Один из его двоюродных племянников набрал воздуха, но сложить слова во что-то осмысленное у него не получилось.

— Это Лори! — пробормотал второй.

Дори уже вскочил на ноги, и его руки сами потянулись потеребить кисточку на нервно подрагивающем хвосте.

— Что с ней? Все в порядке? — волновался герой.

— Она рожает! — хором сказали оба брата.

Глава вторая, в которой Дори очень переживает за Лори, на свет появляются Кори и Йори, а магия вмешивается в спокойную жизнь семейки гремлинов

Дори со всех ног бросился домой, а на поляне осталась сиротливо лежать его подушка. Друзья и знакомые принялись допытываться у братьев-гремлинов, что же так переполошило великого героя. Что до Дори, то он вообще не думал ни о ком другом, кроме своей возлюбленной Лори. Его не беспокоило, что, когда он так вот мчится, не разбирая дороги, то вовсе не похож на умудренного опытом гремлина. И не беспокоило, что подумают те, от кого он сбежал, даже не попрощавшись. Все это казалось таким неважным, ведь там же Лори! Ради нее и их семейного счастья Дори до сих пор был готов пройти тысячу миров и победить сотню злобных колдунов… ну, по крайней мере, именно так он это чувствовал, другое дело, что случая проверить не представлялось. А сейчас, когда Лори рожала, все что Дори мог, так только ее поддерживать.

Когда гремлин добежал до их с Лори двухэтажного дома у звонкого ручья, он увидел, что тут и без него хватает народу. Несколько феечек замахали на него руками и запищали, чтобы не смел входить внутрь, а оставался в саду.

— Но Лори моя жена! — возмутился Дори. — А это мой дом!

— Сказали нельзя! — решительно пискнула феечка в розовом платьице и сложила крошечные ручки на груди, трепеща стрекозиными крылышками.

— Это нарушит стер…стери…стерильность! — все-таки справилась со сложным словом вторая феечка, одетая в синее платьице. Они обе выглядели одинаково сурово.

Дори глянул на дом, окна которого были завешены изнутри, и на собравшихся рядом гремлинов, гремлинш, леших, кикимор, эльфов и других волшебных созданий. Многие из них часто навещали Лори в последние месяцы. Говорили, в основном, о беременности, родах и воспитании детей. Дори на таких встречах тоже старался внимательно слушать, но иногда чувствовал, что его голова вот-вот взорвется от того, сколько всего нужно помнить. Он надеялся, что Лори удается запоминать информацию лучше, потому что сам начинал паниковать каждый раз, как думал о том, что делать с малышами.

Феечка в синем платьице зависла прямо напротив лица Дори.

— Лучше подождать, — сказала она, — тебе все расскажут, когда придет время.

— А пока лучше не мешать, — поддержала вторая феечка.

Дори оглянулся на собравшихся. Все смотрели в сторону Дори, но никто, кроме феечек, не решился с ним заговорить.

Это выглядело немного подозрительно, но думать о чем-либо сейчас было не в силах будущего отца семейства. Так что Дори, тяжело вздохнув и взмахнув хвостом, ответил:

— Хорошо, я подожду.

Он отошел к скамейке, что примостилась между двух пушистых кустов боярышника, которые гремлин посадил пару лет назад по просьбе Лори, и сел, откинувшись на резную спинку. Дори собирался терпеливо ждать новостей. Он же в самом деле ничегошеньки не понимал в беременности и родах.

Стоило Дори отойти от дверей, как тут же началась жуткая суматоха: от колодца пробежал леший с полным ведром воды, потом в дом влетели те самые феечки, а после этого эльфийка с двумя рыжими косами, ругаясь вполголоса, закрыла дверь изнутри. Спустя еще пару минут с другой стороны дома хлопнуло окно, чей-то голос прокричал о той самой «стерильности», второй спросил, где простыни…

То и дело внутрь дома заходили и забегали создания, что крутились поблизости, потом они выбегали, часто с такими обеспокоенными лицами, что Дори постоянно порывался вскочить и с боем прорваться внутрь, к Лори. Но, когда он только попытался это сделать, его мягко остановили.

— Ты ничем не сможешь помочь, — сказала пожилая кикимора с крючковатым носом, похожим на старый корень. — Не добавляй еще больше суматохи, ее и так достаточно.

— Но мне говорили, что я могу быть рядом, — неуверенно ответил Дори.

— Многое меняется, — загадочно сказала кикимора.

Сгущались сумерки, как всегда летом, это происходило очень неспешно. Ночь не торопилась вступать в свои права, время шло, и ничего возле дома Дори и Лори не менялось — все те же суматоха и беготня. Иногда раздавались громкие звуки, стук и звон, пару раз кто-то вскрикнул, но непонятно на кого-то, просто так или от боли, но на этом все.

Дори беспокоился, он теребил кисточку на хвосте, бегал по дорожке рядом с домом, даже пытался заглянуть в окна, которые изнутри мало того, что закрыли шторами, еще и простынями завесили.

Когда совсем стемнело, и в траве запели цикады, то Дори все же пустили внутрь, но строго-настрого наказали сидеть в гостиной, чтобы не мешать никому и не путаться под ногами. И, конечно же, это было выше его сил. Ведь рожала Лори, не кто-нибудь еще, а Дори держали в неведении!

Он, несмотря на попытки его прогнать, бродил по коридору и нервно размахивал хвостом, напряженно вслушиваясь в тишину. А она оказалась такой плотной, что легко было понять — без магии не обошлось. Дори сам пару месяцев назад покупал специальные шарики, которые словно вытягивали все звуки из комнаты и не давали другим, звучащим снаружи, просачиваться внутрь. Он сделал это ради Лори, которая жаловалась на слишком громкое пение птиц поутру. Сейчас становилось обидно из-за того, что шарики так и остались на полках и их могли использовать, чтобы не дать гремлину услышать что-то дурное.

— Да что происходит-то? — спросил Дори, перехватывая бегущую из кухни кикимору, в руках у которой был целый ворох полотенец.

— Я не знаю, — ответила та, теперь она уже не казалась такой спокойной и загадочной, как до этого.

— Что с Лори? — спросил Дори, чувствуя, как его сердце принялось колотиться быстро-быстро, как будто хотело выскочить из груди и запрыгать по деревянному полу коридора.

Кикимора прижала полотенце к животу и вздохнула.

— Лори… Лори никак не может разродиться, — сказала она неуверенно, — мы позвали ведьм. Они скоро будут, главное — не волнуйся.

Но какой там! Дори только что узнал, что его любимая жена и их еще не рожденные малыши в опасности, он не мог оставаться спокойным.

— Что значит «не волнуйся»?! — запричитал он, расставив ноги и со свистом рассекая хвостом воздух. — Почему Лори не может родить?!

— Ну… это почти нормально, — неуверенно ответила кикимора. — Она же в первый раз…

Дори чуть было не зарычал: все знали, что в отличие от тех же грифонов или кентавров, которым с трудом удается рожать котят и жеребят, для гремлинш это всегда оказывалось легко. Именно потому, как подшучивали другие дневные жители, в их семьях полно детишек.

— Когда придут ведьмы? — схватился за голову Дори. — Почему вы ждали так долго? А вдруг случится что-то плохое?!

Кикимора набрала воздуха, явно собираясь высказать все, что она думает, но тут из-за спины Дори послышался глубокий и мягкий женский голос:

— Всех, кого нужно, уже позвали. Незачем так волноваться, о великий герой.

Дори узнал этот голос. Гремлин оглянулся и с удивлением спросил:

— Лунная Правительница? Вы пришли помочь Лори, да?

Когда-то он боялся Лунную Правительницу Тананну (казалось, что это было давным-давно, а прошла всего пара сотен лет). Боялся потому, что все ведьмы в мире казались Дори чем-то похожими на злобную Цестинду. Но со временем гремлин понял, что в большинстве своем они очень мирные и довольно трудолюбивые жительницы Кронии. Что же до Тананны, которая частенько обсуждала важные вопросы с отцом Дори, Эргеном, то она была одним из самых ответственных созданий, что вообще встречались в их мире. И бремя правления ночными существами Тананна несла с достоинством, при этом никогда не отказывая в помощи. К ней часто обращались за советами и дневные жители, потому что ведьма нередко не ложилась спать до самого рассвета, и отыскать ее было вовсе не трудно.

— Ты правильно понимаешь, что я здесь из-за твоей жены, милый Дори, — сказала Тананна, она покачала головой и убрала за ухо прядь, выбившуюся из ее высокой прически, — боюсь, слишком много магии замешено в том, что имеет отношение к твоей семье.

С тех пор, как Дори познакомился с Тананной, в ее каштановой шевелюре добавилось фиолетовых прядей, что для ведьм означало седину, но внешне она оставалась все такой же юной — омолаживающее зелье сохраняло ее лицо от старости.

— Но… — начал Дори и осекся, не зная, что еще сказать.

Шелестя длинными сине-зелеными юбками, Лунная Правительница прошла по коридор и присела на корточки рядом с Дори, чтобы ему не нужно было задирать голову во время разговора.

Кикимора, воспользовавшись тем, что о ней забыли, поспешно ретировалась.

— Что с магией? — спросил Дори, и ему показалось, что его сердце прекратило биться, словно в самом деле выпрыгнуло из груди, оставив там пустоту.

— Я должна осмотреть Лори, — ответила Тананна грустно, — но мне кажется, что я понимаю ситуацию и без этого. Ты слишком часто путешествовал между мирами, дорогой мой Дори. Это не могло пройти бесследно.

Ушки Дори опустились, он потряс головой и даже потянулся было ущипнуть себя, настолько все походило на странный и неприятный сон. Вот прямо сейчас он проснется, за окошком будет светить солнце, Лори потянет одеяло на себя и пробурчит что-то вроде: «Ой, ну приготовь завтрак жене, а?».

— Я не понимаю, — прошептал Дори, — причем тут моя семья? Лори никуда не путешествовала! Она всегда жила в Кронии.

— После твоих приключений и перемещений в мир людей магия окружила тебя плотной паутиной, — объяснила Тананна, — ты живешь и дышишь ею, она вплелась в твою суть, и, конечно же, в суть твоих еще не рожденных детей. Это неизбежно.

Дори почувствовал, как к глазам подступают слезы.

— Выходит… выходит… — он изо всех сил напомнил себе, что взрослые гремлины, уже отрастившие бороду, не плачут, но удавалось с трудом. — Выходит, я виноват? Из-за меня Лори страдает!

Тананна положила ладонь на плечо Дори и очень ласково сказала:

— Ты не виноват ни в чем, просто иногда в мире случаются необъяснимые и неправильные вещи, а нам приходиться верить, что со временем они станут необъяснимо прекрасными и правильными.

Дори неуверенно улыбнулся и почувствовал, что из глаз все-таки потекли слезы. Ничего. В густой шерстке не разглядишь капельки влаги. Можно сделать вид, будто он и не плачет.

— Вы же поможете Лори? — спросил Дори дрожащим голосом.

— Да, — просто ответила Тананна и поднялась на ноги. — Я обязательно помогу Лори.

Стоило ей ободряюще улыбнуться Дори и скрыться с глаз, как великий герой Кронии разрыдался. Ему казалось несправедливым, что из-за его путешествий по мирам должна страдать Лори. Это было слишком жестоко, и Дори отдал бы что угодно, только бы с его возлюбленная жена не пострадала, а их детки родились здоровыми.

Он так и сел в коридоре, привалившись к стене, и приготовился ждать столько, сколько понадобится. Хоть целую ночь! Дори вспоминал все-все счастливые моменты, что были у них с Лори: с той самой первой встречи, когда они долго-долго бродили вдвоем, до вчерашнего дня, когда его любимая жена перевернула на себя вазочку с вареньем и жутко разозлилась… на Дори, она даже на него накричала. А потом они оба громко рассмеялись, стоило понять, что ссорятся прямо у обеденного стола, пока варенье растаскивают шустрые муравьи.

Дори не мог сказать, сколько он просидел, прежде чем к нему подошла та самая кикимора, от которой он требовал ответа, и наклонилась к нему.

— В чем дело? — спросил Дори, вскакивая. — Лори? С ней…

— С ней все в порядке, — тут же заверила его кикимора, — и с малышами тоже. Тебя зовут к ним.

Дори помчался вверх по лестнице, прямо в их с Лори комнату. Гремлин не обращал внимания ни на кого вокруг и даже не заметил, как оттолкнул какую-то гремлиншу от двери, да и она вовсе не стала возмущаться.

Комната Дори и Лори была просторной, в ней помещалась кровать, вместительный шкаф с зеркалом, мягкие кресла и пара книжных полок, на которых стояли магические шары. Огромное окно закрывала простыня, как и везде в доме, а свет давал колдовской светильник под потолком.

Все это Дори отметил лишь мимоходом, ведь войдя в комнату, он смотрел только на Лори. Она казалась очень уставшей.

— Дори! — с усталой улыбкой сказала Лори, протягивая к нему руки.

— Любовь моя! — Дори хотел забраться на кровать и обнять ее, но побоялся навредить и вместо этого бережно сжал ладони Лори в своих.

Лишь после этого он обратил внимание на других, кто был в комнате: ведьму Тананну, что стояла, сложив руки на животе, и кикимору с эльфийкой, каждая из которых удерживала на руках крошечные свертки.

— Малыши… — начал Дори.

— С нами все хорошо, — ответила Лори. — Не волнуйся.

Обоих младенцев уложили ей на грудь. Дори обратил внимание, что у малышей такая же коричневая шерстка, как у него самого. Хотя, конечно же, трудно что-то говорить, пока они так малы. Вдруг их с Лори дети станут черненькими, как и она. Или, может быть, у них появятся пятнышки или полоски, как иногда случалось… но это не важно, главное — крошки родились, и все трудности позади. Ну или какая-то их часть. Все же Дори до сих пор не слишком понимал, каково это — быть отцом.

— Магия до сих пор окружает всех вас, — голос Тананны вывел его из размышлений.

Лори тоже повернулась к Лунной Правительнице и нахмурилась.

— Что это значит? — спросила она, придерживая детей. — С близнецами что-то не так?

— Я не могу говорить с абсолютной уверенностью, — ответила Тананна осторожно.

Кикимора с эльфийкой уже успели выйти из комнаты, так что молодые родители остались наедине с Лунной Правительницей. Она расправила юбки и присела на низенькое, предназначенное для гремлина кресло около кровати.

— Мне потребовалось лишь немного подтолкнуть магией малышей, чтобы они смогли появиться на свет, — сказала Тананна, — но это не значит, что все завершилось.

— Они в опасности? — спросил Дори, все-таки садясь на краешек кровати, его хвост нервно постукивал по полу.

— Не могу сказать, — пожала плечами Тананна, — но я знаю одно: магия — часть и вашей дочери, и вашего сына. Они рождены с особенными способностями, которые будут с детьми всегда.

Дори сглотнул — он не совсем понимал, к чему клонит Лунная Правительница, но его беспокоили ее слова. Казалось, что что-то неотвратимое приближается к ним с Лори, что-то, над чем они не властны, и от чего не смогут защитить своих деток.

— Они будут колдунами? — спросила Лори.

— Да, — ответила Тананна, — у гремлинов редко бывает магический дар, на моей памяти — это впервые, хотя в некоторых старинных фолиантах и можно отыскать свидетельства подобного.

Ведьма покачала головой, а Дори обеспокоено переглянулся с Лори. Что им делать? Они ведь не владеют магией и не смогут научить своих малышей ничему волшебному, как бы ни старались.

— Не беспокойтесь, мы позаботимся о том, чтобы давать им уроки, — словно бы прочла мысли Тананна, — многие эльфы согласятся показать свою магию, а среди ведьм найдутся те, кто сможет вставать чуточку пораньше или ложиться чуточку попозже, чтобы успевать навешать ваших крошек. Их таланты будут развиваться, и маленькие гремлины научатся контролировать магию.

Дори вздохнул, он предпочел бы никак не связываться с колдовством. Ведь и его кузен начинал с невинных вещей, а чем это закончилось?

— А может, у малышей обнаружатся другие таланты? — предположил Дори. — Чтобы им не пришлось колдовать.

— Нельзя игнорировать способности, — покачала головой Тананна, — это словно отнять важную часть себя. Хочешь ли ты такой судьбы для своих детей, Дори?

Он задумался, но Лори опередила мужа.

— Конечно, он не хочет! — заверила Лунную Правительницу гремлинша. — И я не хочу. Если волшебство дано нашим детям, значит оно останется с ними. Мои гремлинята всегда будут самыми важными существами для меня… вместе с Дори, конечно. А как насчет тебя, муж?

— Но надо же подумать, — неуверенно начал Дори.

— Не понимаю, о чем тут думать.

Лори хотела сказать еще что-то, но широко зевнула.

— Я жутко устала, — поделилась она.

К счастью, близнецы уже сладко спали.

— Я оставлю вас, — Тананна поднялась с кресла, — понимаю, отчего тебя, смелый Дори, так волнует колдовство. Уверяю, в том, что составляет суть волшебника или волшебницы, нет изъянов и зла. Это словно цвет твоей шерсти или твоих глаз.

Дори прикусил губу, а только потом, сделав несколько спокойных вдохов, ответил:

— Я боюсь, что не смогу направить своих детей, — сказал он, — ведь магия, которую я видел, слишком часто была разрушительной.

— Именно оттого и нужно учить детей нашему искусству, — ответила Тананна. — Пока что я вас покидаю, подумайте над моими словами и, прошу, решите так, как будет лучше для крошек.

Она вышла из комнаты и аккуратно закрыла за собой дверь. Дори, Лори и их дети остались одни.

— Как ты? — спросил Дори шепотом, он боялся разбудить малышей.

— Я в порядке, — ответила Лори тоже шепотом, — это все было не больно, правда-правда, просто никак не заканчивалось. Я жутко переживала из-за детей, боялась, что им повредит.

Дори дернул хвостом.

— Как же хорошо, что с тобой все нормально, — сказал гремлин, — ты и представить себе не можешь, как я волновался. Ой… тебе, наверное, хочется спать!

Лори тихонечко рассмеялась.

— Я устала, но не настолько. Просто хотела, чтобы Тананна уже ушла, а о магии мы еще поговорим утром. Ладно?

Дори энергично закивал — ему тоже пока что не очень хотелось думать о тревожном. Ведь главное, что его семья в порядке, а со всем остальным они будут разбираться позже. Все-таки пока детки станут достаточно взрослыми, чтобы что-то понимать, утечет много воды. Тысячу раз Дори с Лори успеют обсудить важный вопрос и придут к какому-то решению по поводу магии.

— Как мы их назовем? — опять шепотом спросил Дори, глядя на малышей.

— Девочку — Кори, а мальчика — Йори, — ответила Лори. — Или тебе нравятся другие имена? Ты говори, мы что-нибудь подберем.

Дори пожал плечами — они никогда раньше не обсуждали, как назовут детей, это казалось совсем не важным. Ведь главное, что Дори и Лори станут любить своих крошек-близнецов, а все прочее — мелочи.

— Нет, Кори и Йори — отличные имена! — Дори неуверенно посмотрел на два белых свертка и спросил: — А кто из них мальчик, а кто девочка?

— Справа от меня девочка. Наша дочка, то есть Кори. А вот это наш сынок Йори.

— Привет, милые малыши, — Дори наклонился ближе, всматриваясь в личики маленьких гремлинов. — Послушай, у меня уже такое чувство, что они стали больше!

Лори нахмурилась и посмотрела на детей.

— Так и есть, — сказала Лори, — они были меньше… но не могли же так быстро подрасти, всего пара минут прошла…