Неуловимый Еремеев Валерий

Глава 11. Хищник и жертва

Михаил Павлович Васильев всегда считал себя человеком успешным. И не он один. Такого же мнения о нем были все его приятели и знакомые, поэтому Васильев имел основания гордиться собой. Первую трещину эта его уверенность дала, когда Кира очень доходчиво объяснила ему, что успешным он может считаться исключительно на своем, не очень высоком уровне, примерно как считается успешным нищий, которому удалось занять удачное место на церковной паперти. Да, у него есть с десяток не самых дорогих автомобилей, которые он сдает в аренду таксистам. Есть и записанная на деда похоронная фирма. Ну и что? Он же не олигарх. Что с того, что его когда-то там назначили заместителем начальника управления, так ведь не министром и даже не самим начальником. Да, Васильев дерзок, целеустремлен, последователен, обладает силой воли. Это-то и обидно, что человек, имея такие качества, до сих пор не знает, чем отличается успех с большой буквы «У» от повышенного пособия по безработице.

— Большинство и этого не имеет, — резонно замечал Васильев. — Подожди немного. Через пять лет закончится моя выслуга, брошу к чертям собачим мусарню, оформлю пенсию и еще какой-нибудь темой займусь.

— Знаю я твою тему. Еще пару «ланосов» прикупишь, чтобы двух таксистов от голодной смерти спасти.

Кира издевательски смеялась, а супруг только разводил руками.

— Ну вот чего ты от меня хочешь? Тебе что, бабок мало? Да их у нас завались, бабок этих. Чего тебе не хватает?

Суть в том, что больше, чем денег, Кире не хватало экстрима. Напрасно Александр присылал ей комнатные тапочки. Она и не думала меняться, и, как только романтический период в ее отношениях с Васильевым пошел на убыль, сразу стала соображать, где бы достать такое бревно поувесистей, чтобы возложить его на рельсы их безмятежной жизни, сделав ее чуточку поувлекательней. Кира понимала: новый муж не старый — разборки на улицах с хулиганами для Васильева не вариант. Надо было найти что-то позаковыристее. Что-то вроде третьей мировой войны.

— Дело не в деньгах, — отвечала Кира. — Просто обидно видеть, что человек с таким потенциалом, как у тебя, дошел до определенной планки и остановился, вместо того чтобы идти дальше.

— В том-то и дело, что дальше идти нельзя. Там все схвачено. Палец всунуть некуда, не говоря уже о том, чтобы ногу поставить. Да еще глаз да глаз нужен, чтобы со своей ступеньки не столкнули.

— Будешь топтаться на месте — столкнут обязательно. Будешь сталкивать сам — сможешь подняться выше.

Кира продолжала настаивать, и рано или поздно наступал момент, когда Васильев срывался, говорил жене грубые, порой непечатные слова, Кира замолкала, дулась, он, остыв, просил прощения за срыв, она обещала больше не затрагивать тему, но через какое-то время снова шла на приступ.

Однажды она спросила его прямо:

— Что ты скажешь насчет того, чтобы столкнуть вниз Виктора Светлова?

Несмотря на то что майор Васильев никогда не встречался с генеральным директором «КомпТрейда», отношения между ними в ту пору достигли такого накала, что, услышав фамилию «Светлов», майор сразу же сделал стойку.

Их первое столкновение произошло незадолго после того, как Василева назначили заместителем начальника управления по борьбе с киберпреступностью. До этого майор сделал вклад в разоблачение виртуальной финансовой пирамиды, и это назначение было для него своего рода наградой за успешную работу. Радовался майор недолго. В обязанности заместителя начальника управления входило кураторство борьбы с преступлениями в сфере платежных систем — самым бесперспективным направлением, где раскрываемость преступлений приближалась к нулевой отметке. У Васильева начались непростые дни.

Изучив проблему со всех сторон, майор пришел к однозначному выводу: успеха можно будет достигнуть только совместно со всеми структурами, кровно заинтересованными в безопасности киберпространства. Изучая международный опыт, Васильев узнал, что в некоторых странах при участии как правоохранительных органов, так и ведущих айтишных фирм созданы координационные центры для анализа киберугроз и разработки эффективных мер противодействия. С предложением создать такой центр у нас Васильев обратился к начальству, которое идею одобрило, а организацию по ее осуществлению поручило опять-таки Васильеву.

Майор решил поговорить с руководством «КомпТрейда», без участия которого работа координационного центра была бы неэффективной. Первый приход Васильева в «КомпТрейд» оказался неудачным. Светлов отсутствовал. Свой следующий визит Васильев согласовал заранее. Придя точно в назначенное время, он попросил секретаря доложить начальству, что пришел майор Васильев. Секретарь доложила и сообщила майору, что он должен подождать. Васильев подождал полчаса, потом еще полчаса, потом еще. Снова обратился к секретарю и снова получил ответ — нужно подождать еще.

— Не могли бы вы спросить Виктора Сергеевича, долго ли мне еще отираться у вас на пороге как бедному родственнику? — потеряв терпение, спросил майор.

Секретарша связалась с шефом по телефону. Состроила гримасу непричастности.

— Виктор Сергеевич говорит, что нужно подождать до тех пор, пока вы не станете… ну хотя бы полковником. Он говорит, что майор — это не его уровень.

Васильев, хоть и был наслышан о странностях Виктора Сергеевича, такого от него не ожидал и ушел разъяренный, как разбуженный зимой топтыгин. Светлов с этого момента стал его личным врагом, врагом недосягаемым и от этого еще более ненавистным. Когда через месяц со счетов трех ведущих банков было украдено два с половиной миллиона долларов, первым, кого Васильев решил взять в работу, был именно Светлов. Увы, подчиненные майора почти сразу установили, что в момент, когда со счетов банка исчезли деньги, Светлов находился в одном из столичных ресторанов на встрече с одноклассниками.

Через некоторое время с банковского счета снова был украдено полтора миллиона долларов, и снова у Светлова оказалось железное алиби: в районной налоговой инспекции ему вручали свидетельство добросовестного налогоплательщика. Следующая хакерская атака случилась через месяц. До денег взломщики не добрались, зато скачали данные владельцев кредитных карт. Общий ущерб от взлома оценили на уровне миллиона. Нужно ли говорить, что у Светлова и на этот раз оказалось полное алиби. Тогда подчиненные Васильева взялись за ведущих программистов «КомпТрейда», половину которых даже задержали на сорок восемь часов, в то время как сам майор упорно искал повод, чтобы получить разрешение устроить в офисе «КомпТрейда» маски-шоу и обыск. Он понимал, что идет по беспределу, но остановиться не мог. Светлов пожаловался в Генеральную прокуратуру. Васильева вызвали на ковер к начальству и устроили такую головомойку, что у него надолго пропало желание кого-либо задерживать и что-либо обыскивать. С преступлений в сфере платежных систем его сняли и перекинули на борьбу с распространением противоправного контента.

— Как раз для тебя работа — Интернет от порнушки очищать, удачливый ты мой, — не преминула поиздеваться Кира.

— Почему только от порнушки?

— Извини, забыла. Есть еще фотожабы на президента и членов кабинета министров.

Через два дня майору позвонили с неизвестного номера.

— Что, майор, — произнесли в трубке, — ты еще не стал полковником? Ну, как станешь, приходи, буду ждать.

В трубке раздался смех.

— Я приду, слышь ты, Ковекс, я обязательно приду. Вместе будем смеяться, слышишь? — закричал вышедший из себя Васильев.

Так что слова Киры о необходимости столкнуть вниз Светлова упали на благодатную почву.

— Объясни, — попросил он супругу.

Кира объяснила. Накануне она обедала в обществе двух старых подруг, которые работают в банке. Во время разговора была затронута тема кредитов, высоких процентов за их использование и трудностей в их получении. Совершенно случайно Кира узнала, что корпорация «КомпТрейд» берет крупный кредит под государственные гарантии. Да и без кредита фирма очень небедная.

— Я прикинула, тридцать пять миллионов с них смело можно снять.

— В смысле снять? У меня нет на него никаких рычагов давления. Я с него и пяти гривен снять не смогу.

— Сможешь. Если у Светлова будет мешок на голове, а у тебя в руках — заряженный пистолет. Марксизм-ленинизм. Экспроприация экспроприаторов.

— Ты хочешь сказать…

— Ты прекрасно понимаешь, что я хочу сказать. Такова жизнь. Вся история прогрессивного человечества — постоянная череда экспроприации экспроприаторов. Одно из двух: ты либо хищник, либо жертва. Только запомни, Миша. Я уже один раз была замужем за жертвой, больше не хочу.

Васильев поразмышлял, прикинул варианты. Даже думать об этом ему было приятно. Чувствовалось, как в крови закипает адреналин.

— Мне нужны будут люди, — сказал он, ставя точку.

Людей он нашел быстрее, чем предполагал. Александр Обиход уже давно был директором «Светлой памяти». Надежный, не пугливый и, самое главное, уже связанный с Васильевым общей кровью. Однажды, когда его вконец обнаглевшие конкуренты из фирмы «Реквием» договорились с работниками районного морга, чтобы те прекратили обслуживать покойников, родственники которых заключили контракт со «Светлой памятью», Васильев с Обиходом захватили и засунули в багажник машины сначала заведующего моргом, потом хозяина «Реквиема». Пленников отвезли в лес и заставили копать себе могилы. Убивать никого не собирались, а только показать, что с ними будет, если они не прекратят беспредел. Во время воспитательной операции произошел несчастный случай — Васильев ударил по зубам фирмача, тот неудачно упал затылком на штык лопаты и тут же отдал Богу душу. Васильев растерялся и беспомощно посмотрел на Обихода, не зная, что делать. Тот сразу пришел на выручку.

— Чего уж тут. Так получилось. Случай, мать его так. Ну, зато ямы пригодились, — сказал он и быстро, так что никто и выдохнуть не успел, поднял лопату и снес ею работнику морга полчерепа, пояснив: — Свидетель.

Обиход же познакомил Васильева с Олегом Круком, номером вторым при похищении Светлова, ранее сидевшим за грабеж.

Бориса Кучерука, или Левшу, Васильев знал еще со времени срочной службы в армии. Левша был его ротным командиром, а после того, как попал под сокращение, отправился на Британские острова, чтобы завербоваться на рыболовецкий сейнер, но каким-то образом оказался в Ирландской республиканской армии. Он превосходно стрелял, и в его обязанности входило прикрытие товарищей во время совершения нападений на британских полицейских и солдат. В 2005 году, после окончательного отказа ИРА от военных действий, Левша вернулся на родину. Он увлекался восточным фехтованием, в особенности боем с палкой. Идея сделать из ручки граблей копье принадлежала ему.

Понимая, что много денег наличными взять с «КомпТрейда» не выйдет, а замахивались на все, Васильевы при помощи живущей во Флориде старшей сестры Киры зарегистрировали анонимное общество с ограниченной ответственностью «Agrocomplex», на счет которого Светлов и должен был перевести деньги.

Скоро Кира сообщила о готовящейся пресс-конференции Светлова, посвященной какой-то новинке на рынке компьютерных технологий. Она же сказала, что сможет вывести из строя систему видеонаблюдения. Пацаны из охраны, сидящие за пультом, поголовно были в нее влюблены, и, когда она оказывалась рядом и начинала ездить им по ушам, ничего не видели и не слышали. Так что сбросить в систему вирус труда не составит.

Непосредственный план захвата Светлова разработал Левша. Светлов всегда приезжал и уезжал с черного хода, и об этой привычке им было хорошо известно.

Поначалу Васильев не собирался избавляться от своих товарищей, но за несколько дней до операции в их кругу возникли споры, как делить деньги. Васильев считал, что делить надо на пятерых, учитывая Киру как равноправную партнершу. Остальные считали, что делить надо поровну на четверых.

— По четверти на семью, — смеялся Левша. — А бабе, так и быть, скинемся по десять кусков за то, что камеры вырубит.

Взрывчаткой Васильев запасся давно, собираясь применить ее против «Реквиема», но она так и не пригодилась. Нельзя сказать, что решение убить подельников далось ему очень легко, но тем не менее оно было принято, тем более что, сорвав куш, Васильевы собирались продать бизнес и навсегда уехать из страны.

Похищение прошло даже лучше, чем ожидалось. Светлов в качестве жертвы тоже приятно удивил Васильева — держался достойно, без лишних соплей и слез, а взвесив все за и против, понял, что тридцать пять лимонов отдать все равно придется. Дело оставалось за банком, и вот тут-то и произошел сбой.

Хуже всего было то, что после случая с платежкой Васильев перестал доверять своей супруге, причем до такой степени, что из-за боязни быть отравленным даже перестал принимать пищу дома, ссылаясь на отсутствие аппетита, а первые две ночи после похищения ночевал в гостинице, объяснив это занятостью на работе.

Однако проблемы еще только начинались. Второй удар был нанесен по бизнесу — неизвестными был сожжен столярный цех «Светлой памяти» вместе с заведующим, рабочим и еще одной неустановленной личностью. Решив, что «Реквием» снова поднимает голову, Васильев принялся обдумывать план мести, но тут его осенило другое соображение: что, если Светлов все-таки узнал его, понял, кто именно пытался его похитить, но решил не сдавать властям, а отомстить самостоятельно, очень изощренно и больно? Что, если столярный цех — это только первая пристрелка перед решительными действиями?

Васильев был в большой растерянности, ощущая себя именно в роли жертвы. Временами ему казалось, что он вот-вот сойдет с ума. Именно в это непростое время ему позвонила Кира и сообщила о двойнике…

Через два с половиной часа, ближе к вечеру, Васильев вышел из автомобиля, припаркованного возле главного офиса корпорации «КомпТрейд». В фойе его остановил охранник, потребовал документы, спросил о цели визита и позвонил какому-то Усману Ахмедовичу. «Если эта пучеглазая жаба меня не пропустит, я засуну его голову ему же в задницу», — думал Васильев, сгорая от нетерпения. Охранник был большеротый, с выразительными глазами, и действительно походил на большую зеленую лягушку.

Его пропустили. В приемной он был встречен секретаршей, маленькой худышкой, и уже знакомым ему седовласым усачом с широкими плечами. Секретарша лениво водила пальчиком по экрану электронного ридера, а усач просто присутствовал. В правой руке у него была трость, какую обычно имеют при себе хромые либо просто старые люди.

— Это у вас новый гаджет такой? — весело спросил Васильев, показывая на трость. — Что у этой штуки внутри? Самонаводящаяся тепловая ракета?

Усач сделал несколько шагов по направлению к визитеру, хромая на одну ногу.

— У нее внутри то же самое, что у тех людей, которые не умеют удачно шутить. Там пусто. На проходной вы сказали, что цель вашего визита — обеспечение безопасности генерального директора. Виктор Сергеевич сейчас очень занят, а поскольку вопросами безопасности ведаю я, он поручил мне поговорить с вами. Меня зовут Расулов Усман Ахмедович.

— Разговор с вами в мои планы не входит. Я хочу видеть Светлова.

— Я уже сказал, он занят. Если вам есть что сказать, говорите мне.

— А вы уверены, что там, за дверью, в самом деле находится Светлов?

— А кто там, по-вашему, должен быть?

— Мало ли кто? Может быть, водитель автокрана, а может быть, полярный исследователь.

«Полярный» он произнес с особым ударением. Расулов все понял, ничего больше не спрашивая и скорчившись, как от зубной боли, проковылял к дверям кабинета Светлова и исчез за ними. Через минуту пригласили и Васильева.

Светлов стоял между аквариумом и репродукцией статуи Люцифера, опустив руки и расставив ноги на ширине плеч, словно собрался делать зарядку. Белая футболка с зеленой надписью «БЕЗ ГМО» и синие джинсовые шорты по колено делали его похожим на хозяина киоска по продаже мобильных телефонов, и только черные босоножки из дорогой кожи, из-под ремешков которых поблескивали холеные ногти, напоминали о его настоящем статусе.

— Полковник… Васильев, если не ошибаюсь? — глядя на вошедшего немигающими глазами, спросил он. — Много я о вас слышал, а вот встречаемся в первый раз.

«Держит себя так, словно между нами назначена дуэль и он приглашает меня к барьеру. Пусть. Даже интересно», — подумал Васильев. Расулов отодвинул от стола для совещаний один из стульев, как бы приглашая майора сесть, но Васильев даже не поглядел в его сторону, прошел вглубь кабинета и остановился в четырех шагах от Светлова, точно скопировав его позу.

— Майор Васильев.

— И только? Майор? Тогда почему ты уже здесь, майор Васильев?

— Зашел передать привет. От Полярника.

Взгляд Светлова излучал злость, но Васильев не без удовольствия отметил, что за ней можно было разглядеть трусливые эмоции напакостившего подростка, который соображает, в какие бы кусты половчее прыгнуть. Он неожиданно для себя понял, в чем принципиальное различие между Светловым и его двойником, различие, стереть которое не сможет ни один пластический хирург на свете. Человек, которого он взял в заложники, думая, что это Светлов, даже у него, у Васильева, сумел вызвать долю симпатии. Настоящий Виктор Сергеевич вызывал желание вымыть руки с мылом.

— Когда-то давно у меня был один знакомый инженер, который уехал работать на Шпицберген. На нефтяные платформы. Правда, я не думаю, что речь идет об этом человеке. Что это за полярник такой, которого я не знаю, но который передает мне приветы?

— Долго рассказывать. Вот, лови. — Васильев кинул Светлову флэшку с копией записанного Кирой интервью с Полярником. — Сначала посмотри киношку, а потом мы вместе обсудим качество работы режиссера.

Виктор Сергеевич Светлов сидел в своем кабинете за рабочим столом, уставившись в широкий экран монитора, на котором его двойник продолжал свою исповедь.

Исповедь касалась только Светлова и двойника, о своих последующих приключениях на пару с Боксером Полярник не упоминал, равно как и о наследстве, доставшемся ему от Валика и Маратика. Наконец запись оборвалась. Светлов презрительно скорчился.

— Бред сивой кобылы. Встречаются на свете похожие друг на друга люди, ну и что? Какой-то не вполне вменяемый тип увидел меня по телевизору, понял, что мы похожи, и решил получить свою минуту славы. А может быть, и денег заработать.

— Это легко установить. Достаточно выяснить, вылетал ты в указанное время в Швейцарию или нет. Один запрос пограничникам — и все.

— Да ради бога. В указанное время я был здесь и за границу не выезжал.

— Верю. Ты был бы не ты, если бы предоставил двойника самому себе. Нет, ты находился рядом, следил, чтобы он не отклонялся от курса и вел себя так, как ты от него и ожидал.

— К чему весь этот лепет? Даже если у меня и есть двойник. Допустим. Разве это преступление?

— По факту угона и взрыва твоей «хонды» возбуждено уголовное дело. В рамках этого дела можно получить разрешение о раскрытии «Скай-банком» банковской тайны относительно движения средств на счету «КомпТрейда». Перевод тридцати пяти миллионов с другой суммой не спутаешь.

Светлов хлопнул себя ладонью по лбу.

— Вот дурья башка, совсем забыл. Точно, на днях на банк какие-то мерзавцы совершили хакерскую атаку и с моего счета исчезла большая сумма, но, слава богу, нашлись честные люди, все вернули.

— Странно. Никаких заявлений от руководства банка почему-то не поступало. Кстати, еще кое-что. Полярник ошибся, говоря, что интрига с ним затеяна только с целью кражи денег «КомпТрейда» и инсценировки вашей смерти. Он просто не знает того, что знаю я. Но есть еще кое-что. Двойник обеспечивал тебе алиби, когда ты влезал в банковскую компьютерную систему и воровал у вкладчиков деньги. При этом ты понимал, что рано или поздно тебя все равно вычислят, поэтому и придумал, как исчезнуть так, чтобы тебя никто не искал.

— Хотел бы я посмотреть, как ты будешь доказывать все это в суде, — криво улыбнулся Светлов.

— Зачем в суде? Снимая с банковских счетов деньги, ты кидал очень серьезных людей, которым эти банки принадлежат. Если этим людям показать вот эту запись, то в суд они обращаться не станут. То есть, может быть, и станут, но только исключительно для проформы. Потому что до суда ты не доживешь. Тут даже твой усатый друг не поможет.

— Ты сказал «если». Это значит, что мы можем и договориться?

— Всему есть цена.

— Вот за это я и люблю нашу страну. — Светлов всплеснул руками. — За то, что всему есть цена. Ну разве такое было бы возможно в какой-то поганой Европе? Нет, рано я уезжать собрался, рано! А ты что молчишь, Усман? Скажи что-нибудь. Там, между прочим, и твоя фамилия прозвучала.

Васильев почувствовал на своей шее лезвие ножа.

— А почему нельзя взять и перерезать этому человеку горло? — спросил за спиной Расулов. — Тогда эта запись никуда не попадет.

Васильев посмотрел на Светлова.

— Твой приятель всегда такой дурак или только по четвергам? Да если я отсюда не выйду на своих ногах, эта запись куда только ни попадет: и к генеральному прокурору, и в СБУ, и в администрацию президента, и в Интернет для всеобщего развлечения. Я принял для этого все необходимые меры.

— Убери перо, Усман, — велел Светлов. — И что же ты, майор, хочешь за то, чтобы этого не случилось?

— А сколько вы могли бы себе позволить?

Подумав, Светлов посмотрел на Расулова.

— Дай ключи и документы.

Спрятав нож, Расулов выложил на стол перед Светловым пластиковый прямоугольник техпаспорта и два ключа с брелоком автосигнализации. Светлов пододвинул все это в сторону Васильева.

— Серебристый «инфинити» на паркинге с правой стороны от входа. Прошлого года выпуска, автомат, пробег всего двадцать восемь тысяч километров. Он твой. Сегодня уже поздно, а завтра с утра Усман займется оформлением генеральной доверенности.

Васильев кивком головы поблагодарил Светлова, но к ключам и техпаспорту не притронулся.

— Какая безграничная щедрость, Виктор Сергеевич! Жаль только, что машины из твоего гаража имеют привычку взрываться вместе с водителем, да и германский автопром мне нравится больше, так что я, пожалуй, воздержусь.

— Чего же ты хочешь?

— Миллион старых добрых американских долларов.

— Миллион?

— Ага. Наличными, — радостно кивнул Васильев, думая о том, что всего несколько дней назад он мог забрать у Светлова почти все. Миллион — это была его идея. Кира хотела намного больше, но Васильев понимал, в создавшихся условиях нельзя полностью перекрывать Светлову кислород. Пусть пока дышит, пусть продолжает работать. Миллион — это только первый взнос. Дальше будет еще веселее.

— Остап Бендер тоже хотел миллион, но после испытал жестокое разочарование.

— Я не разочаруюсь. Мои условия: ты даешь мне миллион зеленых и по-прежнему остаешься на месте, ни о каких заграницах не мечтаешь. Родина в опасности. Она не может себе позволить разбрасываться такими ценными кадрами. Кто знает, может, ты и впрямь способен совершить сдвиг в борьбе с киберпреступностью. Когда я первую твою кражу расследовал, мне один специалист, не последний человек в твоей области, так и сказал. Надо быть трижды гением, чтобы сломать такую защиту. Поэтому работай, Витя, работай. Здесь работай, дома. Верю, ты поднимешь родину с колен. А вместе с ней и «КомпТрейд». Это наше с тобой общее дело.

Светлов перестал напоминать обычного продавца мобильных телефонов и стал походить на такого продавца, у которого украли все телефоны, а киоск опечатали пожарники и представители налоговой службы. Но он держался. Протер лицо ладонями.

— Ты ставишь мне условия, как будто имеешь эксклюзивное право на эту информацию. Если Полярник все еще на воле, он таких роликов сколько угодно записать сможет.

— Не запишет. Я это возьму на себя.

— Мне нужно подумать.

— Думай. Пяти минут, надеюсь, хватит, — быстро ответил Васильев и, вздрогнув, вспомнил, что то же самое он говорил двойнику Светлова, когда еще были живы его люди. Их было трое, с оружием, а Полярник один. Теперь в меньшинстве Васильев, но, как и раньше, именно он продолжает диктовать условия. Потому что он один здесь настоящий хищник.

— Выше крыши, — бодрясь, ответил Виктор Сергеевич.

— Уверен? — решил подыграть Васильев.

— Уверен.

— Время пошло.

Три минуты прошли в абсолютной тишине. Светлов сидел, уставившись в одну точку. На четвертой минуте он поднялся. От напуганного усталого человека, каким он только что казался, не осталось и следа. Васильев вздрогнул. Понял: Светлов принял решение. И это решение, похоже, не в его, Васильева, пользу.

— Дай пушку, Усман, — попросил Светлов.

Расулов протянул ему бельгийский «файв-севен», пуля которого может пробить почти любой современный бронежилет, которого, впрочем, на Васильеве все равно не было. Светлов снял оружие с предохранителя, оттянул немного затвор, чтобы убедиться в наличии патрона, и навел на Васильева.

— Отойди в сторону. — Он помахал стволом, показывая, в какую именно сторону нужно отойти.

Васильев оглянулся. Он стоял напротив аквариума, поэтому сделал, как ему велели: отступил на два шага вправо. Почему бы и нет? Рыбы не виноваты.

— Ты предложил мне выбрать один из двух вариантов моего будущего. Первый. Я уступаю и плачу тебе деньги, а ты взамен никому не говоришь о двойнике. Дальше я продолжаю вкалывать как проклятый, ты периодически заходишь ко мне в гости, чтобы в очередной раз потребовать от меня денег. Твои аппетиты растут, ты требуешь все больше, начинаешь вмешиваться в руководство корпорацией, распоряжаться всем, пока в конце концов один из нас все-таки не убьет другого. Вариант второй: я не принимаю твоих условий, ты меня сдаешь. В лучшем случае я убегаю за границу и весь остаток жизни скрываюсь; в худшем — отправляюсь пыхтеть на зону, если меня, конечно, до этого не укокошат. По твоему мнению, каждый нормальный человек выбрал бы первое. Оно, может быть, и так, но только почему ты вбил в свою дурную голову, что я отношусь к этой категории? Да я скорее на нарах подохну, чем буду всю жизнь вылизывать задницу какому-то мудаку. Почему ты так решил?!

Последний вопрос Светлов выкрикнул так громко, что Васильев вздрогнул от испуга, хотя нервы имел крепкие. Испугался, но тут же рассердился на себя за это. «Будь что будет», — решил он.

— Ну как почему… потому что похож… Похож на того, который задницы вылизывает. Что, не правда? — произнес он свои последние, как он был уверен, слова в жизни.

В ожидании выстрела Васильев зажмурился, но ничего не произошло.

— Знаешь, сволочь, почему ты до сих пор живой, несмотря на твою дерзость?

Васильев кивнул.

— Наверное, потому, что ты по-прежнему хочешь добраться до двойника?

— Угадал. Единственная причина, почему твои мозги до сих пор не украшают стены моего кабинета, именно в этом. Я хочу получить ответы на два вопроса. Где сейчас Полярник? И кто еще знает об этих его откровениях?

Васильев вытянул вперед правую руку с оттопыренным вверх средним пальцем.

— Это тебе ответ на первый вопрос.

То же действие он сделал и левой рукой.

— А это на второй. Понял, да?

Светлов опустил оружие.

— Ну хорошо. У меня есть еще один вариант будущего, который устроит и тебя, и меня. Найди Полярника. Притащи его ко мне на веревке. А я доделаю то, что начал. И тебя возьму в долю. Еще ведь ничего не потеряно. Ну, не накрылся он медным тазом при взрыве машины — накроется при других обстоятельствах. А я придумаю, как деньги перебросить так, что никто на нас не подумает. Что скажешь?

Васильев ответил не сразу, и Светлов, вернув «файв-севен» Расулову, подошел к репродукции Люцифера и отодвинул ее в сторону. За репродукцией оказался встроенный в стену сейф, внутри которого были деньги. Светлов стал вынимать упакованные пачки и складывать их на стол.

— Пятьдесят тысяч евро. Чего так смотришь? Мало? Пока столько. Задаток. Бери, пока дают. А то вообще у разбитого корыта останешься. Мне, если ты еще не понял, на лыжи встать — раз плюнуть.

«А почему бы и нет, — думал Васильев. — Пятьдесят тысяч — это не миллион, но все же лучше, чем пуля в башке. Возьмем мы этого Полярника, а там посмотрим. Только Расулова, козла этого хромого, надо будет угандошить, а без него Светлов сделает все, что мы ему скажем. Потом и этого червяка кончим, после того как все стрелки на него переведем. Признания Полярника все равно у нас останутся. На лыжи он встанет, какой быстрый! Черта с два успеет».

«Уничтожу все копии видео, узнаю, кто еще в теме, и всех закопаю. Но пусть сначала найдут мне Полярника», — так думал Светлов.

Новоиспеченные партнеры пожали друг другу руки, обменялись улыбками и номерами мобильных телефонов. Васильев забрал со стола все свои вещи, которые Расулов вынул из его карманов (проверял, нет ли при нем микрофонов), и ушел, не забыв прихватить полиэтиленовый пакет с деньгами.

— С ума спятил! — возмутился Расулов, убедившись, что Васильев покинул приемную. — Этот мусор сдаст тебя при первой же возможности.

— Вот и не дай ему такой возможности. Ни первой, ни последней. А иначе зачем ты мне такой красивый нужен? Да я и за десятую долю косяков, которые на тебе висят, людей увольнял. Кто три раза подряд Полярника упустил? Кому по голове настучали? Кому ногу сломали? Кого бомжи вокруг пальца обвели? Кто тачку мою без Полярника взорвал, так что ко мне теперь менты как к себе домой ходят, я уже и не знаю, что им говорить? Кто до сих пор Полярника найти не может? Да и как ты можешь его найти, когда еле ползаешь? Мне толковые люди нужны. Быстрые. Этот мент знает, где Полярник, и может его привести. Все теперь понял? Сгинь с глаз моих, инвалид!

Глава 12. С открытым забралом

Вольдемар вышел на связь, когда Полярник с Боксером были на полпути с Троещины. Сказал, что похожий на Васильева человек минуту назад вошел в офис «КомпТрейда».

— Быстро он спохватился, — восхищенно сказал Полярник. — Я думал, что он до завтрашнего утра информацию переваривать будет. Это существенно меняет наши планы, но так даже лучше.

— Надо же! У нас, оказывается, были планы, — проворчал Боксер. — Только я почему-то о них ни ухом, ни рылом.

— Теперь уже не важно. Важно, что все составные элементы бомбы готовы. Почти все.

— Какой еще бомбы?

— После взрыва которой от Васильева и Светлова не останется и мокрого места. Вот только капсюля у нас нет, который привел бы эту бомбу в действие.

Боксер понял, что Полярник говорит в переносном смысле.

— Я думал, что капсюль — это мы.

— Мы молоток, который ударит по этому капсюлю.

Полярник объяснил, что на роль капсюля, по его мнению, больше всего подошел бы спутник Расулова Димон, которого собирались принести в жертву, взорвав вместе со лже-Светловым. Раз ему не суждено было погибнуть, значит, он по-прежнему находится где-то на орбите «КомпТрейда». Вот только где?

— Может, он сообразил, что его собирались подставить, и сделал ноги?

— Для этого он слишком туп.

Полярник понял, что должен найти способ заглянуть в рабочий компьютер Светлова. Виктор Сергеевич имел хорошую привычку хранить информацию обо всех сотрудниках, начиная от заместителя и заканчивая уборщицей. Причин, почему Димон должен стать исключением из правил, Полярник не видел.

— Мне нужно попасть в кабинет Светлова.

Услышав это, Боксер от волнения едва не врезался во впереди идущую маршрутку.

— Самоубийство — это грех. Большой. Даже не думай.

— Я ходил туда каждый день на протяжении недели. Как видишь, до сих пор жив.

— Тогда ты там был официально. А теперь Светлов тебя разыскивает.

— Рядовые работники службы охраны «КомпТрейда» ничего не знают про двойника. Вечером, когда в офисе никого не будет, я войду под видом директора, как будто что-то забыл. Может же Светлов что-то забыть? Ключи от квартиры, например.

— Ключи! Совершенно верно. Как ты туда войдешь? Разве Светлов не закрывает кабинет?

В голосе Боксера звучала надежда, которая исчезла, стоило ему услышать, что Полярник в свое время позаботился о том, чтобы сделать копию ключа от кабинета Светлова.