Неуловимый Еремеев Валерий

Глава 3. Полярник

— А это, — сказал хозяин квартиры, распахнув следующую дверь, — ванная комната. Пол с подогревом. Два полотенцесушителя. Есть биде, стиральная машина. Пользуйтесь.

Два молодых человека просунули головы в дверной проем. Слово «биде» вызвало у них улыбки. Почему — непонятно. Раковина и раковина. Только для мытья соответствующих частей тела.

Осмотром ванной экскурсия по квартире закончилась, и дальнейший разговор перенесся в гостиную.

— Кофе или чаю не желаете? — гостеприимно предложил хозяин, высокий мужчина тридцати — тридцати двух лет, казавшийся старше из-за бороды и усов. Старый, но добротный свитер черного цвета, простые джинсы вместе с заросшим лицом придавали ему вид путешественника, какого-нибудь геолога, покорителя горных вершин или человека, дрейфующего на льдине. Одним словом — полярника, как его и называли в определенных кругах.

Гости синхронно помотали головами. Им было лет по двадцать. Оба студенты. На обоих — короткие курточки, джинсы с провисающей до колен мотней и желтые, как яичный желток, ботинки. Раньше бы про таких сказали: «мальчики из приличных семей». Правда, потом вместо выражения «приличная семья» стали употреблять «обеспеченная семья», что было совершенно справедливо, ибо оба этих понятия стали теперь далеко не одним и тем же.

Потенциальные квартиранты были, безусловно, людьми обеспеченными. Не обеспеченные просто не пришли бы. Не обеспеченные в ужасе швырнули бы телефонную трубку, едва услышав названную цену. Не обеспеченные не учились бы там, где учились эти молодые люди.

— Что скажете, молодежь?

Студенты переглянулись.

— Квартира хорошая, — сказал тот, что был чуть постарше. — Но очень дорого.

— Запредельно дорого, — поддакнул и второй.

Полярник саркастически хмыкнул. Кто бы говорил! Он видел автомобиль, на котором прикатили эти сопляки. Вот это было в самом деле запредельно.

— Дорого? Две раздельные комнаты. Современная планировка. Огромная кухня. Балкон и лоджия. Автономное отопление. Есть мебель. Рядом транспортная развязка. Через дорогу спорткомплекс с бассейном. Пятьсот метров в другую сторону — зона отдыха: парк, озеро, пляж. До универа вашего пятнадцать минут ходьбы вразвалку. Запредельно? Побойтесь Бога, пацаны.

Пацаны смущенно кивали — мол, конечно, так, но все равно дорого. По крайней мере, для них. Но Полярник видел: отказываться от квартиры они не хотят и не будут. Начался торг. Цену он так и не снизил, но согласился взять плату вперед только за шесть месяцев вместо первоначально заявленных двенадцати. Тот, что помоложе, робко поинтересовался, могут ли они подыскать сюда еще пару жильцов из числа однокурсников, чтобы разделить с ними квартплату. Хозяин был не против. Но очень строго добавил:

— Чтобы не больше четырех человек. Цыганского табора мне здесь не надо.

Деньги студенты отсчитали за полгода, каждый свою половину. Взамен получили расписку и ключи от квартиры. Проверили, как открываются замки.

— Все, парни, — с облегчением сказал им хозяин. — Завтра можете въезжать. Только не с самого утра. Я тут еще буду где-то после двенадцати. Надеюсь, что квартира окажется в хороших руках и жалоб на вас от соседей я не услышу.

Парни заверили, что они очень чистоплотные и дисциплинированные. Простились.

Довольный, Полярник пересчитал деньги. Добавил к тем, что получил ранее. Выходило совсем неплохо. Эти студенты были уже третьими по счету жильцами, которых он сегодня «поселил» в эту квартиру. С самого утра приходили арабы. Заплатили вперед за целый год. После них — заезжий бизнесмен из ближнего зарубежья. Этому, правда, квартира нужна всего на два месяца, но Полярник не привередничал. Курочка по зернышку клюет.

Он прошел на кухню, приготовил кофе. Можно было расслабиться, пока оставалось время, потому что работа на сегодня еще не была окончена.

Настоящим хозяином этой квартиры Полярник, конечно же, не являлся. Он сам снял на ее месяц, и срок аренды заканчивался через два дня. Оставшееся время необходимо было потратить с максимальной пользой.

Через сорок минут появились новые гости. Этим, правда, экскурсия по квартире была уже не нужна. В третий раз приходили. Коммерческий директор автосалона «Мазда» с супругой. Или лучше так: супруга коммерческого директора автосалона «Мазда» со своим мужем. Ибо она была главная. В который раз осматривала, обшаривала, обнюхивала все уголочки, выискивая недостатки. Хотела сбить цену. Полярник, уже даже не вмешиваясь, угощал коммерческого директора кофе, пока она везде шныряла.

Поиск недостатков закончился, как и в прошлый раз, ничем, и они начали торг. Хозяин был тверд как кремень и не уступал ни цента. С коммерческого директора не убудет. Еще пару лет на своей «Мазде» повкалывает — и сам такую хату купить сможет. Но и супруга его была упряма, как водонапорная башня. Переговоры затягивались, а это уже было не в интересах Полярника. Скоро новая встреча. Выбросив белый флаг, он сбавил цену. Взамен коммерческий директор пообещал хорошую скидку на автомобиль. Не сейчас, конечно, а через год по его возвращении. По легенде, завтра хозяин квартиры отправлялся в антарктическую экспедицию на станцию «Мир». Для достоверности в коридоре даже стояли сумка и походный рюкзак с вещами. Экспедиция, кстати, была настоящая. О ней сообщалось в средствах массовой информации.

Получив деньги за год, Полярник выдал расписку и ключи.

Затем пришел мужчина одного с Полярником возраста, на руке которого томно висела молодая особа с ногами стрекозы и большими синими глазами. Полярник, угадавший в барышне содержанку, тут же про себя окрестил ее кавалера папиком, хотя обычно под этим словом понимались мужчины постарше.

Цена папика не смущала нисколько, несмотря на то что с него запросили еще больше, чем с представителей золотой молодежи. Скорее его смущал хозяин.

— Можно посмотреть ваш паспорт?

Полярник предъявил паспорт на имя Олега Ивановича Садовникова. Паспорт был настоящий, за исключением переклеенной фотографии и печати о месте регистрации, совпадающей с адресом этой квартиры. После паспорта от него потребовали документы на квартиру. Полярник был готов и к такому повороту. Ради бога. Вот они, документы. Комар носа не подточит. Профессионал делал.

Вернув бумаги, кандидат в квартиросъемщики показал на дверь третьей комнаты.

— А что здесь?

— Мои вещи. Я сдаю две комнаты, а эта будет закрыта на замок.

— Откройте! — потребовал он. — Я хочу посмотреть.

— Зачем?

— Мало ли. Может, у вас там нарколаборатория. Или склад оружия.

Полярник открыл комнату, и папик прошел внутрь. Внутри пахло пылью и запустением. Шкаф, переполненный книгами; диван, на котором тоже стопками сложены книги; накрытые пленкой два кресла, опять же с книгами. Везде лежала пыль. На столе в пыльной рамке стояла фотография хозяина. На снимке он был очень молодым, в форме пограничника с собакой. Это убеждало больше всего.

— Как тебе квартира, киса? — спросил папик свою спутницу. — Хочешь здесь жить?

Киса что-то невнятно промурлыкала, и это на ее языке, должно быть, означало согласие, потому что мужчина тут же потянулся за портмоне.

Полярник ушел вечером, потушив свет, стерев отпечатки и не забыв прихватить рамку со своей фотографией. В этой квартире его уже никогда не будет. Как друг с другом станут разбираться ее настоящие владельцы и все эти квартиранты, его как-то не особенно волновало…

Примерно так и представлял себе настоящий Виктор Светлов один рабочий день своего знакомого, можно сказать, даже приятеля по кличке Полярник. Откуда? Да Полярник сам рассказал ему об этом, когда первоначально возникший между ними лед начал потихоньку превращаться в талую воду.

Их знакомство произошло в камере предварительного заключения следственного изолятора. Светлов уже тогда был директором и одним из соучредителей фирмы «КомпТрейд», на тот момент достаточно раскрученного предприятия. В СИЗО же он попал по подозрению в распространении через Интернет нелицензированного программного обеспечения Microsoft и Adobe.

Полярник же оказался в камере просто потому, что ничего вечного на свете не бывает. Как следовало из его рассказа Светлову, очередная пара «студентов» после того, как он вручил им расписку о получении арендной платы, с улыбками предъявила красные корочки сотрудников внутренних органов и предложила проследовать с ними. Полярник показал им средний палец и выпрыгнул с балкона второго этажа. Они даже не попытались его остановить. Оказавшись на земле, он понял почему. Внизу его тоже ждали. Готовы, значит, были к такому повороту. Вдобавок ко всему, при приземлении Полярник подвернул ногу. На него надели наручники и с триумфом повезли в контору. Долго они его вычисляли.

Но и тут ему повезло. И со следователем, душевный человек попался, и со временем. Как раз был конец квартала и в прокуратуре шла отчаянная борьба за показатели. На следователе висяков всяких много было, вот он и предложил Полярнику избавить его от этого груза. Со своей стороны обещал обставить все так, будто бы не опера его взяли, а он сам с повинной явился. Совесть замучила. Мол, все эпизоды мелкие, больше двух лет за каждый он не получит, и все равно они поглотятся его законными тремя годами — минимумом, что тогда полагалось. Полярник согласился.

Когда читали приговор, складывалось впечатление, что подсудимый — тот самый вездесущий пострел, который везде поспел. Залез ночью на хозяйский двор и украл из клетки крольчиху с крольчатами. В тут же ночь из купе поезда «Львов — Адлер» вынес мобильный телефон (Полярник рассказывал, что еле удержался, чтобы не спросить: а в поезд он что, прямо с кроликами садился?). Через неделю взломал дверцу «жигуленка» и скрутил магнитолу. Украл и продал пятьсот метров телефонного кабеля. Вытащил кошелек из сумки. Совершил еще несколько мелких хищений. Последним его подвигом стала кража дубленки, которую вывесили на улице проветриваться. Предпоследним, вернее. Последним была его собственная афера с квартирами. В общем, ему пришлось приложить немало усилий, чтобы не рассмеяться, глядя на серьезное лицо судьи, с каким она читала всю эту ахинею. Но данное ему обещание выполнили. Учитывая сотрудничество со следствием и чистосердечное раскаяние, Полярнику дали всего лишь трешку.

Вот как раз после суда, когда Полярника отвезли в камеру, он и столкнулся со Светловым, которого подселили во время его отсутствия. К Полярнику новый постоялец отнесся с неприкрытой агрессией, вызванной, как позже выяснилось, нелюбовью к квартирным мошенникам (каждый постоялец камеры был в курсе, что именно инкриминируется его соседу). Первоначальный обмен колкостями к вечеру кончился дракой, которая, впрочем, осталась без последствий. Сокамерники разняли. В течение следующих суток Светлов, надувшись как мышь на крупу, лишь молча наблюдал за Полярником, но чем дальше, тем больше неприязнь в его взгляде сменялась заинтересованностью. Кончилось все непредсказуемо. Светлов подошел к Полярнику и, протянув руку, просто сказал:

— Извини. Я был неправ. Погорячился.

— Бог простит, — ответил Полярник, но руку в ответ все же подал.

Светлов сел рядом.

— Ты не понимаешь, просто был у меня один неприятный случай. Не забылся еще. Слишком свежо воспоминание. Кинул меня один такой, как ты.

— Много денег потерял?

— Да не в деньгах дело. Семья у меня разрушилась, вот что главное.

Как выяснилось, Светлова нагрели аферисты, когда он решил снять квартиру для содержанки.

— Любовное гнездышко решил устроить. Устроил, мать его в бок. Но я и сам дурак. Надо было смириться и все. Так нет же. Заявление мусорам накатал. А там у супруги какая-то знакомая оказалась, да еще и подружка моя, дура болтливая, тоже язык за зубами удержать не смогла. Словом, спалился я. Супруга такой шухер устроила! Развод и девичья фамилия. Мало того что на бабки попал, так и здесь оказался не иначе как по ее наводке.

— Любовное гнездышко, говоришь? — улыбнулся Полярник и рассказал ему один день из биографии квартирного афериста, заострив внимание на папике с «кисой». Рассказал специально, чтобы позлить оппонента, но тот, что удивительно, уже не сердился. Видимо, отошел.

Так или иначе, конфликт был исчерпан и весь следующий день Полярник со Светловым играли в шахматы и разговаривали «за жизнь», а еще через сутки Полярника отправили в колонию отбывать наказание. Не задержался долго и Светлов. Дыры в законодательстве о защите авторских прав плюс вмешательство высших сфер позволили Светлову выйти сухим из воды. Его отпустили под подписку о невыезде, а потом и вовсе закрыли дело.

Тогда Полярник даже подумать не мог, что судьба вновь сведет их вместе, причем в день его выхода на волю, когда его, человека, сблизившегося с известным уголовным авторитетом и несколько раз сидевшего в карцере за нарушение режима, вдруг освободили условно-досрочно за примерное поведение.

Это был незабываемый день теплого бабьего лета. Не спеша, вразвалку, смакуя каждую секунду происходящего, Полярник проходил через ворота зоны. В руке у него болтался небольшой, потрескавшийся от старости кейс. Жмурясь от висевшего над крышами домов солнца, он не сразу обратил внимание на стоявший с правой стороны от КПП черный пыльный БМВ и заметил его только тогда, когда вышедший из машины мужчина подскочил к нему, приветливо махая руками.

— Полярник! Откинулся! Поздравляю!.. Что воды в рот набрал?.. Не узнал? Светлов Витя. Мы с тобой вместе в предвариловке парились. Ну, шевели извилинами.

— А, компьютерный гений. Как же, помню, — кисло сказал Полярник. — Какими судьбами? Встречаешь кого? Так вроде, кроме меня, никто сегодня не выходит.

— Так тебя и встречаю, — радостно ответил Светлов и, словно они с пеленок были друзьями не разлей вода, принялся забрасывать вопросами, как Полярнику сиделось, и нести тому подобную ничего не значащую ерунду.

Тот что-то отвечал без особого энтузиазма, и Светлов наконец спросил:

— Что кислый такой? Радоваться надо. Воля.

— Да я радуюсь, радуюсь. Просто один подвизающийся в столице человек не станет приезжать к другому человеку, сидящему на зоне под Винницей, едва знакомому, если только он не связывает с этим человеком определенных ожиданий.

— Ну, насчет едва знакомого — это не совсем так. Как видишь, я даже знал, когда именно тебя должны выпустить. И потом, разве это плохо, когда кто-то связывает с тобой ожидания?

Полярник помолчал, не веря, что Светлов окажется настолько злопамятным, что приедет в такую даль мстить лишь за принадлежность к клану аферистов, один из которых сделал ему пакость. В одном он был уверен: простота Виктора Сергеевича была лишь кажущейся, за ней скрывалось двойное, а то и тройное дно этого человека.

— Как сказать. Особенно если не знаешь, захочешь ли ты эти ожидания оправдывать.

— Мои ожидания исключительно положительные. Тут неподалеку есть неплохой ресторан. Отметим твое освобождение. Заодно и поговорим.

От цепкого взгляда Полярника не укрылось, что стекло передней дверцы БМВ чуть приспущено и из образовавшейся щелки торчит ствол помпового ружья. Он не знал, что делать, но знал, что хотел бы сделать: послать Светлова куда подальше вместе с его ресторанами. Ну не станут же они применять силу прямо возле тюремного КПП, тем более стрелять. У ворот, наверное, и не станут, а чуть подальше — очень может быть. Дорога здесь одна. По ней можно идти вправо, можно влево, но какую сторону ни выбери, БМВ все равно быстрее, чем его ноги.

С некоторой долей тоски Полярник оглянулся на тюремные ворота, словно решил попроситься назад, и тут увидел еще двух мордоворотов в спортивных куртках, которые, должно быть, вышли из машины заблаговременно и теперь, по-бычьи наклонив головы, стояли у него за спиной. Выбора не было.

— Ну, если ты от чистого сердца приглашаешь, то, пожалуй, давай…

— Из самых что ни на есть лучших побуждений, — заверил Светлов.

Полярник, надеясь, что все не так уж плохо и кончится для него — всего лишь тривиальным мордобоем, влез на заднее сиденье. Там же по бокам от него разместились и мордовороты. Светлов сел спереди.

Водитель, широкоплечий усач, в котором угадывался бывший военный, с коротким ружьем на коленях, выехав из поселка, промчался пару километров по шоссе на запредельной скорости, после чего свернул в сторону дубовой рощи, посреди которой располагалось заведение. Полярник облегченно вздохнул, поняв, что бить его, по крайней мере сразу, не будут.

— И впрямь ресторан, — удивился он.

— А ты чего ожидал? Шашлык уже должен быть готов.

В вестибюле Светлов придержал Полярника за локоть и указал на большое зеркало от потолка до пола.

— Взгляни. Ты не находишь, что мы с тобой очень похожи?

Полярник глянул мельком, собираясь пойти дальше.

— Может быть.

Светлов удержал его возле зеркала.

— Я серьезно. Одинаковый рост, плечи, форма черепа, особенно нижняя часть.

— В самом деле? А еще у каждого из нас есть по две руки и ноги. Голова с двумя глазами и одним ртом. По два уха и одному носу. Мало кто может похвастаться подобным сходством.

Светлов рассмеялся, но от зеркальной стены так и не отходил. Словно прикипел к ней. Поднял руку с барсеткой, закрыв ею себе верхнюю половину лица.

— А если так?

Полярник не поверил своим глазам. Из зеркала на него смотрели два практически одинаковых лица. Губы, подбородок, общие очертания — все у них было практически одинаковым.

— Ничего себе. Теперь понимаю, похожи.

Светлов опустил барсетку, и они снова стали разными. Его курносый нос совершенно не выдерживал конкуренции с прямым носом Полярника, с римской горбинкой. Зато у последнего подкачали уши — большие и оттопыренные, они походили на листы подорожника, в отличие от правильных и аккуратных ушек Светлова. Отличались и глаза — у Светлова они были чуть раскосые, как у корейца-полукровки.

— Ты сейчас это заметил, а я еще в изоляторе пригляделся. Я очень хороший физиономист. Кстати, и тембр голоса у нас тоже одинаковый, если ты этого еще не понял.

За столом Светлов снова начал болтать о всякой ерунде, причем нарочито, прекрасно понимая, что собеседник сгорает от нетерпения узнать истинную причину их встречи, хоть и не подает вида. Только когда выпили по третьей, он бросил пробный камень:

— Чем думаешь на воле заняться?

— Найдется чем. А что, есть предложение?

— Представь себе. Мне нужен человек, который мог бы… как бы это получше сказать… заменить меня в определенных ситуациях… Двойник… Ты подходишь. Ты еще сам не понимаешь, как подходишь. Форму ушей и носа, разрез глаз тебе изменит лучший пластический хирург в стране. Обо всем остальном природа уже сама позаботилась.

Подобного оборота Полярник не ожидал, хотя и мог бы догадаться после их позирования перед зеркалом.

— Шутишь?

— По-твоему, я притащился за пятьсот километров, чтобы поиграть в Петросяна? Я слишком ценю свое время, чтобы тратить его подобным образом.

— Хорошенькое дело. Хочешь, чтобы меня вместо тебя под волыны поставили?

— Не понял. Какие еще волыны?

— А что тут понимать. Кто-то хочет тебя шлепнуть, вот ты и ищешь, кого вместо себя в прицел всунуть.

— Никто меня не заказывал, если ты об этом. То, что я тебе предлагаю, с риском для жизни никак не связано.

— Тогда зачем?

— Зачем, зачем! — воскликнул Светлов, даже как будто досадуя на то, что ему приходится объяснять такие очевидные, на его взгляд, вещи. — Говорю же, что ценю свое время. Жалко его на всякую хрень тратить. Зачем! Достали все, вот зачем! Слишком известным становлюсь, понимаешь. Не, сначала все ништяк было. Спонсор, туда-сюда, все дела. Интервью всякие. Я сейчас смотрю, на части рвут. Мне ведь, если честно, кроме компа и тишины, ничего больше не требуется. А тут всем от меня что-то надо. Бабы вот эти тоже. Жена два раза на горячем ловила, пока не ушла. Я тебе про это рассказывал. Я ей в Испании виллу купил в качестве отступного. Сейчас там живет вместе с дочерью. Короче, запутался я совсем.

— Погоди. Твоему двойнику что, и баб твоих трахать придется?

— Нет. То есть, возможно, да, но это совсем не обязательно. По ходу дела разберемся. Главное, что я хочу сказать, — никакого риска для тебя в этом нет. Для меня, может быть, и есть. Риск оказаться в неловкой ситуации, если поймут, что я — это не я.

— Ну так, может, и не стоит со всем этим завязываться?

— Стоит, стоит. Поверь, я пока ждал, когда твой срок закончится, все взвесил. Стоит. Если приведенные доводы тебя не устраивают, считай это просто моей прихотью. Причудой. Понтами. Может же отечественный Билл Гейтс позволить себе двойника. Или нет? Хочу двойника!

Последнюю фразу Светлов произнес с плаксивой интонацией, причем было непонятно, пародирует он капризного ребенка или на него таким образом влияет выпитый коньяк. Скорее, и то и другое.

Полярник задумался. Слова Светлова звучали искренне, но он уже понял, что на эту искренность можно смело плюнуть и растереть.

— Спалимся.

— Не спалимся. Кому-кому, но только не тебе об этом говорить. Ты же пройдоха, каких поискать. Все на лету схватываешь. В компьютерной терминологии я тебя натаскаю. Походку освоишь, жесты. Вспомни, кого ты только ни изображал. Был и риэлтором, и квартиросдатчиком, и даже вон полярником. Разве не интересно побыть теперь и в моей шкуре? Хотя бы в плане расширения опыта.

— Все это, конечно, очень лестно, но настораживает. Знаешь, мне тоже частенько доводилось льстить «клиентам», чтобы убедить их поскорее расстаться с деньгами.

— Сам подумай, разве я похож на человека, которому угрожает опасность?

— Не похож, — вынужден был согласиться Полярник.

В самом деле, Светлов не вел себя так, как если бы ему было чего опасаться. Когда живешь в осаде, не станешь открыто колесить по стране. Не станешь заранее заказывать столик в ресторане, в лесу. И уж конечно, не сядешь у открытого окна спиной к дверям.

— Допустим, я приму твое предложение, — осторожно сказал Полярник. — Что я буду со всего этого иметь?

— Вот это уже деловой разговор. — Светлов довольно потер руки. — Ну, все расходы, связанные с операцией, понятное дело. Квартира от фирмы в хорошем районе со всей обстановкой. Тачка. И восемь штук баксов в месяц на карманные расходы. Будешь моим штатным двойником. Вернее, внештатным, потому что знать об этом буду только я, пластический хирург и Расулов Усман Ахмедович.

— Это твой водила, что ли? С дробовиком?

— Он самый. Только Усман Ахмедович не водила, а главный по организации моей охраны.

— А кто будет главным по организации моей охраны? Бизнесмен — профессия повышенной опасности. Тем более если бизнесмен успешный. Космонавты рискуют меньше. Сегодня тебе ничто не угрожает, а завтра — изрешеченная пулями машина, изуродованный труп и жалкое блеяние пресс-секретаря МВД, что вот, мол, работали профессионалы.

— Ты же не постоянно будешь мной. Только от случая к случаю. В остальном станешь вести свою обычную жизнь. Только чтобы никаких квартирных афер. Да, над гримом надо будет подумать, чтобы путаницы не вышло.

— Насчет обычной жизни? А как же документы с новой физиономией? Я — гражданин.

— Гражданин с грибами, блин. Да сделаем тебе новый паспорт, не беспокойся.

— Настоящий?

— А то какой же! С ментами в паспортном столе проблем не ожидается. У дяди Вити везде связи есть. Никто ничего не будет спрашивать. Так что, по рукам?

Полярник вспомнил об оставшихся снаружи парнях в спортивных куртках, о которых уже позабыл, потрясенный неожиданным предложением, и понял: расслабляться еще рано.

— А если не соглашусь, тогда что?

Ребяческий задор мигом исчез с лица Светлова. Теперь он стал похож на сильного матерого волка, который пока еще не рычит, но уже присматривается, с какой стороны половчее можно вцепиться в горло своей добычи.

— Ничего. Доедим шашлык, допьем коньяк, пожмем друг другу руки и разлетимся, как в небе воздушные шары. Долг вот только вернешь мне.

— Долг?

— Ну да. Долг на тебе висит. Большой.

— Что-то не припоминаю, чтобы я у тебя деньги брал.

— Ты дурочку-то не валяй. Или ты вопросом не задавался, почему, прямо скажем, такой не очень примерный урка, как ты, вдруг взял и ни с того ни с сего на досрочный условняк отбился? Думаешь, мне это даром обошлось? А я ведь еще и могу проценты включить, и на счетчик поставить. Сумму назвать?

— Сумму макакам в зоопарке будешь называть, а не мне. Я не просил меня освобождать. Мы с тобой контрактов не заключали.

— А зачем мне контракты? Я тебе что, банковский коллектор? Я действую другими методами.

— Отдашь меня своему Усаме Бен Ладену? — Полярник кивнул в сторону сидящего за соседнем столиком Расулова.

— Нет. Усман Ахмедович — человек с принципами. Пачкаться не будет. Он у меня для иного предназначен. А вот Валик с Маратиком — совсем другое дело. Еще те коллектора. Правда, по ночам домой должнику звонить не будут. Они приверженцы личного контакта. Ты даже представить себе не можешь, насколько личного.

Угроза была слишком очевидна, чтобы ее игнорировать. Единственное, что оставалось, так это попытаться совсем уж не потерять лицо.

— Ты действительно так хочешь иметь двойника? — примирительно спросил Полярник, понимая, что сделать вид, будто собирается сыграть в предложенную Светловым игру, ему все равно придется.

— Хочу. Очень.

— Восемь кусков в месяц можешь своим программистам платить. А двойник генерального директора — дело серьезное. Пятнадцать.

Взгляд Светлова смягчился. Он перестал походить на волка.

— Не наглей. Десять. Кроме того, ты забыл про квартиру и тачку. О долге тоже говорить не будем.

— О долге я и не говорю. Нет никакого долга и не было. А была исключительно твоя инициатива, дядя Витя.

— Хорошо, пусть так и будет. Пусть моя инициатива. По рукам?

Полярник пожал протянутую руку.

Они выпили в ознаменование сделки. Закусили. Потом выпили еще. Затем Полярник вышел в туалет. Дежуривший в вестибюле то ли Валик, то ли Марат увязался за ним.

В отделении с умывальниками Полярник, быстро осмотревшись, засек две благоприятные для себя вещи. Во-первых, слишком уж заманчиво блестел прямоугольник окошка, на котором не было решетки. Во-вторых, не менее заманчиво блестела обычная пол-литровая банка, оставленная кем-то, возможно уборщицей, на левой стороне умывальной раковины.

— Используй все, что под рукою, и не ищи себе другое, — вслух процитировал Полярник героя старого мультсериала «Вокруг света за 80 дней».

— Это что, стихи? — поинтересовался Валик-Марат, который тут же рядом с Полярником мыл для вида руки.

— Нет. Просто поговорка.

— И про что она?

— Да вот про это, — сказал Полярник, хватая банку и с коротким размахом опуская ее на голову Валика-Марата.

Банка треснула, разваливаясь на мелкие осколки, а Валик-Марат, не издав ни звука, повалился на пол. Полярник знал, куда и как надо бить, чтобы и противника отключить, и стеклом не пораниться. Вытерев руки о его спортивную куртку (все-таки получил пару небольших порезов), Полярник быстро открыл раму. Окошко было маленьким, но достаточным, чтобы просунуть в него плечи и зад. Так он оказался с левой стороны ресторана, где находились какие-то хозяйственные постройки. Колдовавший над мангалом повар не обратил на него никакого внимания. Полярник прошел дальше и столкнулся с еще одним работником, который спросил, какого черта он тут делает. Изображая пьяного — а он почти таким и был, — Полярник сказал, что ищет выход на другую сторону. Ему показали. Миновав расположенные в лесу обеденные домики и одну свадебную процессию, Полярник снова свернул в лес. Выйдя из леса метров через триста от ресторана, он неожиданно наткнулся на второго Марата-Валика. Тот стоял спиной, но Полярник все равно его узнал по спортивной куртке и бычьей шее. Наблюдая за дорогой, мордоворот расположился на кромке леса возле большого куста боярышника. Спрятался вроде как. Ожидал, наверное, что Полярник пойдет по Бродвею парадным маршем. Вовремя поднявшийся ветер шумел в верхушках деревьев и заглушал звуки шагов по палой листве. Вооружившись увесистым суком, Полярник подкрался к сидевшему в засаде и ударил по голове. Сук оказался гниловатым, при ударе сразу сломался, но и этого было достаточно. Парень рухнул лицом вниз. Полярник взял его за ноги и оттащил в лес. В его карманах помимо всего прочего обнаружился травматический пистолет с запасной обоймой. Пистолет Полярник разрядил, патроны забросил в лес. Потом, уже не выходя из-под защиты деревьев, пустился бегом к трассе. В том месте, где он выбрался из леса, располагался еще один ресторан, но на порядок скромнее, чем тот, где он только что обедал. А главное, что возле него стояли три машины такси. Полярник забрался в первое попавшееся.

— До Винницы довезешь?

— Заплатишь — довезу.

— Заплачу. Вези. И дай мобилу, позвонить надо. Заплачу, не бойся.

— Да ладно тебе, — обиделся таксист. — Так звони. Я что, кишкомот какой-то? Все равно у меня акция. Звонок на любой номер по пять копеек минута.

Полярник набрал одному ему известный номер.

— Это Полярник.

— Слава богу! А ты где? А то тебя потеряли. Тут какая-то суматоха в ресторане. Твой знакомый рвет и мечет. Это ты его человеку башку разбил?

— Что? Так вы все время рядом были?

— А ты решил, что тебя бросили? Ты где?

«В Караганде», — чуть было не ответил Полярник, но вовремя вспомнил, с кем разговаривает, и сдержался.

— Еду в город на такси.

— Хорошо. Отпустишь машину на конечной троллейбуса, у мемориала. Квартал пройдешь пешком. Потом тебя подберут.

Стерев из памяти номер, Полярник вернул телефон хозяину.

Неброский серый «ланос» доставил Полярника на одну из конспиративных квартир регионального управления Службы безопасности Украины. Там его ждал стол, уставленный бутылками и острыми закусками, а также грузноватый красномордый дядька с густыми, почти буденновскими усами.

— Давно не виделись, Владимир Федорович, — не без иронии произнес Полярник, когда провожатые оставили их одних.

Дядька проворно для своей комплекции подскочил к Полярнику и сильно ударил его по плечам, что должно было выражать крайнюю степень удовлетворения долгожданной встречей.

— Рад тебя видеть, капитан.

— Называйте меня Полярник. Мне как-то привычнее.

— Как скажешь.

Да… Полярник не являлся не только Виктором Светловым. Он также не являлся и квартирным аферистом-мошенником. Все это была лишь легенда, часть разработанной СБУ операции по внедрению своего человека в организованную группировку, возглавляемую уголовным авторитетом по кличке Рамс, который на тот момент пребывал в колонии, что, однако, совершенно не мешало ему руководить всем предприятием.

Учитывая высокую коррупционную составляющую в действиях многих сотрудников внутренних органов, их работу на криминальные структуры, операцию готовили с особой тщательностью — так что и следователь, и выносивший приговор судья ни минуты не сомневались, что имеют с настоящим аферистом.

Полярник свое дело сделал — ему удалось сблизиться с Рамсом и завоевать его доверие, благодаря чему был перекрыт канал, по которому переправлялись наркотики из Средней Азии и перехвачена крупная партия героина. Сам Полярник остался при этом вне подозрений и мог бы сделать больше, вот только Рамс вдруг возьми и умри. Никто ему в этом не помогал, умер он своей смертью от инсульта — из-за потери героина сильно переживал, что ли, но для Полярника результат оказался тем же. Оставаться дальше в колонии ему было нельзя. Слишком многим он наступил на горло, когда завоевывал доверие пахана. Теперь, лишившись покровителя, он очутился один в окружении людей, которые из скрытых недоброжелателей моментально превратились во врагов.

— Присаживайся, — пригласил Владимир Федорович, показывая в сторону стола.

— Благодарю, но я уже отобедал.

— В компании директора «КомпТрейда»? И что же Светлов от тебя хотел?

— Скажу. Только ответьте сначала, кто же все-таки меня из зоны вытащил: вы или он?

Собеседник чуть замялся.

— Ну, в общем, мы начали готовить твое освобождение, а тут как раз и Светлов нарисовался. Случайно в поле нашего зрения попал. Мы не стали ему мешать. Все, что он делал, совпадало и с нашими планами.

Полярник рассердился.

— Поэтому вы решили подождать, пока Светлов уладит все финансовые вопросы с начальством колонии. Да меня дважды чуть не прирезали, пока он этим занимался. Вы обязаны были вытащить меня в тот же день, как умер Рамс. Или перевести в другую зону, на худой конец.

— Так ведь не прирезали же, — отмахнулся Владимир Федорович, и в тот же момент его лицо словно окаменело. — И я что-то не понимаю, что у тебя за тон, капитан? Забыл, с кем разговариваешь? Я напомню.

— С вами забудешь.

— То-то же. А не мешали мы Светлову, потому что теперь у нас появилась возможность вежливо потрогать за задницу начальство колонии и спросить, а чего это они за деньги отпетых уголовников на УДО отпускают. И потом, Светлов — личность заметная. И что это за интерес у него к тебе такой?

Полярник почти слово в слово передал их со Светловым беседу в ресторане. Владимир Федорович задумчиво почесал голову. Это, видимо, не помогло, потому что он наконец сказал:

— Ладно, будем думать. Ты пока здесь поживешь, отдохнешь, а там решим, что делать дальше.

Отдыхал Полярник недолго. Владимир Федорович появился уже на следующее утро, улыбаясь во всю ширину своих усов.

— Ва-банк, капитан. Будешь двойником.

— Вы серьезно?

— А то! Причины следующие. Киберпреступность, особенно в последнее время, развивается в геометрической прогрессии. А мы в этом вопросе пасем задних. Бизнес Светлова находится в сфере компьютерных технологий. Ничего конкретного у нас против него нет, но кто знает. Возьмем его под свое крыло. Вторая причина касается лично тебя. Идея сделать пластическую операцию руководству очень понравилась. Многие из близкого окружения Рамса действительно наточили на тебя ножи. Так что новая морда лица тебе определенно пригодится. Уж больно старая примелькалась. Теперь еще раз о Светлове. Претензий к Светлову, из-за которых стоило бы его убивать, у блатных нет. Другие братья по цеху характеризуют его как человека мутного, себе на уме. Говорят, что он программист от Бога и мог бы стать первоклассным хакером, но уж слишком увяз в бизнесе.

— Разве нельзя быть одновременно и хакером, и бизнесменом?

Владимир Федорович пожал плечами.

— Есть мнение, что хакерство — это своего рода искусство. А искусством и бизнесом одновременно не занимаются. Случаются, конечно, исключения, но… не знаю.

«Много ты понимаешь в искусстве, — думал Полярник. — Полтора года изображать другого человека, да так, что комар носа не подточит, — вот это искусство. Это тебе не по клавишам стучать».

Глава 4. Двойник

Страницы: «« « 12345678 » ... »»