Ночной убийца Сэндфорд Джон

Слоун остановился у светофора, проехал на красный свет по съезду с автомагистрали на 36-е шоссе, прибавил скорость до ста двадцати и заскользил между другими машинами, словно акула в воде.

— Этот тип действовал по довольно жесткой схеме, — сказал он. — Если он, конечно, существует. Совершал в среднем одно убийство в год. Предыдущую жертву он зарезал четыре месяца назад, примерно когда ты был ранен. Познакомился с ней в Дулуте, выбросил тело в заповеднике «Карлос Эвери».

— Зацепки есть? — Лукас прикоснулся к розовому шраму у себя на шее.

— Почти ничего. Все у Меган.

Им потребовалось двадцать минут, чтобы добраться до Висконсина по лабиринту дорог, проложенных между штатами. Пригороды восточнее Сент-Пола радовали глаз буйством зеленых красок после довольно сырой весны.

— Здесь, за городом, гораздо приятнее, — сказал Слоун. — Господи, репортеры придут в неистовство, когда узнают об убийстве полицейского.

— Да, проблем не оберешься, — согласился с ним Лукас. — Хорошо, что он не наш.

— Четыре трупа за пять дней, — сказал Слоун. — Уонамейкер — пятая за неделю. И возможно, что убийств будет шесть. Мы сейчас расследуем смерть одной старухи, которая преставилась в своей постели. Кое-кто думает, что ей помогли. Но пока официальная версия — естественная смерть.

— Ты занимался бытовухой на Дюпон? — спросил Лукас.

— Да, в ход пошли молоток и долото.

— Какая неприятность, — ухмыльнулся Лукас.

— Прямо между глаз.

На Слоуна это явно произвело впечатление. До сих пор он с такими преступлениями не сталкивался, а новизна в убийствах — редкость. По большей части им приходилось иметь дело с каким-нибудь полупьяным типом, который, почесываясь, заявлял: «Знаете что, она меня вывела из себя».

— Жена дождалась, когда он уснет, и бум! Даже бум-бум-бум. Долото прошло насквозь до самого матраса. Она вытащила его, засунула в посудомоечную машину, включила ее и позвонила в «девять-один-один». Знаешь, я начал опасаться засыпать ночью. Если уидишь, что твоя старушка на тебя уставилась…

— А что с точки зрения самозащиты? Она подвергалась неоднократному насилию с его стороны?

— Пока ничего. Она сказала, что внутри у нее стало горячо и она поняла, что больше не может терпеть того, что он лежит рядом, храпит и пускает ветры. Знаешь Донована из прокуратуры?

— Да.

— Он говорит, что предъявил бы обвинение в убийстве второй степени, если бы был один «бум», — сказал Слоун. — Но, учитывая «бум-бум-бум», намерен классифицировать его как первую степень.

Перед ними неожиданно выскочил грузовик. Выругавшись, Слоун ударил по тормозам и обогнал его справа.

— Дело Луиса Кэппа? — спросил Лукас.

— Мы взяли его, — с довольным видом доложил Слоун. — Два свидетеля, один из них его знает. Кэпп выстрелил в парня три раза и забрал сто пятьдесят баксов.

— Я десять лет гонялся за Луисом и ни разу пальцем его не тронул, — сказал Лукас. В его голосе прозвучало сожаление, и Слоун посмотрел на него и ухмыльнулся. — А что с защитой?

— Ерунда, — ответил Слоун. — «Это сделал кто-то другой». Только на сей раз ничего у него не получится.

— Сукин сын никогда не отличался особым умом, — сказал Лукас, представив себе Луиса Кэппа: громадный, с огромным животом, руки как бревна, штаны висят под брюхом, так что шов болтается почти у самых колен. — То, что он совершил, так бесхитростно, что нужно находиться рядом, чтобы поймать его. Подходит к жертве сзади, бьет по голове и забирает бумажник. Думаю, за свою карьеру он ограбил человек двести.

— Он тупой и очень мерзкий.

— Это еще слабо сказано, — согласился с ним Лукас. — Итак, что у нас остается? Насильник хмонг[4] и пострадавшая от него официантка?

— Не думаю, что нам удастся взять хмонга. Впрочем, у девушки под ногтями обнаружили фрагменты кожи.

— Так-так.

Лукас кивнул с довольным видом. Кожа под ногтями — всегда хорошо.

Его вынудили уволиться из департамента два года назад после драки с сутенером. Он полностью посвятил себя собственной компании, которая изначально появилась на свет для создания игр. Молодые компьютерщики, работавшие с ним, предложили ему еще одно направление, и он начал писать симуляции для полицейской диспетчерской службы. Лукас зарабатывал очень приличные деньги, когда новый шеф предложила ему вернуться.

Он не мог снова стать детективом, поэтому получил политический пост заместителя начальника полиции. Как и раньше, в его обязанности входил сбор информации. Лукас выполнял две задачи: сажал за решетку самых опасных и активных преступников, а также прикрывал департамент в случае нестандартных правонарушений, которые могли привлечь внимание средств массовой информации.

— Постарайся сделать так, чтобы эти придурки не могли напасть на нас из засады, — сказала шеф.

Уговорить Лукаса вернуться было не просто: он отказывался, правда не слишком долго. Впрочем, бизнес ему наскучил, и в конце концов он нанял на полный рабочий день администратора, в обязанности которого входило управление компанией, а сам принял предложение начальника полиции.

Он провел на улицах города месяц, пытаясь восстановить свою сеть, но это оказалось труднее, чем он думал. За два года очень многое изменилось.

— Странно, что у Луиса было оружие, — сказал он. — Раньше он пускал в ход дубинку или кусок железной трубы.

— Сейчас у всех есть пистолеты, — откликнулся Слоун. — У всех. И стреляют из них не задумываясь.

Сен-Круа представлял собой полосу серого бетона под мостом Хадсон. Парусные и моторные лодки усеивали поверхность реки, точно белое конфетти.

— Тебе нужно купить пристань для яхт, — сказал Слоун. — А я бы работал у тебя на заправке. Знаешь, мне кажется, это здорово.

— Мы выйдем здесь, или ты решил прокатиться до Чикаго?

Слоун перестал оглядываться по сторонам, нажал на тормоза, подрезал микроавтобус, съехал с автострады на первом съезде в Висконсин и покатил на север, к Хадсону. Впереди, вокруг лодочной пристани, рассредоточилось около полудюжины карет «скорой помощи», патрульные в форме заворачивали все машины в сторону от причала. Двое полицейских стояли около мусорного бака, засунув большие пальцы за ремни форменных брюк. Сбоку от них широкоплечая женщина со светлыми волосами, в темном костюме и солнечных очках разговаривала с третьим копом. Складывалось впечатление, что они спорят.

— Вот черт, — выругался Слоун, когда они подъехали ближе. Он опустил окно и крикнул патрульному, руководящему движением: — Полиция Миннеаполиса.

Коп махнул рукой в сторону парковки.

— Что такое? — спросил Лукас, глядя на блондинку, которая размахивала руками.

— Проблемы, — сказал Слоун и приоткрыл дверь. — Это Коннел.

Худощавый помощник шерифа со смуглым, морщинистым лицом разговаривал около мусорного бака с полицейским из городского управления. Когда «порше» остановился на парковке, помощник шерифа мимолетно ухмыльнулся, что-то крикнул парню, спорившему с блондинкой, и снова повернулся к своему собеседнику.

— Хелстром, — сказал Лукас, подумав немного, — Ди-Ти Хелстром. Помнишь профессора, которого убил Карло Друз?

— И что?

— Его нашел Хелстром, — ответил Лукас. — Отличный мужик.

Они выбрались из машины. Помощник шерифа подошел к Лукасу и протянул руку.

— Дэвенпорт, я слышал, что ты вернулся. Заместитель шефа? Мои поздравления.

— Как поживаешь, Ди-Ти? — спросил его Лукас. — Мы не виделись с тех пор, как ты откопал профессора.

— Да уж, тут будет хуже, — сказал Хелстром и потер нос, глядя на мусорный бак.

Блондинка крикнула через плечо полицейского, с которым спорила:

— Эй, Слоун!

Слоун что-то тихонько пробормотал себе под нос и ответил:

— Привет, Меган.

— Дамочка работает с вами? — спросил Хелстром, показав пальцем на блондинку.

— Вроде того, — сказал Слоун.

— Это Слоун, отдел по расследованию убийств полиции Миннеаполиса, — кивнув в сторону приятеля, представил его Лукас.

— Слоун, эй, Слоун, иди сюда! — не унималась блондинка.

— Ваша подружка настоящая заноза, — сказал Слоуну помощник шерифа.

— Стопроцентное попадание, только она не моя подружка, — ответил тот и направился к блондинке. — Сейчас вернусь.

Они стояли на покрытом гудроном лодочном причале с расчерченными местами для парковки машин и трейлеров, будкой кассира и мусорным контейнером.

— Что тут у вас? — спросил Лукас у Хелстрома, когда они направились к контейнеру.

— У нас псих… Думаю, он убил ее на вашей стороне. Здесь нет крови, кроме той, что на ней. Когда он засунул ее в мусорный контейнер, кровотечение уже прекратилось, на земле не обнаружено никаких следов. А крови было много. Господи, ты только посмотри.

На западной стороне моста около перил остановился фургон с мигающими желтыми огнями на крыше, из него выскочил мужчина с камерой в руках и начал снимать их.

— А разрешение у них есть? — спросил Лукас.

— Понятия не имею, — ответил Хелстром.

В этот момент к ним подошли Слоун и блондинка. Она оказалась молодой крупной женщиной лет тридцати, с такой короткой стрижкой, что просвечивала кожа головы. Несмотря на ярость, ее лицо было белым как полотно.

— Мне совсем не нравится, как тут со мной обращаются, — заявила она.

— У тебя нет никаких законных оснований здесь находиться. Так что можешь либо заткнуться, либо убраться на другую сторону моста, — рявкнул Хелстром. — Я уже сыт тобой по горло.

Лукас с любопытством посмотрел на блондинку.

— Вы Меган О’Коннел?

— Коннел, никакого О. Я следователь Бюро по борьбе с преступностью. А вы кто?

— Лукас Дэвенпорт.

— Хм, — протянула она. — Я слышала о вас.

— Правда?

— Да, вы что-то вроде местного мачо.

Лукас фыркнул, пытаясь понять, пошутила ли она, и посмотрел на Слоуна. Тот пожал плечами. Она не шутила. Коннел взглянула на Хелстрома, позволившего себе ухмыльнуться, когда она накинулась на Лукаса.

— И все же, я могу посмотреть на нее?

— Если ты работаешь с убойным отделом Миннеаполиса… — Он взглянул на Слоуна, и тот кивнул. — Милости просим. Только ничего не трогай.

— Господи, — пробормотала Коннел и направилась к мусорному контейнеру.

Он доходил ей до плеч, и ей пришлось встать на цыпочки, чтобы заглянуть внутрь. Меган несколько мгновений стояла и смотрела, потом отошла к реке, и ее вырвало.

— Я же сказал, милости просим, — пробормотал помощник шерифа.

— А что она сделала? — спросил Лукас.

— Примчалась сюда, как будто ей поджаривают пятки, и начала на всех кричать, вела себя так, словно мы забыли отскрести навоз с сапог, — ответил Хелстром.

Слоун с беспокойством взглянул на нее. Он хотел подойти, но потом передумал, почесал в затылке, направился к мусорному контейнеру и посмотрел за бортик.

— Ого! — Он отвернулся. — Черт побери! — И, взглянув на Лукаса, добавил: — Постарайся не дышать носом.

Дыша через рот, Лукас заглянул внутрь. Обнаженное тело лежало в зеленом мешке для мусора, завязанном сверху. Мешок порвался, когда ударился о дно контейнера, или кто-то разрезал его.

Женщине выпустили кишки, и ее внутренности напоминали отвратительные кукурузные хлопья. Слоун был прав: жертву не закололи ножом, а вскрыли ей живот, как банку с сардинами, от области таза до самой грудины. В первый момент Лукасу показалось, что за нее уже принялись черви, но он почти сразу догадался, что белые пятнышки на теле — это зерна риса. Очевидно, кто-то выбросил поверх трупа мусор.

Голова женщины была повернута набок. Красная пластиковая завязка на зеленом мешке, оказавшаяся над самым ухом жертвы, напоминала ленточку на рождественском подарке. По всему телу ползали мухи, похожие на крошечные черные «МиГи». Над грудью, примерно в двух дюймах от того места, где заканчивался длинный разрез, Лукас заметил два надреза меньшего размера, судя по виду буквы. Несколько секунд Лукас смотрел на них, потом начал пятиться, пока не оказался в полудюжине больших шагов от бака. Только после этого он снова начал дышать носом.

— Тип, который засунул ее сюда, должен быть очень сильным, — сказал он Хелстрому. — Ему пришлось либо забросить ее внутрь, либо нести так, чтобы не вывалились внутренности.

Коннел, невероятно бледная, быстро подошла к ним.

— Что вы сказали?

Лукас повторил свои слова, и помощник шерифа кивнул.

— Да. Судя по описанию жертвы, которое мы получили, она совсем не была пушинкой. Что-то около ста тридцати пяти фунтов. Если это Уонамейкер.

— Это она, — сказал Слоун.

Он обошел мусорный бак и заглянул в него с другой стороны. Со своего места Лукас видел только его уши и глаза, и он очень напоминал Килроя.[5]

— И вот что я вам скажу: я видел пленку, на которую снято тело, обнаруженное в «Карлос Эвери». Если это сделал не один и тот же человек, значит, оба убийцы брали уроки у одного учителя.

— Жертвы выглядят одинаково? — спросил Лукас.

— Абсолютно, — ответила Меган.

— Не совсем, — возразил Слоун, попятившись от мусорного контейнера. — У той, что обнаружили в «Карлос Эвери», не было закорючек над сись… грудью.

— Каких закорючек? — спросила Коннел.

— Посмотри.

Она снова заглянула в бак и через мгновение сказала:

— Похоже на заглавные «С» и «И».

— Мне тоже так показалось, — согласился с ней Лукас.

— И что это значит? — потребовала ответа Коннел.

— Я не умею читать чужие мысли, особенно у мертвых, — сказал Лукас и повернулся к Хелстрому. — На краях ничего не удастся найти? Я имею в виду края мусорного контейнера.

— Сомневаюсь. С пятницы пару раз шел дождь, да и люди выбрасывали мусор все выходные… А что?

— Лучше не рисковать, — Лукас подошел к «порше», открыл багажник и достал плащ-дождевик, упакованный в мешочек размером не больше ладони, который держал там на всякий случай. Затем он снял куртку, вывернул ее и взял с собой к мусорному баку. — Ди-Ти, подержи меня за ноги, чтобы я ненароком не свалился туда.

— Конечно.

Лукас аккуратно накрыл край бака плащом и, подтянувшись, лег на него животом. Вся верхняя часть его тела оказалась внутри, а лицо находилось не больше чем в футе от мертвой женщины.

— Кажется, у нее…

— Что?

— У нее что-то в руке… Не вижу. Похоже на сигарету.

— Не трогай.

— Я не трогаю. — Он еще немного вытянул шею. — И еще что-то на груди. Думаю, табак… Он прилип.

— На нее бросали мусор.

Лукас спрыгнул на землю и снова начал дышать.

— Часть табака покрыта кровью. Как будто она раздавила на себе сигарету.

— И что ты думаешь по этому поводу? — спросил Хелстром.

— Преступник курил в тот момент, когда убивал ее, — ответил Лукас. — Она вырвала сигарету у него изо рта. Вряд ли она курила, когда он бросился на нее.

— Если только он действительно на нее напал, — заметил Слоун. — Может быть, они решили развлечься, потом отдыхали, и он прикончил ее.

— Чушь, — возразила Меган.

Лукас кивнул, соглашаясь с ней.

— Слишком много насилия. Так не бывает после оргазма. Мы имеем дело с сексуальным возбуждением.

Помощник шерифа переводил взгляд с Дэвенпорта на Слоуна и Коннел. Она выглядела невероятно довольной словами Лукаса.

— Он курил, когда убивал ее?

— Возможно, заставлял свои жертвы скручивать для себя сигареты. Я вижу бумагу, — ответил Лукас Хелстрому. — Проверьте парковку, вдруг найдется что-нибудь подходящее.

— Мы подобрали там все, что могло иметь какое-то значение: конфетные фантики, сигареты, крышки от бутылок, всякий хлам.

— А если марихуана? — с надеждой предположила Коннел. — Можно начать с этого.

— Наркоманы такого не делают. По крайней мере, когда курят, — возразил Лукас и обратился к Хелстрому: — Когда в последний раз меняли контейнер?

— В пятницу. Их увозят по вторникам и пятницам.

— Уонамейкер пропала в пятницу вечером, — сказал Слоун. — Вероятно, убийца расправился с ней и ночью привез сюда тело. Заглянуть в контейнер можно, только встав на цыпочки, так что он, наверное, забросил ее внутрь, потом швырнул поверх тела несколько мусорных мешков — и все.

— Мы тоже так думаем, — подтвердил его версию Хелстром. — Сегодня утром люди начали жаловаться на запах. С пристани пришел служащий, поковырял в контейнере палкой, увидел колено и позвонил нам.

— Я заметил под телом маленький белый мешок. Видимо, он лежал там, когда убийца выбросил труп. Хочешь, я посмотрю, что внутри? — предложил Лукас. — Возможно, удастся узнать, кто принес его сюда. Если вы сумеете найти того, кто это сделал, можно будет установить время, когда убийца привез тело.

— Давай, — согласился Хелстром.

Лукас в последний раз посмотрел на убитую, но не увидел ничего нового: серая кожа, мухи и аккуратно покрашенные волосы с несколькими седыми прядями. «Она заботилась о своих волосах, наверное, гордилась ими. А теперь все исчезло, как испарившийся бензин», — подумал Лукас.

— Еще что-нибудь? — спросил Слоун.

— Нет, я закончил.

— Нам нужно поговорить, — сказала Слоуну Меган, которая стояла перед ним, уперев руки в бока.

— Ясное дело, — ответил Слоун несчастным голосом.

Лукас направился к своей машине и вдруг остановился так резко, что Слоун налетел на него.

— Извини, — сказал Лукас и повернулся к баку.

— Что? — спросил Слоун, а Коннел с любопытством взглянула на Лукаса.

— Помнишь Мусорщика Дуга?

Слоун отвернулся, вспоминая имя, затем щелкнул пальцами и с возбуждением посмотрел на Лукаса.

— Мусорщик!

— А это кто? — поинтересовалась Коннел.

— Сексуальный маньяк, помешанный на ножах, — ответил Лукас. — Он вырос на свалке, родных у него не было. О нем заботились парни со свалки. Мусорщик любил разрисовывать женщин ножом. Особенно моделей. Изображал виноградную лозу и подписывался, — Лукас снова посмотрел на контейнер. — Но для него это слишком грубо.

— Кроме того, он сейчас в «Сент-Питере», — заметил Слоун. — Разве нет?

Лукас покачал головой.

— Мы стареем, Слоун. Мусорщик орудовал давным-давно, с тех пор прошло лет десять или двенадцать… — Он замолчал и перевел взгляд на реку, а потом снова повернулся к Слоуну. — Боже праведный, семнадцать! Я тогда второй год как снял форму. Сколько обычно сидят в «Сент-Питере»? Пять или шесть лет? К тому же некоторое время назад на свет появилась новая теория лечения преступников, и многих выпустили из государственных больниц. Примерно в середине восьмидесятых.

— Первое убийство, с которым я столкнулась, совершено в восемьдесят четвертом году и до сих пор не раскрыто, — сказала Меган.

— Нужно проверить Мусорщика, — предложил Слоун.

— Вряд ли он имеет к этому отношение, но он настоящий безумец, — сказал Лукас. — Помнишь, что он сделал с моделью, за которой проследил после показа в «Дейтоне»?

— Помню, — Слоун задумчиво потер щеку. — Давай поручим Андерсону проверить его?

— Я тоже займусь им, — сказала Коннел. — Увидимся в конторе, Слоун.

— Пока, Меган, — с несчастным видом ответил тот.

В машине Слоун пристегнулся, завел двигатель и сказал:

— Слушай, тебя хочет видеть шеф.

— Да? По какому делу? По этому?

— Думаю, да.

Они выехали с пристани и направились в сторону моста.

— Слоун, что такое? — с подозрением спросил Лукас.

Слоун виновато хохотнул.

— Слушай, в нашем департаменте есть только два человека, которые могут поймать этого типа. Ты и я. В данный момент я расследую сразу три серьезных дела. На меня орут все подряд, причем каждые пять минут. Проклятое телевидение разбило лагерь прямо перед моим домом.

— Я на такое не подписывался, когда согласился вернуться, — возразил Лукас.

— Прекрати вести себя, будто ты примадонна, — сказал Слоун. — Этот подонок убивает людей.

— Если он существует.

— Он существует.

— «Собщество иезуитов», — вспомнил Лукас через мгновение.

— Что?

— «Собщество иезуитов». Они пишут две буквы после своего имени, например отец Джон Смит, СИ. Как те, что мы видели на теле Уонамейкер.

— Придумай другую теорию, — сказал Слоун. — Убойный отдел Миннеаполиса не станет гоняться за какими-то иезуитами.

Когда они ехали по мосту, Лукас посмотрел вниз, на мусорный контейнер, и увидел, что Коннел по-прежнему разговаривает с Хелстромом.

— А что представляет собой эта Коннел? — спросил он.

— Шеф тебе расскажет, — ответил Слоун. — Это настоящая заноза. Впрочем, она начала это дело. Я не видел ее вот уже пару месяцев. Быстро же она сюда добралась.

Лукас оглянулся на пристань.

— Коннел производит впечатление.

— Ей нужно как можно скорее поймать этого типа, — сказал Слоун. — В ближайшем месяце или даже раньше.

— Да? С чего такая спешка?

— Она умирает.

Глава 03

Секретарь начальника полиции была худощавой женщиной с маленькой родинкой на скуле и густыми бровями. Увидев Лукаса, она нажала кнопку интеркома и доложила:

— Шеф, Дэвенпорт пришел.

Она посмотрела на него, сложила большой и указательный пальцы, изобразив пистолет, наставила их на дверь кабинета и сказала:

— Входи.

Роуз Мари Рукс сидела за широким столом из вишневого дерева, заваленным отчетами и докладными записками, и нюхала незажженную сигарету. Когда Лукас вошел, она кивнула, секунду подержала сигарету в руке, вздохнула, открыла ящик стола и бросила ее внутрь.

— Садись, Лукас, — предложила она ему хрипловатым от никотина голосом.

Когда Лукас уходил со службы, кабинет Квентина Даниэля, где всегда царил полумрак, поражал своей чистотой и безупречной аккуратностью. Кабинет Рукс был завален книгами и отчетами, на столе валялись разрозненные листки бумаги, калькуляторы, компьютерные диски и стояли картотечные ящики. Все вокруг заливал резкий свет флуоресцентных ламп под потолком, который добирался даже до самых дальних углов. Даниэль никогда не пользовался компьютером, сейчас же рядом с письменным столом красовалась новейшая модель «Ай-би-эм», а в левом верхнем углу экрана моргала лампочка ждущего режима. Рукс заменила кожаную мебель, популярную в мужских клубах, на удобные мягкие стулья.

— Я читала отчет Купичека по делу разграбления могил, — сказала она. — Кстати, как он?

— Ходить не может.

У Лукаса имелось два помощника — Дел и Дэнни Купичек. Сын Купичека наехал ему на ногу, когда сидел за рулем «доджа каравана».

— Его не будет месяц.

— Если средства массовой информации заинтересуются делом о могилах, ты сможешь ответить на их вопросы? Или нужно будет обратиться к Купичеку?

— Конечно смогу, — ответил Лукас. — Только сомневаюсь, что они узнают об этом.

— Ну не знаю… История-то классная.

Сначала серию ограблений могил посчитали делом рук мародеров, охотящихся за обручальными кольцами и прочими драгоценностями, хотя помешанные на заговорах придурки в их департаменте твердили, что во всем виноваты сатанисты и что они используют части тел для проведения черных месс. Как бы там ни было, родственники покойных начали возмущаться, и Рукс попросила Дэвенпорта разобраться, что там происходит. Примерно в это же время стали появляться ювелирные изделия со вставками из гладко отполированных костей пальцев ног и рук. Купичек нашел женщину, которая делала и продавала эти украшения, нажал на нее, и кражи прекратились.

Страницы: «« « 12345678 » ... »»