Анастасия. Дело для нежной барышни Орлова Тата

– Господин Шаес, – позвала я.

Тот появился спустя секунду.

– Тебя уже ждут, – коротко кивнув в ответ на мое приветствие, произнес он, входя в приемную с подносом, на котором стояли три чашки с кофе и корзиночка с печеньем. – Проходи, я сейчас, – ставя свою ношу на стол, добавил он.

Я взялась за ручку двери, оглянулась… случайно заметив, как Шаес закрывал папку. У листа, который лежал сверху, синей полоски не было.

Он поднял голову, посмотрел на меня:

– Господин Соул сегодня не в духе, не советую злить его еще больше.

Улыбнувшись, потянула дверь на себя. Та скрипнула… жалобно.

– Пора смазывать, – из-за спины ворчливо произнес Шаес.

Я отступила в сторону, пропуская его вместе с подносом и папкой вперед. Когда закрывала, вновь посмотрела на стол. Стопка чистых листов бумаги…

– Анастасия! – грозно окликнул меня Фарих, сбив с мысли. – Только тебя и ждем!

Про три чашки я вспомнила только сейчас. Кроме Маркони, которого я ожидала увидеть, в кабинете Соула находился еще и граф Паррей.

Сделав вид, что его присутствие меня нисколько не удивило, приветствовала всех, склонив голову. Это я в платье была девушкой, сейчас – следователем-экспертом, что меня полностью устраивало.

– Тебе чай или кофе? – пока я устраивалась за столом, спросил Соул. Недовольно так, словно я в любом случае сделаю неправильный выбор.

Вдохнув аромат, ответила приподнятой бровью на ироничный взгляд Маркони, сидевшего напротив:

– Ничего.

Старший следователь усмехнулся, кивнул, подбадривая.

– Тогда свободен, – обращаясь к Шаесу, приказал Фарих. – И проследи, чтобы нам не мешали, – добавил, когда тот уже практически вышел из кабинета.

Ответа не последовало, но мне хватило и короткой заминки, пока все остальные пододвигали к себе чашки с кофе. Взяв так и оставшуюся лежать рядом со мной папку, медленно открыла.

Сверху тоже лежал отчет, но только лекарей магического корпуса. Если верить их заключению, то на моей коже были обнаружены несколько ранок с остаточными следами яда, по действию похожему на сорокул.

Но не это привлекло внимание, заставив с недоумением посмотреть на Соула. К этому яду, как и к яду пятнистой лягушки, можно было выработать устойчивость.

По мнению экспертов, она у меня была…

– По-хорошему, мне нужно отстранить тебя от расследования и отправить куда-нибудь под особой охраной, – Соула явно не радовало то, о чем он говорил, – но есть лица, заинтересованные в том, чтобы именно ты вела дело по посольству.

Пауза была красноречивой, но я предпочла отказаться от предложения высказаться и промолчала.

Моя покладистость была расценена благосклонно. Как минимум двумя из трех. Один сталкивался со мной чаще, чтобы поверить.

– Решение будет компромиссным, – тяжело вздохнув, продолжил Фарих. – Маркони отвечает за все четыре дела, включая два покушения. Непосредственно на твоей группе остаются посольство и ювелиры, на остальные пойдет Кармир со своими.

– Господин Соул, вы же понимаете…

Перебивать меня не пришлось, замолчала сама. Они были правы, некоторые слова не стоило произносить вслух.

– Энгин принимает тебя у князя в департаменте, передает здесь же. Покидать здание без сопровождения виконта запрещено! – Фарих выделил интонацией последнюю фразу, я сделала вид, что все осознала. – При необходимости выезда на осмотр, кроме Энгина, с тобой должен быть Вильен или Николас.

– Сомневаюсь, – скривилась я, глядя не на Соула, а на графа Паррея, – что они и на третий раз воспользуются магией и ядами.

– Вас не должно это беспокоить, – с улыбкой ответил тот. – Позвольте заняться вопросом вашей безопасности профессионалам.

– Я считала, – добавила я своему взгляду наивности, – что охраной занимается ведомство, которое возглавляет граф Джакс. Я ошибалась?

– Анастасия! – рыкнул Соул.

Маркони воспользовался моментом и передвинул к себе отчеты экспертов. Перевернул тот лист, что лежал сверху, с выводом о моей устойчивости к использованным против меня ядам. Под ним находился другой, как раз с синей полосой по правому краю.

– Она имеет полное право высказать свое мнение, – смягчил реакцию Фариха граф Паррей. – Покушались как-никак именно на нее.

– Благодарю вас, – мило улыбнулась я, скосив взгляд на то, что весьма заинтересованно читал Маркони. – Так в чем же дело? Почему не сотрудники графа Джакса?

– Ответ, что я больше доверяю собственному сыну, вас устроит? – Паррей был сама искренность.

– Нет, – с усмешкой протянула я. – И не потому, что я ему не доверяю.

– К сожалению, иного у меня нет, – развел руками граф. Поднялся: – На этом я считаю свою миссию завершенной.

Он вышел из кабинета в полной тишине.

Грустное предзнаменование…

– Так надо, Настя, – поднял на меня взгляд Фарих.

Бодрым и жизнерадостным он даже не выглядел.

– Я понимаю, – вздохнула я. – Могу идти работать?

– Я на тебя рассчитываю, – обращаясь не ко мне, а к Маркони, дал разрешение Соул.

Ничего другого я и не ожидала.

– Сначала ко мне, – прихватив со стола папку, встал из-за стола старший следователь.

Я повторила последнюю часть его маневра, успев до того, как покинула кабинет, еще раз оглянуться на Фариха. Тот уже стоял у окна, плечи опущены…

Оказаться на его месте я бы точно не хотела. С одной стороны, его чувства к матушке, с другой – необходимость.

Жалеть не собиралась, этот – справится.

– Напугана? – спросил Маркони, когда за нами закрылась дверь кабинета Соула.

– Не знаю, – пожала я плечами, бросив взгляд на стол Шаеса.

Стопка чистых листов бумаги, кристалл для копирования, стаканчик с карандашами, чернильница, чернильная ручка… довольно дорогая вещь, да и все еще редкость.

– Поздно доходит? – сбил меня с мысли Маркони. В его голосе мне послышались угрожающие нотки.

Я не ошиблась…

– Анастасия, – схватил он меня за плечо, разворачивая к себе, – ты понимаешь, что пока тебя спасала только случайность?!

Я – понимала. И не только это.

– Практика показывает, что как ни прячь подзащитного, единственно действенным способом его спасти является розыск тех, кто желает ему смерти. В моем случае этот вариант пока что затруднителен. Не зная причин…

– И кто кого должен учить? – недовольно качнул головой Маркони, но меня отпустил. – Идем ко мне, поговорим… о причинах.

Я вновь посмотрела на Шаеса, тот подмигнул и поднял вверх большой палец… Из комнаты отдыха опять доносились приглушенные звуки, словно там кто-то разговаривал шепотом.

Пока шли по коридорам да поднимались по лестницам, я вновь ловила на себе взгляды. Сочувственных не было, решительные, что добавляло уверенности.

– Лой, приготовь нашей гостье чай, – попросил он своего эксперта, когда мы вошли в его кабинет. – А ты – располагайся, – подавая мне папку, показал он на свободный стол.

Сам, прихватив кувшин с водой, направился к окну… поливать стоявшие там цветы.

– И не смотри так, – не оглянувшись, фыркнул он, – их посадила моя жена.

– А я разве что-то говорю? – сдержав улыбку, направилась я в указанном направлении. – Говорят, ты не разрешаешь ей посещать светские мероприятия? – открыв папку и отложив в сторону уже знакомый отчет, спросила я.

Месть и ничего кроме мести.

– Хочешь позлить? – довольно миролюбиво полюбопытствовал Маркони, продолжая поливать. Делал это аккуратно, низко опустив кувшин и медленно поводя им вдоль краев горшков.

– Ни в коей мере, – заверила я его, возвращаясь к выводам экспертов.

Понятно, что это были результаты лишь самых первых экспертиз – основное стоило ожидать не раньше, чем после обеда, но хоть что-то.

Пробы почвы, воздуха, листьев и цветов с кустарника, рядом с которым стояла скамейка. Изменения магического фона. Анализ остатков колючки. Исследование кафтана князя…

– И почему я ему совершенно не верю? – переворачивая очередной лист, на котором не было ничего, что мне не было бы уже известно, проворчала я.

Кивнула Лою, который как раз в этот момент поставил передо мной глиняную кружку, над которой заманчиво курился ароматный парок.

– Ты о князе? – уточнил Маркони. Кувшин он держал за изогнутую ручку, перевернув дном вверх.

Набухшая на горлышке капля скользнула вниз, плюхнулась на пол…

Взгляд цеплялся за мелочи, словно именно в них пытаясь найти подсказку.

– О нем, – вздохнула я. – Экспертиза подтверждает наличие в исследуемом кафтане плотного плетения велдарского шелка. На внешней стороне отчетливые многочисленные следы от тонких острых предметов и точечные вкрапления частично нейтрализованного яда, – процитировала я один из выводов.

– Он рисковал, – заметил вскользь Лой, устраиваясь за своим столом. Те бумаги, которые я уже просмотрела, забрал с собой. – Ух ты! – воскликнул спустя секунду. – Устойчивость к ядам.

– Откуда – можешь не спрашивать, – нахмурилась я.

Мне бы вернуть сгоревшую в лихорадке память, но… это было нереально. Матушка уже пробовала, когда искала сведения о моих родителях. Несколько магов разных уровней, и… ничего. Все воспоминания начинались с того момента, как я открыла глаза и увидела перед собой ее лицо. До этого – темнота, словно я родилась лишь в это мгновение.

– Я и не спрашиваю, – добродушно улыбнулся он, – но добавить могу. – Лой смотрел на меня со снисходительностью взрослого и умудренного к несмышленышу.

Возмущаться я не стала. Пятнадцать лет разницы в нашем деле значили очень много.

– И? – поторопила я его.

Маркони не только поддержал меня взглядом, но веско так опустился на стул рядом со столом. Кувшин продолжал держать в руке.

Лой, прищурившись, посмотрел на нас, качнул головой, словно откликаясь на собственные мысли, и начал:

– Яды пятнистой и черной лягушки относят к группе императорских.

– Потому что такие действенные?

– Потому что одно время ими очень успешно травили императоров и султанов, – хохотнул он. Вот только в глазах веселья заметно не было. – В те времена магами эти яды не определялись, да и лекари по симптомам опаздывали, так что мёрли от них, и очень часто. Пока не научились вырабатывать к ним устойчивость. Теперь все дети императорского и близких к ним родов обязательно проходят через эту процедуру.

– Хочешь сказать…

Испугаться я не успела.

– Не обязательно, – успокоил меня Лой. – Готовят четыре смеси с разной дозировкой в них. Шесть приемов каждые двенадцать часов. Первая – самая слабая, через десять минут дают противоядие. Вторая – сильнее, но противоядие дают уже через пятнадцать минут. После последней… – Он замолчал, предлагая додумать самим.

Я и додумала… Стало страшно.

– А что с «не обязательно»? – уточнил Маркони, опередив меня.

– Вот это самое интересное! – Лой приподнял указательный палец, делая акцент на своих словах. – Прежде чем применить яд на собственном отпрыске, смесь давали другому ребенку. Подбирали того же пола, возраста и здоровья. Если тот выживал…

Он опять не закончил, но тут было понятно и без дальнейших объяснений.

– И много тех, кто владеет секретом смеси ядов? – Маркони больше интересовала конкретика.

– Единицы, – утешил его Лой. – И даже их имена являются секретом.

– Еще бы князя проверить, – протянула я задумчиво.

– Не позволят, – восприняв мои слова серьезно, качнул головой Маркони. – Но об Анастасии он не знал, это точно.

– Где это написано? – Я тут же демонстративно встряхнула оставшимися у меня отчетами. – Не вижу. И то, что он бросился меня спасать…

– Это написано вот здесь. – Маркони вытащил из внутреннего кармана колета еще один лист.

Плотная бумага с водяными знаками, сверху рисунок из четырех колец, оплетенных плющом, – символ ведомства графа Паррея. В руки мне не дал, зачитал сам:

– Для нейтрализации яда был использован неизвестный порошок. Из-за малого количества материала определить состав не удалось.

Вот теперь мне действительно стало страшно… Откуда взялась уверенность, что Северов знал о моей устойчивости к ядам, сказать трудно, но она была… До этого мгновения.

Я резко встала, подошла к окну… День был ярким, наполненным светом, звуками, красками…

– Тебе дважды повезло, – Маркони поднялся следом за мной и теперь стоял за спиной, – в третий раз этого может не случиться. И тогда для многих твоя смерть станет болью, неузнаваемо изменив жизнь. – Он вздохнул… тронул меня за плечо: – Помни об этом, когда тебя в очередной раз потянет на безрассудство.

Ответить мне не дал Кармир, ворвавшийся в кабинет с довольным криком:

– Я знал, где тебя искать!

Так было даже лучше… не пришлось лгать…

– Значит, граф Стоун, – протянул Кармир, глядя на меня. Равнодушно.

Начали мы с того, на чем остановились прошлым вечером. С мужчин и женщин, у которых была возможность оценить уровень имеющегося у меня амулета.

Я в ответ пожала плечом. То, что граф был неприятным типом, не делало его более подозреваемым, чем остальных.

– Тебе не нравится эта версия? – уточнил Маркони.

Сидел он уже за своим столом. Не то чтобы вальяжно, но так… расслабленно, словно все происходящее в этом кабинете не имело к нему никакого отношения.

– Первое покушение состоялось пять дней тому назад, а подобные стычки продолжаются у нас больше двух лет. Можно, конечно, посчитать предприимчивостью, но…

– Причина-то хоть была серьезная? – решил подключиться к допросу Лой.

– Причина? – насупилась я, вроде как пытаясь вспомнить. – Там было что-то…

Маркони даже не шевельнулся, лишь изменился взгляд, став острым, пронзительным. Кармир напрягся в ожидании откровений, а вот Лой, наоборот, предпочел разглядывать стол.

– А! – вскинулась я. – Граф решил за мной приударить, я – отшила. Он – обиделся, ну и высказался довольно грубовато. Я – ответила. С тех пор каждая наша встреча похожа на бескровный поединок.

– Анастасия! – недовольно качнул головой Маркони.

Пришлось вздохнуть… раскаиваясь в содеянном.

Мне не поверили.

– И все-таки надо проверить, – продолжил настаивать на своем Кармир.

– Надо, – не стала я спорить. – У меня по посольству он тоже проходит, так что проверять будем вместе, но все в рамках следственных мероприятий. Один из.

– Вот с него и начнете, – подвел Маркони итог этому этапу разговора.

Про протокол никто не забыл, но данный случай был из тех, когда можно совместить и приятное и полезное. Постановку задач никто не отменял.

– И мы опять пришли к тому, с чего начали, – заметил Лой, передвинув к себе очередной лист бумаги. Поднес ближе к глазам карандаш, которым рисовал до этого, – его страстью были портретные наброски, склонил голову, скривился… отложил в сторону. – Список большой, а толку мало.

– Нужны причины, – напомнила я то, о чем мы говорили в кабинете Соула. – Пока не поймем, с какой это радости от меня пытаются избавиться, с места не сдвинемся. Если только случайно.

– У тебя есть предложения? – поинтересовался Лой.

– Есть, – мило улыбнулась я эксперту, – но главный здесь господин следователь. Да и не работаю я по этому делу.

– С князем на эту тему я тебе беседовать запрещаю! – твердо произнес Маркони.

– Я же говорила, – прокомментировала я, скорчив соответствующую гримасу.

– Анастасия! – вновь повысил голос Маркони. Потом посмотрел на меня… изучающе: – Рассказывай!

– Ты о чем? – удивилась я.

– О том, что тебя гнетет? – не замедлил он с ответом.

Вот ведь… Старшим следователем он был совсем не зря.

– Здесь все не так… – замялась я. Подумала над тем, что сказала, и добавила: – Нет! Все совсем не просто…

– Анастасия?!

Изумленными выглядели все трое.

Я их понимала. Едва ли не впервые за все время службы я не знала, как объяснить то, что меня тревожило.

– Этого быть не может! – подскочила я со стула, быстрым шагом направилась к окну, словно там меня ждало спасение, но остановилась. Как раз напротив Маркони.

– Позволь об этом судить мне! – Старший следователь был более чем серьезен.

Наши взгляды встретились…

Решительности мне это не прибавило.

– Я не могу! – резко выдохнула я, разведя руками. – Мне надо самой убедиться.

Вместо ответа Маркони встал из-за стола, подошел ко мне.

– Я правда не могу! – воскликнула я, чувствуя, как меня начинает колотить.

Одно дело – подозревать кого-то из чужих, другое…

– Ты – следователь. На пустом месте такие вещи не возникают, – тяжело вздохнув, как-то… устало, произнес Маркони. – Мы можем упустить время.

Он был прав…

Легче мне от этого не стало.

Противостояния не случилось, свой взгляд я отвела первой.

– Ты можешь, – я повернулась к Кармиру, – отправить кого-нибудь из своих к Шаесу и попросить у него кристалл для копирования?

– Я могу сам сходить, – поднялся он, предварительно посмотрев на Маркони.

– Нет, – остановила я. – Кто-нибудь другой.

– Хорошо, – кивнул он после короткой паузы.

Вот так… ничего не сказав, сказала слишком много.

– Настя… – окликнул меня Лой.

Я отмахнулась и все-таки отошла к окну.

Весне за стеклом не было дела до наших проблем. Она просто была. Радостная, яркая, наполненная светом и красками…

– Елизавета Николаевна зазывала нас с Матильдой сегодня на ужин, – разбил тишину Маркони. За свой стол он так и не вернулся.

– Беспокоится за жизнь князя. – Я нашла в себе силы хмыкнуть. – В прошлый раз Петро уже приготовил ковер, чтобы выносить труп, но мне помешали.

– Труп? – как-то… излишне напряженно уточнил Маркони.

– Семейная шутка, – успокоила я его. – С тех пор как матушка начала приглашать в дом возможных женихов.

– А что? – подозрительно засопел Маркони. – Из князя жених завидный.

– Да я невеста не про него, – понимая, что не покривила душой, заметила я. – Ни статью, ни знатью…

– То-то он столь прытко кинулся тебя защищать, – словно бы невзначай заметил Лой. – Даже кафтана не пожалел.

– Там хоть осталось, что возвращать? – насмешливо спросила я, продолжая рассматривать двух птах, затеявших выяснение отношений.

Занимались они этим самозабвенно, совершенно не обращая внимания на уличного кота, которого наши острословы называли Допросом. Он частенько сидел на крыльце департамента, встречая каждого пронзительным «мяу?», словно интересуясь, с какой целью.

– Эксперты обещали, что будут аккуратны. Князь все-таки, да еще и дружественной империи.

– Ну, раз обещали, – протянула я, давая понять, что точно знаю цену подобным заверениям.

Этим только дай… И ведь объяснения всегда одни и те же: не хватало материала для исследований.

Эта фраза всплыла совершенно некстати. Про яд и неизвестный порошок, который его нейтрализовал, я уже почти забыла.

– Так вы придете?

Допрос уже добрался до соседней ветки, но птахи его совершенно не замечали.

– Они дружат, – встал рядом со мной Маркони.

– Кто? – не поняла я.

– Допрос и Фенечка.

Я посмотрела на старшего следователя с недоумением:

– А Фенечка это кто?

– Фенечка, – терпеливо начал Маркони, – это та, серенькая. В прошлом году, еще птенцом, выпала из гнезда. А тут ворон. Сожрал бы Фенечку, если бы не Допрос. Защищал он ее, пока кто-то из наших не подоспел и не вернул беглянку матери. Потом она подросла, начала таскать ему то червяков, то зернышки.

Он замолчал, как и я, глядя за окно.

– И? – поторопила я.

Вот ведь… тут такие страсти прямо под моими окнами разгораются, а я и не знала.

– Что, и? – повернулся он ко мне. – Заневестилась Фенечка, а Допрос проверяет ее женихов на выдержку.

Подтверждений его словам ждать не пришлось. Кот как раз добрался до нужной ветки и вместо того, чтобы прыгнуть, как и положено хищнику, выгнул спину, встав в позу. Фенечка истерично заверещала, ее ухажер… тут же покинул ветку, скрывшись в неизвестном направлении.

– Да… – глубокомысленно заметил Маркони.

– Да… – с теми же интонациями повторила я.

Допрос смотрел на Фенечку грустно-грустно… Мол, измельчали нынче мужчины…

– А вот и я, – не дал нам продолжить разговор в том же духе влетевший в кабинет Кармир. Мы с Маркони дружно развернулись, Лой поднялся из-за стола, вместе со следователем-экспертом направившись к нам. – То, что ты просила, – протянул он мне камень для копирования.

Я даже брать в руки не стала.

– Это не тот, – качнула головой, пытаясь самой себе ответить на вопрос: хорошо это или плохо.

– Как не тот? – не понял Кармир.

– Тот был почти полностью разряжен, а этот – полный.

Память кристалла хранит последние десять документов. Недолго, всего час-два, но, чтобы сделать несколько копий, вполне достаточно.

– Извини, – развела я руками, посмотрев на Маркони, – не получилось.

– А если бы получилось? – жестко, не оставляя мне возможности увильнуть от ответа, спросил старший следователь.

– Когда я зашла в приемную, – не отвела я взгляда, хоть и хотелось, – на столе Шаеса была только подставка для кристалла. Первым в папке с отчетами лежал другой документ.

– Это еще ни о чем… – начал Кармир.

Маркони его перебил:

– С этим все понятно, но…

И опять он не ошибся. Ситуация была не совсем обычной, но объяснимой. Мало ли…