Идеальное совпадение Филлипс Карли

Глава 1

Подъезжая к дому своего детства, Майк Марсден думал о том, что тот слишком уж идеален. Он приехал как раз к ужину, как делал это каждое воскресенье с тех пор, как месяц назад вернулся в свой родной городок Серендипити в штате Нью-Йорк. Воскресная вечерняя трапеза в доме родителей была обязательной для всех членов семьи, включая троих детей. Никто не смел сказать «нет» Элле Марсден, матери семейства. Поскольку Майка не было дома добрых шесть лет, она особенно радовалась присутствию старшего сына на традиционных воскресных семейных ужинах, хотя тот испытывал от этого некоторую неловкость.

Сунув руки в карманы кожаной куртки, Майк бросил взгляд на обшитый белой вагонкой дом с синей отделкой на фронтоне и такими же ставнями. Небольшой, двухэтажный, в отличном состоянии, он стоял на жилой улице и выглядел снаружи таким же идеальным, каким был изнутри. Точно таким же он был и тогда, несколько лет назад, когда Майк уезжал в Атлантик-Сити. Может, именно поэтому он испытывал сейчас смутное беспокойство? Сама идея совершенства лишала его покоя. Так было всегда. Несмотря на желание угодить родителям, Майк был из тех детей, которые постоянно испытывают родительское терпение.

Его учителя называли это проблемой управления собственными импульсивными желаниями, Майк же во всем винил дурную наследственность. Он не мог долго задерживаться где-нибудь или на чем-то одном, будь то родной городок, отношения с людьми либо монотонная работа. Саймон Марсден, вырастивший его приемный отец, служил начальником полиции Серендипити. Сэм, брат Майка, пошел по стопам отца, став полицейским. Их сестра Эрин работала помощником окружного прокурора.

А Майк? Ему нравилась его жизнь. Он стал тайным агентом нью-йоркской полиции и работал под прикрытием, заслужив себе имя не тем, что всегда строго следовал правилам, а скорее наоборот – тем, что почти всегда пренебрегал ими. Он неустанно следил за тем, чтобы ни работа, ни женщины, ни друзья не привязали его к себе надолго, чтобы от них при желании можно было легко уйти. Никогда в его жизни больше не повторится ситуация, в которой женщина неверно истолкует его намерения и будет ожидать от него слишком многого. Однажды это чувство удушливого плена уже заставило его бежать до самого Атлантик-Сити, и он не собирался повторять прежние ошибки, испытывая на прочность свою врожденную, как он был уверен, неспособность оставаться на одном месте с одними и теми же людьми.

И все же он вернулся в свой родной городок, чтобы заменить отца на посту начальника полиции, пока тот борется с раком. Врачи сказали, что болезнь излечима, и Майк заставил себя поверить в это. Возвращение домой было с его стороны самой малой благодарностью человеку, который вырастил его, не делая при этом никаких различий между ним и своими собственными детьми, даже если Майк не всегда этого заслуживал. Его возвращение было временным, пока Саймон не поправится, иначе Майк ни за что не согласился бы занять пост отца.

Коротко постучав в дверь, Майк вошел в дом. В нос ему ударил аппетитный запах приготовленного матерью тушеного мяса, от которого его желудок голодно заурчал.

– Майкл, это ты? – раздался из кухни голос матери. В детстве Майк был уверен, что у нее есть какое-то шестое чувство, которое подсказывало ей, кто из детей вошел в дом. И только повзрослев, он понял, что каждый из них приходил домой в определенное время и мать знала их обычный распорядок дня.

– Да, это я! – крикнул он ей в ответ, наклоняясь, чтобы погладить собачку, похожую на маленький белый пушистый комочек. И как это родителям пришло в голову назвать ее именем совершенно лысого героя популярного полицейского телесериала – Коджак?

– Так иди же сюда, обними меня, – позвала сына из кухни Элла, словно не виделась с ним целую вечность. В действительности же она только накануне заезжала в полицейский участок, чтобы переброситься с ним парой слов.

Майк улыбнулся. Чувство скованности и настороженности, которым всегда сопровождались мысли о совершенстве, мгновенно улетучилось от теплоты материнского голоса и успокаивающих запахов родного дома.

– Пойдем, дружище, – потрепал он собачку за уши, – поздороваемся с мамочкой.

С этими словами Майк направился в кухню, собачка бежала за ним по пятам.

Проходя через гостиную, он увидел отца, похрапывавшего в своем кресле с откидной спинкой перед большим экраном телевизора, по которому шел футбольный матч. Этот телевизор подарили родителям вскладчину Майк, Эрин и Сэм на прошлое Рождество. Зная, что Саймону, как никогда, нужен отдых, Майк не стал его тревожить.

– Мам, привет! – сказал он, входя в кухню и обнимая Эллу, прежде чем посмотреть на стоявшую на плите большую кастрюлю. – Пахнет восхитительно! – Он приоткрыл крышку, но тут же получил от матери шутливый удар по руке деревянной ложкой. – Ну мам! За что?

– Не кусочничай! – с улыбкой пригрозила ему ложкой Элла.

Несмотря на болезнь Саймона, она сумела сохранить бодрость духа, и несколько новых морщинок на ее красивой коже нисколько не портили приятную внешность. Вьющиеся золотисто-каштановые волосы естественными локонами обрамляли ее лицо, делая его еще моложавее.

– Привет всей семье! – раздался в прихожей голос Эрин, сестры Майка.

– Проходи, мы на кухне! – отозвался он и тут же виновато поморщился. Своим криком он мог разбудить отца.

– Папа крепко спит, – сказала Эрин, входя в кухню с большой белой коробкой в руке. – Его и пушкой не разбудишь.

– Это потому, что я только что дала ему обезболивающее, – пояснила Элла. – У него так болела спина…

Майка охватила тревога, но он тут же погасил ее. Отец сильный, он выдержит, непременно выздоровеет.

– Что за торт ты принесла? – обратился он к сестре.

– Бисквитный, папин любимый.

Ну конечно, Эрин всегда была хорошей девочкой и все делала правильно без всяких просьб и напоминаний. Майк же едва мог запомнить, где и когда он должен быть, что уж тут говорить о том, чтобы принести что-нибудь с собой.

Эрин поставила белую кондитерскую коробку на стол.

– Здравствуй, мамочка! – Она поцеловала Эллу в щеку. – Здравствуй, старший брат! – Она улыбнулась и крепко обняла Майка.

– Привет, козявка!

– А ты салага! – Она весело ткнула его локтем в бок.

– Соплячка!

– Хватит! – властно скомандовала Элла, словно они были не в меру расшалившимися детьми, и Эрин расхохоталась.

– Так легко снова впасть в детство! – смеясь, покачала она головой.

Эрин была похожа на обоих своих родителей. Золотисто-каштановые волосы с рыжеватым отливом она унаследовала от матери, теплые карие глаза, в которых сейчас плясали искорки смеха, – от отца.

– А где же Сэм? – поинтересовалась она.

– Твой брат еще не приехал, – ответила Элла, хмуро глядя на часы. – Он опаздывает. Это на него не похоже. Может, задержался на службе?

Она вопросительно посмотрела на Майка, поскольку теперь он был начальником полиции, а значит, боссом своего брата.

– Сегодня у него выходной, насколько мне известно. Впрочем, он мог с кем-нибудь поменяться сменами.

– Ладно, посидим здесь, подождем его. Пусть ваш отец еще немного поспит, – сказала Элла и жестом пригласила всех сесть за кухонный стол. Каждый занял свое, привычное с детства место.

– Как здоровье отца? – спросила Эрин. – Ты что-то сказала про боль в спине.

– Да, – кивнула Элла. – Доктор сказал, можно начать лучевую терапию уже на следующей неделе, не дожидаясь более позднего намеченного срока. Она должна уменьшить опухоль и ослабить приступы боли. Впрочем, ваш отец стойко переносит химиотерапию. Его воля к жизни поразительна.

В ее голосе прозвучала искренняя гордость за Саймона.

– А как твое самочувствие? – мягко спросил Майк, касаясь руки матери.

– Я отлично себя чувствую, – отмахнулась она от сына. – И ничем не больна.

Майк бросил на сестру красноречивый взгляд. Их мама вела себя как суперженщина, самостоятельно справляясь со всеми трудностями и ни на что не жалуясь. Само совершенство, подумал Майк. Однако он знал наверняка, что она сильно устала. Он открыл было рот, чтобы возразить ей и сказать, что и она нуждается в отдыхе, но Эрин многозначительно покачала головой, давая понять, что не следует этого делать.

Ладно, на этот раз он ее послушается, но рано или поздно наступит момент, когда матери придется попросить кого-нибудь из них о помощи.

Неожиданно зазвонил телефон, и Элла вышла, чтобы ответить на звонок.

– Не дави на нее, – прошептала Майку Эрин, пока мать разговаривала по телефону. – Ей нравится чувствовать себя нужной. На этой неделе я посижу с папой один день, чтобы она могла хотя бы сходить в парикмахерскую, а Сэм обещал зайти как-нибудь вечером поиграть с ним в шахматы. Так что не волнуйся, у нее будут перерывы на отдых.

– А почему меня никто не попросил о помощи? – неуместно обиделся Майк. Тот факт, что ему самому и в голову не пришло предложить матери помощь, заставил его почувствовать себя страшным эгоистом. Как всегда, он оказался хуже брата с сестрой. Что ж, в этом не было ничего нового.

– Мы думали, у тебя и без того хватает хлопот на новой должности начальника городской полиции, – пожала плечами Эрин.

– Прошел уже целый месяц, и я успел отлично освоиться, – возразил Майк. Он хотел было добавить, что непременно найдет время, чтобы помочь матери, но тут на кухню вернулась Элла.

Ему хватило одного взгляда на ее побледневшее лицо, чтобы вскочить с места.

– Что стряслось? – спросил он, положив руку ей на плечо.

– Мам, в чем дело? – подошла к ней с другой стороны Эрин.

– Сэм попал в аварию.

Оглушенный неожиданной новостью, Майк усадил мать в кресло. У него сильно билось сердце.

– Что случилось?

– Звонила Кара, – так звали напарницу Сэма, – его машина врезалась в дерево, сейчас он в больнице университета.

– Кара была с ним? – удивился Майк, наверняка знавший, что сегодня эта пара не работала. Впрочем, в том, что они находились вместе в одной машине, не было ничего удивительного. Эта парочка служила убедительным опровержением распространенного мнения о том, что между мужчиной и женщиной не может быть никакой дружбы.

Вот только Майк не мог быть другом Кары. Во всяком случае, после той жаркой ночи, проведенной с ней три месяца назад, которую он никак не мог забыть.

– Они оба живы?

– Кара, судя по всему, почти не пострадала, – дрожащим голосом ответила мать, – а Сэма сейчас осматривают врачи.

Майк сглотнул подступивший к горлу комок. Мать всегда была сильным человеком, и от этого ему трудно было теперь видеть ее неподдельный страх. В последнее время на нее свалилось слишком много неприятностей.

– Мне необходимо поехать к вашему брату, но я не могу оставить вашего отца. Его нельзя тащить туда и подвергать такому стрессу. К тому же там запросто можно заразиться какой-нибудь болезнью, а это для него…

Вот где старший сын может прийти на помощь.

– В больницу поеду я, – заявил Майк, глядя на сестру.

– А я останусь с тобой и папой, – кивнула та.

– Нет, – покачала головой Элла, – ты поедешь вместе с братом в больницу. Вдвоем вам будет легче справиться с ситуацией.

В голову Майку тут же пришла нужная идея.

– Послушай, сделаем так: я позвоню тетушке Луизе, чтобы она немедленно приехала к тебе, – сказал он, имея в виду сестру матери, которая тоже жила в Серендипити всего в нескольких кварталах от дома Эллы и Саймона. – Так вам с отцом будет легче.

– Мне бы не хотелось обременять ее, – попыталась возразить Элла, но Эрин уже взяла телефон и принялась набирать номер Луизы, невзирая на протесты матери.

Спустя несколько минут тетушка уже ехала к дому Эллы, а Майк вместе с Эрин были на полпути к больнице.

Офицер полиции Кара Хартли нетерпеливо ходила взад-вперед по приемному покою больницы в ожидании известий о состоянии напарника и приезда его родственников. Она не знала, кто именно приедет, принимая во внимание состояние здоровья отца Сэма, но внутренний голос говорил ей, что среди них обязательно будет его брат Майк. Обычно невозмутимый и неторопливый, он превращался в энергичного непререкаемого лидера, когда дело касалось его работы или семьи.

Ему так же нравилось быть главным и в постели, и это слишком хорошо было известно Каре. Она вздрогнула, припомнив ту немыслимую ночь несколько месяцев назад, когда Майк приехал на выходные проведать отца. Вместе с Сэмом он пришел в бар, где стал флиртовать с Карой, потом угостил выпивкой, проводил к машине… Неожиданно для себя она позволила ему поехать к ней домой и… переспать с ней. Причем не только в постели, но везде, где ему хотелось, черт побери! Он оказался феноменальным любовником, доводя ее до такого экстаза, о котором она могла только мечтать и который еще долгое время питал ее ночные любовные грезы.

– Доктор Нуссбаум, вас просят позвонить по номеру пятьдесят три! Повторяю, доктор Нуссбаум, вас просят позвонить по номеру пятьдесят три! – прервал лихорадочные воспоминания Кары голос по внутренней связи.

Хотя воспоминания о жаркой ночи принесли ей желанное отвлечение от мучительно тревожных мыслей о Сэме, меньше всего ей хотелось думать о человеке, ставшем теперь ее начальником. Он полностью перевернул ее мир, но ни разу не говорил с ней об этом с момента своего возвращения в Серендипити. Разумеется, и она никогда не поднимала эту тему, но его подчеркнутое отношение к ней как к одному из офицеров полиции, и не более того, больно задевало ее женскую гордость. Даже в те немногие разы, когда они оставались наедине, Майк говорил с ней отрывисто и только о деле.

Она не сомневалась, что, когда Майк приедет в больницу, он спросит о том, что именно она и Сэм делали на шоссе 80, возвращаясь в Серендипити из пригорода. Они занимались расследованием давнего нераскрытого преступления, которое он им поручил, и поняли, что их находки могут затронуть лично Майка. Нет, она не станет говорить ему об этом без ведома Сэма, хоть Майк теперь ее начальник. Оставалось только надеяться, что он не станет требовать от нее ответа. Если дела Сэма окажутся не такими уж плохими, возможно, Майк не станет слишком глубоко копать, куда и зачем они ездили.

Неожиданно входные двери широко распахнулись, и Кара увидела кожаную куртку и длинные – длиннее, чем полагалось полицейскому, – темные волосы Майка. В рабочие дни он носил костюм и рубашку с галстуком, но Кара знала – ему гораздо милее видавшая виды кожанка и джинсы, нежели консервативная одежда, полагавшаяся начальнику полиции.

Майк широкими шагами направился к Каре, рядом шла его сестра.

– Ну, как там Сэм? – поспешно спросила Эрин.

– Что стряслось, черт побери? – рявкнул Майк.

Кара выпрямилась во весь рост – пять футов и три дюйма[1], что казалось совсем немного по сравнению с шестью футами[2] Майка, – и отрапортовала:

– Мы попали в аварию, шеф.

– Что с Сэмом? – спросила Эрин.

– Пока врачи не сказали ничего определенного, – покачала головой Кара, – но он был в сознании, когда нас привезла сюда «скорая помощь».

– У вас с Сэмом сегодня выходной, разве не так? – подозрительно уставился на нее Майк.

Кара взглянула в его шоколадно-карие глаза, думая о том, как они, такие холодные и строгие сейчас, могли быть невероятно сексуальными всего три месяца назад.

– Шеф, на мне нет формы, если вы не заметили. Мы с вашим братом просто отправились на прогулку. Сегодня такой замечательный день! – уклончиво ответила Кара.

– Успокойся, Майк, – дернула брата за рукав Эрин. – Она не на работе и так же волнуется за Сэма, как и мы. К черту формальности! Кара нам совсем как родная.

Эрин и Кара были сверстницами, и хотя в школе не слишком дружили, вращались в одной большой компании. Сэм был годом старше, и когда в одно время с Карой поступил на службу в полицию, их дружба значительно окрепла. Кара стала частью ближнего круга семьи Марсденов. К этому времени Майк уже давно покинул Серендипити.

Эрин обняла Кару:

– Я рада, что с тобой все в порядке.

Кара кивнула и тоже обняла Эрин.

– Но это было так страшно, – призналась она, впервые разрешая себе произнести вслух эти слова. Потом она слегка отстранилась от Эрин и внезапно почувствовала, что замерзла. Надо было взять куртку потеплее.

– Да ты вся дрожишь! – сочувственно произнесла Эрин. – Ой, у тебя на щеке ссадина!

– След от воздушной подушки, – негромко пояснила Кара.

– Тебя осмотрели врачи? – В голосе Майка, глубоком и серьезном, прозвучала такая забота, что по коже у Кары побежали мурашки, и это не имело никакого отношения к аварии.

– Медики осмотрели меня еще там, на месте аварии. Наверное, это запоздалая реакция.

– Давайте присядем, – нахмурился Майк и, не дожидаясь согласия Кары, взял ее под локоть и подвел к стулу.

Кара и впрямь едва держалась на ногах, поэтому не стала сопротивляться его настойчивости. Эрин села с другой стороны прохода, а Майк занял место рядом с Карой. Он сидел так близко, что мускусный запах его лосьона после бриться подействовал на нее весьма возбуждающе.

– Так что все-таки случилось?

Странное дело, но Каре было почти приятно вернуться к теме аварии и поделиться своими переживаниями.

– За рулем был Сэм. Все было хорошо, но неожиданно он скрючился от боли и бросил руль. Я потянулась, чтобы перехватить его, но мне не хватило сил, чтобы удержать машину. Мы врезались в дерево. – Прежде чем продолжить, Кара сделала глубокий вдох и медленный выдох. – Моя воздушная подушка сработала, – стараясь не терять самообладания, вновь заговорила она, – а у Сэма… нет. Он ударился головой о руль, – она поморщилась, вспомнив ужасный звук, – и главный удар пришелся как раз на его сторону. Я смогла позвонить в службу спасения, и вот мы здесь.

Она машинально сжала кулаки, да так, что ногти впились в ладони.

– Успокойся, – сказал Майк, осторожно разжимая своей сильной рукой ее пальцы.

Каждая клеточка ее тела отозвалась на его прикосновение, которое подействовало на нее словно удар электрическим током. Вздрогнув, она посмотрела ему в глаза и внезапно поняла, что и он испытал то же чувство.

В следующее мгновение он отдернул руку и встал.

– Где эти чертовы врачи? Когда нам хоть что-то скажут о Сэме?

Эрин тоже встала и, успокаивающим жестом положив руку на плечо брата, сказала:

– Я уверена, скоро мы все узнаем.

Не успела она выговорить эти слова, как чей-то знакомый голос позвал Кару по имени.

– Алекса! – вскочила Кара навстречу дежурному врачу.

Доктор Алекса Коллинз, красивая женщина с золотисто-каштановыми волосами, стянутыми в пучок, была одной из близких подруг Кары.

– Ну, как он? – хором спросили Майк и Эрин, имея в виду Сэма.

– Состояние стабильно. За рулем у него случился приступ аппендицита. – Алекса взглянула на Кару: – Утром он не жаловался на боль в правом боку?

Та отрицательно покачала головой. Алекса нахмурилась.

– Должно быть, он скрывал боль и старался не обращать на нее внимания. Как правило, аппендицит развивается не сразу и боль дает о себе знать постепенно. Вот ведь упрямец, – пробормотала она, зная Сэма так же хорошо, как и Кара. – Сейчас он в операционной. Ему удаляют аппендикс. Если не будет осложнений, он скоро поправится. У него также сотрясение мозга в результате удара о рулевое колесо. Опять же, если не будет осложнений, его жизни ничто не угрожает. – Она ободряюще улыбнулась Майклу, Каре и Эрин. – Мне пора в операционную. Как только его переведут в реанимацию, я дам вам знать и вы сможете повидать его.

– Спасибо, – с облегчением выдохнула Эрин. – Пойду позвоню папе с мамой.

Она торопливо отошла в сторону и достала свой сотовый телефон.

– Спасибо, Алекса, – поблагодарила Кара.

– Могу честно сказать, – улыбнулась та, – мне доставит большое удовольствие надрать Сэму задницу за пренебрежительное отношение к собственному здоровью. Уж поверь мне, он не мог не испытывать сильную боль еще до настоящего приступа.

– А я с удовольствием помогу тебе в этом, – буркнул Майк. – Спасибо тебе за все.

Алекса с улыбкой кивнула:

– Скоро вернусь с новостями.

И она ушла, оставив Кару и Майка наедине.

К этому времени Кара почти перестала дрожать. У нее наступила стадия крайнего утомления.

– Пойду за кофе. Тебе принести? – обратилась она к хмурому как туча Майку.

– Нет, спасибо.

– Ну как хочешь, – пожала Кара плечами и повернулась к выходу. Чувство единения с Майком сменилось ощущением неловкости, и это принесло ей некоторое облегчение.

– Кара!

– Что? – в удивлении повернулась она к нему.

– Спасибо тебе. Спасибо, что позвонила в службу спасения и поехала вместе с Сэмом в больницу.

Она поняла, что так Майк извинялся за грубое обращение. Если бы она не была уверена, что провела с ним – над ним, под ним, с ним глубоко внутри – ту страстную ночь три месяца назад, то его нынешнее поведение заставило бы ее решить, что ей все это приснилось. Но ведь все было на самом деле! Ее тело помнило каждую секунду того сладостного соития. И этот краткий сегодняшний миг внезапно вспыхнувшего между ними чувственного пламени лишь утвердил ее в том, что она вовсе не сошла с ума. Он испытывал к ней такое же неудержимое влечение, как и она к нему, хоть и не хотел этого показать.

Однако его решение не признаваться в этом ясно говорило о том, что он не хочет иметь с ней никаких дел. Черт побери, он даже не хотел повторить ту ночь, что только подтверждало правоту его брата Сэма. Когда Кара собиралась уходить из бара вместе с Майком, Сэм предупредил ее, что брат относится ко всему и всем в своей жизни как к временному явлению. Он напомнил ей о Тиффани Маркс, той самой женщине, с которой Майк встречался до отъезда в Атлантик-Сити. Все в городе знали, что отношения между ними зашли так далеко, что она уже стала интересоваться условиями проведения свадебной церемонии в единственной в городе церкви, хотя сам Майк вовсе не планировал жениться на ней. Вот только сама Тиффани была совершенно уверена в том, что он вот-вот сделает ей предложение. Его внезапный отъезд разбил ей сердце.

Соглашаясь на ту одну-единственную ночь, Кара знала, на что идет. В душе она всегда оставалась провинциальной девушкой без особых амбиций, и когда детектив из большого города, каким стал Майк, уедет после временного замещения Саймона Марсдена на посту начальника полиции, она безропотно останется в Серендипити и будет вполне довольна своей жизнью. У нее не было сомнений в том, что, отнесись она к связи с Майком серьезнее, для нее все кончится разбитым сердцем. Но он не пожелал продолжения.

А если бы захотел, это стало бы для нее немалым искушением. И как же это характеризует ее? Она помотала головой, чтобы избавиться от мыслей о человеке, который явно не был заинтересован в отношениях с ней. Нет, Кара не станет бегать за ним. Неуравновешенные и нездоровые отношения между ее собственными родителями стали для нее отрицательным примером, которому она не собиралась подражать.

С этими трезвыми мыслями она отправилась за кофе.

Майку не раз приходилось хладнокровно и нагло обманывать торговцев наркотиками и казнокрадов, имевших все возможности убить его ради сохранения своего преступного бизнеса, и он никогда не испытывал при этом страха. Так неужели он побоится, что эта полицейская дюймовочка с синими, как океан, глазами вскружит ему голову? Самое главное сейчас – это здоровье Сэма. Именно об этом должен думать Майк, его старший брат, а вовсе не о Каре, женщине-копе с невероятным самообладанием, неожиданно показавшей свою мягкую женственную сущность, о которой он так и не сумел забыть с той памятной ночи.

После вчерашней встречи с Карой в больнице Майкл дал себе слово, что будет общаться с ней только по рабочим вопросам, и был вполне уверен, что сможет сдержать его. Но когда на следующее утро он снова приехал в больницу, чтобы навестить брата, Кара уже была там, заехав по пути на службу. Майкл услышал ее смех еще в коридоре, подходя к палате Сэма.

Первой мыслью было развернуться и приехать после обеда. Но Майк не был трусом, поэтому решительно открыл дверь и вошел в палату.

– Хорошо устроился! Отличный способ привлечь к себе внимание, – сказал он лежавшему на больничной койке Сэму.

– Разумеется, я же не дурак, – с трудом усмехнулся тот. Его спутанные светло-каштановые волосы торчали во все стороны, лицо было мертвенно-бледным.

– Вот именно, – улыбнулась Кара, перехватив взгляд Майка. – Медсестры выстраиваются в очередь, чтобы поухаживать за ним.

Кара встала. Синяя полицейская форма сидела на ней безукоризненно.

– Я уже собиралась уходить, мне пора на службу. Оставляю вас двоих наедине. – Она жестом пригласила Майка занять освобожденный ею стул возле койки.

– Я вовсе не гоню тебя, – возразил Майк. – Твой начальник, несомненно, не станет возражать, если ты немного опоздаешь на дежурство.

Кара поджала губы и с сомнением покачала головой:

– Не уверена. Порой он бывает таким… бессердечным занудой.

Сэм расхохотался, но тут же жалобно застонал и закрыл глаза.

– Прости, – спохватилась Кара, приложив ладонь к его щеке. – С тобой все в порядке?

Он кивнул.

– Может, тебе и впрямь лучше уйти, а то у меня швы разойдутся от смеха, пока вы двое тут острите.

Майк нахмурился, заметив, что Кара так и не убрала руку со щеки брата.

– Вообще-то я ее начальник, – напомнил им обоим Майк. – Можно было бы проявить больше уважения.

– Только на службе, старший брат! Только на службе, – хихикнул Сэм, стараясь не смеяться в открытую.

Кара улыбнулась, покачала головой и убрала наконец свою руку. Очевидно, она всерьез приняла слова Эрин и решила задать ему перцу в нерабочее время. Три месяца назад, когда он приехал в Серендипити навестить родителей, именно ее бойкий язык привлек его внимание в первую очередь. Похоже, история повторяется.

– Ухожу-ухожу, – пробормотала Кара, – но после работы вернусь. А ты, – она погрозила Сэму пальчиком, – веди себя хорошо и слушайся медсестер.

– Привезешь мне бургер из семейного ресторана?

– Никаких бургеров, пока врач не разрешит, – покачала она головой, взглянула на Майка и улыбнулась, отчего на щеках появились милые ямочки.

Черт побери! Как это ей удается быть одновременно остроумной, сексуальной и при этом отличным профессионалом? За годы службы в полиции Майку приходилось работать со многими женщинами, но ни одной из них не удалось произвести на него такое впечатление. Он взял за твердое правило никогда не заводить романтических отношений на работе, потому что они значительно затруднили бы отъезд, если бы у него возникло желание покинуть город.

– Кто ее напарник, пока я валяюсь в больнице? – спросил Сэм.

Одной из реформ, задуманных Майком в городской полиции, была отмена дежурств парами. По его мнению, городок маленький, полицейских тоже немного, так зачем патрулировать по двое? На следующей неделе он планировал собрать всех офицеров, чтобы обсудить этот вопрос, но теперь, когда Сэм оказался в больнице, решил не торопить события.

– Дэр, – коротко ответил Майк, предостерегающе взглянув на Кару.

– Мы с Дэром отлично сработались, – в тон ему ответила слегка удивленная девушка.

– Не забудь рассказать мне потом все самое забавное, – неожиданно многозначительно сказал Сэм.

– Непременно, – так же многозначительно ответила ему Кара.

Майк не понял смысла этих реплик и недоуменно посмотрел сначала на брата, потом на стоявшую у двери Кару. Девушка растирала рукой мышцы шеи.

– Ты уверена, что сможешь сегодня работать? – спросил Майк. – Никакой боли, травмы шеи или спины?

– Нет, все в порядке. Я гораздо крепче, чем кажется. Во всяком случае, крепче моего напарника.

Подмигнув Сэму, Кара мельком глянула на Майка и выскользнула за дверь, оставив братьев наедине.

– Сядь, – безапелляционным тоном произнес Сэм, словно это он был старшим братом, а Майк беспомощно лежал на больничной койке.

Не желая огорчать Сэма в его состоянии, Майк послушно опустился на стул и, сложив на груди руки, поинтересовался:

– Ну, в чем дело?

– Что происходит между тобой и Карой?

– Ничего.

– Вы что, так и не поговорили друг с другом о том, что произошло? – хрипло спросил Сэм.

– Пока об этом как-то речь не заходила, – пожал плечами Майк, протягивая брату чашку с водой.

Жадно выпив воду, Сэм поставил чашку на прикроватный столик и укоризненно проговорил:

– Ты хочешь сказать, она с тобой об этом не заговаривала, и ты решил не поднимать эту тему первым.

– Почему ты завел этот разговор только сейчас, когда оказался на больничной койке? А нельзя было поговорить об этом раньше?

«А еще лучше, вообще никогда не говорить об этом», – подумал Майк.

– Да потому что только теперь ты станешь меня слушать, – усмехнулся Сэм. Его слова были чистой правдой.

– В конце концов, тебя это не касается, – попытался одернуть брата Майк. Неожиданно ему в голову пришла догадка… Что, если?… – Кара говорила тебе что-нибудь о нас?

Этот вопрос прозвучал крайне неуклюже.

– Нет, она отлично знает, что от тебя ничего не следует ждать, – проворчал Сэм.

– Это хорошо! – с облегчением выдохнул Майк.

Меньше всего ему хотелось, чтобы женщина, с которой он переспал и которая работала теперь под его началом, питала относительно него какие-то надежды и ожидания. Одна эта мысль заставляла его содрогаться. И без того ему понадобилась вся сила духа и воля, чтобы остаться в Серендипити и замещать отца на посту начальника полиции, одновременно искренне волнуясь за его здоровье.

– Хорошо? – У Сэма сжались кулаки.

Когда речь заходила о Каре, резко проявлялись все его защитные инстинкты. Майк подумал, что все же совершил ошибку, переспав с Карой.

Нет, в ту ночь он не считал это ошибкой. И сейчас ему хотелось повторить содеянное.

– Это не дает тебе права заставлять ее страдать, игнорируя то, что между вами случилось. Господи, Майк, неужели это было так плохо?

– Нет, это было очень хорошо. Может, оставим эту тему наконец?

– Только один вопрос. Что бы ты сделал с тем, кто посмел бы обращаться с Эрин так, как ты с Карой?

Майк всегда предпочитал думать о младшей сестре как о милой невинной девочке, но не как о двадцатисемилетней женщине.

– Я бы надрал ему задницу, – сразу ответил он Сэму.

Красноречивый, исполненный укоризны взгляд брата подействовал на Майка как удар в солнечное сплетение. Он покраснел от смущения и стыда. Да, пожалуй, им с Карой нужно поговорить. Выходит, он все же попался в ловушку Сэма?

– Все равно я не собираюсь обсуждать с тобой свои дела с Карой, – упрямо наклонил голову Майк.

– И не надо, мне не нужны подробности. Я только хотел, чтобы ты посмотрел правде в глаза. – Сэм показал глазами на чашку, и Майк налил ему еще воды. – Кроме того, нельзя же игнорировать очевидное вечно.

В словах Сэма была своя правда. Как бы он ни старался этого отрицать, Кара запала ему в душу и тем самым стала для него опасной. Теперь, когда он осознал, что не может больше не обращать внимания на прошлое, обсуждение произошедшего еще больше проявило бы их чувства по отношению друг к другу.

Нет, никаких чувств! Майк решительно тряхнул головой. Между ним и Карой был только секс. Правда, сладострастнее той ночи у него еще не бывало…

– И все же как ты себя чувствуешь? – умышленно сменил тему разговора Майк.