Песни (сборник) Гребенщиков Борис

Когда попал впервые Беринг
В северо-западный проход,
Он вышел на пустынный берег,
А мимо ехал пароход.

Там Бонапарт работал коком,
Но не готовил он еды –
Лишь озирал свирепым оком
Сплошную гладь пустой воды.

Так мчался дико между скал он
И резал воду, как кинжал.
Увы, не счастия искал он
И не от счастия бежал.

1988

Горный хрусталь

Я вхожу в комнату, я буду в ней ждать,
Здесь есть камни и прочие книги, понятные мне.
Снаружи кто-то слышит мой голос,
Но я пою ветру о солнце
И солнцу о полной луне.

И то, что я знаю, это то, что я есть,
И северный ветер бьет мне в окно.
Я знаю, что я иду в темноте,
Но почему мне так светло, так светло?

Горный хрусталь будет мне знаком,
Невидимый для глаз, но тверже чем сталь.
Я сделал шаг с некоторым страхом:
Я должен был упасть. Меня спас
Горный хрусталь.

Ветер с вершины будет нам снегом
И несколько друзей из тех, что больше не спят.
Листья вершин сливаются с небом,
Но разве это ночь,
А если ночь, то где же в ней яд?

Я видел дождь, я видел снег,
Я видел все, что здесь есть.
Смерть, где твое жало?
Я вижу свет, и, значит, Он здесь.

1986

Менуэт земледельцу

Позвольте мне спеть менуэт земледельцу,
Прославить осла у него во дворе:
Он землю вскопал на заре в январе.

В ночном колесе потемнели проклятья,
Телега стоит на краю фонаря,
Дыханье быка пролетает не зря.

Ударил в набат воскресающий пахарь,
Под тайной луной зеленеют поля,
В подземной земле слышен гул соловья.

Та, которую люблю

Снился мне путь на Север,
Снилась мне гладь да тишь.
И словно б открылось небо,
Словно бы Ты глядишь,
Ангелы все в сияньи
И с ними в одном строю
Рядом с Тобой одна – та,
Которую я люблю.

И я говорю: «Послушай,
Чего б Ты хотел, ответь –
Тело мое и душу,
Жизнь мою и смерть,
Все, что еще не спето,
Место в твоем раю:
Только отдай мне ту,
Которую я люблю».

В сердце немного света,
Лампочка в тридцать ватт.
Перегорит и эта –
За новой спускаться в ад:
А я все пляшу, не глядя,
На ледяном краю,
И держит меня одна, та,
Которую я люблю.

Что впереди – не знаю,
Но знаю судьбу свою –
Вот она ждет, одна, – та
Которую я люблю.

1996

4D (Последний день августа)

Последний день августа.
Над городом пахнет грозой,
Асфальт становится еще чернее, когда он
Перечеркнут тормозной полосой.
Утром алмазы станут битым стеклом,
Утром ее кровь станет росой.

Кому-то снятся необъезженные кони,
Кому-то снится полистирол и зола,
Кто-то любит жить, кто-то любит красть
Объедки с чужого стола.
Она тратила больше, чем вам может присниться,
Она все отдала.

Последний день августа.
Это лето прожито не зря.
Химеры с Нотр-Дама будут первыми
Кто увидит, как над городом пылает заря.
Отныне ее кровь будет чистой росой
На белых цветах первого дня сентября.

Тайная история пчеловодства

Уйдешь своим путем

Когда я встал на перекрестке,
Я заметил, что места там нет.
Я стоял и ждал,
Когда погасят свет.
И кто-то, по виду из тех гусей,
Что когда-то спасали Рим,
Сказал мне: «Жди когда она уйдет своим путем,
И тогда ты пойдешь своим»

Она обернулась, она сказала:
Послушай, ты мертв давно,
Зачем ты здесь?
Он засмеялся и сел
На поезд, что уходит в час-шесть.
И тогда она забыла вчерашний день,
Чтобы яснее увидеть суть,
Но я стоял и смотрел, как горит звезда
Того, кто ушел в свой путь.

И есть разные лица в виде дверей,
И есть твое, что в виде стены,
И есть руки мои, что ждут лебедей,
Не вернувшихся с места войны.

А ты твердишь, что нет на моем пути
Огня, и там один лишь дым;
Ну что же, давай обсудим
Достоинства наших путей,
Когда мы оба уйдем своим.

Я все равно был выше твоих небес
И я был ниже твоих глубин,
Но все, кого я любил
Одеты в смерть или в митрил.
И это значит, что я здесь один,
И ты недурна, но все время идешь за мной,
Рождая страсть от тебя отдохнуть.
Я совсем не аскет, но я хочу спросить:
Не пора ли тебе в твой путь?

И хочешь верь или не верь,
Когда ты закроешь дверь,
Я не вспомню даже лица,
Я буду чертовски рад,
Когда ты вернешься назад,
Но это где-нибудь ближе к преддверью конца.
Ну, а теперь, пока у меня есть я,
Поверь мне я хочу быть с ним.
И я буду счастлив,
Когда ты уйдешь своим путем
И дашь мне идти моим.

1979

Самый быстрый танцор

Ты самый быстрый танцор, ты танцуешь под прицелом зимы.
Ты самый быстрый танцор, ты танцуешь под прицелом зимы.
Ты носишь губы в стеклянном чехле,
Смеешься обезвреженным ртом,
Но когда приходит ночь, ты видишь в ней больше, чем мы.

Твои сиамские сны небезопасны для носителей брюк,
Твои сиамские сны небезопасны для носителей брюк.
Большие мужчины не знают тебя,
Для них ты не больше, чем снег.
Но для тех, кому пятнадцать, ты воистину смотришь на юг.

Ты самый быстрый танцор, ты танцуешь под прицелом зимы.
Ты самый быстрый танцор, ты танцуешь под прицелом зимы.
Ты носишь мир в стеклянном чехле,
Смеешься обезвреженным ртом,
Но когда приходит ночь, ты видишь в ней больше, чем мы.

1983

Давай будем вместе

Когда кончится день, выключат свет,
Я скажу тебе то, на что мне не нужен ответ.
Мы любим верить, что дело – не в нас,
Скорбеть о том, что пламень погас;
Но каждый решает сам: решать или нет…

Я вел себя тихо – я ждал, что взлечу к небесам,
Что однажды вырастут крылья, и я найду себя там.
Однако нынче видится мне,
Что вместо крыльев – стрела в спине,
И, кажется, эту стрелу я выпустил сам.

Когда-нибудь мы вспомним, скажем: то был наш час.
Я хочу его вспомнить, не пряча потупленных глаз.
Ведь завтрашний день – не написанный лист;
Я верю, что он будет ясен и чист,
Но что будет завтра – сегодня зависит от нас!

Так давай будем вместе,
Давай будем вместе,
Давай будем вместе сейчас…

1982

Любовь это все, что мы есть

Стоя здесь, между Востоком и Западом
Пытаясь понять, зачем мы здесь –
Я не умею, как те, о ком я читал,
Но я хочу петь – и я буду петь.

Все говорят, что любовь – это девятый вал,
Но что же нам делать здесь, на берегу?
Я сделаю то, чему меня никто не учил, –
Пока я люблю, я это могу.

Могу хотя бы сказать вам:
Любовь – это все, что мы есть…

И вот мы стоим здесь между Востоком и Западом,
Имея все, что было обещано нам.
То, что я знаю, это значительно больше меня,
Но есть то, чего никогда не доверить словам.

Но я говорю не словами:
Любовь – это все, что мы есть…

1985

Вызываю огонь на себя

Давай не будем играть в слова –
На это мы давно мастера.
Не зря мы ставили все на перо
В противовес топора.

Одни твердят про уменье жить,
Другие кивают: Судьба!
Но кто-то смолчал,
А кто-то вызвал огонь на себя.

Моя способность выжить
Достойна примененья в житейской войне,
Но что мне делать с женщиной, которая
Приходит ночью ко мне.

Она горит, как звезда,
Она глядит на меня, как судья,
И нужно решать,
Что делать с огнем на себя.

Сначала жизнь светла и легка,
И в выборе смысла нет;
Но те, кто играли наверняка,
Потом рыдали ей вслед.

А время идет, и если не ты,
Ей руку подаст другой.
И смертельно хочется жить, ты знаешь,
Как ярок огонь.

И по сомненьям в твоих глазах я знаю –
Ей небезызвестен твой дом,
И я хочу петь, чтоб все танцевали,
Но зачем-то пою о другом.

И мне хотелось бы петь,
Как ты – смеясь и любя,
Но, чтобы остался огонь, нужно чтобы
Кто-то вызвал его на себя.

1980

Никон

Никон поджигает ночь;
Ночь поджигает коня;
Кони бегут по земле,
Кони говорят человечьим огнем.
А Никону стоять на холме,
У Никона отсюда и досюда броня,
А жена его сидит на земле,
У нее между ног – крылья

Никон поджигает ночь,
Ночь поджигает коня,
А кони поднимают глаза –
И ангелы спустились с небес;
А Никону стоять на холме –
Никону стоять в ожиданьи чудес,
А жена его летит над землей,
У нее между ног – крылья.

1990

Ода критику

Ты в плоскости ума
Подобен таракану,
А в остальном подобен пескарю;
Все лысиной вертишь,
И ждешь, когда я кану,
А может быть, сгорю;

И в этот грозный час,
Чапаеву подобен,
Ты выползешь из всех своих щелей;
Как Усть-Илимский ГЭС,
Ты встанешь меж колдобин,
И станешь мне в могильную дыру
Просовывать елей.

А я, бесплатно
Над тобой летая
И хохоча,
Смотрю, как голова твоя,
Портвейном облитая,
Перегорела, как авто –
– мобильная свеча.

1991

Тень твоего крыла

Когда жизнь темна
И некуда идти, как в бреду;
Когда в душе моей копоть и гарь
Языков огня, горящих в аду, –
Я не спешу прыгать в окна,
Я знаю, чьи это дела:
И я ищу вверху отблеск твоего крыла.

Когда ночь встает коленом на грудь,
Слова мои пусты и горьки.
И в каждом радио слышатся песни
Тех, кто пьет у тебя из руки, –
Ты слаще, чем деньги,
Дремучее, чем зеркала,
И сладок рай под сенью твоего крыла.

Оо, Черная бровь,
Оо, Жгучая кровь;
Ты безнадежно больна –
Ты считаешь, что это любовь.

Много жизней назад
Мой корабль нашел твой причал;
Теперь я знаю каждый нерв в твоем теле
И Китеж-град в начале начал;
Я люблю тебя нежно
За все, что ты дала и взяла, –
Но я не стану жить под сенью твоего крыла.
Не стану жить под сенью твоего крыла
Я не стану жить под сенью твоего крыла

До Свидания, Башня

По-моему, я не помню, где я,
По-моему, я не помню, где был,
Я знал точно, что не нужно пить много,
Но, по-моему, я об этом забыл.

Я падок на упадок,
И мне уже не до мелочей.
Эй, разом, скажем «До свидания, башня!»
В одну из этих ночей.

Наверно, это разные вещи,
Наверно, их не стоит мешать,
Но, может быть, я – молодой Менделеев
И кто сумеет мне помешать?

Я падок на упадок,
Мне уже не до мелочей.
Эй-эй, ну-ка скажем: «До свидания, башня!»
В одну из этих ночей.

Пока что мир весел и сладок,
Пока что я здесь, ну так жди.
Спроси себя: зачем этот бронепоезд
До сих пор на запасном пути?

Но пока что, я падок,
В моем кармане много ключей.
Эй, дети, но мы скажем: «До свидания, башня!»
В одну из этих ночей.

Немного солнца в холодной воде

Мы сдвинемся с места
При счете один, два, три.
Мы будем смотреть снаружи
На голых женщин внутри.

Как странно быть вертикальным
При этом тяжелом труде.
Но все, что может спасти меня, –
Это немного солнца в холодной воде.

Когда матросы падают в море,
Они помнят родную страну.
У капитанов есть мостик,
Им легче идти ко дну.

Но даже если забраться на мачту,
Став ближе к Полярной звезде,
Все, что может спасти морехода – это
Немного солнца в холодной воде.

Все трамваи идут на север,
Где всегда бушует метель.
Их колеса режут асфальт,
И в каждом стоит постель.

Но мы остаемся здесь
Здесь, там и везде,
Внося в свою жизнь элементы фри-джаза,
В виде солнца в холодной воде.

1983

Камни в холодной воде

Камни в холодной воде,
Камни в холодной воде.
Цвет глаз у моей любви,
Как камни в холодной воде.

Она сказала: «Я люблю твое золото,
Твои глаза и размах твоих крыльев,
Если что-то случится с тобой,
Кто скажет, каким ты был?

А снег идет молча,
Снег идет над темной землей,
Птица Сирин над моей головой,
Что ты мне скажешь?

Сегодня в городе праздник,
Сегодня в городе пьют, как дышат.
Если кто-то выйдет из дома,
Никто не заметит.

А снег лежит молча,
Снег лежит на темной земле.
Птица Сирин над моей головой,
Ну что ты мне скажешь?

Камни в холодной воде,
Камни в холодной воде.
Цвет глаз у моей любви,
Как камни в холодной воде.

1986

А+

Как движется лед

Те, кто знает, о чем идет речь,
Похожи на тех, кто спит.
Я раньше думал, что важно в чем суть,
Но я понял, что важнее мой вид,
И есть время раскидывать сеть
И время на цыпочках вброд,
Время петь и время учиться смотреть
Как движется лед.

Ты ляжешь спать мудрый как слон,
Проснешься всемогущий как бог,
Чуть-чуть с похмелья и немного влюблен,
Но как странно бел потолок.
Зачем кидаться голым к окну:
Вот твой шанс, чтобы выйти на взлет.
Спустив в сортир фотографии всех, кто не понял,
Как движется лед.

Моя любовь купит сахар и чай
И мы откроем свой дом.
И к нам придет кто-то, такой же, как мы,
Чтобы вместе не помнить о том,
Что нет времени, кроме сейчас,
И нет движения, кроме вперед.
И мы сдвинем стаканы плотнее,
Чувствуя краем зрачка,
Как движется лед.

1982

Молитва и пост

Проснулся сегодня утром
Оттого, что ползу, как змея,
При мне говорят мое имя,
Но я знаю, что это не я;
Я работал всю жизнь,
Должно быть – коту под хвост,
Остается одно –
Молитва и Пост.

Я встретился с Миком Джаггером
В Juan Les Pins на пляжу,
Он сидел на красивом матрасе
И не видел, как я лежу,
А я лежал рядом –
Немногословен и прост;
Я лежал и думал – ну, на тебе!
Молитва и Пост.

Учись у меня воздержанью,
Не суй что попало в рот;
Не смотри, что я пью с утра –
Это йога наших широт;
Просто перемыкает,
Хочется выйти на мост;
А выйдешь и думаешь: «На фиг!
Молитва и Пост».

2001

Сердце из песка

Сердце из песка – скажи мне, как петь?
Здесь станет светло – когда они зажгут нефть;
Они зажгут нефть – начнут гореть облака;
Они зря тратят пули на сердце из песка.

Я звал как умел – ответил только прибой;
Ты говоришь со мной, как будто я кто-то другой;
А я вправду другой; я издалека;
Пиши все, что хочешь, на сердце из песка.

В пороховницах есть еще порох;
Еще не все мосты сожжены;
То, что небо сказало мне – мне некому пересказать;
Меня бы не было здесь, когда б не тайная милость Луны.

В самом сердце зимы здесь пахнет весной;
Я могу падать семь раз, но я поднимусь на восьмой
И наша песня проста и наша ноша легка;
Напомни мне, кто я – сердце из песка.

2013

Рухнул

Каменная, как мотылек,
Сделанная из порошка,
У меня была обида на жизнь,
Со временем она прошла.
Спасибо милосердным богам,
Но если бы я знал, как найти тебя, я бы
Рухнул к твоим ногам.

Живем в серо-грязной стране,
Где главная политика – лечь;
Мне не хватает цветов,
Мне хочется что-то поджечь;
Смешали дизель и баблгам;
Если бы я знал, как найти тебя, я бы
Рухнул к твоим ногам.

Возвышенный, как Тир-нан-ог,
Бородат и душевно хвостат;
Затерянный в степях свармандал,
Бешеный, как аэростат…

Я буду вам подмогой в пути
Буду алеть как восток.
Положите меня между двух
Контактов, чтобы в сердце шел ток;

Зарывший в землю ветер
В итоге пожнет ураган,
Но если бы я знал, как найти тебя, я бы
Рухнул к твоим ногам.

2013

Синее небо, белые облака

Синее небо, белые облака
Высоко над землей; веселей, чем вино;
Солнце над головой, тень далека –
Хотя по всем моим подсчетам
Давно уже должно быть темно.

Я бы не сказал, что я знаю – куда я иду,
Но мне нравится эта жара в сентябре;
Самолеты застыли в воздухе, как пчелы в меду,
Ангелы, напротив, удивительно близко к земле.

Что-то здесь и я не знаю, как это назвать;
Но слова будут потом, а пока
Солнце над головой, запах нагретой земли,
И синее небо и белые облака.

2013

Из Хрустального
Захолустья

Парадоксально, но факт;
Я не сразу открыл Ваш конверт;
Я знать не знал, что нас до сих пор считают своими;
У вас, наверное, снег
И железные цветы рвутся вверх;
И мне весело то, что вы помните мое имя.

А здесь как всегда:
В хрустальном захолустьи светло:
Здесь нет ничего, что бы могло измениться.
И время идет;
Но, по-моему, то туда, то сюда,
И в прозрачной его глубине мне чудится птица.

И я смотрю, как в вашем сегодня
Бешено летят поезда;
Не поймите меня не так – я рад их движенью;
Но, когда сегодня становится завтра,
У нас здесь восходит звезда
И каждую ночь я лицом к лицу с твоей тенью.

Ну вот наверное и все –
Спасибо Вам за Ваше письмо;
Спасибо за беспокойство и попытку спасти нас;
Но в наших краях
Все медленней почтовая связь;
Не знаю, сможет ли Ваше следующее найти нас.

И я останусь смотреть, как в вашем сегодня
Бешено летят поезда;
Не поймите меня не так – я рад их движенью;
Но когда сегодня становится завтра
У нас здесь восходит звезда –
И каждую ночь я лицом к лицу с твоей тенью;
Каждую ночь я глаза в глаза
С твоей тенью.

2013

Кошка моря

Кошка моря,
Кошка ветра –
Мои соседи
По этой ветке;
Крепкой ветке
Большого дуба,
И мы заметны
Лишь друг для друга.
Сидим.

Море качает,
А ветер носит,
И что то значит –
Никто не спросит;
Никто не спросит,
А очень жалко,
А то бы в стужу
Стало жарко,
Ярко, жарко
И невесомо –
Но здесь пределы
Любого слова,
Молчи.

Вот мы сидим здесь,
Напившись чаю,
Пойду-ка, встану,
Тебя встречаю;
Ну где ж ты ходишь,
Где летаешь?
Стужей завоешь,
Снегом растаешь;
Да сколько ж можно
Играться в цацки –
У нас есть дело,
Дело по-царски,
Весне на радость,
Беде на горе,
С кошкой ветра,
Кошкой моря
И со мной.

Сутра ледоруба

Это не песня, это шаг вброд;
Это шашка мескалина,
Это вересковый мед;
Это сутра ледоруба –
Чтобы вновь было слово,
Чтобы тронулся лед;
Вера и надежда лязгают зубами в кустах
Хей, харе-харе.

Ее не нужно будет слушать,
Не нужно будет ждать,
Не нужно репетировать,
Не нужно писать;
Ей не нужно делать мастер –
Она мать всех слов,
Сама себе мастер;
Белая кобыла точит копыта и ждет;
Харе, харе.

Дети пепси колы
Задумчиво отходят ко сну;
А осень патриарха
Длится так долго,
Что рискует превратиться в весну.
Так что это не песня, это шаг вброд,
Шашка мескалина, это тронулся лед;
Это новый снег на губы;
Это месть партизана,
Сутра ледоруба;
Аста маньяна, мы движемся теперь на восход.
Харе, харе.

2013

Песнь весеннего восстановления

Над прозрачной водой тает дивная сень,
Я называю происходящее воскресеньем;
Иногда меня нет здесь,
Иногда нас два или три –
И лед на реке, текущей снаружи,
Тает в точности так, как лед, что внутри.

Долгие зимние дни, пыльная лень;
Я приветствую время весеннего восстановления;
Я смеюсь из омутов,
Брожу по рощам нагой:
Наблюдатели из независимой прессы
Сходятся в том, что я – это кто-то другой.

Растолку в уксусе мел;
Увижу – кто меня ел.

Властью, дарованной мне синклитом сердец,
Я всегда отрицал, что материя – дура, а дух – молодец;
Я беседую с башней,
Жгу костры тишины
И всю свою жизнь я иду по цветущим лесам
Моей Нерушимой Стены.

2013

Песни, не вошедшие в альбомы

Молчание

Молчание ждет нас, застыв в небесах;
Свечи сомнений мерцают в наших сердцах.
Бойся ответов – ты сам их найдешь;
Жизнь стоит пройти, лишь не зная пути.

Дни нашей жизни давно сочтены –
Не надо бояться того, что будет потом:
Ты станешь дорогой, цветком или сном;
Уходит лишь тело – душа вечно жива.

1973

Наступит день

Наступит день – и это будет день,
В котором ты прочтешь рукопись мостов.
Снег зажжется, как будто свет,
И ты не будешь спет, а будешь просто петь.
Ты
Не будешь просить снов;
Не будет хватать слов –
Но они и не нужны.

День –
И ты не захочешь брать;
И будет рассвет, как брат,
И – в небо влюблен –
Ты примешь ночь,
Как самый священный дар.
И все, что имел – отдашь.
Впервые.

Прощайте –
Чужие стены, тумана пенье –
Прощайте –
У ваших песен слеза, как плесень,
Не ради хлеба,
А ради неба –
Прощайте!
Здравствуй,
Небо, я пью тебя, как молитву,
Здравствуй,
Река, что омывает чужие лица,
Здравствуй,
Ветер, что детям приносит сказки –
Здравствуй!

1974

Перекресток

Я не могу остаться здесь, душа моя в пути.
Задуйте свеч дрожащих свет и дайте мне уйти.
Я слишком вас люблю и потому уйти я должен,
Чтоб свет ваш на ладонях унести.

Молитесь за меня, пусть я не буду одинок,
И без того до боли мал отпущенный мне срок,
Бессмертны только песни, лепестки которых я сорвал
На перекрестке тысячи дорог.

1975

Всем, кого я люблю

Ты помнишь его? – он был с нами.
Он бросил себя, как будто камень.
Ему светло – но стало ли нам светлей?

Его зеркала остались сзади.
И птицы плывут в застывшем взгляде
В другие края, где, может быть, им теплей.

Небо теперь другого цвета
И двери закрыты в дождь и лето.
И нет больше слез, и стерты слова в песке.

За угол сверни – и ты не вечен.
И наши следы уносит ветер,
Но греет меня
Пепел в чужой руке.

1975

Блюз диких людей

Иди туда, куда ты шел.
Найди того, кого ты знал,
И не найдя его, пойми,
Что мир совсем не так уж мал.

Ты в игры странные играл
С единорогом и слепым,
И на челе твоем писал
Иероглиф свой порочный дым.

Теперь ты стал совсем иным,
Ты свят и ешь сушеный рис,
И белых девственниц толпа
Тебя низвергнет с крыши вниз.

Уж за окном сгустилась тьма,
И нам пора ложиться спать.
Вы люди дикие весьма
Усралось на … вам играть.

1975

Мужской блюз

В доме твоем светло,
В постели твоей тепло.
Любовь твоя светлей, чем стекло,
Но все-таки – это стекло. Зачем тебе я,
Вечно бьющий стекло?

Звери твои любят покой,
Под этой столь ласковой нежной рукой.
И разве я решусь стать рекой
В доме, где чистый паркет, зачем я такой,
Желающий стать рекой?

Кажется, нам с тобой не суждено,
Но все-таки в сумке моей осталось вино.
Дай свой стакан, не все ли равно,
Кто из нас выйдет живым, – ты или я;
Слушай, как сладко вино.

1975

Последний день весны

Мгновение наполнено до дна –
Так пей его, ни капли не пролив.
Ведь жизнь теперь для нас двоих одна,
Она течет, она полна, она
Словно…

У нас теперь последний день весны;
Пускай уходят сны, нам не до них.
Ведь жизнь – река, в которой нет конца,
Пускай она омоет нам сердца,
Словно…

1975

Если кончится дождь

Если кончится дождь,
Куда мы пойдем,
Влюбленные в страх?
С тех пор, как сон о цветах
Стал бесцветной росой
В наших мокрых руках.

Где найдется тот дом
Тем, кто страшен как дым,
С белым флагом в окне?
Страстью быть в стороне
И верой в низость других,
Кто не верит своей вине.

Как вместителен мир
Милостью к нам.
Разве чьи-то глаза смогут
Выдержать свет;
Если будет рассвет,
Кончится дождь.

1976

Им сказано все

Для Ю. Ильченко

Им сказано все.
Хоть слово ничего не значит.
Но он не может жить иначе,
В его душе горит свеча.

Им сказано все.
Хотя словам никто не верит,
Но на замок закрыв все двери,
Приятно слушать у окна
О том, как сладостна любовь,
О том, как люди жаждут света.
И нам давно
Знакомо это.
И так приятно слышать вновь
Про то, как сладостна любовь.

Так кончено все.
И тот кто пел, считает деньги.
Он совершит благое дело
И долг отдаст за аппарат.
А мы уходим по домам
К своим постелям и делам.
То, что он пел, годится там,
Где все поют. А в жизни нам
Нужны совсем другие песни.

1976

Блюз для «кита»

А. Ромму

Ты бросил всех, кто брал твою кровь.
Их горе безмерно.
Ты бросил всех, ты бросил их вновь,
Ища перемены.
И пусть им будет сладко во мгле,
Не верю я, что долго земле
Ты будешь верен…

Много ль тех, кто вынесет свет,
Осталось меж нами?
И много ли здесь способных держать
Горящее пламя?
И глядя на оставшихся жить,
Я вижу слишком много чужих
С чужими глазами.

Наверно, я устал быть один,
Но я им не верю.
Мне кажется, не люди они
И даже не звери.
И в мире стало меньше любви,
Когда они закрыли твои
Открытые двери.

1976

Дочь

Сегодня я работал в ночь,
Сегодня я работал всю ночь.
Почти всю карму я сжег в эту ночь,
И у меня родилась дочь.

– Сегодня он работал всю ночь,
Сегодня я работал всю ночь.
– Он свою карму сжег напрочь,
И у него родилась дочь.

1978

Евангелина

Моя Евангелина мила и стройна,
Моя Евангелина глядит из окна –
Нет ли гостей, несущих вина к нам в дом?
Но ежели никто не несет вино,
То нам с Евангелиной опять все равно:
Мы закроем дверь на ключ и будем веселиться вдвоем –

Евангелина.
Да, это она.

Мы посмотрим телевизор и ляжем в постель,
Моя Евангелина стройна, как газель.
И к тому же поутру прекрасно готовит еду.
Но однажды я вернулся – ее дома нет,
Наверно она изменяет мне. Это
Печалит меня, и я убью ее, если найду.

Евангелина.
Да, это она.

1979

Песня о несостоявшемся отъезде

Сегодня мне не хочется спать.
Стакан портвейна, пустая кровать.
Ах, как мне хочется, чтобы я был не здесь.
Порою мне кажется, что все это зря,
И мне жаль, что это затеял я,
И как мне хочется быть, чтоб я был не здесь.
Но если б я был не здесь,

Все было б точно так же, как есть.
Все дело во мне самом,
И если б я был чуть тверже умом,
Я был бы в пути, но мне все равно,
Там я, или я здесь.

Ложиться спать, наверное, смысла уж нет.
Похоже, скоро будет рассвет.
Закрой за мной свою дверь и выключи свет.

1979

Кто ты такой

Этот ласковый взгляд из-под темных очков;
Эта темная кожа его пиджаков –
Это я снова пою для тех, кто пришел нам помочь,
И вывести нас из этих зыбучих песков!

И я пел десять лет, и наконец
Стал известным лицом в кругу друзей,
Но видит бог, я устал быть подпольным певцом.
И боги спускаются к нам дыша дорогим коньяком,
Чтобы все рассмотреть, отнестись с пониманьем
И выяснить, кто я такой.

Кто ты такой, чтобы мне говорить,
Кто я такой?

И я знаю сценарий почти наизусть,
Он выслушает нас и выскажет грусть
О том, что все так.
И он подумает, как нам помочь,
И я пою для него, хотя сегодня же ночью
Он смоет вином всю память о нас,
А дома меня ждет дочь,

И я пел для таких уже не раз и не два
И я знаю, что все, что они говорят, – слова.
Но в стену бить головой – занятье не хуже других,
А иначе, зачем дана мне моя голова?

Но кто ты такой, чтобы мне говорить,
Кто я такой?

1980

Пионерская, 38

Еще один флакон, еще один пакет.
Ты знаешь наизусть – рецептов нет.
Как жаль, что те, кто знал, – молчат про свой секрет.

Как звали этих, что спешат на свет?
Есть выжившие, но спасенных нет…
И шанс про все забыть через 15 лет.

Как много этих, что спешат помочь.
Над Пионерской свет горит всю ночь.
Произнести: «Уйди» и отвернуться прочь.

1980

Золушка

Я вижу женщину, я слышу стук часов.
Все замерло, все так кристально ясно.
Вот полночь бьет и женщина прекрасна.
Скажи ей сам – мне не хватает слов…

1980

Ребята ловят свой кайф

Вытри слезы, если есть еще слезы,
Значит то, что случилось не так уж плохо.
Вытри кровь. Их не догонишь.
А если догонишь, то может быть хуже.

Мы всегда гордились тем, что мы вне,
Нам повезло – мы остались живы.
Мы могли бы стоять лицом к стене,
А это просто, это просто ребята,
ребята ловят, ребята ловят свой кайф

И нет прекрасней дружбы мужчин;
Один за всех и все как каждый.
Плечом к плечу. Нам вместе не стыдно.
И смерть всем тем, кто идет не с нами.

Мы – это ваше светлое завтра,
Наши ботинки подкованы сталью,
У наших девушек сломаны лица.
И мы выходим, ведь мы – ребята.
А все ребята, все ребята,
ребята ловят, ребята ловят свой кайф.

1980

Мы никогда не станем старше

Я не знал, что все так просто,
Я даже стал теперь другого роста,
Но в этих реках такая вода,
Что я пью, не дождавшись тоста.

Наши секреты стали шрифтом по стенам,
Наши подарки подвержены ценам,
И я кричу тебе через барьер,
Пока актеры не сошли со сцены,

Мы никогда не станем старше,
Мы никогда не станем старше,
Мы пили воду, мы пили эту чистую воду,
И мы никогда не станем старше.

У нас был сад, но мы не знали входа,
У нас был путь, но мы боялись лезть в воду.
Теперь я вижу чистое небо,
И мне не нужен прогноз погоды.

И мы никогда не станем старше,
Мы никогда не станем старше,
Мы пили воду, мы пили эту чистую воду,
И мы никогда не станем старше.

Что они сделали с этой землей,
Что они сделали с нашей прекрасной сестрой,
Где тот дом, в котором я?
Где те окна, небо в которых было всегда голубым?

Странные звери приходят ко мне по утрам.
Все по местам!
Мы будем строить новый храм,
Я буду верить вашим рукам,
Я буду верить вашим рукам,
Я буду верить только вашим рукам.

Кто там? Я спрашиваю – кто там?
Любовь или смерть –
Ваши лица плывут, как туман.
Но мы шли по этим холмам,
мы шли по этим холмам,
Мы шли по зеленым холмам,
Мы шли по зеленым холмам,
И мы пили эту чистую воду,
Мы пили эту чистую воду,
И мы никогда не станем старше.

Мы пили эту чистую воду,
Мы пили эту чистую воду,
чистую, чистую, чистую, чистую воду.
Мы пили эту чистую воду,
и мы не станем старше.

1981

Холодное пиво

В мою ночь рожденья
Был смерч и ураган.
И каждый, кто был при этом
Напился смертельно пьян.

Холодное пиво, ты можешь меня спасти.
Холодное пиво, мне до тебя не дойти.

Я знаю два слова:
«Арокс» или «штер».
В моей голове,
Как бронетранспортер.

Холодное пиво, ты можешь меня спасти.
Холодное пиво, мне до тебя не дойти.

За окнами метель. – Правда?
Четвертые сутки прочь.
Я что-то не вижу ларька.
Его должно быть снесли за ночь.

Холодное пиво, ты можешь меня спасти.
Холодное пиво, мне до тебя не дойти.

Я очень люблю алкоголь,
И, не взирая на вид,
Я пил тормозную жидкость,
Но меня от нее тормозит.

Холодное пиво, ты можешь меня спасти.
Холодное пиво, мне до тебя не дойти.

1981

Золотых лошадей

Хорошо бы золотых лошадей за копыта цапать.

Сентябрь

Этой ночью небо не станет светлей.
У нас сентябрь, утро нужно ждать до утра.
Он пьет, но едва ли ему веселей,
Он не хочет веселья, он хочет вина,
Чтоб еще чуть-чуть отложить слово «пора».

Сентябрь – праздник, который всегда с тобой.
Сентябрь сладок, как папиросный дым.
У каждого есть свой метод, и я знаю твой:
Чужое дыханье на чьем-то плече,
Когда оно было твоим.
Будь один, если хочешь быть молодым…

Все вниз, сегодня будем праздновать ночь.
Сентябрь сладок. Праздновать ночь без конца.
Белый стол, черный чай, пурпурное вино,
Я знал того, кто знал ее,
Но я не помню его лица,
Праздновать ночь без конца.

Год???

В поле ягода навсегда

20 лет – маленький срок,
20 лет я слушаю рок,
Слегка полысел, слегка занемог,
И немного оглох, но я слушаю рок.

Новая волна – где она?
Я рок-человек – что мне волна?
У нас не глубинка, у нас глубина,
и никакая волна не доходит до дна.

Но это не беда, это не беда,
Это не беда, это не беда.
В поле ягода навсегда.
В поле ягода навсегда.

20 лет – ерунда,
Сколько мастерства мне дали года,
Я запомнил, где у гитары струна,
И почти всегда попадаю туда.

Не нужно слушать уже ничего,
Мы уже играем, как Status Quo
И, если мы доживем до седин,
Мы сыграем, как Deep Purple и Zeppelin.

А пока что не беда, это не беда,
Это не беда, это не беда.
В поле ягода навсегда,
В поле ягода навсегда.

1981

Белое reggae

Я был вчера в домах,
Где все живут за непрозрачным стеклом.
Я был вчера в домах,
Где все живут, чтобы забыть про свой дом.
Я был один,
Но мне казалось, я кто-то другой.
Я был один,
И я не знал, кто я.
Белое reggae. Белое reggae.

Они живут сейчас,
Не зная ночи и не видя дня,
Я вижу их,
Я помню – это был расклад для меня
Белое reggae. Белое reggae.

Я – цвета дня,
Но я люблю ночь, как будто сестру.
Я – цвета дня,
Но даже ночь бывает светлой к утру.
На этой земле
Есть шанс взлететь так высоко,
На этой земле,
Где я не знаю, кто я.
Белое reggae. Белое reggae.

1981

Нож режет воду

Отпечатки пальцев на моем лице. Я здесь.
Откройте мне дверь, накройте мне стол.
Мои друзья войдут сюда вместе со мной,
Мы любим друг друга,
Я часто смотрю им в ствол,
Я мечтал об этой жизни с двенадцати лет,
Я сделал свой шаг, я оставил след,
как нож режет воду.

Я знаю: в конце пути мне обещан покой,
Но я не помню, где дом, не помню, где дверь.
Я знаю: любовь – это награда за все,
И вот она спит в моих руках
как недоверчивый зверь.

Я мечтал об этой жизни с двенадцати лет,
Я сделал свой шаг, я оставил след,
как нож режет воду.

1982

Немое кино

У меня был друг, его звали Фома,
Он забыл все слова, кроме слова «чума».
Вчера было лето, а теперь зима,
Наверное, мой ревер сошел с ума.

Я устал пить чай, я устал пить вино,
Я зажег весь свет, но стало темно.
Десять лет я озвучивал фильм,
Но это было немое кино.

Панки любят грязь, а хиппи цветы,
И тех, и других заберут менты.
Ты можешь жить любя, ты можешь жить грубя,
Но если ты не мент – возьмут и тебя.

Я устал пить чай, я устал пить вино,
Я зажег весь свет, но стало темно,
Десять лет я озвучивал фильм,
Но это было немое кино.

И я видел чудеса обеих столиц,
Святых без рук и женщин без лиц.
Все ангелы в запое, я не помню, кто где
У рокеров рак мозга, а джазмены в …

Я устал пить чай, я устал пить вино,
Я зажег весь свет, но стало темно.
Десять лет я озвучивал фильм,
Но это было немое кино.

Я устал пить чай, я устал пить вино,
Я забыл все слова, кроме слова «говно»,
Десять лет я озвучивал фильм,
Но это было немое кино.

1982

Если я уйду

Если я уйду, ты не сможешь меня найти,
Если я уйду, ты не сможешь меня найти.
Если я останусь здесь, кто сможет меня спасти?

Ты рядом со мной, ты прекрасна и ты ни при чем.
Смотри как бьется кровь в висках – но ты ни при чем.
Луна в моих зрачках, ворон за моим плечом.

Окно выходит вверх, но что там ждет за стеклом?
Окно выходит вверх – что там ждет за стеклом?
Выбор за тобой – черная вода
Или золото на голубом.

1982

Роскошь

Роскошь, они любят роскошь.
Они любят роскошь весь день
И роскошь – всю ночь.
Роскошь, они любят роскошь,
Но я не вижу никого, кто хотел бы им
В этом помочь.

Они приходят вместе с кем-то
Туда, где ярче свет;
Они поддержат любой разговор,
Хотя не знают предмет;
И им не нужно быть кем-то,
Им нужно просто иметь;
И если ты хочешь посмеяться всласть,
Смотри, как они расставляют сеть.

Это роскошь, они любят роскошь.
Они любят роскошь весь день
И роскошь – всю ночь.
Роскошь, они любят роскошь,
Но я не вижу никого, кто хотел бы им
В этом помочь.

Они заводятся в любых домах
От запаха хороших духов;
Живут на диете из шампанских вин
И дорогих коньяков;
И я считаю, что мне повезло,
Что мой бумажник пуст;
И я стою, прислонясь к дверям,
Совсем один, и смеюсь, смеюсь…

Роскошь, они любят роскошь.
Они любят роскошь весь день
И роскошь – всю ночь.
Роскошь, они любят роскошь,
Но я не вижу никого, кто хотел бы им
В этом помочь.

1982

Не надо мне мешать

Какая странная вещь –
За письменным столом я стою, как в строю.
Я жду того,
Кто знает, о чем я пою,
Что я вижу во сне,
Чьи следы на новом снегу.
Зачем заглядывать мне через плечо?
Если это загадка, то каждый
Видит свою…

Не надо мне мешать,
Не надо мне мешать.
Если это любовь, то мне нечем дышать,
Не надо мне мешать.

Теперь ты хочешь сделать меня
Послушным, как пес, –
Но я послушен, как пес.
Скажи мое настоящее имя,
Я пойду за тобой, не тратя слез.
Вот все, что я есть:
Возьми меня как бога или выбрось прочь.
Вот крылья, данные мне:
Или вверх со мной – или
Это уже не вопрос.

Но, не надо мне мешать,
Не надо мне мешать.
Если это любовь, то мне нечем дышать,
Не надо мне мешать.

И я не жду больше женщин,
Я знаю, это замкнутый круг.
Я жду кого-то, кто разбудит меня,
Я жду кого-то, кого я смогу защитить.
Мне нужен друг.
Мне нужен новый друг.
Не надо мне мешать,
Мне нужен друг…

1982

Новые книги

Летом в городе слишком жарко.
Летом никто не знает, кто он.
Я звоню в дверь, кто-то откроет мне,
Но я не знаю, кто мне открыл,
И тот, кто откроет, не знает, кто я.

Летом в городе слишком жарко,
Знакомые улицы стали опасным местом.
Асфальт течет, как река,
Мне кажется, я вижу дно.
Я вижу дно, и кто-то делает, делает, делает знаки.

Но я не хочу идти на дно!
Кто-нибудь, дайте мне руку!
Я знаю, что в самые жаркие дни
Кто-то пишет, пишет, пишет
Новые книги для счастливых людей.

Ты встретишь меня, когда я иду по стеклу;
Ты хочешь знать, что я тоже из плоти и крови.
Ты хочешь тепла, но я дам опасный совет:
Делай то, что ты можешь, – завтра
Может быть поздно, поздно, поздно…

Никто не сможет сдвинуть баланс;
Возьми на себя свою часть груза
Во имя того, кто в жаркие дни
Пишет, пишет, пишет, пишет
Новые книги для счастливых людей.

1982

Дикий мед

У них есть скорость, у них есть другие дела,
Возможно, они только видео,
Дай мне знать что я здесь, дай мне руку
Один раз для сердца,
Два – чтобы видеть, как гаснут звезды.
Каменный пол, бумажные стены,
Но я могу сделать так, что здесь станет жарко.

Я знаю нас на вкус – мы как дикий мед.
Вначале будет странно, но это пройдет,
И после кто-то скажет, что у них был лед.
О, еще один вечер.

Возможно, это радость,
Возможно, это ветер даст нам новое имя.
Нет смысла бояться взглядов –
Мы все равно идем по другую сторону.
Пока мы здесь: дай мне руку –
Это шаг по лезвию бритвы.
Еще одно мгновенье под прицелом небес.
Это как снег на губах,
Об этом не скажешь словами.

Я знаю нас на вкус – мы, как дикий мед.
Вначале будет странно, но это пройдет –
И после кто-то скажет, что у них был лед
О, еще один вечер.

1983

Для тех, кто влюблен

Не стой так близко ко мне:
Воздух здесь слишком прозрачен,
А год уже заполнен совсем
Своим количеством смертельных исходов.
Мои друзья советуют мне,
Но ты знаешь, странно, я не слышу ни слова
И стою на этом пороге
Не зная, как двигаться дальше.
И может быть, я сделаю шаг,
Еще один шаг в эту пропасть.
И в момент, когда тронется поезд,
Мы впервые встретимся взглядом,
А может быть, я буду сидеть здесь
Вот так, глядя, как падают листья,
И медленно думать о том,
Что делают те,
Кто делает, как тот, кто влюблен.

Когда-то у нас был метод,
Ты должен помнить, чем все это кончалось.
Так что все под контролем –
Вы можете быть спокойны,
Хотя любовь – это странная вещь,
И никто не знает, что она скажет,
Но мы же взрослые люди,
Мы редко рискуем бесплатно,
Да и что мы, в сущности, можем
Разве что рассказывать сказки
И верить в электричество, забыв,
Что мы сами что-то умеем.
Или может быть, поздно ночью,
Когда уже никто не услышит,
Глядя вслед уходящей звезде
Молиться за то,
Что делают те, кто влюблен.

Так что же стало с плохими детьми,
С теми, кто не слушался старших?
Они куда-то ушли и едва ли вернутся обратно.
И мы вычеркнем их телефоны,
И мы сделаем двери прочнее,
И будем молчать, и молчанье
Сыграет с нами в странные игры.

И может быть, день будет ясным,
И может быть, ночь будет странной,
В том смысле, что что-то случилось,
Хотя все осталось, как прежде.
И один, если так будет нужно,
Раз уж эта звезда не гаснет,
Я забуду все, что я должен
И сделаю так,
Как делают те, кто влюблен.

1983

Древняя кровь

У нее такая древняя кровь
Что те, кто казались, – стали как есть,
Как будто бы их здесь нет.
И они не знали, зачем она здесь,
И они пытались ее купить,
Не зная, что это нельзя купить,
И они вились вокруг ее ног,
Как мотыльки на свет,
А он пил спирт где-то в углу,
Глядя на них как в огонь,
И он сказал как будто ей вслед:
Если падают звезды –
Подставит ли кто-то ладонь?

От него ждали больших проблем,
Как будто бы он учебник неврозов
С ответами в самом конце.
И он был пойман и отдан в плен,
И каждый был волен, не вытерев рук,
Собрав семью и накрыв на стол,
Смотреть кино о запретных плодах
На белом как снег лице.
И я кричал: «Ну как вы могли!
Не подходи! Не тронь!
Но он сказал: «Здесь нет козырей.
Просто падают звезды –
Подставит ли кто-то ладонь?»

И когда этот фильм будет кончен и снят,
И когда отзвенит последний звонок,
И затихнет прощальный вальс,
Мы останемся здесь словно бы после грозы.
Я не помню всего, я, кажется, спал.
Я видел свет и я слышал удар.
Слава Богу, гроза прошла стороной,
Не задев ни меня, ни вас.
Но почему-то на стуле в углу
Несколько роз, как сон,
И я не помню, кто это сказал:
Просто падают звезды –
Подставишь ли ты им ладонь?

1983

Новые дни

Стой тихо; ты слышишь шаги внизу?
Кто-то движется, но я бы не стал называть имен.
В повестке дня – история странных людей,
Они открывают двери – те, что больше нельзя закрыть…

Я не из тех, кому дано видеть свет,
Я не в силах помочь тем, кто попался в сеть.
Но если идет игра за стенами дня,
Пускай я всего только зверь, я хотел бы сказать тебе:
Видимо, новые дни не требуют слов…

1983

Никто не сможет дать мне то, что можешь дать ты

В этом городе снег,
Я видел – это был снег.
В этом городе снег,
Но в воздухе пахнет весной.

И я не знаю, что будет со мной,
Когда в реках двинется лед.
Но я вижу свет в этом окне.

Я не знаю, как ждать тебя,
Но ждать тебя – великая честь.
Я боюсь назвать тебя,
Достаточно того, что ты есть.

Не знаю чем это кончится здесь,
Но я слышу, как сводят мосты,
И я вижу эти руки в окне.
Никто не сможет дать мне,
Никто не сможет дать мне,
Никто не сможет дать мне,
Того, что можешь дать ты,
Только ты.

Я не знаю, как ждать тебя,
Но ждать тебя – великая честь.
Я не знаю, как мне назвать тебя,
Но ты есть.

Не знаю, чем это кончится здесь,
Но я слышу, как сводят мосты,
И я видел все это во сне.
Никто не сможет дать мне,
Никто не сможет дать мне,
Никто не сможет дать мне,
Того, что можешь дать ты,
Ты.

1985

Не трать время

Не трать время,
Милая, не трать время!
Солнечный свет на этих ветвях,
С нами ничего не случится;
Не трать время!

Как много над нами светил, горящих для нас
Торжественно и безначально,
Как много кораблей в небесах, следящих за тем,
Чтобы каждый из нас был любим.
Как много замечательных книг, объясняющих нам,
Почему мы должны жить печально,
Как много научных открытий о том,
Что мы должны стать чем-то другим…

Не трать время,
Милая, не трать время!
Солнечный свет на этих ветвях,
С нами ничего не случится;
Не трать время!

А по белому свету гуляют жильцы и соседи,
Лишенные плоти и крови.
Мы подходим к ним ближе и вдруг замечаем в них
Наши глаза и наши сердца.
Мы проводим полжизни в кино, где нам доказали,
Что мы лишились любови,
Мы выходим наружу и видим, что это любовь
Никогда не имела конца.

Не трать время,
Милая, не трать время!
Солнечный свет на этих ветвях,
С нами ничего не случится;
Не трать время!

1987

Она моя драма

Она движется,
Ее движения, как архитектура,
Вспоминая об этом…
Нет, лучше не вспоминать об этом.
Что делать смертному с плотью,
В которой нет ни цветов, ни ветра.
Она всегда заставляет нас ждать себя
Так божественно долго.

Она – моя драма,
Что я могу сказать больше,
Она – моя драма.

Это совершенный мир,
Это – дорога в другую страну.
Мы встретились с наукой дважды,
Я так и не понял, что делать с этим.
Теперь мы будем петь о любви,
Мы найдем ее на завтрашних картах,
И когда наступит финал,
Мы будем смеяться,
Мы не были слепы.

1987

Моя альтернатива

В моей альтернативе есть логический блок,
Спасающий меня от ненужных ходов;
Некий переносной five o’clock,
Моя уверенность в том, что я не готов.
И когда я был начеку,
Сигнал был подан, и выстрел был дан.
И меня спасло только то,
Что я в тот момент был
Слегка пьян.

В моей альтернативе ни покрышки, ни дна;
Я правда стою, но непонятно на чем.
Все уже забыли, в чем наша вина,
А я до сих пор уверен, что мы ни при чем.
И нелепо делать вид, что я стою у руля,
Когда вокруг столько кармы – и инь, и янь;
И в самом деле, пусть все течет, как течет;
Ну а я слегка пьян.

Мой друг-критик сказал мне на днях,
Что мой словарный запас иссяк.
Ну что же, я попытаюсь спеть
О том же самом в несколько более сложных словах:

Я очень люблю тех, кто рядом со мной,
Но моя синхронность равна нулю.
Я радуюсь жизни, как идиот,
Вы все идете на работу, а я просто стою.
И что мне с того, что я не вписан в план,
И даже с того, что я не растаман?
Вы заняты спорами между собой,
Ну а я слегка пьян.

1987

White sail burning

Waves outside my window
Whispering slowly,
Waves outside call your name.
It may be the reason I’m waiting
Stay silent.

Could have laid a spell on you –
But who’s to guide me?
Spell on you means one thing –
Spell on me.
It may be the reason I’m waiting
Stay silent.

This is a great day – with no beginning,
This is a great step – like children running.
This is the way it goes.
So sweet and sudden it hurts me.

They say it’s over now.
Welcome, ye keys and cages.
It’s over now – I can’t hear
The sound of your simple name
That keeps these waves from stopping –
I’m waiting.

This is a great day – with no beginning.
Great day – with no tomorrow.
This is the way it ends – so sweet and sudden…
I’m watching…

I’m looking at the white sail burning
…And it hurts my eyes.

1987

Нью-Йоркские страдания

Между Bleeker и McDougal,
Много маленьких кафе,
Я хотел купить наркотик,
А он уехал в Санта-Фе.

Над Нью-Йорком небо хмуро,
Дождь над парком Гранмерси.
Звонит Статуя Свободы,
Предлагает XTC.

Дует ветер с Брайтон Бича,
С эмигрантским запахом.
Пойду выпью рюмку водки
Закушу наркотиком.

Летом здесь едят пейотль,
А ЛСД едят весной.
Страсть как много телефонов
В моей книжке записной.

А по ночам в Центральном Парке
Небо дивной синевы.
А мой менеджер – дурак,
Не принес опять травы.

Извела меня кручина,
Подколодная змея.
Как тут жить без кокаина –
Восемь девок, один я.

Я бы жил себе в России,
Да дали мне задание:
Ты езжай, браток, в Manhattan,
И там расширь сознание.

1989

Лой Быканах

Лой Быканах,
Лой Быканах,
Бы-шли-хлаи
Бы-шли-хлаи
Бы-шли-хлаи
Лой Быканах…

1990

Opera backwards

You are opera backwards
Reasons to be sad.
And if something snaps apart
In my head,
Then you’ll know
You’ve picked the right one for that.

1991

Talk with me

Talk with me.
Don’t stare me down
The pages of your rosary,
Illustrious and fair;
Talk with me.
The windy beach, the night is near.
Deliver me
From brimstone and shadow.

I can talk with you,
I can walk with you,
All throughout your life;
Stay with you, smile on you,
Light in your fire.
Laugh with you, starve with you –
Man and a wife,
Stay with you. Say to you –
Axios.

Once in a while. Never again.
Laws of multiplicity applied to me,
In black and white.
Why should I care?
Just talk with me. Talk with me.
Pages of your rosary;
One by one.
Deliver me from brimstone and shadow.

I can talk with you,
I can walk with you,
All throughout your life;
Stay with you, smile on you,
Light in your fire.
Laugh with you and starve with you,
Man and a wife,
Stay with you. Say to you –
Axios.

Axois, zaharios – all throughout your life.
Axios, zaharious – Light in your fire.
Axios, zaharios – man and a wife.
Stay with me. Stay with me.
Axios. Axios. Axios.

1991

Отблеск тебя

Смотри, как детский хор поет,
Дивно и светло;
И там, где шел алмазный дождь,
Теперь лежит стекло.

Но стекла суть хрусталь сна
И ворон вьется зря –
На свете нет алмазней и светлей,
Чем отблеск Тебя.

Еще одно движенье век,
Двадцать дюжин дней;
Из Калимпонга в Дарджилинг,
Где бьет ключом Earl Grey.

Пешком идти печально,
Плоть неймет огня;
Но нет колес прекрасней и прочней,
Чем отблеск Тебя.

Пусть Дарья вносит дордже,
Пускай трещит броня –
Меня хранит Великий Черный Плащ
И отблеск Тебя.

1991

Пески Петербурга

Ты – животное лучше любых других,
Я лишь дождь на твоем пути.
Золотые драконы в лесах твоих,
От которых мне не уйти.
И отмеченный знаком твоих зрачков
Не сумеет замкнуть свой круг,
Но пески Петербурга заносят нас
И следы наших древних рук.

Ты могла бы быть луком – но кто стрелок,
Если каждый не лучше всех?
Здесь забыто искусство спускать курок
И ложиться лицом на снег.
И порою твой блеск нестерпим для глаз,
А порою ты – как зола;
И пески Петербурга заносят нас
Всех
По эту сторону стекла…

Ты спросила: «Кто?»
Я ответил: «Я»,
Не сочтя еще это за честь.
Ты спросила: «Куда?»
Я сказал: «С тобой,

Если там хоть что-нибудь есть».
Ты спросила: «А если?» – и я промолчал,
Уповая на чей-нибудь дом.
Ты сказала: «Я лгу»; я сказал: «Пускай,
Тем приятнее будет вдвоем»;

И когда был разорван занавес дня,
Наши кони пустились в пляс,
На земле, на воде и среди огня,
Окончательно бросив нас.
Потому что твой блеск – как мои слова:
Не надежнее, чем вода.
Но спросили меня: «Ну а жив ли ты?»
Я сказал: «Если с ней – то да».

1979

Я хотел петь

Я не знаю, при чем здесь законы войны,
Но я никогда не встречал настолько веселых времен.
При встрече с медвежьим капканом
Пойди объясни, что ты не медведь.
Господи, помилуй меня; все, что я хотел,
Все, что я хотел – я хотел петь.

На паперти как-то странно с весельем,
В подвалах – могильный мрак.
Ты знаешь, когда все время стреляют,
Наверное, что-то не так.
Спасибо за этот подарок,
Но раньше он назывался плеть.
Господи, ты знаешь меня: все, что я хотел,
Все, что я хотел, – я хотел петь.

Ты знаешь сам, мне нужно немного –
Хотя бы увидеть весну;
И я не знаю, зачем мне привесили груз,
Который тянет ко дну.
Но я знаю, что, если загнать меня в угол,
Едва ли я буду там впредь.
Господи, ты знаешь меня: все, что я хотел,
Все, что я хотел, – я хотел петь

Ей не нравится
(То, что принимаю я)

Она не знает, как жить, ей слишком тяжело быть одной,
Она не помнит, как звучит ее имя, когда его произносит другой,
Она воет на Луну, как ребенок, распугивая стаи зверья,
Но ей не нравится то, что принимаю я.

Ее нежность бесценна, ее святость ведет поезда,
Ее любовь тает радугой в небе, в том месте где, должна быть звезда,
Ей нравится пожар Карфагена, нравится запах огня,
Но ей не нравится то, что принимаю я.

А ты волнуешься, зачем эти дети задумчиво глядят тебе вслед?
Они знают, что слепой станет принцем, если в доме не платят за свет.

А в монастырских садах за звуком колокола слышно свирель,
На черно-белой листве уже написано слово «Апрель»;
Я знаю, где здесь газ и где тормоз, но не стану касаться руля,
Ведь ей не нравится то, что принимаю я.

Катя-Катерина

Горят-шумят карденовские склады,
Гудят гудки, волнуется народ.
И лишь один бродяга беспризорный
В немой тоске невесть куда бредет.

У него два мильона медных денег,
У него двор в парче и жемчугах,
А он, подлец, любовь свою покинул
На диких чужеземных берегах.

Он был второй помощник капитана,
Она была, как юное вино.
Пропел гудок, и песня оборвалась,
И корабли давно ушли на дно.

Что мне теперь позор и состраданье;
Что мне теперь погибель и тюрьма?
Ох, моя кровь, ох, Катя-Катерина,
Разве ж я знал, что ты – моя жена?

Горят-шумят карденовские склады,
Гудят гудки, волнуется народ.
И лишь один бродяга беспризорный
В немой тоске невесть куда бредет.

1994

Паленое виски и толченый мел

Паленое виски и толченый мел –
Кто смел, тот и съел;
Кто съел, тот и сыт,
Еще чуть-чуть, и он уже спит.

Он спит, ему снится покой.
Ты погоди, ты не трогай его рукой;
Не трогай рукой, чтобы он не вставал –
Парадоксальный, как коленчатый вал.

Паленое виски и толченый мел:
Скажи, зачем ты так побледнел?
Скажи, зачем ты глядишь сквозь кусты?
И клянись Христом Богом, что ты – это ты.

Зачем этот якорь у тебя во рту,
Зачем дыра в твоем левом борту,
И долго ли нам ходить здесь с трубой,
Пока нас не вынесет на берег прибой?

А на берегу ждет родник с водой.
Смотри – какой ты стал молодой,
Сквозь твои пальцы плывут облака,
И в твоих волосах заблудилась река.

Значит, это было совсем неспроста,
И наша природа нежна и пуста;
И Млечный Путь шумит, как шумел –
Как паленое виски и толченый мел.

Зеленая звезда

Остается мало времени:
Практически совсем чуть-чуть.
Но я еще раз наберу
Этого сладкого воздуха в грудь,
Еще раз разделю с тобой
Глоток огня и воды
И двинусь дальше –
Вслед за пламенем Зеленой Звезды.

Накидывали сети,
Вязали к ногам валуны;
Но нельзя поймать феникса,
Он ходит по дорогам Луны;
Пятна крови на груди,
Последний бросок с высоты;
Мы встретимся опять
В момент восхода Зеленой Звезды.

И я не извиняюсь –
Я делал именно то, что хотел:
Я пил, как я пил,
И я пел, как я пел;
Вперед, через пламя,
Мы выйдем отсюда чисты;
Мы увидимся опять
В момент восхода Зеленой Звезды.

Борода

Расти, борода, расти.
Нас некому больше пасти.
По метру в день,
По ветру в день,
По метру в день –
Расти, борода, расти.

Стальное сплетение стрел – вода,
Но кораблям Одиссея сюда не плыть.
Эта гавань закрыта на цепь,
Цепь весом в года;
Значит, все как всегда,
Значит, пить так пить.

Расти, борода, расти.
Нас некому больше пасти.
По метру в день,
По ветру в день,
По метру в день –
Расти, борода, расти.

А голос лапши звучит, как звон;
Голос лапши жжет горячечный бред.
Волхвам никогда не войти в этот загон.
Но закон есть закон,
А нет – значит нет.

Так трезвитесь и падайте ниц,
Чтобы не видеть лица;
В моих небесах нет границ,
И жажде моей нет конца –
Пить так пить.

Расти, борода, расти.
Нас некому больше пасти.
По метру в день,
По ветру в день,
По метру в день –
Расти, борода, расти.

Фавн

Как это произойдет – Бог с ним,
Но произойдет – это точно.
Время перестанет быть твердым,
Станет абсолютно прозрачным.
Не надо пытаться быть смирным,
Притворяться, что ты здесь случайно –
Не надо никаких оправданий…
Послеполуденный отдых фавна.

Солнечный свет сквозь листья.
Тишина такая, что слышно,
Как медленно движутся мысли,
Одна за другой по кругу;
А за пределами круга
Золото и зелень беспечны…
Наступает то, в чем сложно признаться –
Послеполуденный отдых фавна.

А я, пожалуй, даже не выйду.
Моему появленью нет места.
Останусь то ли быль, то ли небыль.
Фрагментом между тенью и светом,
Прикосновением ветра,
Как часы, у которых нет стрелок, –
Я здесь, чтоб напомнить о главном.
Послеполуденный отдых фавна.

Губернатор

У нас в деревне праздник,
Горит небесный свод,
На пепелище сельсовета
Водят хоровод;
Губернатор – пляши;
У нас есть новость, губернатор,
Новость для тела и души.

Ты думал шито-крыто,
Ты думал нож на дне,
Проплата в Дойче-банке,
Но губерния в огне;
Губернатор,
как сладко пахнет дым,
Уже недолго, губернатор,
Осталось оставаться молодым.

Под рубашкой от Бриони
Наколки на груди,
А мертвых журналистов
Без тебя хоть пруд пруди,
Губернатор,
Труби отбой полкам;
Из центра, Губернатор,
Пришел сигнал
скормить тебя волкам.

Забудь квартиру в Ницце,
Грядет девятый вал;
Не время суетиться,
Запрись с ружьем в подвал;
Губернатор,
На зоне учат – жизнь это бой;
Еще не поздно, Губернатор –
А впрочем думай сам,
Господь с тобой.

2013

Доисторические альбомы

Притчи графа Диффузора

Граф Диффузор,
Граф Диффузор – наследник вселенной,
Граф Диффузор – мистический гость,
Граф Диффузор – чудес соплеменник,
Возлюбленный неба и звезд.

Песни его подобны касанью,
Сны его слов чисты и честны.
Граф Диффузор под небесами –
Единственный брат весны.

Граф Диффузор разбудит нас в полночь,
Он даст вам ключи от завтрашних дней.
Граф Диффузор молчанье наполнит
Цветами небесных огней.

Граф Диффузор…

1974

Сана

Я ищу тебя на улицах снов,
В подземельях зеленых теней;
Я вижу след твой у далеких холмов;
Уходит полночь – ты ушла за ней.

Там, где бешеный бег часов,
Я увидел твой светлый след;
Ты растворилась в тени лесов,
Превратилась в солнечный свет.

Твой отец – владыка чудес,
Он научил тебя летать и петь;
Твоя мать – пришелец с небес,
Она не знает, что значит смерть.

Сана…

1974

Другая

Она придет ко мне по тысяче ветров,
Пройдя по радуге над городом мостов;
Алмазы звезд в ее руках –
Она их бросит в полночь…

Она ведет меня сквозь каменные тени,
Она хранит меня, любовь ее священна,
В чугунном мире вашем, как рассвет
Ее дыханье…

Как я люблю ее; слова ее – как свечи;
Я говорю с ней, но всегда меж нами вечность,
Она всегда со мной
В печали наших песен…

Она придет ко мне по тысяче ветров,
Пройдя по радуге над городом мостов;
Алмазы звезд в ее руках –
Она их бросит в полночь…

1974

Время Любви Пришло

На каменных кострах
Ветер целует траву семи ветров.
Вернулся в небеса
Путник, одетый в шелк змеиных слов.

Чудовища в ночи
Не властны имена твои назвать.
Пришла пора любви.
Кто здесь твоим любимым должен стать?

Время любви пришло.

Не видит лишь слепой:
Любовники спят у ночи на груди.
Негромко песню пой,
Они лишь заснули, не стоит их будить.

Смелей войди в рассвет,
Ветер любви не знает стона стен.
Его прозрачный след
Подобен бесконечности небес.

Время любви пришло.

1974

Мозговые рыбаки

До свиданья, аппарат;
Я уйду в далекий сад,
На берегу реки;

Я покину отчий дом;
Объявляется прием
В мозговые рыбаки…

Там живет тиранозавр,
Там зарезал хлеб кадавр
И повесил на крюки;

Чтобы не было беды,
Там сидят вокруг воды
Мозговые рыбаки…

Стану я одним из них:
Я спою им «Блюз свиньи»,
Спою им «Бэби квак»;

Там не страшно быть горой,
Охраняет гор покой
Мозговой рыбак…

1974

Остров Сент-Джорджа

Уйдут года, уйдут и дни,
Но не погаснут те огни,
Огни, которые впервые мы зажгли
Над островом Сент-Джорджа.

Вокруг него течет река,
Она хранит слова его песка;
Мы будем счастливы, пока бегут века,
Хранит нас остров Сент-Джорджа.

Моим друзьям – моя рука,
Пусть мы идем издалека,
Мы будем счастливы, пока бегут века;
Хранит нас остров Сент-Джорджа.

1974

Проснись

Проснись в безумном потоке,
Июнь за окном.
Ты ждешь того, кто
Сможет поджечь
Мечты твоей дом;

Не спи в ожидании чуда,
Держись за солнечный луч.
В сказку поверь – и что-нибудь будет,
Чем сможешь ты себя обмануть…

1974

Стань поп-звездой

Что может быть в жизни проще:
Купи себе фуз и квак,
Купи усилитель мощный,
Подай музыкантам знак,
И стань поп-звездой…

Вокруг завизжат мочалки,
Поп-фаны забьют косяк.
И это всего лишь начало;
Чего ж ты хотел, чудак?
Ты стал поп-звездой.

В «Сайгоне» тебя полюбят,
И ты, разучившись петь,
Пьешь кофе, подобно людям,
Кто в жизни уже успел
Стать поп-звездой.

Но смех перемешан с болью,
И я от нее устал.
Кто есть здесь, кто хочет больше,
Чем просто и страшно стать –
Стать поп-звездой?

1974

Боги

Кто-то стал отныне богом
И простил себе грехи;
«За стихи мне все простится», –
Но стихи его плохи.

Кто-то в музыку подался,
Человечество любя,
Но его никто не слышит,
Он певец внутри себя.

Ты запой, а я услышу,
Для того и голос дан
Всем, кто любит, всем, кто дышит,
Кто поет свои года;

Так пускай не даст мне совесть
Ни молчать, ни богом стать.
Стать бы честным пред собою,
Вот и вся моя мечта.

Но уходят люди в боги,
И в себя погружены –
Принимают за реальность
Ложь и сны.

Все пловцы давно уплыли,
Все певцы давно молчат,
Кто в себе – тот как в могиле,
Кто кричал – устал кричать;

И несказанная песня
Нас задавит, словно боль,
И придут другие – те, кто
Не боятся быть собой…

Так пускай не даст им совесть
Ни молчать, ни богом стать,
Будут искренними строки
И собой не будут лгать.

Ну а мы уходим в боги –
Так пускай звенит по нам,
Словно месса по убогим,
Колокольчик на штанах.

1974

Манежный блюз

В озере слов я нашел свою душу,
Читая следы свои на зеркалах.
Ты думаешь, я буду вечно послушен?
Думай, пока это так;

Когда-нибудь в час неясный и сонный
Снова проснутся в глазах облака;
Придет этот час, и я уйду вместе с солнцем
Дорогой, ведущей в закат.

1974

Бег

Куда ты из дома,
В дождь, туман или снег?
Что тебя гонит
В неисповедимый бег?

Но бьется у сердца жажда,
Которую, словно боль,
Одни называют блажью,
Другие – судьбой.

Нет на тебя управы,
Твое печальное право –
Оставить любимых сзади…

И двери раскрыты в полночь,
Бешеный стук часов,
Горечи сладкой полон
Ветер в лицо.

И, кажется, вот он, рядом,
Тот, ради кого бежишь.
Но снова погаснут взгляды,

Словно погаснет жизнь.
Нет на тебя управы,
Твое печальное право –
Оставить любимых сзади…

1974

Хвала Шри-Кришне

«Любовь – это чушь», – говоришь ты.
«Любовь – это ложь»;
Но если ты женщина вправду,
Зачем ты живешь?
Воздайте хвалу Шри-Кришне,
Воздайте любви хвалу,
Воздайте хвалу Шри-Радхе.

«Любовь умерла», – говоришь ты.
«Осталась постель»;
Как смеешь ты лгать во храме,
В сплетении тел?
Воздайте хвалу Шри-Кришне,
Воздайте любви хвалу,
Воздайте хвалу Шри-Радхе.

Ведь Радха и Кришна – не боги,
Но дети земли,
И стал человек человеком
Во имя любви;
Воздайте хвалу Шри-Кришне,
Воздайте любви хвалу,
Воздайте хвалу Шри-Радхе.

1974

Прощание
с «Аббатской дорогой»

Ушла «Аббатская дорога»,
Ушли «Орбита» и «Сайгон»,
Нам остается так немного
От наших сказочных времен;

Остались цифры телефонов,
В которых нас не узнают;
Осталось в улицах знакомых
Опять искать себе приют.

Пускай
Уходят годы, друзья и боги,
Для нас
Поют неназванные дороги,
Других
Мы назовем своими друзьями,
Если нам не по пути…

Но все ж ночами вижу лица,
И здесь не властен циферблат;
Боюсь проснуться, если снится
Тот, кто мне раньше был как брат.

1974

С той стороны зеркального стекла

Блюз НТР

Я инженер
Со стрессом в груди,
Вершу НТР
С девяти до пяти.
Но белый дракон сказал мне,
В дверь подсознанья войдя,
Что граф Диффузор забил в стену гвоздь,
А я – лишь отзвук гвоздя…

Сказал и ушел,
Дверь затворив.
Как хорошо,
Что дракон – это миф;
Но тот, кто явился после,
Был совсем ни на что не похож,
Его биоритм не лез в алгоритм,
Он съел мой кухонный нож;

Сказал я: «Послушай,
Мне завтра на службу,
А ты мне мешаешь спать»;
А он мне ответил:
«Ты слышишь, как ветер
Танцует с Роулдр Паа?»

Такого мой стресс
Вынесть не мог.
И дверь подсознанья решил я
Закрыть на замок.
Но дверь закрываться не хочет,
Я бьюсь и, в конце концов,
Ломаю об угол добытое в муках
Пластмассовое лицо…

Куда инженеру
В век НТРа
Идти с натуральным лицом?

Блюз свиньи в ушах

Когда я был живым,
Я был похож на дым.
И дым шести снегов
Тогда был тоже молодым.
У синих скал
Я вверх упал
В то время, как зеленый бог
В мерцании веков
Себя искал.

Вернулся я домой,
И труп любимый мой
Спросил меня: «Что делал ты,
когда ты был живой?»
Я знал секрет:
Мой брат скелет
Признался мне однажды,
Что давно уже его
На свете нет.

Вы слушаете меня,
В ушах у вас свинья.
Вы не поймете, для чего
Пою вам это я;
Но есть цветок,
И есть песок
А для чего цветок в песке
Вам не понять до гробовых досок.

Блюз во имя ночи

Снова я пел сегодня
То, что должен был петь вчера.
Как прекрасны слова – они изменят весь мир;
Но я опоздал, и это только игра…

То, что понятно ночью,
Скрыто в потемках днем.
Что солнечный свет
Мне, если я слеп,
И стрела из цветов на луке моем?

Дай им Господь печали,
Чтоб различать цвета;
И людям дневным
Дай ночную звезду,
Чтоб эта звезда им разомкнула уста;

И если не виден клинок, то это не значит,
Что сердца ему не достать;
Пасынки будней, как вам не страшно спать?

Ты – мой свет

Ты – мой сон,
Ты светлее всех,
Кто снится мне;
Сон моих снов…

Ты как сад,
Где впервые я
стал
тем, кто я есть…
Что будет с нами завтра?

Замок

Удачи тем, кто ищет,
Покоя тем, кто спит.
Гаснущие листья
Затоптаны в гранит.
Печальнее печали
Назвать сестрой печаль,
Которую камень хранит…

А в небе черной тушью –
Чугун и всплеск ветвей
В строку твою вплетутся,
И станет ночь светлей.
Да будет шаг твой легок,
Пока не кончен сон,
Прекраснейший в жизни твоей…

Мост

Ты строишь мост
Ради всех, кто строит стены,
Чтобы мы не могли различать
Где свет, где тени.
И когда твой мост вознесется
В пустыню неба,
Я увижу, как все,
Кто вырос из стен,
Взойдут на твой мост…

Ты строишь мост,
И кладешь, как камни, сердце;
Как светел твой мост –
Знаю лишь я
И те, кто строит мосты.

Песня

Любовь моя,
Я светел оттого,
Что ничего
не знаю –
Только свет
твоей любви;
И я пою:
О, ангел мой, не плачь,
Смотри, как ночь
Танцует за
Стеклом
твоей
Любви…

Незнакомка

Я упаду сквозь зеркала
Ваших глаз;
Я пропою для вас слова –
Лишь для вас, лишь для вас, лишь для вас.

Коснуться песней ваших глаз,
Ваших губ, ваших плеч, ваших щек;
Я буду рад увидеть вас еще.

Искать вас, различать на дорогах ваш след;
Любить вас каждый день моих солнечных лет.

Л.Ю.

Кто это моет стены рано утром,
Устав читать стихи всю ночь подряд?
Нам на двоих дана одна премудрость:
Влюбленными быть до наступленья дня.

Все братья – сестры

Дорога 21

Любой твой холст – это автопортрет,
Ведь ты – это я;
Любое слово – это ответ,
Ведь ты – это я.
И если ты невидим средь семи небес,
То кто заметит меня?

И твой квадрат не имеет углов,
И добродетель – как грех;
Твои стихи лишены всех слов,
И ненависть – смех.
И ты спишь по ночам со смертью своей,
И ты счастливее всех.

И ты всегда идешь позади,
Ведь ты – господин;
Ты, как вода, ты живешь внизу,
Но ты – господин;
И, когда я был мал, ты учил меня своей
Дороге двадцать один.
Твои глаза – словно пепел;
Ты видишь только то, что есть.

Твои глаза – словно пепел,
Ты видишь только то, что есть.
Я никогда не ловил луну в реке рукой,
Но я почту за честь.

На двадцать первом шоссе есть многое, чего здесь нет;
На двадцать первом шоссе есть многое, чего здесь нет;
Я был бы рад жить там, но сердце мое
Пахнет, как Невский проспект.

1978

Король подсознания

Продолжить чтение

Страницы: «« « 1 23

Читать бесплатно другие книги:

Утром через десять веков

Денисова Наташа

«Утром через десять веков» – первый сборник стихотворений автора. В книге собраны произведения, напи...

Барон ВВВ

Казакевич Сергей

Приехавшего в отпуск героя давно зовут бароном, ведь он, кажется, привирает. И вот новая встреча. Од...

Легким прикосновеньем… Книга стихов

Кравченко Алеша

Нежная и пронзительная любовная лирика в России не окончилась на именах величайших поэтов. Любой, кт...

ВА

Жени Элан

В редакцию столичной газеты приходит странное анонимное письмо с описанием загадочных событий. Молод...

Информационная система жилищно-коммунального хозяйства

Коряковцев Василий

В издании изложены основные положения Федерального закона РФ от 21 июля 2014 г. N 209-ФЗ «О государс...

Россия в космосе

Максимова Антонина

Книга посвящена космическим юбилеям: 150 лет со дня рождения К. Э. Циолковского, 100 лет со дня рожд...

Песни (сборник) Гребенщиков Борис

Горный хрусталь

Менуэт земледельцу

Та, которую люблю

4D (Последний день августа)

Тайная история пчеловодства

Уйдешь своим путем

Самый быстрый танцор

Давай будем вместе

Любовь это все, что мы есть

Вызываю огонь на себя

Никон

Ода критику

Тень твоего крыла

До Свидания, Башня

Немного солнца в холодной воде

Камни в холодной воде

А+

Как движется лед

Молитва и пост

Сердце из песка

Рухнул

Синее небо, белые облака

Из ХрустальногоЗахолустья

Кошка моря

Сутра ледоруба

Песнь весеннего восстановления

Песни, не вошедшие в альбомы

Молчание

Наступит день

Перекресток

Всем, кого я люблю

Блюз диких людей

Мужской блюз

Последний день весны

Если кончится дождь

Им сказано все

Блюз для «кита»

Дочь

Евангелина

Песня о несостоявшемся отъезде

Кто ты такой

Пионерская, 38

Золушка

Ребята ловят свой кайф

Мы никогда не станем старше

Холодное пиво

Золотых лошадей

Сентябрь

В поле ягода навсегда

Белое reggae

Нож режет воду

Немое кино

Если я уйду

Роскошь

Не надо мне мешать

Новые книги

Дикий мед

Для тех, кто влюблен

Древняя кровь

Новые дни

Никто не сможет дать мне то, что можешь дать ты

Не трать время

Она моя драма

Моя альтернатива

White sail burning

Нью-Йоркские страдания

Лой Быканах

Opera backwards

Talk with me

Отблеск тебя

Пески Петербурга

Я хотел петь

Ей не нравится(То, что принимаю я)

Катя-Катерина

Паленое виски и толченый мел

Зеленая звезда

Борода

Фавн

Губернатор

Из Хрустального
Захолустья

Ей не нравится
(То, что принимаю я)

Прощание
с «Аббатской дорогой»

Король подсознания

Продолжить чтение

Страницы: «« « 1 23