Настольная книга венчурного предпринимателя. Секреты лидеров стартапов Романс Эндрю

Многое из того, что вы прочитаете ниже, взято из замечательной книги «Венчурные сделки: Будьте умнее, чем ваш юрист и венчурный инвестор»[18], написанной Бредом Фельдом и Джейсоном Мендельсоном, которую я очень рекомендую прочитать всем, кто подумывает о венчурной сделке.

Прежде всего определимся с классификацией. «Условия» и «предварительное инвестиционное соглашение» можно разделить на четыре области:

Условия, составляющие экономическую основу сделки, самые важные из которых — оценка, преимущественные права при ликвидации и защита от размывания долей.

Условия, которые определяют распределение контрольных полномочий в отношении компании после заключения инвестиционной сделки, самые важные из которых — структура совета директоров и защитные условия.

Условия, которые становятся юридически обязывающими с момента подписания предварительного инвестиционного соглашения, самые важные из которых — «эксклюзивность» и распределение расходов на сделку.

И все остальное… что не так важно, как правило.

Оценка

Можно назвать пять категорий, связанных с оценкой: предынвестиционная оценка, полученные инвестиции, постинвестиционная оценка, цена акций и размывание долей. Они связаны между собой следующими уравнениями:

• Предынвестиционная оценка + Полученные инвестиции = Постинвестиционная оценка.

• Цена акции = Предынвестиционная оценка / Количество акций, выпущенных до инвестиционного раунда.

• Размывание (долей) = Полученные инвестиции / Постинвестиционная оценка

Так, если компания привлекает инвестиции в размере $5 млн в раунде А по предынвестиционной оценке $10 млн, то ее постинвестиционная оценка будет рассчитываться таким образом: $10 млн + $5 млн = $15 млн, а размывание — таким: $5 млн / $15 млн = 33 %. Если наша предполагаемая компания выпустила в обращение 1 млн акций до инвестиционного раунда, то в таком случае цена акций будет рассчитываться так: $10 млн / 1 млн = $10.

Размывание, которому также равна доля нового инвестора, — это объем, на который уменьшаются доли существующих инвесторов. Таким образом, если до инвестиционной сделки у нашей предполагаемой компании было четыре учредителя, каждому из которых принадлежала доля размером 25 %, то доля каждого из них уменьшится на 33 %, до 17 %. Однако даже если относительный размер доли каждого учредителя уменьшается, стоимость их доли в денежном выражении вполне может увеличиться, так как стоимость доли акционера рассчитывается путем умножения количества акций, которым он владеет, на цену акции.

В данном примере каждому учредителю принадлежит 250 000 акций (четверть всех акций, выпущенных до инвестиционного раунда); при цене акции $10 доля каждого из них составляет $2,5 млн. По итогам раунда, когда размер их доли в относительном выражении уменьшится до 17 %, у них по-прежнему будет по 250 000 акций, каждая из которых по-прежнему стоит $10, а совокупная стоимость акций каждого учредителя — $2,5 млн. По крайне мере на бумаге.

Более того, если цена акции в инвестиционном раунде будет выше, чем в предыдущем раунде, то стоимость доли каждого акционера вырастет, несмотря на тот факт, что размер доли в относительном выражении уменьшится.

Важно помнить, что если при вхождении венчурного инвестора выпускаются новые акции, то в связи с тем, что стоимость доли акционера определяется умножением количества акций, ему принадлежащих, на стоимость одной акции, стоимость доли может увеличиться, несмотря на снижение относительного размера доли. Тем не менее размер доли в ее относительном выражении поможет быстро оценить стоимость владения на случай реализации сценария выхода, при котором количество выпущенных акций не изменяется (хотя при этом необходимо также принимать во внимание установленные преимущественные права при ликвидации).

Такое отделение стоимости от относительного размера доли является очень важным, но в чем-то непростым для понимания многих людей. Каждый желающий привлечь венчурный капитал обязан в этом разобраться.

Многие предварительные инвестиционные договоры включают в себя таблицу капитализации, которая описывает структуру долевого участия по итогам инвестиционного раунда и содержит бльшую часть информации и логических заключений, приведенных выше. Постинвестиционная таблица капитализации для описываемого примера приведена в табл. 9.1.

Среди других важных экономических условий выделяют преимущественные права при ликвидации и защиту от «размывания», являющиеся самыми важными условиями с точки зрения контроля; структуру совета директоров и защитные условия; а также «эксклюзивность» и распределение расходов на сделку. Разобравшись в данных условиях, вы сможете оценить степень привлекательности предварительного инвестиционного договора, но учтите, что там также может встретиться и многое из того, что здесь не было упомянуто, и что замены хорошему юристу не существует.

Преимущественные права при ликвидации

В большинстве случаев венчурные инвестиции предусматривают преимущественные права при ликвидации, что подразумевает получение инвестором своих денег в случае выхода из инвестиций еще до того момента, когда другие акционеры смогут что-либо получить. Преимущественные права при ликвидации могут быть двух видов: первый подразумевает как приоритетный возврат инвестору его вложений, так и выделение ему доли в прочем остающемся для распределения имуществе компании в соответствии с его долей участия в капитале компании (participating liquidation preference); при втором варианте инвестор должен выбирать между приоритетным получением своих вложений или доли в распределяемом имуществе компании в соответствии с его долей участия в капитале компании (non-participating liquidation preference).

Защита от размывания

Такие условия защищают инвестора на случай, если цена акции на следующем инвестиционном раунде понизится (такой раунд часто называют «раундом с понижением» — down round). Механизм действия защиты от рамывания представляет собой ретроспективную корректировку цены акций, что выражается в увеличении количества акций, принадлежащих инвестору, и моделированию ситуации, в которой он изначально инвестировал бы в компанию при стоимости акций ниже, чем она была на самом деле.

Следует знать о трех видах защиты от размывания:

• Защита от размывания с полным пересчетом (full ratchet anti-dilution), в котором стоимость всех акций инвестора уменьшается до стоимости акций в новом раунде.

• Ограниченная средневзвешенная защита от размывания (narrow-based weighted average anti-dilution), при котором стоимость части акций инвестора уменьшается до стоимости акций в новом раунде с использованием формулы, учитывающей объемы инвестиций.

• Полная средневзвешенная защита от размывания (broad-based weighted average anti-dilution), которая аналогична предыдущей, но при этом стоимость акций снижается на меньшую величину, таким образом поощряя предпринимателя.

Защита от размывания с полным пересчетом является очень благоприятной для инвестора. В большинстве предварительных инвестиционных договоров встречается один из видов средневзвешенной защиты; из них полная средневзвешенная является наиболее популярной.

Структура совета директоров

Большинство предварительных инвестиционных договоров устанавливают структуру совета директоров компании на постинвестиционный период. Как правило, опытные инвесторы хотят обеспечить должное функционирование совета директоров, который должен быть достаточно компактным, чтобы иметь возможность действовать оперативно, и в котором каждый его член привносил бы значимый вклад в деятельность компании. Нормальное количество членов совета — от четырех до семи человек, а в принципе чем меньше, тем лучше.

Сама по себе возможность обеспечить конкретные результаты голосования членов совета директоров, а также то, кому такая возможность достается, крайне важны для судьбы компании. Она связана либо с правом назначить членов совета директоров, которые предположительно будут голосовать в соответствии с директивами назначившего их лица, либо с правом получения одним лицом распоряжения несколькими голосами. Широко известен случай Марка Цукерберга, который контролировал совет директоров Facebook за счет того, что настоял на предоставлении ему трех голосов. Обычно все основные венчурные инвесторы получают право голоса, как и генеральный директор с председателем, плюс основателям достается один или два голоса (одно и то же лицо может одновременно занимать несколько из указанных позиций). При росте компании и привлечении большого объема инвестиций, как правило, количество венчурных капиталистов в совете директоров увеличивается, а количество голосов основателей уменьшается. Таким образом, на ранних стадиях совет контролируется основателями, а на поздних — контроль переходит к инвесторам.

Переход фактического контроля над принятием решений советом директоров от одной стороны к другой может зависеть от того, кому — инвесторам или основателям — принадлежит право назначить председателя совета директоров.

Защитные условия

В большинстве предварительных инвестиционных договоров вы встретите список из 10–15 действий, которые разрешено предпринимать только при наличии прямо выраженного согласия инвестора. Предназначение таких норм — обеспечить невозможность смены курса менеджерами, а также предотвратить пренебрежение или игнорирование ими соглашений, заключенных с инвесторами. Как правило, в этом списке встречаются такие полномочия, как «утверждение годового бюджета», «осуществление значительных незапланированных расходов», «продажа или иное распоряжение компанией или ее частью». Часто достаточно простого согласия, собственноручно подписанного членом совета — представителем инвестора, или направленного им по электронной почте письма, содержащего такое согласие, чтобы утвердить действия менеджмента.

Там вы также, возможно, встретите вопросы, решение которых осуществляется на уровне акционеров, включая такие: «изменение устава компании» и «выпуск новых ценных бумаг, предоставляющих дополнительные права». Они являются более важными, так как их смысл в том, что компания не сможет привлечь дополнительные инвестиции без согласия инвестора.

Все защитные положения, указанные выше, являются довольно стандартными, и редкий известный мне венчурный капиталист согласится инвестировать без них.

Эксклюзивность и распределение расходов на сделку

Каждый предварительный инвестиционный договор из тех, что я могу припомнить, и уж конечно, каждый из тех, которые я когда-либо подписывал, в самом начале содержали абзац о том, что договор не является юридически обязывающим или не имеет юридической силы[19], за исключением положений, относящихся к эксклюзивности и распределению расходов на сделку (а также, иногда, к конфиденциальности). Эти положения являются очень важными для инвесторов, так как им предстоит потратить значительные суммы на оплату юридических услуг и, может быть, привлечь других консультантов, и они хотят быть уверенными в серьезности намерений компании по привлечению инвестиций именно от них.

Соглашаясь с положением об эксклюзивности, компания показывает решительность своего намерения воздерживаться от переговоров с другими венчурными инвесторами, как правило, в течение первоначального срока от четырех до восьми недель, который может продляться.

Положение о расходах еще более подчеркивает серьезность планов компании по отношению к принятию инвестиций. В нем обычно указывается, что если компания меняет свое решение и выходит из переговоров по поводу заключения инвестиционной сделки, то она обязана возместить расходы венчурного капиталиста вплоть до согласованного уровня, обычно это $30 000–70 000 для одной сделки, в зависимости от сложности юридической стороны дела и кандидатур консультантов, привлекаемых венчурным инвестором.

Компания и предприниматель, в свою очередь, также хотят быть уверены в решимости венчурного капиталиста, и им не следует стесняться таких вопросов инвестору, как «в какой стадии предынвестиционного исследования он находится», «какая дополнительная работа может потребоваться (помимо юридической)» и «видит ли он какие-либо причины, которые могут повлечь срыв заключения сделки». Некоторые инвесторы обозначают дополнительные действия, которые требуется предпринять, как условия, предварительные по отношению к закрытию сделки (conditions precedent). В случае, если у инвесторов появляются весомые сомнения, то, возможно, лучшим советом было бы разрешить их до подписания предварительного инвестиционного договора.

Вот некоторые основные понятия, знание которых необходимо предпринимателю:

• предынвестиционная оценка;

• размер / объем раунда (раунд);

• постинвестиционная оценка;

• доля, получаемая новыми инвесторами;

• преимущественные права при ликвидации.

Добавьте к раунду предынвестиционную оценку, и вы получите постинвестиционную оценку. Подсчитайте относительную долю в капитале компании, продаваемую новым инвесторам, разделив размер раунда на постинвестиционную оценку или просто разделите меньшую цифру на большую (в большинстве случаев). Занимаясь привлечением инвестиций, всегда держите открытой таблицу в формате Excel с этими несложными вычислениями, которые помогут вам понять, какая доля компании отойдет инвесторам при разных размерах раунда и при различных предынвестиционных оценках.

Если компания продает долю 33 % уставного капитала новым инвесторам, то предынвестиционная оценка ровно в два раза превосходит размер раунда. Так, в случае размера раунда $2,5 млн и продаже трети компании предынвестиционная оценка будет равна $5 млн, а постинвестиционная — $7,5 млн. Для быстрых подсчетов в уме вы просто удваиваете размер раунда, чтобы сосчитать предынвестиционную оценку, предполагая размывание на уровне 33 %. Для сделок в области IT размывание на раунде А обычно составляет от 20 до 40 % — это доля в уставном (акционерном) капитале компании, продаваемая новым инвесторам. Если все движется хорошо, то раунд B (следующий раунд) привлекается при более высокой оценке, размер раунда увеличивается, и новые инвесторы примыкают к синдикату. То же самое справедливо и в отношении раундов C и D. Жизнь не всегда соответствует идеалу, так что помимо раундов с повышением встречаются и раунды без повышения, и раунды с понижением.

Другие юридические условия являются важными, но каждый предприниматель должен понимать, как работает механизм преимущественных прав при ликвидации. Это сумма, которую вы должны выплатить инвестору при «ликвидации» (продаже или выходе на IPO) компании еще до того, как ему достанется его доля, определенная согласно соответствующей доле участия в акционерном капитале.

Не будет момента лучше, чем сейчас, для улаживания юридического спора

Ричард Кимбал, сопредседатель технологической практики фонда Edwards Wildman Palmer, в ходе своей карьеры представлял более 40 венчурных компаний и десятки компаний, работавших в области IT и биомедицинских наук. Вот его история об урегулировании юридического спора:

Эта моя история, которую я рассказываю предпринимателям, представляет мой способ продемонстрировать важность урегулирования споров и фиксации отношений еще до того, как создаются какие-то ценные активы. Перед самым объявлением о том, что IPO вот-вот будет объявлено состоявшимся, два разработчика программного обеспечения, которые предположительно участвовали в его создании, подали к компании иск на $1 млн. Учредитель, он же генеральный директор, заявил, что никогда не заплатит им эти деньги, потому что программа, ими созданная, никуда не годилась и ее не использовали. Он нанял этих парней за годы до того, как эта компания была зарегистрирована, для создания некого программного кода. Учредитель пообещал расплатиться с ними акциями, но так этого и не сделал, так как «их код был бесполезен». В то время они предложили ему отказаться от своих претензий за отступное в размере $7500. Он отказался. Если посмотреть на факты, в то время у компании было только около 50 000 размещенных акций, и количество акций, на которые могли рассчитывать те программисты, представляло довольно значительную долю от данного числа. Учредитель заявил, что он планировал разместить бльшее количество акций и уменьшить их номинальную стоимость, а затем разместить акции в пользу разработчиков. Это было сделано, но только через несколько месяцев. Таким образом, факты складывались в неблагоприятную картину, и, конечно, у разработчиков был козырь в том, что они фактически могли помешать выходу компании на IPO в связи с такой серьезной неопределенностью по поводу структуры акционерного капитала. Дело уладили миром, но не за тот $1 млн, который учредитель пообещал никогда не отдавать. Сумма отступных составила $999 999,99.

Я приведу запомнившуюся мне цитату юриста, занимавшегося улаживанием юридического спора: «У вас нет монополии на правду». Это значит, что вы можете считать, что 2 + 2 = 4, а ваш оппонент утверждать, что 2 + 2 = 5. Не стоит краснеть из-за того, что вы не можете себе позволить заниматься юридической борьбой против более крупной компании, у которой на это есть деньги. Дело в том, что правда является очень выборочной, а наше восприятие — искаженным. Если вы участвуете в юридическом конфликте, то, возможно, ваша компания поспособствовала его возникновению; возможно, в ваших лучших интересах будет согласиться, что 2 + 2 = 4,5, достичь компромисса и завершить спор. Разрешение конфликта с использованием юридических процедур может дорого обойтись вашей компании. Проанализируйте самое важное: акции, интеллектуальную собственность и любые доли в распределении доходов. Подумайте о других возможностях типа «права первого отказа» или любых других уступках, с которыми вы можете смириться. Постарайтесь найти решение, взаимовыгодное для вас и для противной стороны, предложите его и постарайтесь договориться. Всегда ведите себя как мистер Спок[20], абсолютно невозмутимо. Здесь мы ведем речь об области, где страсть не является преимуществом.

Неосторожное лицензирование

Бен Гуджер, партнер юридической фирмы Edwards Wildman Palmer, рассказал такую историю о неосторожном лицензировании:

Мы консультировали потенциального приобретателя одного известного хлебобулочного бренда, финансирование которого, я думаю, обеспечивал фонд, инвестирующий в частные компании. Сделка проходила замечательно, но тут одна из наших младших юристов, представлявшая покупателя и инвестора, приступила к анализу лицензионных договоров, заключенных компанией. Она обратила внимание, что один из лицензионных договоров, покрывающий всю территорию Ирландии и заключенный сроком на десять лет, не предусматривал никаких положений о возможностях его расторжения. Его действие, таким образом, можно было прекратить в течение указанного периода только при условии его нарушения или в случае банкротства. Юрист обратила на этот факт внимание партнера нашей фирмы, ответственного за ведение проекта, который при первом рассмотрении отметил данное обстоятельство как незначительное и легко преодолимое. Однако он упомянул о нем в сноске к отчету по результатам проведения предынвестиционного исследования.

Оказалось, что у покупателя имелись большие стратегические планы в отношении территории Ирландии, и он ухватился за этот факт. Он позвонил партнеру с намерением выяснить, может ли это стать реальной проблемой. Партнер, который не читал данный лицензионный договор, переадресовал вопрос к младшему юристу. В результате генеральный директор компании-покупателя и его венчурные финансисты позвонили напрямую младшему юристу с вопросом о том, являлось ли лицензионное обязательство безотзывным, от исполнения которого невозможно было отказаться без нарушения договора или выплаты значительной компенсации. Младший юрист перевела дыхание и подтвердила свой вывод: «Да, это верно: согласно условиям договора, если вы приобретаете данную компанию, то будете обязаны в течение десяти лет соблюдать данные исключительные лицензионные договоренности на территории Ирландии и не сможете прекратить их действие, за исключением случаев нарушения договора или наступления банкротства». Покупатель и его инвестор вежливо поблагодарили ее за тщательность. Затем они прекратили работу по подготовке данной сделки. Для них данный факт был очень важен. Если бы старший партнер не упомянул о нем (хотя сам счел его незначительным) и сделка бы состоялась, то с его юридическим бизнесом могло быть покончено из-за иска о халатности!

Лицензиат выходит из-под контроля

Бен Гуджер рассказывает о неконтролируемом лицензиате:

В другой запомнившейся мне ситуации известный международный книгоиздательский дом планировал продать свое подразделение, занимавшееся детской литературой, покупателю, которого поддерживал венчурный капиталист. Самым дорогим «бриллиантом в их короне» была детская книга, написанная в 1950-х гг., коммерческий потенциал которой снижался; данный актив не обеспечивал должного уровня доходности до тех пор, пока к ним не обратился производитель мультипликационных фильмов для телевидения. Была заключена лицензионная сделка, которая позволила телевизионной компании создать мультсериал, ставший очень успешным и породивший сильный мерчандайзинговый бизнес. Книгоиздатель считал, что большая часть прав на персонажа по-прежнему принадлежала ему. Однако за прошедшие годы издатель совершенно упустил тот факт, что телевизионная компания подала заявки на регистрацию соответствующих товарных знаков в отношении всех видов бизнеса, за исключением книгоиздательства. Теперь они контролировали фильмы, видеодиски, игрушки, игры, одежду, кондитерские изделия и т. д. Бизнес лицензиата, связанный с использованием персонажа данной детской книги, стал на самом деле гораздо более ценным, чем издание и распространение оригинальных книг. Проведение юридического анализа этой ситуации выявило фатальную проблему, заключавшуюся в том, что книгоиздательне участвовал в мерчандайзинговом бизнесе и получал лицензионный доход от этой деятельности, даже не задумываясь об этом. Таким образом, для издателя стало невозможно или очень сложно доказать тот факт, что он не соглашался на регистрацию лицензиатом торговых знаков в отношении персонажа на свое имя по всем другим видам бизнеса. Таким образом, он в итоге «потерял контроль» над своим главным активом. Работа по сделке продолжилась, но покупатель отметил: «Получается, что я покупаю участие в судебном процессе» — и снизил покупную цену приблизительно наполовину.

Иногда нужно спуститься с горы для того, чтобы забраться на верхушку следующей горы

Чарльз Селла, основатель и партнер юридической фирмы GTC Law Group, поведал такую историю:

Эта история о компании, попытавшейся подорвать основы отрасли, в которой доминировали три спящие компании-гиганта, имевшие практически олигополистическое положение, при размере отрасли $5 млрд. С самого начала мой клиент открыл долгосрочный технологический тренд, который, скорее всего, перевернет всю отрасль, используя такие базовые принципы, как закон Мура для предсказывания возможных изменений в распределении издержек. Компания занялась патентованием всего, имеющего отношение к этой ожидаемой технологии, включая и интеллектуальную собственность, покрывавшую не только обеспечивающие технологии, но и их применение в более чем 40 специфических сегментах рынка в рамках данной отрасли. Однажды упомянутые гиганты осознали, что эта компания собирает огромный портфель интеллектуальной собственности, и один из них предложил восьмизначную сумму в обмен на бессрочную неисключительную лицензию на данную интеллектуальную собственность. Дело было в 2002 г., во время упадка рынка капиталов, когда компании очень требовались финансовые ресурсы. Предлагаемая лицензионная сделка оставляла для компании возможность работать на этом рынке и лицензировать и других игроков, и речь шла о сумме большей, чем они могли привлечь от венчурных инвесторов, без какого бы то ни было размывания при этом. Несмотря на очень сильное побуждение заключить такую привлекательную сделку, компания все-таки отказалась от нее. Почему? Потому что была очень сильна уверенность, что в итоге стоимость технологии и всей интеллектуальной собственности вырастет до десятизначного числа. К тому же сделавшая предложение компания-гигант была всего лишь одним из трех игроков на этом рынке, кто мог бы столько предложить. Поэтому, сохраняя возможность выхода, компания предпочла венчурный раунд с понижением, согласилась с некоторым размыванием и продолжила свой путь. Через несколько лет эта компания была приобретена тем самым гигантом, предлагавшим лицензионную сделку, за сумму ниже шестизначной. Из этого следует, что путь бизнеса не всегда напоминает форму хоккейной клюшки. Иногда нужно спуститься с горы для того, чтобы забраться на верхушку следующей горы, но для такого путешествия требуется особенный генеральный директор.

Лучше быть удачливым, чем правильным

Еще одна история от Чарльза Селлы, основателя и партнера юридической фирмы GTC Law Group, описывающая «удачный» исход противостояния двух лицензиатов:

Одна компания (не имею права раскрывать название) предоставила исключительную лицензию в области финансовых услуг одному своему контрагенту и неисключительную лицензию в области банковского дела — другому. Излишне и объяснять, что грань между финансовыми услугами и банковским делом провести сложно. На самом деле если нарисовать диаграмму Венна[21], то указанные понятия накладываются таким образом, что все поле банковского дела находится в поле финансовых услуг. Оба лицензионных договора были заключены с выдающимися игроками отрасли, каждый из которых обладал влиянием достаточным для причинения значительного ущерба на рынке или в судебном процессе. Юридический анализ этого случая показал, что второй из упомянутых договоров был заключен в нарушение первого (нарушение условий об эксклюзивности), а существование первого договора представляло нарушение заверений и гарантий, содержавшихся во втором договоре. Широкий охват указанных категорий, возможно, довел бы компанию до финансовой несостоятельности (об этом ниже). Простой урок, который можно извлечь из этого случая, — исключительные лицензии нужно выдавать с большой осторожностью. В приведенном примере ошибку выявить легко, но существует много случаев, когда один исключительный лицензионный договор заключается в отношении технологии, а другой — в отношении канала или рынка, так что становится очень трудно определять возможные пересечения. Вопрос в связи с упомянутой компанией с конкурирующими лицензиатами: как бы вы решили проблему выдачи двух очевидно перекрывающих друг друга лицензий на ту же самую технологию (в отношении той же самой интеллектуальной собственности)? Это один из тех немногих пунктов в отчете по результатам юридического предынвестиционного исследования, который может стать фатальным для сделки. Ответ таков: один из лицензиатов может приобрести другого, так что их больше не будут волновать допущенные нарушения! Это в действительности и произошло, компания привлекла финансирование и в итоге была приобретена одним из лицензиатов. Мораль: лучше быть удачливым, чем правильным.

10. Путь к ликвидности: вторичный рынок

Изменение в культуре, произошедшее в Кремниевой долине, начинает оказывать влияние на весь мир. В прошлом если учредитель или даже первоначальный инвестор продавал акции до IPO или явного события ликвидности, обычно M&A, то рынок воспринимал это как негативный сигнал. Если бы Билл Гейтс продал даже небольшую часть своих акций Microsoft, это означало бы, что он знает нечто недоступное нам и что MSFT переоценена. Тут же началась бы паническая распродажа! А Билл Гейтс, возможно, просто хотел купить яхту или сделать пожертвование. От операций на вторичном рынке никуда не деться. Это другая часть игры, которую все должны понимать. Вторичный рынок позволяет предпринимателям и инвесторам продать частично или полностью свою долю до наступления классического события ликвидности. Это выгодно для всех сторон.

Как ангелы и венчурные капиталисты, инвестирующие на ранних стадиях, могут вернуть деньги до выхода

Ангелы инвестируют до венчурных инвесторов, но их позиции в таблице капитализации нередко ухудшаются по мере того, как венчурные инвесторы вливают капитал в последующих раундах финансирования. Если у ангелов нет достаточных средств для поддержки своих вложений, то им не избежать разводнения. Ангелы часто говорят, что им приходится ждать выхода для получения дополнительных средств, которые можно вложить в новые объекты. В прошлом ангелы не продавали свои акции до наступления окончательного события ликвидности, которым могло быть как IPO, так и M&A. Такая ситуация не может не измениться.

Ангелы вкладывают средства до венчурных инвесторов. С ростом оценки от раунда к раунду у них должна быть возможность продавать часть акций и получать выгоду от повышения стоимости компании. Это может происходить на раунде А, В или С или на всех трех раундах. Ангел, например, вкладывает $50 000 в ангельском раунде, а потом при предынвестиционной оценке в $25 млн на раунде В продает часть акций на $50 000 или более, сохраняя оставшиеся акции для продажи при еще более высокой оценке или во время окончательного выхода.

Этот денежный поток ангел может использовать для посевного финансирования экосистемы, приносящего все более и более качественные сделки венчурным инвесторам. Последние должны относиться к этому положительно, как к возможности купить акции у ангела по более низкой цене и продать их дороже во время окончательного выхода и таким образом обеспечить доходность для вкладчиков фонда. Если все пойдет как надо, то ангел должен получить чистую прибыль, сохранить часть акций компании и свести стоимость инвестирования к нулю, покрывая убыточные вложения. Венчурные инвесторы на посевной стадии должны делать то же самое: продавать акции в единичных вторичных сделках более крупным или более поздним венчурным инвесторам или фондам прямых инвестиций. В конечном итоге частные сделки должны переходить из Кремниевой долины на Уолл-стрит, где акции предлагаются широкой публике, однако в пищевой цепочке «ангел — венчурный инвестор» всегда должна присутствовать возможность сойти с эскалатора в любой момент. Это позволяет венчурным капиталистам привлекать небольшие средства, быстро показывать прибыль и привлекать дополнительные средства. Это дает возможность венчурным капиталистам убрать определенный риск из своей модели и воспользоваться приростом стоимости. Это частично устраняет проблему, которая исторически присутствует на таких рынках, как израильский, где венчурные капиталисты продают свои портфельные компании слишком рано, отчаявшись увидеть рост. В реальном мире мы видим, как компании становятся «очень горячими», как их оценка стремительно идет вверх, а потом до наступления явного события ликвидности, например IPO (периода запрета продажи после IPO) или M&A, акции падают до нуля или оценка резко снижается после пикового раунда финансирования. В технологическом мире ситуация меняется быстро, Friendster может проиграть MySpace, а MySpace — Facebook. Это еще одна причина, по которой есть резон забрать часть выигрыша, когда оценка привлекательна.

Прекрасной иллюстрацией такого видения будущего, где инвесторы могут сойти с эскалатора в любой момент, является Poggled. Основанная в Чикаго, Poggled представляет собой, по существу, Groupon для продаж алкоголя. Poggled собирает группу женщин и продает первые 50 билетов в ночной клуб или на вечеринку с оплаченной выпивкой за $1 на каждую участницу. От женщин требуется соответствовать их аккаунту в Facebook, чтобы мужчины могли видеть по фотографиям, кто будет на вечеринке. После этого Poggled продает билеты на эту вечеринку мужчинам по значительно более высокой цене со скидкой в стиле Groupon.

Учредителям Poggled удалось раскрутиться с помощью спонсорской сделки с Diageo, крупным производителем алкоголя, которому принадлежит бренд Smirnoff и другие известные бренды. Затем они привлекли $500 000 от учредителей и инвесторов Groupon. Даже сегодня Poggled арендует помещения в офисном здании Groupon в Чикаго. Интересно то, что Groupon сыграла роль инкубатора для этой компании, предоставив ей и деньги и менторскую поддержку. Учредители Groupon представили эту компанию на Сэнд-Хилл-роуд, известив всех крупных венчурных капиталистов о раунде А инвестирования. Они заключили сделку с NEA, которая была лидером раунда А у самой Groupon, и согласовали условия ее участия. Объем раунда А составил $5,6 млн. Из этой суммы $500 000 пошло напрямую инвесторам посевной стадии, которые вернули свои средства менее чем через год. По $50 000 получили оба соучредителя Poggled. Один из них, Джо Мэттьюз, рассказал мне эту историю в деталях, отметив, что он и его соучредитель не хотели продавать акции при такой оценке, однако ребята из Groupon настояли на этом. Оставшиеся $5 млн пошли на развитие предприятия. На мой взгляд, это модельная сделка: кто-то, способный инвестировать на посевном раунде, создает огромную стоимость и получает свои средства обратно, чтобы вновь использовать их и поддержать экосистему. Отсюда лишь один шаг до такого же выхода венчурных инвесторов, вложившихся на ранней стадии.

Как всегда, продавец получает лучшую цену и условия, когда он привлекает больше покупателей к сделке. Мы приглашаем всех продавцов в The Founders Club, чтобы узнать, сможем ли мы купить акции учредителя или раннего инвестора или предоставить заем акционеру, позволяющий облегчить налоговое бремя и упростить сделку. Узнайте, как мы структурируем вторичные сделки и предоставляем работникам капитал, необходимый для исполнения их фондовых опционов. Мне говорят, что самая высокая зарплата в Palantir Technologies составляет $130 000, в то время как оценка компании перевалила за $4 млрд в 2012 г. Мы предоставили ликвидные средства бывшему руководителю высшего звена, которого очень устраивала оценка в $4 млрд, и заключили почти нереальную сделку. Мы делаем то же самое для Twitter и множества других менее известных сделок, когда у растущих компаний остается один-три года до определенного события ликвидности. У учредителей и первоначальных инвесторов есть прямой резон забрать часть средств, не дожидаясь события ликвидности. Такой подход привлекателен для инвесторов, которые получают быструю отдачу, а не ждут десяток лет возврата средств в классическом венчурном предприятии.

Продавать или не продавать: вторичный рынок для стартапов

Существует немало фондов специального назначения, которые покупают акции у учредителей и даже у рядовых работников, имеющих опционы, Facebook, Twitter, Groupon, Zynga, LinkedIn, Pandora и других компаний. Экстремальный пример — покупка акций у учредителей Groupon, которые продали их за $500 млн до проведения IPO, что вызвало толки относительно долгосрочной жизнеспособности этой компании.

Зрелые венчурные капиталисты знают из опыта, что предоставление ликвидных средств учредителям вполне разумно, и не только предпринимателям, но и венчурным инвесторам. По словам Йорга Иберла, члена консультационного совета The Founders Club и полного партнера Wellington Partners, одного из крупнейших венчурных фондов Германии, он только через три года после вложения средств понял, что в отсутствие свободных средств некоторые учредители при первой же возможности продают свои компании, не дожидаясь предложения оптимальной цены или IPO. Рынок IPO был закрытым большую часть прошедшего десятилетия и доступным только для тех компаний, которые могли обеспечить выход на уровне $250 млн. С 2002 по 2010 г. в среднем не более 80 компаний в год обеспечивали выход, превышающий $50 млн. Это не более чем капля в море по сравнению с 1500 компаниями, получавшими каждый год венчурное финансирование в США.

У Зохара Левковица, одного из моих друзей, учредителя и генерального директора Amobee, которая похожа на рекламную сеть с двойным кликом в мобильных телефонах, была возможность продать Yahoo! свою компанию за $100 млн. Через несколько дней после того, как Google приобрела AdMob, Yahoo! сделала предложение о покупке Amobee. Зохару принадлежала большая доля капитала, и он был очень заинтересован в сделке. Sequoia, один из его венчурных инвесторов, купила у него часть акций за $5 млн. После этого Зохар проголосовал против поглощения. Два с половиной года спустя Singtel заплатила за компанию $321 млн. По словам Зохара, он очень рад, что согласился тогда принять $5 млн — это позволило решить его семейные проблемы, купить дом и вновь стать активным инвестором-ангелом. Сейчас Зохар создает свой собственный венчурный фонд с дифференцированной стратегией. Я обязательно вложу в него деньги.

Еще одним отличным примером, показывающим типичную структуру сделок, является Rebate Networks. Компанию создали два успешных серийных предпринимателя. Михель Брем, операционный директор Rebate, продал studiVZ.net, крупнейшую социальную сеть в Германии, за €85 млн. Штефан Гленцер, соучредитель Last.fm, продал свою компанию за $280 млн CBS. Оба они получили хороший навар на предыдущих предприятиях и поэтому не испытывали недостатка в свободных средствах. Михель связался со мной, чтобы узнать, не возьмемся ли мы продать часть акций Rebate Networks через The Founders Club. На тот момент его компания привлекла €34 млн и имела очень хорошую постинвестиционную оценку. Ему принадлежала значительная доля акционерного капитала, и преимущественное право при ликвидации превышало сумму привлеченных средств. Если при продаже компания получала больше определенной суммы, то преимущественное право переставало действовать и все получали пропорциональные выплаты. В тот момент, когда Михель связался со мной, он был довольно близок к установленной сумме, но ему не хотелось выплачивать дивиденды акционерам, поскольку это замедлило бы развитие компании. Продажа части акций имела для него смысл, так как позволяла получить свободные средства и устранить очередность без замедления роста компании.

Чтобы понять эволюцию вторичного рынка и новую структуру сделок, стоит вернуться в прошлое. Многие венчурные инвесторы и предприниматели помнят о старых добрых временах, когда «Четыре всадника», четыре инвестиционных банка, покрывавших портфельные инвестиции венчурных капиталистов, вписывались в культуру Долины, проводили IPO и продавали компании крупным покупателям. Они действовали успешно с 1960-х гг. до конца 1990-х гг. На Уолл-стрит этих конкурентов из Сан-Франциско называли группой HARM, однако сами Hambrecht & Quist, Alex Brown & Sons, Robertson-Stephens и Montgomery Securities предпочитали название «Четыре всадника». В те дни венчурные капиталисты выигрывали не только от того, что «Четыре всадника» покрывали их портфельные компании на ранних стадиях, но и от рекомендаций «Всадников» относительно того, как долго держать публично торгуемые акции, которые венчурные капиталисты неожиданно получали в поглощенных или слившихся компаниях. За последние десять лет мир изменился кардинальным образом, особенно в том, что касается вторичных рынков и способов получения свободных средств учредителями и инвесторами. Возьмите сегодняшние развивающиеся вторичные рынки. Всех «Четырех всадников» поглотили более крупные банки, а ликвидность для стартапов, имеющих венчурное финансирование, начала исчезать.

Прямой вторичный рынок: продажа части акций за деньги до наступления события ликвидности

В 2002 г. средний период между раундом А и выходом составлял два года для американских компаний, имеющих венчурное финансирование. К 2008 г. он вырос до семи — девяти лет. Если учесть, что венчурные капиталисты надеются ликвидировать свои фонды в течение 10–12 лет, а рынок IPO закрыт для большинства компаний с выручкой менее $100 млн, то мы получаем очевидный кризис ликвидности для предпринимателей и венчурных капиталистов.

В следующий раз, когда ваши инвесторы попытаются избавиться от вас как от предпринимателя, не имеющего свободных средств, не получающего зарплату, соглашающегося на более низкую зарплату или оттягивающего время в ожидании более крупного выхода, скажите им, что не собираетесь расставаться с ними и хотите положить в карман $250 000–500 000 в следующем раунде. Если бы вы были в моем клубе, я бы с радостью встретился с вашими венчурными инвесторами, чтобы вывести их из пещеры на свет реального мира и поддержать ваше желание быстро получить какие-нибудь свободные средства. Это вовсе не расслабляет предпринимателя, умеренное поступление капитала обеспечивает личную стабильность и увязывает интересы предпринимателя с интересами инвесторов в поисках оптимальной возможности для выхода — это идет на пользу всем заинтересованным сторонам.

Привилегированные акции учредителей: лучшая структура для раннего наступления ликвидности

Джон Батиста, партнер в Orrick, дает такую рекомендацию в отношении акций учредителей на ранней стадии:

При создании компании учредители должны выбрать такую структуру капитала, в которой часть их пакета составляют привилегированные акции учредителей. Orrick предложила такую структуру пару лет назад, и я использовал ее в большинстве моих новых компаний.

Такие привилегированные акции дают учредителям, например, право конвертировать их частично (до 20 %) в будущие выпуски привилегированных акций, предназначенные для продажи будущим инвесторам. Это выгодно учредителям, поскольку они получают возможность продать свои акции по цене привилегированных акций. Это выгодно инвесторам, поскольку они могут купить у учредителей привилегированные акции тех же серий, что компания продает для привлечения венчурного финансирования. Это выгодно компании, поскольку продажа привилегированных акций позволяет избежать проблем, возникающих в соответствии со статьей 409А Налогового кодекса США при продаже обыкновенных акций работников. Компания предлагает обыкновенные акции работников со скидкой к последней цене привилегированных акций.

Используя такую структуру, следует учитывать следующее:

• Большинство венчурных инвесторов принимают эту структуру, если привилегированные акции учредителей составляют не более 20 % пакета учредителя.

• Привилегированные акции учредителей должны полностью передаваться в безвозвратную собственность. Остальная часть пакета учредителя, состоящая из обыкновенных акций, может передаваться в собственность в течение обычных 48 месяцев.

• Ликвидность у учредителей наступает в связи с будущим событием, связанным с предоставлением финансирования. Исходя из эмпирических данных, она обычно наступает в связи с будущим венчурным или стратегическим финансированием, когда инвестор тоже покупает привилегированные акции у компании.

• Привилегированные акции учредителей должны выпускаться при создании компании. Если это происходит впоследствии, то может возникнуть проблема с подоходным налогом.

• Привилегированные акции учредителей дают такое же право голоса, как обыкновенные акции, принадлежащие учредителям, и являются младшими по отношению к привилегированным акциям, приобретенным инвесторами.

Назовем основные способы получения денег в карман до продажи или регистрации компании на фондовой бирже:

• продажа акций через онлайн-аукцион или через брокера;

• продажа акций существующим венчурным инвесторам;

• продажа акций прямым вторичным фондам;

• обмен акций на долю в фонде обмена собственным капиталом.

Самыми известными онлайн-аукционами являются SecondMarket и SharesPost. Преимущество продажи акций через них заключается в том, что они связаны со множеством потенциальных покупателей, что повышает спрос на ваше ограниченное предложение акций. Для компании и инвесторов очень важно контролировать, кто и что продает на этих аукционах, а также следить за потоком информации. Конечно, можно представить ситуацию, когда генеральный директор не хочет выставлять частную информацию о своей денежной позиции и темпах сгорания денег на всеобщее обозрение в онлайновом кабинете или вновь нанятый руководитель в первые две недели работы продает акции. Это очень динамичное пространство, однако похоже, что значительная доля выручки SecondMarket поступает от сделок с Facebook, и им придется покрутиться, когда данное окно закроется, и найти новые источники выручки. Деятельность SharesPost в значительной мере связана с небольшими суммами, а не с торговлей крупными пакетами акций учредителей.

Прямые вторичные фонды

Другим вариантом для предпринимателей, занятых поиском ликвидных средств на ранней стадии, является продажа части акций прямым вторичным фондам. Такие фонды покупают акции у учредителей, первоначальных работников, ангелов и венчурных инвесторов. Большинство крупных прямых вторичных фондов контактируют с The Founders Club в поисках потока сделок, и мы начали работать с ними с целью обеспечения ликвидности для наших членов. Затем мы сами стали создавать фонды для прямых вторичных инвестиций.

На глобальном уровне существует целый ряд прямых вторичных фондов с очень разными подходами к операциям. Одни покупают маленькие пакеты по $50 000 у предпринимателей с венчурным финансированием, имеющих устойчивую выручку. Другие могут представлять очень богатые семейства и нацеливаться на крупные покупки вроде блоков акций Twitter стоимостью $50 млн. Есть первоклассные прямые вторичные фонды, а есть ловцы удачи, которые высматривают выгодное предложение и не интересуются добавлением стоимости или покупкой акций по справедливой цене.

Это направление показалось нам настолько серьезным, что мы решили создать собственный прямой вторичный фонд. Посмотрим, нужен ли рынку такой фонд, который понимает учредителей, ангелов и венчурных инвесторов, и может ли он быть инвестором, создающим стоимость, а не простым арбитражером. Я рассматриваю этот вопрос ниже, когда объясняю модель The Founders Club.

Когда забирать фишки со стола

Если вы сделали ставку $200 в покере и выиграли $5000, стоит ли ставить весь выигрыш на кон в следующей партии? Ни в коем случае! Заберите $4800 и оставьте в игре прежние $200. Ну, может быть, рискните еще двумя сотнями, если проиграете первые $200. Мудрость этого совета не для венчурных инвесторов, они готовы идти на сумасшедший риск, когда стоимость их компаний растет. Удивительная культура Кремниевой долины приветствует тупое вложение всех $5000, наваренных на ставке $200, даже если потребуется отдать пять лет жизни, чтобы дождаться, пока номинальная стоимость ваших акций вырастет до $4,5 млн. Вас пытаются уговорить оставить на столе всё. Мой совет предпринимателям: диверсифицируйте часть своей доли в деньги или воспользуйтесь фондом обмена собственного капитала. Такова точка зрения The Founders Club. Взаимовыгодное решение — создание рынка для непубличных акций. Именно поэтому я вошел в состав совета директоров The California Stock Exchange, созданную Говардом Леонхардтом.

Модель The Founders Club

Инновационным путем получения свободных средств является частичное вложение неликвидных акций учредителей или привилегированных акций в фонд обмена собственного капитала. Он заключается в передаче учредителями или ангелами права собственности на часть их акций в товарищество с ограниченной ответственностью в обмен на единицы собственности в этом товариществе, которое держит акции множества компаний. Такое товарищество может иметь позиции в акциях 15–100 компаний. Каждый раз, когда происходит выход, все получают выплаты. The Founders Club имеет целое семейство фондов обмена собственного капитала, в которые предприниматели вложили часть своих акций. Они управляются подобно венчурному фонду, владеющему акциями стартапов с венчурным финансированием. Учредители обычно вкладывают 1–10 % личных акций, что дает им возможность диверсифицироваться и превращает их в преуспевающих ангелов. Каждый фонд держит портфель компаний с высоким потенциалом и, таким образом, открывает отдельно взятому предпринимателю путь к обеспечению личного благосостояния, приносит доход венчурным инвесторам и осуществляет диверсификацию. Причем все это происходит без многолетнего ожидания выхода и без тщательных исследований, связанных с ангельскими или венчурными инвестициями. Одни учредители смотрят на вложение собственных акций как на хеджирование, а другие — как на инвестирование и вступление в клуб, дающий много выгод.

Помимо превращения в своего рода инвестора венчурного фонда, компании, вступившие в The Founders Club, начинают пользоваться нашим механизмом обеспечения финансирования. Мы представляем их ангелам и венчурным инвесторам, менторам, и открываем им доступ к ключевым контактам в экосистеме, которые помогают компаниям добиться успеха, познакомиться с покупателями и осуществить выход.

Уникальная модель фондов обмена приносит нам самый высокий по объему и качеству поток сделок среди венчурных фондов. Мы ежегодно получаем более 4000 инвестиционных предложений. Поток сделок — это основа результативности венчурного фонда. В The Founders Club создан также уникальный механизм отбора сделок. Сделки представляют нам люди, которых мы уже знаем. Рекомендация эксперта, которому мы доверяем, по сделке в области его специализации — хорошая отправная точка. Проверка сделки нашими отборочными комитетами и ее одобрение генеральными директорами и учредителями являются следующим уровнем оценки. Мы активно обсуждаем информацию более чем от 40 венчурных капиталистов на консультационном совете The Founders Club с участием наших генеральных директоров, учредителей и ангелов.

Каждый раз, когда какая-нибудь из наших портфельных компаний реализует событие ликвидности через IPO или M&A, The Founders Club продает принадлежащую нам долю и возвращает средства в наш фонд. Мы не вкладываем эти средства ни в какие компании, а выплачиваем их в классическом соотношении 80/20: нашим партнерам с ограниченной ответственностью (учредителям, генеральным директорам и ангелам) идут 80 % поступлений, а 20 % выплачиваются управляющей компании The Founders Club для покрытия операционных издержек, выплат нашим инвесторам и получения нераспределенной прибыли.

Присоединяясь к The Founders Club, вы вкладываете тысячи или миллионы долларов в венчурный фонд, где все компании уже имеют венчурное финансирование и могут осуществить выход в течение года — трех. При наличии не менее 15 компаний в вашем фонде обмена высока вероятность того, что вы получите деньги до вашего собственного выхода. Это — ранняя ликвидность. Годовая плата за управление в The Founders Club не превышает тех 2,5 %, которые вы платите в классическом венчурном фонде в течение десяти лет, и, таким образом, снижает как минимум на 15 % нагрузку на внутреннюю норму доходности вашей инвестиции. Это означает, что 15 %-ная IRR, которую вы можете получить в венчурном фонде, превращается в 30 %-ную при вложении средств в The Founders Club.

У нас есть разные фонды обмена собственного капитала, но в центре внимания находится Growth Fund, доступный только для учредителей и акционеров тех компаний, выручка которых за последние 12 месяцев составляет не менее $10 млн, а темпы роста выручки равны 25 %. Вместе с моим бывшим однокурсником из Джорджтаунского университета мы запустили фонд Georgetown Angels для развития нашей базы серьезных инвесторов-ангелов. Чтобы вложить в него средства, не обязательно быть выпускником Джорджтаунского университета. Мы структурируем наши ангельские сделки так, что можем принимать инвестиции всего в $50 000 от аккредитованных ангелов и вкладывать их не в одну сделку, а распределять по десятку сделок, обеспечивая диверсификацию и используя лучшие инвестиционные возможности. Мы предоставляем портфельным компаниям не только доступ к капиталу, но и к экосистеме, повышая их шансы на успех.

Наша сеть предпринимателей, ангелов, венчурных инвесторов и крупных покупателей расширяется в результате регулярного проведения деловых мероприятий, таких как демонстрационные дни для портфельных компаний, катание на лыжах и сноубордах, дегустации вин. Демонстрационные дни обычно привлекают сотни ангелов, венчурных инвесторов и директоров по развитию различных компаний. Когда в одном месте собирается множество выдающихся людей, нередко происходят удивительные вещи. На таких мероприятиях устанавливаются взаимоотношения, а после них нередко участники работают совместно. Поездки по Европе и по Штатам усиливают взаимообогащение. На наш взгляд, совсем не обязательно переезжать в Кремниевую долину, чтобы получить доступ к глобальной сети.

Наконец, я привлек нескольких бывших венчурных капиталистов и инвестиционный банк — член FINRA к решению вопроса ликвидности в сделках на более поздней стадии. Если у вашей компании выручка $25 млн и хорошие темпы роста и вы хотите получить свободные средства или привлечь дополнительное финансирование, свяжитесь с нами. Если фонд обмена собственным капиталом слишком экзотичен для вас, то мы просто продадим акции. На наш взгляд, инвестирование в компанию на более поздней стадии в пределах от одного до трех лет до события ликвидности вполне разумно. Высвобождение средств позволяет учредителям и первоначальным инвесторам стать ангелами и предоставить посевное финансирование новым компаниям или вложить деньги в другие сделки. Именно так некоторые состоятельные люди поддерживают компании. Все взаимосвязано!

Послесловие

Считаете ли вы, что справитесь с чем-то или нет, не имеет значения, вы всегда правы.

Генри Форд

Эта книга — версия 1.0, первая попытка представить вам страсти, подходы, триумфы и падения инновационного мира и тех, кто заставляет его жить и дышать. Волею судьбы я ежедневно общаюсь с членами этой экосистемы: с генеральными директорами, учредителями, ангелами, юристами, венчурными инвесторами и крупными покупателями. Каждый день приносит новые истории, а я лишь излагаю рассказы практиков. Если вы узнали что-то из реального венчурного опыта и у вас есть что рассказать, напишите мне и внесите вклад в выпуск версии 2.0. Редакторы в издательстве McGraw-Hill четко понимали, что текст надо сократить наполовину, чтобы книга была читаемой, поэтому они убрали разделы, посвященные израильской и европейской практике. Следующую книгу я собираюсь посвятить международному, неамериканскому, венчурному бизнесу. Присылайте мне свои истории, если считаете, что на них можно чему-то научиться. Я с удовольствием добавлю их в свой блог — The Hitchhiker’s Guide to Venture Capital (www.founders-club.com/blog). Зарегистрируйтесь на нем и узнайте последние новости.

Я постоянно высматриваю новые возможности по обеспечению ликвидности, финансированию, ищу тех, кто хочет присоединиться к нашим фондам обмена, новых ангелов и новых инвесторов, интересующихся венчурными фондами. Если вы хотите вложить средства или ищете инвесторов, обращайтесь без стеснения. Со мной можно связаться по адресу [email protected] или на сайте www.founders-club.com. Учитывая содержание освещаемых вопросов, ознакомьтесь с оговоркой об ограничении ответственности на обороте титульного листа.

Действуйте сообща, подпитывайте экосистему и получайте поддержку от нее, верьте в себя и в своих коллег и ничего не бойтесь.

Я желаю вам удачи и благополучия!

Ваш Эндрю,

июль 2013 г.

Благодарности

Я хочу поблагодарить всех, кто помогал выпустить эту книгу. Меня поддерживали соавторы, интервьюируемые, «читатели-эксперты» и редакторы. Я особенно признателен Элтону Сантуски и команде из юридической фирмы Wilson Sonsini Goodrich & Rosetti (WSGR). Благодарю тех двести с лишним венчурных инвесторов, предпринимателей и поставщиков услуг, которые попутно предлагали варианты названий глав и разделов, когда мы работали над заглавием книги и оформлением обложки. Я кланяюсь Биллу Харрису, основателю и генеральному директору Personal Capital, первому генеральному директору PayPal и бывшему генеральному директору Intuit, за то, что он посвятил целый вечер конструированию обложки будущей книги. Это великолепный пример того, как культура Кремниевой долины помогает другим, не прося ничего взамен. В конечном итоге такое поведение превращает воду в вино. Благодарю всех, кто помогал мне найти лучшего литературного агента и издателя. Благодарю Билла Дрейпера (автора бестселлера о венчурных инвесторах «Стартапы: Профессиональные игры Кремниевой долины» (The Startup Game: Inside the Partnership Between Venture Capitalists and Entrepreneurs), который должен прочитать каждый предприниматель, венчурный инвестор и поставщик услуг) за то, что он представил меня своему литературному агенту. Благодарю Гленна Рейда, работавшего вместе со Стивом Джобсом над созданием продуктов в Apple, а потом создавшего Inventor Labs, за то, что он представил меня своему литературному агенту, который принес предложения от пяти крупных издательств, включая McGraw-Hill. Благодарю издательство McGraw-Hill, с которым было так приятно работать. Благодарю Питча Джонсона за потраченное время и за то, что он представил меня профессорам из Стэнфорда. Благодарю тех, чьи истории не удалось вместить в 220-страничный лимит. Нам пришлось сократить текст более чем на 50 %, чтобы уложиться в целевой объем. Все эти истории обязательно появятся в следующей книге или в моем блоге. Я не могу не поблагодарить мою мать Лин Адамс и отчима Джона Кьюзика, которые долгие часы редактировали книгу в штате Мэн, а потом прилетели в Калифорнию и потратили немало времени на приведение книги в соответствие с требованиями McGraw-Hill. Моя гостиная походила на офис стартапа, где мы втроем за столом, заваленным распечатками, обсуждали важность каждого раздела, удаляемого из книги, а потом садились за компьютеры и набирали новый текст. Мама и Джон, спасибо вам!

Наконец, я бесконечно благодарен моей жене Павлайне Романс за твердую поддержку, даже когда я в пять утра устраивался с ноутбуком на кровати, и нашим близнецам Максу и Джеймсу, которые мирились с тем, что я работал вместо того, чтобы играть с ними на пляже.

Для меня эта книга превратилась в нечто похожее на глобальную экосистему Кремниевой долины. Магия заключалась в том, что все оказалось взаимосвязанным, и мне нужно было только сформировать единую книгу из множества кусочков. В заключение хочу поблагодарить всех, кто оставил положительные отзывы на сайте Amazon, упомянул о книге в своих блогах и твитах. Они несут хорошую карму. Благодарю вас!

Участники проекта по созданию этой книги

Джон Батиста, партнер Orrick

Марк Бивенс, предприниматель и венчурный капиталист Truffle Capital

Дерек Блазенски, партнер-основатель Cardinal Venture Capital

Пола Бриллсон, юрисконсульт, основатель и бывший генеральный директор Asia Capacity Exchange

Ник Брисборн, управляющий партнер Forward Partners

Чарльз Селла, основатель и партнер GTC Law Group

Дэвид Коуэн, основатель и генеральный директор TechStars

Адам Делл, венчурный партнер Austin Ventures

Тим Дрейпер, основатель и управляющий директор Draper Fisher Jurvetson (DFJ)

Русс Фрадин, генеральный директор и соучредитель Dynamic Signal, генеральный директор и соучредитель Adify

Бен Гуджер, партнер Edwards Wildman Palmer

Говард Хартенбаум, генеральный партнер August Capital

Кен Хок, венчурный партнер и инвестор Rubicon Venture Capital, бывший генеральный директор Ubidyne

Андрэ Джегги, бывший управляющий директор Adveq, ведущий инвестор и венчурный партнер Rubicon Venture Capital, председатель The Founders Club

Тодд Жак-Фиссори, старший управляющий директор Hercules Technology Growth Capital

Франклин Питчер «Питч» Джонсон, соучредитель Draper and Johnson Investment Company, а также основатель Asset Management Company

Гари Джонсон, директор по корпоративному развитию Facebook

Бенджамин Керн, партнер McGuire Woods

Ричард Кимбал, сопредседатель технологической практики Edwards Wildman Palmer

Рик Марини, основатель и генеральный директор BranchOut

Алекс Машински, инвестор-ангел Governing Dynamics, основатель и бывший генеральный директор Arbinet, а также член наблюдательного совета The Founders Club

Скотт Максвел, основатель и старший управляющий директор Open View Venture Partners

Джон Монтгомери, основатель и председатель совета Montgomery & Hansen LLP, а также основатель Startworks

Антуан Паперник, партнер Sofinnova Partners

Параг Пател, инвестор и венчурный партнер Rubicon Venture Capital, вице-президент по глобальным стратегическим альянсам VMware, бывший руководитель отделения корпоративного развития VMware

Боб Пейви, партнер Morgenthaler Ventures

Жаклин Резес, исполнительный вице-президент по персоналу и развитию Yahoo!

Мэтт Рософф, редактор издания Business Insider SAI по западному побережью США

Элтон Сатуски, партнер Wilson Sonsini Goodrich & Rosati

Стив Шленкер, соучредитель и управляющий партнер DN Capital

Йорг «Джордж» Сперлинг, партнер WHEB Partners, член наблюдательного совета The Founders Club

Алес Спетик, генеральный директор Zemanta

Риккардо Цаккони, генеральный директор King.com

Страницы: «« 12345

Читать бесплатно другие книги:

Познакомьтесь с произведениями (поэзия, проза) неординарного автора Игоря Исаева. Он необычайно широ...
На вопрос «зачем люди умирают?» ответ известен давным-давно: смерть запрограммирована природой как о...
Вернувшись домой из командировки, Андрей Глебов обнаружил в своей квартире труп молодой женщины. Выз...
Валерий Яковлевич Брюсов – один из интереснейших художников рубежа XIX – XX веков. В его обширном тв...
Автобиографическая повесть человека, которого необычная профессия выбрала сама. Особая ценность книг...
«Январи» – вторая книга автора. Современная экспериментальная поэзия, существующая еще до ее произне...