Рота Его Величества Дроздов Анатолий

– Королевский подарок, Илья Степанович! – заметил он. – Первый кот в Новом Свете!

– Будут еще! – успокоил я. – Сколько нужно?

– Идемте обедать! – предложил он.

…Обед не затянулся. После того как посуду убрали, я взял сумку. Мне хотелось продемонстрировать ноутбук. Само собой, он оказался на дне, и я стал выкладывать вещи на стул. Оглянувшись, увидел, как Ливенцов держит в руках орден – впопыхах я бросил его сверху.

– Ваш? – спросил есаул.

– Мой! – подтвердил я, забирая награду.

– Как называется?

– Орден Мужества.

– За что удостоены?

– Она видела! – указал я на Добужинскую.

– Подствольник?

– Он самый.

– Кровью своею запечатлели подвиг свой?

– У нас пишут «за мужество и самоотверженные действия», – сказал я, доставая ноутбук. – Смотреть будем?

Демонстрация не затянулась. К моему удивлению, ноут их не впечатлил. Зубов задал несколько профессиональных вопросов, и я понял: Иван Павлович носил в этот мир не только книжки.

– На худой конец, можно фильмы смотреть! – сказал я уязвленно и щелкнул по тачпаду. На экране появились танки; они ползли по полю, стреляя на ходу. Офицеры и Добужинская наклонились к экрану и некоторое время напряженно смотрели. Я нажал «esc».

– У вас только о войне? – спросила Добужинская, разгибаясь.

– Есть и про любовь! Вам про несчастную или счастливую?

– Счастливую! – сказала она. – Пожалуйста!

Я заметил, как Зубов за спиной Добужинской делает мне какие-то знаки. Я посмотрел на Ливенцова, тот кивнул.

– Лучше вам одной! – сказал я с фальшивой заботливостью. – Экран маловат, а мужчинам не интересно.

Она обернулась и посмотрела на Зубова с Ливенцовым. Те потупились.

– Пьянствовать собираетесь! – заключила Добужинская. – Потом станете о женщинах сплетничать, я, конечно же, мешаю. Ну и пусть! – Она презрительно поджала губу. – Илья Степанович, проводите меня!

– Прикажу подать вам вина и сластей! – крикнул есаул вслед.

Мы поднялись в бельэтаж, зашли к Добужинской, я быстро настроил ноутбук, показал ей, как делать паузу, добавлять и уменьшать звук.

– Если что, позовете! – сказал, листая список картин. Про любовь все не попадалось. Я скосил взгляд на Александру. Она смотрела на экран, смешно морща лоб. Ее верхняя губка капризно оттопырилась, обнажив белую полоску зубов. Кого-то она мне напоминала, и я вдруг вспомнил кого. Включив обратную сортировку, я опустил движок в конец списка и открыл фильм «31 июня».

– Про любовь!

Она кивнула и уставилась в экран…

Пока я отсутствовал, стол снова накрыли. Добужинская как в воду смотрела: бутылки и графины всевозможного размера и цвета сменили супницы и общие блюда. Похоже, пили здесь по-немецки – после обеда.

– Вино? Коньяк? – спросил Зубов.

– Водки! – попросил я.

Ливенцов одобрительно кивнул и наполнил стопку.

«Граммов сто, если не больше!» – определил я.

Себе есаул напустил не меньше, а вот Зубову плеснул коньяка.

– За здоровье? – предложил Ливенцов.

Мы молча чокнулись. Спорить по поводу тоста не хотелось. Если со знакомством не получилось, то за здоровье лучше. Похоже, мне оно понадобится.

– Илья Степанович! – сказал Зубов, ставя бокал. – Гордей Иванович принес вам извинения, но разрешите и мне…

– Проехали! – сказал я, цепляя вилкой соленый огурчик. – Ближе к делу!

Подполковник сконфуженно умолк. Хамить, конечно, мне не стоило, но словесами я был сыт. Сначала тебя бьют по физиономии, потом щупают, как коня на ярмарке, а после начинают песни.

– Вы, наверное, желаете знать, куда попали? – спросил Зубов после короткого молчания.

– Вот! – подтвердил я. – Но этапы сотворения мира можно пропустить.

Ливенцов засмеялся и налил всем.

– За взаимопонимание?

– Угу! – согласился я. – Только давайте договоримся: без виляний хвостами. Идет?

Мы чокнулись, и я закусил бужениной. Она таяла во рту.

– Значит так! – сказал Ливенцов. – Местность, где мы сейчас приятно беседуем, называется Новый Свет. Соответственно ваша планета – Старый.

– Планета? – спросил я.

– Можно считать так. Звезды в нашем мире другие. Светило похожее, и зовем мы его Солнце, но оно другое. Луны нет. Что это за планета и где она расположена, мы не знаем. Может, это и не планета вовсе, а какой-то иной мир. «В доме Отца моего обителей много», – говорил Господь. На всякий случай мы зовем это место Землей.

– Мудро! – согласился я. – Не нужно привыкать. Как здесь оказались люди? Те, кто с одинарной уздечкой?

– Вы слышали? – подпрыгнул подполковник.

– Говорили громко.

– У вас слух, как у вея! – воскликнул Зубов.

– Вот-вот! – сказал я. – О веях подробнее.

– В этом мире испокон века проживали два народа: веи и очхи, – сказал Ливенцов. – Жили немирно. Веи обосновались на равнине и занимались земледелием. Страна очхи гористая, пахотных земель мало, там жили кочевники-скотоводы.

– Они нападали на веев?

– Как вы догадались?

– Кочевники всегда нападают. Когда пришли люди?

– В первый раз – в марте 1920 года. Гражданская война, самый трагический момент. Отступавшая под напором большевиков Добровольческая армия откатилась к Новороссийску. Судов для эвакуации в Крым не хватало, за место на них шли схватки. Стало ясно, что погибнут тысячи, многие тысячи людей, в том числе гражданские лица, женщины, дети. В этот момент к командиру дивизии барону Врангелю пришел человек…

– Врангелю? – спросил я. – Тому самому?

– Нет. Род Врангелей в России был очень обширен. Незнакомец предложил барону спасти его подчиненных и прочих лиц от наступающих большевистских орд, проведя их в безопасное место.

– Как звали этого человека?

– Он остался неизвестным.

– У нас он значится Нечаянным Спасителем, – уточнил Зубов. – Там, где случился Первый Проход, ему поставлен памятник. Это южнее.

– Неизвестно, что сказал Спаситель Врангелю, но барон принял предложение, – продолжил Ливенцов. – Выбор у него был не богатый: погибнуть или попробовать рискнуть. Проход был открыт двое суток. Он был больше вашего – повозки проходили по три в ряд. Вышли очень многие.

– Тридцать семь тысяч двести восемьдесят один человек, – уточнил Зубов.

– Уходил Врангель организованно: с оружием, припасами – этого добра валялось повсеместно, даже с артиллерией. Когда последний отступающий пересек черту, проход закрылся и более не открывался.

– Почему?

– Никто не знает, но предположить не трудно. Проходчик остался в России, а что там началось после, вы знаете. Скорее всего проходчик погиб. В первое время переселенцы ждали его и только спустя годы осознали: возврата нет.

– Как встретили людей?

– У веев существовала легенда о Детях Неба, которые спасут их от смерти, – практически у каждого народа есть подобное поверье. Видимо, люди здесь бывали и раньше – только очень давно. Они оставили о себе хорошие воспоминания. Веи ко времени Прохода изнемогали под натиском очхи. Пришельцы не обманули их ожиданий. Первым делом Врангель разобрался с захватчиками. Здесь был период Средневековья – об огнестрельном оружии даже не слышали. А тут ружья, пулеметы, пушки! Кочевникам не только дали отпор, но совершили карательный набег – они надолго забыли дорогу на юг. Остальное представить нетрудно. Пришельцы принесли с собой не только оружие. Среди беженцев было много офицеров – образованнейших людей того времени. Плюс гражданская интеллигенция: инженеры, ученые, врачи… У веев государства не существовало – только племена, которые враждовали между собой. Государство появилось, и Врангель стал его первым главой.

– Царем?

– Врангель корону не принял, хотя ему настойчиво предлагали. Короновали его сына Алексея.

– Веи не возражали?

– Илья Степанович, о чем вы! – встрял Зубов. – Вы не представляете, как изменилась после Прохода эта страна! В короткий срок она шагнула в двадцатый век. Появились школы, больницы, университеты, наука, современные города, дороги… До прихода русских веи вымирали, их было менее миллиона.

– А сейчас?

– Свыше двадцати по последней переписи.

– А очхи?

– Их статистика засекречена, но, по нашим данным, их не меньше. Поначалу все было хорошо. На пришельцев просто молились, их боготворили, для вейки выйти замуж за Сына Неба считалось редким счастьем.

– Я заметил.

– Ваш случай несколько иной, – сказал Ливенцов, – но в целом Яков прав. Среди пришельцев мужчины преобладали – выходили-то главным образом военные, потому смешанные браки случились немедленно. Веек спешно крестили и венчались. Невест хватало. По странной особенности веев девочек у них рождается больше, а мужчин не хватало и по другим причинам – гибли в стычках с очхи. Это обстоятельство сформировало особое отношение веек к семье. Нигде в мире вы не найдете столь преданных, любящих и ласковых жен. Пришельцы это быстро раскусили.

– Еще бы! – сказал я.

– Доходило до того, что они бросали своих жен и уходили к вейкам.

– Их можно понять.

– Со временем это создало проблему, – вздохнул Зубов. – Вы слышали блестящий спич Александры Андреевны о доминантных и рецессивных признаках? Так вот, внешний облик веев – доминантный признак.

– Кому-то не понравились острые уши?

– Если бы только это! Веи умны и трудолюбивы. Они хотели походить на Сыновей Неба, потому упорно учились и много работали. Спустя поколение это дало плоды. Устройство Новой России было скопировано с Российской империи, а там, как известно, выходец из низов благодаря уму и прилежанию мог достичь вершин. Высокие должности в государстве все больше занимали веи. Тогда ари объединились и написали государю.

– Ари?

– Потомки переселенцев стали звать себя аристократами, сокращенно – ари. Сначала это было разговорное слово, потом вошло в документы. Государь издал Указ о чистоте крови. Потомки ари получили невиданные права – только они могли занимать высшие посты. Каждому полагалась немалая субсидия от государства: ари могли не работать. Барон Врангель не подписал бы такой указ. Он был человеком умным и понимал: общество, теряющее динамику, коснеет и вырождается. Сын оказался достоин отца. А вот внук…