Золотые пауки (сборник) Стаут Рекс

— Никогда её не видел. Но Бирч вязался с угонщиками, а этот «кадди» наверняка был угнан. Не с ворованными Бирч дела не имел.

— Ясное дело — на мертвеца можно валить все грехи. Что за женщина была с ним?

— Понятия не имею. Я стоял на другой стороне улицы и не разглядывал её. Уберите веревку! Пока не развяжете, ничего больше не скажу!

Его дыхание снова участилось, а лицо стало совсем землистым. Я велел Фреду немного прерваться. Когда Игена освободили, и он вздохнул свободнее, я продолжил.

— Так вы не узнали женщину?

— Нет.

— Но вы сможете опознать её?

— Вряд ли. Они быстро поехали.

— Во сколько это случилось?

— В половине седьмого, может, чуть позже.

Пожалуй, он не лгал. Пит Дроссос говорил, что женщина в машине просила его позвать полицейского примерно без четверти семь. Следующий вопрос задавать мне не хотелось — боялся, что Липс солжет, испортив впечатление от предыдущих ответов.

— Кто вёл машину? Бирч?

— Нет, женщина. Это меня удивило. Не таков был Бирч, чтобы позволить бабе сесть за баранку.

Я готов был расцеловать негодяя. Теперь сумасшедшая гипотеза Вулфа приобретала форму неопровержимого факта. У меня даже мелькнула мысль достать из конверта Фреда фотографии Джин Эстей, Анджелы Райт и Клэр Горан, предъявить их Игену и спросить: узнает ли он среди них женщину в машине, но я тут же отверг соблазн. Липс уже говорил, что опознать её не сможет.

— Кому вы передавали деньги, которые вымогали?

— Бирчу.

— Но он мёртв. Кому после него?

— Не знаю.

— Видимо, мы поспешили развязать вас. Если бы Леопольд Хейм вручил вам десять тысяч или хотя бы часть этой суммы, что бы вы сделали с деньгами?

— Подождал бы указаний.

— От кого?

— Не знаю.

— Веревку, Фред! — распорядился я.

— Подождите! — взмолился Иген. — Вы спрашивали, кто навёл меня на Леопольда Хейма. Так вот, наводки я получал с двух сторон — от Бирча и по телефону от женщины. Она звонила мне и сообщала адреса.

— Какая женщина?

— Не знаю. Я никогда не видел её.

— Но как вы определяли, что это не ловушка? Только по голосу?

— Я знал её голос, но, кроме того, она называла пароль.

— Какой именно?

Иген промолчал и лишь поджал губы.

— Вам больше не придётся им пользоваться, — заверил я. — Так что выкладывайте.

— «Сказал паук мухе».

— Что, что?

— Таким был пароль. Так я получил наводку и на Леопольда Хейма. Вы спрашивали меня, кому я должен передавать деньги после смерти Бирча. Я надеялся, что женщина позвонит мне и скажет.

— Почему же она ничего не сообщила вам, когда звонила и дала наводку на Хейма?

— Я спросил её, но она ответила, что сделает это позднее.

— Как её фамилия?

— Не знаю.

— По какому телефону вы звонили ей?

— Я никогда не звонил ей и поддерживал связь только через Бирча. Я не знаю, как связаться с ней.

— Чушь! Мы ещё вернемся к этому. Почему вы убили Бирча?

— Не убивал я его!

— Кто же убил?

— Не знаю.

— Я уже говорил, что нас интересуют только убийства. Нам нужны факты, причём факты, которые мы могли бы проверить. Если не вы убили Бирча и не знаете, кто это сделал, ответьте мне, откуда вам стало известно, и не пытайтесь…

В эту минуту послышались звонки от въезда в гараж — два коротких, длинный и снова короткий. Я быстро подошёл к стене и нажал кнопку, которую, как я видел, нажимал раньше Морт. С пистолетом в руке я выбежал из комнаты и остановился у подножия лестницы. Сверху послышались шаги, вначале едва слышные, затем все более и более громкие, а затем и голос Орри:

— Арчи?

— Собственной персоной.

— Прибавление семейства.

— Отлично. Чем больше, тем веселее.

На ступеньках лестницы у меня над головой вначале показались хорошо начищенные чёрные башмаки, затем тщательно отутюженные темно-синие брюки, такой же пиджак и наконец лицо Денниса Горана — весьма раздраженное. За Гораном шёл Орри с револьвером в руке.

— Привет, привет! — обратился я к Горану, однако он не нашёл нужным ответить мне, и я спросил у Орри: — Откуда он взялся?

— Заехал в гараж. Я не проявил к нему никакого интереса. Он посмотрел на меня, подошёл к колонне, нажал кнопку звонка. После ответного звонка снизу я решил, что мне пора вмешаться, и показал револьвер. Тот, кто просигналил ему снизу, должно быть…

— Это был я. Ты обыскал его?

— Нет.

Я подошёл к Горану и удостоверился, что он не вооружен.

— Все в порядке. Возвращайся наверх и занимайся клиентами, — обратился я к Орри. — А ты, Сол, свяжи снова Игена и иди сюда.

Горан направился было в комнату, но я схватил его за руку и с силой повернул к себе. Он попытался вырваться, но я держал крепко.

— Вы, верно, думаете, что я шучу, — сказал я. — Нам предстоит серьезный разговор.

— Да, конечно, — сухо согласился Горан, — ибо теперь, Гудвин, можете считать, что с вами покончено.

— Возможно, но пока я здесь хозяин положения и советую не забывать об этом. — Из комнаты вынырнул Сол. — Разрешите представить вам Сола Пензера. Сол — это Деннис Горан. Чуть позже мы пригласим его принять участие в нашей конференции, но пока мне нужно позвонить по телефону. Подержи его у стены. Постарайся его особенно не уродовать, если только сам не напросится. Оружия у него нет.

Я вошёл в комнату, закрыл за собой дверь, передвинул столик на прежнее место, установил на него телефонный аппарат, уселся поудобнее и набрал номер. На сей раз мне пришлось подождать немного дольше, прежде чем в ухо раздражённо рявкнули.

— Арчи, — доложил я. — Мне нужен совет.

— Я сплю.

— Пойдите побрызгайтесь холодной водичкой.

— О господи! Чего ты там натворил на этот раз?

— Как я уже докладывал, мы развлекаемся тут в гараже все четверо. В подвальной комнате компанию нам составляют два фрукта. Один — двуногая скотина по имени Мортимер Эрвин, и он, по-видимому, особого интереса для вас не представляет. Другого зовут Липс Иген, но, судя по водительским правам, его имя Лоренс. Это тот самый благодетель, который наведывался к Солу в гостиницу и навязывал соучастие в расходах. Сол и Орри сели ему на хвост, и он привёл их сюда. Он просто клад! У меня в кармане его записная книжка примерно с тысячью фамилий и адресов клиентов. Самая свежая запись — Леопольд Хейм. Выводы делайте сами. Мы обошлись с ним с особой нежностью, и он в благодарность признался, что возглавлял их рэкет Мэттью Бирч. Я пока этому не верю. Он сообщил также, что во второй половине дня во вторник видел в том «кадиллаке» Бирча, причём за рулём сидела дамочка. Этому я поверил, хотя он, конечно, пудрит мне мозги, утверждая, что не разглядел её и не сможет опознать. Я не…

— Поработай ещё с ним. Не могу понять, почему ты беспокоишь меня посреди ночи, не закончив…

— Да потому, что нам помешали. Деннис Горан нагрянул в гараж, дал условный звонок и подвал, после чего Орри вынужден был уговорить его спуститься к нам. Он не слышит наш разговор, но двое других рядом со мной. Мне нужно знать: можем ли мы, и в какой степени, применять меры принуждения, ведь Горан — адвокат и может отказаться разговаривать по-хорошему. Имейте в виду, что он, конечно, приехал повидаться с Игеном и, несомненно, член этой шайки, хотя его письменного признания у меня нет.

— У мистера Горана уже есть синяки?

— Что вы! Я его и пальцем не тронул.

— Вы допрашивали его?

— Нет. Я решил предварительно проконсультироваться с вами.

— Весьма удовлетворительно! Подожди у телефона, дай мне проснуться…

Прошла целая минута, а возможно, и больше, прежде чем он снова заговорил:

— Как вы там расположились?

— Мы с Фредом в одной комнате подвала вместе с Эрвином и Игеном, а Сол присматривает за Гораном снаружи. Орри дежурит наверху, принимает гостей.

— Проводи мистера Горана в комнату и извинись перед ним.

— Побойтесь Бога!

— Ничего, ничего. Он — адвокат, и мы не должны давать ему поводов для претензий. Эрвин и Иген пускали в ход оружие?

— Да. И тот и другой. Кроме того, они угрожали Фреду, привязывали его к стулу и хотели пытать. Успели пощипать немного клещами, но я помешал.

— Отлично. В таком случае они могут быть привлечены к ответственности по двум пунктам: попытка вымогательства у Сола и вооруженное нападение на Фреда. Слушай…

Вулф дал мне указания. В частности, он велел мне попридержать записную книжку Игена, никому не упоминать о ней, а по возвращении домой немедленно запереть в сейф. Я положил трубку, распахнул дверь и сказал Солу, чтобы он пригласил Горана зайти.

Лицо Горана уже ничего не выражало. Видно, поразмыслив над своим положением, он решил прикинуться дурачком. Во всяком случае, он послушно уселся на предложенный стул, не проявив ни малейшего интереса к Эрвину и Игену, хотя, войдя в комнату, мельком взглянул на них.

— Прошу прощения, мистер Горан, но я должен сначала кое-что сказать этим людям. Вы слушаете, Эрвин?

— Нет!

— Как вам угодно. Вы совершили вооруженное нападение на Фреда Даркина и причинили ему увечье с помощью пары клещей. Иген, вы меня слушаете?

— Слушаю.

— Вы также совершили умышленное нападение, угрожая револьвером, который я потом выбил у вас из рук. Вдобавок вы пытались предпринять вымогательство. У Сола Пензера. Лично я предпочёл бы позвонить в полицию и передать вас обоих в руки правосудия, но я работаю на Ниро Вулфа, а у него могут быть иные намерения. Он хочет задать вам несколько вопросов, и я сейчас отвезу вас к нему. Если вы предпочитаете иметь дело с полицией — так и скажите, но иного выбора у вас нет и не будет. Не вздумайте пытаться скрыться — это окончится для вас плачевно. Что же касается вас, мистер Горан, — обратился я к адвокату, — прошу вас принять мои самые искренние извинения. После схватки с этими подонками мы не совсем владели собой и, как Орри Кэтер, так и я, несколько переусердствовали. Я только что разговаривал с мистером Вулфом по телефону, и он поручил мне выразить вам его сожаление по поводу того, как вели себя с вами мы — его сотрудники. Я полагаю, что мне следует извиниться перед вами и ещё за одну досадную неточность — представляя вам Сола Пензера, я забыл упомянуть, что он уже был у вас сегодня в конторе под именем Леопольда Хейма. У меня все, но, если вы хотите что-нибудь сказать, я готов выслушать вас. Нет? Можете отправляться по своим делам. Надеюсь, вы не будете обижаться на нас… Кстати! У меня только что появилась хорошая мысль. Мы хотим быть совершенно объективны, — продолжал я, обращаясь теперь уже к Игену. — Как я уже говорил, мы сейчас отвезем вас к мистеру Вулфу. Возможно, что перед тем, как ответить на тот или иной вопрос, вы пожелаете посоветоваться с юристом. По чистой случайности вот этот человек — адвокат. Его фамилия Деннис Горан. Не знаю, согласится ли он консультировать вас, но если хотите, можете попросить его об этом.

Я подумал тогда (и думаю сейчас), что ход с Гораном был одним из самых блестящих трюков Вулфа. Ни за какие деньги на свете я ни согласился бы упустить возможность увидеть выражение на лицах моих собеседников после этого предложения. Иген повернул голову к Горану, явно пытаясь получить от него намек на то, что ему следует ответить мне. Но Горан сам не знал. Мое предложение застигло его врасплох. Принять его было рискованно, так как это могло как-то связать его с Игеном, а он не знал, что Иген уже успел рассказать нам. Но и отклонять было ещё более рискованно: Иген мог подумать, что из него хотят сделать козла отпущения. Короче говоря, положение было чертовски сложным, а правильный ответ требовалось дать немедленно, и я с огромным удовольствием наблюдал, как Горан ломал голову над этой дилеммой, усиленно мигая длинными ресницами и пытаясь сохранить на лице невозмутимое выражение.

— Насколько я понимаю, мистер Горан, — нарушил паузу Иген, — одна из обязанностей адвоката как раз и состоит в том, чтобы в случае необходимости давать юридические советы. У меня есть при себе деньги, мистер Горан, и я мог бы сейчас же выдать вам аванс.

— Вообще-то это так, мистер Иген, — пронзительным тенором согласился Горан, — но я очень загружен.

— Да? Я тоже очень занят.

— Не сомневаюсь. Конечно, конечно, — Горан повёл плечами. — Ну, хорошо. Я подумаю, что могу сделать для вас, однако мы предварительно должны поговорить.

— Но при любом разговоре у вас обязательно будут слушатели, — ухмыляясь, заметил я. — Ребята, пошли. Фред, развяжи их. А в качестве сувенира захвати с собой клещи.

Глава 13

Для того чтобы нормально выспаться, мне нужно восемь с половиной часов, а ещё лучше — все девять. Обычно я просыпаюсь в половине восьмого утра и несколько минут пытаюсь убедить себя, что начавшийся день не воскресенье и пора вставать. Тем более что Фриц подает мне завтрак ровно в десять минут девятого.

В этот вторник всё было иначе. Будильник у меня был поставлен на половине седьмого, и, когда он прозвенел, лишь напрягши всю силу воли, я заставил себя выползти из постели. Как-никак в горизонтальном положении я провел лишь два жалких часа. Я принял душ, побрился, оделся и спустился в гостиную, где застал отнюдь не жизнеутверждающую картину. Мортимер Эрвин спал на ковре, подложив под голову подушку с дивана, на котором лежал Липс Иген. Взъерошенный Деннис Горан нервничал в мягком кресле. Спиной к окну сидел Сол Пензер, расположившийся так, чтобы, не напрягая зрения, наблюдать за всей троицей.

— С добрым утром, — сурово поздоровался я. — Завтрак скоро подадут.

— Нет, но это же совершенно невыносимо! — пропищал Горан.

— Ну и не выносите, — посоветовал я. — В течение ночи по меньшей мере раз пять я повторял, что вы можете покинуть нас в любое время, а Эрвин и Иген расположились прямо-таки как в номере-люкс. Наш доктор Волмер, которого мы вытащили из постели в два часа ночи, перевязал руку Эрвину, как в лучшей больнице. Мы из кожи вон лезли, чтобы услужить вам. Ниро Вулф даже не воспользовался своим правом и не переговорил ни с Эрвином, ни с Игеном по отдельности, чтобы вы не заподозрили, что он хочет обойти закон. Вместо этого он, должно быть, всю ночь мерил шагами комнату, а может, и спал, не знаю точно. В вашем присутствии ровно в час сорок семь я позвонил в отдел по расследованию убийств и сообщил, что мистер Вулф желает лично передать инспектору Кремеру крайне важную информацию и будет признателен, если инспектор нанесет ему визит возможно раньше. Нам понятно ваше желание побыть наедине с вашим клиентом, но мы никак не можем и на секунду оставить без присмотра такого головореза, как Иген, иначе инспектор Кремер устроит нам грандиозный скандал… Сол, как ты себя чувствуешь?

— Прекрасно. Перед тем как сменить Фреда в половине шестого, я поспал часа три.

— Что-то не очень похоже… Пойду узнаю, как там с завтраком.

В кухне, когда я разговаривал с Фрицем, появился уже одетый Фред с потрясающими новостями. Их мирный сон был прерван стуком в пол из комнаты под ними, то есть из спальни Вулфа. Когда Фриц пошёл выяснить, в чем дело, Вулф распорядился тотчас же прислать к нему Орри. Меня это по меньшей мере удивило: я не помню прецедента, чтобы Вулф занимался какими-либо делами до завтрака.

Фриц суетился, готовя сразу восемь завтраков, не считая своего, а мы с Фредом были на подхвате, помогая устанавливать стол и разносить закуски. Мы уже сидели втроем на кухне и уплетали изумительные булочки с медом, когда ворвался Орри и приказал Фрицу:

— Хватит топтаться около этих обжор, и займись мной. Меня посылают с важным поручением, а я голоден как волк. Арчи, принеси мне пятьсот долларов. Пока ты ходишь, я займу твой стул… Да, назови мне организацию, сотрудники которой ухитряются вести тысячи телефонных разговоров по льготной цене…

Ясное дело, я не уступил Орри своего стула, пока не покончил с завтраком, так что этому троглодиту пришлось пристраиваться на табуретке. Лишь после этого я выполнил приказ Орри. Гадать, как он намеревался потратить пятьсот долларов, было бесполезно, если какая-то значительная часть подобной суммы предназначалась дли оптовой покупки телефонных разговоров. Конечно, чтобы попрактиковаться, я мог бы попытаться высказать несколько предположений, у кого он будет покупать их. Кто с наибольшей вероятностью мог быть продавцом тысячи телефонных разговоров? Лица, перечисленные в записной книжке Игена, отпадали. Орри ничего о ней не спрашивал, и она по-прежнему лежала в сейфе, в чем я только что убедился, когда отсчитывал для него деньги. К этому вопросу я решил вернуться позже, в свободное время, если оно у меня окажется. Вулф уже не впервые посылал кого-либо из своих помощников с поручением, не посоветовавшись со мной.

Часов в восемь, когда Орри ушёл, а мы с Фредом на кухне помогали Фрицу мыть посуду, в дверь позвонили. Я открыл. На крыльце стояли инспектор Кремер и сержант Пэрли Стеббинс. Я пригласил их войти, однако они не двинулись с места.

— Мы заглянули сюда лишь потому, что нам было по дороге, — проворчал Кремер. — Что вы хотите сообщить мне?

— Я? Ничего. Рассказчиком будет Ниро Вулф. Заходите.

— У меня нет времени ждать его.

— Вам и не придётся. Он с нетерпением дожидается вас уже целых шесть часов.

Кремер и Стеббинс направились в кабинет, а я за ними. Едва переступив порог, Кремер буркнул:

— Но его же нет.

Я сделал вид, что ничего не слыхал, а, пригласив их сесть, позвонил Вулфу по внутреннему телефону и доложил, кто пришёл. Кремер достал из кармана сигару, покатал между пальцами, тщательно осмотрел кончик, словно желая удостовериться, не намазал ли кто-нибудь сигару каким-то экзотическим ядом, сунул в рот и крепко закусил. Я никогда не видел, чтобы он закуривал сигару. Стеббинс, прищурившись, рассматривал меня. Я понимал, как он сожалеет, что его шеф торчит здесь, когда у него дел по горло, — ведь надо расследовать не что-нибудь, а настоящее убийство. Впрочем, я не поручился бы, что он не сожалел бы, даже зная, что мы уже нашли убийцу и готовы предъявить его тепленького вместе с товарным ярлыком.

Послышался шум опускающегося внутреннего лифта, и почти сразу же в кабинет вошёл Ниро Вулф. Поздоровавшись без особого энтузиазма с присутствующими, он прошагал к письменному столу и, прежде чем сесть, спросил:

— Почему вы так задержались? Мистер Гудвин звонил более шести часов назад. Мой дом кишит всякими сомнительными типами, и я хочу поскорее отделаться от них.

— Не морочьте мне голову! — рявкнул Кремер. — Мы спешим. О каких ещё типах вы говорите?

— Во-первых, — медленно продолжал Вулф, — что вы можете сказать по поводу выдвинутого мисс Эстей обвинения мистеру Гудвину в том, что он якобы предложил продать ей запись моей беседы с миссис Фромм?

— Ничего. Это дело прокурора. Не тяните время.

Вулф пожал плечами.

— Во-вторых. О сережках в форме пауков. Миссис Фромм купила их во второй половине дня в понедельник одиннадцатого мая в одном магазине, в центре. Как вы, несомненно, выяснили, в Нью-Йорке нет больше второй такой пары сережек и никогда не было.

Стеббинс уже достал из кармана блокнот, а Кремер резко спросил:

— Как вы узнали это?

— Наводил кое-какие справки. Я сообщаю вам сам факт, а как он мне стал известен — моё дело. Миссис Фромм увидела их в витрине, купила и расплатилась чеком. Название магазина и его адрес вам установить нетрудно, так как её чековая книжка с корешками находится в вашем распоряжении, но более глупой траты времени я даже представить не могу. Я гарантирую вам точность информации, а подумав, вы поймете её исключительную важность.

— Это в каком же смысле?

— Решайте сами. Мое дело — только сообщить вам факты. Вот ещё один факт. Вы, конечно, знаете Сола Пензера?

— Да.

— Вчера под именем Леопольда Хейма, проживающего в дешевой гостинице на Первой авеню, он явился в канцелярию Ассоциации помощи перемещенным лицам, где разговаривал с мисс Анджелой Райт и неким Ченеем. Он сообщил им, что приехал в США нелегально, опасается, что это может стать известно властям, и просил помощи. Мисс Райт и Ченей заявили, что ассоциация подобными вопросами не занимается, но порекомендовали ему обратиться к адвокату по фамилии Деннис Горан. Хейм побывал у этого адвоката, а затем вернулся к себе в гостиницу. Около восьми часов вечера к нему в номер явился неизвестный и заявил, что после уплаты десяти тысяч долларов он может гарантировать Хейму, что его не вышлют из страны. Подробности этой беседы вам сообщит мистер Пензер. Он незаметно проследил за неизвестным, у него большой опыт в подобных делах.

— Знаю, знаю. Ну и дальше?

— Остальное вам расскажет мистер Гудвин, но прежде я должен сообщить вам своё предположение о личности человека, бывшего в последний вторник в машине вместе с женщиной, когда она попросила мальчика позвать полицейского. Я пришёл к выводу, что этим человеком мог быть только Мэттью Бирч.

— Почему именно Бирч? — не скрывая удивления, спросил Кремер.

— Я ничего не хочу объяснять, потому что моё предположение подтвердилось и в машине был действительно Бирч. И ещё один факт…

— Пожалуйста, пожалуйста, только подробно.

— О нём расскажет мистер Гудвин.

Ночью, во время дежурства в гостиной с половины четвертого до половины пятого, я потратил целый час, чтобы все обдумать, и решил опустить только два обстоятельства: каким образом мы добились признания Липса Игена и то, что у нас есть его записная книжка. Ещё ранее, во время инструктажа в комнате Вулфа, шеф сказал мне, что книжку мы предъявим только в том случае, если будет доказано, что она является существенной уликой в ходе расследования.

Так вот, за исключением этих двух деталей, я рассказал обо всем. Стеббинс начал было делать заметки, но затем прекратил, не справившись. Я передал ему револьвер Морта и показал клещи. После того, как я закончил, Кремер и Стеббинс некоторое время молча смотрели друг на друга, а затем Кремер сказал, обращаясь к Вулфу:

— Нам тут нужно ещё разобраться.

— Да, конечно, — согласился Вулф.

— Этот Иген нам известен? — спросил Кремер у Стеббинса.

— Мне — нет, но он может быть известен другому отделу полиции.

— Сейчас же свяжитесь с Роуклиффом и скажите, чтобы он быстро проверил его по учету.

Стеббинс не мешкая позвонил Роуклиффу, передал ему указание Кремера и сел на прежнее место.

— Ну, Горан, конечно, по уши запутан в этой истории, но пока мы не можем задерживать его, — заметил Кремер, обращаясь к Вулфу.

— А я его и не задерживаю. Он явился ко мне добровольно для защиты интересов своего клиента.

— Знаю. Вы поступили правильно… Если вам удастся заставить Игена заговорить, мы успешно закончим расследование.

Вулф покачал головой.

— Но не обязательно найдете убийцу. Вполне возможно, что Иген знает об убийствах так же мало, как и вы.

Шутка была злой, и Кремер предпочёл пропустить её мимо ушей.

— Во всяком случае, мы предоставим ему возможность сознаться… Но и мне-то ещё нужно во всем разобраться. Например, пока ещё нельзя столь категорически утверждать, что в машине с женщиной был именно Бирч. А что, если это был не он, а кто-либо из тех бедняг, которых они облапошивали? Предположим, что женщина была членом шайки, наводившей Игена на клиентов. Ей могло показаться, что человек, бывший с ней в машине, намеревается убить её, и велела мальчику позвать полицейского. Потом ей как-то удалось отвязаться от него, но в тот же вечер он встретился с главарем шайки Бирчем и убил его. Опасаясь, что мальчик может опознать его (возможно, что он все же расправился с женщиной, ехавшей с ним в машине, однако её труп не был до тех пор найден), убийца на следующий день убрал и мальчика. Затем ему стало известно, что миссис Фромм является главой этой так называемой ассоциации, и добавил её к списку своих жертв… Бог мой, таким образом, мы можем разоблачить всю эту банду и участие Горана в ней! Эмигрантов, прибывших в США нелегально, в одном Нью-Йорке тысячи, все они доведены до отчаяния, постоянно опасаются быть вышвырнутыми из страны и поэтому являются находкой для всякого рода шантажистов. Несомненно, где-то должен быть список бедняг, которых доили эти мерзавцы, и мне очень бы хотелось заполучить его. Я готов биться об заклад, что в нём мы нашли бы фамилию убийцы. Вы согласны со мной?

— Нет.

— Вы так отвечаете только потому, что, как всегда, разговаривая со мной, одержимы духом противоречия. Почему же нет?

— Вы ещё недостаточно проанализировали все, что мы сообщили вам, мистер Кремер, а тот факт, что вы выдвигаете утверждение, будто бы убийцей был одни из шантажируемых, свидетельствует об отсутствии у вас какой-либо ясности в деле. Произошло три убийства. Если предположить, что произошло лишь одно убийство, можно ли сказать, что из всех возможных преступников вы остановились на какой-то одной вероятной кандидатуре?

— Нет.

— Но кого бы всё-таки вы исключили из такого списка?

— Пока никого. Если вы хотите назвать мне вероятного преступника — пожалуйста. У вас есть такая кандидатура?

— Конечно.

— Да?! Назовите.

— Возможно, что я смогу сделать это через час или через неделю, но не сию минуту.

— Вы или рисуетесь, что вам свойственно, или умалчиваете о чем-то. Я признателен вам, вы узнали многое и о шайке, и об Игене, и благодаря везению о Горане. Все это хорошо, но не содержит каких-либо указаний на личность преступника. Что же ещё есть у вас? Если хотите узнать, чем располагаем мы, а вы, несомненно, именно этого и добиваетесь, пожалуйста, я расскажу вам, но при условии, что вы поступите так же и расскажете мне абсолютно все известное вам.

— Вообще-то говоря, — ответил Вулф, — это вполне резонное предложение, но оно бессмысленно, во-первых, потому, что я уже рассказал вам все, что знаю, а во-вторых, вам неизвестно то, что мне нужно.

Кремер и Стеббинс удивлённо и с подозрением посмотрели на него.

— Вы уже сообщили мне, — продолжал Вулф, — что спустя целых три дня после убийства миссис Фромм из подозреваемых пока ещё никто не отпал. Этого для меня достаточно. Сейчас в рапортах и протоколах показании написаны десятки тысяч слов, и вполне возможно, что там же может оказаться фраза или факт, на мой взгляд, имеющие отношение к делу, но, если бы вы даже привезли сюда все это море бумаг, я не намерен процеживать его. Вот, например, сколько страниц вы исписали о прошлом и настоящем мисс Анджелы Райт и о её знакомых?

— Порядочно, — признал Кремер.

— Вот видите! Конечно, я не отрицаю необходимости этой работы потому, что она иногда содержит нужную информацию, но сейчас вы не получили даже намека на что-либо, иначе вы не приехали бы ко мне. Скажите, найду ли я в ваших бумагах ответ на такой вопрос: почему преступник убил мальчика днём на улице на глазах у прохожих, рискуя возможностью опознания? Или на такой: как объяснить историю с сережками — миссис Фромм купила их одиннадцатого мая, девятнадцатого их надевала другая женщина, а двадцать второго снова миссис Фромм? Узнали ли вы, кто их надевал ещё после этого?

— Нет.

— Вот и ответы на мои вопросы, но, не называя подозреваемого мною человека, я не могу объяснить, что имею в виду, и поэтому вам придётся подождать. Пока же…

Вулф умолк, потому что в приоткрывшейся двери показался Фред Даркин и жестом позвал меня.

Вулф спросил:

— Ну, что там у тебя, Фред?

— Сообщение Сола.

— Говори. У нас нет секретов от мистера Кремера.

— Слушаюсь. Горан хочет срочно переговорить с вами.

— Он знает, что у нас сейчас мистер Кремер и мистер Стеббинс?

— Нет, сэр.

Вулф обернулся к Кремеру.

— Этот Горан напоминает гиену и раздражает меня, — сказал он. — Полагаю, что вы предпочтете заняться им и двумя его сообщниками у себя в полиции. Почему бы вам не забрать их отсюда?

Кремер долго смотрел на Вулфа, то вынимая сигару изо рта, то снова принимаясь жевать её.

— Вы знаете, — наконец не очень решительно ответил он, — я думал, что мне известны все ваши трюки и хитрости, но это что-то новое. Будь я проклят, если что-нибудь понимаю. Горан и другой адвокат, Мэддокс, уже раньше побывали здесь, и вы их выставили, так же как и Поля Кюффнера. Вы утверждаете, что ищете убийцу, однако Горан и ещё два мошенника сейчас находятся у вас, а вы даже не желаете взглянуть на них. Я слишком хорошо знаю вас, чтобы спросить, почему вы так поступаете, но все же мне очень хотелось бы узнать. — Он повернулся к Фреду: — Приведите Горана.

Фред молча взглянул на Вулфа.

— Выполняй, Фред, — с тяжёлым вздохом произнес Вулф.

Глава 14

Деннис Горан вошёл в кабинет с самым деловым видом, но, обнаружив, что мы не одни, остановился, затем сделал несколько шагов вперёд, узнал Кремера и снова остановился.

— О! — воскликнул он. — Я не хочу мешать вам.

— Вы нам вовсе не мешаете, — заверил его Кремер. — Присаживайтесь. Мы как раз беседовали о вас. Мне уже известно, как вы оказались здесь.

Учитывая обстановку и обстоятельства, включая трудную ночь, проведенную у нас, следует признать, что Горан держался довольно хорошо. Ему пришлось принимать мгновенное решение: следует ли и как именно менять сейчас своё поведение. Горан посмотрел на Кремера, затем на Вулфа и снова на Кремера.

— Я рад, что вы здесь, — заявил он.

— И я тоже, — кивнул Кремер.

— Прежде всего потому, — продолжал Горан, — что у вас могло создаться впечатление, будто мне следовало сообщить вам о разговоре между мною и миссис Фромм вечером в пятницу.

— Но вы уже рассказали нам о нём, — заметил Кремер, не сводя пристального взгляда с Горана.

— Да, но не полностью. Мне нужно было принять весьма трудное решение, я его принял, и тогда оно казалось мне единственно правильным, но сейчас я уже не уверен в этом. Дело в том, что миссис Фромм рассказала мне нечто об Ассоциации помощи перемещенным лицам, причём эти данные, если они станут широко известными, могут скомпрометировать ассоциацию. Она была президентом, а я юрисконсультом ассоциации, и потому все сказанное ею должно было рассматриваться как строго конфиденциальное. Обычно юрист не имеет права разглашать подобные сообщения, и мне пришлось решать, не является ли этот конкретный случай таким, когда интересы общественности превалируют над частными. И я решил, что ассоциация имеет полное право рассчитывать на моё благоразумие. В тот вечер, после обеда, миссис Фромм отозвала меня в сторону и сообщила нечто, буквально потрясшее меня. По её словам, она получила информацию о том, что кто-то, связанный с ассоциацией, снабжает шантажиста или шайку шантажистов фамилиями лиц, нелегально приехавших в США, после чего эти несчастные становятся объектами вымогательств, что шантажистом или главарем шантажистов является некий Мэттью Бирч, что к этому делу причастен некий Иген и что…

— И вы сейчас адвокат Игена? — перебил Кремер.

— Нет. Я действовал под влиянием минутного порыва, а когда подумал, сказал ему, что не могу выступать в качестве его адвоката… Миссис Фромм также рассказала мне, что местом встреч банды шантажистов был гараж на Десятой авеню, и дала мне адрес. Она хотела, чтобы я приехал туда в пятницу около полуночи, сообщила, что слева от въезда в гараж имеется кнопка звонка, что я должен дать два коротких, один длинный и один короткий звонок, после чего спуститься в подвальный этаж. Она предоставила целиком на моё усмотрение, как мне вести себя с теми, кого я застану там, и особо подчеркнула, что самое важное — предотвратить любой скандал, который может скомпрометировать ассоциацию. Это было так похоже на неё — всегда заботиться только о других и никогда о себе!

Горан умолк, очевидно от волнения.

— И вы побывали там? — поинтересовался Кремер.

— Вы же знаете, инспектор, что нет. Как мы с женой уже рассказывали вам, я проводил миссис Фромм до машины, вернулся и лег спать. Я сказал миссис Фромм, что подумаю над её сообщением. Вероятно, я решил бы поехать в гараж на следующий вечер, но утром стало известно о смерти миссис Фромм, и эта ужасная новость… — Горан снова замолчал, но после небольшой паузы продолжал: — Честно говоря, я надеялся, что вы найдете убийцу, и тогда станет ясно, что между преступлением и делами ассоциации нет никакой связи. Именно поэтому я и умолчал об этой части разговора с миссис Фромм. Однако прошло воскресенье, прошел понедельник, и я начал опасаться, что сделал ошибку. Вчера вечером я решил предпринять кое-что. Около полуночи я подъехал к гаражу и действительно нашёл кнопку звонка, нажал её, подавая сигнал, как мне сказала миссис Фромм. Я направился было к лестнице внутри гаража, чтобы спуститься в подвал, как на меня напал прятавшийся где-то поблизости человек и, угрожая револьвером, привёл в маленькую комнату в подвале гаража. Внизу у лестницы стоял другой человек, тоже с револьвером. Я узнал его — это был Арчи Гудвин.

Горан кивнул мне, но я не ответил. Он продолжал:

— Мы с ним встречались здесь в субботу вечером. Гудвин велел ещё одному человеку, тоже вооруженному, поставить меня к стене, что тот и сделал. Этого человека я видел вчера утром, когда он заходил ко мне в канцелярию, назвавшись Леопольдом Хеймом и…

— Знаю, — прервал его Кремер. — Вначале расскажите все о том, что произошло в гараже.

— Конечно, конечно, инспектор, как вам угодно!.. Вскоре Гудвин обратился к этому человеку, называя его Солом, и велел провести меня в комнату. Там уже было трое. Одному из них, которого Вулф назвал Игеном, он сообщил, что я адвокат и, возможно, возьмусь представлять его, Игена, интересы. Иген обратился ко мне с соответствующей просьбой, и я ответил согласием, хотя сейчас должен признаться, что поступил необдуманно. Не в качестве оправдания, а в качестве объяснения могу сказать, что, давая согласие, я, очевидно, не совсем ещё пришёл в себя. Со мной грубо обращались и угрожали оружием… разумеется, я категорически возражал против насильственной доставки этих лиц в дом Вулфа… Как бы там ни было, я согласился представлять Игена, приехал с ними сюда, и меня продержали здесь всю ночь. Я…

Страницы: «« 345678910 »»

Читать бесплатно другие книги:

Рассказы Джун Томсон о Шерлоке Холмсе, как и классические произведения о великом сыщике, написаны от...
В это издание вошли роман «Если бы смерть спала» и повести «Иммунитет к убийству», «Слишком много сы...
Монография доктора философских наук, профессора Е. П. Борзовой посвящена исследованию роли триалекти...
Правда способна сделать тебя свободным, но способна ли она подарить тебе счастье в любви?Лейкен и Уи...
Все знают славное имя (1745—1813). Для всякого русского человека имя Кутузова стоит в одном ряду с ...
В сборник вошли три произведения, повествующие о приключениях знаменитого частного сыщика Ниро Вульф...