Чистилище. Забытые учителя Токунов Александр
— Нет ничего прекрасней Алисы твоей! — отчаянно зафальшивил Игорь Эдуардович, шутливо подняв ложку вверх и отставив ногу в сторону.
— Отец, не порть аппетит, — сурово произнёс Игорь.
— Вот всегда так, никто моего пения не выносит. Уж не знаю почему! А в детстве тебе нравилось, когда я тебе колыбельные пел. — Он облизнул ложку и тут же выхватил из кастрюльки драник.
— Да, в детстве я быстро закрывал глаза, чтобы только ты замолчал… А что, «Ломоносов» уже посчитал? Так, что тут у нас? — Игорь потянулся к монитору.
— Не хватай жирными руками! — Ахмад слегка ударил его по протянутой руке.
Игорь, не обращая на него внимания, прилип глазами к экрану, нашаривая двумя пальцами в кармане платок. С другой стороны к компьютеру подступил Игорь Эдуардович:
— Так-так-так… А тут, значит, так…
— Ага, а вот тут так…
Ахмад, больше не слушая этот содержательный диалог, стал собирать опустошённую посуду в сумку. Теперь можно было в течение часа спокойно заняться другими проблемами компьютерного зала. Пока отец и сын заняты любимым делом, Ахмад сможет проверить компьютеры и связь, настроить мониторы, да много чего переделать.
Опять замигала красная лампочка. Ахмад посмотрел на монитор:
— Ну, не судьба!
В компьютерную быстро вошёл Ворон.
— Всем присутствующим привет и наилучшие пожелания, — он пожал руку Ахмаду, потом повернулся к столу, чуть повысил голос: — Здравствуйте!
Но и его пожелание здоровья отцу и сыну Никифоровым осталось без ответа. Его появление вообще осталось незамеченным. Они прилипли к мониторам, и остальной мир перестал для них существовать. Ахмад наблюдал, как Ворон, нарочито топая ногами, подошёл к ним сзади, ударил обоих ладонями по плечам и гаркнул:
— Пожар!!!
Отец и сын Никифоровы очумело посмотрели друг на друга, потом на Ворона, но не сделали никаких попыток покинуть помещение или попытаться потушить пожар.
— Игоряшки, ёшкин кот, привет, говорю я вам!
Никифоровы — вначале сын, потом отец — пожали руку Ворону и вновь молча и синхронно склонились к мониторам.
— Мда… тяжёлый случай. Можно сказать, клинический, — задумчиво произнёс Ворон и обратился к Ахмаду: — Чем они так заняты?
— Да тем же, зачем, полагаю, ты сюда явился.
— Вона как! Это очень интересно! Зачем же я пришёл? — Ворон уставился на Ахмада.
— Ты хочешь, чтобы я вывел на экран в класс всю инфу по дирижаблям.
— Мда… — Ворон в задумчивости почесал в затылке. — Я подозреваю, что твои мониторы не только показывают, но и передают мысли.
— Я просто очень хорошо знаю своего Михася. Полагаю, что он не стерпел, чтобы не рассказать любимому учителю о таинственных летательных аппаратах. Что, не прав?
— Как всё просто! Даже неинтересно стало! — обиженно произнёс Ворон. — Зачем я тогда сюда шёл, если ты такой умный и догадливый? Мог бы просто сразу вывести мне информацию на монитор!
— Ну, отправил бы я тебе инфу, так ты бы не увидел старых друзей ещё очень долго. Видишь ли, им поручено новое дело — строительство дирижабля. Хотя… лучше бы тебе было прийти немного пораньше, пока они не увлеклись расчётами. Сейчас ты, конечно, можешь их видеть, но не общаться…
— Да не может такого быть! — вдруг подал голос Гаргар и с возмущением повернулся к Ахмаду. — Туфтит твой «Ломоносов»!
— Иди, Ворон, я сейчас тебе всё загружу, не волнуйся. А у нас начинается дискуссия. Удачи!
Ахмад пожал Ворону руку и толкнул колёса коляски к мониторам.
— Итак, дети! — Воронов сделал паузу и обвел взглядом класс. Тридцать пар блестящих глаз внимательно наблюдали за ним. — Сейчас я вам продемонстрирую фильм, который сохранил наш «Ломоносов».
Воронов свято выполнял данное Фишеру обещание всегда подчёркивать значение суперкомпьютера, чтобы заинтересовать ребят работой на компьютере. Но Ахмад был очень привередлив: почти всех отсеивал после первой же встречи.
— Мы будем смотреть фильм о дирижаблях. Кто знает, что такое дирижабль?
Несколько человек подняли руки. Михась Злотников подпрыгивал на месте:
— Владимир Сергеевич, можно я?! Я знаю!
— Нет, Миша. Ответит Маша, а ты пока подумай над вопросом: чем отличается воздушный шар от дирижабля? Машенька, мы тебя слушаем.
— Дили… дирижабль, — запнувшись, старательно выговорила пятилетняя Маша, — это такой большой шар, который будет строить наш анклав, и построит.
— Правильно, Машенька, обязательно построит. А теперь, Миша, дополни.
— Дирижабль — это аэростат или тот же воздушный шар, но имеющий управление двигателями, — отрапортовал Михась, давно и несколько раз посмотревший фильмы у деда.
— Всё правильно. А теперь — внимание на экран. — Воронов нажал на клавишу.
Старенький, сто раз ремонтированный проектор зажужжал, проецируя изображение на экран. Воронов отодвинулся в сторону, в тень, наблюдая за детьми, — это было его любимым занятием.
За последние пять лет Владимир Сергеевич Воронов, в прошлом боевой командир с позывным Ворон, пришёл к неутешительному выводу, что он всю жизнь растратил на призрачные и неверные цели. Он понял, что завет «Не убий!» первичен. Когда он убивал террористов, всё было ясно и понятно — они были врагами, они вытворяли то, что люди были не способны сотворить, и поэтому их было легко убивать, зная, что делаешь мир чище. Но теперь всё смешалось, он долго спорил с собой, уговаривал себя, что выполнял приказ, что иначе было нельзя, что муты — не люди, но понимание того, что ещё вчера они были людьми, что многие из них ни в чём не виноваты, не давало покоя.
Между боевыми операциями на периметре он читал в бункере лекции по истории России и мировой истории. Но когда, отражая нападение мутантов, заразился и умер его сын, а потом от горя скончалась жена, он ушел из боевой группы и посвятил себя занятиям в школе, начиная с самых младших классов. Колька, его Колька умер… нет, не просто умер. Смерть — это легко, а вот всадить пулю в лоб собственного сына, родной кровиночки…
Ворон следил за непосредственной реакцией детей, и лёд в его сердце таял. Он рассказывал им о том мире, который знал когда-то сам, о полях, лугах, лесе, море, показывал видео, и будто бы вторично рождался. Он старался посеять в их сердцах доброту и любовь друг к другу.
— В 1783 году во Франции братья Монгольфье наполнили сшитый из холста и оклеенный бумагой шар горячим дымом и запустили его ввысь. Через полгода в Париже поднялись на воздушном шаре первые воздухоплаватели. В том же году французский физик Шарль запустил шар, наполненный более легким, чем горячий дым, газом — водородом…
Учитель наблюдал, как самые маленькие пятилетки с изумлением и любопытством смотрят на экран, где по небу летят белые шары.
— Спустя шестьдесят девять лет после начала эры воздухоплавания, в 1852 году, француз Анри Жиффар сконструировал первый управляемый аэростат — дирижабль. Он установил на воздушный шар паровой двигатель, винт и примитивный руль. Его дирижабль мог подниматься на высоту около двух километров и развивать скорость до десяти километров в час. Отныне воздухоплаватели получили возможность лететь не туда, куда дует ветер, а туда, куда им было нужно. Дирижабль в переводе с французского значит «управляемый аэростат». До его появления человек, сидевший в гондоле воздушного шара, летел куда ветер понесет. Когда же полет стал управляемым, человек начал мечтать о путешествиях и научных экспедициях…
Фильм закончился, дети сразу загомонили. Для них, не знавших иной жизни, кроме как под землёй, в бункере, всё показанное было сказкой.
— А мы будем строить такой же дирижабль?
— А кто на нём полетит?
— А мы скоро будем жить наверху и не болеть?
— А правда, что дирижабль полетит за лекарством, чтобы мы жили на земле?..
— Тихо, тихо, давайте по одному, — попытался успокоить учеников Воронов. — Сейчас я отвечу на все ваши вопросы. А потом расскажу про авиацию…
Когда поток вопросов иссяк, он опять включил проектор.
— Я буду вам рассказывать, а вы смотрите на картинки и рисунки. Если что-то будет непонятно — сразу спрашивайте. У авиации…
— А что такое авиация? — сразу последовал вопрос.
— «Авис» в переводе с латинского — птица. Значит, авиация — это…
— Это полёт птицы! — закричала маленькая Маша, с гордостью оглядывая всех.
— Ну, шар же не птица, и дирижабль не птица, — тут же перебил Марат.
— Дети, вы все правы, — Воронов щелкнул клавишей. — Здесь вы видите рисунок орла, на спине которого сидит древнешумерский царь. В вавилонской рукописи «Эпос об Этане», которая датируется примерно две тысячи четырехсотым годом до нашей эры, подробно описана местность с большой высоты, перспектива, атмосферная дымка, будто бы этот шумерский царь всё это действительно видел и описал. Возможность сравнить появилась только в 1960-х годах, когда появились первые ракеты и человек начал покорять космос. Были сделаны первые фотографии Земли из космоса. В своде законов «Хальката» имеются такие строки: «Управлять летающей машиной — это великая привилегия. Знания о полёте — самые древние, они — дар богов древности, предназначенный для спасения жизней».
— Так вот для чего нужен дирижабль! — ахнул кто-то из задних рядов. — Он спасёт нас!
— Да, команда дирижабля полетит за антивирусом, чтобы мы все могли жить на земле. Ну, успокойтесь, ребята, и слушайте. — Воронов вновь нажал клавишу, оживляя картинку. — Свидетельства о полётах и летательных аппаратах имеются также в древнекитайских рукописях. По приказу китайского императора Чен Тана в 1766 году до нашей эры была создана летающая машина, а затем по его же приказу разобрана, чтобы секрет полёта не попал в чужие руки. Но в третьем веке до нашей эры поэт Чу Юн построил такую машину и пролетел на ней над пустыней Гоби. Информация о полётах также сохранилась в хрониках Непала. Секрет полёта был известен яванас — светлокожим людям…
— Это Володя Николаев? — спросил всёзнающий Михась.
— …с побережья Средиземного моря, — закончил фразу Воронов. Дети засмеялись. — Кстати, завтра он придет к вам на урок, поэтому подготовьте интересующие вас вопросы.
Дети вновь зашумели, принявшись обсуждать эту новость.
Учитель вновь щелкнул клавишей. На экране появился маленький деревянный самолётик.
— Эту находку археологи сделали в 1898 году при раскопках в Египте. Ученые долгое время считали, что это какой-то артефакт, и он многие годы хранился в Каирском музее с пометкой «птица». Он никому не был интересен. Только в 1969 году, рассматривая его, археолог Касил Мессиха заметил, что он очень напоминает самолёт, и решил собрать о нём информацию. Мессиха показал его авиаинженерам, которые сказали, что эта конструкция полностью соответствует конструкции летательных аппаратов, которые умели строить в то время. Случайность ли это?
Воронов вновь нажал на клавишу, и по экрану полетели самолёты.
— Ух ты!
— Вот это да!
Вскоре возгласы смолкли. Дети с изумлением смотрели на кадры хроники XX и XXI веков, на которых взмывали в небо самолёты.
— А это — кадры старта ракеты с космодрома Байконур. Впервые человек отправился в космос.
В тишине голос диктора звучал торжественно. Даже Михась смотрел, приоткрыв рот, этот фильм он ещё не видел. Когда мелькнули последние кадры, в классе стояла гробовая тишина.
— Вот так, ребята, — с горечью произнёс Воронов. — Всего этого человечество достигло за какое-то столетие. А потом было отброшено назад, в пещерную эру…
Дети молча слушали. Они впервые увидели своего учителя таким грустным. Заметив тревожные взгляды детей, Воронов тряхнул головой и закончил:
— А впрочем, думаю, что вы вырастете и сможете всё это построить заново. И даже лучше. Не забудьте про вопросы Николаеву. Кто задаст самый лучший вопрос, будет награждён.
Разбор полётов
Михась и Лизавета тихо шли по коридору, стараясь не попасть в поле зрения камер, выбирая мёртвые зоны и переходы. Они сегодня сбежали с уроков с единственной целью: узнать, какие секреты будут на большом совещании. Михась слышал, как об этом говорил дед с генералом Николаевым.
— Вот, Лизка, смотри! — Михась потянул сестру за руку. — Видишь?
— Что? — зашептала Лиза.
— Вон, видишь белую кошку? Вот идёт по коридору! Это Селебритисса, кошка генерала!
— Откуда ты знаешь? Тут полно белых кошек.
— Нет, я тебе говорю, это она! Видишь, идёт от компьютерной. Она всегда провожает генерала. Кис-кис! Селебритисса!
Кошка посмотрела на детей голубыми глазами, дёрнула хвостом и продолжила свой путь.
— Ты видела, да?! Она откликнулась на имя! — страстно зашептал Михась. — Значит, генерал уже там! Точно будет большой совет.
Если бы кошка задержалась хоть на миг, она могла бы увидеть, как дети тихо свернули в боковой коридор, также держась в мёртвой зоне камер.
— Михась, давай ключ!
— Не открывает!
— Да ты другой стороной приставляешь! Давай вот так…
Дверь беззвучно открылась, и дети оказались в маленькой комнатке позади компьютерной.
— Сейчас включу… — Лизавета завозилась возле компьютера. Монитор приветливо моргнул. — Михась, он требует пароль!
Михась почесал в затылке:
— Так введи!
— А какой?
— Ну, давай введём «алисафишер».
— Дурак! Помнишь, дед говорил, что в ранешние времена у многих знаменитостей взламывали почту и сервера с такими паролями?
— С «алисафишер»?
— Да нет! У них паролями были имена родственников. Ты думаешь, дед дурак — брать такой пароль?
— А что тогда?
— Дед всегда перед началом какого-либо дела говорит: «Во имя Аллаха, милостивого и милосердного».
— Ну так вводи быстрее, Лизка! Только без пробелов.
— Нет, не подходит. Видишь, пишет, что осталось две попытки, а потом будет заблокирован.
— Что же тогда? — Михась пригорюнился, ему очень хотелось послушать, что будут говорить про дирижабли. — А может, набрать на английском или немецком?
— Точно, молодец! — Лизавета чмокнула брата в затылок. — Бисмиллях!
— Это на каком?
— На арабском.
— И что это значит?
— Ну, типа, с Богом, или во имя Аллаха, точного перевода нет. Дед иногда так восклицает, не помнишь, что ли?
Экран монитора осветился.
— Йес! — радостно воскликнул Михась.
— Тихо ты! — Лиза стала набирать на клавиатуре текст. — Сейчас мы будем видеть компьютерную.
Во весь экран появилось строгое лицо деда.
— Ой! — Лиза и Михась отшатнулись от монитора. Но в следующий момент камера отъехала в сторону.
— Не бойся, Михась, они нас не видят, — не очень уверенно успокоила Лиза.
— Итак, господа, сегодня мы должны обсудить один вопрос: каким быть нашему дирижаблю. — Константин Федорович обвёл взглядом собравшихся в компьютерной, затем повернулся к монитору и улыбнулся. — Меня хорошо слышно?
— Не только хорошо слышно, но и видно, — из монитора широко улыбался Густав, — мы рады видеть ваши лица без гермошлемов и противогазов.
Камера медленно двинулась в сторону: серьёзная Мина; весело улыбающаяся Инга; здоровяк Клим, заросший до глаз русой курчавой бородой; Клебанов, как обычно в последнее время погружённый в себя; Амин Сикорский; Хаким, — скользнула по квадратному лицу и мощному торсу Мухаммеда Блюмквиста и задержалась на Аише Эттингер, закутанной в хиджаб.
— Я думаю, что вначале должны высказать предложения те, кто летает на этом шаре. Володя, начнём с тебя?
— Я полагаю, первое, что требуется, — это сконструировать систему нескольких моторов, поскольку один мотор плохо справляется с тягой при встречном ветре. Обязательно нужно будет, как минимум, ещё два или даже три мотора.
— А может, использовать энергию набегающего потока? — спросила Инга.
— То есть установить ветродвигатель и ветроэжектор? — заинтересовался Гаргар.
— Ну да, если поставить ветродвигатель в поточном канале аэростата, а потом преобразовывать его энергию в электрическую: часть использовать для создания несущих газов внутри аэростата, а часть — для динамической подъёмной силы.
— Хорошее предложение! Можно попробовать сконструировать такой ветродвигатель, — вступил в обсуждение проблемы Игорь Эдуардович. — Тут будет необходим кольцевой воздухозаборник с сужающимися спиральными каналами. Воздух будет закручиваться в этих каналах с образованием вихря. Периферийный слой будет сбрасываться в полость оболочки аэростата, а уже после взаимодействия центральной массы вихря с ветродвигателем энергия поступательного движения несущего газа будет использована для создания управляющих усилий за счет изменения направления отдельных струй. Энергия потока в сторону земной поверхности будет подпитываться энергией добавочного атмосферного потока, ускоренного кольцевым ветроэжектором. Хотя…
Игорь Эдуардович замолчал, что-то просчитывая в уме.
— А может, использовать регенеративную энергоустановку из солнечной батареи, электрического привода винта с блоком управления, электролизера, электрически соединенного электролиниями с солнечной батареей, электрохимического генератора…
— Нет, не пойдёт, там должен быть использован водород и кислород, что очень опасно.
Наступила минутная пауза. Этим тут же воспользовался Валентин Александрович. Пожилой учёный откашлялся:
— Моя специализация, конечно, несколько далека от воздухоплавания и аэростатостроения, но почему бы не попробовать поверхность оболочки аэростата использовать как множество маленьких солнечных батарей, а не крепить их на корпусе гондолы?
— Тогда корпус необходимо делать металлическим.
— Вовсе даже необязательно. Достаточно покрыть внешнюю поверхность наружной оболочки отражающим металлизированным покрытием, а внутреннюю изнутри — поглощающим чёрным.
— А если всё же попытаться сделать дирижабль Циолковского? Ведь опытная модель была изготовлена и летала, — все повернулись в сторону Николаева-младшего. — Он наполнялся горячим воздухом. Высоту подъёма дирижабля можно было регулировать с помощью отдельно разработанной системы подогрева. Воздух нагревался путём пропускания по змеевикам отработанных газов моторов. Тонкая металлическая оболочка дирижабля была гофрированной, что позволяло увеличить её прочность и устойчивость. При этом волны гофра располагались перпендикулярно оси дирижабля.
— Но модель была изготовлена из нержавеющей легированной стали. А где у нас столько стали? Клим, есть у тебя такие запасы?
Бородатый Клим закашлялся.
— Хороший признак: если кузнец Клим кашляет, то запасы есть, — констатировал Густав.
— Смотря что вы считаете запасами, — наконец подал голос Клим.
— Ты, братец, не юли! — очнулся Клебанов. — Я давеча прогуливался по территории, хоть мне уже и трудно, но видел, что запасы листовой стали есть, только хорошо спрятаны в загашник.
— Может, специально поискать, когда летаем? — спросил Густав. — Последнюю партию металла, которую доставили, случайно увидели…
— Так на эту партию можете и не рассчитывать.
— Это почему же?
— А вы спросите у Никифоровых.
Все повернулись в сторону Игоря Эдуардовича и Игоря Игоревича.
— Ну, попробовали соорудить вакуумный дирижабль, опытный образец. — Игорь Эдуардович посмотрел на сына. — «Ломоносов» ведь рассчитал всё.
— Ну и как? — поинтересовался Константин Фёдорович. — Полетел?
— Полетит! — с уверенностью ответил младший Никифоров. — Мы нашли способ выкачивания воздуха из оболочки и обеспечения её жёсткости, достаточной для противодействия сдавливанию атмосферой — как перед взлётом, так и в процессе полёта. Да и не надо никакого эллинга для взлёта и посадки. А…
— А кто вам позволил использовать металл? — спросил до этого индифферентно молчавший заведующий хозяйством Тер-Григорян.
— Да Константин Фёдорович и позволил! Он ещё года три назад выделил нам металл для опытных образцов, но потом его у нас забрали на неотложные надобности, а сейчас, когда привезли последнюю партию, мы этим распоряжением воспользовались. Было дело, Клён? — старший Никифоров от волнения даже вскочил.
— Было, было, — подтвердил Константин Фёдорович.
— Вы, конечно, молодцы. Вас хоть в разведку посылай, не проговоритесь. Я-то думаю, чего это Игорёк зачастил на поверхность, туда-сюда, — рассмеялся Власов, — мне, начальнику охраны бункера, и невдомёк!
— Когда испытания? — поинтересовался Константин Фёдорович.
— Скоро. Немного осталось.
— Хорошо. Поступим так: как только пройдут испытания — если они будут успешны, — то представляете расчёты такого дирижабля. Если неудача, то дорабатываете тепловой цельнометаллический дирижабль с солнечными батареями, ветродвигателем и теплодвигателем. — Константин Фёдорович обвёл всех взглядом. — Вопросы есть?
Все молчали.
— А теперь, дамы и господа, прежде чем попрощаться, позвольте вам представить ещё двух участников нашего совещания, — Константин Фёдорович сделал паузу. — Точнее, двух негласных участников: Михаил и Елизавета Злотниковы!
Михась нырнул под стол. Монитор продемонстрировал смеющиеся лица участников, как в компьютерной, так и на поверхности.
— Попрошу вас, уважаемые Михаил и Елизавета, почтить нас своим присутствием.
Лиза, вздохнув, слезла со стула и, взяв Михася за руку, обречённо зашагала к двери, соединявшей комнатку и компьютерную. Ноги не двигались, хотелось развернуться и убежать, но приходилось идти. Если они убегут, то будет только хуже. Куда убежишь из бункера!
— Что-то они долго идут, — послышался голос генерала Николаева.
— Так на Голгофу же идут, — весело ответил Имам.
Когда, наконец, все шкафы с «Ломоносовым» закончились и замедлять шаг уже не было никакой возможности, пришлось выходить на открытое пространство перед столом. Дети показались из-за шкафов, опустив головы и разглядывая что-то исключительно интересное на полу, поэтому не видели, что сидевшие возле стола взрослые еле-еле сдерживают смех.
Лиза услышала, как кто-то хихикнул. Она подняла голову — худой и рыжий начальник охраны бункера смеялся, уже не сдерживаясь. Улыбались и все остальные. «Кроме деда», — отметила про себя наблюдательная Лиза.
— Итак, господа и дамы, молодых людей я вам уже представил, — у Имама искрились глаза от сдерживаемого смеха, — думаю, что разбор полётов они получат от своего деда. Полагаю, что не всё они сделали верно, где-то засветились. Так, Ахмад?
Дед кивнул.
— Это же настоящие шпионы! — генерал Николаев встал с места и, обняв детей, подвёл их к столу. — Хотите, я вас возьму на работу шпионами?
— Нет, — Михась, задрав голову, посмотрел на Николаева, — мы по компьютерной части.
Теперь уже смеялись все, даже дед.
Тяжело в учении…
— Быстрее, Лизка, быстрее, — запыхавшийся Михась обернулся, подгоняя сестру.
Они бежали по коридорам, боясь опоздать в компьютерную к деду. Сегодня должны были испытывать модель вакуумного шара. Инженеры и техники находились на поверхности, на площадке возле эллинга. А дед из компьютерной должен был проверять связь. Он предупредил, что если они успеют из школы, то тоже смогут наблюдать испытания по видеосвязи. Они очень хотели успеть.
— Быстрее, Лизка! — Михась вновь обернулся к сестре, но оступился и опасно пошатнулся. Лиза, державшаяся в полушаге за ним, успела схватить его за лямку рюкзака и дернуть назад. Это не предотвратило падения, но замедлило и изменило траекторию. На пол они упали вместе, причём голенастая Лизавета умудрилась при этом отвесить Михасю затрещину.
— Смотреть под ноги надо, а не подгонять!
Из бокового коридора выплыла белая кошка, с презрением глянула на них голубым взглядом, недовольно дёрнула хвостом, обошла и двинулась дальше по своим делам.
— Лизка, ты видела? Селебритисса! Генерал Николаев тут! — ничуть не обиделся на затрещину Михась. — Давай поднимайся быстрее, побежали!
— Да, кошек в бункере столько… Куда ни плюнь, попадёшь в белую кошку!
Лизавета, конечно, преувеличивала, на самом деле их было не очень много. Они редко плодились. Наличие двух котят было праздником. Кошек любили, поэтому никогда не отдавали в другие бункеры, хотя за кошку иные предлагали даже огнесмесь.
До компьютерной они добрались вовремя. Испытания ещё не начались. Быстро чмокнув деда в щёку, уселись рядом с его коляской и стали ждать, изредка от нетерпения толкая друг друга, но свару не затевали, памятуя, что дед может запросто выставить их вон.
Наконец в компьютерной появился генерал Николаев.
— А ты не верила! — Михась толкнул Лизу локтем.
— Тихо ты! — она не осталась в долгу, ущипнув его за бок.
Взгляда деда было достаточно, чтобы они притихли и стали безучастно смотреть в разные стороны. Но на потолке компьютерной ничего интересного не было. Всё интересное было на столе деда, поэтому они, опять подталкивая друг друга локтями, вытянули шеи в сторону монитора, предусмотрительно держа рот на замке. Михась даже прикрыл свой ладошкой.
— Пожалуй, начнём, — сказал генерал Николаев, придвинув к себе микрофон.
Дед защелкал клавишами. На мониторе появилось изображение Гаргара.
— Игорь Игоревич, вы готовы? Как там у вас?
— Готовы.
— Сколько там камер? — спросил генерал у деда.
— В ангаре четыре и четыре на улице. — Дед опять пощёлкал клавишами. На мониторе появилось четыре окна, и тут же на четырёх мониторах рядом возникли изображения с разных камер.
— Ох ты! — не смог удержать восхищения Михась.
На трёх мониторах с разных ракурсов был виден блестящий металлический шар чуть больше метра в диаметре. Он стоял на металлической подставке. Гаргар вместе с маленьким худым Антоном Анатольевичем Власовым что-то присоединяли к шару снизу.
— Мы начинаем, — в руках у Власова было небольшое устройство, похожее на пульт.
Он стал нажимать какие-то кнопки, что-то зажужжало. Некоторое время ничего не происходило. Но все, как на поверхности, так и в бункере, с напряжением следили за шаром, подталкивая его силой взгляда и мысли: взлетай!
— Не хочет… — разочарованно протянула Лиза.
— Давай, давай, — Михась сжал кулачки так, что побелели костяшки. — Ну, давай же!
Будто послушавшись Михася, шар качнулся и медленно, неохотно поднялся над стойкой.
— Ур-р-ра! — звонкий крик детей слился с воплем взрослых на поверхности.
Власов накинул на плечи какие-то лямки, вновь понажимал кнопки и стал выводить шар из кольца стойки.
— А лямки зачем? — любопытный Михась повернулся к Николаеву.
— А это страховка для шара, чтобы он никуда без Антошки не улетел, — ответил чей-то весёлый голос с поверхности.
Четвёртая камера показала, как распахнулись большущие ворота ангара.
— Главное, мы добились того, что он поднялся, значит, решение принципиально верное. Оболочка не деформируется. — Власов говорил и шёл по ангару, а за ним на тросике, как собака на поводке, летел шар. Игорь Игоревич придерживал что-то вроде корзинки.
— Там находится насос и мотор, — пояснил дед.
Шар и двое людей гордо проследовали через ворота ангара. Все присутствовавшие в ангаре также вышли за ворота. Дед пощёлкал клавишами, переключаясь на площадку перед ангаром.
— Попробуй его на разных режимах, — послышался голос Игоря Эдуардовича, — необходимо протестировать поднятие и спуск.
Читать бесплатно другие книги:
