Родовое проклятие Робертс Нора

— Она влюблена, — шепнула Айона своему коню и потерла его мощную шею. — Только еще сама этого не понимает. — Аластар ткнулся в нее носом, Айона рассмеялась. — До сих пор так и светится, ты видел?

Продолжая тихонько напевать, Мира повела лошадей в загон и привязала к изгороди. Потом собралась идти за последним конем, но тут увидела Бойла, который уже вел Руфуса под уздцы.

— Вот спасибо! У Айоны урок конкура, а я пока повожу здесь своих клиентов, надо убедиться, что они умеют сидеть в седле, как утверждают.

Она подняла голову.

— Славный денек, да? Удачно, что они целый час заказали.

— Только что был звонок — еще один заказ на четверых на двенадцать. Благодаря этой свадьбе тут столпотворение.

— Могу и этих взять. — Сил у Миры хватило бы и на то, чтобы весь день и полночи чистить конюшню, не то что водить верховые группы. — Я тебе за вчерашний день задолжала.

— Давай не будем здесь считать, кто кому и сколько должен, — отмахнулся Бойл. — Но было бы неплохо, если бы ты действительно взяла эту группу, потому что Айона в десять ведет двоих, Пэтти с утра у стоматолога, а у Деборы группа на час, так что мы забиты под завязку. Если нет — я сам поведу.

— Ты же терпеть не можешь водить эти группы, а я ничего не имею против. — Мира потрепала его по щеке, он в ответ взглянул на нее с прищуром.

— Что-то ты сегодня очень радуешься.

— А чего бы мне не радоваться? — отозвалась Мира, видя, что к конюшне уже приближаются четверо. — Наконец-то распогодилось, моя мать отбывает на побывку к Морин — будем надеяться, что навсегда, — и у меня вчера был незабываемый секс с Коннором.

— Хорошо, что твоя мать наконец решилась ехать к… Что ты сказала?

Бойл разинул рот, и Мира подавила смешок.

— Вчера вечером у нас был секс с Коннором. И сегодня утром тоже.

— Вы с Коннором… — Он умолк и сунул руки в карманы, и это было так по-бойловски, что она не удержалась и снова потрепала его по щеке.

— Подозреваю, он тоже доволен, но ты лучше у него сам спроси, когда появится возможность. Вы ведь Маккинноны, верно? — окликнула она небольшую группу туристов и с улыбкой зашагала к ним.

Быстро покончив с бумажными делами, не замечая недоуменных взглядов Бойла, Мира раздала снаряжение и рассадила клиентов по лошадям.

— Что ж, теперь я вижу, вы все знаете, что к чему, — объявила она, после того как группа сделала несколько кругов верхом. Тогда Мира открыла ворота, а сама вскочила на Куин Би.

— Вы выбрали чудесное утро. Самый лучший способ ознакомиться с окрестностями — это прокатиться в седле. А как вам в Эшфорде, нравится? — как всегда, начала она с непринужденной беседы, выводя туристов за ворота.

Она отвечала на вопросы, давала спутникам возможность поболтать между собой, то и дело оборачивалась в седле проверить, все ли в порядке, — и показать, что она о них не забыла.

До чего здорово, думала Мира, ехать верхом через лес, когда над головой голубое небо, а в мягком, ласкающем ветерке витают легкие ароматы осени. Эти запахи напоминали ей о Конноре, отчего ее лицо мгновенно озаряла улыбка.

А потом показался и он во главе своей группы на прогулке с птицами. Он был в рабочем жилете, но без шапки, и волосы плясали вокруг его лица, поддразниваемые этим мягким, ласковым ветром. Он послал Мире улыбку, выдал клиенту кусок курятины для приманки, а вторая туристка, жена, изготовилась делать снимки.

— Ваши родственники? — спросила Мира своих, когда они обменялись приветственными возгласами с группой Коннора.

— Двоюродный брат наших мужей и его жена. — Женщина, Дейдра, чуть пришпорила коня и поравнялась с Мирой. — Мы и сами подумывали о соколиной охоте.

— Непременно сходите! Будет о чем вспомнить.

— А у вас тут все сокольничьи так выглядят?

— Это Коннор, он управляет всей школой. Уникальный парень. — «И утром я была с ним в постели», — мысленно добавила она, послала ему ответную улыбку и прошла со своей группой дальше.

— Коннор, значит, — повторила женщина, встраиваясь следом за Мирой. — Джек! Нужно записаться на соколиную прогулку!

И учитывая все обстоятельства, Мира ее очень хорошо понимала.

Она провела их вдоль реки, ей было хорошо — и от прогулки, и от удачно подобравшейся группы. Потом они углубились в лес, где тени делались гуще, а выйдя на поляну, снова увидели синее небо над кронами деревьев.

Мира начала описывать дугу, чтобы потихоньку двигаться назад, как вдруг увидела волка.

Не более чем тень среди теней, с утопающими в тумане лапами. Волк и сам был подобен туману, колышущемуся из стороны в сторону, а камень на его шее светился наподобие глаза.

Куин Би под Мирой раздула ноздри.

— Тише, тише! — успокаивала Мира кобылу, поглаживая ее шею и не спуская глаз с волка. — Держись ровненько, а все остальные — за тобой. Не забывай, ты у нас королева!

Волк двигался параллельно, но не приближался.

Птицы в лесу больше не пели; не сновали по стволам деловитые белки.

Мира вытащила из-под свитера бусы, что вручил ей Коннор, и выставила руку чуть вперед, дав камням поймать солнечный луч.

Позади туристы беспечно болтали, не замечая опасности.

Зверь обнажил клыки; Мира положила руку на рукоять ножа, который всегда брала с собой в лес. Вдруг нападет, подумала она. Надо защитить людей, за которых она в ответе, лошадей, себя.

Без боя она не сдастся.

С неба, пронзая кроны деревьев, камнем упал ястреб.

Мира и глазом моргнуть не успела, как волк исчез.

— Ой, смотрите: вон одна из тех птиц! — воскликнула Дейдра, указывая на сучок, где, сложив крылья, устроился пернатый хищник. — Он что у них, улетел?

— Нет, что вы! — Мира взяла себя в руки, вновь нацепила улыбку и повернулась в седле. — Это собственная птица Коннора, ее зовут Ройбирд. Просто решил поразвлечься немного, прежде чем возвращаться назад в школу.

Она еще раз коснулась рукой ожерелья и спокойно повернула коня в обратный путь.

Как только выдалась минутка, Коннор сел в машину и поехал на конюшню. Слишком много народу, чтобы поговорить наедине, сразу подумал он, но, увидев Миру за разговором с туристами, вернувшимися с маршрута, он хотя бы знал, где она и чем занята.

Бойла он нашел на конюшне, где тот обтирал Цезаря.

— Насыщенный день, — проговорил Бойл. — Благодаря этой свадьбе у нас клиентов хоть отбавляй. Знай успевай поворачиваться.

— У нас то же самое. Две последние прогулки еще продолжаются.

— У нас тоже две группы на маршруте, хотя Мира с минуты на минуту должна вернуться.

— Только что вернулась. — Коннор рассеянно гладил крупного жеребца, а Бойл продолжал орудовать щеткой. — Ты ее не можешь отпустить? Или она тебе здесь еще нужна?

— У нас еще вечерняя кормежка, а у Айоны урок на большой конюшне.

— Значит, ты будешь рядом? Тогда я двину назад и закончу свои вечерние дела. А Фин с Айоной?

— Он здесь. Когда оба освободятся, он обещал Айону к вам доставить. — До Бойла вдруг дошло, что Коннор не просто так спрашивает. — Тебя что-то беспокоит. В чем дело?

— Кэвон. Он сегодня опять вылезал, караулил Миру на ее верховой прогулке. И меня в некотором смысле тоже. Ничего не случилось, — поспешил добавить он, когда Бойл ругнулся. — Он не то чтобы был там, я имею в виду — физически.

— Так был или не был? — рассердился Бойл.

— Был, но в виде тени. Это что-то новенькое, надо сегодня обсудить всем вместе. Но мне было бы спокойнее знать, что ты будешь с Мирой, пока я не освобожусь.

— Не волнуйся, буду держать при себе. — Бойл вынул телефон. — И позабочусь, чтобы Фин Айону от себя тоже не отпускал. А как же Брэнна?

— Ройбирд держит все под контролем, и Мерлин с ним. Но окончательно я успокоюсь только тогда, когда мы все шестеро соберемся у нас дома.

Час ушел на то, чтобы отправить птиц спать и закончить кое-какую бумажную работу, которую Кайра многозначительно оставила на его столе. После этого какое-то время Коннор потратил на то, чтобы усилить защиту школы от черных сил дополнительным магическим заслоном. Кэвон уже однажды проникал на конюшню. Он может попытаться сделать это и с птицами.

Когда Коннор наконец завершил все дела и накрепко запер ворота, день уже клонился к закату. Просто дни стали короче, отметил он про себя и постоял немного, раскрывая свое энергетическое поле. Он не почувствовал никакой угрозы, никакого постороннего присутствия. Он связался с Ройбирдом, слился с ним — и глазами ястреба, так ясно, будто сам парил в вышине, увидел конюшни, лес, живущий мирной жизнью родной дом.

Вот Мик, приземистый и плотный, сверху похожий на свечу зажигания, садится в пикап и машет рукой Пэтти, которая седлает велосипед.

А вот под ним распростерся солидный каменный дом Фина, и рядом — огороженные выгоны и поля. И Айона, на Аластаре перелезающая через препятствие.

Короткий мысленный полет, парение на крыльях ветра — и вот уже внизу Брэнна рвет с огорода пряные травы. Вот она выпрямляется, смотрит вверх — такое впечатление, что прямо ему в глаза.

Улыбается, поднимает руку и только потом уходит в дом с пучком трав.

Все хорошо, сказал себе Коннор и, испытывая обычное в таких случаях сожаление, окончательно спустился на землю. Удовлетворенный произведенной инспекцией, он сел в пикап.

Коннор сделал небольшой крюк и подъехал к конюшне. И немедленно ощутил теплую вибрацию в жилах, увидев выходящую вместе с Бойлом Миру. Какая же она красивая, подумал он, такая земная, в крепкой куртке и рабочих брюках, сапогах, преодолевших многие сотни километров — и пешком, и в седле.

Уж потом он доставит себе удовольствие стянуть эти видавшие виды сапоги и эти жокейские брюки! И расплести эту тугую косу, чтобы утонуть в копне каштановых волос.

— Бойл, тебя не подвезти? — прокричал он в открытое окно.

— Спасибо, не надо. Я следом поеду.

Он перегнулся и открыл пассажирскую дверь для Миры.

Та запрыгнула в машину, вся пропахшая лошадьми, зерном и седельным мылом.

— Уф, ну и денек! Полторы нагрузки вывезла. Эти Маккинноны до того неугомонные! Завтра в пять у них свадьба, так они еще до двух у нас маршруты забронировали в несколько групп.

— У нас то же самое.

Видя, что инициативы Мира не проявляет, Коннор положил ей руку на затылок, притянул к себе и поцеловал.

— Добрый вечер.

— И тебе. — Она улыбнулась. — Я боялась, по зрелом размышлении ты будешь чувствовать себя не в своей тарелке.

— Времени на размышления у меня особенно не было, но я никакого неудобства не ощущаю.

Он вывернул руль и выехал на дорогу, оставив Бойла позади.

— Волка видела? — спросил он.

— Видела. Бойл не вдавался в подробности — у нас все время народ толпился, — сказал только, что ты тоже видел. Но в моем случае это была скорее тень. — Мира повернулась к нему и нахмурилась. — Нет, все-таки не вполне тень, ведь он скалил клыки, и я их отчетливо видела, и его красный камень тоже. Это ты прислал Ройбирда?

— Не потребовалось, он сам к тебе полетел. Но от него я узнал, что волк сопровождал тебя всего пару минут.

— Этого хватило, чтобы кони учуяли. Если честно, я больше всего боялась, что лошади понесут. Это было весьма вероятно. Хорошо, группа подготовленная попалась. А они, кстати, ничего и не заметили.

— Я тут размышлял, что да почему. Хочу теперь послушать, что Брэнна с Фином скажут. И еще хочу тебя попросить переночевать сегодня у нас.

— Я вещей с собой не взяла, — попробовала возразить она.

— У нас лежат кое-какие твои вещи — хватит, чтобы переночевать. Смотри на это так, будто мы с тобой чередуемся. Останься сегодня, Мира! Раздели со мной постель.

— Ты просишь, потому что хочешь, чтоб я разделила с тобой постель, или потому что боишься оставлять меня одну?

— И то и другое, но если ты не согласишься, я тогда поеду ночевать к тебе. И разделю с тобой постель в твоем доме.

— Хороший ответ, — решила она. — Меня устраивает. Ладно, останусь.

Остановив машину перед домом, он взял Миру за руку и подался к ней. Их губы еще не встретились, а он уже чувствовал, как все его тело трепещет в предвкушении поцелуя.

Внезапно машина задрожала, как от землетрясения. Ее резко тряхнуло — это ударил волк.

Зверь оскалил клыки, глаза и камень на шее засверкали красным, после чего хищник с победным рыком отскочил. И был таков.

— Господи Иисусе! — только и сумела воскликнуть Мира, а Коннор уже выскочил из машины. — Погоди, стой! Вдруг он еще там! — Она потянула свою дверь, дернула, но та не поддавалась.

— Черт побери, Коннор, выпусти меня!

Он едва взглянул в ее сторону, а на плечо к нему уже спикировал Ройбирд.

В этот момент Мира его с трудом узнавала, настолько он весь пылал гневом и энергией. Вокруг него взвился светящийся вихрь, подобный электрическому разряду: казалось, тронь — и ударит.

«Знаю его всю жизнь, перестав дышать, — подумала в этот миг Мира, но его подлинное естество вижу впервые только теперь, когда в полной мере проявились кипящие в его жилах сила и ярость».

Тут из дома выскочила Брэнна, с нею рядом зашелся лаем Катл. За спиной у нее развевались черные, как вороново крыло, волосы. В одной руке она сжимала короткий клинок, а в другой уже формировался огненный шар голубого цвета.

Мира видела, как брат и сестра встретились взглядами. И в этом безмолвном контакте было единство, которого ей с ним никогда не достичь, которого она никогда даже не знала. Единство не только силы и магии, но и крови, и предназначения, и знания.

Это было родство такой глубины и такого масштаба, что с ним не могла сравниться даже любовь.

Мира еще не успела прийти в себя, как примчался Фин на своей шикарной машине. Они с Айоной дружно выскочили из кабины. И четверо магов встали, образовав колдовской круг, в котором свет плескался и распространялся все шире и шире, ярче и ярче, пока не стало больно глазам.

Потом свет померк, и лишь ее друзья и ее возлюбленный остались стоять перед симпатичным домиком, утопающим в цветах.

Она снова попыталась открыть дверцу автомобиля — и та поддалась без усилия.

Она сразу побежала к Коннору и толкнула его с такой силой, что он вынужден был отступить назад.

— Никогда больше не смей меня запирать, слышишь? Я не потерплю, чтобы меня держали взаперти или задвигали в угол, как какую-то размазню!

— Прости! Я плохо соображал. Я был не прав и прошу прощения.

— Ты не имеешь никакого права оставлять меня вне игры!

— Как и меня! — прибавил Бойл, свирепо вставший с Мирой рядом. — Скажи спасибо, что я тебе башку за это не проломил.

— Спасибо! И ты меня извини, братишка.

Мира вдруг осознала, что Аластар тоже тут, он, должно быть, прилетел из конюшни на крыльях. Таким образом, все были в сборе: конь, ястреб, собака; Смуглая Ведьма — в трех лицах; и потомок Кэвона со своим пернатым советчиком, который вместе с Ройбирдом примостился на ближайшем суку.

И здесь были они с Бойлом.

— Мы или команда, или нет!

— Мы команда. — Коннор взял ее руки в свои и, когда она попыталась высвободиться, сжал еще сильнее. — Мы команда! Я был не прав. Я поддался приступу гнева и в этом тоже был не прав. Это было глупо. И я оставил тебя — вас обоих — в стороне, что было неуважением с моей стороны. Еще раз прошу у вас прощения!

— Ну ладно. — Бойл запустил пятерню в волосы. — Черт подери, сейчас бы пивка…

— Марш в дом! — скомандовала Брэнна и оглядела всех. — Угощайтесь кто чем хочет. Мне надо переговорить с Мирой. С Мирой! — повторила она, видя, что Коннор не собирается выпускать рук любимой. — Отправляйся, выпей пива и открой вино, которое Фин должен был привезти.

— И привез.

Фин сходил к машине и принес три бутылки.

— Идем же, Коннор. После такого дня нам всем выпить будет весьма кстати.

— Ага. — Коннор нехотя отпустил Миру и вслед за приятелями вошел в дом.

— У меня есть все основания злиться! — объявила Мира, и тут же ее руки снова оказались в плену.

— Конечно, кто бы спорил. Причем не на одного Коннора. Должна тебе сказать, когда я выбежала из дома, я сразу поняла, что он сделал, и у меня будто камень с плеч свалился. Извини меня, но я не могу видеть, как ты во всем обвиняешь его одного.

Мира, ошеломленная и оскорбленная до глубины души, уставилась на подругу.

— Ты что же, считаешь, раз у нас с Бойлом нет ваших способностей, мы и сражаться с вами рядом не можем?

— Ничего подобного! И Коннор тоже так не считает. Как и Айона. Подозреваю, что она ровно такое же признание сделает Бойлу. — Брэнна с сожалением вздохнула.

— Мира, это был всего один миг, и слабость проявила не ты, а мы. Ты же была вместе с нами на солнцестояние, и мне даже думать страшно, чем бы все закончилось, не будь с нами вас с Бойлом. Но сегодня на один только миг, в самый разгар столкновения, у меня мелькнула одна мысль: слава богу, они останутся целы. Это была слабость с моей стороны. Больше такого не повторится.

— Я все равно возмущена.

— И я тебя отлично понимаю. Пойдем в дом, выпьем вина, все обсудим.

— Никакой слабости в вас четверых не было и в помине, — проворчала Мира, следуя за Брэнной в дом. — Вы излучали ослепительную энергию. А до вашего появления Коннор в одиночку… Я наблюдала его в июне, но тогда все смешалось — энергия, страх, натиск… А таким, каков он был сейчас, я его никогда не видела. Один, с ястребом на плече и весь — воплощение своей сути… Он прямо светился — да, это, пожалуй, верное слово, хотя все равно не отражает в полной мере того состояния… Я даже подумала, прикоснись к нему — и обожжешься.

— Ты же знаешь нашего Коннора, разозлить его не так просто. Но если уж он вышел из себя — знай держись! И при этом он никогда не бывает жестоким.

Прежде чем закрыть дверь, Брэнна внимательно оглядела все вокруг — лес, дорогу, яркие краски цветов в палисаднике. Вместе с Мирой они прошли в заднюю часть дома, на кухню, где уже было откупорено вино и в воздухе витали умопомрачительные запахи мяса в подливе, на приготовление которого она угрохала полдня.

— Практически готово, — объявила Брэнна и взяла из рук Фина бокал с вином. — Так что вы все можете сделать что-то полезное и накрыть на стол.

— Запах восхитительный! — похвалила Айона.

— И вкус тоже. Пока будем пировать, как раз все и обсудим. Коннор, вон там в полотенце хлеб завернут.

Он принес хлеб, выложил на стол и повернулся к Мире.

— Я могу рассчитывать на прощение?

— До этого еще не дошло. Но, кажется, дело движется в этом направлении.

— Буду тебе крайне признателен.

Брэнна подала говядину по-бургундски на длинном блюде, наилучшим образом подходящем для сервировки пряного мяса в темном соусе, с румяной молодой картошкой и веточками розмарина.

— Действительно, пир на весь мир, — застонала Айона. — Долго небось у плиты стоять пришлось?

— Дело небыстрое, так что попрошу есть не спеша, чтобы посмаковать. — Брэнна разложила мясо по красивым глубоким тарелкам, после чего тоже села к столу. — Итак? Последние день или два у всех нас выдались с приключениями. — Прежде чем начать есть, она застелила колени салфеткой. — Мира, тебе начинать.

— Ну, что ж… Полагаю, нам всем известно положение дел на сегодняшнее утро, но обсудить последние события мы еще не успели. Я вела группу из четырех человек. Мы проходили рядом с Коннором, который тоже вел группу. Своих я повела самым длинным из наших маршрутов, даже дала им немного прокатиться в свое удовольствие, поскольку все оказались опытными наездниками. Все случилось, когда мы повернули назад и двигались лесом, теперь уже по узкой тропе. Я увидела в лесу волка, он следил за нами и двигался параллельным курсом. Но… — Она замялась в поисках нужного слова. — Он был похож на тени, которые колышутся в лесу, когда солнце пробивается сквозь листву. Очертания чуть более оформленные, но не совсем. Было ощущение, что я могу видеть сквозь него, однако же я ничего не видела. Кони почуяли — или заметили? сказать трудно, — но всадники за моей спиной ничего не увидели. Они продолжали болтать как ни в чем не бывало и даже смеялись. Не прошло и минуты, как ко мне слетел Ройбирд. А волк… он не то чтобы убежал, а как бы растворился.

— Проекция, — предположил Фин.

— Только уж больно необычная. — Продолжая жевать, Коннор покачал головой. — Я ведь его тоже видел. Видел надвигающуюся тень. У меня было ощущение, что он и здесь, и не здесь. Его вроде бы и не было, во всяком случае, не было чего-то осязаемого, наделенного формой и плотью, но энергия от него определенно исходила.

— Стало быть, опять что-то новенькое, — решил Фин. — Он балансирует между двумя уровнями, возможно, перемещается между ними — умеет же он перемещаться во времени, когда находится рядом с домиком Сорки.

— И одновременно его энергетическое поле активно. Если последить за камнем, источником его силы, то он пульсирует и колышется. — Мира взглянула на Коннора, ища подтверждения.

— Это верно. Не забывайте: любое мастерство растет, если его оттачивать.

— А Маккинноны — ну, те, кто был в моей группе, — так ничего и не заметили, — повторила Мира.

— Для них он был не более чем тень, — сказал Фин.

— Не просто тень… — Брэнна задумалась. — Магия тени! Мне попадалась пара вещей в книге Сорки, которые могут помочь нам.

— А рецепт ты тоже в ее книге вычитала? — спросил Фин, облизываясь. — Потому что мясо просто волшебное. Я это блюдо ел в новомодном парижском ресторане, так до твоего ему далеко.

— Согласна, сегодня удачно вышло.

— Не просто удачно, а бесподобно! — поддакнул Бойл.

— Спорить не стану, — рассмеялась Брэнна. — Только готовится целую вечность, над соусом приходится поколдовать, поэтому часто его делать не будешь. Но сегодня оно дало мне время поразмыслить над нашими делами. Теперь он пытается достать Миру, как было с Айоной. Щупает почву, так сказать. А Миру — думаю, потому что на самом деле он целит в Коннора.

— Сначала он предпринял атаку на мальчишку, — напомнил Фин, потягивая вино. — Наверное, решил, что мальчик — легкая мишень. Но вдвоем Коннор с Эймоном от него отбились и даже нанесли ему определенный урон, и ему опять пришлось отступить. А это довольно обидно.

— Значит, теперь он жаждет мщения, — подхватил Бойл. — И попытался напасть на Коннора, но опять получил удар. Правда, недостаточно сильный, чтобы помешать ему немедленно приняться за Миру.

— Сразу после того, как у них с Коннором произошла жаркая сцена в машине, — уточнила Айона. — Вот что творит поцелуй!

— О господи, нельзя ли… — проворчала Мира.

— Все правильно, — поддакнул Коннор и под столом провел рукой по ее бедру вверх и потом вниз. — А когда все идет так, как идет, он является снова. Теперь уже со своей магией теней.

— А в такой форме, которая и не форма вовсе, он был опасен? — спросила Мира.

— Думаю, да. Насколько мне известно, это тонкое балансирование на грани, — добавила Брэнна. — И колдун, который прибегает к таким чарам, должен уметь быстро, не нарушая этого хрупкого равновесия, удалиться на свою территорию либо принять телесную форму.

— Если он на это способен, что же он сегодня за мной не пришел? Я, конечно, не совсем беспомощна, у меня даже нож есть, но думаю, преимущество было бы на его стороне.

— Он стремится не столько причинить тебе вред, сколько деморализовать тебя, — предположил Фин. — Конечно, нанесение тебе любого ущерба его радует, поскольку он этим подпитывается. Но ты для него интереснее в другом плане.

— Ты для него желанна, — проговорил Коннор ровным тоном, без намека на бьющую через край ярость, свидетелем которой она была, — потому что ты желанна для меня. Он рассчитывает тебя соблазнить — околдовать или потрясти до такой степени, что ты лишишься способности к сопротивлению и либо пустишься бежать, либо сама станешь его умолять…

Глаза Миры сверкнули, как два черных солнца.

— Этого не будет никогда! — перебила она.

— Не будем его недооценивать! — с жаром возразил Коннор. — Он этого и добивается, в расчете на то, чтобы тобой завладеть. А если ему это удастся — в том виде, как он намеревается, — то пострадаем мы все. Он понимает, что мы неразрывно связаны, но видит в этом лишь способ усиления энергетических полей, не больше. Забрать тебя — значит разрушить цепочку. Радуйся, что он не понимает, что нас связывает не желание умножить свои силы, а любовь и верность. Если бы он это понял, если бы понял, какую силу дают такие отношения, он бы гонялся за тобой беспрестанно.

— Ты ему приглянулась, — добавил Фин, — потому что он отлично понимает секс — хотя секс во всех его истинных радостях и глубине ему недоступен. Для него это еще одна разновидность энергетики, потому он его так и жаждет.

— Так что выходит? Последние пара дней — это было… ухаживание, что ли?

— Ты недалека от истины, — повернулась к Мире Брэнна. — Сорка в своей книге пишет, как он неделями ее обхаживал, пытаясь соблазнить, подкупить, взять угрозами, измотать ее разум и душу. Несомненно, он рвался к ее энергетике, но с не меньшей силой — к обладанию ее телом. И думаю, он хотел сделать ей ребенка.

— Да я лучше себе горло перережу, чем дам ему меня изнасиловать!

— Не говори так! — развернулся к ней Коннор, едва сдерживая клокочущий гнев. — Никогда больше таких слов не произноси!

— Правда, не надо! — тихо поддержала его Айона, не дав Мире огрызнуться в ответ. — Коннор прав. Не говори так. Мы тебя защитим. Мы команда, и мы друг друга в обиду не даем. Ты себя защитишь, но ты должна быть уверена, что и мы встанем на твою защиту.

— Дайте-ка мне сказать, — заговорил Бойл, зачерпывая себе еще одну ложку жаркого. — Вы четверо не понимаете и не можете в полной мере понять, что все это значит для нас с Мирой. У нас есть кулаки, мозги, клинок, интуиция, стратегия. Но все это — обычные вещи. Не хочу сыпать соль на свежую рану, но, когда вы одной силой мысли оставляете нас вне игры, поневоле вспомнишь, что у нас ничего, кроме этих обычных вещей, и нет.

— Бойл, ты должен знать…

Айону едва заметным движением руки остановил Фин.

— А мне есть что на это ответить — я тут вроде как аутсайдер. Погоди! — сказал он Айоне, поймав ее сочувственный взгляд. — Мы — не трое, но мы вместе с вами тремя. Можно сказать, еще один пример хрупкого равновесия. И то, что мы даем этой команде, не менее важно, чем то, что на другой чаше весов. Время от времени трое могут иметь на этот счет иные мысли, и те, кто с тремя, тоже могут считать по-другому, но мы имеем то, что имеем, и мы все должны это помнить и уважать.

— Вы сейчас едите за моим столом, — негромко проговорила Брэнна, — приготовленную мной еду. А это значит, что я выказала вам уважение.

— Это так, и я тебе за это благодарен. Но, Брэнна, пойми: настал момент, когда ты должна снова открыть дверь и пустить меня работать с тобой, а не так, чтобы я в эту дверь напрашивался. Речь идет о Мире и обо всем нашем деле, которое поставлено на карту.

Брэнна сжала пальцами ножку бокала, потом отпустила.

— Ты прав, и прошу меня извинить. Вижу, он нас сильно потрепал. Для него это победа, но это будет его последний триумф.

— Мы не можем понять, каково это — быть не такими, как мы. Наверное, Айоне это легче, — произнес Коннор, — потому что ей так долго не давали раскрыть то, что в ней есть. Но думаю, что вы — и ты, Фин, тоже, — не понимаете, что, решив остаться с нами, продолжать наше дело, вы проявляете куда больше мужества, чем мы с Брэнной, а теперь и Айона. Особенно Мира с Бойлом, которые не имеют наших возможностей. Мы делаем это, потому что должны, вы же трое — потому что сами так решили. И Фин тоже легко мог бы отправиться в Париж и проводить время в любимом новомодном ресторане. Мы об этом не забываем. И вы не должны думать — никогда, слышите? — что мы можем это забыть.

— Нам благодарность не нужна, — начал было Бойл.

— Нужна или не нужна — мы все равно вам признательны. И восхищаемся вами, хотя не всегда это показываем.

Брэнна встала, принесла на стол еще бутылку вина и разлила по бокалам.

— Черт подери, вы что думаете — я ради себя простояла столько времени у плиты? Мне достаточно бутерброда с ветчиной. Так что давайте-ка перестанем себя жалеть, извиняться друг перед дружкой, и пусть все будет как есть.

Мира с решительным видом положила себе добавки.

— Брэнна, еда безумно вкусная!

— О чем я и говорю! И если не хотите в другой раз получить по бутерброду, немедленно прекращайте такие разговоры! Вы мне лучше скажите: с чего бы это Кэвону кидаться на капот твоей машины, Коннор?

— Рискую остаться с одним бутербродом — хотя ничего не имею против, — проговорил Фин, — но, по-моему, чтобы ответить на твой вопрос, придется опять завести серьезный разговор.

— Что ж, валяй. — Брэнна махнула рукой. — А я решу, кормить ли тебя вообще в другой раз.

— Он хотел посмотреть, что будет. И он был не тенью, а абсолютно оформившейся фигурой.

— Точно, — подтвердила Мира. — Мышцы, кости, кровь — все было.

— Но действовал он очень стремительно. Внезапный наскок — и в том месте, где Коннор этого никак не ожидал. Я, кстати, тоже ничего не почувствовал, хотя все происходило совсем рядом. Потом такой же стремительный прыжок назад, туда, где он таится. И что ему это дало?

— Что-то я не врубаюсь, — проворчал Бойл.

— Что он увидел? Как повел себя Коннор? Вышел один, чтобы сразиться с ним лицом к лицу, — намеренно один, ведь вас с Мирой он запер внутри. Для вашей же безопасности. И он увидел, что Брэнна выскочила брату на помощь — с оружием, но опять-таки одна.

— А потом — вы с Айоной, — добавила Мира.

— К тому моменту, как я прибыл и мы образовали круг, его уже и след простыл. Следил за нами? Точно сказать не могу, но я его присутствия не ощущал.

— Я тоже, — согласился Коннор в ответ на вопросительный взгляд Фина.

— Значит, он убедился, что первое движение Коннора — защитить. Защитить свою женщину — ой, только не надо строить из себя хрупкую куколку! — повернулся он к Мире, собравшейся возмутиться. — Свою женщину, своего друга. Отвести угрозу и защитить. Первое движение Брэнны — кинуться на помощь Коннору, так же, как он бы бросился помогать ей. Но она тоже защищает тех, кто не может постоять за себя, ведь она не выпустила Миру с Бойлом, чтобы увеличить численный перевес.

— Тут я тоже была не права, и перед Мирой я уже извинилась. А теперь приношу извинения и Бойлу.