Безликий. Боевая Машина Бога Расторгуев Андрей
В щит вонзились молнии, с шипением разбегаясь по сфере.
— Уходи, пока не поздно! Кто Таяну будет охранять?
— Это мой выбор. Никто не вправе сделать его за меня. Даже ты. А Лемис-Берт лучше моего позаботится о королеве.
Молнии забили чаще, озаряя погруженное в сумерки ущелье ослепительно ярким светом. Оба лорда пошатнулись, но рук не опустили.
— Мартана зачем притащил?
— Делать мне больше нечего. Жук все время за тобой шел. Еще с последней атаки.
Вот те раз! Выходит, Крючков попросту не заметил его, когда отсылал баронов.
И толстяк не струсил, остался. Ну дела-а-а…
— Я справился, Безликий! — кричит Мартан.
Поди пойми, что он имеет в виду. С чем справился? Со страхом или с Привами, уже считая себя всесильным, коль выжил во время боя? Кто теперь его разберет.
Барьеры сблизились, вспыхнули напоследок и пропали.
И враг тут как тут. Налетел с диким ревом. Грохнул копьями по броне.
Бешеный напор, ничуть не хуже големов. Пришлось даже шагнуть назад.
Нет, ребята, вы не угадали. Стоять и смотреть, как ломаете копья и бестолково бьетесь в прочный стальной корпус машины, никто не намерен.
Данила рубил мечом широкими махами из стороны в сторону, словно траву косил, не разбирая, куда попадает. Слишком уж много латников собралось вокруг. Всех достать невозможно. Как и промазать.
Они падали и падали. Налетали новые и тоже падали.
Под ногами уже образовался серповидный бруствер из мертвых тел, но Эльты лезли, не переставая.
Как обезумевшие. По своим же трупам.
Вот ведь упрямые болваны!
И вдруг все кончилось. Враг схлынул, отступив. Начал перестраиваться, готовясь к новой атаке.
А где Мартан с Гроганом?
Крючков огляделся. Заметил шевеление на куче убитых возле правой опоры. Живы! Надо же. Думал, не уцелеют в такой мясорубке. Толстяк, похоже, ранен. Шатается. Гроган поддерживает его за плечо. Но клинки не выронили, держат.
Оба лорда пешие. Кочанов, как видно, убило при сшибке.
Ай да Мартан. Удивил. Это ж надо! Никто не ждал от него такой отваги.
О броню гулко шваркнуло.
От строя Эльтов снова летели молнии вперемешку с плазменными шарами. Несколько зарядов угодило в землю, испепелив трупы, что там валялись. Ого! Сколько энергии растрачивается попусту.
Переместив БМД так, чтобы закрыть корпусом своих баронов, крикнул им:
— Уходите! Иначе вас поджарят!
Гроган задрал голову.
— Еще не поджарили, — произнес твердо, перекрывая сильным голосом какофонию беснующегося пламени. — Уйдем только с тобой!
Фантастическое упрямство. Не хотите, не надо. Оставайтесь, черт с вами.
Данила вернулся к наблюдению за врагом.
Что-то не спешит он лезть в атаку. Эльты, заново построенные в боевой порядок, спокойно стоят на месте, чего не скажешь о лордах. Оттуда, где высятся их стяги, непрерывно вырываются то молнии, то плазма, с шипением и треском врезаясь в лобовую броню «Витязя». Им, похоже, помогают бароны Приворна, которым посчастливилось выжить.
Типа не вышло взять нахрапом, занялись обстрелом с дальней дистанции?
И как, получается?
Снаружи кромешный ад. Пламя и вспышки энергии чудовищной силы. Да, многовато магов на один БМД. Если такая интенсивность огня продержится достаточно долго, это может плохо кончиться. Старенький модуль не выдержит.
На пульте начали загораться предупредительные сигналы: «угроза перегрева оболочки», «отказ системы связи», «неисправность системы наблюдения», «повреждение левого манипулятора»… Крючков не успевал их отслеживать. Понял только, что дело дрянь. Если ничего не предпринимать, «Витязь» попросту расплавится. Трудно поверить, но это факт!
— Нужно атаковать самим, — повернул исправные пока триплексы к Мартану с Гроганом. — Иначе нам конец.
Начальник стражи неторопливо снял шлем. Поднял бледное суровое лицо. Жаркий ветер подхватил его длинные седые волосы и принялся неистово трепать.
— Нам в любом случае конец, Безликий. Так примем его с честью.
Подобрав среди лежащих тел еще один клинок, Гроган взмахнул им пару раз и взял оба меча на изготовку.
Глядя на него, Жук-Мартан с трудом встал с колена. Тоже снял шлем, бросив его на землю. Подставил пухлые щеки под струи горячего воздуха и поднял свой клинок, показывая, что готов к бою.
Второй раз в жизни Данила видел их лица. Самое святое и сокровенное, что есть у этих людей. Самое оберегаемое. Они шли сражаться с открытым забралом, как говорят земляне, то есть абсолютно не защищенные по меркам здешнего мира, зная, что умрут.
Бароны пристально поглядели друг на друга, словно желали хорошенько запомнить лица, никогда раньше не виденные.
— Лорд Мартан, — проговорил Гроган, — атакуй с левого фланга. Я с твоего позволения возьму правый.
— Почту за честь, лорд Гроган, — торжественно, хоть и дрожащим голосом ответил толстяк.
Они отсалютовали мечами и бросились в разные стороны.
Блин! Предупреждать же надо!
Крючков прыгнул вперед…
Попытался прыгнуть. Бьющие в лобовую броню заряды не дали совершить полноценный прыжок. Лишь ненамного приблизился к передней линии врага.
— Во имя Безликого! — доносится справа одинокий клич.
— Во имя Безликого! — слева вторит ему хриплый голос.
Эльты замешкались всего на мгновение, но Даниле хватило этого, чтобы сделать еще пару шагов.
Ковыляющего Мартана подстрелили быстро — в нескольких метрах от направленных ему в грудь копий. Сначала барона сбило с ног молнией, а потом плазменным шаром сожгло голову. Жаль толстяка. За один день из труса и негодяя он превратился в былинного богатыря и погиб как герой.
Грогану везло немного дольше. Ловко лавируя между магическими зарядами, он смог добраться до вражеских солдат. Проскочил между копьями, врубился в строй и навел там приличного шороху. На неприятельском левом фланге вскипело сражение, но тут же утихло, похоронив под собой еще одного героического человека. Даже в мыслях теперь язык не повернется назвать его «штырем» или аборигеном.
Вряд ли двое одиночек в состоянии нанести серьезный урон целому войску. Но они сделали главное — отвлекли внимание.
На короткое время Эльты ослабили обстрел «Витязя», и Данила сумел, наконец, до них дотянуться. Орудуя ногами, врубился в первые ряды и пошел месить от души. Думал, сойдется с врагом в ближнем бою, и его прекратят обстреливать, боясь задеть своих. Как бы не так!
Бароны принялись долбить еще ожесточеннее, не обращая внимания, что сжигают заодно и собственных солдат. А те отступали, стремясь избежать бойни. Но Крючков не отставал.
«За Грогана!» — бил направо, сваливая на землю сразу несколько перерубленных тел. «За Мартана!» — возвращал меч влево, с удовлетворением отмечая, что и там падают убитые. Так и шел: «За Грогана! За Мартана! За Грогана! За Мартана!» — не отвлекаясь на тревожное мигание предупредительных надписей и писк аварийной сигнализации. А чего смотреть? Без них ясно, что скоро модуль накроется медным тазом. Поэтому старался успеть сделать как можно больше.
Эх, не будь лордов… Допрыгнуть до них? Черт, надо было сразу, пока не одумались. Теперь нипочем не дадут.
Прикинув расстояние до флагов, понял, что бароны отошли еще дальше и лупят по нему с приличной дистанции. Вообще-то почему бы не попробовать, пока модуль совсем не развалился.
Только подумал об этом, левая опора подломилась, и БМД рухнул на бок. Подняться он уже не мог. Хорошо хоть поврежденный манипулятор придавил, а не действующий, в котором держит меч.
Махнул им пару раз. Вокруг тут же образовалось мертвое пространство. Кого не задел, тот поспешил отступить.
Давно стемнело, но в Кочановой Глотке светло как днем от непрерывных магических атак. Добивают лежачего, сволочи.
В рубке модуля становится жарко. На пульте красным пульсирует предупреждение: «Отказ всех систем! Срочная эвакуация!» Куда эвакуироваться? В бушующее пламя? Самоубийство!
Потухший экран вдруг засветился. В центре появилась яркая точка.
Разрастаясь, она превращается в шишку, потом заполняет весь экран. Он вспухает и плюет в глаза жидким огнем.
Дикая, непередаваемая боль. Хочется прижать ладони к лицу, заорать во всю глотку… Но чужая неведомая сила плотно спеленала по рукам и ногам. Что-то колет в бедро. Перестает жечь кожу, тело холодеет. Сердце, которое готово было выскочить из груди, успокаивается. Его почти не чувствуешь.
И летишь куда-то, в неведомые дали.
Куда? Зачем? А, какая разница.
Ужасно хочется спать…
Глава 26. Мистерия
«…Скорбь и печаль поселились в моем сердце, равно как и в сердцах миллионов людей наших.
Ушел Безликий.
Вытеснили Его из нашего мира жестокие храмовники, что вторглись в Куалорн вместе с армией Эльтов.
Хитроумный враг призвал их со всей страны, чтобы многократно увеличить свою магическую мощь против праведной силы Бога нашего. Но не радовались Эльты победе, поскольку в схватке с Безликим полегли несметные тысячи воинов их.
Даже после того, как Он покинул свою могучую, но смертную оболочку, в которой воплотился в мире нашем, она продолжала источать Смерть вокруг. Не могли подойти к ней Эльты, чтобы надругаться над телом, ибо умирали в муках страшных и падали, покрываясь жуткой коростой.
И никто не в силах был ни прикоснуться к Нему, ни миновать Его, не умерев. А тех, кто в отдалении стоял и лишь наслаждался видом поверженного Бога, постигла болезнь тяжкая, многие месяцы длящаяся. И конец наступал неизбежный. Потому как не выжить человеку, ежели способствовал он умыслу злому, против божества направленному.
Так покарали боги безумцев, что посмели поднять руку на одного из них.
И вынуждены были Эльты уйти спешно из ущелья того, бросив трупы и умирающих, что лежать остались подле Безликого.
Но нет, не умер Бог наш. Погибло только тело Его бренное, плоть от мира этого.
Сам же Он вознесся обратно в свой дворец небесный и оттуда смотрит, праведно ли мы служим Ему и выполняем завещанное.
А случись беда какая, снова придет Безликий к нам, защитит и наставит на путь истинный, если веру чтить будем свято.
Ведь правит в Куалорне жена Его, непорочная Куал-Таяна-Безликая, чьими устами Он говорит с нами…»
«Книга Откровений» Храма Безликого
— Нет, Арон, ты даже не представляешь, в какую «куло» завел твой гениальный план. — Кристабальд, нервно махая перед лицом тонкой пластиковой папкой, ослабил ворот кителя, оттянув его так, что стала видна густая седая поросль на груди. — Наворотил делов этот ваш техник.
Цокнув языком, он тоскливо глянул на бутылку с водой на столе.
Его дневная норма. До ужина еще далеко, а половина емкости уже пуста. Поколебался немного, но все-таки отпил глоток. Плотно завинтив крышку, спрятал под стол. Наверно, чтобы глаза не мозолила. Ведь следующую порцию интендант выдаст лишь завтра. Ничего не поделаешь — лимит.
В этом есть по крайней мере один положительный момент: вспыльчивый майор последнее время не так часто впадает в ярость. Если раньше психовал по любому поводу и долго не мог успокоиться, то теперь хотя бы не доходило до визгливого крика, вздутых вен на шее и пунцовой рожи. Бывает, конечно, что срывается, как сейчас, но быстро приходит в норму. Иначе выхлещет всю воду в один присест.
— Сезар, — укоризненно покачал головой Мацкевич, — побойся бога. Парень, возможно, погиб. А ты всех собак спустить на него хочешь.
— Не на тебя же. Лучше уж на покойника списать. Ему все равно.
— Еще ничего не известно…
— Ничего? — Кристабальд повысил голос. — По-твоему, зона радиоактивного заражения — это так, ерунда?
— Подумаешь, аккумуляторы «потекли». Это же не ядерный взрыв. Там, на секундочку, битва между аборигенами шла. С использованием аномальных процессов, прошу заметить. Способности фростиан до конца не изучены…
Майор фыркнул:
— Они вообще не изучены.
— Вот именно, — поддакнул посол. — Кто знает, может, фростиане умеют энергией атомов управлять.
— Упаси боже!
— Это версия для комиссии. Подкинешь им парочку дневников наблюдения за поверхностью с нужными записями. А нам надо заняться поисками Крючкова.
Пригладив жиденький чуб, майор поставил оба локтя на стол, подпер кулаками подбородок. Спросил задумчиво:
— Думаешь, он выжил?
Мацкевич неопределенно пожал плечами.
— Кто его знает. Все «Витязи», кстати, оборудуются спасательной капсулой. В случае угрозы жизни оператора капсула заполняет кабину амортизационным гелем и выстреливается подальше от машины. В нее встроен и медицинский комплекс. Если что, первую помощь окажет.
— А на этом древнем «Витязе» она была?
Глянув на Кристабальда как на умалишенного, посол нравоучительно произнес:
— Я таки политик, а не технарь. И в машинах разбираюсь не больше твоего.
— Откуда тогда про капсулы знаешь?
— Ой, Сезар, я тебя умоляю, что ты все время спрашиваешь об очевидном? А еще начальник службы безопасности. Ай-яй-яй. Изучи свою базу данных. Там помимо БМД про всякие другие интересные штуки написано.
— Так, я не понял. — Глаза майора округлились. — Ты шарил у меня в базе данных?
— Совсем чуть-чуть. — Мацкевич скромно потупил взор.
— Фильо ди путана!
— Но-но, попрошу без оскорблений. Скажи лучше, как будешь техника искать?
Насупленный Кристабальд поднял с пола бутылку, взболтал, оценивающе глядя на остатки жидкости. Скорчил печальную гримасу и нехотя поставил воду на место.
— Распоряжусь, чтобы проверили аварийные частоты. Капсула должна посылать сигнал бедствия.
— О-о, тоже заглядываешь в базу?
Безопасник наградил Мацкевича колючим взглядом.
— Вообще-то я военный, если ты забыл, — показал на погоны.
— Молчу, молчу… Только вдруг передатчик не работает. Что тогда?
— Не знаю. Для начала надо будет осмотреть БМД. Возможно, найдем и несработавшую капсулу, и труп старлея. Когда карантин снимаем?
— С этим сложно. Война еще не кончилась. Обе стороны ослаблены, взяли небольшой тайм-аут. Силы копят.
— Но боевых-то действий нет?
Арон отрицательно мотнул головой.
— Вот, — обрадовался Кристабальд. — Действуй, а то скоро и сами на голодном пайке останемся, и прибывающие корабли не сможем снабжать.
— Сейчас обсуждаю это с Фредериком. Я тебе говорил, что он теперь вхож в королевский дворец?
Получив утвердительный кивок, Мацкевич продолжил:
— Думаю, на период затишья получится снять карантин. Хотя бы временно. Сможем пополнить запасы еды и питья.
При упоминании о воде Кристабальд облизнул пересохшие губы, вздохнул и снова потянулся под стол за бутылкой.
— Ваше Величество. — Смит опустился на одно колено перед Таяной.
Она сидела на троне, одетая в совершенно невзрачную мантию. Позолоченная маска, украшенная разноцветными драгоценными камнями, на фоне тусклой однотонной одежды выглядела чем-то чужим, инородным. И смотрит в сторону.
— Что тебе, Фрад? — спросила бесцветным голосом, не поворачивая головы.
Там, куда направлен ее взгляд, нет ни окон, ни колонн, ни статуй. Лишь голая стена да незамысловатая лепнина. Чего на них смотреть?
Уже несколько дней потухшая ходит. С тех пор, как с ней истерика приключилась.
По мосту через Сарат королева прошла последней. Все ждала, внимательно всматриваясь вдаль, в сторону Кочановой Глотки. Туда, где ночное небо подсвечивалось вспышками магических разрядов. Насилу уговорили переправиться и позволить поджечь мост. Ситуацию спасло напоминание о том, что Безликий прекрасно чувствует себя под водой. И без моста реку перейдет.
Каждый день в пути она поминутно оглядывалась в надежде увидеть на горизонте контуры БМД, но так и не увидела. Уже на подходе к столице насела на молчаливого Берта, который все время крутился рядом. Не отстала, пока тот не растерял всю свою сдержанность, рассказав о последних распоряжениях Безликого.
Ох, как же она кричала!
— И вы посмели его бросить? Оставить одного против целой армии?!
— Он сам так решил, — угрюмо пробурчал принц. — И он не один, а с Гроганом.
— Этот хоть додумался на помощь прийти, а ты… Трус! Убирайся, братец, чтобы глаза мои больше тебя не видели!
Через день после прихода в столицу Берт забрал своих людей и отправился в Лемисорн. Одному богу известно, что творилось в душе парня, несправедливо обвиненного в трусости. И это после того, как от его тридцатитысячной армии осталась едва ли треть. Большая часть «черных плащей» покоилась в земле Куалов от восточного рубежа до Кочановой Глотки на западе.
А королеву после этого, кажется, ничто уже не интересовало.
У нее будто пропал интерес к жизни. Флегматично выслушивает доклады баронов или приказчиков, просьбы и жалобы подданных, ни к чему не проявляя особого рвения. Ходит словно тень, тихая и задумчивая.
Неужели так сохнет по Крючкову? Когда только втюхаться успела?
И Дэн тоже хорош. Мог бы предупредить, что остается в заслоне. Вместе придумали бы, как действовать. Переживай теперь, что с ним, надеясь на лучшее.
Впрочем, шеф сказал, что техник, возможно, жив. На станции сейчас занимаются его поисками.
— Письмо для королевы. — Смит с поклоном протянул свернутую в небольшой рулон бумагу.
Таяна соизволила, наконец, взглянуть на Фредерика.
— От кого? — спросила без всякого интереса.
— Не знаю, Ваше Величество. Его принес какой-то неизвестный горожанин. Сказал, что ему это письмо тоже передал незнакомец.
На самом деле Фредерик писал его собственноручно — в бункере, под диктовку Мацкевича во время очередного сеанса связи. Поэтому хорошо знает не только автора, но и содержание текста.
Задумчиво хмыкнув, Таяна взяла листок, развернула и поднесла к глазам.
Прочитав, уронила руки на колени.
— Хвала Безликому, — выдохнула с облегчением. — Они не забыли.
Подняв глаза на Смита, снизошла до объяснения:
— «Гололицые», Фрад, предлагают помощь в обмен на продовольствие. Что ж, примем ее с радостью. Все же родственники мне по мужу.
А то он не знал…
Жалкие идиоты! Где были глаза Раднука, когда он связался с кучкой этих недотеп?
Залепетали в голос, как перепуганные маленькие дети:
— Смерть истекает из тела Безликого. Она охотится за нами, его обидчиками. Это проклятье Мертвого Бога. Оно преследует нас!
Надо же такое придумать!
Могли ведь вернуться, выйти из ущелья по узкому проходу, через который в свое время улизнули Привы, и продолжить гнаться за врагом. Сделай они так, давно бы покончили с Куалами. Нет, мы, видите ли, кары небесной боимся. Больных и раненых спешим исцелить. Домой торопимся. Тьфу! Сплошные отговорки. Противно.
Признаться, создание «гололицых» его не на шутку озадачило. Мощный голем. Сила чувствуется даже на расстоянии. Защиты, правда, никакой, кроме брони. Но держался на удивление долго. И в сражении лучше любого воина. Еще и умный в придачу. Малой силой три армии побил. Это что-то!
Подумать только, один железный истукан стал причиной краха всей тщательно спланированной многоходовой комбинации.
Скольких усилий стоило Раднуку собрать союз из трех королей и уговорить их напасть на Куалорн. Подготовил для этого почву, переманив на свою сторону почти всю аристократию и организовав расправу над королевской семьей.
Бывший кардинал не видел силы, способной противостоять его непревзойденному интеллекту. Но в самый ответственный момент вдруг появляется этот… И все летит кувырком.
Сколько же крови ему попил голем «гололицых». Даже теперь мешает, когда дело сделано и главный враг повержен. Казалось бы, можно спокойно двигаться дальше, но побитые правители артачатся. В страхе попрятались по домам и раны зализывают.
Придется все начинать сначала.
Ничего, Раднуку не привыкать. Он упертый, он сможет.
Главное, не сбрасывать «гололицых» со счетов. Жизнь научила. А уроки он помнит. Особенно такие.
В голове все плыло, будто мозг превратился в постоянно трясущееся желе. Мало того, туда вогнали раскаленный стальной прут. Причем сразу через оба глаза. И лицо жжет нестерпимо.
Пытаясь пошевелиться, Данила не почувствовал тела. Веки тоже не поднимались.
Темно. Лишь цветные круги да раздражающие вспышки перед глазами.
А со слухом что? Вроде кто-то бубнит рядом. Или это снится?
Два человека. У одного грубый мужской голос. У другого тоньше, на женский похож.
— Пап, а он живой?
— Живой, детка, не сомневайся. Дышит и сердце бьется.
— Это разве человек?
— Человек, человек. Вишь: руки, ноги, голова, другие причиндалы. Все на месте.
— А почему такой маленький? Ребенок еще?
Сухой смех в ответ.
— Нет, дочка, это взрослый дядя. Вона хозяйство какое здоровенное. А кости толстющие. Никогда таких не видал. И мускулы… М-да. Но ты права, низковат он для нормального-то. Карлик, что ль?
— А кто такой карлик?
Понятно. Папа разговаривает с дочкой. Несут какую-то чушь про карликов.
— Ну-у, это люди такие, которые мало растут. Даже повзрослев, остаются маленькими.
— Они вырастают в яйце?
— Почему в яйце?
— Но мы же этого дядьку в нем нашли.
— Думаю, он просто прятался там. Или жил. Да, скорее всего яйцо — его дом. Оно, вишь, железное. Разве бывают яйца железными?
— Не-а.
— Правильно. Не пойму только, что у него с лицом. Ни глаз, ни носа. Одни дырки для ноздрей да рот. И все.
— Может, это маска?
— Нет, не снимается она. Вишь? Да и кожа это. Его кожа. Только сморщенная вся да пожамканная. Будто и нету лица-то. Странно…
— Дядька вырос, а лицо нет, — звонкий детский смех. — Это как у Безликого? Вот здорово!
— Как у Безликого, говоришь? Хм, может быть, может быть… Ну, ладно. Отдохнула, егоза? Вот и ладушки. Потащили. Уж дом близехонько.
Читать бесплатно другие книги:
