Джокертаунская комбинация Мартин Джордж

I

– МОНСТР!

Доктор Тахион уклонился от загребающего удара ее когтей. Слезы катились по ее щекам, разъедая новые раны в том, что и так уже было гноящейся массой. Джокер яростно затрясла головой. Слезы полетели во всех направлениях, и крохотные отверстия появились в тканевой занавеске, предусмотренной для того, чтобы обеспечить некоторую приватность в смотровой в клинике имени Блайта ван Ренселлера. Одна слеза приземлилась Тахиону на ухо, вызвав пронзительный крик боли.

– Вы сделали это. ВЫ. Я убью вас.

Не могло быть никакой ошибки в том, кому была направлена эта угроза.

– ТРОЛЬ! – проревел Тахион.

Девятифутовый джокер не тратил время по мелочам. Занавеска рухнула вместе со звоном оборванных металлических колец. Начальник охраны клиники сдернул визжащую женщину со смотрового стола и держал ее, брыкающуюся, царапающуюся и извивающуюся, на расстоянии вытянутой руки. Кислота в ее слюне и слезах не оказывала ни малейшего воздействия на ороговевшие пластины, покрывавшие тело Троля.

Тахион метнулся к тумбе с лекарствами. Проклял искусственную руку, когда попытался удержать, не разбив, бутылочку с успокоительным. Наполнил шприц.

Когда он обернулся назад, Троль попытался предостеречь его.

– Нет, Док, не надо. Вы обожжетесь.

– Я это заслужил, – проворчал таксианец. Он нырнул ближе, схватил одну из мельтешащих рук и вытянул ее за спину женщины, жестко зафиксировав в захвате. Кислота обжигала его лицо и руку, но он вогнал иглу и дожал поршень.

– Теперь отойди, – приказал Троль, и на этот раз Тахион повиновался. Две минуты спустя сопротивление джокера стихло. Со вздохом она провалилась в наркотический сон. Тахион тяжело упал на стул, когда в смотровую через двери отделения реанимационной терапии вошла Коди. Как и подобает заведующей хирургическим отделением, она была одета в уныло-зеленый хирургический костюм. Вся передняя часть хирургического халата была забрызгана кровью, и все это в сочетании с черной повязкой на глазу придавало ей убийственный вид. Она подошла к Тахиону вплотную и склонилась так низко, что их носы почти соприкоснулись.

– Фрау доктор Франкенштейн, я полагаю, – слабо сказал Тахион.

Боевой задор в ее единственном глазу не погас.

– Что за чертовщина тут творится?

– Просто еще один обычный день в покойницкой.

На смену злости пришло беспокойство.

– Что не так? Что случилось? – Тахион махнул неопределенно рукой. Коди обернулась к Тролю. – С ним все в порядке?

– Физически. Он получил несколько ожогов кислотой. Но она глубоко его… ранила, – сказал Троль.

Руки Коди сомкнулись на плечах Тахиона.

– Поговори со мной. Я услышала все через этот проклятый громкоговоритель. Эта чертова сестра-истеричка кричала, что тебя тут убивают.

– Ничего настолько драматичного, – Тахион вздохнул и поднялся на ноги. Просто еще одна жертва призвала виновника ее страданий к ответу.

Коди проследила его взгляд на уже спокойно лежащего джокера.

– Когда произошла трансформация? – спросила женщина.

– Прыжок.

– Господи Иисусе, – легкая дрожь прошила ее высокую, стройную фигуру.

Тахион понимал ее. С появлением новых странных способностей дикой карты неприкосновенность собственной души теперь была под угрозой. Бродячая банда подростков внезапно развила способность обмениваться телами с любым. И они использовали эту силу со злым задором юности – совершая акты насилия, зверств и унижений, прежде чем перепрыгнуть обратно в собственное тело и оставить жертву разбираться с зачастую трагическими последствиями веселья джампера.

Тах снова вздохнул и потер глаза тыльной стороной ладони, как будто этот жест способен был прогнать усталость.

– Теперь мне надо позвонить мистеру Несбиту и сообщить ему, что его жена здесь… Но не та жена, какой он ее помнит.

– Приди в Джокертаун и потеряй себя, – сказала Коди горько. – Неудивительно, что натуралы нас оставили. Они в ужасе. Черт, даже я боюсь, когда иду домой ночью. Как скоро какой-нибудь алчный джокер захочет себе мое тело?

– Тише, – предупредил Тахион.

– Я не боюсь, что меня услышат. Это маленький грязный джокерский секрет. Кто-то из них знает, как добраться до этих детей, и вместо того, чтобы сказать нам или полиции, они сперва позаботятся о себе.

Тах печально посмотрел на сборище протоплазменных монстров, заполнивших его приемную.

– Можешь ли ты осуждать их?

Коди вздрогнула, и Тахион поймал клочок воспоминаний. Однажды Коди пугающе близко подошла к тому, чтобы стать джокером. Да и сам Тахион нес в своих венах вирус дикой карты, вплетенный заботливо и спящий до поры в его генах. В любой момент вирус мог проявить себя и превратить его в отвратительного монстра либо даровать благословение смертью. Он даже не рассматривал третью, выигрышную возможность, что удача улыбнется ему и он станет одним из счастливчиков – тузом, благословенным нечеловеческими способностями.

– Не так уж легко быть праведным, не так ли? – спросил он мягко, и Коди вспыхнула.

– В наших мечтах мы все герои, – ответила женщина. – Хотелось бы надеяться, что мне достанет сил, если это все же случится…

– Вероятно, достанет. Я трус и не смогу прожить жизнь джокера.

– Что делаешь сегодня вечером?

– У меня свидание.

– Отмени его. Я приготовлю ужин. – Тахион уставился на нее. И к его удивлению, ресницы ее единственного глаза опустились. – Крис собирается к друзьям… На девичник, – добавила она грубовато. – И я ловлю момент. Мне кажется, к следующему году такие невинные удовольствия ей наскучат, и она будет искать других приключений.

– Коди, ты несешь чушь. Почему?

– Ты у нас телепат. Догадайся!

И она ушла, агрессивно цокая каблуками.

Джей Экройд поймал его на ступенях клиники. Экройд был более-менее успешным частным детективом, который порой раздражал Тахиона как назойливая муха, но время от времени мог действительно быть полезен скорее благодаря своей способности к телепортации, чем мозгам. Впрочем, об этом Тахион предпочитал не распространяться. Джей был слишком бойким, и Тахион не думал, что эта развязность была лишь маской, скрывающей глубокий ум.

Всякий раз думая об этом, Тахион чувствовал себя виноватым. В конце концов именно Джей полтора года назад спас пришельца от наемного убийцы. Тахион понимал, что отчасти его язвительность объяснялась тем, что Джей как-то застал его за дурацкой попыткой поиграть в следопыта.

– Повезло тебе вчера?

Тахион нахмурился еще сильнее. Если б он провел вчерашний вечер с кем-то из своего обычного набора подружек, он мог бы ответить обязательным лукавым взглядом искоса и легким толчком локтем. Но вчера с ним была Коди. И хотя их самозабвенные поцелуи не довели их до дверей спальни, Тах начал питать страстные надежды. Что там случилось перед этими дверьми в спальню, никого не касалось. Тах хмуро посмотрел на невзрачного человечка перед собой.

– Ты пришел, чтобы раздражать меня, или я наконец получу какие-то результаты за свои деньги?

– Думаешь, это так просто, то, что я делаю?

– Нет. Думаю, это очень утомительно. Именно потому я не делаю этого сам. К тому же я завязал с правоохранительной деятельностью. Я сейчас занят своей клиникой и…

– Возделываешь свой сад, – заключил Джей, напугав Тахиона своим знанием Вольтера.

– В стремлении к идеалу вы читали, – сказал Тахион, проходя центральный вход.

– Да, это производит впечатление на младенцев.

Тахион приветливо кивнул Миссис Цыплячьей Ножке и прошел к лифту. Пока они поднимались на четвертый этаж, в кабинет Тахиона, чужак чувствовал, как меняется настроение человека по мере того, как он логически выстраивает ту информацию, которую получил. И его собственное хорошее настроение ушло как вода в песок пустыни. В других, не терпящих промедления обстоятельствах он бы выдернул информацию из мозга человека напрямую, но это было то, чего он предпочитал не делать – по возможности никогда. К сожалению, от Блеза невозможно было спрятаться, словно страус в песок – это было опасно.

В офисе Джей развалился на диване. Тахион стоял лицом к окну, глядя на Джокертаун, раскинувшийся перед ним, словно гнойная болячка на теле Манхэттена. Впадал ли он в депрессию, или вид за последние двадцать пять лет действительно стал более грязным и убогим?

– Как это все отвратительно, – пробормотал Тахион.

– Ты только заметил? – Тон Джея раздражал. Тахион обернулся к нему.

– Возможно, сейчас мне просто трудней выносить все это.

– Тогда тебе лучше приготовиться. То, что я собираюсь рассказать, не очень-то приятно. – Джей вынул ноутбук, открыл его и начал читать. Голос его утратил изрядную долю веселости. – Блез работает с бандой джамперов.

Офисный стул вдруг показался надежней подкосившихся ног. Тах положил было руки на подлокотники, но пластиковый монстр не предполагал особых удобств. Тахион почувствовал, как его левая рука обхватывает правый локоть. Он невольно скрестил руки, закрывая дергающий спазмами живот.

– В стремлении к идеалу… теперь он чересчур могущественен.

– И становится еще сильнее. Он также связан с Призрачными кулаками… – Тахион вскинул голову. Джей не пропустил эту реакцию. – Есть знакомые там? – сухо спросил Джей. Тах молча покачал головой и махнул рукой, чтобы Эйкрод продолжил. – Слушай, Тахион, у тебя нет священника, и если ты не доверяешь даже своему частному детективу, то кому вообще ты можешь доверять?

– Никому, – сказал Тахион мягко.

Джей смотрел на него на мгновение дольше, чем требовалось, потом продолжил.

– Руководя бандой джамперов, ваш очаровательный внук также принимает участие в обычных развлечениях: избиениях, грабежах, разбоях, проводит ночи в городе, пользуясь кредитками, любезно предоставленными его жертвами. – Джей помедлил.

Тахион накинулся на него властно и требовательно.

– Что?

– Все указывает на то, что Блез и есть тот джампер, который взял под контроль тело Иры Гринстейн и…

– Я знаю, что с ним случилось, – его тон был резок. Тах взял себя в руки. – Ира двадцать лет была моим портным. Сколько людей, которым я покровительствовал, находится в опасности?

– Вы знаете Блеза лучше, чем я.

– Нет. Я лишь думал, что знаю его.

Этот правонарушитель инопланетного происхождения достиг вершин жестокости. Сейчас он в высшей лиге, он убийца. Пара моих осведомителей говорит, что он уничтожил одного из мелких наемников Призрачных кулаков, некоего Кристиана.

– Убийства Блезу не в новинку. Он убивал, когда участвовал в этой повстанческой ячейке во Франции.

– Нет, чтобы убивать, он брал под ментальный контроль других людей. Чтобы взять пистолет самому, надо совершить огромный шаг. За себя не скажу, я это все ненавижу, но для Блеза это был переворот. Он убивает для удовольствия и развлечения и наслаждается каждым моментом. Оба моих информатора сошлись на этом. На этом и на том, что они боятся маленького сукина сына.

– Он… Он на Манхэттене сейчас? – Тах ненавидел себя за эту запинку и за то, что голос его звучал, словно сломанная пила, выдавая его страх. Он не хотел признаваться даже себе в том, что боится своего внука.

– Нет, думаю, он базируется в Роксе, но он и банда его отморозков совершают набеги в город.

– Думаешь?

Джей правильно понял вопрос.

– Слушай, ты меня нанял, чтобы я искал информацию о твоем мальчишке, а не искал, где он скрывается. И хотя я не трус, я и не глупец. Люди, отправляющиеся на Рокс, как правило, не возвращаются.

– Я если я найму тебя, чтобы доставить его сюда?

– Я откажусь. Я частный детектив, а не командос.

Очень долго они сидели молча. Очень трудно было Тахиону задать вопрос, вертевшийся на кончике языка. Многие годы ему угрожали враги, гораздо более пугающие, чем Блез: Астроном, Рой, Хартман. Так почему же он был так напуган? Или чрезмерная любовь обернулась гипертрофированным чувством ужаса и предательства, когда эта любовь умерла?

– Я в опасности?

Они посмотрели друг на друга.

– Я не знаю. Учитывая ваше прошлое, да, ты, вероятно, в опасности. Ты посадил его отца за решетку, убил его охрану и, чтобы спасти свою жизнь, пожертвовал жизнью его учителя. Не говоря уже о том, что ты рядил его в лиловое кружево…

– Ты тоже несешь некоторую ответственность за это. Как насчет Атланты, когда он был одержим этим существом? Он взял контроль над этим бедным джокером и заставил его разорвать себя на кусочки.

Джей поежился.

– Ладно, никто из нас не станет отцом года. Суть в том, чтобы знать, что, по его мнению, ранит тебя сильнее. Возможно, для него будет достаточно перетрахать всех в твоем окружении.

– Я не могу жить с такой ношей. – Тахион встал и начал расхаживать по кабинету.

– Кажется, у тебя нет выбора.

– Должны быть какие-то другие варианты.

– Мне на ум приходит только один – разберись с Блезом.

Желудок Тахиона скрутило так, будто в него была выпущена порция свинцовой дроби. Он покачал головой.

– Я не могу разобраться с ним.

– Почему нет?

– Потому что мне придется убить его.

Глаза Джей сверкнули в ответ на это резкое утверждение.

– Господи боже, да что это с вами, таксианцами? Вы что, никогда не слышали о психиатрах?

– Ты поймаешь его для меня?

У Джея хватило совести покраснеть. Он опустил взгляд.

– Не горю желанием.

Тах отвернулся.

– Я ранен, Джей. Ранен так, что ты не можешь себе даже представить. Я просто хочу, чтоб меня оставили в покое.

– Тебе не предоставят такой возможности. – Была какая-то мрачность, беспощадность в лице детектива, какой Тахион никогда не замечал за ним раньше. Это немного пугало. – Есть люди, которые просто играют свою роль в этой истории. Они не могут сойти со сцены, как бы они того ни хотели. И ты один из них, бедняга.

На это невозможно было ответить. В комнате снова воцарилось молчание. Тах наконец прошел к бару и налил бренди.

– Не слишком рано начинаешь?

– Не занудствуй. Ты вверг меня в депрессию и должен теперь ответить за последствия.

– Эй, это не моя проблема. Можешь убираться в ад, там тебе самое место. Но не пытайся винить во всем меня.

Тах отставил бокал, не притронувшись к нему.

– А как насчет Марка?

– Никаких следов. Нет, я знаю, что он где-то в окрестностях Большого Манхэттена, но не знаю где.

– Почему это вызывает такие трудности? Марк Медоуз очаровательный, но абсолютно бездарный человек. Как ему удается скрываться от тебя все это время?

– Ему помогают. Кажется, джокеры его защищают, и, что гораздо более важно, он не хочет, чтобы его нашли.

– Его защитники должны знать, что нам можно верить.

– Слушай, если информация просочится к нам, то как скоро она окажется у копов? Медоуза много кто разыскивает. Не забывай об этом.

– И вся эта возня – из-за слушанья об опеке над ребенком. Они разрушили его жизнь из-за пустяка.

– Они разрушили его жизнь потому, что он туз. Его малышка была лишь предлогом.

– В какое чудесное время мы живем. – Тах вздохнул. – Что ж, продолжай искать.

– А Блез? – Джей поднялся.

– Ты сказал мне все, что я хотел знать. Теперь мне лишь надо предупредить друзей и самому принять меры предосторожности.

Джей помедлил у двери.

– Ты же не собираешься…

– Он мой внук. Последний моей крови. Единственный наследник, который у меня когда-либо будет. Я не могу… – его голос так же стих.

– Я думаю, ты дурак.

– Ты уже говорил это раньше.

Джей ушел. А Тахион принялся цедить бренди.

Пронзительная трель телефона с трудом пробилась сквозь шум душа. Тах услышал, как включился автоответчик. Он продолжил намыливать свои длинные красные волосы, пока его собственный голос читал предварительно записанное сообщение. Затем раздался сигнал, и зазвучал голос Коди.

– Я сняла для нас комнату в «Ритце». – Зашипев, Тах выключил воду. – Приходит время, и ты больше не можешь убегать от секса. Встреть меня.

Тах просто стоял, и пена бежала по его лбу, а внезапный прилив тестостерона привел его член в полувозбужденное состояние. Пена добралась до глаз, и глаза начало жечь. Проклиная все на свете, он вновь включил воду и домылся. Он торопился, но ему казалось, что он едва двигается. Его пальцы стали неуклюжими от удивления и нервного ожидания. Он выбрал свой лучший наряд. Он надевал его только к Хирам, на ежегодные обеды в День дикой карты, но сегодняшний день заслуживал подобной элегантности.

Пока он ощупывал мягкий материал, он удивлялся ее выбору места для свидания. Отель казался довольно нейтральным. Но ее сын, Крис, был решающим фактором на ее территории, а приходить к Тахиону для такой гордой женщины было сродни капитуляции.

Одевшись, он критически рассмотрел свое отражение в зеркале. Невысок, да, по человеческим стандартам, но очень строен. Рыжие кудри спускались на плечи. Складки у рта и морщины у глаз были слишком глубоки для его девяносто первого года, но годы на Земле были беспощадны к нему. Худшим из недостатков был уродливый нарост, которым завершалась его правая рука. Он хотел бы иметь возможность ласкать ее со всем мастерством таксианского принца-ментата.

Колокольчик входной двери пронзительно зазвенел. Тах схватил свой бумажник и постарался не бежать.

У дверей номера он в последний раз поправил украшенные золотом кружева на горле, поправил букет роз и один раз стукнул искусственной рукой.

– Открыто, входи, – отозвалась Коди.

Тахион вошел. У изножья кровати стоял сервировочный столик. Икра, птифуры, дольки сыра камамбер и, что самое важное, шампанское, охлаждающееся в серебряном ведерке.

Коди вышла из ванной. Было что-то нерешительное, почти неловкое в ее позе. Тах понял. Он и сам чувствовал себя неловко и ужасно нервничал. Он понял вдруг, что смотрит на черное неглиже, накинутое на ее плечи. Оно потрясающе подчеркивало ее прелести, и Тах был несколько удивлен тем, что она надела такой сексуальный наряд. Что же в таком случае он на самом деле знал об этой женщине и ее фантазиях? Он всегда видел ее безупречно спокойным, невероятно умелым хирургом. Возможно, в спальне ей нравилось быть гурией, чтобы компенсировать свой довольно суровый образ.

– Я хочу, чтобы ты пообещал мне кое-что.

– Все, что угодно, – сказал Тах, протягивая розы. На фоне ее черного наряда они казались каплями крови.

– Не читай моих мыслей.

Тах был озадачен, в нем пробудилась подозрительность. Но его член требовал пристального внимания, а если он скажет «нет», то никогда не сможет затащить эту женщину в кровать.

– Хорошо, – сказал он медленно. – Могу я узнать почему?

– Мне нужно чувствовать себя… В безопасности.

Он засмеялся, чтобы подавить чувство обиды и разочарования, грозившее разрушить его сладострастное предвкушение.

– Забавно, я всегда чувствую большую безопасность, когда могу соединиться полностью с моим любовником.

– Ну сделай это для меня. Обещай.

– Я обещаю.

Казалось, она испытала огромное облегчение, потому что вдруг улыбнулась. Букет роз был отброшен в кресло.

– Ты хочешь терять время на всю эту романтичную ерунду?

– У тебя есть предложения лучше? – Он почувствовал, что говорит так, будто рот его полон ватных шариков.

– Угу, – она подошла к нему и скинула пиджак с его плеч.

Пока он извивался и рвался, пытаясь высвободиться из рукавов, ему удалось склониться и поцеловать ямку у основания ее горла. Он сбросил туфли и внезапно без каблуков в два дюйма стал гораздо ниже. Его глаза оказались на уровне ее груди. Это была привлекательная перспектива. Ее руки были уже у него на поясе, расстегивая ремень его брюк и сдергивая их вниз. Они опутали его лодыжки, и он зашатался, пытаясь восстановить равновесие. Она засмеялась глубоким горловым смехом и толкнула его, уронив на кровать. Нагнувшись, она схватила штанины и потянула их, словно распечатывая кукурузный початок.

Его трусы упали вместе с брюками, и теперь он чувствовал себя довольно глупо и уязвимо в одних носках и рубашке, с эрегированным членом в рыжей поросли волос.

Коди упала на кровать вместе с ним и перевернула его так, чтобы он оказался сверху. Зарывшись пальцами в его волосы, она привлекла его к себе и поцеловала взасос. Ее язык проник меж его зубов, и именно это неуклюжее подростковое сосание в сочетании с легким щелчком открывшейся двери предупредили его об опасности. Он попытался откатиться, но пальцы подставной Коди запутались в его волосах словно шипы.

Быстрое ментальное сканирование показало, что в комнате было семь противников, включая женщину в кровати, и он почувствовал ледяную стену ментального экрана, поставить которую мог только Блез. Тах начал действовать. Подставная Коди провалилась в сон вместе с еще одним из сопровождения. После этого таксианец был слишком занят, отражая атаку Блеза. Что-то тяжелое ударило его между лопаток, выбив воздух из легких. Он отчаянно пытался вдохнуть, словно испорченный насос, а потом попытался резко выдохнуть, когда ткань, пропитанная хлороформом, закрыла его рот и нос. Это было безнадежно. Пары препарата взяли его сознание под контроль. Тахиону удалось перевернуться на спину. Последнее, что он увидел, был Блез, наливающий бокал шампанского и иронично салютующий им.

Когда первый электрический разряд прошел через его яички, Тахион думал, что умрет.

Он медленно возвращался в сознание, едва осознавая затхлый, заплесневелый запах, давление переполненного мочевого пузыря, тупую головную боль – последствие медикаментозного сна, а затем…

БОЛЬ! Крик разорвал его горло, словно кислота, и тело Тахиона забилось на старом ветхом матрасе, где он лежал, словно умирающая рыба. Страшные тиски сдавили его разум.

Тахион почувствовал Блеза. Запаниковал. Начал сопротивляться изо всех сил. Теперь он мог видеть ночной кошмар – Блез держал электрическое стрекало для погонщиков скота. Это не могло быть реальностью, это был соооооон. Еще один разряд невыносимой агонии. Никто не мог вынести это и остаться в живых. Вновь вернулись сжимающиеся челюсти, зубы, пронзающие идеальную кристаллическую сферу его ментальной защиты. НЕТ!

Боль саморазрушения, какофония болтливых, возбужденных, голодных, нищих и злых умов. Один разум особняком. Знакомый, ужасающий разум держит его словно жука в янтаре.

«Привет, дедушка», – напевал Блез.

Тахион слабо сопротивлялся удивительно мощному ментальному контролю, захватившему его.

– Сейчас, – сказал Блез.

«Сейчас», – успел подумать он, прежде чем мир сошел с ума. Какой-то дикий, безумный момент Тахион смотрел сверху вниз на свое собственное тело. Еще один сдвиг и наклон, еще один приступ мучительной тошноты. Тахион боролся за контроль, пытаясь остаться в сознании. Ему эту удалось. Едва-едва.