Стратегия. Экспансия Денисов Вадим

Рано утром лодка с Климом и Гошей зачалилась за буек. Погода стояла солнечная, без малейшего ветерка. В лодке у парней — два пятиметровых куска троса с коушами на концах. Куски троса соединяла метровая толстозвенная цепь, у Дугина взяли.

«Уникальное» подъемное оборудование кроме обозначенного включало:

— две длинные такие железяки с полуметровыми загибами с одного конца;

— кусок пенопласта;

— лесу и несколько концов веревок разной длины и диаметра.

У одной железяки к согнутой стороне примотаны два проволочных кольца — одно на самом конце, второе на сгибе. Быстро соединив прямые концы железяк заранее заготовленными болтовыми хомутами, Клим с Гошей пропустили через кольца толстую лесу и привязали к ней кусок пенопласта. Лесу растянули по всей длине железки и закрепили. Совместными усилиями конструкцию опустили в воду стороной с куском пенопласта. Гоша держал агрегат за изогнутый конец, а Клим, проткнув водную поверхность «бездонным ведром», стал смотреть и, выполняя функции наводчика-оператора, командовать, направлять согнутый конец железяки.

— Вправо давай! Ага… Прямо вперед, стой! Влево чуть, еще немного влево, вперед! Еще вперед, стой. Отвязывай леску, все, взяли.

Гоша одной рукой дернул за лесу, узел развязался, и леса стремительно заскользила в воду. В метре от борта лодки на поверхности воды появился кусок пенопласта. Клим веслом подогнал его к борту, взял в руки пенопласт с привязанной леской и закрепил ее за гнездо уключины. Совместными усилиями они подняли агрегат из воды, быстро разобрали, уложили на дно. Леску из колец выдернули и привязали к трехмиллиметровому плетеному линю, а линь к двенадцатимиллиметровой веревке, брошенной с «Дункана».

Когда под станок протянули тросо-цеповую «силовую часть» зацепа, наблюдавший с палубы Коломийцев удовлетворенно крякнул:

— Давай подтянем его ближе к берегу, пока вода на реке малая.

«Дункан» двинулся по мелкой бухте, плугом подтащил станок к берегу, метров на сто. На песчаном пляже собралось все население Молдаванки: наслаждаются зрелищем, билеты можно продавать.

— Стоп! Все, мелко уже, ближе не пойдем. Два «хуцкварника» у Дугина в станице имеются, вот пусть дальше сам и тянет. Парни, трос на берег, вручите старосте.

Уже по пути к замку, отметив, как самодовольно капитан поглядывает на площадку донжона, где возле стереотрубы стояли темные фигурки посрамленных наблюдателей, я искренне произнес:

— Ну вы, Владимир Викторович, и монстр!

— Делов-то было, — усмехнулся дед. — Профессиональная смекалка и огромная жизненная опытность. Живу долго, видел много. С Эльбруса фашистский флаг сбрасывал.

И я даже не понял сразу, шутит он или нет.

Вредный дед? He-а, цену себе знает. Такие мир переворачивают, только попроси с подходом. А станок в ход так до сих пор и не пустили — все возятся с ним, налаживают. Большую часть утопленного железа сдали в «литейку» мехзавода.

Вообще-то я опять наивно планировал устроить выходной: сегодня суббота все-таки — иногда получается совместить календарь и реал, поваляться, оттянуться, в кофейне посидеть. Бенц! И опять срыв — через два часа с высокой тоской в душе еду в Берлин по приказу изверга Сотникова: определять регламент связи, раздавать позывные и частоты, — там уже начался бардак. В Берлине сейчас, как говорит Гоблин, «самый нагретый движняк», пульс жизни всего анклава, поднятие целин. Там все наши периодически пасутся. Бранко Бранкович со всей командой Патруля передислоцирован туда. И это надолго: все поселки перешли на усиленный режим охраны. Так что Бранко уже и семью в Берлин перевез, как и еще двое патрульных. У остальных родня пока тут.

Перетасовка уже пошла полным ходом.

После собрания, которое Сотников провел с немцами в самый первый визит, обитатели Берлина думали три дня. Тем временем наши спецы просто вытаскивали специалистов. Приехал Дугин, нашел двух немецких инженеров, которые уже год как с луками бегают, поговорил по своим специфическим делам — и с ходу предложил им взять на себя наш цех металлообработки мехзавода! Весь и в полное командование.

И вот теперь представьте.

Нация нацией, «дойчланд юбераллес» в подкорке, но есть и самое базовое — семья, жена, дети. Перед вами выбор: продолжать бегать с луком, вскоре от щедрот российских — ура, с ружьем, — или заниматься любимым делом, по специальности, совершенно с другим социальным статусом. В эксклюзивно-немецком огороде ковыряться в перерывах между охотами и драками с зусулами — или же учить своих детей теории машин и механизмов, продолжая трехвековую династическую традицию инженеров-механиков.

Тебя же не в батраки зовут, а в начальники, доверяют службу ставить, ресурс предоставляют, людей, возможности. А конкретно сейчас еще и власть. Над русскими, между прочим, белорусами, сербами и вообще всеми, кто у тебя в штате, хоть папуасами. И все на благо Анклава. Многонационального. На благо всем, в том числе и родным своим немцам.

Или вот Зенгер, немка, к слову, прикатила в Берлин. Нашла там женщину-врача: одинокая, детей у нее нет, хирург. Год уже без привычной работы, стояла раком на полянках или у речки с бельем, квалификация хирурга стремится к нулю. Оказывала примитивную медпомощь, как умела, вместе с терапевтом, мужиком. Перспективы прежние, разве что русские свет сделают и в быту немного помогут очеловечиться. И вдруг тебе предлагают переехать в Замок, в круг коллег, к интересной и социально сверхзначимой работе, сразу зачисляют в штат медцентра.

Сложные выборы? А вот это уже в меру развитости собственной понималки. Медик быстро понимает, что такой малочисленный подвыбитый кластер сам, гомогенно, не выживет. Все едино чужие появятся: в одном поколении мужиков будет не хватать, в другом — женщин. Значит, рядом с немкой поселятся зусулки и сомалийки, это без вариантов. И пойдут по Берлину с бубнами забавные мулаты. Ну если, конечно, патриотически-массовое самоубийство не входит в цель кластера. Так, может, русские правы, и в Новом Мире выживет лишь тот, кто готов смешивать кровя?

Есть и другие люди, с другим миропониманием.

В Посаде планировалось открыть таверну — сделали, называется она «Две стрелы». Почти сразу же открылась и кофейня — «Гавана», любимое место вечернего тусняка. Так вот, приехали немцы на смотрины — а теперь наш боевой автобус с пулеметом на крыше каждый день ходит между Замком Россия и Берлином, — полюбовались, и тут же, сразу после совещания в донжоне, к Сотникову с Ульфом Курцбахом подкатывает деловой такой германец из Гамбурга, с женой. Дитрихом зовут, ушлый мужичок, коммерческий до не могу. Дайте, говорит, добро на честный бизнес, хотим еще одну таверну поставить, в Ментовке, прямо у дороги, с традиционной немецкой кухней, колбасками да сардельками жареными да капусточкой, да с картошечкой…

Потом мы все удивлялись — как быстро он тему просек и все в уме щелкнул!

В Ментовке уже за сорок человек живет, мясное производство рядом.

Дровянка пухнет на глазах, рядом трасса как бы федерального значения, постоянно машины мотаются, на осыпи пост поставили, ДТ-75 ковыряется, роет-толкает, постепенно делает горку все положе.

Сотников инициативнику: мол, у нас в замке колбасный мастер имеется, Вкусная Марта, чешка, жена Якуба. А тот улыбается, говорит, что все уже схвачено и с Мартой он предварительно уже забился на поставки! О хватка! В Берлине ему сделать ничего нарядного в коммерческом плане не светит, и это еще надолго. А тут — Шанс. И он его упускать не собирается. Короче, подписывайте, вожди, пока кто другой место не забил. Ну и подписали, переехал с семьей в Ментовку.

Всего выехало шесть семей специалистов разных специальностей. Новый Берлин — это вам не тот старый добрый «Spree-Athen» — «Афины на Шпрее», что в Староземье, это так и не обжитый до уровня хоть какого-нибудь комфорта каменный замок-символ, с которым у многих ассоциируются муки и страдания.

Еще две большие фермерские семьи выразили желание перебраться на правый берег Волги. В районе Берлина свободной земли нет — хватило бы для основного стратегического посева. О фермерстве нечего и мечтать. В Правобережье — раздолье, перспективы. Фермеры с прусскими корнями: «Можно, мы селение Кенигсбергом обзовем?» Сотников: «Да хоть Куалу-Лумпур». Сколько они земли хапнули, никто и не считал. Прокатили их на «Дункане», с уважением, все показали, и заложились немцы, еще южней Молдаванки, место там, честно скажу, замечательное. Своя бухточка, закрытая от северных ветров, речка, наверху озерцо, лес плотный, а сразу за ним — степи, пастбища. Принцип «Анклав помогает строиться всем и всегда» неукоснителен, пруссаки просто офигели, когда к ним потащили бревна, пиломатериалы, отделку. Оружие сразу дают. Куры, утки, гуси — нате, коров пообещали: кому как не им дать…

Так что политика политикой, а рассасывание началось стремительно.

Причем обоюдное.

На Кордоне две молодые семьи поругались со стариками — удивительно, что еще столько продержались… Вот казачки у нас — публика сложная, выгребистая. И сербы непросты. Но уж кордонские староверы-кержаки — это нечто. Как вообще Лунев в себе нервные силы находит с ними общаться, просто удивляюсь. Вот и удрали в Берлин. Парни молодые, азартные, а дичи возле Кордона все меньше, Уксусников вообще предлагает на некоторые виды охоты поставить карантин. Вокруг Берлина — дикие леса. А напротив абсолютно неизвестные земли, простор для охоты, рыбалки. Есть у меня еще одно подозрение, что смертельно устав от домостроя, молодые решили дернуть поближе к европейцам; а в том, что берлинцы европейский дух сохранят, никто не сомневается, — еще и в этом есть причина. Романтика «заграницы» никуда не делась, это по нашим молодым ребятам чувствуется: на немцев смотрят широко открытыми глазами.

Уехал Иштван, я даже как-то расстроился: в последнее время мы часто контактировали, нормальный мужик. Он работал мастером в Ментовке, в цехе капремонта автотранспорта и СДМ.[6] Отправили его к немцам в командировку, где он уже на второй день втюрился в молодую девчонку из Дортмунда, да так, что назад уже и не вернулся — теперь ставит на ноги берлинскую автомастерскую. Патруль Бранко частью там уже осел, впрочем, я уже говорил об этом…

И хватит пока. Все равно от «немецкой» темы не уйдешь, она постоянно присутствует. Вам еще не раз про немцев расскажут.

Хорошо, что на этот раз я еду без объемного багажа, такое ре-эдко бывает…

Оборудование мое давно там, закинули добрые люди, благо машины челноком мотаются каждый день. Это линейный KB-усилитель мощности «Vertex HLA-150», отличная штука, буду их и как мобильные варианты ставить, на «Дункан» например.

Лишь посылку возьму, свой инструмент, камеру да револьвер.

В радиорубке на дежурстве Степ — парень конкретно влип: в связи с моим отъездом на сутки тут повиснет, если не больше, уже набрал еды-питья. Переживать мне не стоит — только начальник за порог, как здесь начнут появляться «эльфийки и хоббиты». Хоть и запрещаю ему сюда друзей водить — бесполезно… Не заскучает.

— Че, шеф, когда и на чем едешь? — Молодая смена набралась за год опыта, повзрослела, меня называет на «ты». Я не против: не хочу раньше времени стареть.

— Через час сорок, на «кавзике».

— А-а-а… У Лейлы отец тоже на нем едет, — показал свою осведомленность Степка.

Лейла — красивая восточная девчонка из их компании, предмет обожания многих оболтусов. А отец ее, Мехтиев Фархад Алип-аша-оглы, — с недавних пор наш «топливный бог», начальник НПЗ. Толковый мужчина, спокойный, компанейский, влился в коллектив моментально. А вот Судьба, вкупе со Смотрящими, его изрядно побросала, там интересный расклад получился. Он азербайджанец, но гражданин России, что не редкость. Но это еще не все. Работал Фархад по контракту главным инженером комплекса глубокой переработки нефти на базе Атырауского НПЗ, что в Казахстане. Семья живет в Баку на всем готовом, бабло Фархад заколачивал достойное. И вот как-то приехал он в краткосрочный отпуск на родину, семью проведать.

А тут Смотрящие с подзорной трубой, ха-ха! Смотрят в его паспорт, видят — русский. Годится, добро пожаловать в «потеряшки», жена с детьми и родителями впристежку. Зацените! — «типа русский» только он один, остальные азербайджанцы с документами, без всяких. Однако Смотрюг это ничуть не смутило, членов семьи они посчитали просто необходимым довеском к мужику. Бац — и они в лесу. Еще повезло, что практически рядом со зданием старой «локалки» упали. Там и жили, пока Демченко их не нашел.

Ну, Фархад свою квалификацию нашим обозначил, они его с Казанцевой познакомили, те перетерли о своем, «нефтяном», минут десять, и Казанцева говорит, сразу же: «В начальники его, и слава богу».

С приходом Мехтиева дело с производством топлива сразу пошло ускоренными темпами. Прирезали площадь, растянули периметр. Уже закончили монтаж и наладку модулей доочистки, что-то там с атмосферной перегонкой связано и установкой компаундирования, сейчас его отстраивают, а Фархад с полной уверенностью декларирует скорейшее снабжение техбазы анклава бензином высокого октанового числа. «Премиум-95» и «Супер-98» азербайджанец сразу не обещает, а вот изготовить «Регуляр-92» в указанный срок — однозначно. Еще фактор: человек, будучи начальником, хорошо может и ручками — что с железом, что с гидравликой, да и киповец сильный. Это очень важно, помогает при выборе решения, в заказе, в кадровой работе. Так что тут Казанцева полюбасу с левой руки.

Значит, будет осматривать немецкий НПЗ на предмет запуска. Интересно, где он спецов на вторую «нефтянку» наберет? Мы свой-то еле запустили. А уж специалистов… Да, вот только что и рассказал, как и насколько часто они к нам попадают!

Побросав все в тяжелую сумку, я туда же сложил свой «дипломат» с тест-центром, три станции. Револьвер хотел за воротами надеть на пояс, как и положено поступать в порядке «Оружейного регламента анклава Россия», но передумал: ну не люблю я этот наган, — и кинул ствол в сумку.

Кстати, об оружии! Вспомнив, я резко и лихо, как мне показалось, развернулся на каблуках. Сапожки-то новые, «дальняки» укороченные, со стальными набойками. Опа! Елки…

Черт, чуть не упал на глазах у девчат! Заметили, не?

Гонтовский оружейный магазин был открыт, хотя я точно знаю, что Гриши ни в замке, ни в Зоне нет, он мотается по Заречью. Ну и ладно, значит, женка у прилавка стоит. Гонта не хозяин. Магазин задуман Сотниковым как государственный, таковым и остался. Для оборота денежных средств, наряду с налогами, поставками в торговый бизнес и прочими факторами. Жена его работает на процентах, как я понимаю, неплохих. А Гриша — надзиратель-консультант с премией.

Наверху табличка: «Государственный оружейный магазин».

Толкнул тяжелую дверь с солидными запорами, зацепил головой латунный колокольчик — и вошел в темную прохладу «Оружейника». Мила за рулем, мисс Свежая струя. Не спит в подсобке, а что-то перекладывает и одновременно о чем-то сплетничает с какой-то девахой — по-моему, из Ментовки она. По виду — тоже «из тех». Симпатичная.

— Салам алейкум, еврейские женщины! — поприветствовал я их.

— Ох, смотри, Сима, это ж и есть тот самый Юра Кренкель, что я тебе рассказывала в «Гаване» за «перспектив»: опять неглаженый и таки упорно неженатый, — с отменной реакцией протараторила бывшая помощница Павидлы.

Сима с готовностью скосила на меня карие глаза рекламной коровы, жеманно кивнула:

— Приятный мужчина.

— Так и я ж за то ж! Красивый, как матрос в пятницу вечером. А умный… У нас в шарикоподшипниковом техникуме был один преподаватель физики — какие глаза, какие глаза, говорили, что родственник самого Эйнштейна… Ой, ладно. Просто эта ушибленная о луг летчица с образом бракованной воблы чуть не задурила мальчику всю голову! Скажи, Сима, ну кому в доме нужна летчица, а? Мы-то знаем, куда и как влетают те «гризодубовы», это ведь ноль уверенности в завтрашнем дне и сплошной пропеллер в заднице, Юрчик, прости за честное… но зачем тебе «карлсон-женщина»?

Тема для меня уже потеряла былую остроту, остыл.

Не взлетело. Как говорится, я гляжу на нее, она глядит на Демченко, а Демченко глядит в пространство. Надоело страдать — теперь я свободен и завидно женихаст. Но и пересуды тоже надоели, как и бесконечные попытки оженить Юру «Кренкеля».

— Девчата, я дико извиняюсь, но вынужден спросить честно и быстро, почти прям сейчас еду в Берлин: Мила, что там по моему заказику? Поспевает?

Мила сразу стала серьезной, вытащила записную книжку, глянула:

— Юричек, эти чумовые шпалеры еще не готовы, но тебя таки подвинули аж на два пункта в плане работ, цени мою почти материнскую любовь.

Загорелось мне приобрести новинку местного «дугинского» производства, «Арсенал-003», это «дерринджер», модификация под тэтэшный патрон. «Единичка» дульно-капсюльная, «двойка» — под патрон para, а мне «тройку» хочется. Дугин экспериментирует, его ребята из «оружейки» балуются, пробуют, опыт накатывают, а Мила Гонта наиболее успешные и вызвавшие спрос девайсы продает. Хозрасчетный момент, спонсорство науки.

Оружейная мастерская — подразделение механообрабатывающего цеха мехзавода, что расстраивается на бывшей лесопильной поляне. Это отдельное здание в самом углу периметра. Как только мастерская открылась, туда началось самое настоящее паломничество советчиков и заказчиков. Эта суета и излишнее любопытство оружейникам не понравились, и теперь доступ в оружейку закрыт наглухо, только по пропускам. То есть возможности заглянуть и подсмотреть, чего новенького там ваяется, нет практически ни у кого: режимный объект. Гонта, естественно, пропуск имеет, а вот Демченко — нет. Каким образом всегда и про все узнает Мила, даже когда Гриша в разъездах? Мало того, она еще и решает вопросы, двигает очереди «испытателей», как-то влияет на график производства. А идея правильная: реакция на спрос, обратная связь.

— Ладно, Мил, буду ждать.

Я осмотрел прилавки и стены в поисках нового, интересного.

Ничего нового за неделю не появилось. Четыре «сайги», 12-го и 20-го калибров, одна 12-я уже обвешана-тюнингована, три «мурки». По два полуавтомата «бенелли», «беретта» и «браунинг», три «ремингтоновские» помпы. Несколько двустволок для фанатов «настоящей охоты», самых знаменитых европейских и американских фирм. Чудовищный девайс с огромным барабаном на 12 патронов — Protecta «Striker» — гладкоствольное ружье 12-го калибра с револьверной схемой. Было три, остался один. Есть же любители «экзотов»… Рядом небольшой рядок малышей-«хаудахов».

Пистолеты французские, этих много. Один «браунинг», один кольт 11-й, наших нет вообще никаких, хотя еще неделю назад тут были три китайских ТТ, задешево. Спрашивать Милу, кто их купил, бесполезно: не скажет. Револьверы представлены наганами, но есть один редкий для нас револьвер — блестящий «таурас», не знаю, как эта модель называется, с длинным стволом, дорогой. На него молодняк облизывается. «Арсенал-001», кстати, тоже лежит, на отдельном стенде. Специфический пестоль для любителей забивать пулю в ствол самостоятельно, он чуть побольше обычного «дерринджера», по мне — так больше казус, чем оружие. Но несколько штук у владельцев «Оружейника» продались. Естественно, лежит и «Арсенал-111», одна штука. «Трезубец», «вилка», «троечка». Популярная штука, с увеличенной навеской страшная вещь. Этот одинокий экземпляр остался ждать нового хозяина лишь по причине чрезмерно светлого дерева ложа: все, как выяснилось, почему-то хотят дерева темного или красного.

Три вида ракетниц — два армейских образца, один трофейный, оранжевый.

Нарезных карабинов и винтовок на прилавках всегда мало.

Серьезных стволов Сотникову в свободном доступе Смотрящие так и не дают, правда, иногда подкидывают хоть что-то, маленькими партиями, причем без ясных и видимых причин такого поощрения — второй раз загоняют ему партию «колчаков». Из последней партии в двадцать четыре штуки двенадцать были переданы в магазин, осталось всего четыре карабина. Есть два рядовых «спрингфильда», это очень дорого. Были «спринги», восстановленные и тюнингованные Гонтой, но их разобрали. А вот малокалиберных карабинов — бери — не хочу, это единственный «нарезняк» свободного заказа, уже месяца три как. Болтовые «Аншютцы» Мила загоняет подороже, простенькие CZ-«фермер» подешевле. Их тоже разбирают — папы берут для своих сыновей: «мелкашки» разрешены с 14-летнего возраста.

Бинокли, прицелы, дальномеры, ПНВ и «тепловики» — все страшно дорогое на Земле-1 и недорогое тут, вес небольшой.

Отдельно лежат охотничьи арбалеты, охотничьи и спортивные луки и причиндалы к ним. Хозяин «Двух стрел», Максим, фанат охотничьего блочного лука, организовал стрелковую секцию, у них стрельбище на другой стороне Звонкого ручья, за банями. Тренируются, соревнования устраивают по трем дисциплинам: арбалет, блочный и «длинный английский». Сейчас «лучники» ожили, засуетились — среди немцев, волею судьбы, хватает крепких стрелков, назревают серьезные соревнования.

— Юрик, глянь ножики, есть только что новое от «спайдерко». Вот так, хорошо… как он в профиль, а, Сима?

— Ага, Мил, спасибо, я смотрю.

Патроны и припасы, масла и инструмент, магазины, обоймы, наборы для ухода — все на отдельных прилавках, там же гильзы, капсюли, оборудование для релодинга. По соседству — широкий выбор фабричных ножей, включая фолдеры, хороший ассортимент. Выяснилось, причем совершенно случайно, что порох «Сокол», например, если брать его в банках и в порядке «охотзаказа», никак Смотрящими не лимитирован — тащи его каналом сколько хочешь. Все виды охотничьих порохов доступны, если брать их в стандартной мелкорозничной таре. А вот одежды и снаряжения в магазине нет, Сотников не дает добро, пока не прикинули пропорцию «местное — привозное» и не решили окончательно, что стоит делать тут, а что тащить каналом.

По итогам осмотра я поправил свой оружейный совсекретный список: давно уже веду. У Гонты тоже есть — дублируем учет, но мой порой оказывается даже точнее: у меня времени больше.

Что у нас на сегодня?

Посмотрим.

«Вооружение анклава „Россия“.

1. Артиллерия.

1.1. Пушка М-42, 45-мм противотанковая, образца 1942 года — 1 шт.

Получена за присоединение сербов, установлена в замке. На вооружении в армии анклава.

1.2. 50-мм ротные минометы Шамарина — 4 шт.

Найдены в оружейной „локалке“. 2 шт. на вооружении в армии анклава; 1 шт. на буксире „Дункан“; 1 шт. — Замок Берлин.

2. Крупнокалиберные пулеметы.

2.1. Пулеметы ДШК — 4 шт.

Получены за присоединение чехов, на вооружении в армии анклава. Установлены по 1 шт.: донжон замка; вышка в Заостровской; буксир „Дункан“ (баковый); ГАЗ-66 мангруппы.

3. Станковые пулеметы.

3.1. 7,62 станковый пулемет Максима — 4 шт.

Найдены в оружейной „локалке“. Установлены по 1 шт.: донжон Замка Россия; донжон Замка Берлин, п. Дальний Пост; п. Ментовка.

3.2. 7,62 станковый пулемет СГ-43 — 4 шт.

Найдены в оружейной „локалке“. На вооружении в армии анклава — 1 шт. Один установлен на буксир „Дункан“ (кормовой), вместо отданного немцам. Еще 2 шт. зарезервированы для парохода „Нерпа“ (кормовой) и парома „Густав“.

4. Ручные пулеметы.

4.1. 7,62 единый пулемет ПКМН — 4 шт.

Найдены в оружейной „локалке“. 2 шт. стоят на вооружении в армии анклава — патруль; 2 шт. — в группе сталкеров.

4.2. ДПМ — 6 шт.

Выданы в ежедневной поставке на второй день. На вооружении в армии анклава — 4 шт., по одному на взвод и 1 в мангруппе. 1 шт. у казаков. Еще 1 шт. в резерве, дежурная часть.

4.3. „Льюис“ — 4 шт.

Захвачены в качестве трофеев у арабов. Один установлен на катер „Стерегущий“; 1 шт. — Замок Берлин; 1 шт. на вооружении у казаков; 1 шт. установлен на автобус КАвЗ.

5. Ручное автоматическое оружие.

5.1. АКМ — 18 шт.

Захвачены в качестве трофеев у „раздражителей“. 16 шт. на вооружении в армии анклава; 2 шт. — в отряде сталкеров, Демон, Кастет.

5.2. АК-47 — 3 шт. Захвачены в качестве трофеев у сомалийцев. Два сразу переданы немцам, один позже.

5.3. Полуавтоматический карабин Heckler Koch SL8 — 4 шт.

Захвачены в качестве трофеев у пакистанцев. На вооружении в армии анклава, 2 шт. в мангруппе; 1 шт. — Гонта, 1 шт. — Бероев.

6. Ручное длинноствольное оружие.

6.1. 7,62 снайперские винтовки СВТ-40 — 12 шт.

Найдены в оружейной „локалке“. На вооружении в армии анклава — 3 шт. По 1 шт.: буксир „Дункан“; группа сталкеров, Монгол; резерв для парохода „Нерпа“; п. Ментовка; ст. Заостровская. По 2 шт.: п. Кордон; п. Дальний Пост.

6.2. Карабины Мосина „колчак“ — 48 шт.

Выдавались Смотрящими 2 раза по 24 шт. На вооружении у казаков — 18 шт. 3 шт. — шериф и помощники. 3 шт. переданы в Берлин. По 4 шт.: п. Дальний Пост; п. Ментовка; п. Посад. 12 шт. продаются в оружейном магазине.

6.3. Карабины „спрингфильд“ — учтено 21 шт., но точное количество неясно, трофеи продолжают поступать. 4 шт. у казаков. По 2 шт.: п. Дальний Пост; п. Кордон; п. Белая Церковь. Продаются в оружейном магазине. Еще 6 шт. переданы в Берлин. В армии не используются.

6.4. Карабин „Тигр-девятка“ — 1 шт. группа сталкеров, Гоблин.

6.5. Малокалиберные карабины в поставке без ограничений, учтено 11 шт.

7. Пистолеты и револьверы.

7.1. Револьверы Нагана — в поставке без ограничений, учтено 34 шт.

7.2. Пистолеты ТТ — 6 шт. + 3 шт. китайского пр-ва, трофейные.

Поставка в первый день. На вооружении в армии, один у шерифа, трофейные продаются в магазине.

7.3. Французские пистолеты „MAS М 1935А“ — 24 шт. Найдены во французской оружейной „локалке“. Из них 8 шт. на вооружении у армии. Один передан немцам. Еще 1 шт.: группа сталкеров, Демон. 10 шт. продаются в магазине.

7.4. Пистолеты ПМ — 3 шт. По 1 шт.: Лагутина; Туголуков; Смирнов.

7.5. „Браунинг“ — 3 шт. Захвачены в качестве трофеев. По 1 шт.: патруль, Бранкович; группа сталкеров, Монгол; 1 шт. продается в магазине.

7.6. Пистолет „Кольт“ М1911 — 2 шт. Трофейные. 1 шт. передан в Берлин, 1 шт. продается в магазине.

7.7. Пистолет „Маузер“ К-96 — 2 шт. Трофеи с неудачливых Спасателей — „англичанина“ и убитого арабами. Оба в группе сталкеров — 1 шт. у Лунева, второй — резерв, на базе сталкеров.

7.8. Револьвер S&W Model 60 LS „Chiefs Special Stainless Lady Smith“ — 2 шт. Трофеи с неудачливых Спасателей — „англичанина“ и убитого арабами. 1 шт. у Сотникова, второй — у медиков, Зенгер.

7.9. Пистолет „Люггер-Парабеллум“ — 1 шт. Трофей, группа сталкеров, Гоблин.

8. Гранаты. Ф-1 — 60 шт., РГ-42 — 60 шт. Найдены в оружейной „локалке“. В поставке с ограничением не более двух единиц любого из данных наименований в неделю.

9. Мины „клеймор“ — дают в поставке не более двух единиц в неделю, но только как замену гранатам.

10. Гладкоствольное оружие, учтено 72 шт. Без ограничений в поставке.

Особо:

10.1. Штучный „Меркель“ — Якуб Скленарж.

11. Оружие местного производства.

11.1. Мини-бомбы (авиационные).

11.2. Производство оружейной мастерской „Арсенал“.

Модели:

— „Арсенал-111“ — двуствольный дульнозарядный капсюльный „громобой“;

— „Арсенал-001“ — пистолет типа „дерринджер“, дульнозарядный, капсюльный;

— „Арсенал-002“ — „дерринджер“, патрон para;

— „Арсенал-003“ — „дерринджер“, патрон ТТ.

На предварительных испытаниях:

— Подствольник „Арсенал-Стимпанк-16“.

11.3. Луки, арбалеты.»

Попрощавшись с хозяйкой и ее томной подругой, я направился к воротам, но был перехвачен возле диспетчерской, как недавно официально стали называть бывшую дежурную часть, попросили зайти внутрь.

— Юра, ты же на Берлин?

— Ну да, автобусом.

— Посылочку передай Руслану, будь добр. — Инна подняла с пола и протянула мне увесистый пластиковый пакет.

— Не вопрос, закину.

Бероев уже неделю там, вместе с немецким главкомом и Бранко планируют службу, план зачистки, решают по вооружению и численности. Говорю же: там самый пульс.

— И листочек очередной забери, в свою Летопись, — улыбнулась Бероева.

У них тут Доска Приколов, вывешивают на злобу дня, по последним новостям. Народ ходит, смотрит, почитывает. Очередной заберу — новое повесят. Интересно, что? Надо будет к ним заглянуть на обратном пути.

Я взял лист бумаги, на котором было написано вот что:

«Рукопись, найденная в бутылке.

Остатки культуры „Платформа-4“.

Раздел: выписки из ясачной книги. Начало текста утрачено.

„…В весне перваго году поидох вверх Волгаю десятник Хоблин со товарищи на струге чугуниевом Дункан. Есмя дошли 100 верст имали лакалки большия и малыя. Тут набижали татьи речные абесинские, а атаманъ их Чорный Абдула. Абесинцы нравом дики, а духом крепки ибо бани незнают, ружжа свои не чистют даже кирпичом. Разбой чинят на Волге-реке кою зовут меж собой Эбишабелем. Речных людишек товар грабят, полон берут и возят ихъ Негусу Абесинскому иных в Хоросан до Орапской земли. За речи паскудныя Хоблин Абдулку стрелил, а холопья era учали нас стреляти…“.

Далее текст утрачен».

Моя Летопись, надеюсь, не утратится, не сгорит — рукой пишу.

Автобус на Берлин ходит два раза в неделю: в среду и в субботу. Еще два дня в неделе будут выполняться речные рейсы после того, как «Нерпа» встанет на волну.

КАвЗ стоит в конце Центральной, на круглой площадке напротив «Гаваны». Водитель «омнибус-шушпанцера» Алик прекрасно говорит по-русски. Однако как стоял он на родном автовокзале в Кисловодске, так и тут — помахивая брелоком и о чем-то разговаривая с только что приехавшим откуда-то водилой армейской «шишиги», периодически орет на всю улицу:

— Па-ассажир пирдет, не пирдет… Автовоз сирано уйдет! Парасписанью.

Так что опоздать будет трудно.

Я хотел посидеть в «Гаване», попить кофейку, пока время есть.

Уютно тут. Что здесь, что в «Двух стрелах», можно наблюдать удивительный феномен — использование современнейших материалов для создания интерьера. Некоторые из них долго лежали в Дровянке без движения. И вот — воспользовались. Ну кому бы в голову, в нашем «средневековье», вздумалось обшивать искусственным винтаж-камнем рубленый дом? А в «Двух стрелах» так и есть — ну чисто каменная таверна с обрезками бочек, гипертрофированными стрелами и кованой вывеской. А все для создания образа.

У «Гаваны» — облик, соответствующий названию, особенно мне нравится веранда на три стороны, с начавшим свое движение к солнцу плющом и виноградом. Кофе тут имеется самых разных сортов и видов приготовления — от банального «американо» из дешевки до правильно сваренных Island of St. Helena Coffee Company и легендарного ямайского Blue Mountain, что влегкую дуют Джеймс Бонд и королева Елизавета. Чая еще больше. Цены соответственно разные. Конек «Гаваны» — самодельные сигары такого же названия: у хозяйки плантация в Белой Церкви. Мужики говорят, что очень Даже зашибись, этакие русские сигары, без излишней крепости и терпкости.

Но в последний момент я ощутил внезапный прилив аппетита, заходить в кофейню передумал и пошел в таверну. В зале с низкими потолками народу было мало — время обеда еще не пришло, — две женщины из медиков и одинокий Гоблин в закутке под названием «малый зал».

— Алоха, бандит.

— А, Юрец, дарова, садись рядом, — поприветствовал меня Мишка и вновь вернулся к уничтожению толстенного, во всю тарелку, стейка. Гарнира нет — лишь куча зелени сверху и судочек аджики сбоку.

Я посмотрел с сомнением: не, такого ломтя не осилю. Взял себе малую «охотничью сковородку» и малый же борщ, сел напротив хищника.

— Ты куда?

— На Берлин. А ты?

— А мы теперь общаку неродные реально, забрали волки позорные игрушку, не пускают Гоблина Зусулку погонять, пенделька папуасам ввалить, — расстроенно сообщил Сомов.

— Даже так? И куда вас загнали?

— Демона с Монголом — болота шмонать. А нас… Кастет, гад, пузо быстро набил — что у него за пузо, позор бригады, — за машиной пошел. А я тут один скучаю.

Видно, как он скучает, судя еще по одной тарелке — пустой.

Гоблин продолжил:

— На «пакистанку» пойдем с миссией, по дальним концам, где поселковые не достают: «потеряшкам» «ау» кричать будем, стрелки забивать, вышедших вывозить.

Понятная тема.

Позавчера вечером начался еще один всеобщий «ахтунг» — из лесу, почти прямо на замок, в район стрельбища лучников, вышла семейная пара «потеряшек». Свеженьких! Люди реально обалдевшие, мы все уже забыли, как это бывает. Ребята-арбалетчики там занимались, увидели, встретили, проводили в замок, там их Зенгер на карантин, а Уксусников — с опросами: что, кто и как? И тут выясняется, что они провалились меньше чем за день до выхода к Звонкому, даже испугаться толком не успели.

Сотников — бац! — совещание.

Всем разнарядки, и все прыжками! Казаков сиреной поставили под ружье, и под началом Гоблина на квадрах — по местам боевой славы, в дальние рейды. Все вполне логично подумали о возможности попадания и новых монокластеров, поэтому первым делом обозначились проверки зданий старых «локалок». Каждый поселок отрядил свою мангруппу в шесть мужиков — и принялся чесать окрестные леса, ну а дальние концы, куда поселковых посылать не следует, остались за сталкерами. У меня круглосуточный контроль эфира и непрерывное FM-вещание. Всего за один день нашли и привели в Зону девять человек — что характерно, все с Дальнего Востока.

Вот такой поворот событий… Не обходится и без казусов. Этой ночью на связь экстренно вышел Эдгар, чего не бывало ни разу. Тут просто шок: рядом с ним объявилась молодая англичанка.

Как потом предположил Гольдбрейх, робот, начав раскидывать новых «потеряшек», тупо кинул сетку на английский остров, который где-то там, за Эдгаром, в морях болтается. Посмотрел: часть сетки на море легла — не годится, запрещено программно. И тогда он угол «сетки» через весь «Окиянъ» натянул на Эдгарову избу. Так что у него там гарем. Шутки шутками, а «Стерегущего» туда погнали, с буксируемым запасом топлива за кормой: по течению нормально.

Хорошо, что это именно сейчас произошло, а не тремя неделями раньше.

Мы же тут все блокированы были, Нашествие переживали! Что ты…

Весь анклав ждал этого Нашествия: писано же в Паспорте, что «агрессивность среды сезонная», — поди пойми, что это значит… Но фантазия у нашего человека хорошая, так что предположений было много, вплоть до нападения саблезубых леммингов армадами. Вот и ждали. А вышло по-другому — никто не угадал.

Сначала появились вороны. Ничего страшнее я в этой жизни не видел.

Представьте себе, что над долиной замка, Волгой и Заречьем, на высоте метров пятьсот идет нескончаемая черная лента огромной птичьей стаи. Временами она колышется, чуть меняя траекторию по указанию неведомых командиров, и тогда тебе хочется забиться в угол, — так и представляешь, как эта «лента» неожиданно пикирует к земле, атакуя все живое и неживое.

И еще один момент — это не просто тревожно, это Живая Паника: скоро что-то будет. «Что-то страшное грядет». Из предапокалипсиса, из серии «Звоночки»… Завтра, люди, завтра… Пейте свой «мокко». Покамест.

Ничего фатального не произошло — в конце концов, птицы ушли вверх по долине Волги.

Почти одновременно с этим чудом по реке вверх пошла рыба. Демченко рассказывал, что видел подобное на Камчатке, но на несравнимо меньших реках. А Эдгар докладывал, что на побережье — постоянные шторма страшной силы, видно, как рыба уходит в спокойную Волгу, где уже поплыл вымываемый из бескрайних лесов обильными весенними ручьями «рыбий корм». Ну и хорошо! Так казалось всем.

Но следом за рыбой вверх по течению поднялись акулы. Вот этого никто не ждал!

Хорошо, что первую встретил флагман флота: большая белая так саданула буксир по борту, что Коломийцев испугался за крепления двигателя. Ну по ней из ДШК — а что толку: вон они, подружки, рядом крутятся. Уже через день в пределах невооруженного взгляда в бухте просматривалось не менее восьми больших рыбин. Естественно, все лодки вытащили на берег, а выход в реку был запрещен всем плавсредствам, включая «Дункан». А понтон не готов.

Станица Заостровская с Молдаванкой оказались заблокированы. Подобный казус не был предусмотрен — казалось, что уж по реке-то всегда сообщение будет. Авиация тоже на приколе: кто Эльзу в такое недоброе небо выпустит? Невесело стало и островитянам — пришлось им поробинзонствовать.

Тем не менее вытерпеть можно. Если ЧП нет, — а оно, по закону подлости, все же случилось: преждевременные роды в станице.

Скоростной ночной бросок «Стерегущего», под фланговым прикрытием башенного и станичного ДШК, да с оглушающей пальбой «сорокапятки», — сюжет голливудского блокбастера, заслуживающий отдельного рассказа. Теперь Олег Бочкарев — национальный герой и крестный отец.

Пробовали и с башни пострелять по хищникам — не для выбивания численности: на место убиенной тут же выходила конкурентка, — а для спорта, тренировки и, главное, от безнадежности — что еще тут можно поделать? Из ДШК постреляли, но быстро поняли: неспортивно. И патронов жалко.

Тогда всем стрелковым клубом мужики перетащили мою Реликвию на стену и давай пулять из баллисты самым разным припасом по шершавым спинам. Реально — ничего страшного, но Гольдбрейх предупредил, что это может быть лишь началом: новый год не обязан повторять «раскачной» старый.