Прости меня за любовь Стил Даниэла

Сэм Джонс не был бухгалтером, однако за долгую адвокатскую карьеру он изрядно поднаторел в работе с самыми сложными финансовыми документами. Кроме того, его советы всегда были взвешенными и по-житейски мудрыми.

– Конечно, покажите, – согласился Виктор.

– Тогда так и сделаем, – ответила Талли. – Спасибо за звонок, Виктор. Я перезвоню вам позже.

Она еще некоторое время сидела неподвижно, размышляя о странных счетах из отелей, но так ничего и не придумала. Вздохнув, Талли снова взялась за телефон и набрала отцовский номер.

– Привет, па! – сказала она, как только тот снял трубку. Талли очень старалась, чтобы ее голос звучал как можно беззаботнее, но старый юрист слишком хорошо знал свою дочь. За всю жизнь Талли ни разу не удавалось его провести.

– Что стряслось? – Сэм Джонс по обыкновению старался сразу взять быка за рога.

Талли принужденно рассмеялась.

– Слушай, па, тут во время аудиторской проверки всплыли кое-какие не совсем понятные обстоятельства, и мне нужен твой совет. Мне кажется, мой бухгалтер ошибся, но я не совсем уверена… Ты не взглянешь на документы?

На мгновение ей стало неловко – в конце концов, ее отец был уже стар, и силы нередко ему изменяли. С другой стороны, его ум оставался быстрым и ясным, а интуиция порой просто поражала.

– Конечно. Пришли мне документы, когда сможешь. А в чем, собственно, проблема?

– Мой бухгалтер, Карсон, утверждает, что я ежемесячно расходую около двадцати пяти тысяч долларов наличными, тогда как на самом деле я трачу от силы две сотни. Бриджит тоже говорит, что оплачивает все счета кредитной картой или чеком. В общем, мы никак не можем разобраться, в чем тут дело.

– У тебя есть объединенный счет с Хантом? – тотчас спросил Сэм.

Как и всегда в подобных случаях, он предпочитал говорить без обиняков, хотя Хант ему очень нравился. Кроме того, Сэм прекрасно знал, что у Ханта достаточно своих денег и он никогда не скупится, когда речь идет о подарках Талли или Макс.

– Нет, – сказала Талли. – У нас нет общего имущества. Виктор, кажется, тоже меня об этом спрашивал. Бедняга до сих пор ломает голову, но у него, похоже, нет никаких предположений насчет того, куда могли деваться эти деньги. Двадцать пять тысяч в месяц… Виктор утверждает, что за три года я потеряла без малого миллион. Это, конечно, немало, но я велела себе не расстраиваться, пока все не выяснится. Быть может, это просто какая-то ошибка.

– Пусть твой бухгалтер пришлет мне все записи и сводные ведомости. Я постараюсь помочь.

– Спасибо, па.

Талли почувствовала, как у нее потеплело на сердце. Сколько она себя помнила, отец всегда готов был прийти к ней на помощь, поддержать советом или просто шуткой. Тем не менее о счетах из отелей она говорить не стала – главным образом потому, что не видела в этом большого смысла. Вряд ли Сэм мог каким-то образом узнать, было ли появление этих счетов следствием кражи пароля к кредитке, или просто Бриджит утаила от Талли правду. Другое дело – наличные. Если Виктор где-то ошибся, отец непременно выяснит где, и тогда странная ситуация наконец разрешится. Разрешится ко всеобщему удовлетворению, как надеялась Талли.

И она позвонила Виктору и попросила переслать отцу копии всех документов, какие могли ему понадобиться. Виктор обещал, что отправит их с курьером в самое ближайшее время, и Талли с легким сердцем вернулась к работе. Она не сомневалась, что история с пропавшим миллионом очень скоро разъяснится.

Вечером Бриджит отвезла Талли в Лос-Анджелес. По дороге подруги, как всегда, болтали о всякой всячине, но Талли, хотя и старалась поддерживать разговор, была рассеянна и не особо внимательна. Она думала о том, что сообщил ей Виктор, и никак не могла сосредоточиться на беседе. Бриджит, впрочем, не заметила легкой холодности подруги. В Лос-Анджелесе она высадила Талли перед ее особняком и укатила.

По дороге домой Талли все же решилась спросить Ханта об отелях, но, когда отворила дверь, сразу поняла, что он еще не вернулся. На кухне Талли нашла записку, в которой Хант сообщал, что ужинает с инвесторами и будет поздно. Заканчивалась записка обычным «Люблю, целую», но сейчас эти слова показались Талли не совсем искренними. Опустившись на диван, она снова задумалась о том, какое отношение Хант может иметь к дорогим лос-анджелесским отелям и почему он сказал Виктору, что останавливался там вместе с ней.

Так ничего и не придумав, Талли позвонила дочери в надежде немного отвлечься. Они очень мило поболтали, но потом Макс сказала, что ей нужно еще кое-что почитать к завтрашнему семинару, и Талли нехотя повесила трубку. Не успела она отложить телефон, как он снова зазвонил. Это был ее отец.

– Виктор был прав, – сказал Сэм Джонс обеспокоенно. – Ты действительно теряешь каждый месяц по двадцать пять тысяч или около того. Ты не пробовала поговорить с Бриджит? Как она это объясняет? Насколько я помню, твоя помощница всегда была очень аккуратна, но и двадцать пять тысяч наличными совсем не та сумма, которую можно просто «потерять».

– Я знаю, па, – ответила Талли. – Бриджит ничего не понимает, да и я тоже. Во всяком случае, я не швыряю доллары направо и налево. Я даже не играю на тотализаторе!..

– Я знаю, дочка. – По его голосу Талли поняла, что отец улыбается, однако его тревога не улеглась.

– Бриджит уже семнадцать лет оплачивает все мои счета и подписывает чеки, – добавила она. – И за все это время она не совершила ни одной ошибки, не говоря уже о… Так я, во всяком случае, считала, но Виктор утверждает, что я теряю деньги уже несколько лет…

Три года, если точнее. Ровно три года назад Хант переехал к ней, однако, насколько она знала, у него никогда не было доступа к ее деньгам, так что разгадка лежала, скорее всего, где-то в другой области. Тут Талли невольно вздрогнула. Теперь она знала достаточно много, чтобы испытывать тревогу, но все же этого было слишком мало, чтобы найти ответ на мучившие ее вопросы.

– Я уверена, что это не Бриджит, па, – добавила она. – У нее хватает своих денег, которые достались ей по наследству от матери, к тому же у меня она получает хорошую зарплату. Нет, Бриджит нет никакой необходимости… красть. – Произнести последнее слово ей было нелегко, но Талли чувствовала, что должна озвучить все возможные варианты. – И она человек просто кристальной честности, другого такого я в жизни не встречала. За семнадцать лет у нее не прилипло к рукам буквально ни цента! – добавила Талли. Она доверяла Бриджит безоговорочно, но доверяла не просто так, от широты души или по глупости. Бриджит заслужила ее доверие, доказав свою честность и надежность.

– Что ж, раз это не ты тратишь наличные, значит, кто-то делает это вместо тебя, – философски заметил Сэм. – Хотел бы я знать – кто… – Он немного помолчал. – Что ты намерена предпринять?

– Пока не знаю, – ответила Талли упавшим голосом – ее настроение снова ухудшилось.

Она-то надеялась, что отец найдет у Виктора ошибку, но оказалось, что бухгалтер был прав: кто-то ее регулярно обворовывал. И это мог быть кто-то из близких ей людей, что еще больше осложняло ситуацию.

Самое неприятное заключалось в том, что Талли не знала, к кому можно обратиться за помощью. Потерянный миллион, странные счета из отелей… Бриджит утверждала, что никогда там не бывала, но Виктор обнаружил на квитанциях ее подпись. Да еще Хант вдруг заявил, что останавливался там с Талли… при условии, естественно, что Виктор его правильно понял. Получалось, что и Бриджит, и Хант лгали, но зачем? Этого Талли не знала и терялась в догадках. Конечно, оставался еще слабенький шанс, что имело место электронное мошенничество, но Талли с каждой минутой верила в это все меньше. Почему-то ей казалось, что существует другое объяснение – и что это объяснение ей очень не понравится.

Этим вечером она долго лежала в постели без сна, а в голове ворочались тревожные мысли. Талли мучительно пыталась найти ответ, который бы ее устроил, но раз за разом возвращалась к одному и тому же. Бриджит и Хант… Помимо отца и дочери, это были два самых близких ей человека, которым она привыкла доверять, и вот теперь в ней росла странная уверенность, что оба ей лгут – точнее, не говорят всей правды (даже в мыслях Талли не осмеливалась пока употребить слово «ложь»). И это было ужасно. До сих пор у нее не было никаких оснований им не верить.

Когда вернулся Хант, было уже очень поздно, но Талли еще не спала. Разговаривать с ним сейчас она не хотела, поэтому, заслышав в коридоре его шаги, притворилась спящей. Впрочем, Талли сомневалась, что утром что-то изменится и ей достанет храбрости задать ему неудобные вопросы. Вдруг он скажет, что никогда не ездил в эти отели? Уличать Ханта в обмане она не хотела, к тому же Талли одинаково боялась услышать и ложь, и правду.

Осторожно войдя в темную спальню, Хант разделся и лег рядом. Скоро он заснул, но Талли еще долг лежала, глядя в темноту. Задремала она только перед самым рассветом, причем ей показалось, что будильник зазвонил в тот самый момент, когда она наконец закрыла глаза.

Бриджит, как обычно, заехала за ней очень рано. Ночью Талли спала не больше часа, поэтому выглядела ужасно, а чувствовала себя еще хуже. По дороге в Палм-Спрингс они почти не разговаривали, что было довольно необычно. Талли говорить не хотелось, да она и не знала, что сказать; Бриджит тоже молчала, но почему – об этом Талли даже не догадывалась.

Они уже подъезжали к Палм-Спрингс, когда Бриджит вдруг притормозила и свернула на обочину шоссе. Талли удивленно вскинула глаза и увидела на лице подруги мучительную гримасу. Что-то не так, в панике подумала Талли. Что-то произошло или вот-вот произойдет…

– Я… Нам нужно поговорить, – проговорила Бриджит срывающимся от волнения голосом. – Я часто думала, что мне делать в подобной ситуации, но… В общем, я надеялась, что меня минует чаша сия, но вот… не повезло. В общем, я должна сказать тебе насчет Ханта. И признаться…

При этих словах Талли вздрогнула. На мгновение ей захотелось выскочить из машины и бежать куда глаза глядят, лишь бы не слышать того, что собиралась поведать ей подруга. Она не сомневалась, что ничего хорошего не услышит. Да и Бриджит, похоже, тоже очень не нравилось то, что она собиралась сказать; это было написано на ее лице огромными буквами, и Талли пришлось сделать усилие, чтобы подавить в себе иррациональное желание заткнуть уши.

– Признаться в чем?.. – Казалось, ее губы сами произнесли эти слова.

– Я… Примерно три года назад, сразу после того, как Хант переехал к тебе, он пришел ко мне за наличными. По его словам, ты попросила его за что-то расплатиться. За что именно, я уже не помню, но его объяснения звучали вполне правдоподобно. К тому же, как я сказала, вы только что начали жить вместе и производили впечатление счастливой пары. Во всяком случае, мне казалось – ты влюблена в него до безумия, и, если бы я тогда стала спрашивать, можно ли давать ему деньги, ты могла… расстроиться. Или даже рассердиться на меня.

– Что за глупости!.. – растерянно пробормотала Талли.

Она никогда не была «безумно» влюблена в Ханта. Любовь пришла позже – уже после того, как они прожили вместе какое-то время. Впрочем, Хант с самого начала ей нравился достаточно сильно, иначе бы она не согласилась на его переезд к ней. Тогда ей казалось, что это удачный ход, и она действительно ни о чем не жалела. До сегодняшнего дня.

– В общем, я обналичила для него в банке пару тысяч, – продолжала Бриджит. – Я думала, что это все. Каково же было мое удивление, когда спустя неделю Хант снова потребовал у меня деньги. Это, правда, были не очень большие суммы: он говорил, что забыл обналичить чек или что ты просила его взять у меня наличные на какие-то покупки, ну а потом… Так оно и покатилось, а когда я опомнилась, то поняла, что Хант берет у меня деньги регулярно. Честно говоря, я растерялась и не знала, что делать. Меньше всего мне хотелось доставлять тебе неприятности, особенно после всего, через что ты прошла с тем актером-англичанином, да и Хант казался мне приятным парнем. В общем, все это понемногу продолжалось, и… Я и не представляла, сколько денег Хант набрал за все это время, пока ты мне не сказала… Нет, не спрашивай меня, зачем ему столько денег и что он с ними делает – может, тратит их на себя, а может, складывает в кубышку. Меня это не интересовало, да и не интересует. Я только боялась, что, если я тебе все расскажу, у вас с Хантом все будет кончено, а я вам этого ни в коем случае не желала. Вот почему я мирилась с этим три года, вот почему ничего тебе не говорила. Наверное, я поступила неправильно, но поверь – я каждый день мучилась и переживала… Кроме того, Хант все-таки неплохой парень; быть может, он не очень честный, но по нынешним временам и такой мужчина – редкость, уж я-то знаю. В общем, Талли, наличные, которые исчезли с твоего счета, попали к нему… – добавила Бриджит убитым голосом. – Поначалу он просил, придумывал какие-то предлоги, но теперь просто-таки ждет, что я сама отдам их ему.

Она отвернулась, низко опустив голову. Вид у нее был крайне виноватый, но Талли почему-то не чувствовала жалости.

– Значит, ты просто отдавала ему деньги, – проговорила она. – И ничего мне не сказала! Почему? Почему, Бриджит?! – воскликнула Талли, поддавшись охватившему ее смятению.

Оказывается, мужчина, с которым она жила и которого любила, на протяжении трех лет воровал у нее деньги, а помогала ему в этом ее лучшая подруга. И она не только отдавала ему деньги, но и покрывала его – все три года молчала, а это немалый срок. Почему Бриджит ничего не сказала раньше? Она сделала из нее круглую дуру, а сама… сама стала невольной сообщницей Ханта.

Да, подумала Талли мельком, от таких новостей у кого хочешь прибавится седых волос. Хант и Бриджит сделали из нее полную идиотку; нет, хуже – они ее предали…

– Как ты могла… как ты могла отдавать ему мои деньги и молчать? – спросила Талли тихим, дрожащим голосом. Она была настолько потрясена, что каждое слово давалось ей с усилием.

– Я же говорю – я боялась испортить ваши отношения. Тебе нужен мужчина, Талли. Очень немногие женщины способны долго выносить одиночество и при этом оставаться собой. К тому же Хант очень помогал тебе в твоей работе, ведь он один из лучших продюсеров Голливуда. Помнишь первый фильм, который вы сделали вместе? Он стал настоящим блокбастером, а лента, которую вы снимаете сейчас, будет еще лучше, уж можешь мне поверить. Я бы себе не простила, если бы помешала вашему сотрудничеству. Впрочем, я и так никогда себя не прощу…

Талли только покачала головой. Бриджит, разумеется, хотела как лучше, но теперь все слишком запуталось. Если бы она рассказала ей все с самого начала, Талли потеряла бы одного Ханта, но теперь, похоже, она лишится не только любовника, но и подруги. В объяснениях Бриджит чего-то не хватало, но чего – она никак не могла понять.

– Ты позволяла ему брать мои деньги и ничего мне не говорила, потому что беспокоилась за меня, так? – проговорила Талли. – Что-то я никак не разберу, Бриджит, на чьей ты стороне?

– На твоей! Конечно, на твоей! – воскликнула Бриджит, и в ее глазах блеснули слезы. – Я совершила ужасную ошибку и теперь раскаиваюсь. Хант использовал меня, а мне не хватило мужества тебе признаться. Но – честное слово! – до нашего вчерашнего разговора я не представляла, во сколько тебе обошлась моя ошибка. Ведь Хант никогда не брал помногу сразу – по одной, по две тысячи, реже по пять… Мне и в голову не приходило, что за месяц набирается двадцать пять тысяч!

– И так продолжалось все три года?

Бриджит виновато кивнула.

– И обошлось мне почти в миллион, – грустно констатировала Талли. – Не понимаю, зачем ему это понадобилось?! Ведь Хант зарабатывает больше меня…

Она действительно не понимала, зачем Ханту могли понадобиться ее деньги, но Бриджит она поверила. Слишком уж некрасивой была эта история, а именно такие истории чаще всего и оказываются правдой. К тому же ей казалось, что Бриджит не стала бы выдумывать. Несмотря ни на что, Талли по-прежнему верила подруге, хотя ее доверчивости и был нанесен чувствительный удар.

– Хант, конечно, просил тебя ничего мне не рассказывать? – снова спросила она.

Теперь, когда она узнала самое страшное, ей хотелось выяснить все подробности, хотя Талли не представляла, что она будет с ними делать. Виктор был прав – она действительно теряла каждый месяц крупную сумму денег, и теперь Талли знала, как и куда они уходили. Не представляла она только, как вернуть потерянное.

– Да, – кивнула Бриджит. – В конце концов он действительно сказал, чтобы я ничего тебе не говорила. Хант знал, что он делает, и я тоже знала… Мы оба тебя обкрадывали. Точнее, он обкрадывал, а я ему помогала. Я не взяла себе ни цента, но поверь – от этого мне нисколько не легче.

– Ну и ну, – покачала головой Талли. – Знаешь, ничего подобного я не ожидала… в особенности от тебя.

– Я не хотела, Талли. Все получилось как-то само собой…

Бриджит потупилась. Вид у нее был чрезвычайно расстроенный, но Талли не испытывала к ней ни жалости, ни сочувствия. Потом, быть может, она постарается понять Бриджит, но сейчас ее больше всего занимали собственные ощущения. То, что она услышала, повергло Талли в самый настоящий шок. Ничего подобного она не испытывала, даже когда узнала, что муж-актер изменяет ей и что об этом написали все газеты. То, что сделал Хант, было стократ хуже. Он не просто предал ее, но еще и обокрал… Более низкого поступка Талли не могла себе даже представить.

– Да, насчет отеля… – вдруг сказала Бриджит. – Я действительно один раз останавливалась в «Шато Мормон». У меня с собой не оказалось моей карточки, поэтому я расплатилась нашей общей кредиткой. Сейчас я даже не помню, с кем я туда отправилась и почему. Кажется, это был один из наших операторов; я была от него без ума, но он был женат, и поэтому ты не хотела, чтобы я с ним спала. В общем, мне не хватило духу тебе во всем признаться. Потом я, конечно, вернула все деньги – внесла их наличными на наш оперативный счет для покрытия непредвиденных расходов.

– Виктор утверждает, что видел несколько квитанций с твоей подписью. И не только из «Шато Мормон», но и из «Сансет Маркис», – сухо сказала Талли. – Он проверял.

– Ну, может быть, я останавливалась в отеле дважды, но я все вернула. Наверное, кто-то подделал мою подпись на других квитанциях. Может быть, даже Хант. – Бриджит снова опустила глаза. – Дело в том, что… В общем, есть еще одна вещь, о которой я тебе не рассказывала. – Она набрала полную грудь воздуха, словно перед прыжком в воду. – Я думаю… В общем, Хант с кем-то встречается. Уже больше года. Сначала я ничего не знала точно, только подозревала, но потом… Один мой приятель работает у него в офисе. Я спросила, знает ли он что-нибудь, и он рассказал, что Хант встречается с секретаршей. Она довольно молодая – лет двадцать пять, не больше, но у нее есть трехлетний ребенок и муж, который ее… в общем, дурно с ней обращался. Мой приятель сказал, что Хант очень ее жалел и пытался чем-то помочь. Она как раз ушла от мужа, но этот ублюдок то и дело возвращался и продолжал избивать ее и ребенка, принуждая к сожительству. Тогда Хант снял ей небольшую квартирку, где она могла бы спрятаться. Думаю, с этого все и началось. Сейчас они встречаются регулярно. Раньше они, наверное, могли видеться только в отелях, но теперь… Твоя приходящая домработница сказала, что, когда ты уезжаешь на натурные съемки, Хант почти никогда не ночует дома. Это правда, я проверяла. Должно быть, он ездит к своей любовнице на квартиру, которую снял для нее.

Бриджит перевела дух, но на лице у нее было написано сочувствие. Она очень переживала за Талли.

– Ну вот, теперь ты знаешь все, – добавила она несчастным голосом.

– Значит, тебе сказала домработница?.. Похоже, кроме меня, все остальные в курсе. – Талли скрипнула зубами. Проклятый Хант!.. Он не только обкрадывал ее, но и изменял ей, изменял почти открыто, так что об этом знали многие. А ведь она любила его и никогда не заподозрила бы ни в чем подобном! Хант казался ей честным, добрым, справедливым, но на поверку вышло – он ничем не лучше ее последнего мужа-актера. Даже хуже.

– Что ты собираешься делать? – с тревогой спросила Бриджит, заглядывая Талли в глаза. На ее лице ясно читались раскаяние и сочувствие. – Поверь, я не хотела сделать тебе больно. Напротив, я всегда старалась тебя защитить. Конечно, я знала – ты расстроишься из-за денег, но мне казалось – может быть, ты не захочешь терять Ханта. Что касается секретарши, с которой он завел роман, то я надеялась, что эта история вот-вот закончится, он одумается и вернется к тебе, но, к сожалению, этого не случилось. Наоборот, по моим сведениям, там все очень серьезно. Они даже планируют пожениться, когда она окончательно оформит развод.

– И когда же Хант планировал сообщить мне эту замечательную новость? – холодно осведомилась Талли. – Уж не после ли их медового месяца? Ну и свинья же он!.. – Ее голос звучал достаточно спокойно, но по лицу Талли было ясно: ее мир только что разлетелся вдребезги, словно хрупкое стекло.

– Я виновата, что не сказала тебе этого раньше, – посетовала Бриджит. – О том, что Хант завел любовницу, я узнала где-то полгода назад. Конечно, мне следовало сразу тебе рассказать… И насчет денег тоже. Господи, что же я наделала!

Эти слова заставили Талли немного смягчиться. Все-таки Бриджит скрывала от нее информацию не со зла, а потому, что не хотела делать ей больно. И все же потрясение, которое она испытала, было достаточно сильным. Узнать, что твой любимый человек изменяет тебе и крадет у тебя деньги, – это стало бы серьезным ударом для кого угодно. Но чем она заслужила такое?! Талли этого не знала.