Бенедикт Камбербэтч. Биография Льюис Джастин

Глава 12

Востребованность

Несмотря на обретенную славу в качестве актера кино и теле видения, Бенедикт Камбербэтч не оставил работу на сцене. «Ройял-корт» снова обратился к его услугам весной 2008 года, пригласив в домашнюю драму Мартина Кримпа, режиссером которой стала Кэти Митчелл. В спектакле «Город» брак Криса с Клэр (Хэтти Моран) разваливается, когда компанию, в которой он работает, реструктуризируют, и он попадает под сокращение.

Как обычно, Камбербэтч тщательно готовился к роли Криса – даже посетил заседания групп поддержки для сокращенных сотрудников. Ради одной сцены он даже посетил мясной отдел супермаркета, потому что его персонаж получил работу мясника.

«Город» стал первым спектаклем, где бездетный актер сыграл отца. Он особенно нервничал из-за одной сцены, конфронтации с актером-ребенком, но, в конце концов, все-таки набрался уверенности.

– Я беспокоился, но потом обнаружил исследования, где доказано, что юные актеры очень хорошо понимают разницу между выдумкой и реальностью.

На репетициях к детям-актерам относились очень бережно, их родителей постоянно держали в курсе происходящего.

Больше всего проблем в результате доставили зрители. Во время спектакля, на который пригласили прессу, у кого-то несколько минут, не смолкая, звонил мобильный телефон.

– Был момент, когда Хэтти замолчала, – сказал Камбербэтч, – и я даже подумал, не стоит ли прекратить игру и сказать: «Ладно, хорошо, спектакль идет всего 20 минут, так что мы попросим владельца наконец выключить телефон, после чего начнем сначала». Я уже подготовился к этой речи, но все же передумал.

На следующий день все было еще хуже. В конце последнего акта кто-то из зрителей выкрикнул: «Это было просто ужасно!»

– Меня больше всего разозлило то, – сказал Камбербэтч, – что зрители в конце весьма загадочного спектакля сидели в тишине, а потом кто-то решил задать всем одно направление для мыслительного процесса.

Такова уж участь театральных актеров – они сразу слышат зрительскую реакцию, причем далеко не всегда положительную. Камбербэтч считает, что заставить зрителей сосредоточиться – это самая трудная задача в современном театре.

– SMS и разговоры – это реальная проблема, но нужно понимать, что нельзя требовать чужого внимания: его нужно завоевать. Нужно заставить зрителей хорошо себя вести своей игрой, а не криками «Ведите себя хорошо!»

Еще более рискованный жанр – живые телеспектакли, где второго дубля не бывает. В 2009 году Камбербэтч принял участие в организованном каналом Sky Arts проекте под названием «Живой театр»: сезон спектаклей, которые показыват по телевидению в прямом эфире. Естественно, в ранние годы телевидения – до широкого распространения видеопленки – все программы шли вживую, в том числе спектакли, и если спектакль нужно было «повторить», то техники заново собирали декорации, а актеры – заново играли. Случалось всякое; самым печальным оказалось происшествие в 1958 году, когда ключевой актер спектакля ITV «Подземелье» умер от сердечного приступа в прямом эфире (правда, за кадром). У остальных актеров не осталось выбора, кроме как импровизировать, стараясь не привлекать внимания к отсутствию одного из персонажей.

Родители Камбербэтча, Ванда Вентхэм и Тим Карлтон, работали в таких телеспектаклях. Они только начинали профессиональную карьеру, но были уже хорошо подготовлены к различным трудностям, имея большой сценический опыт. Благодаря опыту можно легче справиться со многими катастрофическими ситуациями; Камбербэтч тоже уже был опытным актером, но «Живой театр», где объединились прямой телеэфир и живая театральная постановка, все-таки не мог не заставить актеров нервничать. Если хоть что-то пойдет не так, шанса исправиться уже не будет.

Спектакль назывался «Поворотная точка»; его написал Майкл Доббс, лучше всего известный своей политической драмой «Карточный домик».

– Современное телевидение очень безопасно и контролируется со всех возможных сторон, – говорил Доббс, – но вот живые спектакли и связанные с ними риски будут держать в напряжении всех – и зрителей, и самих актеров.

Камбербэтч играл шпиона Гая Берджесса в спектакле, посвященном его встрече с Уинстоном Черчиллем в 1938 году. Черчилль в перерыве между двумя премьер-министерскими сроками чувствовал, что оказался на обочине политической жизни, а Берджесс был одним из шпионов «Кембриджской пятерки», передававшим секретную информацию СССР.

Несмотря на все растущее количество экранных ролей, Камбербэтч с прежней страстью относился к театральной работе.

– Это лучшее место из всех, – говорил он. – Я знаю, это прозвучит избито, но – как актер – чем больше я работаю, тем больше мне хочется еще. Я знаю, в таких случаях полагается говорить, что я хочу захватить мир и везде играть главные роли, но я на самом деле вполне доволен и нынешним положением дел.

Любая работа – это опыт; в 2010 году Бенедикт Камбербэтч с гордостью сыграл роль в спектакле драматурга, очень близкого ему по духу.

В 2010 году, с приближением столетия со дня рождения Теренса Реттигена, пришло время снова оценить его творчество. В 40х и 50х годах Реттиген был одним из самых уважаемых английских драматургов. Он писал о небольшой части общества, но с таким тонким пониманием человеческой натуры, что, даже не принадлежа к верхней части среднего класса, было легко понять эмоциональное состояние персонажей. Реттиген писал о классе, который был ему наиболее знаком, но, тем не менее, хорошо понимал человеческую природу. Его произведения были о «твердой верхней губе» британского общества – и о том моменте, когда губа начинала подрагивать. Многие пьесы драматурга были посвящены человеческой уязвимости. Личную жизнь, впрочем, Реттигену пришлось скрывать: гомосексуализм перестал считаться в Великобритании преступлением лишь в конце 60х годов.

Как и Бенедикт Камбербэтч, Терренс Реттиген вырос в Кенсингтоне на западе Лондона и учился в школе Хэрроу. Он получил стипендию после того, как его отцу, дипломату высшего уровня, пришлось рано уйти в отставку. Они даже учились на одном и том же факультете школы, в «Парке», и оба отлично играли в крикет. Реттиген поступил в Хэрроу в конце 20х годов, более чем за 60 лет до Камбербэтча. В Хэрроу одной из лучших ролей Бенедикта стала та, что он сыграл в «Версии Браунинга», спектакле Реттигена 1948 года: учитель классической литературы по имени Эндрю Крокер-Харрис, которому пришлось рано уйти на пенсию и который отлично осознавал, что не оправдал ожиданий. Говорят, что прототипом героя послужил учитель литературы из Хэрроу. Камбербэтч был поклонником Реттигена со школы. А сейчас, в тридцать с небольшим, он сыграл заметную роль в возрождении интереса к драматургу, который когда-то был невероятно популярен, но затем оказался незаслуженно забыт.

Камбербэтча отговаривали от актерской карьеры, а Реттигену отец пытался отбить желание творить и стать драматургом. «Можешь заниматься этим в свободное время, большой мальчик», – сказали ему. В 1930 году Реттиген поступил в Оксфорд, чтобы стать историком, но в конце концов бросил учебу и уехал в Лондон, получив работу в театре. Его первые пьесы большого успеха не имели, и вскоре Реттигену начало не хватать денег, но в 1936 году череда отказов неожиданно прервалась. Его пьесу «Французы без слез» поставили в программу на шесть недель вместо другого спектакля, который пришлось спешно закрыть. Актеры были заняты малоизвестные, и никто не ожидал успеха, но, тем не менее, спектакль в результате сыграли более 1000 раз.

Второй пьесой Реттигена стала трагикомедия о поколении «ярких молодых ребят» 20х годов. Они были слишком молоды, чтобы попасть на Первую мировую войну, так что все двадцатые и тридцатые годы кутили, постоянно пили и называли любую неудобную тему скучной. У этих людей почти отсутствовал интерес к политике, и даже к концу 30х годов они так и не повзрослели.

Драматург назвал пьесу «После танца». Действие происходит в 1938 году; премьера состоялась в июне 1939го, но ажиотаж долго не продлился. После всего 60 спектаклей в сентябре началась Вторая мировая война, и пьесу закрыли. Когда началась война, Реттигену было очень тяжело писать. Его настиг либо творческий кризис, либо нервный срыв. Он обратился к психиатру, который посоветовал отправиться на войну. Реттиген стал служить в Королевских ВВС и одновременно начал писать «Огни на старте». После окончания войны его ждала череда успехов на лондонской сцене: «Мальчик из Уинслоу» (1946), «Глубокое синее море» (1952), «За отдельными столиками» (1954). Кроме того, этот автор писал еще и сценарии для фильмов: «Путь к звездам», «Брайтонский леденец», а позже, в 60х, – «До свидания, мистер Чипс».

Но даже в мирное время Реттигену было очень неловко за «После танца». Он считал, что во времена жесткой экономии Великобритании будет трудно принять настолько отрешенных от реальных проблем, гедонистичных персонажей, так что отказывался включать пьесу в антологии своих произведений. BBC адаптировала пьесу для телевидения в 1994 году, но лишь в 2010 году, более чем через 70 лет, пьеса вернулась на лондонскую сцену. Даже тогда, во время экономического спада, беспечные эскаписты вряд ли могли снискать большую симпатию. Но Реттиген никогда не насмехался над созданными им персонажами и всегда уважал, пропитывая их человечностью и чувствительностью.

Успех Реттигена продолжался и в 50х годах, но после появления в конце десятилетия «рассерженных молодых людей» вроде Джона Осборна, чьи работы, в том числе знаменитая «Оглянись во гневе» 1956 года, были куда более конфронтационными, Теренс Реттиген вышел из моды, хотя сам относился к новым талантам с уважением.

После того, как Реттиген в 1977 году умер от рака (ему было 66 лет), его творчество стали переосмысливать.

– Он жил под темной тучей, – рассказал его биограф Майкл Дарлоу в 2011 году. – Он хотел, чтобы его репутация выжила, и ему было очень больно, правда, он был слишком скрытным, чтобы это признать. Он не раз говорил, что хотел бы написать пьесу, которую поставят через 50 лет.

Реттиген, наверное, был бы очень приятно удивлен, узнав, что именно благодаря сравнительно малоизвестной пьесе «После танца» о нем снова вспомнили.

Бенедикт Камбербэтч сыграл Дэвида Скотта-Фаулера, историка, работающего над проектом, который ему вряд ли когда-то удастся закончить. Ленивый, любящий выпить и совершенно не думающий о самосохранении, но верный друг, Дэвид был богат и зарабатывал 7000 фунтов в год – в 1939 году это было в двенадцать раз больше дохода средней британской семьи.

– Он очень обаятельный и очаровательный – люди влюбляются в него, – сказал Камбербэтч, затем добавил: – Дэвид мыслит очень хищническими, сексуальными категориями. Он ольшой ребенок, как и многие альфа-самцы.

Но Камбербэтч соглашался на роль Дэвида не без тревоги. Может быть, роль очередного представителя верхней части среднего класса для него – слишком предсказуема? Может быть, он чувствует себя «слишком подходящим» для нее? Наконец актер все же сдался и согласился. По интересному совпадению и он, и режиссер постановки Теа Шеррок видели спектакль Карела Рейса «Глубокое синее море» образца 1993 года, где играла Пенелопа Уилтон.

Вооруженный списком литературы, Камбербэтч попытался узнать как можно больше о Теренсе Реттигене. В рамках подготовки к исполнению своей роли он даже вернулся в школу Хэрроу на съемки «Загадки Реттигена», документального фильма BBC 4, посвященного столетию со дня рождения драматурга. Актер уже тогда искренне считал, что пьесы Реттигена совсем не устарели и по-прежнему, даже в двадцать первом веке, несут в себе глубокий смысл и ценность. Голос Дэвида был вдохновлен резким тоном Тревора Говарда, снявшегося в нескольких классических британских фильмах 40х годов, в том числе в «Короткой встрече».

Дэвид Скотт-Фаулер был типичным реттигеновским персонажем с глубокими эмоциональными ранами; поведение говорило о нем едва ли не больше, чем слова, которые он произносил. Дэвид обнаруживает, что его жена покончила с собой, и, оставшись на сцене в одиночестве, выходит на балкон, наклоняется, смотрит вниз и несколько секунд остается неподвижен; за эти несколько секунд становится ясно, что он знает, что все произошедшее – его вина.

Возрожденная постановка «После танца» открылась в Национальном театре на южном берегу Темзы в июне 2010 года. Событие вышло эмоциональным для всей семьи Камбербэтча, особенно отца Тимоти.

– Он заплакал, когда говорил мне, как гордится мной. Я не знал, что делать. Я просто обнял его. Я спросил: «Ты же плачешь не от облегчения, что я все-таки сделал карьеру?» И он ответил: «Нет, дурачок. Я плачу, потому что ты был великолепен».

Естественно, его выступление понравилось не только родителям. Критики тоже отдали ему должное. «Сценическое движение Камбербэтча достойно внимания, – писали в лондонской Evening Standard, – но главное чудо – это голос: тягучий как патока, но вместе с тем очень точно произносящий фразы».

Пьеса «После танца» стала главным победителем Olivier Awards в марте 2011 года. Она получила четыре приза, в том числе «Лучший дизайн костюмов», «Лучшей актрисе» (Нэнси Кэрролл за роль жены Дэвида, Джоанны) и «Лучшему актеру второго плана» (Адриан Скарборо). Сам Камбербэтч индивидуального приза не получил, но спектакль в целом победил в категории «Лучшая возрожденная постановка». Вполне уместная и заслуженная победа в год столетия со дня рождения Реттигена.

В тот год возродили постановки еще нескольких пьес Реттигена: «Огни на старте» (режиссер Тревор Нанн), последнюю законченную работу драматурга «Громкое дело» (1977), – а также устроили выставки и сезон его фильмов в Британском институте кино. Режиссер Теренс Дэвис работал над экранизацией «Глубокого синего моря». Девять телеспектаклей Реттигена из архива BBC – с участием Джуди Денч, Шона Коннери и Майкла Гэмбона – вытащили с пыльных полок, чтобы выпустить специальный подарочный набор DVD. Но именно с пьесы «После танца», забытой на десятилетия, начались торжества к столетию Реттигена.

Во время репетиций «После танца» в начале 2010 года Камбербэтч получил возможность сыграть в очередном фильме. С ним связался Томас Альфредсон, шведский режиссер, снявший кино про вампиров под названием «Впусти меня». Камбербэтч сказал, что у него не будет времени читать сценарий, но он с удовольствием готов встретиться. Встреча его немного шокировала.

– Первое, что сказал мне Томас: «Как вам понравился сценарий?» Я ответил, что не читал его, и он просто уставился на меня с отвисшей челюстью. Мне было очень стыдно.

К счастью, обаяние Камбербэтча спасло ситуацию; он уехал, чтобы выучить роль, и отправил режиссеру письменное извинение. После этого его наняли, и актер произвел своей рабой такое впечатление, что Альфредсон снова пригласил его поработать в 2012 году – над рекламным роликом страховой компании Hiscox.

В 2010 году же Альфредсон предложил ему роль Питера Гиллема, протеже Джорджа Смайли из MI6, в экранизации романа «Шпион, выйди вон». Ранее произведение Джона ле Карре выходило на экраны в виде сериала BBC 70х годов, где главную роль сыграл Алек Гиннесс. Ле Карре родился в 1931 году под именем Дэвид Джон Мур Корнуэлл, а в возрасте около тридцати некоторое время работал на MI5 и MI6 во время холодной войны, когда британская разведка устраивала тайные убийства. Он ушел из MI6 в 1964 году и после этого написал более 20 романов.

В романе «Шпион, выйди вон» рассказывается, как мрачного сотрудника MI6 Джорджа Смайли возвращают с пенсии, чтобы он раскрыл предателя, работающего в сердце Секретной разведывательной службы. Смайли обращается за помощью к Гиллему (Камбербэтч), чтобы обнаружить врага. В романах ле Карре немало неоднозначных фигур, но Гиллем четко решил для себя, что такое хорошо и что такое плохо.

– Он считает то, за что сражается, правым и добрым делом, – рассказывал Камбербэтч, – а еще он хочет принять участие в каком-нибудь героическом подвиге, в «горячей войне», где границы проведены очень четко.

Перед съемками Камбербэтч, как и обычно, избрал неортодоксальные методы подготовки. Актер слетал в Марокко – это был первый отпуск, который он провел в одиночестве.

– Я был в Эс-Сувейре. Поскольку мой персонаж был шпионом, который изначально базировался в Северной Африке, я гулял по ночным улицам и представлял, каково ему там приходилось: давящие арки, темные аллеи…

Альфредсон собрал очень сильный состав: Гэри Олдмен, Джон Херт, Марк Стронг, Колин Ферт, Тоби Джонс, Киаран Хайндс, Кэти Берк. Камбербэтч был в восторге от того, с кем придется играть:

– Этот список актеров я помещу в рамку и сохраню на всю жизнь.

Предварительный показ фильма «Шпион, выйди вон» состоялся на Венецианском кинофестивале в начале сентября 2011 года, а британская премьера – две недели спустя. Фильм выиграл приз BAFTA2012 в номинации «Лучший британский фильм». Джон ле Карре отнесся к экранизации очень тепло, назвав ее «просто превосходным фильмом, который, в отличие от сериала 32летней давности, заставил меня вспомнить о малоизученных сторонах характера персонажей». Тем, кто считал римейк ересью, особенно выбор Гэри Олдмена на роль Джорджа Смайли, мастерски сыгранную Алеком Гиннессом, ле Карре ответил:

– Если бы Алек увидел игру Олдмена, то первым встал и зааплодировал бы.

Кроме того, ле Карре посчитал, что решение сделать более жесткий римейк было правильным.

– Телесериал сделали, что любопытно, историей любви к гибнувшему британскому истеблишменту. Его сняли с большой ностальгией. Фильм же «Шпион, выйди вон» сделан без всяких сантиментов, он более сексуален, мрачен и жесток. Так и должно быть.

Одна из причин, по которым новая экранизация стала жестче, – временные ограничения. Сериал BBC был шестисерийным, фильм же длился всего два часа – по выражению Гэри Олдмена, «гайки закрутили до предела».

«Шпион, выйди вон» стал не единственным фильмом, в котором Камбербэтч согласился сниматься, играя в «После танца». По окончании сезона в Национальном театре актер собирался отдохнуть. Он сказал близким друзьям, что уедет в отпуск…

– …если, конечно, вдруг не позвонит Спилберг. Через неделю мне пришлось подавиться этими словами. Никто мне не поверит, но так все и было.

В день закрытия «После танца» Камбербэтч встретился со Стивеном Спилбергом. Актер опоздал на встречу, потому что никак не мог найти место для парковки мотоцикла, но даже это не помешало ему получить ключевую роль в новом фильме режиссера «Боевой конь». Он не сразу в это поверил.

– Знаете, есть такая стандартная актерская шутка. «И что ты теперь собираешься делать?» – «Ну, если Спилберг не позвонит, тогда поеду в отпуск». А через неделю после того, как я это сказал, мне позвонили и сообщили, что я получил роль. Это незабываемый момент – я тогда аж с кресла пал.

Получить роль у Спилберга – это невероятная радость.

– То был самый «взрослый» момент в моей жизни. Мне сказали никому об этом не говорить. Я ходил повсюду с широкой улыбкой, но не позволял себе говорить возбужденно.

Тем не менее, Камбербэтч дал уважаемому режиссеру несколько советов по поводу своего персонажа.

– Я сказал ему, что офицеры не должны выглядеть заранее обреченными болванами из высшего класса, их атака должна быть хотя бы отчасти героической, и он согласился.

Чтобы получить нужную пропорцию «обреченности и героизма» для своего персонажа, майора Джейми Стюарта, Камбербэтч обратился к лорду Кардигану из фильма «Атака легкой кавалерии» в исполнении Тревора Говарда. Разносторонней работой Говарда он вдохновлялся и при подготовке к роли Дэвида Скотта-Фаулера.

– Я поверить не мог, что это один и тот же актер, – говорил Камбербэтч The Sunday Times.

Как оказалось, из-за съемок у Спилберга сорвалась постановка «После танца» на Бродвее. Камбербэтчу предложили поучаствовать и в американской версии, но из-за работы в кино это оказалось невозможным, он отказался, и проект закрыли.

– Очень жаль, что никого другого найти даже не пытались, – сказала обладательница премии имени Оливье Нэнси Кэрролл, которая играла Джоанну. – Мы все скучали по этому спектаклю.

Но, со своей стороны, Камбербэтч считал, что участие в спектаклях на Бродвее лишит его возможности сниматься в кино.

– До этого мне никогда не приходилось принимать решения в стиле «голова против сердца», но сейчас я получил неплохой импульс, так что хочу и дальше сниматься в кино. Потому что мне хочется сидеть за большим столом.

И, похоже, место за большим столом ему накрыл сам Стивен Спилберг.

Спилбергу посоветовала сходить на спектакль Национального театра «Боевой конь» его коллега-продюсер Кэтлин Кеннеди. Спектакль поставили по одноименной детской книге Майкла Морпурго 1982 года. Он написал ее, познакомившись в пабе с ветеранами Первой мировой войны. История рассказывается от лица жеребенка Джои, которого продали в армию и использовали там как тягловое животное.

Посмотрев спектакль, потрясенный Спилберг понял, что его нужно обязательно экранизировать. Режиссер снял уже несколько фильмов о Второй мировой войне («Список Шиндлера», «Спасти рядового Райана»), но вот с Первой мировой войной ему дела иметь не доводилось. «Боевой конь» должен был исправить это упущение; впервые с 1998 года Спилберг решил снимать фильм в Великобритании (в прошлый раз это был «Спасти рядового Райана»).

Спилберг не хотел собирать для «Боевого коня» звездный актерский состав. Он выбрал талантливых, но сравнительно малоизвестных актеров: Дэвида Тьюлиса, Эмили Уотсон, Питера Маллена и Бенедикта Камбербэтча. Главную роль Альберта Нарракотта, мальчика-фермера из Девона, который ищет своего жеребенка Джои на полях битвы во Франции и приписывает себе несколько лет, чтобы записаться в армию, сыграл молодой актер Джереми Ирвайн. Ирвайна очень хвалили за работу в Королевской Шекспировской компании и Национальном молодежном театре, но широкой публике и миру кино он был известен мало. Камбербэтч снялся в фильме вместе со старым школьным другом Патриком Кеннеди (первая их совместная работа после «Искупления»), но настоящей звездой фильма, по его мнению, стал жеребенок Джои, «полтонны радости, скачущей со скоростью 35 миль в час».

Съемки «Боевого коня» начались в конце лета 2010 года, после того как Спилберг посетил Имперский военный музей в Южном Лондоне для дополнительных исследований. Сценарий написали Ли Холл и Ричард Кертис; последнего Спилберг нанял, случайно увидев по телевизору повтор сериала «Черная гадюка идет вперед», действие которого тоже происходит в Первую мировую войну.

Камбербэтч играл усатого кавалерийского офицера майора Джейми Стюарта, и для этого актеру пришлось ездить верхом на лошади – в последний раз ему приходилось это делать в двенадцать лет.

– Я увидел раскадровку и едва не обделался. От меня потребуется просто безупречное управление лошадью; надеюсь, они рассчитывают не только на меня.

По крайней мере, в более опасных сценах Камбербэтчу принимать участие не пришлось – там его подменял каскадер.

Первый день съемок «Боевого коня» пришелся на август, всего через несколько дней после премьеры «Шерлока». Первая снятая сцена оказалась боевой – атака кавалерии на немецкие войска.

– Начало было просто адское. Я полетел в атаку с криком и не дышал, как мне показалось, минут пять – две с половиной, так точно, – и едва не потерял сознание.

Отношения с конем в основном были хорошими.

– Доверие возникает через близость… нужно давать ему его мешок с сеном, мыть его, постоянно быть рядом, касаться его. Конь такой спокойный, что засыпает, едва положив голову мне на плечо.

Благодаря работе над «Боевым конем» Камбербэтч чуть лучше понял, каково приходится британским войскам в Афганистане.

– Первая мировая война, конечно, была совсем другой, – согласился он, – но я ощутил, какое количество людей сражается на земле за общую цель и за свободу, и, хотя механизм обеих войн очень разный, дух остается таким же.

Именно на съемках «Боевого коня» на Камбербэтча неожиданно свалилась еще одна телевизионная роль. Ветеран-драматург сэр Том Стоппард вернулся на телевидение впервые за почти тридцать лет, написав сценарий для экранизации давно забытой серии романов 20х годов. Стоппард увидел его в одежде майора Стюарта, но ничего не сказал – поначалу.

– Я был в одежде времен Первой мировой, – сказал Камбербэтч, – правда, для той роли я был худым, усатым и рыжим.

Стоппард предложил ему роль из той же эпохи, но совсем другого персонажа.

Глава 13

Тидженс

Бенедикту Камбербэтчу было ясно, что один из факторов, поспособствовавших его успеху, – то, что его считают представителем относительно привилегированного класса и, соответственно, часто приглашают на роли подобного типа.

– Я вырос в привилегированном мире, – рассказывал Камбербэтч Radio Times в декабре 2011 года. – В Англии актер-аристократ просто не может избежать «классовых» ролей. Я довольно рано понял, что, хотя и не пытаюсь построить на этом всю карьеру, мне часто попадаются роли слегка асексуальных интеллектуалов-социопатов.

Актер гордился своими достижениями, но, тем не менее, настаивал, что типажность – это в долгосрочной перспективе угроза и ловушка для карьеры.

– Чем дальше вы можете отойти от самого себя в роли, тем сложнее работать. Но выходить за пределы зоны комфорта – это так весело.

Камбербэтчу очень трудно оказалось избавиться от ярлыка «аристократа». После обучения в закрытых школах он еще и приобрел аристократичный акцент, и для того чтобы сделать его не таким заметным, пришлось немало поработать.

– Мой голос слишком аристократичный, – однажды пожаловался актер. – Но мои родители вовсе не аристократы.

Многие ранние роли, благодаря которым он добился первой известности, лишь подкрепляли его имидж аристократа; поначалу Камбербэтч относился к этому спокойно.

– Я был самодовольным хреном в «Путешествии на край земли», я был самодовольным хреном в «Попасть в десятку», – посмеивался актер в 2007 году, – и, кто знает, может быть, такие роли и есть моя судьба? Не могу отрицать, что у меня достаточно знаний для них. В конце концов, я учился в Хэрроу».

Позже, впрочем, этот стереотип начал его раздражать. Камбербэтч не хотел быть ни вечно самодовольным, ни «актером одной роли».

– Именно этому я постоянно и сопротивляюсь, – говорил он, – я постоянно пытаюсь изменить класс, период и восприятие.

Если его брали не на роль аристократа, то это был кто-то умный или творческий: всякие ученые, математики, художники. К каждой роли актер тщательно готовился.

– Мне кажется, что выглядеть так, словно ты сам способен до всего этого додуматься, – очень лестно. Но это всего лишь трюк. На самом деле ты – актер, который перед съемками отчаянно перерывал книги, которые не дочитал во время годичного перерыва.

Куда ему действительно не хотелось попасть, так это в культурный мир для финансово обеспеченных людей».

– Я не хочу, чтобы на мои спектакли ходили только сыновья и дочери депутатов-тори. Меня интересует искусство для всех.

Камбербэтч выступал против предложенного коалиционным правительством сокращения финансирования искусства.

– Люди будут шокированы, когда поймут, насколько сократится их культурная программа. Искусство обеспечивает солидные доходы и занятость и поддерживает национальный престиж.

Камбербэтч учился в закрытой школе, так что его участие в вечных дебатах о британской классовой системе было лишь вопросом времени. Может такое быть, что после возможного сокращения финансирования искусств актерство станет уделом только людей из богатых семей? Поразительно, но в двадцать первом веке многие самые выдающиеся и востребованные британские актеры оказались выпускниками закрытых школ. Выпускник Итона Эдди Редмейн учился вместе с принцем Уильямом. Доминик Уэст, другой выпускник Итона – с премьер-министром Дэвидом Кэмероном. Кроме них, есть еще Том Хиддлстон, Дэмиан Льюис (оба тоже из Итона), и список можно продолжать и продолжать.

У Камбербэтча тоже было небольшое преимущество над другими: и отец, и мать у него – успешные актеры. Но какие же возможности есть у актеров, у которых нет ни богатства, ни привилегированного образования, ни семейных связей? Многим из них очень трудно заработать себе на жизнь. По оценкам Equity, актерского профсоюза, без работы в любой произвольно выбранный момент сидят две трети актеров. Как в такой ненадежной профессии выжить людям, у которых мало или вообще нет денег?

Роб Джеймс-Колльер, слуга Томас из «Аббатства Даунтон», подлил масла в огонь дебатов о классовости в актерской профессии. Актер из Стокпорта рассказал Radio Times в марте 2012 года, что у него не было никакого «аристократического» образования, и что закрепиться в профессиональном актерском мире без денежной поддержки очень сложно.

– Нужно работать целый год без денег. Как такое можно финансировать?

Это похоже на ситуацию со стажировками в любой другой профессии: если за них не платят, то доступны они будут только людям из богатых семей. Прежде чем получить роль в «Коронейшн-стрит», Джеймс-Колльер работал на фабрике и разнорабочим.

– Вам приходится работать на ужасных должностях, но это лишь делает вас еще более целеустремленным. Если бы я жил в комфортных условиях, то у меня не было бы такой страсти и драйва. Когда вы все же добиваетесь успеха, то по-настоящему его цените, потому что помните, чем приходилось заниматься до этого.

Луиза Брили, которая сыграла в «Шерлоке» патологоанатома Молли Хупер, по-прежнему совмещала актерскую работу с журналистикой и продюсированием телепередач. В искусстве и СМИ, считает она, у людей из богатых семей есть заметное преимущество.

– Небогатым ребятам пробиться становится все сложнее, потому что вы должны бесплатно работать на бесконечных стажировках. Если кто-то вас при этом не финансирует, это нереально. В общем, голоса рабочего класса мы будем слышать все реже и реже – даже реже, чем сейчас.

Да, тогда действительно казалось, что, не считая мыльных опер вроде «Эммердейл», «Коронейшн-стрит» и «Жители Ист-Энда», популярные драмы о жизни «синих воротничков» практически исчезли с телевидения. Гарет Маклин из Radio Times даже задавал вопрос, появятся ли когда-нибудь современные сериалы о рабочем классе Великобритании, какими были «Ауфидерзейн, дорогой», «Конец рабочего дня» или «Ребята из Блэкстаффа». «Где сейчас все эти сериалы? – писал Маклин. – Сейчас мы видим жизнь рабочего класса по телевизору, только когда репортеры приходят к людям домой на шоу вроде «Икс-фактор» или «Британия ищет таланты».

Но Камбербэтч возражал против заявлений, что в актерском цехе есть какая-либо «элита из частных школ». Себя он называл «несомненным представителем среднего класса».

– Люди пытаются выстроить систему, – сказал он Mail on Sunday в мае 2013 года, – потому что Том Хиддлстон, Эдди Редмейн, Дэмиан Льюис и я учились в частных школах. Но Джеймс Макэвой, Майкл Фассбендер и Том Харди в частных школах не учились, при этом они столь же талантливы. Не нужно настолько все упрощать.

Если вы стали знамениты и богаты, то жаловаться вам как-то не пристало, а если вы еще и изначально были небедны, это еще хуже. Камбербэтч понимал, что в обсуждении вопросов актерского происхождения у него никаких шансов нет:

– Если ты жалуешься, то тебя считают высокомерным и неблагодарным, а если радуешься – самовлюбленным и избалованным.

На первый взгляд пятисерийный телефильм «Конец парада» практически не изменил ничего в образе Камбербэтча как одного из лучших актеров на роли людей среднего класса и высшего общества. Действие происходит в эдуардовской Англии незадолго до начала Первой мировой войны; он играл правительственного статистика по имени Кристофер Тидженс, а Ребекка Холл – его жену, светскую львицу Сильвию. Когда у Сильвии завязывается роман на стороне, Тидженс влюбляется в свободолюбивую суфражистку по имени Валентина Уонноп, которую играет австралийка Аделаида Клеменс. Сценарий, основанный на серии из четырех романов Форда Мэдокса Форда, изданных в 20х годах, написал сэр Том Стоппард – это была его первая за почти 30 лет работа для телевидения.

Камбербэтч чувствовал особую связь с Кристофером Тидженсом, нескладным и не любящим демонстрировать эмоции уроженцем Йоркшира, чью тихую верность, интеллектуальность и патриотизм он нашел по-настоящему героическими и вдохновляющими.

– Это не просто еще один богач из фильма про старину, – говорил он. – Мне невероятно симпатичен Кристофер – больше, чем практически любой другой персонаж из тех, что доводилось играть. Мне нравится его неравнодушие, чувство долга и добродетели, интеллектуальность пред лицом лицемерной, эгоистичной посредственности и его любовь к стране. Вот почему я люблю этого толстого, мешковатого, долговязого болвана.

Позже он рассказал, что визуальный образ персонажа («очень умный, но придурковатый шут») был вдохновлен Борисом Джонсоном, мэром Лондона, который постоянно допускал в речах нелепые ошибки; некоторые его за это обожали, другие – вовсе нет. Чтобы подготовиться к роли, актеру пришлось набрать немалый вес.

– Я ел что попало, пил спиртное, не задумываясь… было много пива, вина, картошки фри, потрясающих прожаренных стейков и гуляшей.

Но ему посоветовали не слишком увлекаться «борисизмами».

– Мне в конце концов сказали перестать толстеть, потому что им нужен был красавчик. Он должен выглядеть сексуально привлекательным – иначе как в него влюбилась бы такая прекрасная женщина, как Валентина?

Взаимодействие между ней и Кристофером на экране действительно вышло напряженным.

– Он вдохновляет и подавляет – в лучшем смысле слова, – восторгалась Аделаида Клеменс партнером по съемкам. – Мы подпитывали любопытство друг друга. Он так хорошо контролирует свое мастерство.

Тидженс обладал таким же ледяным остроумием, как и камбербэтчевский Шерлок Холмс, но его мышление было более взвешенным и солидным. Кристофер Тидженс не приходил к быстрым выводам, но, тем не менее, казалось, что его мудрость – врожденная. Он был персонажем тетралогии романов, которые мало кто читал, но эта неизвестность оказалась для Камбербэтча достоинством. Актер считал эту роль «чистым холстом», возможностью по-настоящему выразить себя. Кроме того, он поклялся какое-то время избегать персонажей-британцев из высшего общества, потому что очень боялся, что его начнут воспринимать как актера одного типажа. Но роль Тидженса оказалась слишком большим искушением, и он принял вызов.

«Конец парада» уже однажды экранизировали: это был один из первых сериалов, снятых для второго телеканала BBC. Он вышел на экраны в декабре 1964 года; Тидженса играл Рональд Хайнс, а Валентину – молодая Джуди Денч. В 2003 году вышел радиоспектакль на BBC 3, где Тидженса сыграл Том Гудмен-Хилл. О планах по новой экранизации официально объявили в сентябре 2011 года, примерно за год до премьеры. «Конец парада» тут же начали сравнивать с «Аббатством Даунтон», вышедшим на ITV в 2010 годуи ставшим одним из самых хитовых сериалов телекомпании за последние годы. Если смотреть поверхностно, два сериала действительно в чем-то похожи. Действие в обоих происходит примерно в одно и то же время – перед Первой мировой войной и во время нее, – к тому же в обоих отражено социальное напряжение, окружавшее английскую аристократию.

Продюсеры «Конца парада» настаивали, что любое сходство – поверхностное и случайное, учитывая, что идея сериала зародилась еще до того, как «Аббатство Даунтон» вышло на экраны.

– Честно скажу, – сказал исполнительный продюсер Дэмьен Тиммер, – что мы начали работу еще до того, как услышали про «Аббатство Даунтон».

– Если действие двух произведений происходит в один временной период, – поддержал его Бен Стивенсон, глава Департамента драмы на BBC, где одновременно еще и готовили экранизацию романа Себастьяна Фолкса «Пение птиц», тоже посвященного Первой мировой войне, – это не значит, что они одинаковые.

Сэр Том Стоппард завершил сценарий «Конца парада» в 2009 году, за год до премьеры «Аббатства Даунтон». Стоппард хорошо понимал, почему эдуардовский период так привлекает зрителей, живущих век спустя.

– Это последний период социальной истории верхней половины английской классовой системы. В случае с 1914 годом (началом Первой мировой войны) возникает ощущение того, что перевернута важная страница, которую уже никогда не откроют снова.

В «Конце парада» рассматриваются многие темы, важные и для двадцать первого века: послевоенные травмы, военные неврозы, воспоминания о тех, кто погиб.

Форд Мэдокс Форд, автор оригинальных романов, и сам воевал в Первую мировую. Он родился в 1873 году в Суррее под именем Форд Герман Хюффер (его отец был немцем), но после Первой мировой войны сменил фамилию, потому что считал, что она кажется слишком немецкой. Четыре романа, написанные им с 1924 по 1928 год и описывающие период с 1912го по начало 20х (позже их очень любили Энтони Берджесс и Грэм Грин), нелегко поддаются визуальной адаптации. Они были модернистскими, почти экспериментальными, так что многие темы напрямую перенести на экран не получилось бы.

– Проблема в том, что в романе происходит много всего интересного, – добавил Том Стоппард, – но при этом в нем нет ни драматического импульса, ни даже физической основы как таковой.

Стоппард признался, что его познания в написании сценариев для телевидения немного устарели. В последний раз он писал для телевидения в 1984 году – «Квадратуру круга» для BBC.

– Я написал «Конец парада» примерно в таком же духе, как пишу пьесы для сцены.

Главная причина, по которой выход «Конца парада» на экраны задержался, – финансовая. Из-за звездного состава, включавшего в себя Анну-Марию Дафф, Миранду Ричардсон и Руперта Эверетта, а также старых друзей и коллег Камбербэтча – Роджера Аллама, Ребекку Холл и Патрика Кеннеди, – проекту понадобилось зарубежное финансирование. В сериале было более 100 ролей со словами и почти 150 разных мест для натурных съемок (от Йоркшира до Бельгии): это огромное число для пятисерийного фильма. В конце концов финансировать сериал вместе с BBC взялась HBO – американская кабельная компания, где идут, в частности, «Клан Сопрано», «Клиент всегда мертв», «Прослушка» и «Поумерь энтузиазм». Общий бюджет составил 12 миллионов фунтов – это был самый дорогой драматический сериал в истории BBC 2.

Камбербэтчу формально предложили роль Тидженса в начале 2011 года; съемки начались в конце лета. Один эпизод снимали в Бельгии, в Ипре, где шли одни из самых ожесточенных войн Первой мировой войны.

– Когда я спустился в окоп и надел оловянный шлем, – вспоминал Камбербэтч, – я понял, что стою практически в могиле. Наверху все взрывается, высунешься за край – умрешь. Когда на тебе оловянный окопный шлем, неба почти не видно. Даже передвигаться было трудно, а тут еще и сражаться нужно. Подниматься по лестнице, зная, что наверху по тебе будут стрелять, – это противоречит всем человеческим инстинктам.

Он добавил:

– Я просто не могу себе представить, каково было моим ровесникам сто лет назад. Долг актера – почтить их память, и ты чувствуешь почти патриотическое стремление сыграть все как надо.

Он едва избежал травмы во время съемок в Бельгии. Во время съемок сцены со сном, где персонаж видит взрыв, пиротехника взорвалась прямо ему в лицо.

– Это было ужасно. Меня охватило пламя.

К счастью, все обошлось подпаленными волосами, ресницами и бровями.

С точки зрения двадцать первого века, конечно же, события Первой мировой войны по-прежнему находят отклик в сердцах очень многих людей.

– Мы живем во время, когда идут войны с не менее трагичными последствиями для солдат и их семей, чем тогда, – говорил Камбербэтч. – Мы живем во время политического лицемерия, а по-настоящему хороших людей осталось довольно немного. А Кристофер как раз такой – хороший человек.

«Конец парада» в 2012 году интересен не только своей военной тематикой.

– Люди задают вопросы о том, как мы ведем себя как общество, – сказала режиссер Сюзанна Уайт, – об окружающей среде, деньгах, политиках и системе здравоохранения, и все это есть в «Конце парада». В сериале задаются серьезные вопросы об обществе и о том, как мы себя ведем. Даже любовный треугольник – это вопрос: что получится, если вы вступите в брак не с тем человеком? Мне кажется, очень многие темы будут близки зрителям.

«Конец парада» показали по BBC 2 в конце августа и сентябре 2012 года. За неделю до эфира Бенедикт Камбербэтч попал в новостные передовицы из-за нескольких ремарок, сделанных во время рекламных интервью. Его спросили, можно ли новый сериал назвать «”Аббатством Даунтон” для думающих людей»; он отказался от любых сравнений, потому что они слишком «грубые» и «опасные», но позже (не называя имен) обещал, что пятисерийный фильм не будет «хреновым, легко перевариваемым молочным шоколадом, который едят воскресным вечером… Это будет тяжкий труд, но если вы не бросите его, то он окупится».

Были ли эти слова завуалированной критикой в адрес «Аббатства Даунтон», хита, идущего именно вечером по воскресеньям? Точно сказать нельзя, хотя потом Камбербэтч сказал о своем новом сериале еще и вот что:

– Он забавный, язвительный, но вместе с тем не плоский. Мы не собираемся делать избитых комментариев на тему «Ой, как же это плохо – делить общество на верхи и низы». Все немного сложнее.

Особых новостей в ту неделю не было. Парламент ушел в летний отпуск. Лондонская Олимпиада только что закончилась, Паралимпиада еще не началась. А звездный статус Камбербэтча был куда выше, чем два года назад, так что любые его слова тут же растаскивались на цитаты. Пресса подхватила его ремарки и растиражировала их, вызвав множество комментариев и дебатов. Была ли это осознанная провокация и подколка в адрес конкурентов, или же актер просто высмеял заданный ему вопрос?

Но, с другой стороны, даже если Камбербэтч и имел тогда в виду «Аббатство Даунтон», он был не единственным, кто проводил подобные сравнения.

– Как мне кажется, нужно как-то дать людям понять, что, включив телевизор, они увидят не что-то милое и уютное вроде «Аббатства Даунтон», – сказала Сюзанна Уайт о «Конце парада». – Этот телесериал требователен: если вы отойдете, чтобы сделать себе чаю, то тут же потеряетесь.

«Конец парада», может быть, и требовал концентрации, но, как оказалось, многие зрители были вполне готовы сесть и смотреть внимательно. Сериал шел в пятницу вечером; традиционно по пятницам показывали развлечения, а не драму, но первую серию посмотрело более 3 миллионов зрителей, благодаря чему «Конец парада» тут же стал самой популярной драмой BBC 2 со времен «Рима» (тоже спродюсированного совместно с HBO) в 2005 году. Что еще удивительнее, книги Форда после выхода сериала стали бестселлером, попав в десятку продаж Amazon. Присутствие Бенедикта Камбербэтча, несомненно, стало ключевым фактором успеха сериала; его безмолвные размышления поразили критиков. «Есть в нем что-то от Алана Рикмана, – писали в Guardian. – Одно ленивое движение века, одно движение мышц, и веселье на его лице тут же сменяется глубочайши презрением».

Все, в общем, согласились, что сравнивать «Конец парада» и «Аббатство Даунтон» бессмысленно, и шумиха утихла, но вскоре, всего через несколько недель снова вернулась. В интервью журналу Reader’s Digest Камбербэтч сказал, что второй сезон «Аббатства Даунтон» хуже первого и «слишком много внимания уделяет сантиментам». Актер назвал его, если верить цитате в журнале, «ужасным, на хрен».

Естественно, репортеры отделов шоу-бизнеса в газетах – и таблоидных, и более серьезных – тут же сели на телефоны и попытались связаться с кем-нибудь из творческого коллектива «Аббатства Даунтон». Под горячую руку попался создатель сериала Джулиан Феллоуз, отлично знавший значение фразы «хороший тираж»:

– Я знаю Бена с детства и очень хорошо к нему отношусь. Я совершенно уверен, что его слова вырвали из контекста, и они не отображают его реального отношения к сериалу. Это все вызвано ростом интереса к телевизионным драмам, так что для нас это хорошие новости.

Камбербэтч подтвердил, что его слова были просто шуткой «для своих».

– Все, кто знают меня, в том числе мои друзья Джулиан Феллоуз и Хью Бонневиль, просто посмеялись, прочитав это.

Камбербэтч продолжил: по его мнению, второй сезон «Аббатства Даунтон» вышел действительно послабее первого.

– Но Джулиан проделал отличную работу – это хороший телевизионный материал для воскресного вечера.

В другом интервью актер чуть ли не застонал, когда его спросили, зачем он ругает сериал.

– У меня там играют семья и друзья. Даже мой отец сыграл в рождественской серии, черт возьми.

Другие цитаты Камбербэтча тоже просочились в масс-медиа. Примерно в это же время он сказал в интервью Radio Times, что ему уже надоело, что его «постоянно обзывают богатым нытиком из частной школы».

– Это все так предсказуемо, так по-нашему, так тупо. Я даже задумался, не переехать ли в Америку. Я не получал в наследство ни земли, ни титулов, ни «новых денег», ни нефтяной вышки.

Слово на букву «А», «Америка», стало тревожным звонком: многие подумали, что он готов переехать в Штаты в любой момент, лишь бы избавиться от ролей английских аристократов.

Но Камбербэтч преувеличил, сказав эти слова с определенной насмешливостью. Кроме того, его уже спрашивали об Америке – еще в 2007 году. Страна очаровала его своей роскошью:

– Ко мне относились как к реальной звезде: лимузины, полеты первым классом. Все было похоже на сон.

Но он не собирался переезжать, и актера очень раздражали предположения прессы, что при первой же возможности он переберется в Голливуд.

– Это немного утомляет, но почему-то считается, что с такими заголовками газеты лучше продаются.

Radio Times – периодическое издание, которое поднимает шумиху практически каждый вторник, когда выходит очередное интервью со звездой. Оно находит какое-нибудь спорное высказывание, пусть даже шуточное, и раздувает его до больших масштабов. Так случилось и с интервью Камбербэтча. Это в лучшем случае была буря в стакане воды, но в середине лета новостей почти не было, так что с этой «бури» началось очередное бурное обсуждение вечной для Великобритании темы – классовой системы.

Пресса отреагировала быстро, хотя больше не возмущенно, а с насмешливым недоумением. Вив Гроскоп (поклонница Камбербэтча) написала в Independent, что его протесты довольно смешны хотя бы потому, что «Бенедикт Тимоти Карлтон Камбербэтч – имя просто исключительной смехотворности. Настолько дурацкое, что ни один писатель бы его не выдумал. Америка не заслуживает жителя с таким именем!» Другие заметили, что стоимость ежегодного обучения в Хэрроу (30 000 фунтов в 2012 году) лишь немного ниже среднегодового заработка британских мужчин, а больше половины британских олимпийских медалистов учились в частных школах.

Обычно сердечный, вежливый и веселый в интервью, Бенедикт Камбербэтч очень злился из-за покушений прессы на его личную жизнь. Актер с удовольствием рекламирует и обсуждает свою работу, но находит непрошеные вторжения в личную жизнь совершенно необязательными и неприятными. В интервью американскому National Public Radio в 2012 году он рассказал о своем недовольстве британской прессой:

– Мы живем в эпоху постоянного поиска себя; началось расследование Левисона, и Руперта Мердока наконец-то привлекли к ответственности за жульнические, жалкие, отвратительные нравы, процветающие в нашей прессе.

Трудности Камбербэтча с посягательствами прессы на его собственную жизнь были относительно малыми, но, тем не менее, знаменитые актеры обычно не говорят о таблоидах так резко. Эти слова лишь подчеркнули двоякое отношение звезды и к национальной, и к международной славе.

Глава 14

Виктор и существо

В конце 2010 года Бенедикт Камбербэтч готовился к своей самой выдающейся на тот момент театральной роли. В ноябре он вместе с такими титанами актерского мастерства, как сэр Бен Кингсли, Сэмюэл Уэст, Ромола Гарай, Том Хиддлстон и Джемма Артертон, принял участие в специальном благотворительном шоу в театре «Олд-Вик» в Южном Лондоне. «Монологи детей» – это пьеса, состоящая из дюжины монологов, скомпилированных командой драматургов из свидетельств 250 детей из Южной Африки. Исходный материал собрала благотворительная организация Dramatic Need, которая попросила детей описать какой-нибудь день из их жизни, принесший им или радость, или горе. Полученные ответы были трагичными и пугающими – в их числе рассказы о болезнях, жестокости и сексуальном насилии.

Режиссер Дэнни Бойл, организовавший выступление в «Олд Вик», сказал, что многие истории больше всего похожи на сильный удар под дых.

– Они совершенно прямолинейные, как и у любых детей. Они не могут отделить или отфильтровать травматичные вещи от всего остального, так что просто рассказывают.

Камбербэтч гордился этим выступлением.

– Одна из привилегий, которую получаешь, снявшись в чем-нибудь знаменитом вроде «Шерлока», – возможность что-то изменить, привлечь внимание или даже деньги к хорошему делу. Это просто прекрасно.

Благотворительный вечер прошел, когда они с Бойлом готовили амбициозный проект для находящегося неподалеку Национального театра, премьера которого была намечена на начало 2011 года. Камбербэтч играл одну из главных ролей в радикальной реинтерпретации «Франкенштейна» Мэри Шелли. Необычным стало то, что он и Джонни Ли Миллер играли ученого Виктора Франкенштейна и созданное им Существо, после каждого спектакля меняясь ролями.

– Через день им заново приходится вживаться в себя, – говорил Дэнни Бойл. – Они – зеркала друг друга. Это сделает пьесу интересной и для актеров – они не смогут успокоиться, им придется постоянно вести спарринг.

Дэнни Бойл до телевидения и кино работал именно в театре. Он пять лет был режиссером в лондонском театре «Ройял-корт» (1982–1987). Позже он снял фильмы «Неглубокая могила», «На игле», «28 дней спустя», «Миллионер из трущоб» и «127 часов». Но для театра он ничего не ставил уже 15 лет. В этот период он также стал режиссером открытия Олимпиады в Лондоне в 2012 году; «Франкенштейна» он назвал своеобразным «мини-отпуском», отдыхом от олимпийской работы, на которую понадобилось целых два года.