Седьмой флот Качуренко Сергей

Оглянувшись, ободряюще подмигнул Борису Николаевичу и глянул искоса на Бокальчука. Депутат ступал размеренно, временами вздыхал, уставившись под ноги. Напоминал человека, внезапно потерявшего память, который безусловно о том не догадывается и силится собраться с мыслями.

Миновали Ришельевскую, обозревши отреставрированный фасад оперного театра, и спустились на Пушкинскую к музею флота. Сплетенные кроны вековых платанов превратили старинную улицу в лесистый тоннель, наполненный прохладой, нагнетаемой с Приморского бульвара.

Направившись к вокзалу, прошлись по музейному кварталу и, не сговариваясь, завернули на Греческую. Остановились у знакомого крыльца.

В округе мало что изменилось за прошедшие годы – тот же арьергард с железными вратами на подворотне, покатый тротуар, испещренный асфальтными заплатами. Неизменное крыльцо с надписью «Salve» – напоминание о том, что при последнем государе-императоре в здании размещалась именитая табачная фабрика. Только дубовые оконные рамы были заменены на пластиковые стеклопакеты.

Именно в этих стенах перезнакомились тридцать лет назад участники теперешних событий. Возле знакового крыльца снимались эпизоды сериала «Выгодный контракт» с участием курсантской массовки. На этом же месте Слоник запечатлел будущую семейную пару в день первого приезда Оли на побывку к жениху. Пожелтевшая фотокарточка по сей день хранится в выпускном альбоме.

Осмотревшись, Вадим уселся на мраморный парапет – излюбленное место курсантских перекуров. Хитровато сощурился и огласил:

– Не сыграть ли нам полундру?! Коль сказано, шумно развлечься, значит надобно свистать всех наверх.

– Не возражаю. Флот, поди, не в курсе трагикомичной развязки.

– Вызванивай Зуя с Репой, а я наберу Летописца.

– Дохода позовем?

– Почему нет? Саечкин точно отмажется, а Леньке увольнительная не навредит. Мы ж ему не нальем. Или есть возражения?

– Наоборот! Думал, ты презираешь Недоходова.

– Не парься! Он, такой как все.

– Я виноват перед ним. Если бы тогда еще разрулил…

– Фигня! Доход самолично записал себя в лузеры. Скопил дрянной потенциал и оправдывал им всю жизнь пьянку.

– Не он один…

– Я что ль безгрешный?! – отмахнулся Бокал и подманил охранников.  Оба рысью на Преображенскую! Успеете за десять минут пригнать сюда машины – амнистирую.

Воспрянувший духом Борила намеревался двинуть заверительную речь, но передумал, узрев недобрый взор патрона. Развернувшись, потрусил за Лютиком, который успел тормознуть попутку.

Первым на Греческую примчался Пуртев на такси, и почти одновременно подкатили охранники, перегнав от милицейской управы «мерседес» сопровождения и депутатский «форд». Следом подоспели Зимбер с Молодязевым на отрихтованной и зашпаклеванной «тойоте» без переднего бампера. Последним прибыл Недоходов на монастырском бусе.

Несмело поручкавшись с однокурсниками, промямлил:

– Батон велел передать – коль употреблю хоть каплю, он всем бошки поотрывает.

– Заметано! – обязался Бокальчук и поведал собравшимся последние новости.

Спустя четверть часа шумная компашка провела экспресс-совещание и рассредоточилась по машинам. Процессия двинула вниз по Греческой и повернула на Канатную. Миновала переулок Нахимова, тенистую Маразлиевскую и по главной аллее парка Шевченко выехала на площадь у аллеи Славы.

Разместив авто на стоянке под присмотром бодигардов, прошлись через сквер Паустовского и направились к пляжу «Лонжерон».

Курсанты школы милиции нарекли этот маршрут «дорогой жизни».

Раз в неделю нас поднимали спозаранку по тревоге и в полном боевом снаряжении прогоняли по шестикилометровому отрезку пересеченной местности от Лонжерона до Аркадии.

Глядя на конвульсивные потуги будущих сыщиков, начальник кафедры физподготовки подначивал:

– Разрешаю меня посылать куда угодно. Можете рискнуть побить, но не советую. В любом случае потом спасибо скажете.

Действительно, не раз за годы службы я с благодарностью вспоминал его пророчество. Так же, как в тот день – шагая плечом к плечу с поседевшими стайерами.

– Шибче, друганы! – раскомандовался шебутной Зимбер. – Хавчик стынет! Отвечаю, шо «Глечик» – самое оно! Шумно, весело, а кухня – пальчики оближешь! Мой корефан недавно в администраторы выбился.

Пузатенький молодящийся брюнет в льняной вышиванке и белых брюках-дудочках встретил компанию на крыльце и проводил через зал на летнюю площадку. Усадил за празднично сервированный стол, акцентировав внимание на ландшафте:

– Пейзаж в стиле Айвазовского, господа! Располагает к отдыху, множит аппетит. Меню подбирал самолично по высшему разряду!

– Спасибо, Эдик, тебе зачтется! – потирая ладонями, замурлыкал Зуй. – Кланяйся маме! Тетя Липа возгордиться сынком, как узнает, шо сливки одесской аристократии перекусывали в его харчевне.

Улыбчивые официантки в национальных костюмах завершили последние приготовления – расставили тарелки с холодными закусками и графины с узваром. Водрузили в центр стола поднос с жареными бычками и подали каждому гостю горшочек с поджаркой из ягненка с грибами и картофелем.

Едоки, в свою очередь, единогласно отказались от крепких напитков, отдав предпочтение сухим винам. Недоходову подливали исключительно минералку.

Вначале Леня отмалчивался, опасаясь возможного «разбора полетов». Со временем осмелел и патетично заверил:

– Даю зарок, мужики! Отныне в пожизненной завязке. Если бы вы знали, насколько вкуснее еда без горилки!

Бокал присвистнул и подначил:

– Не ты ли говаривал, что только собаки полюбляют мясо без горилки?

– Было дело, – отмахнулся новоиспеченный послушник и посерьезнел. – По гроб жизни всем вам обязан! Раньше я просто знал, что есть люди, с которыми когда-то учился и жил под одной крышей. Правда, жаба давила, когда узнавал, чего вы достигли в жизни. Обиды и желчи накопил – дальше некуда! Вот и заливал водярой надуманную скорбь. Особо на Слона бижался.

Замолчал, опустив глаза, после чего я принял эстафету:

Слон и вовсе не интересовался, кто из друзей чего достиг. Равно, как не задумывался, какое место в жизни каждого отведено его персоне. Теперь до меня дошло, что неверно это. Спустя много лет мы снова встретились, и каждому пришлось показывать себя. Кем он стал не по рангу, а по сути. Не по ремеслу или званию, а по нутру. Один тут недавно вопил, что дослужился почти до генерала. При этом позабыл стать человеком.

– Мне тоже нечем хвастаться, – проворчал Вадим. – Депутат хренов! Изо дня в день одно и то же – бизнес, деньги, власть! Моща!! С людьми перестал считаться.

– Шо за исповедальня без Батона? – поинтересовался Проф, незаметно подкравшись к столу. – Не ждали?! Я думал, тут пляски с цыганами, а у вас групповой сеанс самобичевания.

Шура, ты вовремя! – обрадовался Летописец.  Поспел к десерту. Обещали добить нас варениками с вишнями. Но сначала поведай, чем в управе закончилось.

Тривиально, как всегда. Поначалу набежало начальство. Скопом грозились на пенсию меня спровадить, а как дознались, что почивший Птицын кукловодил Боровиком – похвалили и разбежались. Похоже, генерал Брут навел в главке шорох. Потом подкатили прокурорские, просмотрели видеозапись и наказали передавать им материалы. Плакались, что из Киева пришло указание объединить все эпизоды и постоянно докладывать о ходе расследования.

Интересовались, шо за посторонние на записи? – спросил Бокал.

Мистика какая-то! – подернул плечами Самчуков. – Прикинь?! Даже внимания не обратили. Будто я один вас вижу.

– То происки Сан Саныча, – подсказал я.  Лучше поведай из-за чего Птица помер.

Врачи и медэксперт сошлись на внезапной остановке сердца. Налицо признаки острой коронарной недостаточности.

– Родственникам сообщили?

– У него нет никого. Представляете?! Родители умерли, семьей не обзавелся. Пришлось звонить начальнику УВД, откуда Птицу на пенсию провожали. Согласился организовать транспортировку и похороны.

Хаммер, небось, так и не нашли, – с укором проворчал Зуй. – За тачку имею личную предъяву!

Не сыпь мне соль на раны! – отмахнулся Проф. – Перехват объявили по области, но я сильно сомневаюсь, шо будет толк. Лучше колитесь, что за толковище устроили?

– Облегчение болящих душ, – с ухмылкой пробубнил Семен. – Персональное ассенизаторство.

– Тогда я в теме! За эти дни убедился, что не стал страшилом бессердечным. Не одну пачку валидола слопал! Дошло, что одним умом не проживешь, даже, если опыт имеется. Куча знаний в башке, а больше половины – мертвый груз! Страсть, как охота поумничать, научить, подсказать, ручки подложить. Хорошо, хоть в ответку часто посылают. Особенно домашние. Правильно делают, чтоб корона извилину не давила! Короче, я здорово обломался!

– Всего-то?! – подхватился Матроскин. – У меня машина обломалась, а сам я остался без чистого белья!

– Вот оно шо! – закивал Репа. – Я-то думаю, от кого такой штын?

– Не обостряй, Юрок! Я фигурально о труселях выразился. Кстати о мандраже! Слону больше всех перепало. Лично я боюсь даже думать о чемодане с баксами.

– Неужто бы взял? – подзудил Пуртев.

Сначала сам ответь, правдолюбец!

За столом воцарилась тишина. Вероятно, каждый задумался над ответом на каверзный вопрос.

Наконец, поднялся Молодязев с бокалом в руке и рассудил:

– Любопытная задачка, не правда ли? Порой непросто быть честным с самим собой! Лишь изредка я заглядываю в нутро и не потому, что некогда. Потому, что боязно! Прикрываюсь кафедрой, бытом, беготней. За последнюю неделю многое в мозгу перевернулось. Впредь постановил не бояться самого себя! Помните, я про робота рассказывал? Вот и усек, что у меня тоже некоторые батарейки вынуты или подсели. Зато есть такие, которые нужно выбросить или переставить в нужное место.

– Я тут за чемоданчик помыслил, – подал голос Семен. – Думаю, не взял бы ни копейки. Жить потом как?! Впрочем, я не особо собой доволен. В плане семьи, конечно, порядок, а вот со взглядами – полнейший отстой. Вернее, застой! Привык прозябать в собственном мирке, как улитка в домике. Заделался дюже умным сторонним наблюдателем. Диванным экспертом с пересохлыми мозгами! Выходит, что анализирую происходящее только со своей невысокой колокольни без учета иной точки зрения.

– Сие мне близко, – выдохнул Бокал.

– Я вообще-то тост хотел двинуть! – Репа постучал вилкой по фужеру. – Выпьем за седьмой флот! Чтобы все были живы и здоровы!

Проснулся я поздно, сожалея, что проспал креативную презентацию молочника. В который раз денек обещал выдаться знойным и безветренным.

Вышел в сад, намереваясь умыться, и наткнулся на помощников. Паша поднес к воротам спортивную сумку, обнял подоспевшую Дашу и, обернувшись, известил:

– Папа скоро заедет. Жаль расставаться. Успели к вам привыкнуть. Звоните, если что.

Всенепременнейше! В радость было с вами работать.

Вернувшись в каморку, наспех уложил вещи. Когда же перетащил чемодан в машину – испытал приступ угрызения совести. Верный стальной конь, будто брюзжал с упреком:

«Эх, хозяин, хозяин! Сам в почете и лаврах, а я стою тут один-одинешенек – заброшенный, немытый, некормленый. Постыдился бы!».

Виноват, промямлил вполголоса и огляделся.

«Ничего себе! Что-то новенькое! – опасливо подумал. – Раньше не практиковал беседы с автомобилем. Неужто Юнкер напророчил сверх способности?! Стоп!! Что за ерунда? Нервишки расшалились?».

Урезонив себя, все же пообещал автомобилю оказать должную сервисную чуткость в ближайшее время.

За воротами послышался рокот дизельного мотора. Вместо депутатского кортежа на улицу Красных зорь зарулил монастырский бус. В салоне одиноко восседал Сан Саныч, облаченный в праздничную белую рясу.

Не раздумывая, я запрыгнул внутрь, радуясь возможности по-дружески откланяться.

Батон смущенно оправдался:

– При параде испытываю неудобство. Вызвали на аудиенцию к епископу.

– Надеюсь, сломанные ворота не при чем?

– Юморишь, значит в норме. Вадим уведомил, что заедет попрощаться с Кучером, а мне захотелось глянуть на ваш видок после вчерашнего.

– Да уж, оттянулись неслабо.

– Доход с утра мозг вынес. Не нарадуется! Я тоже поблагодарить хотел. Вы молодцы, слава Богу! Оле передавай большущий привет! Наш флот потому и держится на плаву, что боевые подруги молятся и ждут.

Передам непременно. Вопрос у меня к тебе, как к бывшему оперу. Думаешь – следующим в списке Гриба был я?

– Зачем тебе знать? Дело прошлое.

– Все равно ответь. Почему-то Птицын именно меня захотел купить.

Имеешь в виду, что твоя доступная кнопка – алчность и стремление к наживе?

– Типа того.

– Каждый из нас по-своему падок. У подавляющего большинства людей есть доступные кнопки и рычаги управления. Главное, как поведет себя человек после активации той или иной кнопки. Какой он сделает выбор. Мы же не роботы бездушные. Воля нам для чего-то дадена и сила духа. Ты же не продался! По поводу очередности в списке скажу, что Кучер не был следующим. Ты первый из нас, кто встал у нелюдей на пути. Выказал себя целью на затопление. Потому, что Слон.

– Всего лишь прозвище.

– Позывной! В нем суть сокрыта. В учебнике истории древнего мира есть картинка. Видал, небось? Облаченный в доспехи боевой слон врезается в самую гущу боя, а на спине – воины в плетеном коробе. Забрасывают неприятеля копьями и стрелами.

– То есть Слон, как непреступная крепость? Пока его не завалишь – до воинов не доберешься. Ты тоже в том коробе?

– Мой фронт тяжело изобразить на картинке. Если использовать флотскую метафору, то я – лоцман. Тот, кто встречает и провожает корабли. Он знает фарватер родной гавани и подсобляет судам выйти в море или возвратиться после тяжких баталий.

Стало быть, мы добре потрепали вражьи корабли?

Неслабо. Только не забывай – шестой флот остался на плаву, – Саечкин протянул на прощание руку.  Они лишь на время отступили. Бывай, Сергей Иваныч! Вон олигарх подъехал. Дюже просился на минутную беседу.«Форд» Бокальчука тормознул перед бусом, а «мерседес» с охранниками загородил поворот с Фонтанской дороги.

Пропустив Вадима в салон, я попрощался с Пашей и Дашей – молодожены укладывали пожитки в багажник «папиного» седана.

Через пару минут Сан Саныч Саечкин убыл на аудиенцию. Бокальчук поторапливал молодежь, пытаясь скрывать растроганность. Подойдя, доверительно известил:

Полегчало на душе! Батон все же моща! Кстати моя разведка кое-чего нарыла по делу. Перешерстили конкурентов и вычислили крутого перца из администрации президента. Полгода назад тот заинтересовался нашим курортным проектом и, по-видимому, заключил выгодный контракт с ныне почившим Птицыным. Не желаешь недельку у меня погостить и вникнуть в суть? Нюра подмогнет.

– Домой охота. Разберетесь без меня. В крайнем случае, напрягу Брута.

– Тогда до связи! Оле привет!

Он отошел, а в моей ладони неожиданно появился слоник – плюшевый с улыбкой до ушей, размером с хомячка и почему-то розовый в желтую полоску. Сувенир мне вручила Даша, сконфуженно чмокнула в щеку и юркнула в объятья благоверного на заднее сидение «форда».

Спустя минуту кортеж николаевского депутата скрылся за поворотом. Я же привалился спиной к забору, пытаясь унять накатившиеся слезы.

Встряхнувшись, подошел к своей машине и определил новому собеседнику место на торпеде. Погрозив слонику пальцем, чуть слышно молвил:

Не подведи! Отныне ты мой талисман.

За спиной послышалось ворчание хозяйки:

– Во невезуха! Почти все разъехались. Попрусь по жаре на вокзал отлавливать постояльцев. В гости еще пожалуете?

– Обязательно! Вместе с женой. Хорошо у вас.

Распрощавшись с Марией, умостился за рулем и, вырулив со двора, подытожил:

«Тенденция налицо! Я таки балакаю с неодушевленными предметами. Пора к мозгоправу. Может, составить Бруту компанию в госпитале? Стоп! Со всеми поговорил, а жену известить забыл!».

Созвонился с Олей, заверив, что несусь в семейное гнездышко на крыльях любви, строго соблюдая правила дорожного движения.

Битый час волочился в заторах, пока не вырулил на проспект Грушевского, миновав дорожную развязку возле автовокзала. Транспортный поток заметно уменьшился, что позволило ускориться. Наконец, выехал на Ленинградское шоссе и «пришпорил» боевого коня.

Миновав гаишное КПП, всполошился:

«Вот дундук! Забыл поблагодарить главного виновника, которому обязан приездом в Одессу».

Панфилов отозвался мгновенно, будто ждал звонка:

Только собрался вас набирать. Уже в курсе всех дел, благодаря Юрию Всеволодовичу. Небось, материте меня за командировку?

– Вовсе нет. Поздравляю с защитой! Кстати, сходил бы еще разок с тобой в разведку.

– Не вопрос! Ждите звонка.

– Смотри, напророчишь, тезка! До встречи!

Подъезжая к мосту через Хаджибеевский лиман, побеспокоил Черноуха.

– Вас внимательно слушают, – услышал приветливое бормотание. – Ты уже дома?

– Только выехал. Как там Слоник?

– Оклемался маленько. Сижу возле его койки. Лыбится, ручонку тянет. Трубу не дам! Пусть силы бережет. У меня к нему уйма вопросов.

– О письме спроси, после которого он в бега подался.

– Уже! Депеша пришла по почте на рабочий адрес. Конверт с олимпийским медведем, текст печатный. Короче, припомнил аноним участие в избиении Гриба и огласил, что настало время расплаты. Типа, ты следующий в списке после Вишенцева, Дохода и Костюченко. Предупредил, чтоб не трепался, иначе семье – кердык.

– Понятно, почему Саня деру дал. Про грипп специально выдумал?

– Бондом прикинулся, – хохотнул Юнкер. – Опасался, что телефон прослушивают, но верил в нашу чуйку.

– Мог бы Летописцу на сайт написать.

Побоялся хакеров. Кстати, генерал держит слово.

– Неужто прокуратура зашевелилась?

– Так точно! Забирают материалы по Малореченскому и по наезду на Сарычева. Собрались объединять. В общем, Бруту респект! Бывай!

Спидометр стремительно отсчитывал километры обновленного покрытия.

Уставший путник возвращался в родимый дом, испытывая тихую радость. Наслаждался ароматом свежеиспеченного хлеба, заполонившим салон, и похваливал себя за смекалку. Из-за того, что зарулил на Новогригоровский рынок и прикупил для жены сытный пахучий презент.

Созвонился с ней из пригорода Умани, известив, что проехал половину пути.

Перед Жашковом запиликал смартфон и, глянув на экран, я с радостью принял вызов.

– Не спишь, Серго?! – послышался раздраженный голос Брута.

– В пути. 200 километров до Киева.

– Я все там же. На больничной койке задницу отлеживаю! Даже не думают выписывать, коновалы!

– Им видней. Слыхали новости? Мы вроде бы раскрыли дело.

– Располагаю сведениями.

– Вам спасибо за поддержку!

– На здоровье! – проворчал Никифорыч и перешел на шепот. – Из-за ваших медведей на меня капитально наехали. Копают круглосуточно. Генпрокуратура затребовала на проверку оперативные дела. Завтра заслушивание на самом высоком уровне. Представляешь, без главного фигуранта. Им законы не писаны. Я взбрыкнул, а мне намекнули, что пришло указание с Банковой. Если не буду рыпаться, оформят по-тихому пенсион.

– Ну, и фиг с ним! Здоровье дороже! Без работы не останетесь.

Брут смачно выругался и пробубнил:

– Знаешь, сколько сил приложено?! Надорвался, пока сколотил мощную команду. Теперь придет какой-нибудь … с ручным управлением и развалит подчистую. Обидно! Думаю, ты понял, что кадровый вопрос пока откладывается?

– Не страшно. Я при деле и седьмой флот готов к новым баталиям!

– Задолбали вы – мушкетеры-мореманы тридцать лет спустя! Но красавцы! Всех бы к себе сосватал!

Штейн не объявлялся? Прессинг – не его ли рук дело?

Вполне возможно. Представляешь, этот мелкий плевок пошел на повышение?!

– Не удивлен и не завидую. Ни ему, ни его подчиненным. Такие, как Шурик везде без мыла пролезут, а у людей после этого нервы сдают.

– Ладно, философ, рули давай! Тихий час у нас. Медсестра бурчит. Проведать болящего собираешься?

– Хоть завтра!

– Витаминов прихвати!

После разговора остался саднящий осадок, но заприметив на горизонте околицы Белой Церкви – вновь ощутил безмятежность. С каждым километром сокращалось расстояние, отделявшее путника от дома.

Потрепанный в боях корвет после нелегкого и опасного похода несся на всех парусах в защищенную от штормов и ураганов тихую семейную гавань…

Продолжение следует.

Страницы: «« ... 89101112131415

Читать бесплатно другие книги:

Перед вами книга, которая в начале ХХ века была учебником по Закону Божию в народных училищах, средн...
«Не столь удивительно, – пишет златоустый святитель Иоанн (347–407 гг.) о подвиге жен мироносиц, – ч...
«Есть имена, которые носили исторические люди, жившие в известное время, делавшие исторически извест...
В книге в доступной форме изложены все основные вопросы, связанные с одним из самых массовых заболев...
Из этой книги вы узнаете о проблемах, с которыми может столкнуться молодая мама в первые месяцы посл...
Охватывающее более чем вековой период исследование выдающегося французского историка-слависта, профе...