Ворон Дравин Игорь
Подумав пару секунд, я махнул рукой Саине. Служанка кивнула и, даже не спрашивая, что именно я хочу, направилась на кухню. И так понятно, что нам нужно, трактир «Окорок» считался местом, где регулярно, то есть до и после дежурства, расслабляются стражники и аничи. Два с половиной месяца, как я нахожусь в этом мире, два месяца и одна неделя, как я работаю полудесятником особой стражи Гронлина, столицы королевства Торкана, и раз в трое суток я со своими парнями начало нашей смены, а то и всю, проводим здесь. А что, ведь удобно, трактир расположен почти в начале Восточного конца города, за которую сегодня отвечаю я со своими ребятами. Приняли дежурство от предыдущего наряда, и ждите вызова от обычной стражи или колокола Крови. Хотя если будет что-то очень серьезное, то и от жителей вызов может прийти, бывало и такое.
— Благодарю, Саина, — улыбнулся я девушке, расставляющей на нашем столе очередные пять кружек горячего сбитня.
Хотя вызова от стражи мы сегодня вряд ли дождемся, только от колокола, я посмотрел на веселящихся кузнецов, портовых амбалов, кожемяк, ткачей и прочих цеховых или гильдейских восточного закоулка города, обряженных в кожаные доспехи и бдящих за столами трактира порядок и спокойствие во вверенном им районе. А кому же еще охранять рубежи малой родины, как не им? Все вредное, шумное и тому подобное производство уже несколько десятилетий сосредоточено в Восточном конце Гронлина. А где же еще? Западный конец — так там кварталы благородных и королевская резиденция. Северный — а купцам, торговцам и прочим деловым людям где жить и как нормально общаться с покупателями на самом большом рынке не только королевства, но и всего материка? Под грохот молотов и запах выделываемой кожи? Я не упоминаю еще о порте, который тоже расположен на восточном краю Восточного конца Гронлина. Запах рыбы лучше всего оттеняет прелесть благовоний, ткани, украшений и всего остального, что можно найти на рынке.
Я отхлебнул сбитня. В Южном конце живут обычные мастеровые, бывшие солдаты, гвардейцы, да вообще все прочие жители, включая временных аборигенов класса приезжих. Там самые лучшие для среднего слоя гостиницы и постоялые дворы. Вообще Гронлин — почти спокойный город, вся босота и те, кому не повезло в жизни, лет пятьдесят назад при перестройке столицы после пожара были выселены в Предместье, расположенное за Южными воротами. Нет, днем во внутреннем городе обитателей трущоб и развалюх полно, но вот ночью нет. Если городская стража, сформированная всеми цехами и гильдиями Гронлина по территориальному признаку из своих мастеров и подмастерьев, заметит ночью кого-нибудь из Предместья, то это еще хорошо. Поговорят с ним или с ними, выяснят причину нахождения в неположенном месте в неположенное время, и все. Ну, почти все, в зависимости от результатов переговоров могут и по шее накостылять, в кутузку засунуть, денег содрать, или, наоборот, выпивкой с ужином угостить, или вообще проводить в ту же кутузку, если несчастному или несчастным негде ночевать, особенно зимой. Все мы люди, и все мы человеки тем более, а вдруг знакомого увидишь или дальнего родственника? А вот если обитателей Предместья ночью в городе повстречают гуляющие под луной стражники Западного конца, состоящие из спесивых хмырей, то мало бедолагам или бедолаге не покажется. Хорошо, что эта воинская «элита» по ночам редко высовывает свой нос из западного закутка. Не то чтобы они боялись, просто считают себя высшей расой по сравнению с остальными горожанами, а тем более обычными стражниками. Как же, ведь у них жалованье в три раза выше. Им платят из фонда, созданного дворянами, проживающими в столице, а не из касс цехов, гильдий или, не дай бог, из кассы порта.
— Барб, ребята, давайте с нами, — почти членораздельно проревел Оргин, — что вы пьете этот компот?! Ничего сегодня не случится, а если произойдет, так я всех виновных в выгребной яме утоплю! Я с капитаном порта уже поговорил на этот счет, и с другими личностями тоже. Если матросня и будет буянить, то только там, а если иначе, то им конец. Я никому не позволю испортить мне день рождения!
— Только символически, один раз в знак уважения, и больше не предлагать, понятно? — предупредил я синдика гильдии кожемяк, который именно из-за своей тяги к приключениям, а точнее желания изредка подраться, и работает до сих пор сутки через шесть мобилизованным стражником от своего трудового общества.
— Договорились, — обрадовался Оргин, — Саина, неси живо выпивку для аничей! Я помню, как они мне жизнь спасли два года назад!
Мы в этом, и конкретно я, не участвовали, я усмехнулся и встал из-за стола. Меня тогда вообще здесь не было. Другой отряд варваров, так нас здесь называют, из клана Горных Волков нес в Гронлине службу, вот волчары и спасли жизнь Оргина.
— За тебя, за твое здоровье, за твою жену и детей, за твои крепкие руки и голову, — произнес я гениальный тост, поддержанный довольным ревом стражников.
А водка здесь слабовата, мы вернулись за свой стол, градусов двадцать пять, не больше. Я привлек внимание Саины и показал на опустевшее блюдо с пирожками. Хоть и слабый напиток, но закусить надо, чем черт не захочет пошутить этой ночью? А если группа быстрого реагирования будет не в форме, то мало всем не покажется, в первую очередь мне. Такова уж наша работа — быть почти последним заслоном между серьезными неприятностями и спокойствием в Гронлине, а если и мы не справимся, то гвардия и армия вперед. Такая или почти такая работа у всех аничей. Трудно жить в заснеженных горах впроголодь. Вот и спускаются постоянно на равнины отряды воинов-горцев для выполнения заключенных малым Советом Кланов аничей годичных или на меньший срок контрактов. А пирожки здесь пекут знатные.
— Благодарю, Саина.
Больше года нельзя нам находиться вне родных отрогов и скал, вернее, больше полутора лет. Сдохнем, если не употребить воду Матери. Я не знаю, что за мутация и почему произошла несколько сотен лет назад в Полуденных горах, но все жители в данной местности, которые раньше ничем не отличались от остальных людей, приобрели зеленоватый оттенок кожи, отличное здоровье, громадную силу, великолепную реакцию и еще кое-что по мелочи. Например, неплохое зрение ночью. Взамен люди оказались в своеобразной тюрьме, покинуть которую можно только на ограниченный срок. Приехал после увольнительной, так будь добр пробыть в Полуденных горах в три раза больше времени, чем ты в них отсутствовал. Я представляю себе, что творилось у горцев после Пятидневной Лихорадки, но шло время, и все наладилось. Этому немало помогли два обстоятельства.
Первое — близкие и дальние соседи начали понимать выгоду от найма на кратковременную службу воинов из народа аничей. Сильные, ловкие, быстрые и даже верные! А что им еще оставалось делать? Свернет одна личность или целый отряд на кривую дорожку, так твои родичи, и не только они, серьезно получат по шапке. Контракт нарушил один аничь или аничи, а что теперь ждать от остальных, стоит ли вообще нанимать этих варваров на службу? И не только из этого клана, а вообще! После пары случаев некорректного исполнения контрактов воинами нескольких кланов все старейшины, все вожди аничей собрались на толковище и выработали местную конституцию. Нарушил контракт один воин — виноват весь клан, отвечаете жизнью или чем получится. Виноват клан — виноват весь народ аничей, и последующая компенсация, если клан предателей не смог возместить заказчику весь физический и моральный ущерб, ложится на него. Все контракты на наемников заключаются Малым Советом Кланов, который работает с многочисленными заказчиками почти напрямую. В него входят представители семи сильнейших и семи слабейших кланов. Решение принимается простым большинством, а распределение заказов начинается со слабейших. Можете справиться — берите, нет — лучше не прыгайте, ждите куска по своим зубам. Раз в десять лет Малый Совет отчитывается перед Большим Советом, в который входят все вожди народа аничей, о проделанной им работе, а далее следуют перевыборы. Такая простая схема получилась на редкость удачной и уже не одно столетие доказывает свою эффективность. Прямо как забугорная процедура драфта и всего остального. Главное — не кратковременная прибыль одного клуба, а повышение общего дохода всей системы. Через пару десятков лет после мутации все мужские профессии кроме одной, кроме профессии наемника, в Полуденных горах были благополучно забыты. Вот так и сформировалась нация лучших воинов этого мира.
А второе обстоятельство и есть вода Матери. Так называется эта жидкость, позволяющая аничу десятилетиями не появляться в родных горах, выпил пол-литра и еще годик можешь гулять. Пей водичку, пей, но не более десяти раз за всю свою жизнь, иначе умрешь. Получается водичка Матери просто. Набираешь воды в любую посуду, ставишь у подножия самой высокой горы в регионе и ждешь обычно недели две или три. Как зазеленела жидкость и стала вязкой — значит, это теперь не обычная вода, а вода Матери, так называется эта гора. Вроде хорошо, бери — не хочу, но тут тоже есть свои ограничения. Возьми хоть цистерну с собой при покидании Полуденных гор, все равно вода Матери через тот же срок, недели две или три, станет обычной чистой водой из горного ручья. Только сильные шаманы могут хранить это зелье годами, но в небольшом объеме. Станк, шаман отряда Снежных Крыс, считается одним из сильнейших мастеров своего дела, и то не может хранить больше шести литров воды Матери, но этого количества вполне хватает на год для представительства Малого Совета кланов в королевстве Торкана.
Станк, я покачал головой, до сих пор он меня изредка третирует, а я только посмеиваюсь. Когда Рит и Гаст, стоявшие на часах, охраняющие покой спящих родичей, услышали перед самым рассветом звуки отдаленного боя. Когда ребята по врожденному любопытству, предупредив дежурного, отправились посмотреть на происходящее и вернулись вместе со мной, то этот нехороший человек не поверил, что я являюсь аничем. Во-первых, клан Ворона всегда был очень малочисленным и за последние лет пятьдесят не взял ни одного заказа. Им предлагали даже самые выгодные вроде представительской охраны богатых людей, ничего делать не нужно, ты просто стой себе на месте и все — отказывались! Все остальные аничи крутили пальцами у виска и хмуро обзывали воронов гнилыми интеллигентами. Они нас позорят, яйцеголовые, все им тонкие материи подавай, умникам-шаманам, а не открытый бой грудь в грудь. А во-вторых, я был слишком белоснежным для анича и притом еще почему-то живой и весьма резвый, хотя все знают, что здоровье, сила, ловкость и продолжительность жизни горца напрямую связаны с цветом его кожи, вернее, отражаются на цвете кожи. Аргументы ребят, что положить двенадцать человек может только аничь, разбивались о стену подозрительности шамана. Мало ли кто себе татуировку клановую сдуру может сделать, не имея на нее никаких прав? Да, все наши соседи знают, что если любой аничь услышит о подобном, то секир-башка подозреваемому покажется благом, но вдруг эта Белоснежка совсем тупая? Прикидывается, что память потерял, языка нашего моя твоя не понимай, а давайте его проверим. Пусть выпьет воду Матери. Судя по цвету его кожи, он уже лет десять как не был в Полуденных горах и лет восемь с половиной как умер. Если он аничь, то выживет, а если не аничь, а самозванец, кем он наверняка и является, то загнется. Это проверено давно, несколько столетий назад много было желающих стать суперменами, всеми правдами и неправдами покупали и воровали воду Матери, селились в отдаленных долинах Полуденных гор, просто так надоели, что словами не описать. Никто из этих безумцев не выжил, а убирать тела кто должен был тогда? Да наши предки, пока не пригласили всех желающих пополнить ряды комиксов и не продемонстрировали им на добровольцах действие воды Матери. А сколько было слухов, что это наши предки убивают непрошеных гостей, дабы сохранить свою монополию на лучших воинов этого мира.
Все аргументы о стоимости и важности воды Матери шаман Станк отвергал: это мое, и для самозванца мне ничего не жалко. Я оказался честным аничем, странным, низкорослым, и кожа у меня после употребления жидкости стала только чуть-чуть зеленоватой, а не травяного цвета, как у приличного и уважающего себя горца. Наверняка я мутант, выведенный этими Воронами, только зря воду Матери на тебя перевел. Впрочем, что еще ждать от этих яйцеголовых, не от мира сего ненормальных. Только вред от них, а пользы с гулькин нос. На все брюзжание шамана я отвечал в стиле «сам дурак». Твоя вина, а не кого-то еще. Утрись и забудь, а лучше давай в очередной раз наливай мне настойку, чтобы я вспомнил свое прошлое. Уже раз двадцать я эту гадость пил, ничего не вышло, но может быть, что в этот раз получится. Шаман ворчал, но наливал. Я пил, ложился спать, просыпался и опять не мог составить полное представление о своем последнем вечере и ночи на Земле. А ведь я еще один раз общался с этим негодяем Арагорном, а о чем был разговор между нами, не помню. Все подернуто зыбкой пеленой тумана.
Тем более я не мог вспомнить о прошлой жизни своего нынешнего тела. Единственное, что я однажды увидел, — это громадную пещеру, трех стариков и какой-то меч. Все! Это явно было связано с миссией Ворона, это явно было связано с его убийством, но что конкретно?! Кстати, Станку тоже это было интересно, а я его ничем обрадовать не мог. Казалось бы, что может быть проще — вернуться в горы, найти этот клан Ворона и рассказать о себе правду. Ага, а потом что со мной будет? Этот Арагорн вроде обещал мне возвращение, но на каких условиях? Не помню. Поэтому я и посещаю почти каждый день шамана, поэтому я и пасусь постоянно в местной библиотеке. Насчет сверхспособностей этот негодяй меня не обманул. Язык аничей я выучил недели за две, еще через неделю я разговаривал на нем без всякого акцента. Две недели ушло у меня на изучение языка и письменности королевства Торкана. Месяц я потратил на секровский, анорский, литорский и шатский диалекты торканского языка, раньше бывшего единым для этого материка, раньше бывшего одним языком для всех жителей Империи Торк. Империи, занимавшей всю территорию нынешних пяти королевств.
Кстати, шаман в своих экспериментах шел мне навстречу потому, что считал мои успехи в языковедении частичным пробуждением моей памяти. Оказывается, я знал эти языки раньше и только поэтому так быстро смог их изучить, то есть… вспомнить. «Уж не шпион ли ты? — временами спрашивали его глаза. — А если шпион, то что именно тебя интересовало?» Как говорится, рад бы был помочь, но не могу. Станк кивал головой и даже верил мне. Основанием для этого служили мои регулярные занятия с аничами на тренировочной площадке. При работе шестопером и щитом у меня особых проблем не возникало. С топором были трудности, пока я не приделал на конец рукояти петлю и не сменил стальной клин на полумесяц секиры. Вот тогда процесс сразу пошел вперед семимильными шагами. Фехтование саперной лопаткой всегда было моей слабостью. А вот с гибридом копья и алебарды у меня ничего не получалось, почти ничего. Небольшие мои навыки вроде сначала штыком, а потом прикладом здесь не проходили. Помучившись с месяц, я просто закинул копье в дальний угол казармы и больше его в руки не брал. Учитывая, что это орудие труда явно было моим, шаман это проверил, то подобная моя неумелость говорила о том, что я не прикидываюсь и действительно с головой у меня большие проблемы.
— Барб, может, еще по одной кружке? — начал канючить Рунг.
Вот навязали мне четырех самых юных крыс, я вздохнул. Попрошайка посматривал то на меня, то на своего брата Ринга, типа, а ты что меня не поддерживаешь? Впрочем, я сам виноват. За ту неделю, что мы провели в дороге от места моей встречи с отрядом аничей до Гронлина, я сумел себя зарекомендовать перед шаманом Станком и Кремнем, командиром этой банды шерифов, с самой лучшей стороны. В селениях, в которых мы четыре раза останавливались на ночлег, по девкам, как подавляющее большинство молодых воинов, не бегал, практически не пил, делал только то, что мне скажут, без всякой самодеятельности. Местных жителей мужского пола не задирал, не рубил на спор голову быку, не распевал матерные частушки, не… Короче, вел себя как салага под присмотром дедушек. Не хватало мне еще по незнанию местных правил и обычаев влипнуть во что-то! К концу путешествия Кремнь расписал мне мои же дальнейшие перспективы. Своему земляку крысы помогли, здоровье мое в норме, память не вернулась, да и бог с ней, значит, ничего важного там не было, орудием я владею достойно, лично видел, спокоен, уравновешен, не склонен к необдуманным поступкам, а не хочешь ли ты, мил-человек, с нами оттрубить годичный контракт? После объяснения специфики порученной отряду задачи я задумался, как ответить согласием, все-таки тогда еще я понимал язык аничей через пень-колоду, а про говорильню на нем вообще молчу. Кремнь, видя мои сомнения, тут же накинул мне сверху звание недосержанта, типа пятеркой, считая себя, командовать будешь, оклад идет двойной, начисляется с того момента, когда мы с тобой встретились, что ты вообще совсем нищий вернешься домой и даже не знаешь, куда именно тебе идти? Подумав над столь щедрым предложением, из офицера морпеха почти сразу в младшие сержанты местного отряда быстрого реагирования или вообще ОМОНа — какой карьерный рост, я тут же согласился кивком. А что мне еще было делать?
Только потом я узнал причины столь поразительной щедрости Кремня. Добычу, что собрали Рит и Гаст на поле моего боя, теперь придется делить на три части, а не на две. Одна мне, одна отряду и одна отходит в общую казну клана Снежной Крысы. При другом варианте половина бы шла мне, а вторая в казну клана Ворона. Обычаи такие у аничей. Но главная причина того, почему Кремнь и Станк хотели, чтобы я остался вместе с ними, была другой. Две трети отряда состояли не из опытных крыс, а крысенышей, впервые вышедших на охоту. Все-таки этот клан был не самым многочисленным, и опытных воинов в нем было мало, а денег вождю, и шаману, да и всем их родичам очень хотелось. Станк даже сам в отряд записался, когда еще будет шанс получить столь денежный и относительно безопасный контракт? Почему сам, а вдруг что-то случится? Так потом сотню лет от грязи не отмоемся! Жаль, что почти все опытные бойцы за месяц до подписания этого контракта ушли на другое дело, кто ж знал, что Барсуки от него откажутся? А тут такой серьезный молодой человек, явно опытный воин, потерявший память, это наверняка знак судьбы. Всю самую глупую молодежь, особенно племянников вождя клана Рунга, Ринга и Рита, и сына шамана Гаста ему под командование. А то одни утром уходят на едва слышимые звуки схватки, а другие постоянно ночью из лагеря исчезают.
Я тогда только посмеялся. Кровь кипит у ребят в жилах, готовы на все, чтобы доказать свое мужество, силу и ловкость, свою полезность клану, что тут сделаешь? Эта Лихорадка не только дала аничам зеленый цвет кожи и некоторые бонусы, не только. Многие кланы вымерли, а те, что умудрились выжить в первое десятилетие, приобрели черты, в какой-то степени присущие их тотему, присущие названию их клана. Барсы осторожны, опасны и любят решать дело одним ударом. Волки свирепы и неутомимы в погоне. Медведи спокойны и добродушны до поры до времени, но потом… А Крысы — это ярость и презрение к собственной смерти. Для крысы самое главное — это стая, а не что-то еще. Да и сами эти снежные крысы, как мне их описали и показали изображение, больше походят на маленьких росомах-недомерков, чем на мышей-переростков. Клану Снежной Крысы полезен контракт, нужен контракт, так возьмем его, а если погибнут молодые воины, выполнив при этом свой долг, значит, судьба у них такая. Стая снежных крыс во время гона сметает все на своем пути, волки спускаются в предгорья задолго до этого момента, барсы забираются на вершины скал, даже медведи уступают путь стае. Зачем связываться с больными на всю голову самоубийцами?
— Барб, я что-то чувствую. — Гаст толкнул меня локтем.
Еще бы ты что-то не чувствовал, сын отрядного шамана. Моя четверка незаметно для окружающих насторожилась и ленивыми движениями проверила свое оружие. Сколько я им талдычу, но до сих пор не отучил от этой глупой привычки. Железки и упряжь нужно проверять в казарме, до выхода из нее, а не где-то еще. Что ты почувствовал, Гаст? Бой как тогда, когда мы познакомились? Ведь, кроме тебя, никто и ничего не заметил. Или что-то другое?
— Тихо, — заорал, вскочив на ноги, Гаст.
Стражники, а кроме них и нас никого из посетителей в трактире не было, моментально замолчали. Никому из горожан не хотелось, чтобы Оргин обвинил его в непочтении, нет, потом, протрезвев, синдик гильдии кожемяк, конечно, будет извиняться, но сделанного им уже не воротишь, поэтому сегодня ночью у Саины было мало работы. Мгновения текли, но ничего не происходило.
— Гаст, что ты чувствуешь?
— Боль, Барб, — просипел аничь, — сильную людскую боль. Там она. — Рука Гаста указала на восточную стену трактира.
— Все на выход, фонари не забывайте, — скомандовал Оргин своим подчиненным. — Барб, мы пойдем по всем радиальным улицам одновременно сетью к порту, как кто-то из патрулей что-то заметит, так сразу даст сигнал. Так оно быстрее будет.
— Согласен, мы буде…
Едва слышный удар далекого колокола прервал меня. Оргин чуть ли не на пинках вышиб из трактира последних собутыльников. Похватав копья и щиты, мы бросились вслед за ним.
— Гаст впереди, со мной Рунг и Ринг, Рит сзади. Дистанция между нами метров десять, не больше. Гаст, расстояние между тобой и стражей метров пятьдесят, не меньше. Идем по Центральной улице все время до получения сигнала.
Быстрым шагом мы направились вперед. Хоть подобная ситуация и обговаривалась десятки раз, но повторить указания не помешает. Ну что, первая за все время, проведенное мною в Гронлине, по-настоящему беспокойная ночь? Не считать же таковыми несколько случаев, когда нас вызывали пару раз патрули, которым кто-то или что-то показалось? Как чувствовал, что сегодня будут проблемы. Зря Оргин почти всех стражников Восточного конца пригласил на свой день рождения.
Еще один удар колокола. А может быть, не так все и страшно. До сих пор эта железка работает, ее еще не разбили, может, и ложная серьезная тревога. Все может быть. Через несколько метров параллельно Центральной улице начнет струиться Южная, а еще через двести метров Северная улицы. Они пронизывают Восточный треугольник почти от вершины до самого основания. Десяток мелких то появляющихся, то упирающихся в тупики радиальных улиц по большому счету интересны только грабителям и стражникам. Нет, мы их тоже знаем назубок, но они нас пока не волнуют. Нам нужны основные магистрали Восточного конца и пересекающие их семь Колец — это наш основной маршрут. А уж потом, ориентируясь по сигналу патруля стражников, перейдя с Центральной по одному из Колец до нужной нам улочки или переулка, мы и увидим причину сегодняшнего переполоха.
— Колокол замолчал, видно, сломали, — сообщил мне очевидное Рунг.
Не останавливаясь, я только пожал плечами. Теперь мы будем не одни гулять этой ночью. А мое тревожное кольцо уже нагрелось. Общая тревога для всех, кто сегодня на боевом посту. Хоть слабенькая магия в этом мире, но есть. Сломать один из двенадцати колоколов Крови, находящихся по три штуки на Восточном, Западном, Северном и Южном концах, могут только абсолютно глупые люди или те, кому терять уже нечего. Уничтожишь один, так сразу все остальные поднимают тревогу, и не звоном, а иначе. Сейчас стражники всех четырех концов получают инструкции и покидают трактиры, постели жен или любовниц. Сейчас еще три пятерки аничей, дежурившие этой ночью в других концах Гронлина, уже выдвигаются нам на помощь. Сломать колокол, подающий сразу сигнал, когда в зоне его ответственности пролилась кровь, причем не пара капель, а гораздо больше, является коронным преступлением.
Вот и Северная улица началась, от Центральной до нее по второму Кольцу метров сто пути. Странно, что от стражников нет никакого сигнала, уже треть Восточного конца ими проверена. Гронлин небольшой, почти идеально круглый город диаметром примерно тысяча триста метров, и около сорока тысяч населения здесь проживает, конечно, без учета Предместья. В обязанности стражников входит знание всех проживающих в своем районе хотя бы в лицо. Верна и обратная ситуация. Особенно хорошо друг друга знают слуги закона и не совсем такие личности. Между ними даже существуют некие негласные договоренности. Одни не зарываются и не наглеют, а то другие могут и палку перегнуть, и необязательно о хребет наглеца. Кто же будет так хулиганить из своих? Кто это может вообще так хулиганить? Чужие, моряки? Да не похоже на них, Оргина почти все постоянные гости местной акватории знают, обещал в нужнике утопить — ведь так и сделает. Да и капитан порта смотреть сквозь пальцы на беспорядки не будет. Мало того что у него есть свое подразделение охраны порядка, так и власть немереная в разумных пределах у этого чиновника тоже присутствует. Стандартный штраф за участие в беспорядках может выписать владельцу или капитану корабля, и без разницы, сколько матросов с лоханки там участвовало — один или вся команда, прибавляем возмещение материального ущерба в трехкратном размере, так вообще хорошая сумма набегает. А не оплатишь ее в трехдневный срок, так корабль и груз конфискуются.
Резкий свист раздался справа. Мы бегом добрались до пятого Кольца и повернули направо. Свисток поднявшего тревогу патруля не умолкал. Сзади, сбоку и спереди раздавались одиночные сигналы остальных стражников. Ближайшие патрули бросились на подмогу соратникам, а остальные окружали нехорошее место. Тесс Лоташ великолепно выдрессировал своих подчиненных, научил их не просто азам работы, он воспитал из обывателей гончих псов, он привил им азарт погони и вкус крови.
Южная улица, пятьдесят метров по ней и направо в переулок. Оттуда раздаются нехорошие свистки. Надо поднажать, дьявол знает, что там произошло или происходит, хотя звуков боя не слышно, но это не причина идти вразвалочку и отсутствующих ворон считать.
— Барб, — к моей группе присоединился с двумя стражниками Оргин, — если это местные или морячки, отдай их мне, я покажу, как мне праздник портить! Я им все кости переломаю! В кои веки решил расслабиться вне семьи, а тут эти сволочи такое устроили! Я их…
— Оргин, подожди. — Я затормозил около вызывающего подмогу патруля. — Что тут у вас произошло? — поинтересовался я у старшего тройки стражников. — Прекрати свистеть, всех горожан разбудишь.
— Смотрите. — Стражник прекратил оглашать переливами художественного свиста и посторонился.
— Матерь Божья! — потрясенно пробормотал Оргин и начал осенять себя святым кругом.
Он был не одинок, моя команда тоже присоединилась к нему. Для порядка два раза изобразив круг перед грудью, я присел на корточки. Слова «Матерь Божья» мне как-то в голову не приходили, все больше насквозь нецензурное хотелось сказать, и не одно. Пять трупов, пять окровавленных тел лежали в этом тупичке. Три мужских и два детских. Мальчик и еще раз мальчик.
— Оргин, а что ты телишься? Тессу Лоташу нужно немедленно сообщить, благородные здесь лежат.
— Быть того не может! — изумился кожемяка и приоткрыл окошко своего фонаря.
Еще как может. Луч желтого света, пробежавшийся по телам, подтвердил мою правоту. Зря Оргин это сделал, двое из его наряда тут же решили добавить работы дворникам, но успели выбежать из тупика и склониться над сточной канавой. Судя по более или менее спокойной реакции обнаружившего тела патруля, свои желудки они уже успели очистить. А вообще, неприятное зрелище. Такое впечатление, что тут поработал мясник, тела прямо-таки разделаны. Похоже, что здесь не убивали, а пытали. Хотя нет, казнили с особой жестокостью. А зачем был разбит колокол Крови?
— Третий колокол разбит? — поинтересовался я у побледневшего, но держащего марку Оргина.
— Да, убийца или убийцы отсюда напрямую направились в порт. Видно, кровью сильно запачкались, если колокол начал звонить постоянно.
— Гаст, запах сможешь взять?
— Попробую, но гарантии дать не могу, я же Крыса, а не Волк или Соболь.
— Веди.
Зря ты мне напомнил об этом, вернее, зря вообще сказал. По договоренности с Кремнем и Станком по всем бумагам я прохожу как Барб из клана Снежной Крысы, а не непонятно кто вселившийся в тело убитого неизвестными личностями непонятного горца из клана Ворона. Остальные аничи посмеялись и потребовали от меня обмытия прибавления в своем клане такого занятного младенца. А бургомистру города так вообще было без разницы. Он хотел получить пятьдесят горцев для городского ОМОНа, а приехала пятьдесят одна личность. Какая разница? Наоборот, даже лучше. В последнее столетие, а особенно в последнее десятилетие, начал ощущаться дефицит аничей на материке Ерсаул. Соседи, которые соседи через океан, тоже хотят заполучить в свои ряды этих отличных воинов. Наглые морды, тут самим не хватает, цены взлетели до небес! Гвардейцы короны, набранные из бедных благородных, уже роптать начинают. Хотят себе такую же оплату труда, как у горцев.
Я усмехнулся, только нас на город пять десятков всего наберется, а гвардейцев, дай бог памяти, сотен восемь.
— Барб, тебе смешно? — тихо поинтересовался Ринг.
— А я должен плакать? Почему? Я видел и не такое, не спрашивайте меня где, все равно ответить не смогу. Если все воспринимать как личное, как свое, то никаких нервов вам не хватит, парни. Умейте разделять работу и свою жизнь. Так будет лучше, так будет легче и вам, и клану Снежной Крысы.
Вот чего я и опасался, чего опасались Кремнь и Станк. Крысеныши впервые почувствовали запах крови и пришли в ярость. Им сейчас хочется на кого-то броситься. Вон даже на меня кое-кто неосознанно попытался наехать. Не получится у вас ничего, и не таких в джунглях строил, когда был советником.
Гаст привел нас к громадным воротам, ведущим на территорию порта. Плохо, я надеялся, что по дороге мы куда-нибудь свернем. Порт, ночь, луна и звездное небо, четырехметровый забор — в местных единицах измерения две сажени, романтика!
— Стучи, если через пять кликов не откроют, перелезаем через ворота, они на полсажени ниже будут, и вообще, чем мы хуже водоплавающих на деревянных корытах?! Им можно пройти за взятку, а нам нельзя без нее?
Гаст усмехнулся и начал вежливо стучать с размаху обухом боевого топора в калитку. Ринг, Рунг и Рит, мешая друг другу, присоединились к соратнику. Сегодня точно что-то будет.
Глава 5
— Настя, все! Все — это я имею в виду то, что мы с тобой и Галкой все обсудили, и не один раз. Я готова рискнуть, кроме Ромы, мне никто не сможет помочь. Мне это колье без Андрея не нужно, оно мне без надобности. Как там Рома, опять никаких улучшений?.. А Галка что делает?.. Насть, ты должна хотя бы на один день в неделю забирать ее из больницы! Она же там корни скоро пустит и лишайником покроется… Нет, только Рома. Я пыталась поговорить с Костей, Сергеем и этим новым идиотом Сашей, все разговоры мне пришлось потом переводить в шутку. Только Рома, и никто другой… Давай, я на связи, пожелай мне успеха и удачи, подружка.
Молодая женщина вышла из машины и с презрением посмотрела на подошедшего к ней громадного мужчину.
— Александр, оставьте меня в покое, в этом учреждении мне ничего не грозит. А может, вы скоро и в туалет вместе со мной ходить будете? Поздравляю, скоро вы узнаете много нового о строении женского тела, и ваши детские фантазии наконец-то осуществятся.
Девушка открыла дверь магазина и зашла внутрь.
— Когда же Арифмометр разведется с этой стервой? — зло бросил телохранитель закурившему сигарету водителю.
— Через полтора года, не раньше, — равнодушно сказал Георгий. — Саша, да ты не напрягайся особо. Воспринимай все происходящее с юмором, как Роман воспринимал.
— Роман, Роман, все время слышу это имя. Гонорейщики его хвалят, шкафы и тени Егора и Андрея Федоровича вообще от него без ума. Если бы он был таким хорошим специалистом, как о нем говорят, то не валялся бы сейчас в коме.
— Заткни еб… Саша. — Водитель отбросил сигарету. — Не нарывайся, не нужно этого делать.
— А то что будет?
— А то будет тебе плохо, не нарывайся, понятно? Ты новенький в нашей организации, Саша. Я не стукач, но если ты попробуешь повторить эти слова в присутствии тех, кто работал с Романом, то получишь по физиономии. А если эти слова услышат Галина или Михалыч, то первая тебя искалечит, а второй уволит. Все ясно?
— Галина, — протянул Александр, — я уже боюсь.
— Дуракам закон не писан, — потянулся водитель, — делай что хочешь, но предупреждаю, если не она, то Виталий, Олег, Костя, Сергей, Алена, Павел, Филипп, да что я всех тебе перечислять буду, короче, не нарывайся. Тебя взяли на место Романа, так работай, имеешь хороший шанс на нормальное будущее, что тебе еще нужно? А если ты еще что-то скажешь не совсем хорошее про Рому, то я сам тебе заряжу в торец.
Телохранитель посмотрел на водителя, имеющего практически такие же габариты, как у него, и тихо хмыкнул. Ибовские курсы проходили все, кто имел отношение к службе охраны ВИП-персон.
— Марк Наумович, — девушка с ярко выраженной внешностью уроженки Красного моря вошла в кабинет, — я дико извиняюсь, но одна чересчур целеустремленная девушка хочет вас видеть. Она без записи, без предварительного согласования, но ее фамилия Проскурина. И я взяла на себя смелость побеспокоить вас.
— Софочка, Ви правильно сделали, что соизволили меня побеспокоить, пригласите эту девушку ко мне. Так же я жду от вас две чашки хорошего чая. Не задерживайтесь.
Старик внимательно смотрел на вошедшую в его кабинет девушку. Смотрел, как она без малейшей тени стеснения уселась в кресло для посетителей и выложила на стол футляр.
— Ви что-то имеете мне предложить, Жанна Кирилловна? Предупреждаю, что я по-мелкому не работаю. Чаю хотите? Прошу вас. — Старик указал на вошедшую с подносом девушку.
— Не откажусь, — сухо улыбнулась посетительница.
— Я хочу оставить это колье в качестве залога, — подождав, пока секретарша или черт знает кто покинула кабинет, продолжила девушка, — и получить от вас, Марк Наумович, приличную сумму денег.
— Ви случайно не ошиблись адресом? На моей скромной лавке надписи «Ломбард» нет. Я не занимаюсь такими вещами. Я только продаю или изредка покупаю понравившиеся мне ювелирные изделия. — Старик даже не прикоснулся к футляру. Его глаза постоянно смотрели на лицо посетительницы.
— Марк Наумович, у всех нас есть свои принципы, которыми изредка можно поступиться, посмотрите на то, что я вам предлагаю. Проявите вежливость к даме, прошу вас.
Старик открыл футляр и пару минут смотрел на его содержимое. Потом хмыкнул и достал колье из бархатного плена.
— Я знаю это изделие, я был одним из трех посредников, через которых оно приобреталось, Жанна Кирилловна. И теперь ви хотите, чтобы я принял его в залог?
— Да, и выплатили мне как минимум две трети его реальной рыночной стоимости. Если в течение года я не верну вам деньги, то это колье будет вашим. Я предполагаю, что это хорошие условия для начинающего ростовщика.
— Ви еще и шутить изволите, Жанна Кирилловна, — позволил себе улыбку старик. — А если ви не вернете мне деньги, что я буду делать с этим украшением вашей прелестной внешности? Продать это колье сейчас трудно, и в любом случае это вызовет неприятные вопросы.
— Отправьте в Голландию, камни распилите и получите свой гешефт.
— Свои деньги я получу в любом случае, — снова улыбнулся старик, — ви чай пейте, Жанна Кирилловна. Изя с Новоспасской распилит эти три камня и огранит полученные булыжники так, что все ювелирных дел мастера в Голландии повесятся от зависти. Я не это имел в виду. Я не хочу иметь конфликтов с господином Проскуриным.
— А вы изготовите высококачественную фальшивку из стразов. Я никому не скажу об этом, это не в моих интересах, и смею надеяться, что не в ваших. Подделка высокого качества должна быть готова через неделю, я заеду за ней, а настоящее колье пусть пока полежит у вас в сейфе. Я думаю, что мы договорились. Кстати, в стоимость сделки входит и кольцо с брильянтом для меня. Если будут вопросы, зачем я к вам приезжала, то на моем пальце должен сверкать ответ.
Секунд тридцать грохотали топоры по калитке, пока чей-то заспанный голос не поинтересовался, какого и кому надо в столь позднее время.
— Патруль аничей Восточного конца, открывай калитку, — сообщил я глуховатому стражнику.
— Не положено ночью.
— Все правильно, Жанна Кирилловна? — поинтересовался старик.
— Да, двести тысяч евро, как мы и договаривались, благодарю вас, красивое кольцо. Я заеду к вам через неделю за копией колье, надеюсь, что по внешнему виду его невозможно будет отличить от настоящего. — Девушка встала и стремительно покинула кабинет.
— Аорон, — тихо сказал старик через пару минут молчания.
Неприметная дверь за спиной старика открылась, и в кабинет зашел молодой парень, отягощенный парой пистолетов, висящих на поясе.
— Что думаешь?
— Ей эти деньги нужны, чтобы отправить Романа в Швейцарию. Там есть хорошая клиника, специализирующаяся на травматических комах. Пять дней назад Жанна Кирилловна узнавала стоимость лечения. Ей объявили сумму в двадцать тысяч за диагностику и стационар. Операция стоит от пятидесяти до ста тысяч евро. Добавим непредвиденные расходы, Жанна Кирилловна едва укладывается в полученную сумму.
— Я тоже так думаю, нужно было дать ей больше, но это колье того не стоит. Аорон, это дело на твоем контроле. Если ей не будет хватать денег на лечение Романа, заплати разницу из какого-нибудь фонда помощи голодающим детям Сомали.
— Марк Наумович, а может, легче было бы все сделать самим напрямую?
— Аорон, у меня есть репутация, и если мои клиенты или партнеры когда-то узнают, что я бескорыстно помогаю больному гою, то она пострадает. А еще хуже будет, если эти, которым я хочу пожелать, причем каждому из них, — их зол вэйнэн аф дайнэ ерн,[2] начнут копать и узнают о некой сделке, которую мы с Ромой провернули несколько лет назад… Я-то выкручусь, а вот Рому точно убьют. Контролируй все, что касается его.
— Колье? — Аорон посмотрел на футляр.
— Отдашь украшение девушке через неделю и скажешь, что это подделка. Жанна Кирилловна плохо разбирается в камнях, иначе она не хвалила бы так подаренное ей мною кольцо. Почти все гои плохо разбираются в драгоценностях. Займись делом, Аорон.
Старик выпил остывшего чаю, мрачно наблюдая за суетой своей правой руки.
— Ромка, Ромка, я обещал твоему отцу присматривать за тобой, — прошептал Марк Наумович. — Прости старого дурака, не уследил, но когда я узнаю, кто это сделал с тобой…
— Что? Это аничам не положено? — удивился я.
— Все равно не положено. Сейчас пойду за дежурным по порту, пусть он решает.
Я переглянулся с соратниками, это что-то новенькое, аничей ночью должны пускать всюду и везде, кроме зданий магистрата и арсенала, по крайней мере, мне так Кремнь говорил. А в королевский дворец нам доступ вообще запрещен в любое время суток. Ладно, подождем, время еще есть. А вообще, странная ситуация в столице. Сам Гронлин — вольный город, и управляет им бургомистр при помощи магистрата, он же нас и нанимает, и мы ему подчиняемся. А сам королевский дворец, расположенный в городе, обладает правом экстерриториальности. Хотя это не моя головная боль. Говорят, вольность городу была пожалована в незапамятные времена, когда судьба династии была на волоске и только отчаянное сопротивление горожан спасло ее.
— Барб, прошло десять кликов[3] со времени убийства, еще двенадцать-пятнадцать — и я потеряю запах крови, — сказал Гаст.
Ситуация серьезная. Если он потеряет, то никто потом не возьмет, выветрится запах. К дьяволу формальности. Произошло убийство, и кто-то должен ответить за это. Нам за это платят, нас ценят за способность решить почти любую проблему и дают широчайшие полномочия. Получаешь хорошие деньги, власти у тебя выше крыши, почему не справился?
— Перелезай и открой нам калитку.
Ринг и Рунг скрестили руки и присели. Гаст передал копье Риту, оперся сапогом о получившуюся площадку. Толчок, рывок рук аничей вверх, хват крысы за верхний край ворот, и единым махом Гаст перелетел через препятствие правосудию. Возмущенные вопли, пара ударов, лязг засова.
— Прошу, — открыл нам калитку Гаст.
— А эти? — Я показал на парочку валяющихся на брусчатке тел портовых стражников.
— Пытались помешать, — пожал плечами аничь, — пришлось сознания лишить. Я нежно и осторожно, Барб.
Все страннее и страннее. Парочка обычных людей хочет помешать аничу в его блажи физическими методами воздействия. А это что за чудо такое? В сопровождении двух десятков стражников от здания капитанства порта, расположенного недалеко от ворот, к нам бежало расфуфыренное чудо в перьях. Это явно не дежурный, это, скорее всего, сам тесс Навир, здешний главнокомандующий. С ним я лично незнаком, но слишком богато одет чел для простого чиновника. Он ночевал здесь, а не на дому? Интересно девки пляшут. И сзади раздается топот, я обернулся. Оргин со товарищи тоже решили присоединиться к нам.
— Что вы себе позволяете?! — завопил «попугай». — Вы напали на моих людей!
— А почему они нам не открывали калитку? — поинтересовался я.
— По моему распоряжению! По какому праву вы…
— В городе произошло убийство пятерых благородных, — перебил я «попугая», — след ведет сюда. И вообще, представьтесь мне! Кто мы такие, вы видите сами.
— Я тесс Навир, капитан порта, — слегка сбавил пыл «попугай».
— Почему нас не пускали?
— В порту произошла крупная кража, и до особого распоряжения никто не должен покидать его территорию, а также входить сюда.
— Но ведь кто-то же вошел?
— Сейчас мы это выясним, — заверил меня капитан. — Я лично допрошу стражников, охранявших ворота. Мы все узнаем и только потом…
Я смотрел на разорявшегося «попугая», как он стал энергично отдавать распоряжения, как он великолепно тянет время. Хватит!
— Никакого «потом» не будет, тесс Навир. Оргин, — повернулся я к подбежавшему имениннику, — пятерых своих оставь здесь, сам тоже оставайся. Никого не выпускать, впускать только городскую стражу и патрули аничей, всех прибывающих вкратце знакомь с обстановкой. Короче, сам разберешься. — Я подморгнул кожемяке и искоса посмотрел на «попугая». — Остальные твои парни с нами.
— Да как вы смее…
— Смею, по поводу моих полномочий можете узнать утром у бургомистра Гронлина. Допрашивайте своих стражников, о результатах сообщите мне, до прибытия тесса Лоташа или иных представителей магистрата главный здесь я. Хотите оспорить, нет? Тогда освободите нам дорогу, или мы сами ее освободим. Ну!
Судя по взглядам, бросаемым в нашу сторону вооруженной портовой братией, последнее, что хотелось им в этой жизни, так это конфликта с нами, жизнь и здоровье дороже. Отстранив пытающегося что-то вякать «попугая» в сторону, я кивнул Гасту. Портовые, не дожидаясь приказа своего начальства, шустро разбежались в стороны, иного я не ожидал. А теперь побегаем, дьявол, Гаст взял слишком большой темп, городские не отстанут? Я оглянулся на бегу, не должны. Парни крепкие, жиром не обремененные, справятся. А «попугай» и троица портовых у калитки замешаны, остальные, скорее всего, нет. Именно поэтому я оставил Оргина у ворот, его авторитетом не задавишь, он сам кого хочешь может построить.
Мы пробегали мимо Т-образных причалов, мимо кабаков и публичных домов, мимо складов и конюшен. Несмотря на позднее время, кое-где еще теплилась жизнь. Морячки — крепкие ребята, гулять начинают едва проснувшись, и до сих пор некоторые держатся. Хотя их можно понять, соотношение времени, проведенного на корабле без женщин и почти без выпивки, по отношению к времени, проведенному на суше, примерно равно десять к одному, и это в лучшем случае.
— Стой. — Гаст поднял руку и стал водить головой из стороны в сторону.
— Это здесь? — Я посмотрел на несколько забитых пришвартованными кораблями причалов. Недалеко от ворот, недолго мы побегали.
— Показалось, — недовольно проворчал Гаст, — бежим дальше.
— Что показалось? — принялся я на ходу расспрашивать молодого шамана.
— Как будто след раздваивается, но потом, когда я принюхался, все стало на свои места. Я чуть не спутал один след с другим, чуть время не потерял. Убийца подошел к воде, развернулся и направился дальше. Это здесь, — остановился Гаст около одного из причалов, — он здесь.
— Тулин, обрисуешь мне все? — спросил я у портового амбала из ребят Оргина.
— У малых причалов рыболовные шнеки, у большого пришвартован неф «Дельфин» из Анорского королевства. Загружен был еще четыре дня назад, по слухам, капитан загулял с какой-то благородной, поэтому корабль до сих пор и не отчалил.
Я посмотрел на украшенный доброй сотней фонарей двухмачтовый неф. И не отчалит в ближайшее время. Рыболовам мочить благородных очень надо, да они жить без этого не могут! А Гаст правильно сделал, что остановился, не заходя на причал, хорошо Крыс готовят. Диспозиция такая. Справа и слева короткие, метров пятнадцать, не больше, отростки перевернутой буквы Т с пришвартованными шнеками. Сама ножка, метров пятьдесят длиной, уходит в море, и к правой ее скуле прилип довольно большой, по местным меркам, корабль. Метров двадцать пять в длину, восемь в ширину, две мачты с косыми парусами, две надстройки на корме и баке, он же нос. Наверняка присутствуют две палубы и громадный трюм, разделенный перегородками. Экипаж до ста тридцати человек, и, как нюанс, по правилам на корабле должен быть арсенал, обеспечивающий оружием весь этот сброд. Что-то многовато будет для пяти аничей и десятка стражников в случае оказания экипажем сопротивления досмотру. Тем более что все они морские волки и прекрасно знают свой корабль, а мы — сухопутные крысы, кроме меня. А может, экипаж на берегу зависает, по крайней мере, какая-то его часть? Тогда нам будет легче. Что это?
— Тулин, что происходит?
— Сам не понимаю, — признался здоровенный грузчик, — такое впечатление, что корабль готовится выйти из порта с первыми лучами Светила. Странно это.
— Бегом к Оргину, расскажешь ему обо всем. Остальные за мной, быстро! Гаст, сколько еще времени ты можешь чуять кровь?
— Не больше десяти кликов.
Плохо, у нас есть не более пятнадцати минут, за это время нужно проверить весь экипаж. Неуютно мне как-то. Прибыли.
— Эй, на корабле, куда собрались, соленые, да еще и без лоцмана? Ночь на дворе, на мель хотите сесть? Капитана мне позовите.
— А зачем тебе капитан? — поинтересовалась бородатая личность, наблюдающая за процессом поднятия трапа несколькими морячками.
— Разговор к нему есть.
— Поговори со своими друзьями, и будет тебе разговор, — засмеялся бородач. — А лоцман утром и по штормтрапу забраться может. Невелика птица.
Остальные морские волки поддержали его ржач и не прекратили своего занятия. Плохо, высота борта у этого корыта метров шесть, и это только то, что виднеется над водой, не запрыгнешь на верхнюю палубу, прыгалка сломается.
— Что вы хотите? — перегнулась через борт занимательная личность. — Я второй помощник капитана, и все вопросы вы можете решить со мной. Только побыстрее, через сорок кликов рассветет, и мы отходим, и так много времени потеряли.
— Нам необходимо подняться на палубу и провести досмотр корабля.
— Я не могу вам это позволить, таможенники три дня назад уже осматривали весь наш груз, и с тех пор ничего нового в трюм не поступало… Кроме того, вы не являетесь подчиненными тесса Навира, вы городская, а не портовая стража. Что вы вообще здесь делаете?!
В принципе второй помощник прав, всеми вопросами с иностранными, да и местными кораблями занимаются портовые власти.
— Запах крови точно ведет сюда? — поинтересовался я шепотом у Гаста.
Тот кивнул. Плохо, все плохо, но все же нравы здесь проще, чем в моем мире. Не надо подписывать кучу бумажек, не надо согласовывать с начальством, не надо ждать консула в случае возникновения претензий к иностранному экипажу и так далее и тому подобное.
— А если мы договоримся по-хорошему? Нас не интересует груз, нас интересует экипаж и пассажиры. В городе около тридцати пяти кликов назад произошло убийство пяти благородных, и запах крови привел нас сюда. Кроме того, убийцами разбит колокол Крови. Вы знаете, что это значит. А тут еще и ваш поспешный выход в море.
Второй помощник задумался, и матросня перестала зубоскалить, смотря на нас. Коронное преступление не имеет срока давности. Мало того, будут наказывать всех подряд.
— Лоцмана вам никто не даст, — продолжил я. — Более того, если вы попробуете выйти в море без него, то скоро на ваш перехват будут отправлены дромоны королевского флота. Останетесь, так через сорок кликов, с рассветом, здесь будут совершенно другие люди и, не спрашивая вашего разрешения, поднимутся на борт. Мы спешим только потому, что запах крови совсем скоро исчезнет, и найти убийцу или убийц будет затруднительно. Проверять будут тщательно всю команду и всех пассажиров. Вы еще не скоро выйдете в море, если вообще выйдете. Подумайте над этим, только быстро.
— Гаст, сколько у нас кликов осталось? — спросил я соратника.
— Шесть или семь, не больше.
— Сейчас я позову капитана, — сорвался с места второй помощник.
— Ну что, борода, теперь пошутить не хочешь? — поинтересовался я у матроса-зубоскала. — Молчишь — правильно делаешь. Ты лучше скажи нам, кто недавно поднялся на борт, наверняка это убийца.
— Кроме капитана, никто не поднимался, — буркнул бородач. — Мы только его и ждали, чтобы отплыть. Но это не он, вы ошибаетесь. Единственное убийство, на которое способен наш капитан, так это разбить вдребезги женское сердце. Да и поднялся он кликов пятьдесят назад.
— Опустить трап, — раздался крик.
— То поднимай, то опускай, — заворчал бородач. — Вечно из-за него в истории влипаем, давно нужно было отплыть, а он все от юбки отлипнуть не мог.
— Открыть все палубные люки для досмотра, — снова приказал тот же голос.
Первым на неф взлетел Гаст, за ним одной сворой поспешили Ринг, Рунг и Рит. Торопятся крысеныши за кровью, молодые еще, не понимают, что на их век этого добра хватит с избытком.
— Стойте здесь, никого не выпускать, — отдал приказ я стражникам.
Я начал подниматься по трапу, на корабле нам они не нужны. Капитан и команда даже и не думают о противодействии следствию. Наоборот, готовы всемерно помочь. Не хочется им еще неизвестно сколько времени в порту куковать. Я ведь описал абсолютно реальное развитие событий, я даже красок не сгущал.
— Тесс Отран, капитан и владелец этого судна, — встретил меня на верхней палубе парень.
Зачем тень на плетень наводить? Так бы сразу и сказал, что зовут тебя Девичья Погибель. Кого ты хочешь обмануть, красавчик. Да Бред Питт по сравнению с тобой, блондинчик, полная посредственность.
— Барб, — представился я. — Ничего не хотите мне сказать?
— Барб, — окликнул меня с крыши второй надстройки на носу Гаст, не дав капитану сказать ни одного слова, — тут что-то странное. Давай сюда быстрее, пока оно не исчезло.
Я побежал на бак, капитан не отставал от меня. Первая надстройка, трап, вторая надстройка, снова трап, а вот и крыша. Четыре анича столпились около стремительно уменьшавшегося пятна странного цвета. Какая-то тряпка рядом, непонятно.
— Что это такое? — поинтересовался я у Гаста.
— Я только могу предположить, что это лоскут одежды одного из убитых, а это след того, кто ее сюда принес. Принес, положил и исчез. Никаких следов больше я не чувствую.
— Капитан, — повернулся я к стоящему за моей спиной блондинчику, — как вы можете объяснить это?
— Понятия не имею. Я вернулся на корабль до того, как произошло убийство в городе, если вы не ошиблись со временем. Сразу команда начала готовиться к отплытию. Посторонний не мог проникнуть на корабль.
Это точно. Я посмотрел на палубу, по которой сновало около шести десятков матросов. Не то что сложно, невозможно не заметить постороннего. Сотня фонарей, расставленных по бортам и надстройкам нефа, согласно количеству моряков судна, делала задачу незаметного проникновения на корабль невыполнимой. С воздуха закинули? Бред, след шел по земле. Невидимка? Дьявол его знает. Кто это там сапожищами по палубе грохочет?
— Барб, привет, — на крышу надстройки забрался Окир со своим нарядом, — обнаружил убийц?
— Нет.
— Что делать будем?
Я посмотрел на своих парней, на ребят из патруля аничей Северного конца, они первыми из трех групп успели прибежать, и пожал плечами. Что тут можно сказать? Да ничего. Мы свое дело сделали, даже пересделали! Маршрут преступника или преступников проследили, а дальше пусть ломают себе головы компетентные органы.
— Пошли отсюда, ребята, нам тут делать нечего. Пускай тесс Лоташ во всем разбирается.
— А я смогу отплыть на рассвете? — спросил капитан.
— Сможете, только неизвестно когда, — обнадежил я красавчика. — Капитан, ваш корабль будут проверять особенно тщательно и в первую очередь. Мало того, наверняка на несколько дней порт будет закрыт.
— Но как же так?! Мне срочно необходимо отплыть!
— Вопрос не ко мне.
— А вот и Таш со своими пожаловал. — Окир пихнул меня в бок и показал головой на пирс.
Да, ребята с Южного конца проиграли забег патрулю Окира. Сегодня вечером их будут подначивать все, кому не лень. А что это красавчик так побледнел? То ему нужно срочно отплыть, то его обыск пугает, контрабандой капитан занимается? Так за борт ее, пока есть время. Скоро народу на этом кораблике будет гораздо больше положенного.
— Могу я с вами поговорить. — Капитан умоляюще посмотрел на меня.
Я хмыкнул и переглянулся с Окиром, который закончил объяснять громким голосом Ташу и его команде, что таким медлительным черепахам на нефе делать нечего. Капитан, похоже, принял меня тут за главного. В принципе верно, на моей территории произошло убийство, и вся прибывающая подмога поступает в мое распоряжение.
— Можете.
— Тогда я прошу вас пройти со мной в мою каюту.
— Ребята, все спускайтесь и ждите меня на пирсе. Пройдемте, капитан.
Кстати, он уже стал называть меня на «Вы». Крепко же его припекло. Обычно дворяне выбирают нейтральную форму общения с аничами. К себе не приравнивают, но и не пытаются опустить до уровня простолюдина, дорого может обойтись. А вообще, странное преступление. Пятеро дворян убиты с особой жестокостью, можно сказать, произошла настоящая расчлененка. Дьявол, и почему расстояние между верхней и нижней палубами нефа такое небольшое! Тут же не больше метра восьмидесяти будет, как мне идти с моими габаритами? А этот капитан чем думал, когда приглашал меня к себе в гости? Что мне, приятно передвигаться полусогнувшись? Надеюсь, что в его парадизе потолок выше. А вот и он. Дьявол, я ошибся, хорошо, что на моей тыкве легкий шлем, а то шишка была бы обеспечена, здесь такая же высота потолка.
— Присаживайтесь, Барб. — Капитан указал мне на диван и закрыл дверь.
Правильно, в эти кресла я при всем своем желании не помещусь. Я с удовольствием развалился на диване и наконец-то смог разогнуться. Ну, что ты мне хочешь сказать?
— Скажите, Барб, моему кораблю можно каким-то образом избежать досмотра?
— Нет.
Читать бесплатно другие книги:
